ОТКУДА ДЕТИ БЕРУТСЯ
Если сегодня ответ на вопрос, откуда они берутся, знают все дети едва ли не с пеленок, то раньше, теперь уже в далеком прошлом, это было не так. Волновал этот вопрос и меня в свое время, и моего сына. Но с сыном было проще, чем со мной - моя жена была учительницей и постаралась все ему объяснить в доступной форме. Вроде понял, но вскоре пошел в детский сад и вернулся оттуда со словами:
- Все! Я теперь всю правду знаю.
- Спрашиваем, о чем?
-Да откуда на самом деле дети берутся.
- Озадачились мы. И откуда же?
- Их не рожают мамы, а в капусте находят.
Оказывается, был у них в группе авторитетный пацан, который все обо всем знал и с другими своими знаниями делился. Некоторые из них, кстати, были отнюдь не столь наивны, отличались глубиной и достоверностью.
Ну а у меня родители были безграмотны и от разговоров со мной на эту тему всячески уклонялись. И авторитетных пацанов рядом как-то не находилось. Правда, в школе у нас был предмет под названием АНАТОМИЯ И ФИЗИОЛОГИЯ ЧЕЛОВЕКА, в процессе изучения которого основные теоретические знания мы получили, но технология все равно оставалась не очень понятной. И только ближе к 10-му классу, с помощью более продвинутых товарищей и дополнительной литературы все стало более-менее ясно.
Но тут мне стало интересно, а откуда тогда дети брались в нашей семье, да и в других крестьянских семьях? Как правило, избенки были небольшие, народу в них жило много, а процесс изготовления детей требовал как минимум уединения. В нашем домике, например, была маленькая кухонька и небольшая горница, в которой стояла родительская кровать. За печкой на лавке спала бабушка, ребятишки размещались на полатях. В прочих же семьях и детей было побольше, кроме бабушек были и дедушки, и комнатка была всего одна, а вот поди ж ты....
И стал я тогда вспоминать и переосмысливать разные истории, которые и помогли ответить мне на этот вопрос. Одна из этих историй произошла, когда родители взяли меня с собой на пастбище. Мама устроила мне в шалаше уютное гнездышко из сухой травы, прикрыла его своим клетчатым полушалком, разместила на нем меня и строго наказала сидеть здесь и ждать, пока они с отцом соберут лошадей, которые якобы разбежались. После чего вскочили они с отцом в седла и ускакали. Ждал я родителей, ждал, а они все не возвращаются. А было мне тогда, кстати, ровно два годика. Поэтому оценить, сколько времени прошло с их отъезда, я не мог, но решил, что много. Пора идти их искать. Собрал мамин полушалок и пошел. И сразу же оказался в траве выше моего роста. Несколько шагов - и шалаш пропал из виду. Страшно стало: кто-то ползает, кто-то посвистывает, кто-то поскрипывает... Стал и я в общем хоре попискивать. Сколько я в этой траве блудил, не знаю. Но через некоторое время пришло спасение - вдруг рядом со мной над травой выросла лошадь, а на ней - отец. Подхватил он меня к себе в седло, я огляделся, и оказалось, что ушел от шалаша всего-то метров на десяток-другой. И вот вопрос - а к лошадям ли они уезжали? Опять же через какое-то время у меня появился маленький братик.
Другая история связана с сенокосом, где сельские ребятишки принимали участие едва ли не с пятилетнего возраста. Поначалу копны сена к стогам на лошадях возили, подрастая, выполняли другие, более тяжелые работы. Я, естественно, тоже. И обратили мы внимание тогда, что взрослые парни и девки, а частенько и мужики с бабами, во время обеденного перерыва или поздно вечером куда-то уходят. Ребятню с собой не берут, а на вопросы, куда пошли, отвечают, что ползуниху собирать. И смеются. Что за ягода такая, спрашиваем? Вкусная? Вкусная, говорят, и опять смеются. Пробовали мы с ребятишками даже искать ее, но так и не нашли. А находили только помятую траву в тех местах, куда взрослые уходили. Но к тому времени, когда я учился в старших классах, а на сенокосе работал на конных граблях, я уже понял, куда они уходили и что это за ягода такая - ползуниха.
Вот как-то так и зарождались сельские дети. Бывало, конечно, что это происходило в домашних условиях и зимой, но чаще - на природе.