В своей комнате она открыла книжный шкаф и действительно нашла стопочку писем, она их перебирала, осматривая их, на которых был адрес и почтовый штемпель. И удивительно из разных мест, а на которых адреса не было, пустой конверт и лишь надпись «незнакомке».
– Странно, а они-то, как попали?
И в уголочке конвертов увидела цифры. – А это уже папиной рукой, он написал дату, повидимо день, когда они попадали к нам домой. Как же так? письма шли целый год, и папа молчал. Ничего не говорил, и прятал их от меня. Почему? А сейчас решил отдать? Почему?
И откуда-то из нутрии её прозвучало.
Они всегда там лежали, ты их не замечала. Произнёс её внутренний голос. Время ждало, без времени они и не попадают.
Ну, собственно да, я в шкаф и не смотрела, там мне ничего небыло нужно. Ответила она сама себе. Она держала в руке эту стопку писем и раздумывала. «Читать или не читать?» С улицы послышалась музыка. Снежана посмотрела в окно. И произнесла.
– Ооо! Сегодня ожидается концерт, раз уж дядя Георгий взял свой аккордеон, то зазвучит и его голос. Вечер воспоминаний будет у них в песнях и разговорах. Значит, я могу быть свободной. Знала с детства, если зазвучат песни, разговоров будет много и все ей не понятные, где и когда летали и что предпринимали. И смех их счастливый звучит и песни. В это время они светящие какие-то. Солнечные, и любила сидеть на коленях у кого-нибудь. У папы или дяди Георгия, а дядя Олег переманивал, и сердился если ему меня не отдавали, теперь понятно почему, считал тоже своей дочерью. И подумала. «А они все меня считали своей дочерью, ещё есть дядя Свирид, или как его иногда называют Свиридон, почему-то он не приехал. Весёлый дядечка, здоровый, выше всех, наверное, будет выше и ихнего Тимоши. Занят наверное, постоянно в работе в поездках. Возможно в полётах, он о них тоже рассказывал.
Она смотрела в окно и улыбалась. Дядя Георгий заиграл и запел,
– Я любить научился, как только увидел тебя.
Песню подхватил дядя Олег. Снежана открыла окно и облокотилась на подоконник, смотрела на них. «Такой красивый дуэт у них всегда. Всё-таки красиво поют». Подумала Снежана. И увидела, как дядя Лёня, как галантный кавалер подошёл к Клавдюше и пригласил её на танец. Та замахала обеими руками на него, засмеялась, но всё же, подала свою руку ему и они пошли в танце.
«Клавдюша у нас ещё молодо выглядит в свои года. Она хоть и тётя мамина, но была почти её ровесница, на пять лет всего лишь старше, и всю жизнь прожила в нашей семье, так и не обзавелась своей.
Почему?
Думается мне, она влюбилась в Георгия, а он женат. Так и любила всю жизнь, никому не показывая свою любовь, лишь мне всю её дарила. Заменила маму, после её ухода. А он? Он тоже любил её, но был вежлив и осторожен, ничем не выдавая себя. Слышала как-то разговор папы с дядей Олегом, о том, что Георгий любит Клавдюшу и молча страдает. Как, наверное, тяжело это. Думала Снежана. Но утром дядя Олег сказал, легко, лишь бы любимая была счастлива. Но Клавдюша!? Всё так запутано с этой любовью. Не зря меня потянуло психологию изучать. Но в любви она совсем другая, какая-то космическая, как папа говорит.
«Любовь она разная, доченька, вглядись и изучи». Почувствовала, как в себе, прозвучала мысль отца.
Вот они, как на ладони, изучай. Мне бы ещё познать квантовую психосоматику и физику. Да и химия интересна. Может вначале их, а потом медицину? Ладно, подумаю. Может само придёт, как в психологии. И откуда знания идут?
– Снеженька! – Крикнул дядя Лёня, они кружились возле окна. – Выходи к нам, с нами весело. Потанцуем, кавалер простаивает. Идём, а то в окно вытащу. Идём, идём.
Снежана покивала отказ, засмеялась и стала закрывать окно. В другой раз бы сама без приглашения выпрыгнула в окно и стала бы танцевать. Любила своих весёлых дядей. Но сейчас, ни за что, и мельком взглянула на Тимофея. Тот стоял с поленом в руках, смотрел на неё и улыбался. Снежана прикрыла окно, оставив немного, «пусть проветрится комната» подумала она, но задёрнула ажурную штору.
Сказав себе. – Я лучше письма его почитаю. И разложив по датам, открыла первое письмо. Оно было коротеньким.
«Пишу тебе моя незнакомка, узнал твой адрес. И возможность выпала написать тебе. Мои странствия продолжаются, но верю, их остановят, закончится срок. В чём смысл ходить по дорогам седым, ночевать то у рек, то у скал? Словно птица перелётная, сегодня здесь, а завтра там. Для духовного прозрения, чтобы быстрее взлететь к небесам. Нет, не в прямом смысле, а возвысится знаниями, познать их. Объяснения ждал у волхвов, но лишь слово одно услышал от них, Любовь. И понял, осознал, любовь во всём должна процветать. Тебя повстречал. Не ожидано?
Нет, так дали мне познать, чтоб сердце запело, а тот поцелуй увеличил срок. Срок моего странствия. Но за это трепетание и восторг сердца, что увидел тебя воочию, на яву. За твои удивлённо испуганные глаза, согласен и больше.
Незнакомка моя, как тебя вновь хочу повстречать. Хоть на миг увидеть твои глаза, в них звенит твоё сердце, но думаю, ты ещё сама не поняла, не осознала…».
Письмо закончилось не ожидано.
– Чего не осознала? – Спросила сама себя Снежана, посмотрела на штемпель «Нижний Новгород», аккуратно сложила и открыла другой конверт по дате пришедший сюда. На штампе Винница. Ого, куда его крутануло.
И далее стала смотреть по датам. Потом, Нижний Тагил. Затем Саратов, и затем Выборг. Алабердино, Северная Слобода, Омск, Пазарджик. А это где? Сама себя спросила Снежана, штамп дальше смазанный.
И покрутило же тебя дружочек. И за что тебе такое? Что такое совершил, что тебя в странствия отправили? Сложила письма и подумала читать или не читать? Одно ещё прочту. И наугад взяла, открыла письмо, Междуреченск Забайкальский прочитав на штампе.
«Милая моя незнакомка, я грущу, и тоскую, от меня ты далеко, сколько вёрст исколесил, приходилось где-то ехать в товарнике. Мне не холодно было, согревали твои глаза, какие запомнил я в автобусе. Родные души, я вытащил поистине счастливый билет, тебя повстречал. Блуждаю до сих пор, но помню тебя и люблю. Храню образ твой в себе, моя незнакомка, любовь всё сильней разгорается во мне. Смотрю в чистое звёздное небо и вижу тебя. Я вылечусь странствием и временем, чтобы чистою любовь стала во мне. Направление верное прокладываю к тебе, но вдруг заворачивают меня и говорят не время, не всё ещё осознал. И дальше дороги, дороги, а без любви очень холодно, но во мне не затухает костёр. Что создался в моём сердце, в автобусе.
Да ещё на остановке по требованию. Как я счастлив был увидеть тебя, и вот я оттуда попал в Забайкалье. Судьба это? Или закалка?
Люблю тебя, и ласкаю взглядом, а может это мираж, но помни моя незнакомка, люблю тебя очень. Душа, как песня в счастье льётся, с тобой парим в небесах.
Задача ясною мне стала, и пошло осознание. и предопределение, но смог его переиначить. Смог! Заработала, творением моя душа. И скоро встретимся с тобой моя милая незнакомка. Вот адрес твой знаю, а имя не сказали. Как же тебя зовут? И душа твоя молчит, улыбается и не отвечает».
Снежана свернула лист и вновь положила в конверт. Убрала письма в шкаф.
– А романтично читать письма, а не смс-ки, увлекательнее, и сразу образ воспроизводиться. Видение, где он бывал. Испытал то он многое. А всё же, случайность была, что встретились мы в автобусе?
Папа всегда утверждает, случайностей не бывает.
Но, как не бывает?
Я же сама собой располагаю. Да, мне это ещё изучить предстоит.
Вот так-то дядя Федя, не дождётся твой Серёжа меня, состарится, пока учусь. – Хахах. Она засмеялась. – И чего это вспомнился мне дядя Федя? И ещё сказал,
"Не влюбись!"
А я, что влюбляюсь? В кого? В идиота Тимошу того?
Да нет. Нет и нет. и ещё раз нет.
А почему он идиот?
Нет совсем он не идиот. Нет, идиот. Возражало, что-то ещё в ней. Да всё это глупости, а мне учиться ещё надо. Столько всего интересного познать надо, но где-то внутри неё засмеялось.
Но услышала голос дяди Лёни, и прервались её размышления.
– Снежка! Снеженька, поди, сюда красавица.
Снежана вышла из комнаты, пошла на зов. Дяди все были на кухне.
– Снеженька, оцени наш шедевр, попросил её дядя Георгий.
– Торт? Дядя Геор, у кого-то день рождение? Не помню. У всех же не скоро.
– Обязательно день рождение должно быть, чтобы покушать тортик?
– Нет, не обязательно улыбнулась она, но всё же, украшение как будто для именинника. Так кто у нас именинник? Это тот? И показала рукой в окно, тот, кто колет дрова?
– Снеженька у него имя есть. – Произнёс дядя Лёня.
– А меня с ним никто не знакомил, и имя его мне никто не называл.
– Ах, Снежка, ах егоза, совсем как в детстве, любишь прикинуться незнайкой. – Засмеялись дядьки.
– Почему же в глазах твоих засветилась грусть? Почему? Объяснишь нам, почему? Может что-то гнетёт тебя? – Спросил Дядя Лёня.
– Ничего меня не гнетёт. Выдумываете, как всегда. Здесь я у вас одна и поэтому вы так стараетесь расшевелить меня, а мне это надо?
– Нет, вы посмотрите на неё, с чего это она сорвалась?
– Верно, любовь замешена. – И все рассмеялись
– В сердце благость идёт, а она её скрывает, не дает ей развернуться.
– Перестаньте донимать девочку. Сколько можно? – Произнёс Георгий. Так как тортик? Я старался, Снеженька.
– Красиво, дядь Геор, если такой и на вкус, то будет обалденный.
– Обижаешь. Это когда у меня торты не получались?
– У тебя талант, дядь Геор, и почему ты не выбрал профессию кулинара?
– Это хобби Снеженька, а с нашим заданием здесь на Земле, другая профессия без надобности, лишь хобби должно быть временами, чтобы времени меньше отнимало на основное, да душу радовало, и тебя солнце моё.
– И свечи будут? И сколько? Штук сорок будут?
– Нет Снеженька меньше, меньше. На много меньше. Он ещё молодой, но прошёл много, поэтому и выглядит мужественно и чуть старше своих лет. Он ещё отдыхает, как сюда прибыл. Вот немного времени пройдёт и организм восстановится и помолодеет.
– И для чего мне это рассказываете?
– Да, так. – Пожимая плечами, ответил Олег. – Чтоб в курсе была.
– В курсе? Ага.
– А надо? Свечи надо, Снеженька? – Спросил её Георгий.
– Нет, не стоит засорять такой шедевр свечами, дядь Геор, прекрасно. Мне нравится. А что и подарок приносить?
– Ты сама подарок для всех нас, а уж для…. обнимая ее, произнёс Олег.
– Дядь Олег, перестаньте. Всё я пойду.
– Снежка, наряд праздничный. К двум часам будь готова.
– У меня есть прекрасные джинсы, и они новые, дядь Лёнь.
– Ты, что, Снеженька? Только платье, можно и вчерашнее, я и сам восхищён был, как же ты на Сенечку похожа. – Произнёс Олег.
И у меня есть для тебя подарок, вот, поди, примерь, а на обед в нём покажешься. И подал свёрток, пакет. В пору будет, и как обычно прекрасно.
– Балуете вы все меня, подружкам на зависть.
– А ты раздавай, что уже поносила, чтобы новая энергия прибыла.
– Раздаю дядь Лёнь, раздаю, но вы часто дарите, что не успеваю, и порой хочется самой поносить. Ведь красивые вещи.
– Не жадничай Снеженька, у тебя подружка есть, она из большой семьи. А что же она не приехала в этот раз?
– Домой тоже поехала, меня звала.
– Да? А ты почто не поехала?
– Ой, нет уж, нет, хватит мне одного раза, а там ещё мост так и не починен. Вы бы хоть посодействовали.
– Не наша задача в такое вникать. Но подумаем, что можно сделать.
– Значит, побоялась вновь переполненного автобуса? – Засмеялся дядя Лёня.
– А вы откуда знаете? А, что я спрашиваю? Отстаньте от меня. – Махнула рукой и повернулась и ушла, захватил с собой подарок. И на ходу продолжила. – Пакет красивый, посмотрим, что там внутри.
– Нет, вот егоза! А? Снежка! – Удивились в три голоса дядьки.
Войдя в комнату, положила свёрток на кровать и увидела на подушке открытку. Удивилась, взяла в руки.
– Откуда она здесь появилась? – Посмотрела в окно. Тимофей по-прежнему колол дрова. Клавдюша стояла поодаль. А папа возле поленницы.
Красочная открытка, вырезанная сердечком. Открыла её, зазвучала музыка, нежное звучание флейты и удивительно, при раскрытии открытки ещё вырастает роза. Нежно розового цвета с белым окаймлением, словно живая, даже благоухает. А по сторонам розы была надпись. Написано красивым почерком, почти каллиграфическим. И очень похожим на подчерк в его письмах, вернее один и тот же.
«Блеск очей твоих устремлённых в небо, я сегодня увидел. И почувствовал твою нежность, как же нужен мне взгляд твой весёлый и нежный, слышать смех твой. Предвкушаю, как подашь мне свою руку, я помню тепло ладошки твоей, даже чуть слегка, коснулся щеки твоей, и касание предавало мне силы в странствии по свету. Представляю тебя рядом со мной, наполни меня собой. Приглашаю на свидание, днём. На прогулку, ты придёшь? Буду ждать под твоим окном, в полдень. Ты стала моей мечтой. Знакомая незнакомка моя. Жду тебя».
– Хм, интересно! Когда успел и как? – Отодвинув штору, посмотрела, и увидела, что створка окна прикрыта, как и была, но на подоконнике осталась щепочка. Видать свалилась с рукава. А кровать возле окна, легко достать.
– Ага, значит, отсюда проникал ты, понятно. Так, значит, дядечки мои меня отвлекали. Шедевр кулинарный оцени. Ага! Понятно.
Так, и, что же делать мне? Полдень наступает.
Хотя сам же утром сказал, что не станет торопить. Идти или не идти? Что гадать, конечно, не пойду.
И дядьки, тоже мне, заговорщики. Но внутри, в сердце смеялось.
Она села в кресло возле другого окна, взяла конспект и стала читать, но не видела ни одной строчки, буквы прыгали, расплывались, и казалось ей они смеялись. Но и в ней самой творилось непонятное. Так ей хочется, вскочит и бежать, бежать, хохотать, петь, танцевать.
– Да, что же это со мной? – Сурово произнесла, задав вопрос сама себе.
Какая ещё любовь? Мне учиться надо, к сессии готовится, у меня рефераты, зачёты. Курсовую писать надо. И зачем я приехала? Сидела в общежитии и занималась. Так нет же, приехала. Ни с того, сего потянуло домой, даже папе не звонила, чтобы встретил или приехал. Бежала на ту остановку, для чего? Что бы на доске объявлений письмо прочесть? Собственно остановка та всегда там, а как же в деревню то поедешь мимо неё и никак.
Но внутри продолжало, смеяться, и внутри хохотало, ликовало. Такой восторг поднялся в сердце, так и полыхает и разгорается, как утренняя заря.
И неведомо, зачем и почему, её толкало и подмывало, встать и танцевать кружится, даже кричать.
– Что это?
Это действительно, так любовь приходит? Так вот прям так, раз и пламя в груди?
Да не может такого быть.
Мамочка моя, как мне тебя не хватает. Мама мамочка. А как может быть? А как у вас с папочкой было? Тоже пламень сразу загорелся?
И словно ветерок по комнате прошёлся, овеяло её ароматом мамы. А она его помнила, аромат мамочки.
Ликование нарастало. И сжав кулаки, отчего ногти впились в ладони. Почувствовав боль, но боль не уменьшала её ликования. Но она жёстко держала себя, стала делать глубокие вдохи и выдохи. Чуть успокоилась и как приклеила себя к креслу. Посмотрела на часы, двенадцать, уже полдень.
– Хм, всё равно никуда не пойду. – Стукнула кулачком по столу.
Надо заняться курсовой.
Твердо произнесла Снежана. Разложила на столе конспект, открыла ноутбук. И тупо смотрела на него, пальцы ничего не хотели делать. Посмотрела на окно, которое выходило во двор. Возле окна замаячила фигура Тимофея.
– У, всё равно не пойду. – Вновь твёрдо сказала она. – Заниматься!
И решительно нажала на кнопку запуска ноутбука.
И вдруг послышалось тихо в приоткрытое окно.
– Я любить научился, как только увидел тебя.
Снежана сжала кулаки, потом зажала уши и смотрела в ноутбук.
– Фу, наконец-то тишина. – Разжала уши и вновь услышала.
– Ты послушай, как плачет моя душа, и меня позови.
Она вновь зажала уши и тихо произнесла.
– И поёт-то он красиво. Ну, что же это такое? Мне заниматься надо. Курсовая, у меня курсовая за два курса, её сдать надо, иначе мне не видать экстерна. А она ещё не доделана.
Чуть ли не со слезами произнесла она. Смотрела в ноутбук и ничего не видела. Там во весь экран, отчего показался Тимофей и улыбался.
– Это, что за наваждение ещё? – Произнесла она, поморгала глазами, нет там курсовая её работа. –
Всё, продолжить надо. – Дотронулась пальцем до клавиатуры и вдруг вскочила и бегом выскочила из комнаты, в коридор, на одном дыхании натянула резиновые сапоги и схватила куртку и побежала к двери.
– Шарфик, Снеженька. –
Подал ей шарф Олег, она оглянулась, все дядьки стояли почти рядом и мило улыбались. Это её немного отрезвило, но возникло чувство досады, «увидели дядьки её в смятении».
Таисия-Лиция.