Флотская смекалка

   
ФЛОТСКАЯ СМЕКАЛКА

     Солнце перевалило зенит, когда, придерживаясь за леера, старший лейтенант Николай Самсонов стал подниматься с пирса на свой родной корабль.
     Экипаж эсминца "Удачный" жил своей обычной, флотской жизнью, готовясь по графику к постановке в док. Практически экипаж был готов к выполнению поставленной перед ним задачи. Через пару дней предстоял заключительный этап - выгрузка снарядов и мин на запасной пирс, чтобы потом их смогли разместить в ангарах берегового арсенала.
     Старшего лейтенанта основательно "штормило". Словно при бортовой качке, тело его бросало то влево, то вправо. Ноги отказывались подчиняться голове, они то и дело спотыкались о ступеньки трапа.
     Первым возвращение Самсонова заметил вахтенный по баку, старшина первой статьи Виктор Медведев. Присвистнув и бросив взгляд в сторону рубки, он поспешил навстречу старшему лейтенанту. Подхватив его под руки, старшина помог Самсонову преодолеть последние ступени трапа. Неожиданно, будто из воды, перед ними вырос старший помощник  командира корабля капитан третьего ранга Иннокентий Суханов. Казалось, состояние старшего лейтенанта не удивило старпома.
- Старшина!. В каюту его и запереть, пока не проспится, а там разберёмся. Доложи дежурному по кораблю, пусть присмотрит за каютой.
- Есть доложить дежурному по кораблю.
     Старшина подбросив обмякшее и от того более отяжелевшее тело Самсонова повыше на плечо, потащил его в каюту.
Каюта командира электромеханической части располагалась под трапом, на вторую палубу. Доставив тело в каюту, он уронил его на кровать, успев подсунуть под голову  подушку. Каюта была маленькой. Небольшая перегородка отделяла собой умывальники кровать. Слева от зеркала, на высоте полутора метров располагался иллюминатор, через который просматривался борт соседнего корабля, пришвартованного кормой к пирсу.
     Через полчаса на верхнюю палубу вбежал испуганный старшина первой статьи.
- Товарищ лейтенант! Товарищ лейтенант. Старший лейтенант пытается вылезти через иллюминатор в своей каюте.
- Какой иллюминатор? - не сразу понял дежурный по кораблю.
     Старшина первой статьи застыл в недоумении.
- Хорошо. Пошли глянем, что там стряслось.
     Не торопясь, лейтенант проследовал за старшиной, обходя кнехт. Открыв дверь каюты, дежурный на мгновенье замер...
- Что за явление Христа народу?- вырвалось у него. - Старшина, быстро командира.
- Есть командира, - и старшина рванул что есть мочи по трапу...
      В иллюминаторе, перевалившись по пояс за борт, торчало грузное тело старшего лейтенанта. Самсонова. Ноги, обутые в ботинки, не находящие опоры, болтались, словно плети. Рядом валялась повергнутая на палубу раковина. Дежурный тронул Самсонова:
- Старшой, ты жив?
     В ответ раздалось непонятное мычание.
     Он схватил старшего лейтенанта за ноги и хотел было потянуть, как в каюту, в сопровождении старшины вбежал командир корабля капитан третьего ранга Косов.
- Старшина, подсоби лейтенанту. Да поаккуратней, не ровен час порвёте!
     Дежурный и старшина выполнили команду командира. Ухватив по ноге, как по команде, потянули тело на себя. Однако странное дело, тело не хотело покидать насиженный иллюминатор. Попытка повторилась. Всё продолжало оставаться на своих местах. Убедившись, что втащить офицера в каюту не получится, командир дал отбой.
- Чёрт тебя, старшой, занесло в эту дырку, - выругался он, , вытирая пот со лба.
- Дежурный, командуйте, плотик на воду. Попробуем вытянуть наружу.
- Есть плотик на воду.
Через некоторое время экипированный боцман и матрос из боцманской команды были уже на плотике в районе иллюминатора.
- Как он там, живой? – поинтересовался капитан третьего ранга Суханов.
- Дышит помаленьку.
- Тогда тянем, - скомандовал командир.
     Через некоторое время процедуру ли. Изменилось лишь то, что послышался стон старшего лейтенанта и непонятная бранью
- Дежурный, срочно доктора.
- Есть доктора, - дежурный исчез в глубине корабля.
- Капитан медицинской службы Николай Веселов, - доложил командиру прибывший доктор.
- Так, Док, - ласково и по дружески произнёс командир. – Посмотри, что там с ним случилось, - и он кивнул в сторону торчащего тела старлея.
     Доктор начал внимательно обследовать «пациента».
- Плохи наши дела, командир! Вон как его разнесло! Теперь разве откручивать иллюминатор, да освобождать пленника, иначе не получится. Сильный отёк. И надо делать это быстро, как бы кровоизлияния в брюшную полость не произошло.
- Чёрт, ещё не легче.
     И действительно. Самсонова так разнесло, а место в районе живота посинело, отдавая пунцовой краснотой, что размышлять дальше не приходилось.
- Боцман, инструмент в каюту. Будем выкручивать иллюминатор.

     Не прошло и пары минут, как подставив баночку к телу старшего лейтенанта, боцман Николаев сделал первую попытку отвернуть закрашенную гайку, крепившую основание иллюминатора. Ключ сорвался, скользнув по телу Самсонова. Занятие оказалось не простым. Эсминец старой постройки тысяча девятьсот лохматого года за свое нахождение в составе флота, уже не одну сотню раз подвергался покраске. Гайки сидели на болтах основательно. Округлив многогранную гайку, ключ сорвался, и новые царапины украсили тело «пациента».
- Доктор, работай!
     Доктор, приоткрыв медицинский чемоданчик, с которым он практически не расставался, достал ампулу с йодом и, смочив им вату, помазал первые царапины.
Ни вторая, ни третья попытки отвернуть гайку, результата не дали. На теле появлялись всё новые и новые царапины и ссадины. И всё также, любовью к пациенту, продолжал мазать йодом. Но не будь это флот, если даже в самой захудалой части, не найдётся находчивого, кто бы не разбавил пресную жизнь своей смекалкой или острым словом.

     Уже весь корабль знал о случившемся с Самсоновым. Свободные от работ и вахты собрались у борта, наблюдая за проводимыми работами, подавая советы.
- Товарищ командир, - подал голос мичман Мещеряков. – А что если попробовать вырезать автогеном? И снять будет легче. Поставим на ноги и сдерём!
- А что, мысль! Боцман давай автоген.
     Через пять минут Николаев держал в руках вместо ключа, горелку автогена.
- Погоди боцман. Спалишь прежде времени мне коробку. Давай на плотик. Будем вырезать снаружи. Доктор подсоби боцману.
     По поданному трапу боцман и «Док» спустились на плотик.
- Погодь боцман, - придержал доктор. – Надо бы на голову что-нибудь накинуть, не ровен час, спалим кудри старшому, не простит.
     С верхней палубы на плотик бросили рогожный мешок.
- Так, годится. Сейчас мы тебя, - и доктор накинул на голову Самсонова мешок.
- Наверху! Чайник с водой подайте.
     Через пять минут, процедура подготовки закончилась.
- Поехали, доктор.

     Раздался хлопок, и горелка ожила. Искры начали разлетаться во все стороны, падая то на мешок, то на незащищённые места старлея. От боли «пациент» вздрагивал и крепко выражался. Доктор обильно поливал его голову водой. Овал иллюминатора начал нагреваться, чем вызвал ещё большее беспокойство «пациента». Возгласы становились всё громче и сочнее.
- Лей доктор, лей!
     Доктор уже не в первый раз черпал чайником забортную воду. Железо шипело, извергая клубы пара. Наконец работу по вырезу удалось завершить.
Осторожно, словно стеклянную банку со спиртом,  старшего лейтенанта  с обручем на поясе, приняли сослуживца в каюте. Однако это было только начало. Кольцо ни в какую не хотело покидать тело Самсонова. После предпринятых попыток освободить его от стального обруча, командир объявил перекур.
На теле виднелись два огромных синих пояса, между которыми и утопало кольцо от бывшего иллюминатора.
     Флотская находчивость не подвела и на этот раз.
- Товарищ командир, - обратился на этот раз старшина второй статьи Петров. – А что если применить закон физики?
- Поясни толком старшина
- Надо вначале его под горячей водой подержать. Когда тело разопреет, поместить его в холодную воду. Тело сожмётся, обруч упадёт.
- А что старпом?
     Стянув со старшего лейтенанта брюки и взяв его под руки, матросы ввели его в душевую, оставив одного. От горячей воды и боли  Самсонов взвыл, как волк. Но это были только цветочки. Через десять минут горячую воду отключили и подали холодную, забортную. Старлей ещё громче  взвыл от боли. Хмель постепенно покидал голову. От раскрасневшегося, тело принимало пунцовый с синим отливом цвет. Однако, обруч прочно оставался на своём месте. Процедура повторилась. Обруч оставался на месте.
- Товарищ командир, - не успокаивался старшина. А что если вначале в холодную воду, а затем в кипяток?
- Хрен редьки не слаще!
- Пожалейте, - неожиданно раздался голос трезвеющего Самсонова. Однако рано было говорить о его полной трезвости.
- Я тебя завтра пожалею, выкрикнул старпом Суханов и, сжав кулаки, захлопнул дверь душа.
     Процедура продолжилась. Но и этот манёвр не удался. Обруч оставался на своём месте.
- Товарищ командир, - обратился капитан третьего ранга Козырев, - Надо обруч распилить! Иначе не осилим.
- Какие мысли, мать твою, - выругался командир.
     Однако что-то делать надо было, чтоб освободить тело. На том и порешили.
Механик принёс ножовку по металлу. Работа практически не прекращалась. Одного уставшего матроса менял другой. Полотно то и дело слетало с обруча, оставляя всё новые царапины на теле Самсонова. Доктор, верный клятве Гиппократа, мазал раны уже зелёнкой, йод в чемоданчике закончился. Старший помощник подначивал:
- Пилите, Шура, пилите, оно золотое!
     Среди экипажа разнёсся весёлый смех. Более десятка беззубых полотен по металлу, валялись рядом с Самсоновым. Через полчаса, одну из сторон удалось распилить.    
Старший лейтенант, уже основательно протрезвевший, смотрел, как бодро орудуют матросы. Он дрожал всем телом. Казалось, распилки второй стороны он  выдержит.
     Процедура освобождения заложника больше походила на цирковое представление и, не могла не вызвать живого интереса у членов экипажа, а также членов соседнего корабля. Выстроившись вдоль борта, экипаж БПК с хохотом наблюдал за происходящим на эсминце, подкидывая свои реплики в адрес неудачника.
- Товарищ командир! А что если попробовать вторую строну лебёдкой разжать? Может что и получится!
- Ну старшой, ну голова, - бросил старпом в адрес старшего лейтенанта Смирнова.
- Надо попытаться. Давай мичман. Только аккуратно.
     Боцман с помощью двух матросов начал цеплять тоненький стальной фал от лебёдки за края распиленного обруча. Убедившись, что трос держит крепко, боцман подал команду начать натяжку. Фал лебёдки начал медленно натягиваться. Ещё мгновение, и раздался не свойственный для натяжения звук. Фал был похож на струну гитары.
- Командир, ты что, захлестнуть хочешь своего парня? – крикнул один из офицеров с большого противолодочного корабля.
     Косов и сам уже понял, что делает глупость.
- Боцман, отставить! Прекратить натяжку!  Не хватало мне ещё и трупа на коробке.
     Растяжку прекратили.
- Пилить до потери пульса, пока не распилите., - уже не слушая подсказок, скомандовал командир эсминца.

     Прошло ещё с полчаса. Возле Самсонова появилось ещё с десяток беззубых полотен от ножовки, а на теле старшего лейтенанта – новые царапины. Доктор щедро смазывал их зелёнкой. Наконец полотно ножовки провалилось в пустоту, последний раз царапнув Самсонова.
- Всё, - вздохнул матрос, распиливавший круг.
   Обруч, врезавшийся  в тело, не думал покидать его. Подошёл доктор. И аккуратно, словно минёр, начал отделять металл от тела. Сил у Самсонова уже не оставалось. Почувствовав некоторое облегчение, старший лейтенант сделал небольшой вдох. Глотнув свежего воздуха, начал погружаться в обморок.
     Немного поколдовав над ссадинами стар, доктор дал команду перенести его в корабельный лазарет. После всего произошедшего Самсонову только и оставалось отключиться от мира сего.  А впереди ещё были полторы недели пребывания в лазарете.
     Флот от этого не пострадал. А со смекалкой на флоте и сегодня, и всегда - всё в порядке…