В кабинете стоит звенящая тишина. Мой психиатр - доктор Пейн, ждёт пока я начну изливать душу, а я лежу на кушетке, не в состоянии выдавить из себя ни слова, из-за переполнившего меня гнева.
- Я помню тот день. - всё же решилась я. - Мы с семьей приехали с пикника. Я была так счастлива. Так счастлива... счастлива...
Воспоминание вызвало чувство горести, по времени, которое у нас отняли. У меня, родителей, и главное - у моей сестры. На глаза навернулись слезы.
- Продолжай.
Мерзкий грешный праведник. Сидит, как ни в чем не бывало. Корчит из себя спасителя моей души. Но он еще не подозревает, что я нашла доказательства. Улики, ведущие к его причастности. Это он, он виновен в том пожаре. В смерти моих самых любимых и родных людей.
- Перед сном, отец читал нам с Лиззи сказку. А потом...
- Что было потом?
- Потом Лиззи ушла в свою комнату. И папа с мамой тоже.
- И тогда, ты заперла сестру, и подожгла дом? Это ревность? Они любили Лиззи больше?
Монстр. Чудовище. Он извратил мои воспоминания, но я ничего не забыла, сколько бы он не старался. Я больше не хочу притворяться. Он заслуживает наказания. Смерти.
Вскочив с кушетки, подхожу к Пейну. Беру его за воротник, одной рукой, и вижу, как его мерзкое лицо перекашивается от страха. О дааа, он заметил мой презент, приготовленный для него. Второй рукой, крепко сжимаю рукоять ножа, который я вчера стащила с кухни приюта.
Ярость застилает все мысли. Я больше не я. Этот человек должен быть наказан.
- Не смей говорить о моей сестре! Ты её не знал!
- Ты безумна, как и твоя Лиззи! Твоя сестра дразнила меня. Манила, а потом отталкивала. Притворялась, что презирает. Она получила что хотела...
Признался. Он признался! Как же долго я ждала этого момента. Столько лет.
- Ты ничего не докажешь. Ты больная Алиса. Кто поверит свихнувшейся девочке...
- А я и не собираюсь ничего доказывать. Я не за этим сегодня пришла.
Одним резким движением, вонзаю в жилистую шею нож, оставляя доктора корчиться на полу. Еще один штрих. Этот монстр должен всё увидеть, пока не сдох.
Срываю с его пояса связку ключей, от всех комнат приюта.
Беру подсвечник, и поджигаю бумаги, лежащие на письменном столе, занавески, и оставляю свечу рядом с Пейном. Он всё еще жив. Пытается поймать ртом воздух, царапая ногтями шею. С ним покончено. Он уже живой труп. Смерть доктора - дело нескольких минут.
А у меня еще есть дела. Осталось несколько человек, которые покрывали его жестокость. Пора разобраться и с ними.
Я выхожу из кабинета, закрывая его на ключ.