Сэмюэль Александер - Пост-капитализм по проекту

Виктор Постников
Пост-капитализм  по проекту,  не ожидая  коллапса
Сэмюэль  Александер
The Ecological Citizen
Vol.3  Suppl B 2020

В данной статье рассматривается способ активного  проектирования  конца капитализма, а не простое ожидание его коллапса.  В ней показана неспособность капитализма разрешить возникшие кризисы, поскольку капитализм не может функционировать без экономического роста, а экономический рост не может продолжаться по экологическим причинам.  В то же время, существует  цельная альтернативная политэкономия – дегроус (degrowth) – и появление разнообразных низовых альтернатив, которые, при соответствующем масштабе, могут помочь сформировать пост-капиталистическую экономику.  К сожалению, наша культура пока еще не готова принять дегроус из-за консумеристского ажиотажа и  техно-оптимизма, лежащих в  основе мейнстримовских  концепций ‘хорошей жизни’.  Тем не менее,  важно развивать представления о том,  как  может выглядеть экоцентрическая, пост-капиталистическая экономика.  В период кризиса, то что сегодня кажется невозможным или невероятным, завтра может неожиданно показаться возможным и даже единственно возможным.


В данной статье рассматривается предмет пост-капиталистической политической экономии.  Это непростая тема, в особенности если учесть всю грандиозность задачи преодоления капитализма.  Капитализм, разумеется, не будет лежать как овечка по  просьбе  зеленых.   Это значит, что радикалы,  выступающие за устойчивое и справедливое общество, должны очень хорошо продумать вопросы стратегии.   Если говорить конкретно, мы должны хорошо понимать, куда и как следует инвестировать свое время, энергию и ресурсы, если действительно  хотим построить фундаментально отличный тип экономической системы, лежащей ‘дальше капитализма.’

Попытка спасти капитализм с помощью т.н.  ‘зеленого роста’  все больше признается  как стремление неолиберальной идеологии закрепить статус-кво,  под обманчивыми призывами к переменам (Smith, 2016; Hickel and Kallis, 2019) . И все же, надежда на немедленную пролетарскую революцию, которая устраняет капитализм, и возводит эко-социалистическую утопию под руководством просветленного централистского государства представляется  в равной степени  утопической.  Слабость такой надежды выразил социальный критик Фредерик Джемисон (2003), заметив, что сегодня легче представить себя конец мира, чем конец капитализма; хотя на мой взгляд, это больше говорит о стерильности современного политического воображения.  В данной статье исследуется пути того, что может придти на смену капитализма и как нам лучше управлять и спроектировать такой переход, не ожидая коллапса.

Я говорю дизайн, а не коллапс, намекая на определенный оптимизм,  хотя,  как станет ясно из статьи,  на самом деле в основе моей надежды лежит глубокий пессимизм – пессимизм, которые возможно разделяется моими читателями.  Или, лучше мою надежду было бы назвать не ‘пессимизмом,’ а  ‘апокало-оптимизмом.’  Данный неологизм можно объяснить  выражаемым иногда взглядом, что  ‘все идет к черту, но в конце концов может хорошо закончится.’  Не будучи настроенным ни апокалиптически, ни оптимистически,  я все же несу в себе некоторое основание для осторожной надежды, на которой  строится мой анализ.

Можно доказать, что углубление кризиса  в современной системе [капитализма] вероятно  неизбежно по ряду причин; время для гладкого перехода прошло.
Тем не менее,  я не буду использовать этот тезис для оправдания бездействия или отчаяния;  совсем наоборот.  В самом деле, неустойчивость, спровоцированная системным кризисом, может  потребовать  глубоких социальных перемен – какими бы пугающими эти требования ни казались.  Наша задача будет повернуть углубляющийся кризис в возможность создать нечто лучше, чем капитализм, а именно  пост-капиталистическое общество, отвечающее нашим общим идеалам социальной справедливости,  экологической  устойчивости и человеческому развитию.

Если капитализм подходит к концу, столкнувшись с экологическими и финансовыми пределами,  можно спросить себя:  а  как можно активно спроектировать конец капитализма, не дожидаясь его коллапса?   Или даже,  как спроектировать коллапс капитализма,  чтобы  наилучшим образом использовать его распад?  Это как раз и есть вопросы апокало-оптимиста.

В последние десять лет я  входил в движение, выступающее за  процесс ‘дегроуса’ - планового сокращения капиталистической экономики  (Alexander, 2009, 2015a, 2015b; Alexander  and Gleeson, 2019).
Далее, я расскажу, как  можно использовать эту альтернативную экономическую парадигму для формирования  политической экономии пост-капитализма.  Я не ожидаю, что терминологию «дегроуса»  каждый воспримет с радостью  –  я знаю, она звучит вызывающе – и вряд ли будет написана на знаменах будущих социальных или политических выступлений. Но как лозунг для борьбы за справедливость и устойчивость, я утверждаю, что термин дегроус схватывает главное:  он точнее, яснее, чем любой другой термин,  указывает на необходимость планового сокращения потребления энергии и ресурсов в перезрелых, «развитых» капиталистических экономиках.  Это программа, которую отказываются признавать мейнстримовские экологические и социальные  движения, поскольку значительное сокращение потребления энергии и ресурсов несовместимо с  современным ростом ВВП.  Этот фетиш роста должен быть преодолен  (Hickel and  Kallis, 2019).

В следующих разделах статьи  я высказываю некоторые мысли о том, почему парадигма дегроуса представляет собой наиболее цельную политическую экономику для пост-капиталистического общества и как переход к ней может быть осуществлен. Я также укажу на особую важность низовых социальных движений и альтернативных экономических экспериментов, необходимых для разработки  предварительных (локальных) дегроус-экономик и создания культурных условий для появления  политики и макроэкономики дегроус.

 
Предварительные условия для перехода к экономике дегроус

Недавно датский политэкономист  Хуберт Бух-Ганзен  (2018) опубликовал статью, в которой обрисовал концептуальную схему, полезную для понимания того, как   происходит сдвиг парадигм в политической экономии.  Он указывает на четыре главных условия сдвига.  Для него должны быть:

1   кризис или серия кризисов, которые нельзя разрешить внутри существующей политической экономии;
2  цельный альтернативный политический проект;
3  достаточно сплоченная коалиция социальных сил, способная провести альтернативную  парадигму через политическую борьбу и социальный активизм;
4  широкое культурное согласие  в обществе – пусть даже пассивное – с новой парадигмой.

Я собираюсь применить эту схему, дополнить ее моими собственными аналитическими  выводами в отношении дегроуса, и использовать при обсуждении перехода к пост-капиталистическому обществу.  Я надеюсь, что мой широкий и провокационный анализ будет полезен для  всех, кто будет читать данный специальный номер журнала The Ecological Citizen,  хотя  допускаю, что он вызовет больше вопросов, чем ответов.


Капитализм не в кризисе  –  капитализм и есть сам кризис

Первое  предварительное условие для сдвига парадигм в существующей политэкономии, следовательно, -  это кризис – но не всякий кризис.  Это должен быть кризис или серия кризисов системы, разрешить которые системе не под силу.  Есть много причин думать, что такое условие имеет место.

Экономику роста иногда называют ‘идеологией раковой клетки,’ и данная вызывающая метафора в точности определяет фатальную аномалию капитализма,   заключающуюся в том, что, с одной стороны,  он должен расти для самосохранения, а, с другой стороны, по различным экономическим и финансовым причинам, он просто не может расти.   Как и многоголосый хор  других критиков, я не верю, что капитализм в состоянии разрешить это фундаментальное противоречие.  Сегодня ряд теоретиков (от радикальных реформаторов  до эко-анархистов и эко-социалистов)  доказывают, что дегроус – это необходимое требование для любой цельной макроэкономической альтернативы  (Kallis et al.,  2018).

Самый простой способ понять многомерный кризис капитализма это осознать т.н. «пределы роста» - барьер,  на котором я кратко остановлюсь,  и который также поможет сформулировать пост-капиталистическую альтернативу дегроус.

Пределы роста.  Подтверждение многими показателями того, что глобальная экономика выходит за пределы несущей способности планеты.  Климатические изменения возможно наиболее значимое  экологическое нарушение, но к нему надо прибавить также потерю биоразнообразия, исчерпание ресурсов,  загрязнение, обезлесивание и длинный список других глубоко тревожных нарушений.  Самыми  обескураживающими будут, наверное, слова Джеймса Лавлока  (2010) об  «исчезающем лице Геи».

Важно понять степень экологического «разорения»,  поскольку правильная реакция  на глобальный кризис зависит от нашего ясного понимания ситуации.  Анализ экологического следа указывает на то, что  человечеству сегодня  уже требуется 1.7 планет,  при продолжении функционирования существующей глобальная экономики  (Global  Footprint Network, 2019) . Если же американский или австралийский образ жизни будет принят глобальным населением,  человечеству потребуется от четырех до пяти планет с биопотенциалом Земли,  что указывает на необходимость снижения экономики  ‘первого мира’ на 75%  или более.

Несмотря на то, что глобальная экономика находится в состоянии  экологического разорения,  также известно, что миллиарды людей, по всем человеческим меркам, недополучают того, что им положено  (H ic k e l, 2017). Если эти люди поднимут свои жизненные стандарты до некоторого уровня материальной обеспеченности,  на что они имеют, конечно, право, совершенно ясно, что это  создаст дополнительную нагрузку на уже перегруженные экосистемы.

Проблема еще более усугубляется тем, что на Земле сейчас 7.7  млрд людей,   количество которых  ежедневно возрастает на  200,000  человек.  Последние расчеты ООН указывают на рост населения до 9.7  млрд  чел к середине столетия и до 11 млрд к 2100 году.  Все это ставит радикальным образом вопрос о легитимности продолжения экономической экспансии и повышении жизненного уровня в богатых странах.  И несмотря на уже предъявляемые  чудовищные требования к  конечной биосфере,  все нации на планете –  включая особенно  богатейшие  –  ищут пути роста своих экономик, игнорируя очевидные пределы.  Предполагается, что чем крупнее экономика, тем лучше;  что для «прогресса» нужен постоянный рост.
Не надо быть ученым- мыслителем, чтобы видеть в этом рецепт для экологической катастрофы, но  эта мысль совершенно не знакома большинству политиков в большинстве стран.


Капитализм не может разрешить свои экологические противоречия

Теоретически,   у капитализма есть два общих пути как реагировать на проблему с пределами роста.  Первый путь – попытаться создать такую форму капитализма, которая намеренно останавливает рост и фактически добровольно его сокращает, чтобы функционировать в устойчивых пределах.  Проблема здесь в том, что в структуру капитализма  встроены различные императивы роста,  делающие понятие ‘дегроус-капитализма’ непреодолимым противоречием (его надо различать, конечно, с рецессией, т.е. незапланированным экономическим сокращением).

Поэтому, единственным способом  разрешения проблемы пределов роста при капитализме остается радикально отсоединить экономическую деятельность от экологического урона посредством т.н. "зеленого роста."  Надежда здесь возлагается на  технологические инновации, рыночные механизмы и повышение эффективности, которые предположительно уменьшат потребление энергии и ресурсов, даже если экономика будет продолжать расти в терминах ВВП. Прекрасно в теории,  но в действительности абсолютного снижения потребления энергии и ресурсов  не происходит  – и поскольку глобальная экономика продолжает курс на рост, абсолютного отсоединения  добиться становится все труднее  (Kallis, 2017; Hickel and Kallis, 2 019).  Повышение эффективности без достижения стабилизации потребления ничего не дает.

Это открывает перед нами самый большой изъян экономики роста, а именно очевидную неспособность понять экспоненциальный характер экономики и его экологические последствия.

Экономист пост-роста Тим Джексон  (2009) показал, что в случае умеренного роста экономик стран  ОЭСР на 2%  в ближайшие десятилетия и роста глобального населения к 2050 г до 9 млрд человек с тем же доходом на душу населения, глобальная экономика должна быть в пятнадцать раз больше, чем сегодня.  Ясно, что экологические пределы не позволят такому сценарию осуществиться.

Даже экономика в два раза больше сегодняшней определенно вызовет экологический хаос.  Критическим моментом будет то, что требуемая степень «отсоединения»  экономики от экологии (decoupling) для  достижения «устойчивого»  роста просто неосуществима.

Поэтому капитализм хочет того, чего ему не достичь,  а именно, беспредельного роста на конечной планете.  Данный экологический барьер – основное противоречие капитализма 21 века, т.е.  рост экономики вызывает проблемы, которые рост предполагал разрешить.  Это значит  первое предварительное условие для сдвига парадигм в политэкономии  установлено и работает:  капитализм стоит перед многоуровневым кризисом, который не в состоянии разрешить,  и поэтому рано или поздно, ему  конец.  Вопрос нашего времени, как уже отмечалось  во введении,  как превзойти капитализма по проекту,  не ожидая его коллапса.

Кризис, связанный с экологическим  разорением,  указывает на то, какой должна быть альтернатива.  В общем,  выводы просты, но радикальны:  для работы глобальной экономики в рамках устойчивой несущей способности планеты потребуется (среди других вещей) чтобы самые богатые страны инициировали процесс дегроуса, т.е. плановое сокращение своих экономик  на пути к  ‘устойчивой’ экономике с допустимым по биофизическим причинам производством. Ясно, что самые бедные страны также должны со временем достигнуть некоторого ‘устойчивого состояния’,  но сначала их экономический потенциал должен развиться до некоторой приемлемой формы  удовлетворения основных потребностей всего населения.  Но центральным моментом в данном обсуждении  являются все же богатые страны.

Альтернативный политический проект

Вторым предварительным условием для сдвига парадигм в политэкономии –  в частности для перехода к дегроусу – это разработка альтернативного политического проекта.  Моя статья  не форум для всестороннего обсуждения данного политического проекта,  поэтому я просто  укажу на  одну из его версий,  чтобы показать, что альтернативный пост-капиталистический политический проект  уже начинает выкристаллизовываться.

Рассматриваемая мной политическая программа,  на мой взгляд, цельная и привлекательная, но, совершенно очевидно, что она  отсоединена сегодня от  политического ‘реализма’  развитых стран (и  других тоже).  Конечно это скорее  приговор мейнстримовской политике, чем слабость дегроуса.  Однако его невосприятие политической и социальной средой (к этому я  еще возвращусь) вызвано  неясность его стратегии.  Для этого требуется политическое воображение, разработка политики, необходимые для перехода к обществу дегроус.

n   Альтернатива ВВП:  Любой политический переход к обществу, выходящему за рамки капитализма,  требует  преодоления  фетиша ВВП  (Hamilton, 2003)  и установления лучших и более  тонких путей оценки социального прогресса, таких как  Индикатор истинного прогресса (Genuine Progress Indicator) (см. Kubiszewski  et al.  [2 0 13] ).   Подобные этому оценки прогресса пост-роста,  открывают пространство политическим партиям для  проведения новой институциональной политики –  которые я буду далее рассматривать –  и которые   в реальности улучшат социальное положение и экологические условия,  даже, если они не увеличат, а может быть даже уменьшат ВВП.

n  Уменьшение потолка для ресурсов: Если богатые, перезревшие экономики всерьез решили двигаться к справедливому и устойчивому порядку, тогда первое, что мы должны признать -  это громадный перерасход глобальных ресурсов,  и второе,  мы должны ввести уменьшенные потолки для ресурсов, т.е.  строгие пределы  использования национальных ресурсов.   Это в свою очередь должно привести к экономному использованию ресурсов  и уменьшить отходы,  а в итоге привести к снижению экологического следа. Эко-социалисты  будут доказывать, что  снижение социальных энергетических и материальных потоков потребует существенной национализации ключевых отраслей промышленности для проведения планового сокращения  (напр,   Sm it h,  2016), в то время, как эко-анархисты будут доказывать, что конфедерация  небольших самоуправляемых сообществ – это лучший путь  (напр,  T r a i n e r,  2010).  Этот спор будет продолжаться  (Alexander and Burdon, 2017), и скорее всего  разрешиться только через практическое экспериментирование, не через теорию.

n  Уменьшение рабочих часов (в формальной экономике):   Одно очевидное следствие уменьшения потолка для ресурсов – значительное сокращение использования ресурсов в производстве и потреблении в  дегроус-экономике.  Это почти обязательно приведет к уменьшению ВВП.  Во избежание безработицы, которая обычно возникает при уменьшении ВВП,  в дегроус-экономике число рабочих часов снизится, а работа распределиться среди работающих. Финансовую безопасность    в сокращающейся экономике  можно поддерживать с помощью таких мер как  Универсальный базовый доход, Универсальный базовые услуги  или Гарантию занятости.

n  Пересмотр правительственных расходов: В настоящее время,  правительственные финансовые ресурсы направлены на то, чтобы поддерживать экономический рост.  В условиях парадигмы дегроус, способы распределения правительственных денег будут  фундаментально пересмотрены.  Например, меньше аэропортов, дорог и военного оборудования;  больше велосипедных дорожек и общественного транспорта. Как мы тратим наши деньги – это также способ голосования за то, что нам дорого.  Пересмотр правительственных расходов также должно согласовываться с  трансформациями в  предоставлении базовых услуг.  Например,  кубинцы более здоровый народ, чем граждане США, хотя тратят на 90%  меньше на поддержание здоровья своих граждан   (Hamblin, 2016).  Это указывает на то, что  есть возможность оказывать базовые услуги при меньших расходах, а съэкономленные деньги  направлять на другие социальные проекты (такие как Универсальный базовый доход или возобновляемую энергетику).

n   Переход к возобновляемой энергетике:   В ожидании  хорошо просматриваемой стагнации или даже окончания поставок ископаемого топлива,  и понимая колоссальную опасность от климатических перемен,  дегроус-экономика будет отходит от ископаемого топлива  и инвестировать в  возобновляемую энергетику темпами, напоминающими мобилизацию ‘военного времени’.  Это будет намного выгоднее и технически проще, если  потребление энергии в обществе значительно уменьшится, а это ключевой момент в дегроус-обществе  (Alexander and Floyd, 2018).  Энергетический переход не будет просто означать ‘позеленение’  энергетики,  он должен также  включать значительно сокращенное потребление.  Это означает  то, что Дэвид Холмгрен называет ‘будущим энергетическим спуском’  (Holmgren, 2018).

n  Банки и финансы: Наша банковская и финансовая система  в настоящее время настроены на рост,  встроенный в их структуру.  Любое дегроус-общество должно создать системы, которые не потребуют роста для стабильности.  Списание долгов, вероятно, потребуется, в особенности для самых бедных стран. Это в особенности сложные проблемы и наверняка противодействие будет неистовым. Но  главный смысл в том, что любой переход к пост-росту потребует глубоких изменений  в самой основе финансовых институтов капитализма.

n  Политика сокращения населения:   Это всегда была спорная территория,  в особенности в эпоху Трампа,  но экологическая логика бесспорна. По мере роста населения, все больше требуется ресурсов   для поддержания материального благополучия человечества.  Как заметил Пол Эрлих, “с какой бы проблемой вы ни столкнулись, вы ее не решите, пока не решите проблему (пере)населения.”  Я не предлагаю здесь никаких конкретных мер;  моя точка зрения – мы должны открыто обсуждать эту тему, насколько можно осторожно и  разумно  (e.g.  K u h le m a n,  2018).
Меры по сокращению населения  должны быть частью любой цельной политики  по достижению устойчивости и признания того, что мы живем на уже «переполненной Земле».

n  Справедливое распределение:  Последний, но не менее важный пункт – экологические проблемы не должны рассматриваться в изоляции от социальной справедливости,  на национальном и глобальном уровне.  Традиционный путь снижения бедности  лежит через повышение ВВП  на том предположении, что ‘прилив поднимает все лодки.’  Дегроус-экономика, напротив, хорошо представляет, что прилив потопит все лодки, а снижение бедности должно проводиться прямым способом.  Но вместо того, чтобы  приготавливать один большой экономический пирог политика дегроус будет нарезать экономический пирог для перераспределения богатства и власти.  Главными мерами при этом будут выступать Универсальный (Всеобщий) базовый доход,   или Гарантия занятости, или Универсальные базовые услуги (см Mitchell  and Wray  [2005] and Frankel  [2 0 1 8] ).
 
Эти меры должны будут в конце концов устранить бедность,  и неравенство с помощью таких мер как ограничение максимального дохода,  прогрессивное налогообложение на доходы и  землю. И опять, эко-социалисты  будут доказывать, что  справедливое распределение богатств и власти должно будет означать существенное обобществление собственности и отказ от ‘рынка.’  Как далеко должно пойти обобществление, и природа такого перехода, конечно требует  обсуждения.

Данная политическая платформа – конечно потребует гораздо большего внимании и обсуждения – согласованных политических, экономических и социальных целей для того, чтобы дегроус-общество было признано необходимым.  Каждая такая цель может принимать различные формы, и поэтому обязательно должны обсуждаться внутри движения дегроус.  Но в данный момент  я всего лишь хотел указать  на то, что уже появляется относительно цельный и разработанный  альтернативный политико-экономический проект  для замещения капиталистической парадигмы. Поэтому второе предварительное условие для сдвига парадигм также присутствует, а именно: цельная, альтернативная политэкономия.

Тем не менее, как выше отмечалось,  я первый признаю, что  данная политическая платформа, несмотря на ее цельность (на мой взгляд),  настолько недоступна для доминирующего  культурного сознания, что было бы политическим самоубийством любой политической партии пытаться ее внедрить.  Другими словами, то, что является  настоящий момент политически и социально  необходимым  - остается немыслимым  –  и это одна из причин нынешнего политического паралича.

И поскольку самое необходимое представляется политически немыслимым, я боюсь, что данная политическая платформа вряд ли способна инициировать переход к дегроус-экономике,  для чего единственным выходом будет социальные движения;  то есть,  формирование культурного сознания, способного выступить в поддержку дегроуса  (Alexander and Gleeson, 2019).  Именно через кризис я вижу пробуждение граждан в богатых странах и отказ от материального накопления.
 
Встреча с кризисами может и должна сыграть важную роль в повышении сознания, если вызовет желание узнать о структурных причинах самого кризиса.  Хотя я не отрицаю необходимость  и желательность глубоких структурных преобразований в природе нашей политико-экономической системы,  я считаю, что пост-капиталистическое правительство может возникнуть только как следствие, а не движущая сила перехода к справедливому и  устойчивому обществу.

Другими словами, самая большая наша надежда при проектировании перехода к дегроусу, это построить пост-капиталистическую экономику ‘снизу,’  внутри существующей системы, которая в настоящее время  в процессе распада (Alexander and Burdon, 2017) .  Ожидать, что этим займется правительство все равно, что ожидать Годота – траги-комедии в двух актах, в которых ничего не происходит.


Поддержка от многосторонней коалиции социальных сил

Это приводи т к третьему предварительному условию перехода к дегроусу,  а именно к тому, что должна быть поддержка от многосторонней коалиции социальных сил.  Опять не хватает места для проведения глубокого обзора данного условия,  но  я  все же укажу на несколько примеров пост-капиталистического низового движения, в котором исследуются типы экономики, превосходящие  мотивацию профита  или просто  на неформальные или домашние экономики ‘вне рынка.’
В них легко увидеть ростки дегроус-экономики,  даже если данная терминология не применяется.  Я вижу четыре ключевых моментов, вытекающих из низового движения – моментов, которые я полагаю должны войти в дегроус-экономику.

1   Немонетарные формы общественной экономики (sharing  economy),  в которых сообщества самоорганизуются для взаимного использования ресурсов с целью сэкономить деньги, в частности чтобы  ‘уйти от рынка,’  и избежать масштабного производства  (Ne l s o n,  2018) . В самом деле,  это ключевой момент того, почему дегроус-экономика может процветать даже при сокращении ВВП: производить гораздо меньше, но делиться гораздо больше;  такие сообщества могут создавать общее богатство на основе участия в нем  всех.   В дегроус-экономике  термин    ‘эффективность ’ получает новое значение.
2  Дегроус-экономика скорее всего потребует трансформации домашней экономики: от простого места потребления в место производства и самообеспечения.  На эту тему лучше всего посмотреть работу пермакультуриста Дэвида Холмгрена  (2018),  видение которого и  идеи незаменимы. Есть две главные причины, почему возрождение домашних экономик – центральный момент сдвига парадигм  (Alexander and G l e e s o n,  2019):  Во-первых,  производя больше в домашнем хозяйстве,  меньше времени потребуется для работы в формальной экономике,  при этом высвобождается время для социального активизма и культурной жизни сообщества.   Это и есть стратегия ухода от капитализма путем его разрушения изнутри, т.е. путем построения новой экономики внутри старой оболочки.
Во-вторых,  если финансовый кризис углубиться в ближайшие годы,  домашняя экономика может стать главной для удовлетворения основных потребностей,  поэтому задача подготовиться сегодня к грядущим  тяжелым экономическим временам.  Нашей целью должна быть устойчивость, но возможно придется  работать на выживание.
3   Ключевой чертой дегроус-экономики будет значительная локализация экономики,  движение по направлению к  ‘биорегиональной’ экономике, в которой локальные потребности удовлетворяются преимущественно местными ресурсами,   укорачивая путь между производством и потреблением  (T r a i n e r,  2010).
4  Наконец,  любая пост-капиталистическая экономика потребует новых типов производства, отхода от корпоративной погони за профитом (часто присваемого анонимными акционерами), по направлению к экономике, в которой рабочие кооперативы, общественные предприятия и неприбыльные модели являются доминирующими видами экономической организации, оплачивая людям заработанную плату, но инвестируя излишек назад в местное сообщество (Albert, 2004; Gibson-Graham et al., 2013).   Опять, существует множество путей для таких альтернативных экономических объединений.  Потребуется достаточная степень экспериментирования для того, чтобы сообщества достигли своей цели: создать экономические и социальные системы, в которых богатство и власть будут принадлежать  сообществу, а не будут концентрироваться в частных руках.

  Мне кажется, что альтернативные виды экономики, такие как эти четыре вида,  начинают  закипать под поверхностью, что обнадеживает.  Движение Транзишн-таунс , например, это прямое проявление низового подхода к построению местных, общественных экономик.

Но надо также признать, что эти вызывающие эксперименты  остаются небольшими и маргинальными  примерами зарождающейся экономики  на фоне  доминирующей политэкономии .
Поэтому что касается третьего предварительного условия, мы должны признать, что  для пост-капиталистического  перехода социальные силы пока не достаточно мобилизованы для разрушения или даже создания конкуренции доминирующей парадигме.


Культурное согласие:  Императива достаточной поддержки

Последнее предварительное условие пост-капиталистического перехода к дегроусу это широкое культурное согласие.  Пассивное согласие может быть достаточным условием, когда большинство не занимаются активным воплощением дегроус-экономики. Это действительно критический момент в любом запланированном переходе в политэкономике  и именно сегодня он отсутствует для дегроуса.   Кажется, что большинство людей не думают, что дегроус (или то, что он представляет) необходим,  или если думают, то им не нравится то, что он означает: уменьшение и изменение потребления и практик производства.

Я думаю, есть две основные причины, почему культура пока не готова принять дегроус.
Первая причина – это глубоко укоренившийся техно-оптимизм, который  культурно сформировал подход  к экологическим проблемам.  Согласно этой точке зрения, технология и рыночные механизмы способны разрешить кризисы при капитализме без системных изменений и без даже изменений того, что называется ‘образом жизни’.  Другими словами, полагается, что  zeitgeist  (дух времени) таков, что консумеризм сочетается со справедливостью   и устойчивостью,  поскольку  повышение  эффективности способов производства способно привести к  ‘зеленому росту’  без пересмотра практик потребления  (Hickel and Kallis, 2 019).

Хотя данное технико-оптимистическое слепое пятно является главным препятствием для дегроуса,  я продолжаю надеяться на то, что  когда капитализм  столкнется с экологическими пределами в ближайшие годы, идея дегроуса станет яснее для большего числа людей,  которые станут мобилизирующей силой.  Однако, даже если кризис капитализма углубится и большинство людей захотят построить пост-капиталистическую экономику,  это не значит, что они потребуют дегроус-экономику.  Это указывает на  серьезное культурное препятствие переходу к дегроусу:  а именно тот факт, что понятие о хорошей жизни сформировалось при капитализме и основано на неограниченном потребительстве.  Мне кажется, что мы не сможем проводить пост-капиталистическую политику пока не подготовим пост-консумеристскую культуру, согласную с материальной скромностью  как желательным образом жизни  (Alexander, 2015b).  Здесь лежит важность добровольной простоты, простой жизни и движений дауншифтинга.  Эти движения или субкультуры, хотя и и требующие радикализации (организации коллективных действий),  начинают определять культурные условия, необходимые для  возникновения политики и экономики дегроус.

Все зависит от идей (и практик) доступных людям. Когда кризис капитализма углубится –  возможно в виде нового финансового кризиса или второй великой Депрессии – задача будет заключаться в том, чтобы использовать нарушенную устойчивость жизни  для продвижения прогрессивных гуманитарных и экологических целей,  вместо того, чтобы углублять политику неолиберализма.

Я  понимаю, конечно, что последняя остается реальной возможностью;  как выразился архи-капиталист Милтон Фридман (2002: xiv) : Только кризис – фактический или предполагаемый приведет к реальным переменам.  Когда наступит кризис,  предпринимаемые действия зависят от разделяемых обществом идей.  И это, я полагаю, наша основная функция:  разработать альтернативы для замены существующей политики,  поддерживать их до тех пор, пока политически невозможное станет политически возможным.
Не могу сказать, что во многом согласен с Мильтоном Фридманом,  но в этом пункте согласен.  Для экоцентрического сообщества  важно всеми силами  поддерживать  надежды на радикально другую, более гуманную форму общества до той поры, пока невозможное станет возможным.  И использовать редкие случаи, когда отчаяние отступает, а человеческий дух проявляется в благородной форме, и даже апокалооптимист становится простым старомодным оптимистом. 



Сноски
1   Не претендуя на всеохватывающее определение,  для целей статьи,  принятый термин  ‘капитализм’ означает политическую и экономическую систему,  основанную главным образом на частной собственности средств производства,  в которой большинство ключевых решений в  производстве, потреблении и распределении проводится через рыночные механизмы.

Литература

Albert M (2004)  Parecon: Life after capitalism . Verso, London, UK.
Alexander S, ed (2009) Voluntary Simplicity: The poetic alternative to consumer culture. Stead and Daughters,  Whanganui, New Zealand.
Alexander S (2015a)  Prosperous Descent: Crisis as opportunity in an age of limits. Simplicity Institute,
Melbourne, Victoria, Australia.
Alexander S (2015b)  Sufficiency Economy: Enough, for  everyone. Simplicity Institute, Melbourne, Victoria, Australia.
Alexander S and Burdon P (2017) Wild democracy: A biodiversity of resistance and renewal. The Ecological  Citizen 1: 45–54.
Alexander S and Floyd J (2018) Carbon Civilisation and the  Energy Descent Future: Life beyond this brief anomaly .  Simplicity Institute, Melbourne, Victoria, Australia.
Alexander S and Gleeson B (2019)  Degrowth in the Suburbs: A radical urban imaginary. Palgrave,
Singapore.
Buch-Hansen H (2018) The prerequisites for a degrowth  paradigm shift: Insights from critical political
economy. Ecological Economics  146 : 157–63.
Frankel B (2018)  Fictions of Sustainability: The politics of growth and post-capitalist futures . Greenmeadows, Melbourne, Victoria, Australia.
Friedman M (2002) Capitalism and Freedom. University  of Chicago Press, Chicago, IL, USA.
Gibson-Graham J, Cameron J and Healy S (2013) Take Back the Economy: An ethical guide for transforming our communities . University of Minnesota Press, Minneapolis, MN, USA.

Hamblin J (2016) How Cubans live as long as Americans  at 1/10th the cost. The Atlantic, 29 November.
Hamilton C (2003) Growth Fetish. Allen and Unwin, Crows Nest, NSW, Australia.
Hickel J (2017) The Divide: A brief guide to global inequality and its solutions . William Heinemann, Portsmouth, NH, USA.
Hickel J and Kallis G (2019) Is green growth possible? New Political Economy, DOI: 10.1080/13563467.2019.1598964.
Holmgren D (2018) Retrosuburbia: The downshifter’s guide to a resilient future. Melliodora Publishing, Hepburn Springs, Victoria, Australia.
Jackson T (2009) Prosperity without Growth: Economics for a finite planet . Earthscan, London, UK.
Jameson F (2003) Future city.  New Left Review 21:  6 5–7 9 .
Kallis G (2017) Radical dematerialization and degrowth. Philosophical Transactions of the Royal Society A  375 : 1–13.
Kallis G, Kostakis V, Lange S  et al. (2018) Research on degrowth. Annual Review of Environment and Resources  43: 4.1–4.26.
Kubiszewski I, Costanza R, Franco C  et al. (2013) Beyond GDP: Measuring and achieving global genuine
progress.  Ecological Economics  93: 57–68.
Kuhleman K (2018) Any size population will do? The fallacy of aiming for stabilization of human numbers. The Ecological Citizen  1: 181–91.
Lovelock J (2010)  The Vanishing Face of Gaia. Basic Books, New York, NY, USA.

Nelson A (2018)  Small is Necessary: Shared living on a  shared planet. Pluto Press, London, UK.
Smith R (2016)  Green Capitalism: The god that failed.  College Publications, London, UK.
Trainer T (2010) Transition to a Sustainable and Just World .  Envirobook, Sydney, NSW, Australia.

About the author
Samuel is a lecturer with the  Office for Environmental
Programs, University of Melbourne, Melbourne,
VIC, Australia. He is also a research fellow with the
Melbourne Sustainable  Society Institute.

Citation
Alexander S (2020) Post-capitalism by design not
disaster. The Ecological Citizen 
3 (Suppl B): 13–21.

Post-capitalism by design not disaster
Samuel Alexander

*  *  *

[Это первая статья вышедшего недавно номера The Ecological Citizen (Vol3. Suppl B 2020), посвященного экологической экономике.  В статье С. Александер оценивает политическую возможность перехода к пост-капиталистическому обществу путем построения внутри разваливающегося капитализма  общества-дегроус. Термин дегроус пост-советским людям почти не известен. Его игнорируют как "официальные" экономисты и политологи, так и ортодоксальные социалисты/коммунисты.  Навязанная обществу российская неолиберальная мантра, мало чем отличающаяся от западной, будет всячески препятствовать проникновению  пост-капиталистической модели дегроус в пост-советское общество, особенно в молодежное движение.  Моей задачей было и остается  облегчить понимание необходимости смены парадигмы. - ВП]