Инкубатор

Александр Никишин

ИНКУБАТОР


Повесть-предсказание
               

                «…Олинь-болинь,
                джимпу-римпу,
                кай, вей, бонкс!».
                (Детская считалка).
               
                «Останкино - бывшая деревня под
                Москвой, на месте которой
                впоследствии возник
                Останкинский район Москвы».
               
                (Википедия)

    ЧАСТЬ 2
    Глава первая. Эвакуация

    1.
    Эвакуация жителей района Останкино началась 19 августа в 7-00 утра по московскому времени, а уже к обеду все улицы и переулки вокруг знаменитой телебашни, находящиеся от неё в непосредственной близости – Академика Королёва,  Новоалексеевская, Цандера, Первая Останкинская, Аргуновская, Хованская, Вторая и Шестая Останкинские, Кибальчича и даже дворы превратились в скопление железа на колесах.

    Разрешено было эвакуировать людей только через Проспект Мира. Но уже в первые часы тут случился гигантский транспортный коллапс. Проспект Мира был закупорен до станции метро Рижская. На Крестовском мосту произошла авария и теперь тут застряли тысячи машин и автобусов, гудя и коптя гарью в голубое московское небо. Толпы людей с тюками, чемоданами, с детскими колясками, с металлическими тележками, реквизированными в супермаркетах, шагали прямо по проезжей части, так как движения машин не было вообще никакого.

    Часть транспорта с эвакуированными людьми все-таки попытались пустить в сторону кольцевой автодороги мимо главного входа на ВДНХ, мухинского памятника рабочему и колхознице; уже через час и это направление оказалось забито. Машины и автобусы стояли с выключенными, перегретыми двигателями, масса аварий и мелких столкновений приводили к жутким и кровавым дракам, которые вспыхивали то тут, то там, звучали даже выстрелы.

    Можно было только диву даваться: как велика и неизлечима русская чиновничья глупость! Проспект Мира уже был забит, но к нему, как будто нарочно слали и слали из Останкино вереницы автобусов с обитателями десяти огромных 22-х этажных домов. Кто-то из полицейского руководства Москвы решил, что так будет лучше – отправлять людей в центр, а уже оттуда – по местам расселения. В результате, вливаясь в общий поток машин, везущих людей на работу из Подмосковья, эти автобусы плотно застревали.

    Конечно же, виной коллапса было и несогласованность работы между министерствами, и традиционное русское разгильдяйство. Военное руководство Зоны, очевидно, знакомое только с движением танковых колонн, которые все сметают на своем пути, но совершенно не знакомое с логистикой городского движения, не знающее всех проблем городской инфраструктуры, отнеслась к этому делу шапкозакидательски, по принципу «прорвемся, не впервой». С опозданием было оповещено о запрете на выезд из Зоны всех частных машин и мотоциклов во избежание распространения какой-нибудь неизвестной болезни или инфекции, занесенной извне. Первая пробка и возникла из-за них. И хотя на КПП в районе кинотеатра «Космос» военные успешно заворачивали их назад, даже ключи отнимали от зажигания и выкидывая водителей силой на асфальт, нарушая тем самым все законы о частной собственности, но, как всегда это бывает в России, многие, не успевшие выехать, надеясь, кто на авось, кто на взятки гаишникам, делали новые и новые попытки выехать из Зоны на личном транспорте, набив кабины предметами первой необходимости. Тут же и застревали, потому что проехать было просто невозможно даже не столько из-за агрессивно настроенных военных, сколько из-за общей неразберихи в районе Останкино.

    Матери кормили грудных детей прямо возле машин, тут же люди обедали и справляли, ничего уже не стесняясь, естественные надобности. Среди всего этого жаркого, провонявшего выхлопными газами, мочой и экскрементами, железного месива, слонялись цыганки в пестрых юбках, канючили нищие, показывая гниющие язвы, сновали мелкие воришки и собиратели пожертвований якобы на храм Живоначальной Троицы в Останкино. 

    Военные и полиция, пытаясь хоть как-то разрулить ситуацию, перекрыли въезд в город по Ярославскому шоссе, отдали под движение эвакуируемых из района, все полосы широченного Проспекта Мира. Но и это не помогло. Эвакуировать быстро и организованно целый огромный район в 15-20 тысяч человек оказалось для Москвы задачей не реальной.

    Над пробками зависали, грохоча и поднимая пыль огромными страшными винтами вертолеты МЧС, пытаясь вывезти из столпотворения людей с приступами сердечных болезней. Среди скопления машин носились взмыленные омоновцы, волтузя палками по головам зачинщиков драк и беспорядков.

    Но хуже всего было неведение и непонимание – что же, собственно говоря, произошло и почему старейший район Москвы, находящийся на её северо-востоке, вдруг, словно бы повинуясь чьему-то проклятью, в одночасье превратился в Зону, из которой гнали всех в течение 24 часов, запрещая брать с собой личные вещи, деньги и документы и отнимая всё это под предлогом дезактивации за пределами Зоны.

    На Проспекте Мира скопилась военная техника и проезд в Зону был закрыт. Название Зона после событий 17 августа, получила часть района, прилегающего к Останкинской башне, большой кусок улицы Академика Королева, от телецентра до поворота к кинотеатру «Космос», параллельная ей Первая Останкинская, часть маленькой Хованской улицы, часть Аргуновской, Кибальчича, а также внутренние дворы шести огромных башен, возвышающихся тут до Останкинского пруда. Если быть совсем точным, район теперь назывался не просто Зона, а «Зона особого режима», где были установлены свои законы и введен комендантский час.

    Сначала, как говорится, было слово, а потом началось дело. Пожарные машины МЧС,  фургоны службы химзащиты, какие-то деятели с надписью на спинах «Космические войска», ФСБ, прокуратура, управа, префектура, представители МВД закрутились тут с утра 19-го и крутились до глубокой ночи, сменяя друг друга. Вертолеты ВВС с важными шишками из Генерального штаба, штаба Объединенного командования войск СНГ, Высшего военного совета Российско-Белорусского Союза зависали над Останкинским прудом, на сооруженные саперами плоты высаживались новые и новые отряды специалистов самых разных областей науки и техники. Район в течение одной ночи был обнесен колючей проволокой, в ней были проделаны входы, с названиями, похожими на пистолетные выстрелы - КПП (контрольно пропускные пункты), напичканные какой-то сверхсекретной просвечивающей техникой и аппаратурой слежения.

    Кругом было выставлено оцепление из ражих парней в форме спецназа МВД, ФСБ, Росгвардии и ОМОНа, бесцеремонных, грубых и наглых.

    Следователю Семенову выдали пропуск в Зону, который его водитель укрепил на ветровом стекле служебной «ауди», но даже с пропуском он добирался до места расследования часами: спецназовцы подолгу изучали его документы, сличая фотографию, потом без спешки, сантиметр за сантиметром, обыскивали машину, его самого и водителя. На подъездах к Зоне его, как представителя Следственного комитета, постоянно осаждали орды журналистов. Облепив машину со всех сторон, едва не прыгая под колеса, требовали от него информации. И плевали в стекло, когда он им не отвечал, продираясь сквозь частокол человеческих тел, чтобы потом газануть на всю катушку до следующего журналистского кордона. А их по городу были сотни, особенно вокруг Зоны.

    В Зону можно было въехать с единственной улицы - Ботанической,  продираясь мимо военных грузовиков и строительной техники, скопившейся у  Останкинского пруда и телецентра.

    2.
    Но внутри Зоны работы шли точно по графику. За одну лишь ночь Зону по всему периметру опоясали высокими заборами из новенькой и блестящей в лучах солнца колючей проволоки. Через каждые сто пятьдесят метров теперь стояли высокие металлические вышки с прожекторами и пулеметами; пулеметчики нарочно поводили стволами в сторону людей, пугая и этим забавляясь.

    Возле заборов из колючки толпился любопытствующий народ с фотоаппаратами, видеокамерами и просто мобильниками, которыми люди пытались запечатлеть картины разрушений на улице Академика Королева после событий 17 августа. Зевак методически и довольно жестоко разгонял дубинками ОМОН и Росгвардия, а иногда, когда не помогали дубинки, в ход шли резиновые пули и даже водометы.
 
    Граждане с проклятиями бежали прочь, чтобы уже через час снова облепить колючий забор и снова получить по спинам тяжелыми дубинками. Снимать место конфликта власти Зоны запретили категорически и каждая направленная в сторону разрушений камера воспринималась как вызов.

    Западные журналисты в майках с надписью «Пресса» на спине, взывая к своему законному праву получать информацию, требовали, чтобы к ним вышел хоть один осведомленный и ответственный человек, объяснил, что это за странный аппарат, похожий размерами и формой на гигантский троллейбус черного цвета без окон и дверей, воткнулся в крышу торгового центра с полусгоревшей надписью «Ситистор», разрушив и прилегающий к нему игровой клуб «Вселенная»?
 
    Что за воздушные бои развернулись тут несколько дней назад? Кого пыталась бомбить военная авиация и почему посреди улицы Академика Королева громоздятся остовы трех новейших бомбардировщиков с флагом Российской Федерации на фюзеляжах? Кто их атаковал? Из какого оружия? Живы ли летчики и не могут ли они сообщить хоть что-то мировой общественности, жаждущей ответы на вопросы.

    Пусть русские скажут, что это было, и почему тут ничего нельзя снимать?
Итальянская «Реппублика» вопрос ставила резче: «Заставьте русских сказать, что тут было!». Но самый главным был другой вопрос: как такое случилось, что огромный, в тысячи и тысячи тонн и в 22 этажа жилой дом по Академика Королева был поднят в воздух и перенесен на другое место и поставлен поперек двора? Какой-такой могучей, необъяснимой силой и сможет ли человечество ей противостоять?

   Или это всеобщая полномасштабная галлюцинация, фокус в стиле современных последователей Гарри Гудини? Ответов на вопросы не было, а когда корреспондент Си-Эн-Эн, озверевший от конфликтов с представителями властей Зоны и отсутствия внятной информации, попытался, в нарушение инструкций, направить видеокамеру и на этот странный аппарат, и на сгоревшие русские самолеты, и на дом, ему тут же разбили объектив, а заодно и сломали нос.

    Пострадали, как сообщила газета «Вашингтон пост», также два журналиста из Эн-эйч-кей и итальянской газеты «Стампа», попытавшиеся вступиться за коллегу. У одного было легкое сотрясение мозга из-за удара резиновой палкой по голове, многочисленные ушибы рук, плеч и спины, у другого сломана челюсть, а у женщины-корреспондента - сразу три ребра и украден кошелек с мобильником, тысячью долларов и ключами от машины.

    Пока у проволочного заграждения шла заваруха, на упавший инопланетный объект и остовы бомбардировщиков натянули брезент. На все вопросы военнослужащие из оцепления отвечали односложно: не комментируем, не положено. Или предлагали обращаться к начальству.
 
    На вопрос: где оно, это пресловутое начальство, угрюмые омоновцы, сбившиеся с ног за последние сутки, не жравшие, уставшие, посылали иностранных корреспондентов куда подальше. Используя при этом малопонятную иностранцам непечатную лексику, которую те, кажется, уже начали понимать.


    3.
    Из выступления пожизненного Президента Российской Федерации В.В. Путина на экстренной сессии ООН.

   «…Дамы и господа!

   В последнее время мировые средства массовой информации распространяли заведомо ложные слухи, что наша страна пытается утаить от мировой общественности подробности событий, произошедших в Москве в районе Останкино в августе этого года. Я должен со всей ответственностью заявить, что сегодня Россия, как никогда, привержена делу мира, живет в атмосфере открытости и доброжелательного отношения ко всем жителям планеты Земля. То, что в течение какого-то времени мы не давали информацию о подробностях тех событий, вовсе не означает, что вернулись времена Холодной войны.

    То, что они не вернулись и не вернутся уже никогда, говорит мое присутствие здесь, на высокой трибуне уважаемой Организации Объединенных Наций, правилам и законам которой мы свято следовали, следуем и будем следовать. Наша страна стала объектом агрессии представителей иной цивилизации. Россия выдержала с честью тягчайшее испытание и готова в ближайшее время предоставить мировой общественности  все подробности случившегося.

    В данный момент российские специалисты проводят большую работу по изучению ситуации в районе Останкино, ведут дезактивацию территории, прилегающей к району, организуют бесплатную раздачу горячей еды эвакуированным жителям. Без вести пропали 536 россиян и вся наша работа на данный момент направлена на то, чтобы оказать помощь пострадавшим и компенсировать понесенный ими ущерб.

    Я, как Президент Российской Федерации, заверяю мировую общественность, что в ближайшие дни мы снимем все секретные покровы с этого события…».   

    Комментарий газеты «Нью-Йорк Геральд Трибюн».

    «…Обтекаемый доклад пожизненного президента Путина на экстренной сессии ООН лишний раз подтверждает тот факт, что русские смогли заполучить у гостей из другой галактики какие-то важные секреты, которыми они никогда не захотят делиться ни с нами, ни с Европой, ни с Китаем. В крайнем случае, они поставят на коммерческую основу ту информацию, которую они смогли получить в результате событий августа в Москве, как они смогли поставить на коммерческую основу торговлю газом и нефтью Сибири, запасы которых подходят к концу. Русские военные никогда без принуждения не станут делиться с нами секретами в космической области и это ясно всем. Их можно только заставить пойти на этот шаг, введя, к  примеру, эмбарго на поставку в Россию продовольствия…».

    Из интервью Президента Союзного государства В. Суркова газете «Фигаро».      
«…- Господин Сурков, вам не кажется, что возвращаются времена Холодной войны?

   - В каком это смысле?

   - У нас сложилось мнение, что Россия довольно демонстративно не пускает в Москву военных наблюдателей НАТО и Китая, хотя, как нам известно, речь идет о военном конфликте двух цивилизаций. 

   - А почему вы решили, что это военный конфликт? Не авария, скажем или, например, несчастный случай? Пока мы не знаем, что случилось в Москве на самом деле.

   - Даже если это и не военный конфликт, а несчастный случай или авария. Но, согласитесь, Россия является лишь частью земной цивилизации, членом Организации Объединенных Наций, а это значит, что по логике жизни мирового сообщества она должна была бы проявить больше открытости в этом вопросе. Весь мир помнит историю с подводной лодкой «Курск». То, как долго и мучительно принималось решение руководством России – надо или не надо просить помощи у западных партнеров, хотя ваш флот не имел достаточных средств к спасению моряков, а их еще можно было спасти, обратись ваша страна оперативно за помощью. Так и в этот раз. Почему Россия не обратилась к мировому сообществу тотчас, как стало известно о прилете инопланетных кораблей? Не поставила мир в известность? Быть может, сообща удалось бы найти контакт с пришельцами, не довести дело до аварий или агрессии. Вам так не кажется?

    - Нет, мне не кажется. То есть, я согласен с вами в том вопросе, что мы только часть цивилизации и что события, случившиеся в Москве, могут иметь для всего мира далеко идущие последствия, хотя у нас суверенная демократия. Не исключен, к примеру, повторный визит инопланетян на Землю. В силу этого мы, конечно же, должны вооружить мировое сообщество той эксклюзивной информацией, которая будет почерпнута в ближайшее время в районе конфликта. Далее. Что касается иностранных военных наблюдателей. Почему мы пока не допускаем их в зону конфликта. Президент Российской Федерации господин Путин Владимир Владимирович дал на этот вопрос ясный и недвусмысленный ответ – секретов от мировой общественности не будет. Скажу и от себя, как от Президента Союзного Государства лично. Я уже дважды посетил район конфликта и каждый раз мой приезд был связан с очень большими проволочками. Требовалось согласование с военными, врачами, эпидемиологами, делались какие-то прививки и принимались лекарства. И я в этом не вижу ничего обидного для себя. Поймите меня: район аварии может быть подвергнут нашествию неизвестных бактерий, занесенных к нам с другой планеты, и они могут быть смертельно опасны для жизни землян. Как мы можем тут рисковать, если у нас пока нет никакого противоядия и мы даже не знаем, с чем бороться?  В данный момент этот вопрос нами пристально изучается. Кроме того, найдены останки нескольких десятков инопланетян и есть угроза эпидемии в зоне конфликта. Так что я не вижу предпосылок для ваших выводов.

    - Господин Сурков, вам не кажется, что когда вы работали в Администрации президента, вы были более откровенны с прессой?

    - Поймите меня правильно. Сегодня я выступаю в роли главы Союзного Государства, и у этого государства, как вы понимаете, есть свои интересы в различных областях, в том числе и в военно-технической области. Но я могу вам твердо обещать, что как только будет получено от медиков, бактериологов, вирусологов, эпидемиологов с одной стороны и военных химиков, с другой,  разрешение на посещение Зоны, я всех вас туда приглашу и лично отвечу на месте на все ваши вопросы…».

     Комментарий газеты «Фигаро» к интервью В.Суркова:   

     «…Господин Сурков, избранный Президентом Союзного Государства вместо А.Лукашенко, изменяет своим принципам! В этом нам видится нехороший симптом. ФСБ и армия имеют на него давление и тем самым ставят под угрозу перспективы сотрудничества России и остального мира в военной области…

    То, что в его интервью прозвучали слова об интересах Союзного Государства в военно-технической области, означает только одно: нам никогда не узнать подробностей прилета инопланетян на Землю именно по причине их посадки в Москве.

    Ни Минск, ни Москва никогда не делились и не собираются делиться ни с кем впредь тем, что может обернуться реальным доходом. Законы капитализм со всеми его извращениями, прочно вошли в мозги руководства этой страны».

    Из интервью премьер-министра Российской Федерации РФ В. Мишустина корреспонденту журнала «Тайм»:

    - Господин Мишустин! Сообщите, наконец, читателям нашего журнала, что происходит сегодня в Останкино? Какую новую информацию о событиях вы могли бы нам предоставить?

    - Пожизненный Президент Российской Федерации Владимир Путин и Президент Союзного Государства Владислав Сурков постоянно проводят мониторинг ситуации в Останкино. Информация, которую они получают, тут же транслируется органам законодательной и исполнительной власти и это правильно. Дело в том, что сегодня мы столкнулись с ситуацией, которая не может не беспокоить нас всех. Речь идет о судьбе граждан, которые по тем или иным причинам оказались вовлечены в конфликт двух цивилизаций. И здесь дело даже не в компенсации материальной.

     - А в чем же?
    - Есть в этой истории немало странного. Люди, которые были вовлечены в данный конфликт, ничего не могут сообщить нам по существу. У них, говоря по-простому, отшибло память. Военные летчики, наносившие ответный удар по инопланетным летающим объектам, также ничего не помнят. Спецназовцы Главного разведывательного управления Российской Федерации, принимавшие участие в штурме останкинских объектов, захваченных инопланетянами, не могут вспомнить ни одного эпизода боевых действий. Точнее, помнят только события, предшествовавшие штурму.

     - Что именно расследуют ваши люди?
    - В данный момент следователи Генеральной прокуратуры Российской Федерации и Следственного комитета проводят расследование непосредственно на месте происшествия, и опрашивают свидетелей. Только что мне звонил Генеральный прокурор и сообщил, что восстановить поминутно картину эскалации конфликта пока не представляется возможным. Все свидетели, опрошенные следователями, даже те из них, кто по идее видел инопланетян, общался с ними, входил, так сказать, в контакт с ними, помнят только те события, которые предшествовали началу конфликта, но абсолютно ничего не помнят о тех минутах, которые они провели непосредственно контактируя с инопланетянами.

     - Что это может значить?
      - Одно из двух: или мы имеем дело с последствиями массированного гипноза, или это воздействие инопланетян на психику людей, неизвестное человечеству психотропное оружие массового поражения.

     - Поражения!
     - Да-да! И в этом нам видится огромная опасность для человечества, и, конечно же, как только более-менее прояснится картина эскалации конфликта, российская сторона предоставит землянам подробный отчет о тех днях, что потрясли не только район Москвы Останкино, но, не побоюсь этого слова и весь мир...      

     4.
     Семенову постоянно докладывали о том, что происходит в Зоне. Говоря современным языком, проводили мониторинг. Он требовал давать самую подробную информацию, не упускать никаких мелочей. Его информаторы шныряли в толпах журналистов, слушая, о чем те говорят, какие слухи мусолятся, пытаясь из огромного массива информации вычленить существенное и нужное для расследования. Семенов, например, был в курсе того, с какими трудностями столкнулась пресса, получающая от властей дозированную информацию. Злые журналисты, пытаясь расположить к себе стоявших в оцеплении военных, действовали не мытьем, так катаньем. Совали им пачки сигарет, предлагали «кока-колу» и бутерброды с семгой за разрешение сфотографировать любую мало-мальски существенную деталь.

    Предлагали неплохие деньги, но никто их не брал. Не по той причине, что тут работали одни ангелы, просто нечего было сообщить. Секретную информацию давать – опасно, а за несекретную никто платить не собирался. По каналам телевидения всего мира с яркой плашкой «Необъяснимые события в Москве» крутили исключительно кадры страшной пробки на Проспекте Мира и снятый с разных точек тот самый 22-х этажный дом № 48 по Академика Королева, стоящий теперь поперек двора на вырытом из земли, а точнее, ровно вырезанным его же фундаментом.

    Семенову уже снится этот проклятый дом. Для него он был всего-навсего местом происшествия, а не «театром военных действий, на котором сошлись в жестоком, непримиримом бою две мировых цивилизации», как пафосно написал «Коммерсантъ-дэйли».

     Изображение дома № 48 по Академика Королева с вылетевшими от удара о землю и возникшего перекоса стеклопакетами, глазницами выбитых и обгоревших окон,  моментально облетело весь мир и стало, как писала английская «Дэйли Мэйл» в последнем номере «символом нового витка уже растаявшей, но день за днем воскрешаемой Холодной войны». Тема возврата к  временам конфронтации становилась главной. Комментарии журналистов и политологов были все злее и злее: эти русские в своей обычной манере «а что тут такого?» не спешат делиться с человечеством информацией о событиях в районе московского района Останкино, расположенного, что очень символично, недалеко от знаменитого тоталитарного парка времен Сталина с труднопроизносимым названием «ВДНХ». Того самого кровавого диктатора Сталина, чьи портреты, спустя шестьдесят с лишним лет после его смерти,  носят на груди юные сталинисты, разочарованные жизнью в сегодняшней России, разъеденной как молью старые вещи в дедовом шкафу, коррупцией и неуважением к правам личности.   
Что опять скрывают эти чертовы русские от мировой общественности? У них там творятся совершенно ужасные для человечества вещи, но они не дают этому никаких объяснений! Были снимки с американских и китайских спутников «Вайоминг» и «Ганбей», запечатлевшие семнадцать огромной величины металлических бочек, зависших над районом Останкино рядом с телебашней и фотографии дымящихся на земле останков русских военных самолетов, по всей видимости, атаковавших «бочки» и сбитых в одну долю секунды тонкими, злыми лучами, похожими на лазерные, исторгнутыми НЛО. 

    Разглядеть что-либо еще даже специалистам было сложно: снимки были невнятные, Москву, как это случалось чуть ли не каждый август последние десять лет, затянул дым торфяников Шатуры, которые многие годы пытаются  загасить подразделения МЧС во главе с министром-ветераном Шойгу.

    Не было ответов на вопросы: что произошло, как произошло, кто и чем сбил инопланетный корабль, кто на кого напал – пришельцы на русских или русские на пришельцев, где был в этот момент Президент РФ, как и почему  русские средства ПВО прозевали прилет столь вопиюще-агрессивных гостей?

    Тут же, как во времена Холодной войны, на Западе запел антироссийский  хор политологов и газетчиков, давно отправленных в утиль. Дружно пошли склонять советский тоталитаризм, который, по мнению Запада, просто мимикрировал под демократию, но никуда не исчез. Бывшие антисоветчики, пребывающие в почтенном возрасте и в маразме, вдруг оказались востребованными создавшейся реальностью.
     Стали подбрасывать дровишки в огонь, вспоминая события прошлых, еще советских времен: в 1985-м грохнул Чернобыль, но русские попытались скрыть этот факт от мировой общественности. И лишь когда ядовитое облако пришло в Европу, сообщили об аварии реактора.

    Когда тонул атомоход «Курск», Москва успокаивала мировую общественность уверениями, что все хорошо, что все моряки живы, что чуть ли не завтра в обед героев увидит весь мир, хотя экипаж был давно мертв, а русские третьи сутки  тряслись от страха – не произошла ли разгерметизация ядерного отсека? Тема русских атомных подводных лодок всегда была козырной картой для политических игр. 4 июля 1961 года на первой советской атомной подводной лодке К-19 произошла разгерметизация атомного реактора. Лодка могла взлететь на воздух вместе со своими ядерными ракетами. Гольфстрим принес бы радиацию в Европу, уничтожив все живое в радиусе целого полушария. Русские аварию ликвидировали, но рассекретили ее подробности лишь тридцать лет спустя. Спасибо, кстати, Голливуду, там сняли фильм "К-19. Оставляющая вдов" с Харрисоном Фордом в роли советского командира. Он и сейчас, несмотря на столетний возраст, готов сыграть русского летчика,  который дает отпор инопланетянам, внести свой вклад в дело мира.

    Любое лыко в строку. И уже даже чистки 1937-го года русским вспомнили, расстрел рабочих в Новочеркасске времен Хрущева, Карибский кризис, аварии на полигонах Новой Земли, мутантов показали казахстанских, жертв испытаний атомной бомбы в Семипалатинске. Да и много-много чего другого. Резко упали индексы Бен-Джонса и Насдаг, рухнули доллар, иена, евро. Взлетели, как это бывает обычно во времена войн и катаклизмов, цены на золото и спекулянты обогатились на этом в короткие сроки. Между тем акции крупнейших компаний ползли и ползли вниз, вызывая панику на Уолл-Стрит, на биржах Гонконга, Лондона и Нью-Йорка. В криминальном мире взлетели цены на «живой» товар, на молоденьких девушек-проституток, на кокаин и оружие.

    Никто не знал, чего ждать завтра. Начались массовые забастовки рабочих Германии, транспортников Франции, авиадиспетчеров Италии, Греции, Великобритании и США. В Афинах громили продуктовые магазины, а в Париже и Марселе арабская молодежь жгла банки и офисы крупных нефтяных компаний. Неаполь снова задыхался в нечистотах, мусор сбрасывали с пирса в море и в кратчайшие сроки пляжи самых фешенебельных курортов Адриатики покрылись толстым слоем непеработанного мусора. В беднейших кварталах Рио-де-Жанейро, Йоханнесбурга и Малаги вспыхивали кровавые бои бедняков с полицией. Активизировались «зеленые», которые требовали запрета на все полеты с применением керосина.   


    5.
     Мир был напуган выступлением министра обороны США Чейни: «По нашим сведениям, в руки к русским попал инопланетный корабль. Если они смогут рассекретить состав металла, из которого он изготовлен, сосканировать его навигацию, их авиация сделает скачок в новое тысячелетие и будет неуязвима для наших сил ПРО».

    Его выступление повергло в шок Америку и разозлило многих в мире – русские хотят в одиночку греть руки на прилете инопланетян, ни с кем не делясь! И уже на Западе развернулась оголтелая антирусская компания – эти дикари не смогли по-человечески встретить представителей иной цивилизации, показали свое истинное лицо, которое напугало бедных гостей, отчего те и убрались восвояси, считая, что все земляне такие. В западной печати стали востребованы фотографии деклассированных россиян, роющихся в помойках, страшные рожи «новых русских» в малиновых пиджаках и с толстенными золотыми цепями на бычьих шеях. И хотя все понимали, что этих людей, может быть, уже и нет на свете – кто был убит в схватках за собственность, кто ушел в мир иной по возрасту, но западная пресса активно педалировала эту тему – что вы хотите, вы посмотрите на эти физиономии! Разве можно о чем-то договориться с народом, который не уважает Бога, прикончил царскую семью, пьет водку стаканами и развращает девочек-малолеток для удовлетворения своей мерзкой похоти. С народом, который за десять долларов продаст мать, отца, а заодно и Родину?

    Антирусские настроения в мире достигли апогея, просто зашкаливали. Пропаганда времен Холодный войны по сравнению с той, что началась после событий в Останкино, была просто детским лепетом. В США миллионными тиражами расходились значки и майки с изображением злобного Олимпийского Мишки, опоясанного пулеметными лентами с автоматом «АК-47» в лапах и надписью: «Инопланетянин, кокни русского!».
   
     Мир склонялся к мысли, что, прилети гости в цивилизованную Европу или в США, все было бы иначе и человечество смогло бы установить контакт с представителями внеземной цивилизации на радость всем жителям планеты Земля. И уж точно, не довели бы ситуацию до кровавой драмы. Уже слышались голоса, что Президента РФ надо судить Гаагским судом, а Россию, опозорившую землян, исключить из членов ООН, как это было сделано несколько лет назад с Северной Кореей, взорвавшей в Тихом океане атомную бомбу и с Сомали, правительство которого поставило на поток пиратство и торговлю заложниками.

     Сенсацией стало выступление сенатора от штата Алабама Макгрегора в Палате представителей сената США. Тот потребовал начать с русскими торг. В случае, если в район Останкино не будут допущены представители Объединенных штабов НАТО, объявить эмбарго на торговлю с Россией, запретив ввоз любых товаров на территорию этой страны. Он также предложил банкам Швейцарии, Канады, США, Германии и Франции рассекретить счета русских бизнесменов, изъять недвижимость российских чиновников за рубежами РФ, приобретенную на средства, полученные коррупционным путем. Для этого он предложил до тех пор, пока не будет достигнута договоренность с Россией запретить их въезд на территорию Евросоюза, США и Китая, а также привлечь информацию Интерпола о нелегальном перемещении денежных средств русских госслужащих за границу.

     Его поддержал сенатор от Аляски Джим Хофф, предложивший заморозить договора о строительстве газопроводов из России на территории Европы и Китая, а также отказаться от русского газа вообще, а если русские будут возражать, затопить Крым нечистотами.

    Президент США Трамп, рейтинг популярности которого упал совсем недавно до критической отметки в 10 процентов, на волне ажиотажа попал в Белый дом на третий срок, повторив рекорд Делано Рузвельта. В своей тронной речи, совпавшей по времени с событиями в Москве, он обратился к президенту Путину с предложением изучить инициативы сенаторов в трехдневный срок, добавив, что в случае отказа со стороны России пустить в Москву наблюдателей от НАТО, он вынужден будет принять поправку к Конституции о запрете торговли с РФ, а также потребует от американских банков предоставить всю информацию о счетах российских госчиновников и об их недвижимости на территории США. 
 
    В России эти новости вызвали шок и растерянность.            

     6.
    Одновременно с нападками на Россию, резко сменил свои приоритеты мировой туристический бизнес, перенаправив на Москву людские потоки.  Активизировались на российском рынке такие монстры туризма, как «Роберт Кук», «Роза ветров», «Магеллан», «Трэвэл фор джой», «Седьмой континент», «Хэппи мил». Старые проспекты и каталоги, рекламирующие разного рода речные прогулки по реками Европы, туры в замки Луары и каньоны штата Колорадо, проживание на островах Маврикия, Мальдивах и Новой Зеландии, были выброшены на помойку. В одночасье пошел на спад интерес к старым, проверенным десятилетиями маршрутам. Вмиг опустели пляжи Ниццы, Тайланда, Флориды, Канн, Шарм-аль-Шейха, Хургады, Капакабаны и Лас-Пальмаса, иссякли очереди в Лувр, в Музеи Ватикана, в музеи Гугенхайма, Дали, Леонардо да Винчи и Прадо, застыли без посетителей аттракционы Диснейленда и игровые аппараты Лас-Вегаса. Встали на прикол прогулочные средиземноморские корабли и балтийские паромы, а на карнавал в Венецию не приехало ни одного человека.

     Остался без туристов Киев с его прекрасными храмами, Крещатиком, горилкой и удивительной красоты девушками-хохлушками. На знаменитых курортах Хайнаня, Сочи и Дубаи десятками закрывались гостиницы, а их персонал сокращали, фактически выбрасывая на улицу. Стоимость номеров упала до рекордно малой цены, но и это не спасало, потому что весь мир в едином порыве устремился в Москву, поскольку каждый хотел своими глазами увидеть следы пребывания инопланетян в русской столице.

    Мэры Венеции, Лиепаи, Талси, Аглоны, Суздаля, Флоренции, Барселоны, Рио-де-Жанейро, Лондона, Владимира, Пскова, Парижа, Санкт-Петербурга, Новгорода, Осло, Квебека, Амстердама, Рима, Нью-Йорка, Каира, Стамбула, Риги, Таллина, Мельбурна, Токио, Каунаса, Вильнюса, Сиднея, Пекина, Углича, Брюсселя, Ля-Рошели, Лос-Анджелеса, Руана, Марселя, Пизы, Реймса, Коньяка, чьи города еще недавно задыхались от потоков гостей со всего мира, теперь в отчаянии забили тревогу и собрались на внеочередной съезд в Вильнюсе, чтобы обсудить проблему, связанную с дефицитом городских бюджетов, отнятых у них «этой жлобской» Москвой, как выразился в сердцах, извинившись позже, мэр Хайфы. 

    Что творилось в те дни в Москве, не способен описать никакой летописец. Если раньше в столицу России за год наезжало до миллиона туристов, то только за один август аэропорты Шереметьево, Внуково и Домодедово приняли пятнадцать миллионов человек, которые все прибывали и прибывали чартерными рейсами из Европы, Азии и обеих Америк. Огромные «Боинги» пришлось сажать даже на военном аэродроме в Чкаловске; там запрашивали за посадку немалые деньги, но туристические агентства шли на любые расходы, зная, что заработают намного больше.

    Все шоссе, примыкавшие к Москве через кольцевую автодорогу вокруг города, - Киевское, Рижское, Ленинградское, Ярославское, Энтузиастов, Щелковское, Дмитровское, Минское, Каширское, Калужское были запружены автотранспортом. Было ощущение, что началось массовое переселение народов или христиане двинулись в десятый крестовый поход за Гробом Господнем в Иерусалим по призыву папы римского. И точно также, как во времена крестовых походов нельзя было остановить людские массы, сметающие все на своем пути, как торнадо, и пожиравшие все, как саранча, так невозможно их было остановить и сейчас. Их можно было попытаться направить только в какое-то удобоваримое русло, но русская дорожная полиция, давно утерявшая навыки управления потоками, была бессильна.

     Если раньше пробки были только на подъездах к городу, то теперь они начинались от границ Российской Федерации, как европейских, так кавказских и азиатских. Оказался забит даже знаменитый «путинский тракт» - двадцатиполосное шоссе на Дальний Восток, строительство которого было закончено в рекордно короткие сроки – в пять лет. Именно по нему путешествовал в своем время будущий президент на машине «Лада-Калина». Теперь это шоссе превратилось в ужас и головную боль тех губернаторов, через владения которых оно прошло. Нужно было кормить людей, застрявших в бесконечной пробке, гасить кровавые конфликты, возникавшие из-за озлобленности людей, попавших фактически в ловушку, вывозить раненых, больных, рожениц и даже погибших.

    7.
    В пограничные районы РФ огромными десантными самолетами-баржами были срочно переброшены отмобилизованные подразделения 6-й, 16-й, 177-й гвардейской Таманской и 129-й ордена Суворова воздушно-десантных дивизий, а также элитные части спецназа ФСБ, МВД и Главного разведывательного управления. Приграничные таможенные посты были закрыты, так как не было никакой возможности наладить цивилизованную проверку людей из всех уголков Азии, Африки, Европы и Америки, жаждущих попасть в Москву, чтобы увидеть последствия прилета инопланетян.
Хроника тех дней напоминала сводки с мест сражений. На границе Российской Федерации по данным ООН скопилось до 100 миллионов человек, ждущих разрешение на въезд в страну. Они селились в палаточных городках ООН, срочно разбитых вдоль границ; тут же повсеместно стали возникать эпидемии различных болезней.
    Потребовались лекарства и врачи. День и ночь самолеты ООН доставляли гуманитарную помощь в места скопления людей. В подушках и матрасах, в детских игрушках и мобильных телефонах, присланных из Южной Америки, было обнаружено около 2 тонн  чистейшего кокаина; колумбийская мафия попыталась под шумок наладить новый трафик наркотиков в Россию.

    Вскоре был открыт проход для представителей стран, имеющих соглашение с Россией о безвизовом режиме, таких, как Украина, Белоруссия, Молдова, Казахстан, Турция, Черногория, Таиланд, Туркмения, Таджикистан, Армения, Азербайджан, Киргизия, Бразилия и Уругвай. На представителей этих стран, бегом пересекающих границу РФ, с завистью смотрели латыши, литовцы, грузины, поляки, эстонцы, сербы, болгары, бывшие восточные немцы, хорваты, албанцы, венгры, чехи, словаки и румыны, чьи страны некогда были или частью могучего СССР, или единого социалистического лагеря, а ныне на свою голову вошли в Шенгенскую зону.

    В сейме Латвии выступил представитель партии «За свободную Латвию» Янис Лусис, однофамилец олимпийского чемпиона 1980 года. Он предложил в порядке решения безвизового въезда латышей в Россию, предоставить в течение недели латвийское гражданство всем представителям русского населения, проживающего на территории Латвии. В Варшаве были обнаружены листовки нелегальной партии «Смерть или социализм!» с требованием восстановить Варшавский договор. «Не случайно инопланетяне высадились именно в России, - писал некто Яцек Костюшко. – В этом видится перст судьбы, подтверждение избранности России, которая может повести за собой остальной мир. Долой Евросоюз, служащий интересам богатой элиты, да здравствует социализм и Варшавский договор!».

    Эпидемия дизентерии, вспыхнувшая в палаточном лагере на границе КНР и РФ в районе Благовещенска, унесла жизни 17 тысяч человек. 1580 человек, в основном, представителей республик Средней Азии умерли от холеры, эпидемия которой разразилась в районе Оренбургской таможни. На границе Польши и Белоруссии в огромной автомобильной пробке, растянувшейся от Бреста до Парижа, было обнаружено 8 автобусов с 235 расстрелянными проститутками из Чехии и Венгрии, а семерых их сутенеров нашли повешенными на соснах в окрестном лесу. На таможенном посту Чопа в давке, образовавшейся здесь, были задавлены 1678  представителей Германии и Франции, часть из которых скончалась на месте от удушья.

    Вечером того же дня поляки вступили в конфликт с русскими пограничниками, пытаясь незаконно пересечь границу России. По ним был открыт огонь на поражение, в результате чего было ранено семьдесят человек. Паром из Швеции, переполненный туристами, желающими попасть в Москву, но не имеющими российской визы, перевернулся на рейде Кронштадта, где он простоял три дня в ожидании разрешения ошвартоваться в гавани Санкт-Петербурга. В результате трагедии погибло 598 человек.

    Автобус с пьяными финскими туристами врезался в русский бензовоз, следовавший из Выборга в Хельсинки. Во время пожара не выжил никто. При тушении автобуса погибли сотрудники ГИБДД Иванов и Петров.

    В районе острова Сахалин была захвачена подводная лодка ВМФ США с 200 туристами из Голливуда, которые пытались незаконно проникнуть на территорию РФ и добраться до Москвы, не представляя даже, где она находится. Еще три подводных лодки типа «Трайдент» высадили туристов в районе Североморска, и ушли подо льды. Туристы были арестованы. На допросе сознались, что платили наличными, по миллиону долларов за лодку, чтобы попасть в территориальные воды РФ. Шестьдесят катеров ВМФ КНР с туристами из Тайваня на борту сделали попытку нарушить государственную границу России, но были обстреляны ракетами «Оса-707» с эсминца «Сторожевой» и ушли в территориальные воды. Спустя пять часов, разделившись на шесть групп, они вновь попытались пересечь границу РФ. По ним был дан ракетный залп с крейсера «Петр Великий». Шесть катеров с туристами взлетели на воздух. МИД КНР выступило с нотой протеста и потребовал наказать виновных в массовой гибели туристов. В противном случае русской стороне были обещаны жесткие торговые санкции. 

    В районе Иркутска упал и разбился самолет марки «Боинг 777» таиландской авиакомпании «Лотос», совершавший рейс по маршруту Бангкок-Москва. Вместо 200 пассажиров на борту находилось 563, среди них были женщины и дети. Комиссия министерства транспорта РФ, работавшая на месте аварии, потребовала привлечь к уголовной ответственности руководство авиакомпании, которое заведомо подвергло риску людей, нарушив нормы перевозки пассажиров.

    8.    
    Президент Франции Макрон и канцлер Германии Меркель, встретившись в Бонне, в телефонном разговоре с Пожизненным Президентом РФ Путиным предложили решить в 24 часа вопрос о безвизовом пересечении границ РФ гражданами Шенгенской зоны, как это было во время финального матча Кубка чемпионов между лондонским «Челси» и «Манчестер Юнайдет» в Москве в 2008 году, когда по пенальти проиграла команда Абрамовича. В противном случае и Франция, и Германия пригрозили выйти из всех совместных газовых проектов, а также провести ревизию денежных вкладов русских госчиновников в банках Евросоюза. Растерянный Путин пообещал «изучить вопрос» и созвал на утро заседание Госсовета. Изложив тему заседание, попросил высказать свое мнение.

   Слово попросил вице-премьер Иванов:

    - Я против. Завтра они заявят: Москва должна стать открытым городом. И что тогда?    

    - Мы пойдем навстречу, - тихим голосом, но жестко и категорично ответил Путин. – В конце концов, речь идет о государственной целостности нашей страны, о наших гражданах. Мы не можем в такой ответственный момент оставаться глухими к апелляции мировой общественности, делать вид, что все происходящее нас не касается. Мы пойдем навстречу и это лишний раз покажет, что Россия открыта для диалога со всем миром, что нам нечего скрывать и нам нечего бояться. Экстремистов всех мастей, желающих дестабилизировать обстановку в нашей столице, мы будем топить в сортирах. Несколько лет назад я предлагал президенту Франции Макрону и госпоже канцлеру Меркель решить вопрос о вступлении России в Евросоюз и сделать наши границы прозрачными. Но решение этого вопроса было тогда отложено по вине Европарламента, который стал нам колоть глаза делом Ходорковского. Напрасно. Жертвы последних дней – это урок всем нам. Они на нашей совести. Всех тех, кто проявил малодушие в данном вопросе, побоялся остро и бескомпромиссно поставить вопрос о границах, ждет суровый суд истории.

    Слова президента присутствующие встретили с пониманием и долго ему аплодировали.

    - Кстати, - добавил Путин, - госпожа Меркель и господин Макрон выразили желание лично посетить Останкино и я прошу министра обороны госпожу Голикову, министра МЧС Шойгу, министра здравоохранения Онищенко создать все условия для приема высоких гостей. И ничего от них не скрывать. Пусть увидят всё, даже то, что видеть нельзя. Россия принадлежит мировому сообществу и вести мы себя должны соответствующим образом, проявляя открытость и радушие. Кто «за»?

    И первым поднял руку. Увидев лес рук, он устало улыбнулся:

    - Единогласно! Ну вот и хорошо, будем работать.   

    Решение было принято, Россия впервые за многие века открыла свои границы на западе, востоке и юге.

    9.
    Надо сказать, что еще задолго до этого эпохального решения, принятого единогласно на Госсовете РФ, некоторые недобросовестные работники приграничных КПП, желая разгрузить таможенные терминалы, шли на заведомые нарушения, пропуская иностранцев без виз и таможенных деклараций, но за небольшие деньги. В этом сказалась врожденная хитрость русских. «На обратном пути, когда стихнет ажиотаж, связанный с инопланетянами, мы у каждого проверим и визы, и чемоданы, - сообщил газете «Коммерсантъ» таможенник, пожелавший остаться неизвестным, - и, боюсь, у наших гостей будут очень большие проблемы. Наше дело - предупредить».
    Но о том, что будет завтра, сегодня никто не думал. Москва в одночасье превратилась в туристическую Мекку. В отелях, находящихся рядом с районом Останкино, цены на номера взлетели в двести раз – с пяти тысяч рублей за номер в сутки до одного миллиона. Аренда самых плохоньких квартир в окрестных домах, а особенно тех, окна которых выходили на дом № 48 по улице Академика Королева, достигла рекордных 10 тысяч долларов за ночь. Дороже стоили верхние этажи, из которых можно было видеть само здание, летательный аппарат, упавший на торгово-развлекательный центр, сожженные деревья и расчлененные словно электропилой маньяка машины на парковке.

    Цена шла вниз в зависимости от этажности. Первые этажи котировались достаточно низко – 3 тысячи долларов за ночь. Зато появилась новая услуга - экскурсии на сталинские высотки у метро «Алексеевская» по Проспекту Мира и на крышу гостиницы «Космос». Люди выстаивали огромные очереди, чтобы только записаться за месяц вперед; зато отсюда всё было видно, как на ладони.

    День и ночь крутилось на ВДНХ колесо обозрения, которое уже давно выработало свой ресурс; подняв цены в тысячу раз и сократив оборот круга до одного раза, хозяева аттракциона уехали на отдых в США. Паломничество началось на Останкинскую башню. Цены на экскурсию резко взлетели вверх, но это не остановило жаждущих увидеть место встречи двух цивилизаций. Правда, уже через неделю проход на башню был закрыт, только случайно удалось избежать трех терактов. На металлоконтроле были задержаны две шахидки с пластитом и молодой мужчина с радиоуправляемой бомбой в каблуках ботинок. Во время ареста он попытался привести в действие смертоносное оружие, но был застрелен выстрелом в лоб охранником башни.

    Москвичей охватила «золотая» лихорадка, они не выдержали испытания большими деньгами. Жажда накопительства и алчность проникали во все щели московской жизни, как это было в начале ХХI века, когда воровать бросилось едва ли не все взрослое население страны, почувствовав легкость поживы. Тогда сумели остановить этот разрушительный процесс, потому что воровство привело к страшному голоду 2011 года, который унес жизни трех миллионов человек. Но, видимо, алчность не излечима в короткий период времени. И вот уже на вечеринках, презентациях и в передачах телевидения смакуют тему заработков на гостях из Азии, Африки, Европы и обеих Америк. Это стала нормой, своеобразным спортом – кто больше людей сможет поселить в своих квартирах? Кто не обогащался, выглядел белой вороной. Ушлые владельцы больших квартир, набив карманы, уезжали отдыхать на острова Тихого океана и в Хургаду. Рекорд установила семья Трускиновских; они умудрились сдать свою однокомнатную квартиру и кухню 125 африканцам, о чём долго писали газеты.
    Некоторые умудрялись сдавать под жилье даже допотопные гаражи-«ракушки», подвальные и чердачные помещения в окрестностях Останкино, ставшего вмиг знаменитым на весь мир района Москвы, который теперь было трудно узнать. Гости столицы, не имеющие больших денег, те, кто были  обворованы по дороге в Москву, вынуждены были спать под открытым небом, а если очень повезет, то в палатках МЧС.

    Но тут и действительно, дело было в везении, потому что даже в гигантском палаточном городке, выросшем в районе Останкино, мест уже не оставалось.
    Вход в палаточный город, где сформировалась своя инфраструктура, появились магазины, бани, кинотеатры, передвижные банки и банкоматы, прачечные, публичные дома, медпункты, кафе, чебуречные и шашлычные, пирожковые и блинные, ларьки «Крошка-картошка», «Шаурма», «Цыпа-гриль», «Теремок», «Стардогс», детские сады, школы и даже культовые сооружения, в котором звучали молтивы на всех языках мира. Ночью тут горели костры, вокруг которых плясали тысячи людей под музыку, которая гремела из динамиков, установленных властями для оповещения людей. Право на вход в городок давал спецпропуск, который можно было купить у спекулянтов за огромные деньги. Лагерь жил своей жизнью, отличной от Москвы. Разноплеменный люд зажигал на дискотеках, занимался сексом в кустах, ел, пил, спал, дрался, а иногда и убивал друг дружку, покуривал марихуану, отбивался от воров и проституток, те, кто постарше, спали прямо на траве, слушали новости по радио, дулись в карты, петанг, домино или шашки. 

    По заваленной мусором территории носились грязные, голодные, разноязыкие дети и на них никто не обращал внимания. Они дрались с бездомными собаками, отнимая у них объедки. Несмотря на попытки московских властей образумить людей и заставить их по-хорошему уехать домой, никто не трогался с места.

   10.
   Все ждали второго пришествия «марсиан» и дружно отбивались заранее запасенными булыжниками от нападений скинхедов, отрядов «Молодой гвардии», наперсточников, рэкетиров, вымогателей из городской управы, «лимоновцев», пожарных, санэпидемстанции, коммунистов-ампиловцев, сексуальных маньяков, «нашистов», «русичей», педофилов, представителей исламского движения «Всемирный Джихад», христианского «С нами Бог» и русского отделения «ку-клукс-клан». Раз в неделю в лагерь на огромной скорости врывались цистерны на колесах, забранные металлическими щитами. Из них щедро опыляли территорию лагеря дустом и креозотом для дезинфекции. Цистерны поджигали бутылками с «коктейлем Молотова», после чего в лагерь на законных основаниях с разных его концов вступали отряды ОМОН, стянутые сюда со всех городов Российской Федерации, вооруженные дубинками, шокерами и автоматическим оружием, стреляющим резиновыми пулями. Под разноязыкие крики и стоны они разносили лагерь в пух и прах, разгоняя его обитателей по всей Москве.

    Через два-три дня люди стягивались сюда снова, и палаточный лагерь возрождался к новой жизни как Феникс из пепла.

    Главный архитектор Москвы Каузьмин предложил не проводить ремонтных работ в районе Останкино. Закрыв его высокой стеной, открыть тут туристический заповедник, посвященный первому контакту землян и инопланетян. Некий русский «Диснейленд», аналог тому, что есть в США.  Желающие могут участвовать в реконструкции событий ночи с 17 на 18 августа. За большие деньги в бюджет Москвы. «Ингосстрах» обещал самые льготные условия страхования.            

    По сообщению радиостанции «Эхо Москвы» всемирно известный кинорежиссер Никита Михалков приступил к написанию сценария патриотического трехсерийного фильма «Рыцари Земли» о посещении инопланетянами Москвы, продолжая свои фильмы «Утомленные солнцем» и  «Противостояние». В ролях положительных землян выступят сыновья и дочери Михалкова, а злобных инопланетян будут играть актеры Филиппенко, Миронов, Машков, Безруков, Маковецкий, кинорежиссер-документалист Манский.  Передавали, что режиссер Михалков предполагает закончить свой новый фильм к 75-летию Президента Российской Федерации В.В. Путина. Бюджет фильма побил все рекорды – свыше 550 миллионов долларов. 

    Группа «Юту» написала песню: «Я – упал с Луны», которая стала гимном лагеря в Останкино. «Звезды» российской эстрады Алла Пугачева, София Ротару, Филипп Киркоров, Валерия, Дима Билан, Стоцкая, Леонтьев, Сюткин, Агутин и Анжелика Варум дали концерт для персонала, обслуживающего Зону. Все собранные средства была перечислены в благотворительный фонд «Здоровая нация», учрежденный самими музыкантами. Группа «Машина времени» в рекордно короткие сроки выпустила диск «Останкино, любовь моя», в котором были собраны все песни, сочиненные лидером группы Макаревичем за последние 35 лет его творческой карьеры, а также его телевизионные передачи «Смак».

    Лидер группы «Ленинград» Сергей Шнур, бросив пить и курить, записался в отряд космонавтов и стал активно готовиться к полету на Марс.

    Космическая лихорадка охватила мир. Количество, выпущенных мировыми фирмами товаров на тему вторжения инопланетян на Землю, не поддавалось учету – от конфет, детский подгузников, макетов НЛО, корма для собак до копеечных презервативов с изображением иноземных монстров.

    Из сообщений «Радио России»: «Фирма «Вольво» запланировала выпуск нового седана черного цвета с названием «Останкинский дьявол». Уже поступило 16 миллионов заявок на этот автомобиль. Большая их часть, как сообщает наш корреспондент из шведского города Мальме, пришла из России».
 
    11.
    А в Зоне меж тем днем и ночью шла серьезная работа. Все, что можно было засекретить внутри Зоны, было засекречено. Район Останкино денно и нощно патрулировали люди в противогазах и защитных резиновых накидках. Специальные подразделения с собаками 24 часа в сутки разгребали развалины. Ночью гигантский МИ-26 поднял на стропах и увез, как говорили, на секретный полигон в Кубинке инопланетный летающий объект черного цвета, напоминающий московский троллейбус. И уже кто-то  распространил слух, что аппарат практически не пострадал при ударе о землю и что русские уже совершили на нем первый полет по маршруту Москва-Владивосток. Шесть тысяч километров космолет преодолел за полторы минуты, доставив на восточные рубежи России приветственный адрес от мэра Москвы Собянина. 

    Уже потекли слухи, что в руки к русским попал и живой гость с другой планеты, который под страшными пытками в подвалах ФСБ передал им секреты  новейших технологий космического корабля. И что именно по этой причине русские все секретят от Запада, в нарушение правил ООН о взаимообмене информацией подобного рода.

    Весь мир ломал голову, склоняя фанатичное русское недоверие: что произошло в Москве в ночь с 17 на 18 августа? Действительно ли это было нападение инопланетян, а не очередной террористический акт, организованный остатками бандформирований альянса «Объединенный Кавказский Фронт», основные силы которых давно уничтожили люди Рамзана Кадырова?

    Но, глядя на стоящий поперек двора домище, мысль о теракте сразу улетучивалась: не придумали еще люди таких механизмов, чтобы груз весом в миллионы тонн поднять и переставить с места на место. Фантастика!

    От хронического отсутствия информации случались и конфузы. Бомж дядя Ваня, алкаш из подвала выселенной под снос «хрущевки», что по Первой Останкинской, промышляющий сбором и сдачей жестяных банки (по пятаку за штучку), собирая деньги на бутылку «монопольной», испитой, трясущийся в предвкушении выпивки, попал во все утренние выпуски мировых каналов со своей перекошенной от пьянок азиатской рожей. Алкаш, алкаш, а сразу смекнул, куда ветер дует и как можно заработать на дефиците информации. Пока его не сцапали молодцы из ФСБ, нашел для себя идеальный промысел. В поисках банок набрел на палатку французской телесъемочной группы ТФ-101. Те, расположившись прямо на траве, дули из термосов коньяк.

    «Если баночки есть, не выкидывайте», - попросил дядя Ваня. Когда его спросили: для чего ему банки, брякнул, что все имущество потерял в результате нападения инопланетян, а теперь побирается и кормится с помоек.

    Тут же ему задали вопрос: так вы местный? Из домов, которые попали в Зону? Услышав утвердительный ответ, тут же кинулись расчехлять камеры. Сняли его безумный рассказ о снопах огня из-под днища огромной «дуры», которая нависла над домами, о гигантских существах с клешнями вместо рук и ушами, размером с автомобильное колесо. И, конечно, дали денег. После чего дядя Ваня, уже не дожидаясь вопроса: вы из сорок восьмого дома или не из сорок восьмого, сам представлялся, завидя журналистов: господа, я из сорок восьмого, я все пережил, видите, голый, босый остался, я все видел и я героически сопротивлялся этим гадам. Могу дать интервью, если скинетесь на поллитровку. 

     Так ему однажды в рваные карманы положили пачку долларов, тысяч десять! За одно интервью. Он решил, что это сувенирная продукция или, может, реклама, он же долларов никогда в жизни не видел. Думал, бумажки какие, из тех, что протягивают разные личности в магазинах или у метро, хотел даже выкинуть в помойку. А тут полицейский мордастый из оцепления в районе красного торгового центра, рядом с домиком конструктора Королева, увидев, что именно дядя Ваня хочет выкинуть, схватил его за руку: это у тебя откуда? А сам ты откуда? Из сорок восьмого или не из сорок восьмого? И почему не эвакуировался?

    А дядя Ваня испугался: нет, говорит, я не из сорок восьмого, я у магазина нашел. У какого магазина? У «Анастасии», мы его, говорит, «Анестезией» называем, понятно, почему. Его под шумок, еще до прихода войск хорошо пограбили, хурму тащили ящиками, арбузы, колбасу, коньяки, кильку в томате. И местные из района, и кавказцы, которые тут торговали. А чего стесняться, если конец света? 

    Дядя Ваня так и объяснил полицейскому, что шел сдать находку в участок.  А что это такое, даже не знает. Этикетки? Или фантики? Коп оглянулся и говорит: вот тебе, дед, сто рублей, купишь себе полбанки «монопольки», а вещдок сдай мне, даю тебе расписку в получении. Написал на туалетной бумаге: получен от дяди Вани вещдок и турнул его: не фиг, мол, ошиваться возле оцепления.

    Но, если, говорит, кому выдашь про вещдок, сразу тебе «вышка», мораторий на смертную казнь отменили, сразу инъекцию и будь здоров. Это, говорит, те, что прилетали, оставили, понял? Важная улика! Дядя Ваня взял под козырек: понЯл и побежал за полбанкой на Цандера, в «Копейку».

   2.
   Москва изнывала от адской жары. В августе температура поднялась до сорока градусов в тени. Плавился асфальт и высыхали фонтаны. В пробках кипели перегретые двигатели машин. Врачи констатировали, что количество тепловых ударов увеличилось в 70 раз по сравнению с августом прошлого года.

    Пластмассовая зажигалка, которую Семенов забыл в своей «Хонде-люкс», раскалилась и деформировалась. Садясь за руль, он услышал змеиное шипение и решил, что какой-то дурак из лагеря близ Зоны проколол ему шину. Он вышел из кабины, осмотрел колеса и не заметил каких-либо повреждений.

    Но шипение продолжалось и Семенов, предположив, что от жары распаялся кондиционер, хотел вызвать дежурного водителя, чтобы тот довез его до Главного управления. Но тут и обнаружился источник шипения – из раскаленной зажигалки выходил газ. Раздраженный Семенов взял ее в руку, обжегся и в сердцах выкинул в окно.

    Старший следователь Генеральной прокуратуры Семенов Николай Иванович, которому только-только стукнуло пятьдесят, человек представительный, дородный, в очках золотой оправы и такими же запонками, с солидными манерами, рассудительный и уважаемый в среде коллег, последние две недели себя не узнавал. Он стал раздражителен, а по утрам просыпался с головной болью. Выпивка тут совершенно не при чем, кто пьет в жару? А если наплевать на медицину, то пить Семенову просто некогда, приходится, как говорится, «гореть» на работе. Головная боль – это следствие «горения».

    Просыпаясь, Семенов вспоминает, с какой бесцеремонностью вели себя с ним представители ФСБ, ФАПСИ, ФСО, еще каких-то суперсекретных отделов Главного разведывательного управления, еще чего-то и еще чего-то, задвигая его, Семенова, деятельность на второй план и он раздражается.

    А больше всего раздражает его мысль, что сегодня, как и вчера, ему опять придется выяснять с ними отношения, спорить, ругаться, куда-то звонить и тратить нервы, доказывая, что ты не верблюд и то, что ты делаешь – важно и нужно.
    Фактически те наложили запрет на малейшие самостоятельные действия прокуратуры в районе ЧП, и каждый раз коллегам Семенова приходилось вставать на уши, чтобы даже просто попасть на место происшествия.

    Постоянно шли какие-то муторные, долгие согласования то с армией, то со спецслужбами. Нужно было кого-то всю дорогу убеждать в том, что работа Семенова по поиску жильцов дома кому-то вообще нужна.

    Военные и комитетчики работали по своей программе, искали то, что им было нужно, не ставя в известность прокуратуру, что, собственно, они ищут. И при этом совершенно не вникали, чем занимаются коллеги Семенова, для чего они опрашивают сотни свидетелей, шныряя вокруг дома № 48 по улице Академика Королева. Если бы они знали, что открывалось день за днем Семенову и его людям, какая информация поступала в их ведомство после событий в Останкино, они, и Семенов был в этом уверен на сто процентов,   повели бы себя по-другому.

    Но следы десяти человек затерялись. Эти десять как в воду канули. Семенову принесли их список, который он в данный момент изучал, сидя в своем кабинете на Тверской. Иногда он вставал, закуривал сигарету и подходил к окну. Каждый день за окном одна и ту же картина – толпы злобно настроенных журналистов телекомпаний разных стран мира кидаются ко всем выходящим и выезжающим за ворота прокуратуры, требуя информации.

    Прокурорские только отмахивалась: мы и сами ничего не знаем! Им не верили, критиковали нещадно за непонятную секретность всего и вся. 

    Вошел в кабинет, попросив разрешения, молодой следователь Алексей Бубукин, помощник Семенова. Только недавно на оперативной работе. Он выкладывает на стол фотопасьянс пропавших без вести из дома № 48, комментируя:

   - Единственная женщина из десяти пропавших, Васнецова Наталья Николаевна. Двадцати пяти лет. Разведена. Жила во втором подъезде. Фотографию предоставил ее бывший муж Валентин Анатольевич Мундров, от которого она ушла, так как он ей постоянно изменял.

    - Это не банкир Мундров?

    - Так точно!

    - И он хранит ее фотографии?

    - Еще как! Вся стена в кабинете!

    - Мазохист, что ли? Вы там хлыстик не заметили в углу? Наборчик садо-мазо.

    - Никак нет! По-моему, он на ней просто помешан, Николай Иванович, такое ощущение у меня было. Найдите, плачет, мою зайку, я вам любые деньги заплачу! Я перед ней так виноват! Хотите, говорит, миллион долларов? Если пообещаете ее найти, переведу прямо сейчас на ваше имя в любой банк!

     - Пообещали?

     Бубукин задохнулся от гнева.

     - Да вы что, Николай Иванович, я ж не оборотень какой с лампасами, извините за выражение.

    - Извиняю. Я другого не понимаю: он ей изменял. Так? А теперь по ней сохнет? Чего ж кулаками махать после драки?

    Бубукин пожал плечами: кто их, банкиров, разберет? И продолжил доклад:

    - Васнецова занималась единоборствами, чемпион Москвы по кунг-фу. Спортивная девушка. Так, идем дальше. Председатель жилищного кооператива Борис Аркадьевич Злобин. Гроза жильцов, в смысле задолжников по квартплате! Его тут зовут Борька-чума.

    Семенов разглядывает фотографию вполне интеллигентного, милого и застенчивого человека лет 60-65 с добрыми глазами. Ни фамилия, ни кличка как-то не соответствовали его довольно мирному виду. Так иногда, кстати, случается. Не прав, выходит, Гоголь, который утверждал, что если русский  человек даст кличку или прозвище, то это всегда в точку. Как железом каленым припечатать, это уже Семенов додумал. Хотя, кто его знает, что там у него внутри у этого миляги Злобина? Тонкие, плотно сжатые губы выдают в нем упрямство характера.

   - Дальше. Врач-психиатр Татевосян Эдурад Тевосович. Имеет свою практику. Одно время лечил от запоев и пьянства. Армянин. Жил в третьем подъезде. Жена, трое детей. 61 год. Любит бардовскую песню, коньяк «Арарат»  и русские пельмени. Жена сообщила. Жена – русская, большая такая, толстая, с во-от такой грудью.

    Бубукин изобразил перед собой два арбуза килограммов по 15 и был в тот момент похож на рыбака, который, рассказывая об улове, прибегает к помощи рук, боясь, что словам его никто не поверит. Семенов хмыкнул, подумав об этом. Дудукин, истолковав это как недоверие к его словам, попытался убедить  шефа в своей правоте, но тот его перебил:

    - О жене армянина замнем для ясности. Кто еще в списке?   

    - Четвертый? Бывший художник-карикатурист Андреев Андрей Андреевич. Когда-то работал директором частного издательства. 55 лет. Кстати, лауреат премии Ленинского комсомола, еще времен СССР. В 1993 году издавал с друзьями газету «Москвариум».

    - Москва – что? – не понял Семенов.

    - «Москвариум». ну, еще на ВДНХ такой аттракцион открыли - касатки там, дельфин, рыбы. А у него газета была с таким названием. Аквариум, террариум, не знаю, что он там имел ввиду. Газета  даже по тем временам забойная. Много политики, но и откровенного хулиганства тоже. Дали туловище голой девицы, а голова улыбающегося Ельцина. Куда это годится? Требовали учредить орден имени Бориса Николаевича, ввести звание Героя Советского Несоюза и Несоциалистического Труда с вручением дозы героина и медали «Золотая Звезда» из золотых коронок награжденного.

     - Ахинея какая-то!

     - Ну, это сейчас – ахинея, а тогда это была полноценная газета с большим тиражом и со своей аудиторией. Потом он бросил газету, стал издавать книги. Лимонов, Аксенов, Суворов. Вся эмиграция. Какие-то конфликты возникли на этой почве. Наезды, разборки, бандиты. Машину сожгли, угрожали. Долги, что ли? Короче, он все резко бросил и ушел с головой в торговлю. Товары от сети магазинов «Интим».

    - Чего-о? – Семенов решил, что ослышался. - «Интим»?

    - Ну да, «Интим». А что такое? В трудные времена все чем-то подторговывают. У меня жена – постельным бельем, например.

    - И что же такого интимного он продавал?

    - Говорят, удлинитель членов.

    - Как это?Чего-?

    Бубукин закашлялся:

    - Извините, Николай Иванович, членов. - И уточнил, опережая вполне резонный вопрос собеседника. – На целых семь сантиметров.

    Семенов усмехнулся:

    - На семь? Да ну, ерунда какая-то, на семь! Впрочем, это не тема для дискуссии. Я о другом подумал. Как 90-е годы все перевернули. Художник, которого учили рисовать, пошел торговать членами.

    - Удлинителями!

    Семенов махнул рукой:

    - Да какая разница! Судьба творца в России замысловата. А пути его неисповедимы. Как у кого-то из азиатских поэтов:    

          Все в жизни так,
          хоть бейся в стенку лбом
         То едешь ты в седле.
         То ходишь под седлом.

4.
- Сколько я насчитал? – спрашивает сам себя Бубукин. – Васнецова, Андреев… Один, два, три, четыре… Так, пятый, Бугровский Петр Борисович, искусствовед, коллекционер, очень не бедный человек. 

С фотографии глядел на Семенова субъект, не наделенный большим интеллектом. Скорее даже, лишенный его начисто. Видимо, из породы обыкновенных бультерьеров – низкий лоб, прижатые уши, широкая челюсть, покатые плечи, маленькие хитрые глазки и – бездонная жадность и бесконечная жестокость.

- Искусствовед? А не пребывал ли ваш, извините за выраженние, искусствовед, в местах не столь отдаленных? Или я ошибаюсь?

Бубукин согласно кивнул:

- Так точно, ошибаетесь! Не судим, хотя постоянно ходил по лезвию, был замечен в разных крупных аферах. Как-то ему удавалось ловко выворачиваться. Сидели за него другие, а он выходил сухим из воды.

- Понятно, - сказал Семенов, - Гарри Гудини, мастер водить за нос.

- Кстати, на 22-м этаже дома № 48 имеет сразу три квартиры: № 93, 94 и 95. Нет, вру! 94, 95, 96! Точно, 96, я запомнил, цифра ж такая двусмысленная в некотором роде.

- В каком это «некотором»? – удивился Семенов.

Бубукин замялся, покраснел:

- Ну, это я так.

- Как так? Уж говорите, раз начали. Слово не воробей.

- В сексе есть такая поза. Называется: сиксти-найн, найнти-сикс. Это когда мужчина и женщина лежат, так сказать, валетиком.

Семенов вздохнул:

- Валетиком, тузиком, шестеркой. Жениться вам пора, уважаемый. Тогда и цифра для вас будет просто цифрой. А не позой в сексе.

- Так точно! Извините, Николай Иванович, это я так сболтнул. Короче, жена этого Бугровского, она, кстати, коммерсант, работает успешно в строительном бизнесе, пребывает в ужасном гневе. Просто Медуза Горгона какая-то, честное слово. Страшно даже с ней говорить.

- В гневе? Из-за чего?

- Думала, Бугровский на Сицилии, он ей так сказал, а он отдыхал, извините за выражение, у любовницы в соседнем подъезде.

- В соседнем? Ну-у, это ж никуда не годится. Такой риск.

- Так точно! Жена его теперь говорит: вы про этого гада вообще не спрашивайте! Я про него ничего слышать не желаю! Даже, говорит, не ищите его, пусть бомжует теперь, где хочет, я его на порог не пущу. Замок, кричит, сменю. А я вспомнил, его ж квартиру по телевизору показывали! Он там чего-то такое рассказывал про поддельное искусство, кажется, и показывал, как выглядит оригинальный Коровин и Фешин. Я еще удивился: как это человек не боится светиться? Просто дворец какой-то, такой ремонт забабахал, а какой у него антиквариат! Нет, честно, Николай Иванович, как Эрмитаж! Часы старинные, мебель, посуда из серебра, картины, мамочка моя, на такие ведь деньги! И как они с женой все это делить будут?

Семенов хмыкнул:

- Мне бы ваши проблемы! Поменьше думайте не о своем антиквариате,  дорогой коллега. Спать будет спокойней. И потом, не наше с вами дело, как они между собой разберутся. Муж и жена, как известно, одна сатана. И где, кстати, гарантия, что разрешат вернуться в квартиры? Вдруг, радиация? И будет как в Припяти после Чернобыля. Дома стоят, игрушки лежат, а вернуться нельзя. И даже вещи забрать… Впрочем, мы отвлеклись. Итак, имеем пятерых?

  Бубукин выкладывает на стол мутную, с уголком, фотографию узкоглазого типчика, явно вырванную из какого-то документа.

- Никак нет! Есть и шестой, и седьмой... Следующий у нас идет Абай Елдаев, гастарбайтер, со смешной кличкой Елдос. В бухгалтерии кооператива случайно нашлась карточка. Якобы отбился от стройбригады, потерялся, а потом подрабатывал нелегально в доме № 48, убирал до событий двор, таскал мусорные баки, красил заборы, траву косил, штукатурил, ну и все такое, как обычно. Крыс гонял, травил. Документов не было, председатель, видимо, его покрывал. Спал на матрасе в подвале. Матрас сгорел во время событий, я его видел.

- Сколько лет и откуда прибыл?

- Пока выясняем, Николай Иванович. Сделали запрос в посольства Таджикистана, Узбекистана и Казахстана. Никто даже не знает, какой он был национальности. Видимо, в Москву прибыл нелегально, без документов. Не исключено, что в каком-нибудь ящике или в цистерне. 

5.
- Он – шестой. А седьмой?

- А вот, - Бубукин показывает Семенову фотографию веселого парня. – Писатель, Богацкий Виктор Иванович, 30 лет. Когда-то прослужил год в спецназе МВД. С женой в разводе.

- Что-то у вас все в разводе, - усмехнулся Семенов. – Кого не хватись!
Бубукин развел руками:

- А что делать? Кажется, из-за отсутствия денег. Есть ребенок, мальчик. Жена его забрала и уехала к матери. После развода жил один. Первый подъезд. По информации консьержки, после ее отъезда часто запивал.

- Так, с этим понятно. Интеллигенция, богема! Такие только небо коптят. Восьмой есть?

-Так точно. Восьмой и девятый – отец и сын Воровские. Отец – Абрам  Иванович, 47 лет.

- Абрам?

- Ну да, а что? Воровский.

- Еврей, что ли?

Бубукин пожал плечами:

- А кто его знает? Нигде не работал. Сын его, пяти лет – даун.

- Кто-о?

- Ну, болезнь такая – синдром Дауна. Звать Сережа. Извините, Николай Иванович, но и он в разводе. Жена русская. Воспитывал сына один, жена ушла сразу после рождения сына. В смысле, как только ей сообщили о диагнозе. Занялась фармацевтическим бизнесом. Владеет в Москве и Питере сетью аптек «37 и 7». Потом с ними жила ее мать, Вера Петровна, помогала. А когда та умерла, этот Воровский стал «кормящим» папой и ушел с работы. До того работал в министерстве сельского хозяйства в Орликовом переулке. Что-то по алкоголю.

Семенов удивился:

- А на что ж они живут? Хоть и даун, но есть-то ему надо?

- Так точно! Я уже сказал, что жена Воровского ушла в бизнес. Как это, бизнес-вымен?

- Вумен?

- А, ну да! Я сейчас китайским занят, английский совсем забыл… Так вот, она их и содержит. Каждый месяц переводит на его карту 50 тысяч рублей, я был в Сбербанке, уточнял сумму. Не бог весть, какие деньги, тем более, инфляция и все такое. Соседи говорят, что деньги она стала платить не сразу. Что он, узнав из газет и телевизора, что бывшая супружница порядочно заработала на аптечном бизнесе, якобы, пришел к ней и сказал: не будешь платить сыну, обращусь в программу «Максиморум» или «Ты не проверишь», ну, на НТВ. Вы же знаете, кто там работает, что за народ, их хлебом не корми, дай что-нибудь «жареное». Расскажу, говорит, что ребенка бросила, создам тебе такой имидж, что люди в тебя плевать будут. Так и сказал. И что ее бизнес загнется, и сама, мол, останется без копейки, пойдет на биржу труда.

- Подействовало?

- Так точно! Но не сразу. Будто бы после того разговора подсылала к нему людей, чтоб поучить экс-муженька уму-разуму. А у него, у Воровского  бультерьер Бонни, так он одному громиле до кости прокусил ногу. Тот так орал, что весь подъезд перебудил. Убежал и даже пистолет бросил.

- Не понял. Как пистолет? Она что, киллеров подсылала?

Бубукин пожал плечами:

- Судя по всему, да. А потом сама приехала. Ясное дело, не одна, с охраной. На дорогом джипе, а пахла, как рассказывают свидетели, такими  фантастически стойкими духами, что подъезд потом месяц благоухал. Ну и подписала с ним мировую. Но поставила жесткое условие: чтобы я, говорит, своего сына больше никогда не видела. В смысле, дауна этого. А у нее там дочка от нового брака. Вполне нормальная.

6.
- Всё? – подбил итог Семенов. Он уже давно понял, что если Бубукина не остановить, может говорить часами, сыпать и сыпать подробностями. – Вроде, девять?

- Десятый – некий Алексей Юрьевич Сурков. Студент, учится во ВГИКе.

- На актера?

- На продюсера. Сын состоятельных родителей, отец работает в корпорации «Газ-Нефть».

- Тот самый Сурков?

- Так точно, тот. Входит в Совет директоров. Приближен к руководству страны. Он звонил вчера: если, кричит, не найдете Лешку, я вас, говорит, в асфальт закатаю прямо во дворе прокуратуры!

- Облезет, - жестко сказал Семенов, разглядывая фотографию юноши. Точно, папенькин сынок. Физиономия нахальная, глаза наглые. – Чего же он с таким папашей не на Рублевке-то жил? Сидел бы в этой резервации за высоким забором и, глядишь, минула б его чаша сия.    

- Это ему папа тут купил. Четырехкомнатную на одного! Чтоб парню до вуза было близко, вуз-то рядом, институт кинематографии, за «Рабочим и колхозницей». Станция ВДНХ.

- И этот, как его, Алексей Юрьевич – последний? Десятый?

- Так точно! Только вот, какая вещь, Николай Иванович. Эти десять из дома № 48. Но по нашим сведениям среди без вести пропавших был еще один гражданин, одиннадцатый. Приблудный, так сказать.

- В каком это смысле приблудный?

- Он не проживал в этом доме, но по нашим сведениям, был тут именно в момент событий.

- Вот как, - оживился Семенов. – Расскажите подробнее. У кого же он гостил? У женщины?

Бубукин усмехнулся:

- Гостил? Если бы. Боюсь, что гость этот был незваный, Николай Иванович. И не очень желанный.       

Оказалось, что из всех подъездов дома № 48, именно в первом уцелели после инцидента камеры наружного наблюдения. И та из них, что стоит на козырьке над первым подъездом, и зафиксировала где-то между 11-30 и полночью приход некоего молодого субъекта в кепке. На левой щеке у него был шрам, который он старательно прятал, стараясь не поднимать головы. Он был одет в куртку «Мослифта», на плече у него была сумка, и хотя было позднее время, консьержка Марья Дмитриевна его запустила в подъезд. Более того, она пригласила его в свою «стекляшку» выпить чая, что также зафиксировано камерой наблюдения, но уже той, о существовании которой консьержи первого подъезда даже не знали.

- А дальше начинается самое интересное, Николай Иванович! Гражданина  Бугровского нет дома, так как он якобы на Сицилии отдыхает. А на самом деле, как я уже докладывал, в соседнем подъезде. Гражданка Архарова Екатерина  Петровна.

Сексапильная весьма особа с абсолютным отсутствием морали. Но это не я говорю, это ее соседи утверждают, - поспешил добавить Дудукин, опасаясь со стороны Семенова какого-нибудь ехидного выпада. - Бугровский был не единственным ее обожателем. Ей 25 лет, она не замужем. Окончила строительный факультет Технического колледжа, живет одна. Ребенок от гражданского мужа, мальчик пяти лет. В ту ночь находился у матери гражданки Архаровой Нины Евсеевны, проживающей в районе станции метро Сокол, дом № 71 по Санкт-Петербургскому шоссе, вход со двора, квартира 177, четвертый этаж, железная дверь. В ту ночь Бугровский был у нее, а потом они подрались. Это она так рассказывает…

- Подрались?

- Ну да, и он ушел, но перед уходом, пока та мылась в ванной, для чего-то включил все электроприборы. Дальше она ничего не помнит.

- Интересно, - сказал Семенов.

- Интересно, Николай Иванович, другое. Мы отследили, на каком этаже остановился лифт с неизвестным в кепке.

- Каким образом?

- С помощью видеопленки, изъятой из камеры слежения первого подъезда.

- Ну и?

- На том же, где Бугровский! На 22-м! На последнем!

- Что вы это так подчеркиваете? – насторожился Семенов. – Что именно на 22-м?

- Боюсь, Николай Иванович, он прибыл не просто так. На одной лестничной клетке с Бугровскими живет только отец того самого мальчика-дауна. Ну и мальчик. К ним, естественно, никто не ходит. А вот к Бугровскому ходят. Но…

Тут он сделал эффектную паузу:

- Только по уважительной, скажем так, причине. И только с его личного разрешения. Никаких друзей, только деловые контакты. При этом без звонка он никого не принимает, это мне консьержка доложила. Даже не открывает дверей, если в домофон звонит не знакомый ему человек. А его же не было дома! Так вот. Камеры зафиксировали приход в первый подъезд человека со шрамом. Но, - тут он сделал эффектную паузу. – Ни одна из них не зафиксировала его уход. Человек со шрамом просто испарился!

- Так, так, так, - сказал Семенов, и, опережая Бубукина, поднял трубку телефона.

– Алло, гараж? Мою машину. Да, в Останкино, в Зону. Разрешение будет. Да, двое. Я и Бубукин. Срочно! Есть подозрение, что в ночь с 17 на 18 августа была ограблена квартира жильца дома № 48.

Положил трубку и приказал Бубукину:

- Возьмите оружие. На всякий пожарный. Или этот деятель ушел по крыше, что само по себе интересно в плане вопросов «почему» и «зачем». Или, и я этому не удивлюсь, он где-то там болтается до сих пор. И ничего не помнит. В квартирах богачей много ловушек. Войти – вошел, а не выйдешь. В любом случае, очень интересно побывать на 22-м этаже.

Глава пятая.
Опрос свидетелей

1.
Следователь Семенов вторую неделю опрашивает свидетелей. Не входит в задачу прокуроров определять марку металла, из которого сделан упавший летательный объект, уточнять состав ДНК павших в бою с землянами инопланетян. А вот судьба этих людей прокуратуру сильно волнует. Только люди могут с точностью до минуты восстановить события той ночи, объяснить причины агрессивного поведения инопланетян и их скоропалительного отлета с Земли.

Но это в идеале. Опрос тех, кого привезли в клинику Ганнушкина из разных частей света, не дал никаких результатов. Разве что Семенов с Бубукиным наслышались и навидались такого, чего, быть может, никогда бы и не услышали в жизни. Жильцы дома № 48, вернувшиеся черт те знает, откуда, вдруг разом научились и петь, и стихи читать на разных языках и даже сочинять теоремы. Один больной, а, по мнению врачей, жильцы дома № 48 все теперь душевно больны, а особенно, совершившие этот головокружительный полет за тысячи километров от Москвы, в ночи, как в каком-нибудь фильме ужасов, вдруг стал сыпать что-то на чистейшей латыни. И не просто так, а с выражением, размахивая руками, гневаясь на что-то.
 
- Интересно, что он говорит? – спросил Семенов у психиатра.

Тот, вслушавшись, процитировал:

- Persaepe accidit, ut utilitas cum honestate certet.

- Что это значит? – спросил Семенов с раздражением. Когда он чего-то не понимал или не знал, быстро впадал в раздражение.

- Очень часто случается так, что выгода – utilitas – спорит с честностью – honestate, - ответил тот.

- Что вы говорите! – поразился Семенов. – Какая глубокая мысль.

Больной, строго глядя в глаза Семенову, вдруг разразился гневной тирадой. Семенов попросил перевести сказанное, если это возможно сделать. Психиатр, изучавший латынь в институте, только головой покачал в тихом обалдении: это ж выступление Цицерона, его, так называемая, Первая филиппика против Марка Антония и сделал попытку перевести на слух несколько предложений.

Семенова, надо сказать, очень удивило их современное звучание:

- Но вот, чего я опасаюсь сильнее, - переводил врач, - как бы ты не ошибся в выборе истинного пути к славе, не счел, что быть могущественнее всех, внушать согражданам страх, а не любовь – это слава. Пользоваться любовью у граждан, иметь заслуги перед государством, быть восхваляемым, уважаемым, почитаемым – все это и есть слава; но внушать к себе страх и ненависть тяжко, отвратительно; это признак слабости и неуверенности в себе…

- Спасибо, хватит, - Семенов жестом остановил врача, непроизвольно оглянувшись: крамола все ж таки! Хрен его знает, кто тут работает, какой народ и что у них на уме. – Я вас вот о чем попрошу, профессор.

 - Слушаю внимательно.

- Никому не переводите Цицерона и эту его филиппику, хорошо? В смысле, то, что этот больной говорил. Мало ли чего? От греха подальше, что называется. Договорились, профессор?

- Ладно, - пообещал доктор, пожав плечами. Кажется, он так и не понял, чего от него хотел следователь. Для него этот самый Цицерон – параноидальный бред больного, он словам значения не придает и в них не вслушивается. Только удивляется: как в голове больного сформировался Цицерон, если тот никогда в жизни не учил латынь? Какой там «учил», даже не знал, собственно говоря, о ее существовании, если верить родственникам! Это что ж за сила воздействия у останкинских «гостей», говорил врач, нервно дергая Семенова за рукав! Это ж просто какая-то психотропная бомба в Москве разорвалась!

- А если эти «гости» вернутся? – волновался врач. - Кто может сказать, что принесет миру вторая встреча?

- Да что тут думать, - мрачно буркнул Семенов, - расширим вашу клинику, только и всего. Койко-мест миллиончиков на сто. А если телевидение подключится, то и филиалы по всему миру.

Да уж, перспектива! Впрочем, врач Семенова не понял и кажется, засомневался в его психическом здоровье. Семенов и сам в нем сомневается, ведь приходится слышать и слушать такое, что – мама, как говорится, дорогая! Все откладывается в мозгу, не без последствий, очевидно. Вот сейчас в его кабинете некто дядя Коля из Останкино, и, по мнению Семенова, несет абсолютную параноидальную чушь.

- Представьтесь, пожалуйста, - просит Семенов.

- Дядя Коля. Или Николай Иванович. Кому как нравится. Мне 64 года. Фамилию надо?

- Не обязательно. Кстати, мы тезки.

- Да? Круто, как говорит моя внучка. Ей семь всего, но шустра-ая. Скарлатину подцепила в лагере.

- Что можете рассказать по существу? – перебил его Семенов довольно резко. Еще не хватало слушать про внучек и их болезни, подцепленные в лагере!

- По существу-то? Ну, температура там, кашель

- По существу о событиях 17 и 18 августа в Останкино!

- А, это-то! Ну что, по существу-то? Десятый год я работаю охранником на парковке того самого сорок восьмого дома по Академика Королева, где все и произошло. У меня на въезде во двор своя будочка стоит комфортабельная, комнатенка на сваях два на два, столик, телевизор, раскладушка, компьютер. Наверх трапик стальной, шесть ступенек.

- Про трапик не надо.

- А, понял, не надо, - сказал дед, потом спросил задумчиво. – А про что надо-то, сами ж говорите, по существу?

- Про события надо.

- А, про события. Ну, знаете, сначала у меня вообще никто ничего не спрашивал. Забыли про меня. Это уже потом ваши из генпрокуратуры набежали, стали опрашивать и меня, и всех жильцов: кто где стоял, что делал, что говорил и как себя вел. Кто хотел уехать с этими космонавтами, по каким мотивам, а кто желал остаться и боролся до последнего. А поначалу только уря-уря, мы всех победили, Президент - молодец, армия – молодец, летчики – вообще супер, Россия – вперед и мы, как и раньше впереди планеты всей.

Я первое время даже в будке своей сидел, когда шла эвакуация и колючую проволоку натягивали по периметру. Там теперь Зона и в будку меня не пускают, а я там свой мобильник оставил и, кхе-кхе, может, это говорить и не надо бы, но я скажу – осталась там початая в тот вечер, когда все закрутилось, поллитровочка и колбаска «краковская», 250 граммов. Так сказать, наркомовские сто грамм, мое довольствие на ночное дежурство. Что ж теперь с ними будет, а? Пропадет, как пить дать, пропадет! Солдаты, омоновцы, мародеры… А  вы как думаете, а? Что?

- Если можно, Николай Иванович, не отвлекайтесь на мелочи! – попросил Семенов тезку. Тот обиделся:

- Какие ж это мелочи, как вы так можете.

Посопел, посопел, обиженно, а потом махнул рукой, видимо, очень ему хотелось выговориться:

- Ну, да ладно, замнем, как говорится, для ясности.

Дед, хотя какой он дед, всего-то на несколько лет его старше, просто выглядит неважно, пьет, видимо, скотина, на работе, почесал пятерней затылок.

- С чего ж вам нАчать-то, как говорил Михал Сергеич Горбачев. У него много всего было: «вон, где собака порылась», «Азебарджан», «нАчать», «ухлубить»... Я ж помню, на память не жалуюсь, покамест. Короче, через ночь я в будке дежурил и всю эту вакуацию вашу, извините за выражение, женщин тут нет? Мудовую, с пробками, драками и криками, видел. Но сам не уезжал. А что мне еще было делать?

Председателя кооператива Бориса Васильевича нет, он пропал без вести, а с ним, кстати, еще человек тридцать, говорят, как я мог свой пост оставить? Я же в армии служил, порядок знаю: раз старший по команде тебя поставил, только он и может тебя снять с поста. Сверху вся парковка как на ладони, просматривается до соседнего дома. Правда из 250 машин большая часть сгорела, по ним прошел какой-то луч страшный, он все сжигал. Потом куски стен падали сюда после бомбежки авиацией, там вообще живого места не осталось на стоянке. Просто жуть!

Он вздохнул и, тревожно огляделся по сторонам.

- Попросил я пожарных и саперов, выставил им пузырь, бутылку, по-нашему, они мою будку на место в два часа поставили. Ее во время событий взрывной волной на бок завалило, когда тут пальба шла и горела Останкинская башня, случайно подожженная каким-то дураком-летчиком, промазавшим по этим гадам. Короче, кран приехал, подняли мою будку. Залили внизу цементику, окна вставили, нашли где-то стеклопакеты треснутые из 48-го дома, крышу залатали, ее осколками хорошо так пробило, ну и я опять в нее вселился. Раскладушку пришлось сменить, моя старая сгорела, когда тут заваруха была, телевизор мне  притащили новый, белорусской сборки, но хороший, стенки обоями заклеили, портрет Президента даже повесили: он такой красавчик, стоит по пояс голый, крест на шее и винтовка в правой руке, красивая такая, с оптическим прицелом, ижевского завода. На Байкале на охоте его сняли.

Помолчал, видимо, вспоминая события той страшной ночи, опять вздохнул и спросил:
 
- Продолжать? Продолжаю.

2.
 - Со всего мира понаехали к нам в Останкино люди с благотворительной помощью, пожертвованиями. Даже какая-то фирма водочная водку привезла, американская. Как будто у нас только водки и не хватало. Как-то она так по-итальянски называется, не то Даджио, не то Баджио, похоже на фамилию итальянского футболиста, Баджио, был такой, я ж все чемпионаты мира смотрел, всех футболистов знаю наизусть самых великих: Пеле, Эйсебио, Гарринча, Кипиани, Маркарян, Аршавин, Блохин, Гаскойн, Бэкхем, Малуда, этот из «Челси» абрамовического, давно это было,как его, черный такой, всегда злой, Дрогба Дидье, во как. Потом этот, француз, ну, который башкой Матераци в грудь двинул на чемпионате мира, когда тот его сестру оскорбил. Его еще удалили, после чего французы проиграли? Это уже сколько лет назад было? Не пятнадцать ли? Ясное дело, я уже подзабывать стал имена, он еще потом детей тренировать пошел, ну как его, блин горелый, совсем памяти никакой, ну лысый такой! Тоже не помните? Ну, футболист такой был, нападающий, номер десять?

- Не помню, - отмахнулся Семенов, который терпеть не мог футбол исключительно из-за его массовости и проблем, которые создают болельщики для правоохранительных органов. Но вдаваться в подробности не стал, только попросил дядю Колю:

– Вы ближе к теме, пожалуйста.

Тот обиделся:

- А я и так «ближе»! Я как раз про память-то и говорю, а вы не понимаете! Психологи, когда все закончилось, с нами во дворе работали, тоже все успокаивали, чего-то наливали, какие-то лекарства сильнодействующие, что-то кололи в задницу. Забудьте, говорили, это все стресс, думайте о хорошем, не вспоминайте, что было. А я еще тогда подумал: как не вспоминайте, когда и так никто и ничего не помнили? Все меня спрашивают: а чего это наш дом поперек двора стоит, и когда это случилось? Сами ж тут были и сами ж не помнят! Не подозрительно разве это? Нет, никто ничего не смог вспомнить! Один говорит: видимо, или врачи нам память приглушили или те, что на железках прилетали. Вот и я забыл и забыл фамилию этого лысого француза, а какой был футболист отличный! Ну ладно, потом вспомню.
Короче, прокуратура ваша меня первого взялась допрашивать. Молодой такой человек. Ну, я и рассказываю. Дом-то уже спал, когда все началось, было около часа ночи, горело пять или шесть окошек всего, назавтра рабочий день, а мне чего-то не спалось. Я тогда покурить вышел на балкончик своей будки и приглядеть за этой чертовой красной «Феррари», я из-за нее и не спал, если честно, волновался.

- «Феррари»? Автомобиль, что ли?

- Ну, ясное дело, не мотоцикл! Извините, если обидел… Нет, конечно, это нарушение было, что я ее на стоянку поставил. Хорошо, Борис Аркадевич, наш председатель кооператива исчез. Нет, это я неправильно вам сказал. Не в том смысле хорошо, что исчез, а что, узнай он про «Феррари», тут же меня бы и уволил. Спросите, за что? За нарушение правил парковки. А что я мог сделать? Этот хлыщ Лешка приехал на папиной машине, места-то у него на стоянке нет, а я ее поставил. Он мне, если честно, сто баксов кинул с барского плеча: найди, говорит, мужик, быстро место, хочу, соседскую девчонку скорее в постель затащить, пока согласна, ну я и разрешил. Глянул, с кем это он? А это Ленка из второго подъезда, с двадцатого этажа, дочка еще одного начальника. И ейный папа с мигалкой ездит и с десятью охранниками в трех джипах, он как-то раз ее привозил, так меня просто из будки его люди выволокли, быстро, говорит, старый хрыч, ищи место на стоянке, у дома нам не встать.

А папа ей, этой Ленке-засранке в третьем подъезде квартиру купил – одной три комнаты! - сикалке этой. Он ее устроил в Останкино чуть ли не режиссером, ну и квартиру ей взял поближе к дому, чтобы далеко не ходить и в пробках не стоять. В Москве ж пробки теперь, сами видите, страшнейшие. Еще до этих пришельцев, когда Лужка сняли в 2010 году еще хуже все стало, намного хуже, даже по тротуарам теперь ездиют и по дворам, убрали все столбы и шлагбаумы, машин-то в Москве миллионов десять уже и все «Лада-Калина», в основном; Президент как устроит на ней ралли с телевизором куда-нибудь в пустыню Гоби или по Сибири или по Второму Большому Кольцу вокруг Москвы на скорости 200 километров в час, все бегут покупать. Нет, я не к тому, что надо рекламу машин запретить, я ж не дурак, я понимаю, что без машины нельзя в современном мире, но не так же. А?

- Я ничего не сказал.

- Ага. Продолжать? Продолжаю.

3.
- Короче, когда этот хлыщ свой «Феррари» поставил, он мне говорит: ты, мужик, за машиной смотри, как за родной мамой, если что с ней случится, яйца тебе оторву. Машина, оказывается, не его была, а его папы, он-то сам студентом был, отец ему просто поездить дал, а этот, Леха, что ли его звали, он астрономом хотел стать, все знал про звезды и планеты, они с Ленкой сидели в песочнице под грибком, целовались и он ей впаривал про созвездия и иноземные цивилизации. Впаривал, впаривал, а потом обниматься полез, я все это видел, мне этот детский городок виден из будки хорошо. Она ему ка-ак даст по роже, он на спину и орать, затылком о камень грохнулся. Она кинулась его поднимать и жалеть, и тут вдруг – без шума какого, рева там или еще чего, грохота там какого, эта туша и зависла над нами железная, я чуть в штаны не наложил. Все небо закрыла, Останкинскую башню, соседний дом депутатский. Огни из-под днища сверкают, переливаются так страшно, как будто пожар, я даже не успел испугаться, потому что Ленка завизжала, внимание отвлекла.

- Больше вы ее не видели, эту Ленку? – задал вопрос Семенов.

- Да при чем тут Ленка, - вдруг не на шутку рассердился сторож, - я ж тебе чего рассказываю! Я ж про корабль ихний! И вдруг я вижу, что у этой огромной страшной как черт штуки, а она была, я те так скажу, чтоб не соврать, раза этак в три больше нашего огромного дома в 22 этажа, низ – опля – и раскрылся!

- В каком смысле раскрылся? Как что? Как люк? В одну сторону или на две половинки? Или как? Как сходни у парома?

- Не, не как люк. Прямо, как пасть какая, как пещера Алладина, только над головой твоей! А люк не открылся, он просто разошелся.

- Как это «разошелся»? Можете точнее описать, это очень важно.

Дядя Коля засуетился, ему, по всей видимости, не хватало слов, чтобы описать все увиденное той ночью.

- Ну, как вам сказать, не знаю. Все равно, как в фотоаппарате шторки, если с фотоделом знакомы. У меня-то был «фэд» в детстве, ха-арошая машина. Я все умел – проявитель, закрепитель, проявка, обрезка, сушка, весь процесс знал, этого, как его, фотодела.

- Николай Иванович, это не существенно! – не выдержал Семенов.

 – Ха, а это вы зря, гражданин хороший! Тут ведь – технология! Я такого нигде не видел, чтобы было дно, как у ведра и вдруг – ф-ррр, дно разошлось -  по кругу так, в разные стороны и как в фотике - пустой глаз, так и тут – дыра размером с Красную площадь, не меньше! И прямо на дом, на площадку, на нас стали опускаться какие-то охрененные металлические конструкции, каких я никогда не видел. И, что самое главное, блин, по моей парковке, ровно посредине нож такой метров двести! Прошелся и половину машин как колбасу нарезал. А там и «Бугатти».

- Как это «прошелся»? Что прошлось? Луч?

- Да какой луч? Из-под днища вышел такой железный стакан, концы которого были острые, ну, как ножи, что ли? Не могу объяснить, могу нарисовать.

Семенов дал дяде Коле листок бумаги и ручку.

- Вот так этот корабль висел. Вот он, а вот – дом. Открылась дыра эта – вот так и оттуда стал выходить такой как бы стакан, но без дна, ну, как вам объяснить? Помните, в советское время были такие пластмассовые стаканчики – сверху хлопнул и он сложился, а потянул – он и вылез?

- Ну, помню. И что?

- Только у этого гигантского стакана края были острые и они прямо как нож в масло вошли в асфальт.

То, что рисовал дядя Коля, было не похоже ни на что. У Семенова, когда он увидел его самодеятельный чертежик, по спине потек липкий пот. Это ж что выходит, думал Семенов, эти пришельцы, не пришельцы, кто они там, имеют какие-то безграничные возможности! Нет, это себе представить даже невозможно! Огромный корабль, по всей видимости, полый изнутри, такой огромный, что способен накрыть собой, как крышкой, гигантский 22-х этажный домина, садится, прорезая все, что попадается ему на пути, чтобы потом, словно циркулем, очертить вокруг дома круг, нарезая землю со всеми коммуникациями наподобие куличка в детской песочнице. Еще это похоже на приготовление пельменей, думает Семенов. Раскатали тесто, а стаканом выдавливаются кругляшки. Так и тут. Выдвигается что-то, похожее на гигантский цилиндр радиусом метров в 500, который как циркулярная пила пропиливает все вокруг – асфальт, коммуникации, трубы, провода. Но при этом нет замыкания, вода не льется из разрезанных труб и люди спят без задних ног. Мистика! 

- Корпус корабля срезал фундамент здания, - Семенов рисует Бубукину предполагаемую схему. – Накрыв его, как сачок накрывает бабочку. Только не сачок, а большая металлическая емкость.

- Дом под колпаком? – говорит Бубукин.

- Типа того.

- Хорошо звучит.

- Да уж. И, заметьте себе, коллега, в прямом, а не в переносном смысле под колпаком. А потом под этим гигантским стаканом на манер объектива фотоаппарата, как нас вразумил дядя Коля, закрылись гигантские шторки, и корабль, проглотив гигантский дом, поднял его, как пушинку и...

- И бросил?

- И – почему-то не увез его, а только передвинул с места на место. Поднялся над районом, завис, а потом снова спустился, словно раздумал лететь. Аккуратно поставил дом на землю, но уже поперек двора и через какое-то время покинул Останкино.

Что это было, ломал голову Семенов? Демонстрация силы? Или чрезвычайное происшествие на борту? А может и правду говорят, что какие-то люди из дома № 48 помешали этой странной операции? Но зачем инопланетянам дом? На кой ляд? Не секретный ведь объект, не что-то экстраординарное, не Кремль и не Останкинская башня, - а дом, просто дом, каких в Москве ты-ся-чи!

4.
Голова шла кругом и у Семенова, и у Бубукина. А тут еще дядя Коля сидит бубнит, гундосит – подробно-подробно, не забывая детали:

 - …И прошелся этот нож прямо по «Феррари»! Мама моя, такая красивая машина! А главное, она ж, дорогущая, зараза, шесть или семь мильенов стоит, мне ж таких денег ни в жизнь не заработать. Я глаза закрыл руками: Господи, говорю, за что мне на старости лет такие испытания? Спаси и сохрани! Прости мне, Господи, все мои прегрешения! Если жив останусь, пойду в наш останкинский храм и на всю зарплату куплю свечек, это я Богу говорю, а сам краем глаза смотрю, что во дворе происходит. И вижу, как Ленка со своим звездочетом Лешкой уже в дом бегут, он руками голову прикрывает, как будто боится, что ему по ней стукнут. И она визжит, ей страшно ведь, такая хреновина висит над головой, прямо как в фильме «День Независимости» американском. Не просто висит, а огнями пылает, там этих мигалок миллион, наверное, был.

- Прожекторы?

- Да я и не понял. Смотреть-то вверх страшно было! Какой-то такой яркий пронзительный свет, не земной, хотя нет, похоже, как в хирургическом отделении, мне когда операцию на аппендицит делали…

- Про операцию не надо…

- Хорошо, не буду, - покорно вздохнул уставший от воспоминаний дядя Коля. – Короче, светло стало так, как даже днем не бывало.

- И что вы стали делать?

- Я-то? Хотел рассмотреть, отчего это такой резкий и яркий свет, а эта Ленка визжит и визжит, сбивает с толку. Я хотел крикнуть ее кавалеру: да заткни ты ей пасть, этой сикалке, что она орет, люде пугает, а тут – ф-фр, искры во все стороны, эти друзья инопланетные провода электрические перерезали своими  ножами и те прямо на парковку упали с грохотом. Я просто онемел: кто это, что это, куда бежать? Ясно, что что-то случилось из ряда вон. Я-то дурак, сперва думал, что это какой-нибудь самолет МЧС сбился с курса и над нашим домом у него авария произошла, а потом понял – не-ет, ребята, у нас таких летающих объектов нет и не будет еще долго, и у американцев нет и не будет, и у китайцев. Продолжать?

- Продолжайте.

- Вам это нужно?

- Нужно, нужно.

- А, ну хорошо, тогда продолжаю.

5.
- Короче, потом я стал о другом стал думать, ну, то есть, о себе, о грешном. По инструкции я должен машины оберегать, а от них уже только половинки, как бритвой порезало, ровно-ровно и без швов, а тут, гляжу, вторая часть парковки за огромной железной решеткой оказалась, метров сто в высоту. Ну, я просто в осадок выпал! Я ж потом, думаю, не рассчитаюсь, у меня сразу такая мысль возникла, а другая мысль – надо быстрее бежать отсюда, да вообще из Москвы, брать жену и рвать отсюда, пока не случилось чего страшного, я ж, что называется, жопой почувствовал, что будет страшное. Да, кстати, вспомнил фамилию француза – Зидан! Зинетдин Зидан! Во как, совсем память плоха стала после всех этих событий. Сейчас даже название дали тем дням: Первый Эпизод Войны Миров. Им легко, журналюгам, словами-то бросаться. А если б они увидели эти их корабли с дырами, которые на тебя глядят, они б, думаю, языки свои поганые  попридержали-то. Не, я так думаю, что просто в штаны бы наложили, ага. Ну а, если честно, Витька Богацкого мне жальче больше всех.

- Кто это? – спросил следователь, хотя знал, что писатель.

- Витек-то? Хороший мужик, книжки писал! Пропал. Он, потом этот, как его, черта, а, Борис Аркадивич, Леха этот с «Феррари», доктор-армяшка из первого подъезда. Еще кто-то был, вот, не помню, короче, все и пропали, человек 500! Искали их среди развалин, в моргах, но нигде их не было. Скорее всего, это мне один знакомый сказал, их всех увезли эти гады в кораблях своих, как заложников. Ну и убили, наверняка, со злости.

- Кто вам сказал, что 500? – поинтересовался Семенов.

Дядя Коля пожал плечами:

- А что, думаете не так, что ли? Нам же ничего не говорят, все прячут, как всегда. А я так думаю, если там Витька с ними был, то он мог чего-нибудь такого замутить, отчего у этих гадов, все и рухнуло. Помешать там им, или еще чего. Вот у них ничего и не вышло. Просто Витька, он такой.

- Какой «такой»? – спросил Семенов.

Дядя Коля показал большой палец:

- Во какой! Принципиальный мужик. Если какая несправедливость, мимо не пройдет. А в чем помешал, что они тут делали, на кой ляд дом переворачивали, никто и по сей день не знает. Говорят, вроде как авария у них приключилась, потому и улетели. А не случись она  – просто уничтожили б и Москву, и весь мир своими страшными лучевыми пушками.

- Ну, это только предположение, - сказал Семенов неуверенно, но дядя Коля его не слушал, глядел в окно и бубнил себе под нос: 

- Эх, Витек, Витек, где ты? Хороший был мужик, писатель. Я сначала думал, что он художник, а он оказался писателем. Про любовь романы писал, но их не печатали почему-то, а он переживал. Кстати, подарил мне книжку своего дружка-коллеги Никишина «Фольклор под градусом» про водку. Ценная книжонка! Я вообще-то книг не читаю, то там 300 синонимов слова «выпить» есть: трахнуть, бухнуть, жахнуть, ахнуть… Мы с ребятами соберемся за бутылкой и пошло-поехало: трахнем? Трахнули. Бухнем? Бухнули. Жахнем? Жахнули. Лизнем по писяшке? Лизнули. Игру такую придумали. Но это до событий было, я сейчас вообще в рот взять не могу. Если честно, когда все началось, я открыл бутылку, у меня была припрятана «монополька» и - половину из горла, да без закуски сразу и залудил. Видно, поэтому в сон кинуло. В общем, если честно, проспал я те события, хотя об этом говорить и стыдно.

- Почему это «стыдно»? Любой на вашем месте испугался бы. Я вот слушаю ваш рассказ и ума не приложу – а как бы я себя вёл?

Дядя Коля вздохнул:

- Да уж. Но я всё равно вас попрошу. Вы ведь никому не скажете, да? А то, знаете, неудобно. Тут ко мне приходили ребята-пионеры, ну, не пионеры они сейчас называются, как при советской власти, а эти, «наши». С цветами пришли, с барабанами, с флагом трехцветным, районная организация, мы, говорят, дядя Коля, гордимся тем, что живем с вами в одном районе. И мы хотим просить вас дать свое имя столовой в нашей школе на Церковной горке около метро  ВНДХ. Школа только не у главного выхода, а как выходишь из последнего вагона, то - направо. Нет, представляете, столовая имени меня? Ну не цирк?

Дядя Коля опять вздохнул, и вдруг ударил кулаком по коленке:

- Эх, не проявил я себя! А мог бы. Сейчас бы внукам рассказывал. Так что лучше не говорить, что я события проспал. Я потом об этом думал, с чего это меня свалило от пол-стакана? Разговаривал с жильцами, так ведь многих в сон свалило. Какая-то непонятная история. Для медиков задачка. А что самое интересное, так никаких снов даже не было. То есть, я спал, но снов не видел.

- Многие спали, мы опрашивали жильцов. Да все почти.

- Кстати, консьержка баба Люся, из второго подъезда, говорит, что те, инопланетные, вроде как газ пустили снотворный. Но это вы с ней поговорите, если она не побоится.   

- Поговорим, спасибо. Как, говорите, ее звать? Баба Люся? А фамилия? Не знаете? Ладно, найдем. Давайте ваш пропуск подпишу. Если что вспомните, звоните, хорошо?

6.
Из заключения Государственной комиссии РФ по факту происшествия в Москве в районе Останкино 17-18 августа 2013 года.

…Судя по собранным российской стороной материалам, представителями неизвестной внеземной цивилизации был задуман  глобальный научный эксперимент на всей территории Земли. Российские спутники отследили приближение к нашей планете 17 инопланетных кораблей, которые затем, войдя в атмосферу Земли, взяли направление на разные континенты – три корабля к Соединенным Штатам Америки, три – к Аргентине, Бразилии и Перу, 4 корабля зависли над Европой, два барражировали над территорией ЮАР, Египта и Конго, два над территорией КНР.

Три корабля были замечены над территорией РФ. Один из них и оказался над Москвой, где в районе Останкино с ним, по всей вероятности, случилась авария, т.к. представители космических войск РФ предоставили информацию о том, что остальные 16 кораблей ночью 17 августа взяли курс на Москву, и несколько кораблей были замечены над Москвой.

Причины аварии инопланетного корабля нам неизвестны. По утверждению командования ВВС Российской Федерации, попытка облета российскими самолетами и вертолетами аварийного инопланетного корабля, привела к тому, что оттуда был открыт огонь на поражение из неизвестного оружия, похожего по всем признакам на лазерное.

Были сбиты вертолет МЧС и два самолета марки «Миг». В ответ на этот недружественный жест со стороны экипажа неизвестного летательного объекта, а также в связи с тем, что инопланетный корабль находился над территорией РФ, было принято решение открыть предупредительный огонь по нарушителю государственной границы РФ. В атаке на инопланетный корабль участвовал полк бомбардировочной авиации, но эта операция привела к гибели четырех бомбардировщиков ВВС РФ.
Однако сразу после атаки инопланетный корабль покинул территорию района Останкино и в короткий промежуток времени исчез с радаров ПВО РФ.

Государственная комиссия также уведомляет, что инопланетный корабль-челнок, обнаруженный в районе Останкино, не был сбит, а потерпел аварию.  Экипаж челнока был эвакуирован на корабль-челнок, посланный с корабля-матки. Также Государственная комиссия уведомляет, что попытка провести спектральный анализ материалов, из которых был собран корабль-челнок, окончилась безрезультатно, т.к. корабль просто растворился, что лишний раз подтверждает высокий уровень развития технологии на неизвестной планете.

Остается выразить сожаление, что представители внеземной цивилизации не сделали никаких попыток наладить с землянами мирный контакт.  Возможно, они предпримут новую попытку наладить контакт с человечеством, и он пройдет более успешно и, мы надеемся, без эксцессов, подобных тому, который случился в Останкино.

В результате конфликта в Москве без вести пропало свыше пятисот человек. Почти все их имена на данный момент установлены. Открыта «горячая линия», по телефону которой можно узнать имена и фамилии пропавших без вести жильцов дома № 48 по улице Академика Королева, которые оказались в самом центре эскалации конфликта.
На данный момент не представляется возможным определить причины исчезновения десяти землян. Возможно, пройдет какое-то время, и человечество сможет восстановить истинную картину событий, происшедших в Останкино и мы будем иметь более полную информацию.               
 
7.
Когда стало ясно, что квартира антикварщика взломана, стали искать консьержку первого подъезда бабу Маню. Ее Семенов долго не мог отловить. Бабка, лишившись работы в доме № 48, стала страшно активной. Сегодня она защищала Химкинский лес, стояла в цепи перед бульдозерами и дралась с милицией. Завтра шла защищать 31-ю статью Конституции на Триумфальную площадь, где дралась с омоновцами. Послезавтра митинговала против строительства питерской «кукурузины», собирая подписи под обращением к Президенту РФ об увольнении Кабинета министров, а послепослезавтра на Болотной площади требовала выборов мэров и губернаторов. Такая вот бойкая старушенция. Когда Семенов представился следователем прокуратуры, бабка громко потребовала ответить: за участие в каком митинге – первом, втором, третьем или четвертом, привлекают ее, старую коммунистку?

Узнав, что речь пойдет о ночном госте, успокоилась. Да, человека с фурункулом она узнала. Что она знает об этом человеке? Да кое-что знает. Хороший, милый, обходительный. Москву знает хорошо, многие ее районы. Зимой, к примеру, работал он на Нарвской улице и на Коптевском бульваре. Этот район он назвал «чернозем».

Говорил, что там все было запущено донельзя.

- В каком смысле? – удивился Бубукин, который сам жил в этом районе.

В том, пояснила старушка-активистка, что там, по словам субъекта, зафиксированного камерой наблюдения первого подъезда, никто никому не нужен, не интересен и безразличен, хоть ты там голый гуляй. Опять же, со слов того человека. Дома, говорит, обшарпаны, машины во дворах все больше старые, битые и тоже обшарпанные, охраны в подъездах вообще никакой, двери слабые, без замков, входи – не хочу. Народ, рассказывал он бабке, тут все больше небогатый, пенсионеры, бывшие работяги, двери в квартиры разве что не нараспашку. Меня, говорил тот с фурункулом, так и подмывало повесить объявление: «Граждане, да будьте же вы бдительны! Остерегайтесь воров, ставьте нормальные замки!». Нет, но полный ведь пофигизм, люди не живут, а доживают, так, что ли?

Не то, что на Юго-Западе, говорил он бабке. Там все больше мусульмане, целыми кварталами, у подъездов бабушки играют с внучками, на каждого внимания обращают: вы куда, уважаемый? Ну, тут полный порядок! Тишина, покой, исламские патрули с зелеными повязками на каждом шагу, мечети, минареты, тут же тебе шариатский суд, если что не так. На белого человека смотрят с опаской, если голова бритая, сразу вызывают милицию, вдруг ты из запрещенной партии «Очистим Москву от копоти!». У всех железные двери, видеонаблюдение на каждом этаже, народ тут живет богатый, состоятельный - московские рыночные торговцы, работники компаний по уборке города, таксисты, владельцы бань и прачечных. Этот с фурункулом тут работал на фургончике «Халяльная еда. Заказ по телефону» и на куртке у него на всю спину такая надпись; он тут был вхож во все дома.

    Потом, рассказывал, нашел работу в районе бульваров. Петровский, Сретенский, Страстной... Там, говорил, вокруг - богач на богаче! «Лендроверы», «порше», «бьюики», «феррари». Все с охраной, мигалками, кортежи взад-вперед. Налог за проживание внутри Садового кольца такой, что, как говорится, за гранью добра и зла, простой люд отсюда как ветром сдуло уже на следующий день после принятия в Государственной думе Закона об охране исторического центра Москвы. Движение автомобилей здесь сразу запретили, везде понавтыкали гаишных постов и пропускают только тех, у кого прописка внутри Садового. А те с пропиской и рады стараться, быстро превратили центр Москвы в Рублевку-2. Без десяти тысяч долларов в кармане в местные магазины и рестораны не суйся. На въездах внутрь Садового такой фэйс-контроль, что мама дорогая! Понаставило тут шлагбаумов новое русское дворянство, будок со сторожами, не пройти, не проехать! Замки в подъездах как в госбанке, двери пушкой не прошибешь, не просто железные, а из какой-то сверхпрочной стали, что идет на нужды космоса, в несколько слоев, даже автогеном не возьмешь. Ну и ражие охранники на каждом метре, злобные и грубые, как церберы: «Куда прешь? К кому, скотина? Зачем? Кто такой, быстро документы!».
 
    - Он мне говорит: ты, говорит, бабушка, только представь, какой у нас народ стал,  - рассказывает консьержка Семенову. - К двери раз сунулся на бульваре, это он привез пиццу на заказ, как человек, а дверь как начала орать: «Тебе че, козел? А ну, вали отсюда!». Я те, говорит, тварь, извините за выражение, это я уже говорю, яйца оторву, и жевать заставлю! Он мне: бабушка, куда ж мы катимся, скажи мне, милая? Это ж какие бараньи мозги у людей, чтобы такое вот записать на магнитофон? Это он меня спрашивает.

    8.
    - Значит, говорите, любознательный был товарищ? – задает Семенов вопрос бабке.

    - Ну да, всем буквально интересовался. С ним интересно. Кто как в подъезде живет, с кем, куда ездит, где дачи и как плотит за дежурство. Хороший вьюнош, мне понравился. Он же этим был, водолазом.

    - Водолазом?

    - Или нет. Не, не водолазом. Водовозом? Нет. Ну кто в подводной лодке?

    - Подводником?

    - Во-во. Он прямо и рассказывал, как подо льдом плавают и пробивают его крышей. Страшное дело! Чай с ним пили.

    Бубукин и Семенов переглянулись и спросили в один голос:

    - Из какой посуды?

    - Как из какой? Из чашек, из какой же еще? Другой у меня нет.

    - А чашки-то эти где? – спросил Бубукин, волнуясь.

    - Как где? У меня в скворечне. В смысле, в комнатке моей, у входа. Я там все оставила.

    - А после него никто из них не пил чай? – задал вопрос Семенов, внутренне напрягаясь: а вдруг? Бабка пожала плечами: все ж, говорит, уснули и спали аж до вечера следующего дня. И она спала.

   Когда прощались, спросила Семенова: когда можно будет вернуться в дом? Семенов ответил честно: боюсь, не скоро. Врать не хочу, но не скоро. А вечером Бубукин смотался на машине в Останкино, нашел в первом подъезде бабкину комнатку, запертую на замок, взломал его аккуратно и снял отпечатки пальцев со всех трех кружек, которые там нашел. По скайпу связался с криминальным отделом, сообщив, что отсканировал отпечатки пальцев с кружек и послал их в архив Криминального отдела по емэйлу, и что ждет срочно ответ. Пока курил, ответ и пришел: отпечатки пальцев, обнаруженные на всех трех кружках, принадлежат гражданке Марии Ивановне Захаровой, ни по каким делам не проходившей. Но на кружке с изображением города Риги обнаружены и другие отпечатки пальцев. При проведении экспертизы выяснилось, что эти отпечатки пальцев совпадают с отпечатками пальцев, найденными на взломанном замке квартиры № 96 дома № 48 по улице Академика Королева.

    Фамилия владельца «пальчиков» – Шпитонков Вячеслав Михайлович, кличка «Чирик», имеет две судимости за кражи личного имущества граждан. За Чириком был записан ОМОН-2013 за номером 998 бис 099-73452-616161- «Определитель местонахождения отбывшего наказание», стояла его роспись в акте получения, установки аппарата, а также под обязательствами не предпринимать попыток снять браслет с шеи.

    Ларчик просто открывался! Бубукин позвонил в оперативный отдел и потребовал выяснить, где в данный момент находится обладатель ОМОН-2013 за номером 998 бис 099-73452-616161. Оттуда сообщили, что в районе Новой Риги, дачный поселок «Московский литератор». Бубукин позвонил Семенову и, доложив ситуацию, попросил выдать ему санкцию на арест гражданина Шпитонкова по кличке Чирик.

    Вечером он преподнес Семенову сюрприз - браслет ОМОН-2013 в коробке из-под ботинок «Гутччини», а на закуску - протокол допроса дяди Чирика, старого маразматика, бывшего чекиста, который сообщил, что скоро произойдет глобальная катастрофа и весь мир как во времена библейского Потопа, погрузится на дно океана. На вопрос: где его племянник, ответить не смог, так как совершенно не понимает, о ком идет речь. В доме найдено большое количество дорогих вещей, украденных из различных московских квартир, большая коллекция картин старых мастеров, золотые украшения, компьютерная техника, одежда и старинные книги. На вопрос: чье это, дядя Чирика отвечал, что скоро все это смоет водой в океан и пусть люди, согрешившие перед Богом, идут каяться, не то будет поздно и они умрут без покаяния.

     Раздосадованный, злой, как черт Бубукин, попавший в дождь и утопивший в придорожной грязи свой смартфон, когда толкали с бойцами «уазик», севший на брюхо в грязь, просил разрешения провести психиатрическую экспертизу деда, считая, что тот просто гениально изображает идиота. Семенов разрешения пока не дал. Что-то ему подсказывало, что дед тут не при чем.

     И еще одна мысль посетила Семенова. Не связан ли скоропалительный отлет инопланетного корабля с этим самым Чириком и еще десятью исчезнувшими жильцами дома № 48?

     Почему-то эта мысль не выходила у него из головы.

                (продолжение следует)