Когда, после бурных событий начала девяностых, жизнь несколько успокоилась, появилась возможность «оглянуться по сторонам». Общество, к этому времени, еще сильнее расслоилось, в соответствии с доходами, и представителям каждого слоя стали доступны какие-то блага, которые раньше были им в диковинку.
Так, среди людей со средними доходами стало модным устанавливать металлические двери. Вот и мы с женой, когда прошел первый «псих» и цены немного упали, решили в своей небольшой старенькой квартире установить такие двери. Воров не боялись (что у нас воровать?), но дети были маленькие, да и вообще.
Двери нам нужны были самые обыкновенные. Не «брендовые», как немецкие или израильские, из брони и с хитрыми замками. Просто такие, которые тренированный человек не сможет выбить одним ударом ноги. Изучив рекламную газету, жена без труда нашла подходящих исполнителей. Позвонила в фирму, и оттуда пришел «замерщик». Специалист этот был, судя по всему, из бывших инженеров - тех, которые теперь уже никому не нужны. Объяснял он все терпеливо и толково, как кладбищенский работник. Померил, посчитал на калькуляторе. Сказал, что дверь у нас нестандартная – большая очень. Потом, что-то предложил на выбор, а что-то сам порекомендовал. Нас все устроило: и технология, и материал, и колер, и сроки, и цены.
В назначенное время приехали двое мужчин – мастеровые люди. Они сначала возили на лифте инструменты и детали, а потом притащили по крутой лестнице тяжеленную дверь. Следующие часа полтора мы жили под необычный аккомпанемент: жужжание дрели, удары молотка, треск сварки, визг «болгарки»…
Когда работа была сделана, мастеровые объяснили нам, как пользоваться замками, оформили квитанцию и откланялись. А мы остались. С «дырой» в домашнем бюджете, но «при дверях».
Соседи по лестничной площадке не оставили без внимания появление новой двери.
Молодой мужчина, глава состоятельной семьи из квартиры, расположенной наискосок от нашей, ограничился кратким комментарием: «Дверь поставили? Правильно сделали». Они-то такую дверь поставили себе уже давно – было что защищать.
Зинаида Ивановна (соседка слева) тоже была немногословна: «Дверь поставили? Ладно, и я себе такую поставлю, когда деньги будут».
Не такой простой была реакция соседки справа – Валентины Петровны. Она – человек хороший – казалось, не могла побороть в себе чувство зависти, и первое время, когда я начинал возиться с нашей новой дверью, она тут же открывала дверь своей квартиры и спрашивала участливо и с надеждой: «Что, не открывается?» или: «Что, не закрывается?».
А давайте-ка, я сначала расскажу о соседях. Остальное – подождет.
Соседи у нас были интересные - каждый, по-своему.
Справа жили Добровы: Валентина Петровна, ее муж и сын Олег – вполне зрелый мужчина. Все члены семьи были воплощением здравого смысла и исповедовали добродетельный образ жизни. Последнее – до такой степени, в которой это не противоречило их личным интересам. Они любили животных, и у них постоянно проживали кошки или собаки, из-за чего их квартира пропиталась запахом зоопарка, к которому примешивался запах старых, ветхих вещей.
С Валентиной Петровной мы несколько раз дискутировали по поводу правильного использования электрической лампочки на лестничной площадке. Я наивно полагал, что лампочка должна гореть всегда, когда без ее света на площадке было темно. Валентина Петровна, со своей стороны, придерживалась той точки зрения, что лампочка висит для того, чтобы можно было экономить электроэнергию, выключая ее при каждом удобном случае. Видимо, знаменитый в прошлом призыв: «Берегите косинус фи!», крепко засел в ее голове. Проявив слабость, я и сам как-то, в темное время, выключил на площадке свет. Не тут-то было! Валентина Петровна тут же вышла из своей квартиры и включила свет со словами: «Муж еще не вернулся».
В другой раз, я решил проявить твердость, но опять получилось как-то неловко. Увидев, что на площадке темно, я вышел и, бормоча заклинания на хорошем русском языке, свет включил. В тот же момент, я увидел стоявших в углу влюбленных, трогательно прижавшихся друг к другу. Это была дочка соседей наискосок и ее молодой человек. Немая сцена длилась недолго: я выключил свет и ушел домой. (Эта пара и стала потом нашими благополучными соседями.)
Что касается соседки слева, Зинаиды Ивановны, то она была человеком пожилым и одиноким. Она работала, несмотря на пенсионный возраст. Мы в семье, между собой, называли Зинаиду Ивановну «Зинка», как делали это и другие соседи по площадке, да и соседи по дому. Удостоилась она такого непочтительного прозвища за свой, мягко говоря, непокладистый характер.
Как-то раз, мы встретились с Зинкой у лифта, и она обратилась ко мне с неожиданным вопросом: «Зачем ваша дочь подбрасывает мне в почтовый ящик гадкие записки?». Я очень удивился: дочке было десять лет, она училась в хорошей школе и была человеком серьезным и воспитанным, безо всяких скидок на возраст. Стремясь разубедить Зинку, я сказал: «Ну что вы, Зинаида Ивановна, этого не может быть. И, знаете, нам в почтовый ящик тоже кто-то гадкие записки подбрасывает». И тут, Зинка меня сильно удивила. Она сказала: «Вам записки подбрасываю я!».
Я помнил записку, которую я вынул однажды из почтового ящика. Записка была написана человеком талантливым. Талантливо злым!
Она была пропитана такой ненавистью, что ядовитой казалась даже бумага, на которой эта гадость была написана. «Чтоб ты сдохла, сука проклятая!» - было самое ласковое из того, что мне запомнилось. Впечатление было настолько сильным, что я не стал просто выбрасывать эту бумажку, а сжег ее. Чтобы сжечь зло, которое она содержало.
А что же дверь? К ней я, первое время, испытывал недоверие. Как человек, прошедший свое становление при Советской власти, я постоянно ожидал от нее какого-нибудь подвоха. И вскоре мои ожидания, казалось, оправдались: жена пожаловалась, что дверь плохо закрывается. Кто бы сомневался? Я с тоской думал о том, что придется звонить в фирму, что-то объяснять, доказывать. А потом ждать мастеров, которые, то ли приедут, как обещали, то ли позвонят в конце дня и объяснят, что у них (уж извините) в этот раз не получается приехать.
Но что может случиться с новой металлической дверью? Замки-то работали нормально. Единственное, что я мог предположить, – дверь слегка перекосилась, и выдвижные штыри перестали хорошо попадать в соответствующие отверстия. Я понимал несостоятельность этой гипотезы: как может перекоситься хорошо укрепленная металлическая дверь? Но надо было что-то делать, и я поплелся за инструментами. Достал большой молоток, круглый напильник и пошел чинить дверь. Едва я приступил к работе, как Валентина Петровна открыла дверь и участливо спросила: «Что, не закрывается?». Буркнув что-то в ответ, я поскреб напильником по круглому отверстию, проделанному в металлической раме. Потом постучал молотком по выступающему из двери штырю, не переставая удивляться тому, насколько глупы эти мои действия. Затем, безо всякой надежды на успех, я попробовал запереть дверь.
Все было в порядке и я был счастлив!
«Хорошо, что есть инструмент; да и руки у меня растут, что называется, из правильного места. А если бы это случилось с какой-нибудь старушкой?» - подумал я.
Жена работу приняла и сказала: «Молодец!».
Увы, через какое-то время ситуация повторилась. Впрочем, теперь я был исполнен оптимизма. Я снова достал инструмент и совершил ритуальные действия. И вновь успех был на моей стороне! Я проверил, что замки работают нормально, подмел пол, пододвинул на место лежащую у двери тряпку и… Тут-то я все и понял. Тряпка! Это она, подлая, залезала под дверь и не давала штырям входить в отверстия. Когда я приступал к «ремонту», я отбрасывал тряпку ногой, чтобы она не мешала; и после этого ремонт можно было заканчивать.
Разобравшись с дверью, я задумался о том, как я живу - вообще. Неужели и в других, сколько-нибудь сложных ситуациях я начинаю «на ровном месте» фантазировать, строить логические схемы, вместо того, чтобы спокойно взглянуть на положение дел и открыть для себя простую истину?..
Много лет прошло с тех пор.
У «соседей наискосок», бывших возлюбленных, теперь взрослая, на выданье, дочь-красавица. Несмотря на металлическую дверь, их однажды обворовали – очень тихонько, профессионально. После этого они поставили свою квартиру на охрану. У нас с ними хорошие отношения и, при случае, мы обращаемся друг к другу с какими-то просьбами.
Ровные, хорошие отношения у нас и с Валентиной Петровной и ее сыном Олегом. Теперь они живут вдвоем.
Зинаида Ивановна давно ушла. Ее квартиру унаследовали родственники. Они сделали основательный ремонт, но квартира стоит пустая - в ней никто не живет.
Наши дети стали совсем взрослыми и живут отдельно от нас.
С дверью я давно «на ты»: изучил ее устройство, менял личинки в замках, да и замки целиком…
А тряпка та, давно истлела, как и положено тряпкам. К сожалению, я далеко не всегда поступаю в соответствии с уроком, который она мне когда-то преподала.
А.А.Горин, Москва, март 2012