По материалам СМИ.
…«Священнослужители Штатов уверены в том, что вся власть, которая мне вверена, целиком и полностью будет направлена на противодействие их планам и замыслам. И они правы: я поклялся перед алтарем Божьим быть вечным врагом любой формы тирании над разумом человека. Но это и всё, чего они должны бояться с моей стороны и, по их мнению, им этого достаточно. Нигде и никогда не должно быть так, чтобы одна половина человечества превращалась в дураков, а вторая — в лицемеров, чтобы в мире поощрялись мошенничество и обман.»
«Никто не должен принуждаться посещать места богослужений или участвовать в содержании любого религиозного культа или каких бы то ни было священнослужителей, так же как никто не должен быть понуждаем насильно, вынужден или подвергнут наложению каких-либо тягот, как личных, так и имущественных, и не должен нести какой-либо иной ущерб по причине его религиозных взглядов или убеждений. Напротив, все люди должны быть свободны в исповедании и отстаивании в дискуссии своих религиозных и гражданских взглядов и что это ни в малейшей мере не должно ограничивать, расширять или еще каким-либо образом сказываться на их гражданских правах.»…
«Ни один человек не жалуется на своего соседа за то, что тот плохо ведет свои дела, не вовремя сеет, не за того выдает замуж свою дочь, растрачивает свое достояние в тавернах, разрушает свой дом и т. д.; во всем этом за ним признана свобода. Но если он же нечасто посещает церковь или ограничивается только праздничными службами, тут же разражается всеобщее негодование.
Забота о собственной душе — долг, принадлежащий самому человеку. Но если он пренебрегает этой заботой? Ну а если он пренебрегает заботами о своем здоровье или о своем земельном имении — ведь это имеет куда более близкое отношение к государству? Должно ли общественное должностное лицо устанавливать закон, по которому человек не должен быть бедным или больным? Законы охраняют нас от ущерба, который нам могут нанести другие люди, но не охраняют нас от самих себя. И сам Господь Бог не спасает людей против их воли...»
«Подвергая мысль насилию — кого вы изберете при этом в судьи? Как быть с подверженными ошибкам людей управляемых дурными страстями, как личными так и общественными соображениями? И зачем подвергать мысль насилию? Чтобы добиться единства мнений? А желательно ли вообще единомыслие? Не больше, чем желательны одинаковые лица или одинаковый рост. Введите тогда в обиход прокрустово ложе, поскольку есть опасность, что люди большого роста могут побить маленьких, сделайте всех нас одного роста, укорачивая первых и растягивая вторых. Различие взглядов и мнений полезно и в религии, поэтому различные секты могут выполняют роль строгих блюстителей нравов лишь по отношению друг к другу.
Достижимо ли единообразие? Со времени введения христианства миллионы невинных мужчин, женщин и детей были сожжены, замучены, брошены в тюрьмы, подвергнуты штрафам, и все же мы ни на дюйм не приблизились к единообразию. К чему приводило до сих пор принуждение? Одна половина человечества превращалась в дураков, а вторая — в лицемеров. Поощрялись мошенничество и обман во всем мире.
Давайте подумаем о том, что мир населяет с тысячу миллионов людей, что они исповедуют, вероятно, тысячу различных религий; что наша вера — лишь одна из этой тысячи; что если бы существовала только одна истинная вера и ею оказалась бы наша собственная, нам следовало бы пожелать, чтобы 999 заблудших верований собрались под знамена истины. Но такое огромное большинство мы не можем силой заставить это сделать. Разум и убеждение — единственные реальные средства. Чтобы дать им дорогу, необходимо поощрять свободный поиск истины. Но как же мы можем желать, чтобы другие ему способствовали, если мы сами от него отказываемся?
Но каждое государство, заявляет инквизитор, установило какую-нибудь религию. Но нет двух таких государств, говорю я, которые бы установили одну и ту же религию... Наши штаты-братья Пенсильвания и Нью-Йорк, однако, долгое время существовали без какой-либо официальной религии... Результат превзошел все ожидания. Оба штата расцвели неимоверно. Религия различных толков там действительно хорошо поддерживается, и все они хорошо и надежно поддерживают мир и порядок... Они не вешают преступников больше, чем мы. Они не страдают от религиозных распрей больше нас. Напротив, существующая у них гармония беспримерна и может быть объяснена только их безграничной терпимостью... Они сделали счастливое открытие: чтобы утихомирить религиозные распри, необходимо не обращать на них никакого внимания. Давайте же и мы предоставим этому эксперименту свободу действия и избавимся, пока мы в состоянии это сделать, от тех законов, которые могут быть тираническими.
Правда, сейчас мы ещё защищены от них духом нашего времени. Я сомневаюсь, чтобы люди в нашем штате подвергались бы казни за ересь или заключались бы на три года в тюрьму за непостижение таинств Святой Троицы. Но является ли дух народа непогрешимой, постоянной опорой? А государство и правительство? Того ли рода защиту мы получаем в обмен на права, которые отдаем? Кроме того, дух времени может меняться и будет меняться. Наши правители станут подвергаться коррупции, наш народ станет беспечным. Один фанатик может поднять волну преследований, а лучшие люди— стать его жертвами. Никогда не будет лишним еще и еще раз повторить: закреплять все наши основные права законодательным путем надо, пока наши правители честны, а мы сами едины.»
«Только самонадеянность руководит теми законодателями и правителями, как светскими, так и церковными, которые, будучи сами никем иным, как способными заблуждаться людьми, присваивают себе власть над верованиями других и устанавливают свои взгляды и образ мышления как единственно истинные и безошибочные и стремятся насильно навязать их, как таковые, другим, создавая и поддерживая ложные религии по всему свету и во все времена.
Грех и тирания — вынуждать человека вносить денежные пожертвования для распространения взглядов и мнений, в которые он не верит, заставлять его материально поддерживать даже проповедника его собственных религиозных верований, но не выбранного им самим, значит лишать его успокоительной вольности предоставлять свои пожертвования тому именно духовному наставнику, чью нравственность он принимает себе за образец, в чьи силы подвигать людей к пути праведному он верит. Делать так — значит лишать священнослужителя тех мирских вознаграждений, которые проистекают из одобрения его личного поведения и образа жизни и являются дополнительным поощрением к серьезным и непрестанным трудам в наставлении человечества. Надо понимать, что наши гражданские права находятся не в большей зависимости от наших религиозных воззрений, чем от наших воззрений в области физики или геометрии.
Поэтому осуждать любого гражданина как недостойного общественного доверия, делая для него невозможным занимать должности, требующие общественного доверия и дающие доход, если только он не исповедует те или иные религиозные взгляды или не откажется от каких-либо из них, — это значит наносить ему ущерб, отказывая ему в тех привилегиях и преимуществах, на которые он вместе со своими согражданами имеет естественное право.
Это ведет к разложению принципов той самой религии, которой предполагалось способствовать, — к разложению через подкуп, через монопольное право на мирские почести и доходы, через тех, кто будет лишь внешне исповедовать ее и сообразовываться с ней. Преступны будут те, кто не сможет устоять перед таким соблазном, однако не явятся невиновными и те, кто предложил им этот соблазн.
Для правомерных действий гражданской администрации и ее представителей будет достаточно сил и времени, чтобы вмешаться, если какие-либо принципы приведут к явным действиям против мира, спокойствия и доброго порядка.
Правда поистине велика и истина восторжествует, если будет предоставлена своим собственным силам, что она сама является надлежащим и достойным противником заблуждения и не следует опасаться за исход их столкновения до тех пор, пока людское вмешательство не лишит истину ее естественного оружия — свободы доводов и дискуссий! Заблуждения перестают быть опасными, когда разрешается свободно им возражать.»
«Прошло лишь немного времени после смерти великого реформатора иудейской религии и те, кто провозглашал себя его преданными служителями, отошли от его принципов и стали орудием порабощения человечества, стали возвеличивать угнетателей людей в церкви и государстве. Так самое чистое моральное учение о справедливости, которое когда-либо проповедовалось людям, было настолько фальсифицировано и извращено с помощью чуждых ему искусственных построений, что превратилось в простое приспособление для угнетения населения и извращения сил государственной власти. А когда разумные люди не верили в эту святотатственную ересь, «верные служители», чтобы заставить их покориться, поднимали возню и крик вокруг «еретиков», в то время как сами и были наибольшей помехой на пути распространения подлинного учения Иисуса и на деле представляли Анти-Христа.»
/Томас Джефферсон, настоящий американец о демократии и религии./