Госпиталь ветеранов ВОВ.
А ты помнишь?
Бугагага. Веня 1967 год Египет.
Сухой кашель его доканает. Повторный инсульт.
А они реально были круты, дали нам просраться, я успел отбежать, а наших накрыло. Ты же понимашь, без американцев они- ништо.
Но и наши союзники- ништо. Пощипали перья.
Веня не жилец. У него рак. Внучки приходят в выходные. И Веня просто тает от общения.
Он знает и мы знаем. Шутим. Травим байки.
Иван. Афганистан. Совсем не многословен. В свои 54 - как Арни в 35.
Улыбается. Утром посыпается и делает небольшой комплекс.
Атлет. Весь в шрамах.
Мы смеемся. Иван! А слабо марш бросок,?
Легко! Кимры мне найдете? И броник?
Готов с любым потягаться.
Мы улыбается. Мы знаем , не первый год тут лежим. У Вани компрессионный перелом позвоночника. И каждый год железо из него выходит. Женский персонал обожает Ивана .
Типичный гренадер. Усы, улыбка.
На самом деле скромнее нет человека. Прекрасный семьянин. Почти по характеристике члена на определенных лиц из НСДАП. Цьфу!
Случайно увидел его китель, парадный, когда в гостях был лет 20 тому.
Иконостас. Так говорят. Ордена. Медали.
Никогда не надевал и не показывал. Шарапов,- телок по сравнении с ним.
Парни шутят. Ещё 20 лет тому тут был дядя Костя, в Корее миротворствовал. В 50х.
По блату. Тут. Ибо не было наших в Корее. В Китае были. Да. Дядя Костя фотки показывал.
И китайскую медаль. О дружбе.
И страшный шрам на спине.
Шутил. Мол Мао всем обещал рай в коммунистическом Китае, если кто останется.
Костя поехал домой. И тут он теперь.
Вот ужин несут.
Давно нет дяди Кости.
Есть Иосиф. Ворчун. Афганистан и Чернобыль. Как жив этот человек до сих пор - непонятно.
Всеми болезнями переболел. Человек - мумия. Умереть давно должен.
Смеётся. Я вас всех переживу. Полешуки из Зелёного дубочка 200 лет живут!
В пятницу приедет наш друг. Самый лучший. Он не был в горячих точках и на войнах.
Он посто нас всех любит.
И помогает всегда.
Мы ждём его.
Он наверное ангел.
Мы знаем , и ему бывает не легко.
Но у него на лице всегда улыбка.
Через две недели мы разъедемся по домам.
Через год нас станет меньше.
Но мы улыбаемся и надеемся на встречу.
Даже потом. На небесах.