БРОЙЛЕРНАЯ КЛУШКА
Этой весной птицеферма подарила монастырю тридцать штук цыплят бройлеров. Послушание их растить выпало прихожанке Антонине. Тётка оказалась очень радивой трудницей. Она ни свет, ни заря заявлялась на первую службу в шесть часов и в восемь часов уже была возле цыплят.
Под её заботливым присмотром все птенцы были чистые, пушистые и весёлые. Антонина кормила их вовремя и правильно, всегда следила за свежей водицей в поилке. Цыплята встречали её с таким радостным писком и тянулись к кормящим рукам, что оглушали всех, кто находился рядом. Трудница самолично сделала им за храмом под липой большой загончик на лужайке и в нём же сама восседала под деревом, бдительно охраняя стадо от коршунов и ворон. Почитывая книжки, она то и дело ласково сюсюкалась с цыплятами и гладила их по спинкам.
- Ну ты прямо чисто бройлерная клушка! – проходя мимо, хихикали трудники.
- А что делать? У них же нету мамки-защитницы, - смеялась Антонина, брала в руки цыплёнка и с любовью говорила ему в глаза: - Вот подрастут и станут самостоятельными. Правда?
Птенец смотрел ей в глаза и даже не пытался вырваться из рук, думая о другом. Это «другое» прояснилось, когда бройлеры оперились белыми перьями.
В загончике подросшим цыплятам стало тесновато, и Антонина его убрала. Она выпустила стадо пастись на заднем дворе, где по лужайкам полно разрослось травы, а сама села на брёвна у крольчатников. Неожиданно все цыплята тут же влезли к ней на брёвна и обсели её, как котята кошку.
- Э, ну вы чего это траву не клюёте?! – обомлела Антонина.
Однако трава птенцов не интересовала. Они с попискиванием продолжали устраиваться вокруг пастушки.
- Ну дела-аа!.. – растерялась она и решила обхитрить малышей.
Осторожно слезла с брёвен и присела в траве. Цыплята с дружным писком кинулись следом и аж полезли на её колени.
- Да вот же трава, вот! Клюйте себе на здоровье! – принялась Антонина рвать траву и сыпать её под носы цыплятам.
Только после этого птенцы принялись за ощипывание полянки. А насытившись, снова обсели свою опекуншу и сонно млели под её гладящими руками.
Дальше с бройлерами началась сплошная хохма! Не было такого случая, чтобы цыплята убегали от Антонины или разбегались во все стороны, как это делали цыплята, воспитанные курами-клушками. Бройлеры за Антониной повсюду бегали по пятам, где бы она ни находилась. Пребывать с другими пастушками они наотрез отказывались. И когда Антонина шла на обед в трапезную, цыплята ждали её, сгрудившись у порога здания.
- Ты чем их таким привязала к себе? – в недоумении смеялась матушка Елена.
- Доброта ещё и не то делает! – уважительно говорила монахиня Марфа в адрес Антонины.
А монахиня Еликонида шутливо посмеивалась, говоря «бройлерной клушке»:
- И как они потом без тебя будут жить? Придётся тебя в курятник к ним распределять.
Смех смехом, но цыплята даже в туалет увязывались за Антониной, вызывая смех у всех, кто это увидел.
- Ну вы прямо все мои секреты выдаёте! – выходя из туалета, столбенела трудница перед стадом.
После такой привязанности умная тётка стала меньше и меньше уделять цыплятам внимание, больше приучая их к самостоятельной свободе. Только к осени бройлеры, наконец, оставили Антонину в покое. К тому времени петушки уже пробовали свои голоса на кукареканье и наскакивали друг на друга. Стадо выпустили на общий птичий двор, где было чем заняться и с кем подраться. А монастырь благодарил трудницу за отличный досмотр за цыплятами. Впоследствии из них выросли очень крепкие куры и яйца всегда несли крупные и даже красивые.
продолжение следует ------------