В этот промозглый осенний вечер Коля решил пройтись подышать холодным освежающим воздухом. Выпито было немало, иначе б ему и не пришла в голову мысль гулять под мерзким ледяным аэрозолем, сыплющим с небес.
Идя вдоль четырёхполосной трассы, он, чувствуя, что не прикрытые плащом части джинсов промокли насквозь, уже собрался было разворачиваться к дому («ну максимум ещё метров сто-двести пройду и всё»), когда внезапно почувствовал лёгкий толчок сзади в область коленок и бёдер, а затем – пихание в затылок.
Он обернулся посмотреть на того хама, который так непозволительно ведёт себя в общественном месте, чтобы объяснить человеку, а, может, и втемяшить кулаками простую мысль о необходимости вести себя более подобающе в дальнейшем.
Однако ж, обернувшись, Николай не обнаружил за собой пешеходов. Лишь метрах в тридцати, мелькая аварийкой, стояла почти поперёк тротуара иномарка с мятым передком и лобовым стеклом, полезшим паутиной от удара.
Из машины, покачиваясь, вылезала густо накрашенная девица. Подходить к девице и спрашивать, что случилось, совершенно не хотелось – Коле было предельно ясно, что случилось.
- Вот дрянь. Наверняка сшибла пешехода где-то и только сейчас поняла, что натворила, или испугалась просто и уехала подальше с места, где человека сбила. – Пришла мысль в голову. – Надо бы полисменам позвонить.
Коля начал лихорадочно искать мобильник в карманах плаща, но не найдя, подумал:
- Дьявол, видимо дома, по пьяни, оставил.
В раздражении выругавшись на свою забывчивость, он направил свои стопы далее под серой стеной мороси.
- Надо же, только что этой машины не было на тротуаре, вообще не было ничего. Или это я, задумавшись, её не заметил? О чём я думал-то? Вообще не помню. Дааа, надо меньше пить.
Такой поток сознания сопровождал неспешные Колины шаги, забывшего уже, что он совсем недавно собирался разворачиваться и идти домой.
Постепенно разбежались с неба низкие тяжёлые тучи. Из-под неровных их краёв на западе замелькало начинавшее краснеть вечернее солнце.
Внезапно Коля остановился, поняв, что не узнаёт местность, в которой очутился. Вдалеке он заметил стекающуюся с разных сторон толпу, образовывавшую очередь. Поскольку очередь уходила направо от дорожки, по которой шёл Коля, он мог видеть хвост и середину очереди, однако начало её было скрыто от глаз.
Любопытство, разумеется, превыше доводов рассудка и герой нашего повествования, ускорив шаг, решил выяснить, что заставляет толпу двигаться в заданном направлении – может, концерт какой намечается?
Приблизившись, он различил, как толпа вливается на широкий тротуар, все спешат, торопятся обогнать друг друга – вдруг на всех не хватит?
Чего не хватит, Коля не имел ни малейшего понятия, однако, повинуясь стадному инстинкту, врезался в толпу и, обогнав горделиво вышагивавшую даму в красном пальто и ковылявшую с завидной скоростью троицу бабулек в драных ватниках, устремился чуть ли не бегом в людскую гущу.
Вдали был различим грохот, шедший словно с гигантской строительной площадки. Слышно было, как где-то за пределами видимости с шумом опускается молот копра, со звоном бухают, падая, железяки, шипит, выталкивая воздух, пневмонасос.
Рядом с Колей бежали счастливые мамаши с колясками. Как ни странно, встречались и прогулочные коляски, лихо ехавшие по дорожке сами по себе.
Мимо, спеша и расталкивая прохожих, зарабатывая в свой адрес комплименты навроде: «придурки малолетние», пронеслась ватага воспитанников хоккейной школы с клюшками в руках и неизменными безразмерными баулами с болтающимися на ремешках шлемами.
Один из пацанят, пробегая мимо, спросил у однокашника:
- Вадь, а чё эт было? Я помню, нам навстречу КАМАЗ выскочил, а потом темень наступила. И вот мы бежим куда-то.
- Не знаю, Серёга, мне сказали бежать, я бегу. Наверно, тренер сказал. Пацаны говорят, что он вперёд убежал, надо догонять.
Коля заметил, что мужичок в куртке из шелушащегося кожзама и засаленной кепке-аэродроме, шедший неспешно почти по кромке тротуара, граничащей с газоном жухлой травы, невольно втянул голову в плечи, оглянувшись на стайку хоккеистов.
В какой-то момент наш герой увидел, что асфальт тротуара превращается в двигающуюся широкой рекой серую твердь. Скорость идущих, ковыляющих, катящихся на колясках инвалидов и младенчиков, солидно увеличивалась за счёт асфальтовой дорожки, действовавшей как траволатор.
Коле вдруг вспомнилась прекрасная дама, которую он перегнал, когда вливался в толпу, и он решил завести с ней знакомство, найдя прекрасный для этого повод. Немного замедлив шаг и пропуская страждущих, он различил знакомое красное пальто и, дождавшись приближения дамы, обратился к ней игриво:
- Мадам, куда мы спешим?
Женщина смерила Колю надменным взглядом и ответила:
- Молодой человек, мне известно не больше вашего.
Николай, озадачившись, спросил, скорее по инерции, нежели ожидая ответа:
- Как же так, ажиотаж без повода, получается?
Он махнул раздосадованно на даму в красном, пробормотав:
- Ай, да чего с этих баб взять!
Заметив очередного мальца с клюшкой, наш герой схватил его за шиворот и с надеждой спросил:
- Эй, хоккеист, куда спешим?
- Дяденька, мне бежать надо, я от своих отстал.
- Так куда бежишь-то?
- Я за тренером бегу.
- Хорошо, - Коля начал раздражаться, - а тренер-то, тренер куда направляется?
- Не знаю, дяденька. Пустите! – Пропищал пацанёнок.
- Тьфу, ты, балбес!
Коля, отчаявшись получить вразумительный ответ, куда все спешат, развернулся и попытался идти навстречу людскому потоку, однако не тут-то было. Поток был чрезвычайно плотным и его просто затолкали плечами. Он упал и покатился вместе со всеми, но уже на спине.
Попытки выбраться с дорожки неизменно заканчивалась, к вящему удовольствию публики, падением и проездом на спине не одного десятка метров.
- Надо же было так напиться! – В сердцах подумал Николай. – И что за спотыкач привёз этот дядя Лёша?
Утомившись, в конце концов, бороться с натиском толпы, он стал продвигаться в направлении, куда направлялась толпа.
Грохот стройплощадки всё нарастал, становясь временами невыносимым. Неумолимо приближаясь, неразличимый поначалу, замаячил зев тоннеля. Вид его окончательно сбил Колю с толку.
- Вот ей же богу ни разу здесь не был! Что за район? Может, я до пригорода какого-то добрался?
Стали различимы какие-то звуки, от которых у него вздыбились волоски на затылке, а лоб покрылся холодным потом. Поначалу Николай счёл, что он случайно услышал звуки из окон роддома – ему слышались крики, душераздирающие вопли, которые издавали невидимые роженицы, взывая к своим матерям и богам, моля о помощи.
Не различив признаков роддома, он, насколько позволяли ему его опьянённые органы чувств, стал пытаться определить, откуда исходили эти пугающие инфернальные звуки.
Асфальтовый траволатор, меж тем, спешил, всё ускоряясь, навстречу тёмному, озаряемому рыжими всполохами, тоннелю.
Судя по скорости приближения, углубиться в жерло тоннеля Николай и его спутники должны были в течение ближайшей минуты.
Стала различима мечущаяся толпа – именно со стороны людского скопища, теснившегося возле входа в бетонную трубу, раздавались ужасающие вопли о помощи.
Прошло секунд тридцать и Коле стала ясна суть происходящего: всполохи огня видны были, когда от земли поднималась стена гигантского кубического поршня.
Падение его сопровождалось тысячекратным воплем ужаса и непереносимым человеческому уху хрустом.
Упав на двигающуюся рывками стальную ленту конвейера, к которой подводила асфальтовая дорожка, гигантский молот задерживал скопившуюся пред ним толпу.
Затем, поднимаясь неспешно, он запускал под свою сень очередную партию несчастных, обречённых на неминуемую и жуткую гибель.
Приближаясь к адскому прессу, наш герой уже мог различить, как задние ряды очередной партии, подлежащей превращению в сочащееся кровью месиво, лихорадочно пытаются избежать то, чего избежать невозможно. Как разворачиваются они с искажёнными от ужаса лицами и пытаются бежать против движения несущейся с бешеной скоростью асфальтовой ленты, и падают, головами ударяясь о тяжёлый асфальт и теряя сознание.
- Это всё ж облегчает им последний момент. – Успел подумать Коля чисто автоматически, когда он увидел гурьбу знакомых уже пацанят с клюшками, попытавшихся, видимо, из спортивного упорства, воспротивиться неминуемому, но стройными рядами низвергшимися навзничь и откатившимися в провал, образовавшийся при поднятии молота.
Он заметил, как с нижней поверхности молота стекала ручьями кровавая жижа и отваливались прилипшие обломки костей с сочащимися красным бесформенными тряпками, ещё недавно бывшими одеждой.
Здесь, на последнем рубеже, встретилась ему и женщина в красном. Она, как и остальные, не хотела для себя такой жуткой участи. Резко развернувшись по направлению от адского провала, она попыталась рвануться навстречу напиравшему людскому потоку, но была сметена с ног. Падая, она протянула с мольбой в глазах свою миниатюрную ладонь Коле.
Лицезрение ужаса, от одной мысли о котором обычный человек может сойти с ума, выбило в одно мгновение всю её недавнюю спесь.
Однако ж, наш герой не успел оценить изменение в характере прекрасной незнакомки, поскольку понял, что подходит и его очередь заехать в тоннель.
И тут до него дошла простая мысль. Всё встало на свои места.
Всё было предельно просто – настолько просто, что он, не сдержавшись, залился истерическим хохотом.
Он был уже мёртв – мёртв с того самого момента, как пьяная девица, выехав на тротуар, сшибла его на своём «Лексусе».
Он понял, что то, показавшееся ему лёгким прикосновение, было, на самом деле, смертельным ударом сзади, от которого он пролетел несколько десятков метров и грохнулся оземь. Именно безвозвратной и непоправимой мёртвостью его объяснялось то, что он не нашёл мобильник при себе – как мертвец может позвонить в мир живых?
Сразу нашлось объяснение странным диалогам юных спортсменов – скорей всего, они ехали на свои хоккейные соревнования на автобусе да так и приехали всей командой прямиком на тот свет, когда им навстречу выехал КАМАЗ, водитель которого – тот самый тип в засаленной кепке и дерматиновой куртке, втянувший голову в плечи при виде пацанов.
Женщина. Кто знает, от чего умерла женщина в красном? Но это вообще уже не имело значения. Ничего не имело никакого значения...
Так вот куда на самом деле отправляются души: ни в рай, ни в ад, а...
Шварк...