(К юбилею работы Александра Исаевича Солженицина «Как нам обустроить Россию». 1990 г.)
. . . . Пришел к своим, и свои Его не приняли
. . . . . . . . Евангелие от Иоанна
______________________________________________________
Сразу хочу оговориться, что речь здесь пойдёт не о личности А. И. Солженицына, а о его ВЗГЛЯДАХ,
изложенных в статье, и – совсем немного – о тех чертах характера, которые сквозь его статью проступают.
______________________________________________________
Больше всего поражает даже не прозорливость писателя, а его неангажированность. Многие помнят, как накалена была обстановка 90-х, пропитанная страхом, нетерпением, борьбой и общей растерянностью.
В том кипящем котле А. Солженицын сумел мыслить спокойно и самостоятельно, не примыкая ни к какой партии, не поддаваясь никаким влияниям. *
И вот теперь, когда те страсти улеглись, прежние кумиры поблёкли, а проблемы обострились, его оценки звучат как пророчества, а советы подтверждаются жизнью.
* * *
Прежде всего он предлагал разобраться с национальными отношениями – кому быть с Россией, а кто пойдёт дальше отдельно от неё.
Тогда, за год до распада Союза, империя всё ещё казалась колоссом, монолитом. Невозможно было представить на этой территории что-то иное.
Тем не менее, писатель ясно видел неминуемый крах и предлагал незамедлительно разойтись по «национальным квартирам»:
«Н_е_т у н_а_с с_и_л на Империю! -- и не надо, и свались она с наших плеч: она размозжает нас, и
высасывает, и ускоряет нашу гибель… Это -- уже слишком назрело, это необратимо, будет взрываться то
там, то сям; все уже видят, что вместе нам не жить»
«Надо безотложно, громко, четко объявить: три прибалтийских республики, три закавказских республики,
четыре среднеазиатских, да и Молдавия, если ее к Румынии больше тянет, эти одиннадцать -- да! --
НЕПРЕМЕННО И БЕСПОВОРОТНО будут отделены» (Такое же право он признавал за Казахстаном)
«Отделением двенадцати республик, этой кажущейся жертвой -- Россия, напротив, освободит сама себя
для драгоценного ВНУТРЕННЕГО развития, наконец обратит внимание и прилежание на саму себя…»
Как будто сегодня сказаны слова-предостережения:
«Это вреднейшее искривление нашего сознания: "зато большая страна, с нами везде считаются…»
Могла же Япония примириться, отказаться и от международной миссии и от заманчивых политических
авантюр – и сразу расцвела... Неужели Россия обеднилась от отделения Польши и Финляндии? Да только
распрямилась…
Окраины у_ж_е реально отпадают. Не ждать же нам, когда наши беженцы беспорядочно хлынут оттуда уже
миллионами…
Все знают: растет наша смертность, и превышает рождения, -- мы так исчезнем с Земли! … Не к широте
Державы мы должны стремиться, а к ясности нашего духа в остатке ее»
Ну вот, прошло уж 30 лет с «крупнейшей геополитической катастрофы ХХ века», и что же? Ни одна из бывших союзных республик даже не помышляет о восстановлении Союза, хотя бы как Конфедерации.
"НЕРАЗДЕЛИМО, НО И НЕ СМЕСИМО"
Горячо ратуя за разделение республик, А. И. , тем не менее, выносит за скобки Украину и Белоруссию: «Сегодня отделять Украину -- значит резать через миллионы семей и людей… Братья! Не надо этого жестокого раздела!»
Слишком близки наши культуры, слишком сроднились люди и семьи, слишком сходны их судьбы. Поэтому украинская, белорусская и русская культуры должны не противостоять, а помогать развитию друг друга на своих территориях:
«Никакой насильственной русификации (но и никакой насильственной украинизации), ничем не стесненное
развитие параллельных культур, в школьные классы на обоих языках, по выбору родителей»
Тем не менее, Украина и Белоруссия должны иметь полное право на самоопределение:
«Конечно, если б украинский народ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО пожелал отделиться -- никто не посмеет удерживать
его силой»**
По-другому надо выстраивать отношения с малыми народами в самой России. Тут нужен тщательный анализ всех обстоятельств, всех «за» и «против» отделения:
«Для некоторых, даже и крупных, наций, как татары, башкиры, удмурты, коми, чуваши, мордва, марийцы,
якуты, -- почти что и выбора нет: непрактично существовать государству, вкруговую охваченному другим.
У иных национальных областей -- будет внешняя граница, и если они захотят отделяться -- запрета не может
быть и здесь»
Спору нет, сама Россия «нуждается в примыкании малых окраинных народов, но ОНИ НУЖДАЮТСЯ В ТОМ БОЛЬШЕ», поскольку цена отделения – собственная инфраструктура, госинституты, рынки, связи – может оказаться для них слишком высокой. Стало быть, разумнее было бы им остаться в составе России и использовать её институции***.
«Недопустимо игнорировать численность большого народа, но «каждый, и самый малый, народ -- есть
неповторимая грань Божьего замысла»
О да, ломать – не строить и во все времена не счесть было мечтателей-разрушителей, но автора проекта «обустройства» трудно обвинить в банальном экстремизме. Вопреки сложившемуся образу бескомпромиссного ниспровергателя и тарана, А. Солженицын постоянно призывает к внимательности, осторожности, выверенности всех решений по переустройству жизни в стране.
«Но самогО реального отделения нельзя произвести никакой одноминутной декларацией. Всякое
одностороннее резкое действие — это повреждение множества человеческих судеб и взаимный развал
хозяйства…
С этого момента должны засесть за работу комиссии экспертов всех сторон…. Перед миллионами людей
встанет тяжелый вопрос: оставаться, где они живут, или уезжать? -- а это связано с разорением всей их
жизни, быта и нуждою в значительной помощи. (И не только для русских с окраин, но и окраинных
уроженцев, живущих ныне в России.) Куда ехать? где новый кров? как дожить до новой работы? Это должно
стать не личной бедой, а заботой вот этих комиссий экспертов и государственных компенсаций»
-----------------------------------------------------
* Этим он напоминает Л. Н. Толстого, который в своих философских размышлениях тоже стремился
докопаться до самой сути, не рубя с плеча и не размениваясь на мелочи.
** Все сказанное полностью относится и к Белоруссии.
*** Как бы ни обличал Солженицын советскую систему, он признаёт, что она включала в себя и разумные
элементы типа Совета Национальностей и иерархии «Автономные республики -- автономные области --
национальные округа»
-----------------------------------------------------
* * *
Конечно, трудности наши не исчерпываются национальными отношениями. Их - трудностей – и ныне непочатый край, но из всего вороха проблем писатель-мыслитель выделяет вопросы о земле и хозяйстве. И там, и там главными, на его взгляд, являются формы собственности.
«Ослабление тяги к земле -- большая опасность для народного характера. А ныне крестьянское чувство так
забито и вытравлено в нашем народе, что, может быть, его уже и не воскресить… Сегодняшняя аренда --
больше обман и издевательство… Да участок земли -- это еще не свобода крестьянина, нужен же и свободный
рынок, и доступный транспорт, и кредит, и ремонт техники, и строительный материал…»
Далее он отмечает множество препон (актуальных и поныне), которые можно и должно устранить: нужна частная собственность на землю, налоговые льготы, ограничение размеров, защита от местных властей и латифундистов.
«Если земля окажется расхватана крупными владельцами — это сильно стеснит жизнь остальных»
Не менее важна частная собственность и для оживления хозяйственной жизни, так как
«нельзя создать правового государства, не имея прежде независимого гражданина: социальный порядок
первичней и раньше всяких политических программ. А -- независимого гражданина не может быть без
частной собственности.
Но обладание умеренной собственностью, не подавляющей других, -- входит в понятие личности, дает ей
устояние. А добросовестно выполненный и справедливо оплаченный наемный труд -- есть форма
взаимопомощи людей и ведет к доброжелательности между ними»
Напротив, централизованная, «регулируемая» экономика ведёт к нищете и нужна только чтобы содержать паразитический аппарат.
* * *
Особенно много времени А. Солженицын посвящает гос. устройству, хотя и считает, что «политическая жизнь -- совсем не главный вид жизни человека; политика -- совсем не желанное занятие для большинства…»
Здесь резкие шаги могут стать особенно губительны, поэтому следует не спешить, а действовать осторожно. Прежде всего нельзя допустить хаоса, анархии.
«Государству, если мы не жаждем революции, неизбежно быть плавно преемственным и устойчивым.
И вот уже созданный статут потенциально сильной президентской власти нам еще на немалые годы окажется
полезным…»
Тем не менее, меняться – осторожно и плавно – всё же необходимо, ибо развращённый правящий класс добровольно не перестанет грабить население.
Какое же устройство необходимо России по мнению автора статьи?
Отвечая на этот вопрос, писатель рассматривает 3 основных формы правления (монархия, аристократия и демократия). Каждая из них небезупречна и может деградировать: монархия – в тиранию, аристократия – в олигархию, демократия – в охлократию.
Мы, несомненно, изберём демократию, но надо ясно видеть её недостатки и учиться их преодолевать. Как ни странно, к числу спорных и необязательных признаков демократии А. Солженицын относит парламентский строй и всеобщее избирательное право.
«Эти два последние принципа совсем не очевидны. Уважение к человеческой личности -- более широкий
принцип, чем демократия, и вот о_н_о должно быть выдержано непременно»
Парламентаризм (представительная демократия) плох тем, что на деле депутаты «выражают интересы узких слоёв нескольких городов… Образуется сословие "профессиональных политиков", для кого политика отныне -- ремесло и средство дохода».
Но главным недостатком является неизбежная концентрация власти у людей с большими деньгами.
Немало недостатков и у принятого избирательного права.
В самом деле, принцип "Всеобщее и равное" игнорирует разный опыт, способности, вклад личностей в общественную жизнь.
Прямое голосование (в огромной стране) «обрекает избирателей НЕ ЗНАТЬ своих депутатов -- и преимущество получают более ловкие на язык или имеющие сильную закулисную поддержку»
Стало быть,
«надо искать форму государственных решений более высокую, чем простое механическое голосование. Все
отдавать на голосование по большинству – значит, устанавливать его диктатуру над меньшинством и над
ОСОБЫМИ МНЕНИЯМИ, которые как раз наиболее ценны для поиска путей развития»
Важно и то, что демократия требует от народа определённой политической дисциплины, которой у нас пока что нет.
"Права человека" -- это очень хорошо, но как бы нам САМИМ следить, чтобы наши права не поширялись за счет
прав других?... Большинство, если имеет власть расширяться и хватать -- то именно так и делает»
Устранить эти недостатки можно, опираясь на МЕСТНУЮ, НЕПОСРЕДСТВЕННУЮ демократию и постепенно, терпеливо возводя здание государства СНИЗУ.
«Здесь -- не удержатся ложные репутации, здесь не поможет обманное красноречие или партийные
рекомендации.
Это -- именно такой объем, в каком может начать расти, укрепляться и сама себя осознавать новая российская
демократия»
Тогда и только тогда появится шанс создать правительство, которое будет «действовать так, как действовало бы разумное народное большинство, если бы знало все во всех деталях»
Вы скажете: это всего лишь мечты? Нет. Как человек очень основательный и дотошный, А. Солженицын не ограничивается общими идеями, а предлагает конкретные меры для эффективного функционирования российской государственности. Какими должны быть выборы (одно-, двух-, трёхступенными), система голосования и подсчёта (пропорциональная, мажоритарная), центральная власть (порядок выбора, отзыва, продления, кадровый резерв, плебисциты) – над этими вопросами он размышляет подробно и обстоятельно с учётом и нашего, и зарубежного опыта.
Особенно интересны его попытки найти компромисс между мнением большинства и меньшинства, ибо «самые прочные успехи демократии достигаются не перевесом большинства над меньшинством, а -- соглашением между ними»
С этой целью писатель вносит идеи ТРЕТЬЕЙ палаты парламента "из опытного и культурного меньшинства", а также «верховной моральной инстанции с совещательным голосом» (типа Земского Собора в Московской Руси) или Сословной (составленной по профессиям) Думы.
Такая Дума могла бы служить хорошим противовесом для злоупотреблений центральной власти:
«Если же суждение Соборной Думы принято без голосов против -- оно накладывает запрет на любой закон,
на любое действие любого учреждения»
* * *
Итак, 30 лет назад писатель предлагал:
1. Отделить союзные республики (за исключением Украины и Белоруссии)
2. Сохранить малые народы в составе Федерации
3. Ввести частную собственность на землю
4. Узаконить демократическое устройство государства.
5. Настроить его с учётом наших особенностей.
6. Заменить централизованную экономику на рыночную.
7. Развивать местную и непосредственную демократию.
8. Обеспечить представительство опытного и культурного меньшинства
9. Создать верховную моральную инстанцию
10. Учредить Сословную Думу.
Да уж…Сложно, дорого, долго… Впору пасть духом и опустить руки, но отчаиваться не стоит:
«Не посылается Чудо тем, кто не силится ему навстречу. И судьба наших детей, и наша воля к жизни, и
наше тысячелетнее прошлое, и дух наших предков, перелившийся же как-то в нас, -- помогут найти силы
преодолеть и это, и это все»
По Солженицыну, силы у народа всё ещё есть. Надо только
«дать простор здоровой частной инициативе и поддерживать и защищать все виды мелких предприятий, на
них-то скорей всего и расцветут местности, -- однако твердо ограничить законами возможность
безудержной концентрации капитала»
Найдутся и необходимые ресурсы:
«Переустройство наше, конечно, потребует больших средств, а где их взять?»
Да есть где, есть: перестать поддерживать неспособные держаться тиранические режимы, не
тратиться на «все новые, новые виды наступательного оружия», прекратить «безоглядные капитальные
вложения в промышленность, не успевающие ожить».
Надо перестать кормить номенклатуру: «При новом порядке жизни четыре пятых министерств и комитетов тоже
не станут нужны»
* * *
И последнее. Размышляя и советуя, Александр Исаевич предупреждал, что его задача – лишь «предложить некоторые отдельные соображения, не претендующие ни на какую окончательность, а только предпослать почву для обсуждений»
Однако нетрудно видеть, что многие его рекомендации верны и по сей день.
Увы, давно замечено, что «Не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем» (Евангелие от Матфея)