Одно целое
Психологический боевик
в начало
http://proza.ru/2020/02/10/138
предыдущая страница
http://www.proza.ru/2020/02/23/2059
Следующая страница
http://proza.ru/2020/02/26/970
Впереди показалось здание суда , белый блестящий на солнце квадрат. Толстые, в четыре человеческих обхвата и с гипсовой лепниной колонны, подпирали большой, с волейбольную площадку балкон. Балкон тоже был белый. С двух сторон по узкой каменной лестнице без перил, на него поднимались люди. Народу собралось много, а зрители все прибывали. Сверху уже доносилась ругань, там начиналась давка.
– И цезаря убили из жалости. – выдал я Цинику. – Кто-то пожалел страну, которой правит тиран.
– Подожди, – остановил меня Циник, взял за руку и вопросительно посмотрел в глаза. – Ты чего у меня так и не спросишь?
– А чего спрашивать, у тебя все всех боятся. Я такое уже слышал. Так часто слышал, что устал говорить, о том, что я устал говорить, что я это слышал.
– Не спросишь, как я оказался в такую рань возле твоего дома?
– Ты видимо опять же подведешь к тому, что причина этому страх, но я не соглашусь. Все можно объяснить жалостью, состраданием которое есть в тебе, и давно просится наружу.
– Я пришел просить тебя, чтобы ты вернул Лаврентию деньги, – произнес он.
Я хотел отшутиться, но вгляделся в выражение его лица, и вдруг понял, что он это серьезно.
Я одернулся, высвободил свою руку.
– Что?
– Я не хочу, чтоб Лаврентий узнал, поэтому не стал тебе звонить. Я много думал, я…
Корж, не человек Лаврентия. Лаврентий не такой хороший актер. Он его не знает. Этот Корж, хотел позвонить тебе, но, чтоб подозрение не пало на одного тебя, он позвонил всем нам. Мне даже сказал, где деньги. Их там не оказалось, конечно. Кто-то из нас двоих с ним в заговоре, и я знаю точно, что это не я. Вот ты сказал, что хочешь убежать, и я задумался. Все думал, мог бы ты решиться, украсть эти деньги, или нет?
Предательство, подлость – может она ужиться в тебе, в твоем характере и принципах? И вдруг понял, что ты, как и любой из нас, легко мог с самим собой договориться, и пойти на это ради колоссального доброго, в твоем понимании, поступка. Не знаю какого – ты его придумал. Может собак всех решил всю оставшуюся жизнь кормить, может, с десяток храмов решил построить, ты ведь там во что-то веришь? Про каких-то сирот, или чего еще проповедуешь.
Не знаю зачем, знаю только, что - это сделал ты!
Брат, это слишком далеко зашло. Прошу, верни ему деньги.
Неожиданно. Я опустил взгляд, пытаясь разобраться в себе. Нет, я не злился на него, просто стало очень обидно.
– Думаю, он и Трусу звонил. и Злому. Почему я?
Циник не стал объяснять, просто улыбнулся и тихо произнес:
– Ты.
Я хотел ему что-то ответить, что-то про то, что никто из нас, даже Злой на такое не способен, но мои мысли приглушили громкие, аплодисменты. Хлопали со всех сторон, били в ладоши прохожие, рукоплескали из открытых окон домов, а громче всего аплодировали с лестницы и балкона над нашей головой - Лаврентий приехал.
Лаврентий приехал на большом белом лимузине, сам он был в белом костюме, весь в белом был и ломовик Мати, в белом был голубоглазый Панч. Последним из машины вылез, белоснежный, с забинтованной головой, как в чалме - Валуй.
Охрана двигалась чуть поодаль. Перед Лаврентием постелили ковровую дорожку. Он шел по ней, улыбался, и стеснительно кланялся. Люди хлопали и шепотом произносили его имя. Загрохотало, небо разукрасили звездные гроздья салюта. Лаврентий задрал лицо вверх, он кривился и моргал от вспышек. Потом, приложив одну руку к груди, а другую, протягивая, как бы сразу ко всем, трогательно произнес:
– Не ожидал! Вот это сюрприз! Как мило! Как это мило!
На какое-то время салют прекратился. Лаврентий заметил нас с Циником, сошел с дорожки и, расталкивая толпу, направился к нам. Люди стали отходить в сторону, давая ему пройти. Несколько раз он терял нас из вида из-за фотовспышек. Наконец, добрался. Обняв меня, зачем-то взял меня за руку, и поднял ее вверх. И опять раздался салют, толпа зааплодировала с новой силой. Он не отпускал моей руки, было неловко, я не знал куда деться и опустил глаза. Какие неприятные восторженные лица. Пугает не то, что они восторгаются этим страшным, жестоким человеком – нет. Пугает то, что они делают это искренне.
Странное, болезненное чувство. Все это не правда, все это невозможно, все это навязчивый бредовый сон.
Но это не был сон. Лаврентий еще держал одной рукой мою, а другой подозвал Циника. Когда тот приблизился, он вытащил из внутреннего кармана своего пиджака кипу мятых бумаг с печатями и потряс перед его лицом.
– Я только что от судьи. Вынесли решение по каждому из вас! Приговорили всех! Каждого. Случается! Случается справедливость в природе!
– Как приговор?! – испуганно спросил Циник. – Ведь суда еще не было.
– Будет! Будет, за это не волнуйся! – крикнул Лаврентий. – Просто, чтобы не было эксцессов разных. Чтобы решение не было предвзятым, решили вынести приговор до суда. А суд будет, будет, мы же не эти, не те которые на площадях, ну эти - майданутые, мы все интересы масс учитываем.
Одно целое
Психологический боевик
в начало
http://proza.ru/2020/02/10/138
предыдущая страница
http://www.proza.ru/2020/02/23/2059
Следующая страница
http://proza.ru/2020/02/26/970