Весть о женитьбе разнеслась по офису со скоростью сарафанного радио. То есть молниеносно и не есть правдиво. В каждом отдельно взятом случае информация о скорой свадьбе шефа либо искажалась, либо раздувалась, а то и вовсе слыла антонимом первоисточнику.
- Добилась таки своего, стерва! - в унисон вздыхал отдел финансовой поддержки, с завистью провожая взглядами накаченную попку замши.
- Повезло мужику! - резюмировали сотрудники юридического анализа.
- Какое там повезло! Чем с такой жить, лучше сразу застрелиться. Она ж из него все соки выжмет, обдерет как липку и бросит! - не уступали финансисты.
- Килька? А с виду такая порядочная! - качали головами законники - Вот правду говорят, с лица воду не пить.
- Да причем тут наша Ирочка, - недоумевали представители всемогущей бухгалтерии - Если б на ней женился, никто б и слова не сказал. Красивая, молодая, хозяйка хорошая. На новый год такие пирожки с грибами напекла, пальчики оближешь. И еще эти, как их... бутерброды иностранные. На палочках. Махонькие, на один зубок и того не хватит.
- Канапе что-ли , Татьяна Дмитриевна?
- Они самые...
- Он ее прямо в мужском туалете...ну, того...-
- Да ты что! А кого ее-то?
- Чего людям голову морочите?! - ворчал начальник службы безопасности, Палагин Семен Семенович. На свете он прожил много лет. Всякого повидал. Людские пересуды не иначе, чем "словоблудством" не называл. - Кирилл Иванович коли свадьбу сыграть захочет, вас не спросит кого под венец вести. Нечего огород из бабских сплетен городить. Идите, вона, по своим рабочим местам согласно штатному расписанию и будя...
На этом загадочном палагинском "и будя" народ разошелся, но шептаться не перестал. Новость и впрямь была впечатляющей, и оставить ее без должного внимания и тщательного коллективного расследования нельзя было никак.
В понедельник на текущую летучку собрали всех руководителей отделов без исключения, а не выборочно как прежде. Бушков томить народ не стал. Вышел на импровизированную трибуну и без вступления, по-свойски, объявил о своей предстоящей женитьбе. Анна Михайловна удар выдержала достойно. С виду даже ухом не повела. Руку ген точка директору церемонно пожала, счастья в личной жизни и скорейшего появления наследников бизнеса, пожелала. Начальник поздравления от бывшей любовницы принял с любезной улыбкой.
Ворвавшись в квартиру, замша дала волю чувствам. Рыдала, катаясь по широкой, застеленной алой атласной накидкой, кровати. Впивалась в подушку зубами, представляя, как ими, отбеленными и реставрированными в лучшей клинике города, она разрывает на части плоть ненавистной поломойки. Перед глазами с завидным упорством всплывало сегодняшнее утро. Хрустящий, лоснящийся от удовольствия Кирилл пружинистой походной идет к эшафоту. Не к трибуне. Нет. К ее, Аниному личному эшафоту, на котором, спустя несколько минут безжалостно и бессердечно повесят ее женскую честь, человеческое достоинство, надежду на светлое и безоблачное будущее. Его лицо безмятежно и безжалостно. Для беспокойства нет причин, жалости - нет места в его строго распланированной сытой жизни баловня судьбы. Как только его нога в идеально отутюженной штанине и до зеркального блеска отполированном ботинке коснулась первой ступени места казни, Заруцкая возненавидела ее обладателя. Восхождение на вторую ступень раздавило ее сердце. Третья - лишила всего.
- Ненавижу! Проклинаю!! Сдохните оба!!! - криком исходил внутренний голос Анны Михайловны, в то время как губы растягивались в милой улыбке, а изо рта булыжниками вываливались чужие, ничего не значащие слова.
Когда сил осталось лишь на то, чтобы судорожно всхлипывать, а от подведенных оленьих глаз остались узкие щелочки-якутки, она поняла, что проиграла. Всухую. Проиграла уборщице в помятом халате, с вечно торчащими из-под несуразного платка, угольными волосами. Действующая королева умерла. Да здравствует Изабелла Кастильская!
Свернувшись калачиком, замша обвила себя руками и затихла. Инстинктивно, на уровне женского подсознания она чувствовала, что необходимо сделать, чтобы унять боль. Так поступают все твари на земле. Забираются поглубже в нору и затихают, зализывая кровоточащие раны. Час расплаты наступит. Им не миновать ее. И тогда...Тогда она вновь воцарится на троне, а черная голова в цветастом платке покатится с плахи в помойное ведро. От спасительной мысли стало легче. Анна Михайловна заснула.