ОДИНОЧЕСТВО
Вот уже не один десяток лет Пётр живёт в отчем доме. Живёт в полном одиночестве, в абсолютной тишине, нарушаемой неумолчным стрекотом сверчка да изредка мышиным писком, им почти не замечаемыми. Пётр как бы сросся с этим спрессованным устоявшимся безмолвием. Давно похоронены родители: отец Фома да мать Мария, души не чаявшие в их младшем сыне, баловавшими его, всячески угождая его прихотям. И теперь он изо дня в день стережёт спокойствие просторного, сработанного некогда его отцом, дома.
Один, как перст, без жены, детей. В своё время мать частенько напоминала сыну: «Женись, Петя, пока молод, не тяни время!» На что он отвечал: «Погодите, я ещё не нагулялся!» Это бесшабашное гуляние уж слишком затянулось, дошло до той поры, когда, как говорят, и сам чёрт не оженит.
Как не привык Пётр к звенящей пустоте своего жилища, все же не мог не ощущать его давящей тяжести, отчуждённости. Ведь не даром бытует мудрое изречение: «Если к сорока годам комната человека не наполнится детскими голосами, то она наполнится кошмарами.» Чтобы хоть как-то развеять это гнетущее состояние, Петр уходил на вечерние посиделки к соседям, навещал учителя-коллегу Леонида Абрамовича на другом конце села. Там надолго засиживались, перебирая скупые события вымирающей деревни, комментировали мировые политические события, для поддержания бодрости принимая крепкий мужской напиток. К ночи возвращался в своё жилище, коротал бесконечно тянущиеся осенне-зимние ночи на холостяцком ложе с несвежим постельным бельём.
Никем и ничем не тревожимый сон мог длиться неопределённо-долго. А куда ему, собственно, спешить? Заработал заслуженный отдых (в местной школе преподавал пение). Свободного времени – хоть отбавляй. Часть его уходила на обихаживание помещения, приготовление пищи, реже – стирку. С весной трудился на преусадебном участке. Высаживал картофель, аккуратно готовя ямки-лунки. Подвижный (по гороскопу стрелец), наделённый чувством юмора – снискал в родном селе признание весельчака-затейника.
Болезненно-ревностно относился к чьим-либо успехам в той или иной сфере, упорно всячески отстаивая завоёванное им ещё в детстве лидерство.
Стоило кому-нибудь из ребят показать неплохой результат в чём-то (скажем в спорте: подтягивание на перекладине, выжимание гирь, в шахматах или в музыке, если, кто-то из начинающих баянистов подхватывал модную эстрадную новинку) – наш Пётр Фоимч во что бы то ни стало, кровь из носу стремился перещеголять соперника, обогнать его, и это, надо признать, ему удавалось.
Сквозь пальцы смотрели односельчане на озорные выходки, проделки Петра, как обход с баяном и пением «Христос воскрес» вокруг церкви во время всенощной или объезд вокруг храма на мотоцикле с гурьбой рассаженных, где только можно ребят, и других проказ. Бабы, конечно, не оставляли без внимания тех выходок.
- Что он ещё отчебучит, анафема? Ну чисто антихрист из преисподней! – поругивали не злобно выдумщика. На что Фомич отвечал заразительным хохотом.
Остальное время-досуг. Но проводил досуг безалаберно; он уже ничем не интересовался, а всё потому, что – один. Не с кем делить радости-горести. Не для кого стараться что-то делать. Когда-то был влюблён в красивую девушку. Все в селении восхищались: «Вот гожая пара!» И дело вроде бы шло к свадьбе, но, увы! Не состоялось в силу каких-то обстоятельств-причин.
И лишь к закату почувствовал это пресловутое одиночество. Почти не брал в руки баян, теряя былое мастерство, виртуозность. То ли было в молодости! Его голосистый баян-рассказчик оглашал в вечернее время притихшие улочки родной деревушки. Весёлый, со смолистой копной зачёсанных к затылку волос, кареглазый, улыбающийся, привлекал внимание женщин. Полюбившейся девушке посвящал лучшие произведения, как старые, так и вновь разученные. Мечтательно-задумчиво лились чарующие звуки старинных вальсов («Ожидание», «Ласточка», «Амурские волны», вальс из драмы М. Лермонтова «Маскарад» и др.)
Частыми гостями Андрея была молодёжь села. Приходили послушать баянную музыку. Охотно исполнял полонез М. Огинского, чардаш Монти, вальсы Ф. Шопена.
Теперь же забросил свои увлечения живописью («Охотники на привале» Перова, «Портрет незнакомки»), шахматами.
Вскоре стал замечать за собой странные отклонения, неадекватность в поведении. Появились вдруг навязчивые идеи, мысли. Эти пугающие настораживающие явления обычно обострялись после обильного приёма спиртного. Но, как ни удивительно, не хотел обращать внимания на подобные симптомы. А продолжал употреблять горячительные напитки, что привело к трагическому исходу.
Возвращаясь однажды под сильным градусом от того учителя на велосипеде, решил повторить свой, когда-то отлаженный трюк: на ходу взобраться обеими ногами на раму, однако это ему не удалось. Потеряв управление, он падает . Падение оказалось роковым: рулем нанесена глубокая травма. От медицинской помощи отказался. И незаметно, тихо умер. Похоронили на местном кладбище.
Каждой весной, на Пасху, посещают могилу любимого учителя его ученики, обязательно возлагают цветы. В их сердцах не утихающе звучат мелодии, исполняемые талантливым музыкантом.