ПРИХОД ЗУЛУСОВ
Ждать Сигамбе пришлось недолго: уже на пятый день после своего ухода, вечером, посланцы спешно вернулись; задыхаясь от усталости и волнения, они доложили, что зулусы числом более трех тысяч копий идут на умпондванцев, чтобы уничтожить. Оказалось, что задолго до того, как царские волы обнаружились в стаде Сигамбы, Дингану уже донесли, что она их украла; кто это сделал, было ясно: Темный Пит шел вместе с зулусским импи. Как она и подозревала, он организовал кражу волов и возложил на нее вину, хорошо зная, что Динган давно ищет предлог, чтобы уничтожить ее племя, с которым у зулусов была давняя вражда.
Оставалось одно – готовить гору-крепость к обороне, поэтому Сигамба немедля созвала совет племени и объявила, что зулусский импи на подходе, и он идет, чтобы истребить их за белый скот, который обнаружился среди их стада. Советники начали заламывать руки, некоторые из них словно дети даже пролили слезы, ибо одно упоминание о зулусах вселяло ужас в сердца людей, от них не ждали ничего кроме смерти – своей, своих жен и своих детей.
– Нам лучше бежать, пока есть время, – сказал старший советник.
– Времени нет, – ответила Сигамба. – Импи будет здесь к рассвету и догонит тебя на равнине.
– Что же мы будем делать? – спросили остальные советники.
– Что делать? – воскликнула она. – Вы будете сражаться, как до вас сражались ваши отцы, вы отбросите этих собак Дингана прочь. Если вы будете отважны, чего вам бояться? У вас есть вода, у вас есть еда, у вас есть копья, а крыльев нет даже у зулусов – они не орлы, чтобы пролететь над стенами нашей крепости. Пусть идут! Если вы будете слушать меня, обещаю вам: вернутся назад, чтобы доложить Слону о своем поражении гораздо меньше зулусов, чем покинули его крааль.
Итак, умпондванцы принялись готовиться к битве не потому, что любили сражаться, а потому, что знали: никакое смирение не спасет их от копий Дингана. Скот был загнан в центральный крааль, срочно был заготовлен большой запас травы и зеленой кукурузы, чтобы было чем его кормить. За исключением одного лаза все проходы, ведущие к вершине горы, были закрыты, а укрепления, защищавшие устье реки, которая текла с горы между скалами на восточном склоне, были подготовлены к обороне. Сигамба хорошо понимала, что это их слабое место: поскольку берега реки большей частью являли собой неприступные скалы, их основной запас воды был здесь, ведь источника на плато будет достаточно для людей племени, но недостаточно для того, чтобы поить скот. По этой причине Сигамба хотела оставить коров внизу, позволив зулусам захватить их, если пожелают, потому что тогда они ни за что не смогут взять гору, и ни волоска не упадет ни с одной из голов ее обитателей. Но умпондванцы были жадными и не хотели терять свой скот, забывая, что мертвецам он не нужен. Они клялись, что смогут защитить укрепления у реки, чтобы из нее можно было принести наверх столько воды, сколько потребуется животным, даже при долгой осаде.
– Как угодно, – резко отвечала Сигамба, – но когда зулусы будут перепрыгивать через эти стены и рвы, помните, что сдав их врагу, вы потеряете и скот, и жизнь.
Все это время, как обычно, Сусанна сидела в своем каменном кресле на самой высокой точке горы в ожидании помощи, которая никак не шла. И вот, глядя грустными глазами вдаль, она заметила на равнине облако пыли, в котором поблескивали на солнце лезвия копий. Спешно спустившись со своего наблюдательного пункта, она кинулась искать Сигамбу и нашла ее сидящей в окружении советников.
– Что случилось, Ласточка? – спросила маленькая женщина-вождь, подняв глаза, хотя она уже догадывалась, каков будет ответ.
Сусанна рассказала ей об увиденном, добавив:
– Кто это может быть? Кто идет к горе такой большой армией?
– Леди Ласточка, – сурово сказала Сигамба, – это войско зулусов, посланное Динганом, чтобы уничтожить нас, и вместе с ним идет Бычья Голова.
И она рассказала ей об уловке со скотом и о том, что узнали посланники. Когда Сусанна услышала это, лицо ее стало белым, как плащ из козьих шкур, который она носила.
– Значит, скоро нашей долгой истории придет конец, – срывающимся голосом проговорила она, потому что знала ужасную силу зулусов и то, что никто не мог устоять перед их натиском.
– Конец придет этому импи, – гордо ответила Сигамба, – если мои дети наберутся мужества и станут сражаться, как когда-то сражались их отцы. Не бойся, леди Ласточка, тот, у кого нет крыльев, не сможет взять гору Умпондвана.
Смелые речи Сигамбы не убавили страха Сусанны, которая прекрасно понимала: речи эти предназначены не ей, а воинам-умпондванцам и должны укрепить их мягкие сердца, а вот армия зулусов не смеет потерпеть поражения, она должна либо взять гору, либо сражаться, пока не будет полностью уничтожена.
Все были в смятении: трубили рога, визжали женщины, а тем временем воеводы Умпондваны отдавали приказы, мужчины складывали камни на краю пропасти, чтобы скатывать их на врага, и загоняли скот в большой крааль на плато.
Импи приближался быстрым маршем – защитники горы уже видели, что он насчитывает около четырех тысяч копий и состоит из двух полков. На расстоянии мили основная часть войска остановилась, и два его крыла, обходя гору, двинулись по ее склонам, образуя кольцо, точно так, как это делают на охоте загонщики, окружая дичь. По мере того как это кольцо, становясь все меньше в диаметре, приближалось к скалам, оно утолщалось, хотя в нескольких местах у него еще имелись бреши.
В этот момент дозорные умпондванцы, с тревогой наблюдавшие за маневрами врага, увидели, как какой-то человек проскочил в одну из таких брешей и с хорошей скоростью припустил в гору, за ним по пятам гнались воины-зулусы с явным намерением убить беглеца. Но тот оказался проворнее преследователей, к тому же он лучше них знал дорогу, так что раньше чем они смогли его настичь, он добрался до каменных укреплений, построенных у реки, и был окружен их защитниками.
Некоторое время спустя беглец появился на вершине горы и оказался никем иным, как Зинти, который вернулся из своего похода с важным известием и рискнул своей жизнью, пройдя через вражескую цепь незадолго до того, как она замкнулась. Сигамба приняла его сразу, но попросила быть кратким, потому что у нее не было времени слушать длинные истории. Сусанна стояла рядом.
– Я буду краток, – ответил Зинти. – Госпожа, как вы велели мне, я пересек горы по дороге, о которой вы мне сказали. Это хорошая дорога для пешеходов и всадников, но повозкам ее не пройти. Добравшись до равнины на другой стороне, я следовал вдоль берега реки, пока не увидел тридцать фургонов, составленных кругом на холме, а среди фургонов я увидел буров с их женами и детьми. Я попытался подняться на холм, чтобы поговорить с ними, но молодой бур, заметив меня, выстрелил из своего ружья, поэтому я решил действовать скрытно. С наступлением темноты я встретил на некотором удалении от лагеря погонщика одного из фургонов, кафра, – он проверял ловушку на антилоп, – и завязал с ним разговор. Погонщик сказал мне, что это группа буров, которые вышли из Капской колонии, чтобы овладеть землей в Натале, и что по всей стране разбросаны такие группы. Он сказал, что в этой партии двадцать пять мужчин с женщинами и детьми, но имен всех он не знал. Еще он сказал мне, что хочет сбежать, так как слышал, что Динган собирается напасть на белых людей, и он уверен, что если это случится, они будут убиты, потому что эти буры, считающие, что они в безопасности, очень небрежны: они не только не укрепили как следует свой лагерь, но и не ставят часовых на ночь. Узнав все это, я сразу же вернулся, чтобы доложить вам, но добрался не слишком быстро, потому что зулусы едва не поймали меня, когда я проходил мимо их полков. Я видел среди них Бычью Голову, он ехал верхом на коричневой лошади и, кажется, полностью оправился от раны.
– Как далеко отсюда лагерь буров? – спросила Сигамба, прежде чем потрясенная Сусанна смогла говорить.
– Госпожа, человек на хорошей лошади мог бы добраться до него за семь часов, и сбиться с пути невозможно. Перейдя равнину, нужно войти в ущелье вон у той зазубренной скалы и следовать по его извилистому дну сквозь горы, пока не выйдешь на ту сторону, затем надо держаться вдоль берега реки, как делал я, или, если хочешь добраться побыстрее, направиться прямо к большому холму с белой вершиной, которая видна с гор. Лагерь буров стоит на этом холме, недалеко от берега реки, которая его обвивает.
– О! Идем же, идем быстрее, – воскликнула Сусанна: мысль о том, чтобы просто увидеть белого человека, снова наполнила ее сердце надеждой.
– Увы, сестра, – с грустью ответила Сигамба, – час назад мы еще могли бы уйти, точнее, ты могла бы уйти верхом на своем шиммеле, а теперь посмотри, – и она указала туда, где зулусы роились, как пчелы, на берегу реки, вдоль которой шла тропа наверх. – Видишь, – добавила она, – из этой крепости есть только одна дорога, ибо и самый ловкий скалолаз в мире не смог бы спуститься с этих скал даже с помощью веревки, и эта дорога закрыта зулусскими копьями; кроме того, тебя там ждет человек, встречи с которым ты не хочешь.
– Да, слишком поздно, – простонала Сусанна, взглянув вниз. – О! Нет сомнений, мой Бог оставил меня! Я обречена погибнуть здесь, в шести часах пути от спасения. О! Почему мой Бог оставил меня? – И она зарыдала от горечи утраченных надежд.
– Не говори так, – мягко ответила Сигамба. – Думаю, Великий, которому ты поклоняешься, еще спасет тебя.
Пока они говорили, явился человек и сообщил Сигамбе, что зулусы выслали вперед посланцев, которые хотят говорить с ней, и эти посланцы ждут ее за первой стеной в пределах слышимости.
– Я иду, – сказала Сигамба, спустилась по расщелине и прошла через лаз в укреплении у реки. Но она не позволила Сусанне сопровождать ее.
Достигнув внешней стены, она поднялась на нее и встала, выпрямившись во весь свой невеликий рост, потому что Сигамба была женщиной, которая не знала страха. Примерно в сорока шагах от себя она увидела трех огромных зулусов и стоящего рядом с ними человека, которого она опасалась больше, чем всех зулусов на свете – самого Пита ван-Воорена.
Увидев на стене маленькую женщину, зулусские воеводы начали насмехаться над ней, громко спрашивая друг друга, действительно ли это Сигамба Нгеньянга или женщина-вождь прислала вместо себя на переговоры обезьяну.
– Я – Сигамба, – спокойно ответила она, – или обезьяна – как вам больше нравится, хотя белый человек, что стоит рядом с вами, может вам сказать, кто я такая.
– Да, я могу сказать, кто ты, – рассмеялся Пит. – Ты – ведьма, ты – вор, и смерть, к которой я приговорил тебя уже давно, вот-вот тебя настигнет.
– Палач, – усмехнулась в ответ Сигамба. – А я ясно вижу смерть, стоящую за твоей спиной, а с ней рядом – грядущие тени вечного ужаса. Но я предпочитаю говорить с этими воеводами, а не с изгоем-полукровкой. Скажите мне, воеводы, почему вы решили обрушить на мою крепость такую силу?
– Потому что Слон-Чей-Шаг-Сотрясает-Землю, наш господин, царь Динган, послал нас, – ответил один из зулусских командиров.
– Скажи же, с каким поручением прислал вас царь?
– Вот его поручение: взять твою крепость, забрать твой скот, сжечь твой крааль и убить твой народ – всех, кроме девушек брачного возраста и детей, что постарше, которые смогут вместе со скотом дойти до крааля Дингана. Но ты сама и белая женщина, что зовется Ласточкой и правит вместе с тобой, должны быть переданы Бычьей Голове, чтобы он поступил с вами, как пожелает, поскольку таков уговор между ним и царем.
– И почему все это должно случиться с нами, которые не сделали вам ничего плохого? – спросила Сигамба.
– Ты спрашиваешь, почему, маленькая женщина-вождь? – ответил командир зулусов. – Да потому, что ты осмелилась украсть скот из царского стада, да еще самый лучший царский белый скот. Его угнали к твоей горе, его видели среди твоих волов.
– Это правда, скот здесь, – сказала Сигамба, – но неправда, что мы украли его, поскольку его угнал этот белый человек, Бычья Голова, и смешал с нашими стадами, чтобы поссорить нас с царем.
– Ты думаешь, эта сказка достойна ушей царя? – ответил капитан, смеясь. – Почему же Бычья Голова сам поведал царю о краже? Ну да ладно. Царь Динган милостив, и моими устами он делает вам предложение: если вы вернете его скот вместе со всем своим в придачу, если отдадите ему на казнь всех своих советников и воевод, тогда он дарует остальным жизнь. Но все ваши юноши и девушки должны пойти со мной и поступить на службу к царю. Замужним женщинам и детям будет позволено выбрать, куда пойти; возможно, Бычья Голова возьмет их себе вместе с тобой и Белой Ласточкой. Что скажешь, маленький вождь?
– Скажу, что нам не нужны такие милости. Лучше уж мы умрем вместе, но я говорю вам, люди Дингана, что эти скалы побелеют от ваших костей раньше, чем вы отведете наш скот и наших дев к Дингану.
– Как пожелаешь, маленький вождь. Мы, зулусские воеводы, на своем веку слышали много таких гордых слов, и где же все те, кто их произнес? Спроси о том шакалов и стервятников, маленький вождь.