Цикл третий. Любовь – фундамент счастья
Содержание
Счастье – птица капризная
Монолог о счастье
Восемь девок и Синяя Борода
Шутка
Ключи от квартиры
Третья
Девочка-жена
Чем обернулась встреча в душевой
Эпоха матриархата
Муж для двоих?
Что же было в новогоднюю ночь?
Самый главный экзамен
Счастье – птица капризная
Этот разговор обязательно должен был состояться. Без него я просто не мог существовать. Недосказанность разрывала меня изнутри.
Я люблю тебя! Что может быть банальнее этих слов? Миллионы, миллиарды людей на Земле произносят их своим любимым. Но какое мне дело до этих миллиардов? На свете существуют только двое – она и я. Я и она. Больше никого.
Никому и никогда раньше я не говорил этих слов. Даже той девушке, которую впервые поцеловал. Как она ждала их от меня! А я выворачивал наизнанку свою душу и не находил там их. Врать я не мог, и я молчал. Здесь же они вырвались из меня сами. Им было тесно во мне, они рвались наружу. И вырвались.
Я замер. Здесь бы мне услышать ответное признание. Но она только тяжело вздохнула и… промолчала. Я хорошо знал, что означает это молчание.
Словно извиняясь за молчание, она тесно прижалась ко мне и поцеловала. Долго и страстно. От этого поцелуя у меня закружилась голова.
Наших встреч было немало. Часто я расставался с ней за полночь. Однажды она привела меня к себе домой. Никого больше там не было. Она сняла с себя платье, под ним было её гимнастическое трико. Легла на кровать. Знак был очевиден, но я его не понял. До неё женщины у меня не было. Я присел рядом. Ласкал и целовал её. Она потянула меня к себе…
После той ночи меня можно было брать голыми руками. Но разговора всё ещё не было. И слова, так важные для меня, произнесены не были.
Однажды я не выдержал:
– Ты меня не любишь…
– А в чём это проявляется?
Что ответить на такой деловитый вопрос я не знал. Но ведь она опровергать мои слова не стала!
Для меня близость была высшим проявлением любви, формой её существования. А для неё?
Я понимал, что я у неё не первый. Что это – урок опытной учительницы салажонку? Или она просто ещё в себе не разобралась? Разговор всё-таки должен был состояться.
Мы поженились после её слов:
– Я не имею права тебя потерять.
Она была немногословна.
Год спустя у нас родилась дочь.
Два года мы были счастливы. Или это только мне так казалось? Потом она ушла к другому. Как пришла ко мне от кого-то, так и пошла дальше. Там тоже надолго не задержалась. О дочери не думала. Когда дочь чуточку подросла, я забрал её к себе. Отдала, хотя связи с ней не теряла. Какой пример она подавала дочери? Дочь мешала её погоне за очередным счастьем. Но может ли быть счастье, если нет любви?
Я получил ответ на её же вопрос: в чём это проявляется? В непостоянстве. В поверхностности чувств. Сегодня полюбила – завтра разлюбила. В зыбкости отношений.
Счастье – птица капризная. Если её не холить, она может и улететь. Навсегда.
Монолог о счастье
Ну, вот, ты теперь моя жена. То есть как это «не совсем»? Очень даже совсем! Навсегда, на всю жизнь. А это и неважно, что мы ещё не успели зарегистрироваться. Не будем путать наши с тобой отношения и наши отношения с государством. Мы, конечно, уведомим государство, не беспокойся.
Почему же ты не ощущаешь себя женой? А кем же ощущаешь? Любовницей, что ли? Впрочем, я, кажется, знаю, кем ты себя ощущаешь. Маленькой влюблённой кошечкой, готовой отдать своему любимому всю себя, только бы он всегда был твой, только бы любил. Я правильно понял? Ощущение жены ещё придёт, всему своё время. А я твёрдо знаю, что ты – моя жена. Любимая. Единственная и навсегда. Никому и никогда я тебя не отдам!
Я понимаю, что ты ещё стесняешься. Просто ты привыкла стесняться. До сих пор ты не стеснялась единственного человека – маму. Вот и сейчас в тебе борются два противоположных желания. С одной стороны, ты стесняешься меня. Ты не привыкла к тому, что я вижу тебя нагой. А с другой стороны, тебе хочется, чтобы я тебя видел, чтобы я на тебя смотрел, чтобы я тобой любовался. Чтобы я всю тебя трогал, обнимал. Ты замираешь от моих прикосновений, и тебе хочется ещё и ещё. Ну, и что в этом постыдного? Это – нормально. Это заложено в нас природой, и не надо противиться такому желанию.
Я сознаю, что получаю удовольствие, когда смотрю на твоё тело. Как на произведение искусства. Нет, не так: произведение искусства нельзя трогать. А я хочу тебя трогать и трогать. Хочу тебя ласкать. Класть руки на твои груди. Ощущать, какие они тёплые и упругие. Знать, что наверняка тебе это приятно, хотя и непривычно. Я хочу всю тебя чувствовать. И хочу знать, что это и тебе доставляет такое же удовольствие, как и мне.
Я хочу так лежать с тобой вечно. Чтобы время для нас замерло и перестало существовать. Чтобы не было ни прошлого, ни будущего, одно настоящее. Чтобы на свете мы были одни, только ты и я. И никого больше. Чтобы твои глаза светились от счастья. Чтобы не думать ни о каких проблемах и знать, что всё это моё и навсегда.
Ты спрашиваешь, что такое счастье? А вот это и есть счастье. С новой жизнью, любимая!
Восемь девок и Синяя Борода
Семидневный отдых. Компания собралась – восемь девчонок и я. Девчонки смеялись:
– Восемь девок – один я, куда девки, туда я.
Я в долгу не остался:
– Я – Синяя Борода! Буду любить вас каждую ночь по одной, оставшуюся с собой возьму.
– Куда тебе!
– А вы попробуйте. Вот ты, например.
Обнял и – длинный поцелуй. Ответила!
– Ну, как?
– Потрясающе!
– А теперь ты.
– Замечательно!
– Вот, видите! Сезон открыт. Первую желающую жду сегодня в 10 часов вечера.
Общий смех.
Думаете, никто не пришёл? Как бы не так! Сразу трое!
– Не все сразу – по очереди. Ты останься, остальные – до завтра!
Девчонка – славная, мне понравилась. Помиловались мы с ней, и на ночь осталась. К моему огромному удивлению, оказалось – девушка.
– Как же ты решилась? С первым встречным…
– Вот, влюбилась с первого взгляда. Впервые в жизни. Ты ведь никакой не Синяя Борода. Играешь. И я решилась: а вдруг это моя судьба?
Наутро её окружили девчонки.
– Ну как?
Показала большой палец вверх.
Весь день всей компанией провели вместе. Вечером я сказал:
– Девки! Спокойной ночи. Кто у вас на очереди – жду!
Пришла одна. Та же самая.
– Они дурака валяют, а у меня серьёзно.
– Тебе сегодня ещё нужно воздержаться. Но знаешь, а я доволен, что пришла ты.
Все семь ночей «Синяя Борода» принимал одну и ту же. Собственно, уже не принимал – она практически перебралась в мою комнату. И мы постепенно отдалялись от остальной компании.
Это был самый лучший отдых в моей жизни.
В последний вечер мы все собрались на прощальный ужин. Я поднял бокал:
– Девочки, в первый день я пообещал вам, что одну из вас заберу с собой. Я выполняю своё обещание. Та, которая со мной, уедет отсюда моей женой. Мы с ней обо всём уже договорились. Перед остальными я хочу извиниться. Надеюсь, я не очень сильно вас разочаровал.
Ответила одна из тех, что приходила ко мне в первый вечер.
– Мы очень рады за вас. Не думай о нас плохо. Никто больше из нас не собирался оставаться с тобой на ночь. Мы поняли, что ты – играешь. поддержали твою игру. Если бы в первый вечер ты выбрал другую, мы бы ушли все трое. А целуешься ты отменно. На всю жизнь воспоминание останется. Можно ещё раз?
Она обняла меня, и мы поцеловались.
– И я хочу!
Я перецеловал всех.
Моей избраннице сказали:
– Не обижайся! Мы все желаем тебе счастья.
Было это ровно десять лет назад. А вчера мы с женой принимали гостей – всех тех, кто был тогда в нашей компании. Очень радостной была эта встреча. Все поздравляли нас и завидовали нам: до чего же здорово мы нашли своё счастье! Отдаю жене должное: это она меня нашла.
Шутка
Мы проводили на электричку одного нашего товарища и возвращались в деревню. Здесь я часто отдыхал, но в прошлом году умерла моя бабушка, завещав мне свой дом, и я впервые приехал сюда по делу – разбираться с наследством.
Дорога шла полем, затем свернула в небольшой лесок. И тут мы услышали женский крик о помощи. Побежали на крик: двое подростков пытались изнасиловать девчонку. Увидев трёх взрослых мужиков, бросили свою жертву и убежали.
Девочка была в ужасном состоянии. Вдрызг разодрано платье, порваны трусы. Ссадина на лбу, кровоточат щека и грудь. Рядом валяются сумка с продуктами и женская сумочка. Нетронутые – насильники, а не грабители.
– Ты их знаешь?
– Нет, я никого здесь не знаю. К бабушке приехала.
– В каком ты классе?
– Только что школу окончила.
– Сколько ж тебе лет?
– Семнадцать.
Больше 15 я бы ей не дал. Видимо, так же считали и насильники – им на вид лет по 14-15.
– Извините, девушка. Вы идёте в деревню?
– Да.
Подняли, собрали сумки, пошли вместе. Старший из нас сказал мне:
– Веди её к себе. Не идти же девушке через всю деревню в таком виде.
Мой дом стоял у самого входа в деревню. Девушке:
– Не беспокойтесь: мы не для того спасали Вас от насильников, чтобы уподобляться им.
Кивнул на меня:
– Парень надёжный. Мы за него ручаемся. Он Вам поможет. Бабушка знает о Вашем приезде?
– Нет.
– Это хорошо: волноваться не будет. Придёте в себя и объявитесь.
При входе в дом нас заметила Ивановна, соседка. Прибежала, когда я уже начал обрабатывать девушке раны.
– Давай я. Негоже парню девке за пазуху лезть. Поищи лучше какую-нибудь одёжку. Завтра фельдшерица приедет, покажи её ей обязательно.
Накормил, спать уложил. День она у меня прожила, потом отвёл её к бабушке.
– Про насилие не говорите – она разволнуется. Скажите, что упали.
Бабушка была очень рада внучке. А на меня кивнула:
– Знаю я его. Хороший парень. Держись его – отличным женихом будет.
Так меня возвели в ранг жениха.
Месяц спустя снова еду в деревню. Захожу в электричку – она!
– О, какая встреча! Здравствуй, родная моя невеста. Едем вместе?
– Вместе.
Проводил её до бабушкиного дома. Бабушка, увидев нас вместе:
– Держишься его? Правильно!
Два года пролетели, как одно мгновение. Не раз ещё пересекались наши пути. Встретимся – играю роль жениха. Однажды застал её дома одну.
– Ну, как тут моя невеста поживает?
– Как она может поживать, если жених только языком треплет, а жениться не торопится?
– Нельзя же жениться на девушке, если даже грудь её не видел.
– А если увидишь?
– О! Тогда – другое дело.
И тут случилось нечто совершенно для меня неожиданное: она скинула платье, сняла бюстгальтер и предстала предо мной с голой грудью.
– Вот, смотри. Даже потрогать можешь. Давай руку.
Положила мою ладонь на свою грудь.
У меня отвисла челюсть. Наверно, никто никогда не видел меня с таким идиотским выражением лица.
– Это уже не шутка…
– Какие шутки? Это ты все время шутишь со мной. А для меня всё это серьёзно. Зачем вышучиваешь девушку, которая давно тебя любит?
Спохватившись:
– Прости меня! Я ненормальная. Я не имела права всего этого делать.
– Это ты меня прости. Я зашутился: за идиотскими шутками прятал свою любовь. Не верил, что такая чистая девушка может меня полюбить.
– Чудак! Я люблю тебя с того самого первого дня. Когда Ивановна отправила тебя искать мне одежонку, мне хотелось кричать: да пусть он за пазуху ко мне лезет! Пусть! Не знаю, почему, но не было мне стыдно перед тобой. Мне было очень приятно, как ты обрабатывал мои ранки – осторожно, ласково. Это после грубости насильников!
Вот и весь рассказ. Что было дальше, вы, конечно, догадались. Осенью мы справили свадьбу. Живём уже три года и очень, очень счастливы. Глупо благословлять тот день, когда её изнасиловать хотели. Но ведь без этого не было бы и нашей встречи…
Ключи от квартиры
История, которую я хочу вам рассказать, могла бы развиваться по нескольким возможным сценариям.
Родная тётка, у которой она жила, укатила с любовником «на юга», не проверив, взяла ли девчонка ключи от квартиры. Вопреки обыкновению, домой она не заторопилась, в глазах стояли слёзы.
– Сама виновата, растяпа. Опаздывала на лекцию и забыла. Куда я теперь?
– Ко мне пойдём. Поживёшь у меня, пока тётка не вернётся.
– Ой, что ты! Как можно…
Девчонка мне нравилась. Мы совсем недавно начали встречаться, и ни о чём серьёзном ещё не было речи.
– А чего ты испугалась? Обещаю, что ничего плохого я тебе не сделаю.
– Твоя мама плохо обо мне подумает.
– Расскажем, что случилось, и не подумает.
Мои родители уехали в командировку, и я остался в квартире один. Дома я дал ей денег.
– Тебе наверняка что-то покупать придётся.
– Спасибо. Я верну обязательно.
– Не беспокойся – разберёмся.
Я кожей чувствовал, как она зажата. Но ведь не было у неё другого выхода. Вечером я постелил ей в маленькой комнате, поцеловал на ночь и удалился.
Мама, вернувшись из командировки, выслушала мой рассказ и сказала мне:
– Молодец, сынуля. Правильно поступил.
А девочку обняла, прижала к себе:
– Всё будет хорошо. Дай-то Бог, чтобы это происшествие стало самым тяжёлым в твоей жизни.
Дала ей халат, кое-какое бельишко.
Девчонка оттаивала на глазах. Совместная жизнь, конечно, сближала нас. Прощаясь с ней на ночь, я целовал её глаза и всё отчётливее понимал: я не хочу, чтобы она отсюда уходила.
Однажды она пришла огорчённая.
– Тётка вернулась. Она сказала, что выходит замуж, и мне придётся хлопотать об общежитии. Или снимать где-нибудь комнату. Материально обещала помочь.
– Зачем в общежитие? Разве у нас тебе плохо?
– Не могу же я вечно злоупотреблять твоим гостеприимством.
– Можешь. Я этого хочу. Оставайся – в качестве моей жены.
– Ты это серьёзно?
– Серьёзней некуда. Такими вещами не шутят.
Она молча уткнулась мне в плечо. Потом подняла голову, и в её счастливых глазах я прочитал согласие.
Следующим вечером мы отправились с визитом к её тётке. Поздравлять её с замужеством. И благодарить за то, что, уезжая, она забыла напомнить племяннице про ключи от квартиры.
;
А ведь всё могло закончиться совершенно иначе. Вот так, например:
Как аукнется…
Говорят: как аукнется, так и откликнется. Но всегда ли мы можем предвидеть, как аукнутся нам наши поступки? И как на них откликнутся?
Парни и девушки часто по-разному оценивают перспективы своих отношений. Парни хотят перво-наперво затащить девчонку в постель, а там уж как получится. Девчонки хотят, чтобы сначала у них всё получилось, а постель уж потом. Если получится.
А тут девчонку и в постель затаскивать не надо – она уже там.
…Я зашёл к ней, чтобы поцеловать на ночь и пожелать спокойной ночи. И увидел, какая она домашняя, привлекательная и желанная. Стал целовать – в губы, в глаза, в шею. Она отвечала. Я не удержался. Она не сопротивлялась. Почему она так безропотно рассталась со своей невинностью? Посчитала, что уже получилось?
Месяц мы жили с ней душа в душу и были счастливы. Наш медовый месяц. Может, потому и счастливо, что безропотная? Отличная была бы жена: ни в чём мне не перечит.
А потом вернулась её тётка.
Они пришли ко мне вместе, и тётка сходу начала меня оскорблять.
И совратитель, и негодяй, и подлец. Я пытался ей что-то объяснить, но слушать она не хотела. И говорить мне не давала. Чего ради я должен всё это выслушивать? Я жутко разозлился и послал её куда подальше.
Тётка собрала немногие её вещи, положила на стол ключ от моей квартиры и увела её. Я крикнул:
– Не уходи!
Ушла. Даже не обернулась. Ни тебе до свиданья, ни тебе спасибо!
Больше мы с ней никогда не встречались. Она просто исчезла, будто испарилась.
Прошло немало лет, прежде чем я узнал, что же произошло. У меня уже была семья, дети. Оказалось, девчонка от меня забеременела. Но ничего мне не сказала. Стеснялась, что ли? А тётке рассказала. Та решила, что я не хочу жениться, вот и устроила мне сцену у фонтана. Но девчонка-то почему молчала? Поверила, что я её вероломно обманул? Почему сама отказалась от своего счастья? Приехала её мама и увезла домой. Родилась девочка. Дочка, которую я никогда не видел, даже фотографии. Слышал, что появился кто-то другой, кто её удочерил. Впрочем, поручиться за это не могу – узнал через третьих лиц.
Это уже потом я стал задаваться вопросами. Почему она вся такая безропотная? Привёл – пришла, увели – ушла, увезли – уехала. Даже маме не рассказала всего, что у нас было. Почему тётка была так уверена, что я знаю о беременности? Где теперь найти ответы на эти вопросы? Тогда же я был вне себя от возмущения. Не только её, это и меня лишили счастья.
Вот вам и аукнется – откликнется…
;
Или так:
Счастье голодранца
…Я зашёл к ней, чтобы поцеловать на ночь и пожелать спокойной ночи. Она притянула меня к себе. Оказалось, не девушка. Что ж, я тоже не мальчик – у меня и другие были. Главное ведь в том, кто я для неё – любимый или «один из». Для меня она – любимая.
Я прожил самый счастливый месяц в своей жизни – так хорошо мне с ней было. Подали заявление в загс. Наконец-то я обрёл настоящее счастье.
А потом вернулась из отпуска её тётка. Случайно я подслушал их разговор. Даже не разговор, а часть монолога тётки:
– Зачем ты выскочила за этого голодранца? Сколько приличных людей вокруг! Сказала бы, я тебе бы нашла. Но ладно, поправим. Хорошо, что за квартиру зацепилась.
Интересно, как она будет поправлять: меня из числа голодранцев вытаскивать или приличного ей найдёт? На слова о квартире я по наивности внимания не обратил.
Некоторое время спустя один мой приятель сказал:
– А твоя-то – гуляет. Вчера видел её в какой-то сомнительной компании.
Спросил – отнекивается. Говорит, что её с кем-то спутали. А ещё через пару месяцев я обнаружил на столе записку: «Ушла к другому. Прости».
Счастье было таким коротким...
Вы думаете, этим всё и закончилось? Как бы не так. Однажды возвращаюсь домой – дверь отперта. В квартире трое качков. Меня ожидают. Говорят, что приобрели полквартиры, принадлежащие моей жене.
– Никакие полквартиры моей жене не принадлежат.
– Нет, всё законно.
И показывают мне договор купли-продажи, заверенный нотариусом. Предлагают завершить дело по-хорошему: продать им вторую половину за полцены. Иначе потом, дескать, вообще ничего не получу. Сменят замок, и я в квартиру не попаду. Жаловаться, мол, бессмысленно – у них всё схвачено. А буду дёргаться – никто за мою жизнь гроша ломанного не даст. Не они, конечно. Они – люди мирные, мокрыми делами не занимаются. И вообще ко мне хорошо относятся.
Вот так они хорошо относятся…
Сказал, что подумаю.
– Ладно, думай до завтра. Завтра придём в это же время с нотариусом.
Подсказкой я воспользовался: замок сменил. И позвал кое-кого. Благо, было, кого позвать. Качкам объяснили, что они не на того напали. Испарились.
Но остался ещё договор купли-продажи. Пришлось нанимать адвоката и доказывать в суде, что жена пришла ко мне в квартиру, где много лет жили мои родители, прожила со мной без года неделю и никаких прав на квартиру иметь не могла. Договор признали юридически ничтожным.
На том и закончилось моё семейное счастье. Хорошо ещё, что так закончилось. Могло быть значительно хуже.
Мой старый, ещё со школьных лет, друг так прокомментировал эту историю:
– Ни одно благое дело не остаётся безнаказанным.
;
Как вы думаете: по какому из этих сценариев история развивалась на самом деле?
Третья
Когда я учился в 10-м классе, цыганка нагадала мне, что я женюсь на своей третьей девушке. Я не поверил. С какой стати мне ждать третью, если у меня уже есть первая? Звали её… Впрочем, какое теперь уже имеет значение, как её звали? Я был влюблён, и она об этом знала. Но отвечать признанием на признание не торопилась. Мы познакомились в доме отдыха на Чёрном море, где она отдыхала с мамой и тётей. Я был очень скромным и робким мальчиком. Нецелованным. Даже обнять её не решался. Потом я ходил к ней домой в гости, её мама меня очень привечала. И она ко мне приходила. Ходили вместе в кино и театры. Но поцеловать её я так и не решился. Возможно, поэтому она и ушла к другому. Тот, другой, вероятно, был более расторопным.
Вторая девушка была у меня на 3-м курсе института. Однокурсница. Или это я у неё был? Ведь именно она была инициатором наших встреч. Она и была моей первой женщиной, и я видел в ней свою жену. Но в каком качестве она видела себя? Её отношение ко мне походило на маятник. То она до утра не хотела меня от себя отпускать или сама приходила ко мне домой. То вдруг отстранялась, становилась чужой и холодной. Уезжала к маме на каникулы, и писем не писала. Я страдал, не понимая причин таких перепадов в её настроении. А потом она раскололась: там, в городе, где жила её мама, у неё был жених, за которого она собиралась замуж. Но тот, другой был далеко, а я – рядом, и её темперамент требовал выхода. Короче, мы расстались. Вот тут-то я и вспомнил о гадании цыганки.
Прошёл год, и однажды весной к нам домой пришла сослуживица моей мамы. По каким-то делам. Увидев меня, она загорелась идеей познакомить меня со своей дочерью, которая оканчивала школу. Я – не хотел: однажды мама девушки уже знакомила меня со своей дочерью, и что из этого вышло? Не умел я менять девушек, как перчатки. Но моя мама меня уговорила:
; А что ты теряешь?
В субботу мы всей семьёй отправились в гости.
Едва я увидел Лену, как сразу же понял: всё, я пропал. Бесповоротно. Никакая не красавица, обыкновенная девчонка, каких вокруг сотни. Чем она меня зацепила? Но ведь зацепила же! Наверное, какие-то флюиды от неё исходили. Не знаю. В тот вечер я об этом не думал.
Сначала мы сидели за общим столом и просто смотрели друг на друга. Потом она утащила меня в свою комнату и стала показывать фотографии. А у меня было такое чувство, будто я знаю её давно. Нет, даже не давно – я знал её всегда. Я знаю, что она сейчас скажет, как посмотрит, что будет делать. Странно: я никогда не был ясновидцем.
Мы не успели оглянуться, как пора было возвращаться домой. Но её мама, Лина Михайловна, всё продумала.
; Мы заказали билеты в кино на 7-часовый сеанс. Возражений я не принимаю – заходи за нами завтра в 6.30. Без опозданий.
Она была человеком решительным. Как нам подчас не хватает таких мам!
; Очень симпатичная девочка,; сказала мне мама, когда мы ушли.
Мы объяснились на третий день. И опять я знал, что она мне ответит: с ней всё было то же самое. И флюиды, оказывается, исходили от меня. Это было уже совсем интересно.
Как нам ни было хорошо друг с другом, но на нас накатывались экзамены. Причём у Лены – выпускные. Она шла на медаль.
В тот вечер я забежал к ней на минутку. Она решала задачу по физике и сказала:
; Подожди чуть-чуть – я уже заканчиваю.
Я сидел на диване и смотрел на неё.
; Почему ты так на меня смотришь?
; Потому что ты – чудо. Я люблю тебя.
; Я тоже тебя люблю. С самого первого мгновения.
Всё. Главное было уже сказано.
После экзаменов мне предстояли военные лагеря. Я ещё успел на её выпускной вечер. Лена знакомила меня с подругами, представила своей классной руководительнице. И я видел, как тепло к ней все относятся. Свою задачу в школе Лена выполнила: медаль давала ей право на поступление в университет без вступительных экзаменов.
; В нашей семье все были однолюбами,; сказала мне Лена. ; Я такая же. И я очень боюсь тебя потерять – для меня это стало бы катастрофой.
; А зачем тебе меня терять? Я – вот он, и никуда от тебя не уйду.
Мы договорились часто писать друг другу. Но мы не знали, что в лагере почта работает плохо, да и времени для писем нам не выделяли. Лена очень нервничала и ежедневно прибегала к моим родителям: а вдруг они уже получили от меня письмо? Мама её успокаивала, а Лена не скрывала:
; Я очень его люблю и беспокоюсь за него.
; Мы не могли нарадоваться на вас, ; сказала мне потом мама.
Когда, вернувшись из лагеря, усталый, грязный и голодный, я пришёл домой, то застал там и Лену. Она терпеливо ждала, пока я вымоюсь и переоденусь. Только после этого мы все сели обедать. Вечером я пошёл её провожать.
Лина Михайловна встретила меня радостно.
; Какие у тебя дальнейшие планы?
У меня планов не было.
; Тогда у нас есть предложение. Наш папа давно получил семейную путёвку в санаторий под Туапсе, но сейчас у него на работе сложилось так, что ехать он не может. Поедешь с нами?
; Это, конечно, замечательно, но как же я могу лишить его отдыха…
; Не думай, что он не едет ради тебя. Он, действительно, не может, и третье место в путёвке просто пропадёт.
; Хорошо. Когда едем?
; Через пять дней.
Пять дней пролетели мгновенно, и вот мы сидим в купейном вагоне поезда, который мчится к морю! Как это здорово – отдых, море и Лена!
Бдительных санаторских хранителей нравственности не смутило, что в одной комнате будут жить парень, которого представили племянником, и девушка. Ведь она при маме. Но мама видела свою задачу не в постоянном слежении за дочерью. Всё должно идти своим чередом. А мы с Леной уже обсуждали детали нашей совместной жизни. Вернёмся домой – сыграем свадьбу. Главные наши опасения были связаны с предстоящим моим распределением на работу. В те годы государство отправляло выпускников вузов на работу туда, где требовались соответствующие специалисты. Как совместить создание новой семьи с учёбой Лены в университете?
; Я поеду с тобой, куда бы тебя ни послали,; сказала Лена.
Лина Михайловна загадочно улыбалась и советовала нам заранее не волноваться. Она знала больше, чем знали мы.
Когда случилось то, что должно было случиться, она отнеслась к этому спокойно. Она и это предвидела.
Лина Михайловна постоянно звонила домой. Однажды её разговор с мужем затянулся.
; Дети, у нас большие перемены. Нашего папу переводят в Москву, и мы туда уезжаем.
Я даже растерялся:
; А как же мы с Леной?
; Хорошо, что вы всё для себя уже решили. Это облегчает нашу задачу. Папе обещана трёхкомнатная квартира в новом доме. Дом уже строится, но сдадут его только к новому году. До этого придётся жить в гостинице. Постоянная московская прописка появится только после сдачи дома. И только после этого можно будет переводить Лену учиться в Москву. Ваша свадьба осенью откладывается. Если Лена создаст свою семью, она перестанет быть членом нашей семьи, и в Москве её не пропишут. Значит, сначала прописка, потом регистрация вашего брака. Затем пропишем в Москве тебя, а с московской пропиской проще будет решать проблему твоего распределения на работу. Москвичей обычно в другие города не отправляют. Я не хочу оставлять папу одного в Москве, ему без налаженного быта будет трудно. Но и Лену оставлять одну не хочется. С тобой – совсем другое дело. Да и твоя мама в случае чего поможет. Дальнейшее мне видится так: ты переедешь в нашу квартиру. Там есть телефон, и я смогу держать с вами постоянную связь. Когда сдадут дом, нашу квартиру придётся освободить, и вы переедете к твоим родителям. До конца учебного года. Если, конечно, твои родители не станут возражать. А потом – в Москву.
…Прошло много лет. Сбылось предсказание цыганки: счастье принесла мне третья. И четвёртой уже не будет – мы живём в любви и согласии.
Девочка-жена
Я не поверил бы в реальность этой истории, если бы сам не был её участником.
От меня ушла жена. К другому. После развода она разменяла нашу квартиру. Мне досталась небольшая комната в трёхкомнатной квартире. Дело совсем не в квадратных метрах – меня лишили привычной среды обитания. Я довольно замкнутый человек. У меня нет близких друзей, я не любитель компаний и застолий, никогда не искал женщин на стороне. Основой моей жизни были дом и семья. Теперь ничего этого не осталось. Наверно, так чувствует себя рыба, которую выловили из реки и поместили в маленький аквариум. Дышать ещё можно, но не более того.
Коллеги по работе пытались приобщить меня к компаниям. Но у меня не было желания с кем-либо общаться. Единственная, с кем я «общался», была резиновая Зина – безотказная, бесконфликтная, но и бездушная.
Мои соседи – супружеская пара с больной девочкой, развитие которой застряло на уровне 2-3-х лет. Когда я стал их соседом, ей было 16. Красивая, привлекательная девочка, физически хорошо развитая, но сущий ребёнок: практически не говорила, нередко ходила по квартире без трусов, мама кормила её из ложечки и ежедневно купала в ванной. Тихий, покладистый ребёнок, мне она никаких хлопот не доставляла. С соседями я жил мирно, но особой дружбы у нас не было.
Всё неожиданно изменилось примерно через год. Соседка с дочерью ездили отдыхать в Анапу, и там она за дочкой не уследила: какой-то негодяй попользовался ею. Дочке это очень понравилось, и она по возвращении стала требовать продолжения. Тихая девочка стала раздражительной и истеричной. Соседи зачастили к врачам, её чем-то лечили, но становилось только хуже. Когда она в истерике начала биться головой об пол, возникла угроза эпилепсии. Сексопатолог рекомендовал выдать её замуж или хотя бы найти любовника. Легко сказать…
Сосед пришёл ко мне. Конечно, я был самым подходящим кандидатом на роль любовника. Заинтересованным – скандалы у соседей превращали в кошмар и мою жизнь. Удобным – под боком, легко контролировать. Безопасным – по бабам не бегает, значит, плохую болезнь не подцепит. Про резиновую Зину они знали. Меня убеждали в том, что живая кукла лучше бездушной резиновой.
Конечно, такое предложение меня в восторг не привело. Сначала я категорически отказался. Но сосед был настойчив, да и мне было жалко девчонку. Словом, её привели ко мне, и всё произошло как-то буднично и спокойно. Ожидания оправдались – истерики прекратились.
Договорились, что она будет приходить дважды в неделю – по понедельникам и четвергам. Девочка быстро научилась различать дни недели. Едва я возвращался с работы, как она устремлялась в мою комнату, раздевалась, ложилась поверх одеяла и терпеливо ждала. Потом говорила мне «спасибо», одевалась и шла играть в свой уголок. Для неё это было, как на горшок сходить. Это «спасибо» распаляло мою душу, я чувствовал себя педофилом. Но результат оказался разительным – вновь спокойный и покладистый ребёнок. Тогда мы ещё не знали, что это – только начало больших перемен.
…Прошло два года. Девчонку как подменили – взрослеет прямо на глазах. К ней приходит учительница, и она уже завершает программу начальной школы. Мама много ей читает. Всё то, что обычно читают детям. Она с удовольствием слушает, даже одно и то же многократно. Научилась читать и читает сама. Смотрит детские передачи по телевизору. Хорошо говорит и даже по-взрослому рассуждает. Врачи утверждают, что, если сохранится такая динамика, она быстро догонит сверстниц в своём умственном развитии.
Однажды она меня удивила: дождавшись моего возвращения с работы, не побежала в мою комнату раздеваться, а села напротив меня на кухне и заинтересованно смотрела, как я ужинаю. А потом подала мне чай. Когда я лёг спать, она пришла ко мне, и я впервые почувствовал, что пришла не живая кукла, а любящая женщина, дарящая любимому свои ласки. В ту ночь она впервые осталась со мной до утра, а утром побежала готовить мне завтрак. Больше не было этого убийственного «спасибо», а были глаза, излучавшие любовь и преданность.
«Спасибо» я получил от её родителей.
– Вы вернули нам дочь.
Не только: она вернула мне меня. Теперь я охотно возвращаюсь домой с работы. Мы живём одной семьёй. У меня снова есть комфортная среда обитания, что позволяет мне с надеждой смотреть в будущее.
Чем обернулась встреча в душевой
В последний рабочий день недели мы ходили после работы в заводской душ. В большой прихожей рядами стояли шкафчики, где рабочие хранили свои спецовки. Несколько лавок – на них мы раздевались. В душевой три кабинки без дверей и лавки.
В тот вечер я задержался на работе и пошёл в душ позже всех. Голова была забита техническими решениями, которыми я занимался целый день. На лавке лежали чьи-то вещи, из душевой раздавались звуки работающего душа.
– Кто-то из наших тоже задержался,– эта мысль быстро промелькнула в моём мозгу.
Разделся, зашёл в душевую, открыл воду, намылился.
– Потри мне, пожалуйста, спину.– С этими словами я заглянул в соседнюю кабинку, протягивая намыленную мочалку.
– Ой, мужчина!
Она стояла под душем лицом ко мне, на меня смотрели её испуганные глаза. Моё неожиданное появление в костюме Адама настолько её ошеломило, что она не догадалась даже прикрыться.
Девчонку я узнал сразу: одна из студенток, проходивших производ¬ственную практику в нашем отделе. Эту симпатичную девочку я уже раньше заприметил. А сейчас сразу понял, как она оказалась в мужском душе – спутала его с точно такой же соседней женской душевой.
На её лице я прочитал желание немедленно отсюда убежать, но выход ей загораживала моя намыленная фигура.
– Да, интересная ситуация… Но Вы не бойтесь – я ничего плохого Вам не сделаю. Сегодня здесь никто больше не появится. А друг друга мы уже увидели – прятаться нет смысла. Продолжайте спокойно мыться.
Она немного помедлила и протянула руку за моей мочалкой. Помыла мне спину. В её глазах сверкнули смешливые искорки.
Когда я закончил мыться, она уже оделась. Протянула мне моё полотенце и подождала, пока я буду готов уходить. Из душевой мы вышли вместе.
– Не боитесь, что нас кто-то увидит?
– Не боюсь – пусть смотрят.
После этого мы стали встречаться, ни от кого не таясь. А что необычного в свиданиях молодого специалиста со студенткой? Нет, ничего у нас с ней не было. А «задушевная» встреча осталась нашей маленькой тайной.
Мы переписывались. Год спустя она приехала к нам на работу. Я встретил её на станции и привёз к себе домой.
– А где я жить буду?
– Здесь и будешь. На правах моей жены. Не возражаешь?
– Да я целый год об этом мечтала, а ты ещё спрашиваешь!
За год кое-что изменилось в моей жизни: теперь у меня была однокомнатная квартира в новом доме. С ванной и душем. Она запросилась помыться с дороги. Минут десять спустя я зашёл в ванную.
Такая же картина, навсегда оставшаяся в моей памяти: та же девушка стоит под душем в той же позе и смотрит на меня. Только в её глазах не растерянность, не страх, а любовь.
– Я хочу отдать тебе мой старый должок.
– Какой?– удивилась она.
– Потереть тебе спину.
Она протянула мне мочалку, и мы оба посмеялись.
Потом, когда мы вдвоём отмечали её приезд, я сказал:
– Знаешь, какое любопытное следствие вытекает из нашей истории? Если случилась с тобой большая неприятность, не торопись огорчаться: кто знает, какой радостью она тебе обернётся. Давай выпьем за ужасную ошибку, которая год назад привела тебя в мужскую душевую.
Вот и вся история. Когда птица-счастье сама садится тебе на плечо, нужно только успеть схватить её за хвост.
Эпоха матриархата
Расстались мы мирно. По её инициативе. Я полагал, что у нас нормальная семья. Конечно, не без ссор, но они некритичны. У неё было другое мнение.
– Дело не в количестве ссор, а в их причине. Мне надоела эта борьба за власть. У себя на работе ты можешь командовать, кем угодно и как угодно, а в семьях давно уже наступила эпоха матриархата – изволь подчиняться. Не нравится – до свидания.
До свадьбы, да и какое-то время после неё она своих «матриархальных» взглядов не высказывала.
Детей у нас не было, а в решительности ей не откажешь.
Два года спустя я женился повторно. Когда обжигаешься на горячем молоке, то дуешь на холодную воду: я сознательно искал девушку, не заражённую идеей семейного матриархата. Я не собирался быть жёстким диктатором в семье. Никто в семье не должен править, необходимо согласие. Однако я – не о себе, а о ней. Лет на 5 я потерял её из виду. Не специально, просто так получилось. И вдруг нос к носу столкнулся с ней на улице. Я – обрадовался, она, по-моему, не очень.
– Давно не виделись. Как живёшь?
– Ничего. Не жалуюсь.
– Что-то очень грустно звучит… Замужем? Как твой матриархат?
Она посмотрела мне в глаза и, видимо, поняла, что я совсем не собираюсь её подначивать.
– Честно?
– Конечно. Мы же всё-таки не чужие. Я всегда тебе только добра желал.
– Дура я – вот и весь матриархат. Дура, что от тебя ушла. Вышла вторично замуж, так он через неделю мне сказал: «Хочешь, чтобы я под твою дудку плясал? Не выйдет!». Начала ему про матриархат вякать, так он покрутил пальцем у виска, собрал манатки и ушёл. Сразу. Даже ссориться со мной не стал.
– Да, печально. И что дальше?
– Не знаю. Обратно не возьмёшь?
– Не получится – у меня жена, сын.
В следующий раз судьба свела нас ещё лет через пять. В наш отдел пришёл новый сотрудник. Странный такой очкарик: вроде бы неглупый, но какой-то весь зажатый, неуверенный в себе. На праздники позвал нас с жёнами к себе домой. Пошли, конечно. Знакомит нас со своей женой – она, моя бывшая.
– А мы знакомы. Рад тебя видеть!
Вижу: она тоже рада. Но главное не в этом. А в том, как она с мужем обращалась. Короля играет его свита. Так вот она играла своего замечательного мужа. Какой он умный, какой талантливый, какой внимательный, как ей, жене, с ним счастливо. А его самого распирало от гордости: смотрите, какая у меня славная жена. Какая ухоженная квартира, какая жена отличная хозяйка, как она вкусно готовит. Кажется, он и позвал нас, чтобы это продемонстрировать. Мои сотрудники потом говорили ему:
– А жена у тебя замечательная. Вот ведь повезло человеку!
Мы, конечно, своих отношений не раскрыли. Так, знакомы по институту. Когда мы все от них уходили, я поцеловал ей руку и тихонько сказал:
– Молодец. Так держать! Желаю тебе счастья.
Она благодарно улыбнулась.
А ведь она воплотила в жизнь свой семейный матриархат. Только поняла,
в чём он состоит: муж должен быть уверен, что он – глава семьи, что жена его любит и уважает, что все решения принимает он сам, а она только соглашается.
Я не спросил её, знала ли она, под чьим началом служит теперь её муж. Хотя… зачем спрашивать: наверняка знала. Более того, уверен: он и попал в наш коллектив не без её участия. Была убеждена: помогу. А ведь парень – хороший специалист. Голова у него на месте. После того праздничного приёма и крылья расправил. Почувствовал доверие и благожелательное отношение.
Знаете, а ведь с таким вариантом семейного матриархата я, пожалуй, соглашусь. Прямо хоть лозунг выдвигай: «Каждому очкарику – по умной жене!».
Муж для двоих?
В перерыве научной конференции мой приятель познакомил меня с девушкой. Она сама его попросила. Славненькая, симпатичная, очень мне понравилась. На следующий день я побеспокоился о том, чтобы сесть рядом с ней. В перерыв вместе пошли обедать. Потом немного посидели на лавочке в скверике. Разговор шёл на профессиональные темы. После окончания конференции проводил её домой. Договорились пойти вместе в кино. Завлёк к себе домой. Ну, думаю, дело на мази. Однако, когда я попытался её обнять, мягко сняла мою руку со своего плеча. Недотрога.
Позвала к себе домой. С тем же успехом. И вдруг во время очередного моего визита сама обняла и поцеловала. Потянул в постель – не сопротивляется. Каково же было моё удивление, когда на следующем свидании предо мной опять предстала недотрога.
Я терялся в догадках, как она поведёт себя на следующем свидании: можно всё или нельзя ничего? Почему ведёт себя так по-разному?
Время шло, кончилось тем, что я сделал ей предложение.
– Ответ дам завтра. Приходи вечером ко мне домой.
Прихожу. Открыла дверь, поцеловала. Пригласила в комнату. Захожу, а там… сидит она. Оглядываюсь – она, сидит – тоже она. Двое! Одинаковых! Одинаковые причёски, одинаково одетые, голоса – не различишь. Близнецы.
– Так кому из нас ты предложение сделал?
Сразу вспоминаю фильм «Весна», где герой Черкасова выбирает между двумя героинями Любови Орловой. Девушки смеются (одинаково!), а я, как болван, перевожу взгляд с одной на другую. Неразличимы!
– А ты поцелуй каждую – может быть, различишь.
Нет, и целуются одинаково.
– Так кому же из нас ты предложение сделал?
– Той, с которой уже спал.
– А с кем из нас ты спал?
Ну, не проверять же практически! Да и там, наверно, тоже не различишь.
– Девочки, пожалейте меня! Не могу я вас различить. Для меня вы обе – одна.
– Не ты первый. Нас одна только мама различает. Даже отец – не всегда. Спрашивает:
– Ты кто?
Конечно, теперь я понял, почему она так по-разному вела себя на наших свиданиях: встречался я с обеими.
Та, которая открывала мне дверь, обняла меня и сказала:
– Ладно, не будем тебя мучить. Предложение ты делал мне. И спал со мной. А знакомили тебя на конференции – с сестрой. Я позже подключилась. А нравился ты нам обеим. Вот обе с тобой и встречались. Да и любопытно было, распознаешь, что нас двое, или нет. Мы потом договаривались, кому из нас быть с тобой. Не может же у нас быть один муж на двоих.
Я подошёл к другой и поцеловал её.
– Спасибо тебе. Это с тебя всё у нас началось. Будешь мне сестрой.
Я очень, очень желаю тебе счастья.
Год спустя состоялась вторая свадьба: она вышла замуж за моего приятеля. Того самого, кто нас познакомил. Круг замкнулся.
Жёны смеются:
– Смотрите, вы только нас не путайте.
Как их различить? А если захотят попробовать другого – из любопытства, чтобы сравнить? Или договорятся на время поменяться мужьями, для разно¬образия – мы же и не заметим.
– Это уже от вас будет зависеть. Хотя бы причёски измените, чтобы мы вас различали.
– А зачем? Мы ведь для вас – одна и та же.
Женская логика: мы хотим быть одинаковыми, но вы нас не путайте.
Что же было в новогоднюю ночь?
Концовка года выдалась для меня ужасной. Работу нужно было сдать обязательно. Последнюю неделю я работал на износ, а ночь на 31-е не спал вовсе. О встрече Нового года не думал совсем. Когда работу сдал, ехать домой было уже поздно. Свалился на голову кузине, которая жила неподалёку.
– Не прогонишь?
– Нет, конечно. Садись за стол.
Гостей было немного. Рядом со мной оказалась миловидная женщина, которая сразу же принялась за мной ухаживать. Потом мы с ней танцевали. Я даже не заметил, когда и как отключился. Как будто провалился в беспамятство.
Когда открыл глаза, было уже светло. Рядом со мной в постели лежала она, уткнувшись головой в моё плечо.
– Проснулся, милый? Как ты себя чувствуешь?
Она обняла меня и поцеловала.
Бог мой! В одной постели, «на ты», этот поцелуй – что же я натворил в новогоднюю ночь?! Ничего не помню!
Встала – при мне одевается. Ведёт себя так, словно давно уже живёт со мной.
Попытался расспросить, что у нас с ней было. Она только смеялась:
– Что ни было – всё к лучшему.
Мы стали встречаться. Не скрою: вначале меня побуждало к этому любопытство и… чувство вины перед ней: не знаю, что я натворил на Новый год в бессознательном состоянии, но я всё-таки считал себя порядочным человеком. Я придирчиво искал в ней какие-то недостатки и… не находил. Впрямь – девушка моей мечты. Чем дальше, тем ближе она мне становилась. Про постель я долго больше не заикался, и она инициативы не проявляла. В какой-то момент я отчётливо понял: мне нужна только она.
Не раз я возвращался к событиям новогодней ночи. Она со смехом уходила от этой темы. Когда мы всё-таки оказались в постели, я попытался уловить какой-нибудь штришок, который оказался бы мне знаком по новогодней ночи. Должно же было хоть что-то остаться в подсознании… Ничего!
– Что же у нас было с тобой в новогоднюю ночь?
– Пусть это останется моей маленькой тайной.
А что кузина? Тоже молчок – сговорились с подругой.
– Что ты волнуешься? Ведь никто к тебе претензий не предъявляет.
Лишь много лет спустя, когда у нас уже выросла дочь, кузина проговорилась:
– Ничего у тебя с ней тогда не было. Ты свалился, как убитый. Мы вдвоём тебя раздели и уложили в постель. В ту самую, где должна была спать подруга.
Я растерянно смотрела на неё:
– Ума не приложу, куда теперь тебя положить… Давай со мной валетом
на моём узком топчане.
Но она возразила:
– Не надо, я с ним лягу. Знаешь, это – судьба. Сам Бог послал его мне
в новогоднюю ночь. Влюбилась, как кошка. С первого взгляда. Никогда со мной такого не было.
– Она уже тогда задумала сценку, которую утром тебе разыграла. И ведь талантливо сыграла – ты поверил! Зато теперь у тебя жена – лучше не бывает.
Самый главный экзамен
В тот год меня, молодого выпускника химического факультета университета, пригласили участвовать в подготовке Антарктической экспедиции. Мы готовили большую программу гидрохимических исследований.
Сейчас я на пенсии. Продолжаю заниматься наукой. Иногда выступаю с рассказами о некоторых эпизодах моей жизни. В конце одного такого выступления я и рассказал о том, как сдал последний свой экзамен в университете.
…Она была моей ровесницей и первый год преподавала в университете. Я влюбился в неё с первой же её лекции. Усердно посещал все её занятия и старательно штудировал её предмет. Мне казалось, что тем самым я как-то приближаю себя к ней. Но выказать свою любовь не решался.
Подготовка к экспедиции занимала много времени и сил. Она совпала с последней экзаменационной сессией, и мне было непросто вырывать время для сдачи экзаменов. На день экзамена по её предмету меня вызвали на совещание в институт.
– Ничего страшного,– сказала она,– я приму экзамен у Вас отдельно.
Меня это даже обрадовало: появился какой-то шанс.
Мы договорились, что я приеду в воскресенье вечером к ней домой. Это была последняя возможность – в понедельник утром экзаменационный лист должен быть отвезен в деканат.
Она разложила передо мной штук двадцать экзаменационных билетов, и я наугад выбрал один. Она вопросительно посмотрела на меня, и я удовлетворённо кивнул головой.
– Хорошо, Вы пока готовьтесь, а я сварю кофе.
Минут через 5 она вернулась с двумя чашечками кофе и печеньем на блюдце. Передо мной лежал лист бумаги с планом ответа.
– Позвольте, но Вы же не могли успеть всё это написать!
– Конечно. Я написал это дома.
– Значит, шпаргалка?
– Нет. Я ведь ниоткуда это не списывал. Готовясь к экзамену, я выборочно написал планы ответов по нескольким билетам. Это всего лишь план, а я готов рассказать значительно более подробно. Хотя… мне очень не хочется делать это сейчас.
– Почему?
– Потому что сейчас мои мысли заняты совсем другим.
Я замялся.
– Мне очень хочется Вас поцеловать, а я не имею права этого делать.
Она улыбнулась.
– Но почему?
– Потому что я пришёл не на свидание, а сдавать экзамен, и Вы можете решить, что я сделал это ради того, чтобы получить свою пятёрку, а потом уйти и никогда более не возвращаться.
Она продолжала улыбаться.
– Впрочем, я действительно не хотел бы возвращаться.
Улыбка на её лице сменилась недоумением.
Я пояснил:
– Чтобы возвращаться, сначала нужно уйти. А уходить мне очень и очень не хочется. Я бы остался. Навсегда.
Утром она поставила пятёрку в мою зачётку, и мы вместе отвезли в деканат экзаменационный лист. Так я сдал самый главный экзамен в своей жизни.
– Случилось это 50 лет назад. У нас выросли три дочери, две внучки, растёт правнук.
С этими словами я спустился со сцены в партер, где в первом ряду сидела она. Я поцеловал ей руку, обнял за плечи, и мы поклонились аудитории.