Варенье от тети Вари
Еще издалека Айвар заметил распахнутую дверь подъезда. Приблизившись, он увидел, что она подклинена камнем, это обычно бывает, когда вносят в дом новую мебель, а потом забывают убрать этот камень.
Айвар уже наклонился, чтобы сделать это, как услышал голос из подъезда:
- Эй, не трогай дверь!
Приглядевшись, он увидел двух слесарей, сидевших под лифтом и, очевидно, ремонтировавших его. Стало ясно, что не придется воспользоваться еще одним достижением цивилизации, но это не огорчило Айвара, и он легко пробежался до шестого этажа и нажал кнопку звонка.
За дверью послышались шаги и стихли, было понятно, что хозяева разглядывали в глазок гостя, затем послышались щелчки запоров, и они открыли.
Айвара встретил сам Борис, который предпочитал, чтобы его все называли просто Бор.
- Проходи, - сказал Бор, дождавшись, когда гость прошел, тщательно закрыл дверь на несколько запоров, количество которых удивило последнего.
Затем Бор, махнув рукой, пригласил его идти за ним, пошлепал в диковинных большущих шлепанцах по коридору. Вообще Бор любил все диковинное. Вот и сейчас на нем была яркая майка, с изображением какого-то поп идола, и шорты, какие как он утверждал, носят американские солдаты.
Они вошли в небольшую комнату, забитую сумками и баулами, разбросанными вещами, коробками.
- Деньги принес? – спросил Бор, затем, увидев в протянутой руке Айвара купюры, взял их, тщательно пересчитал и небрежно бросил в коробку, лежащую у ног.
Он на секунду задумался, вспомнил, что ему нужно, выдернул из одной кучи рубашку в блестящей упаковке.
- На, - произнес Бор. – Носи, цвет, какой ты просил.
- Спасибо, Бор, - сказал Айвар. – Ну, ты прямо как волшебник. Что надо, так по одному мановению руки.
- Ну, допустим, - ответил тот, - я еще не волшебник, а только учусь, но кое-что уже разумеем в этом деле. Обмоем сделку что ли?
Он небрежно раскрыл дверцу видавшего виды старого холодильника, чтобы гость мог увидеть его содержимое, который был набит разными напитками, достал из него пару банок пива и подбросил одну в сторону Айвара. Открыл и отпил из своей банки и не без удовольствия наблюдал, как Айвар рассматривает неведомую ему марку.
- Чего глядишь? Ты попробуй, попробуй! Такое ты еще не скоро попьешь! – заявил он.
- Факт, - согласился Айвар. – И где ты это только достаешь такое?
- Это вы достаете, а мы имеем, - обронил Бор. – У кого какой бизнес, тот и имеет, что может. Хочешь, покажу свой?
- Что свой? – не понял Айвар.
- Эх ты, недоумок! Бизнес покажу, пошли!
Они прошли по коридору и остановились у двери, которая была закрыта на два замка. Бор достал из кармана шорт связку ключей, два самых сложных из них подошли к замкам, открыл дверь. Он щелкнул выключателями, комната ярко осветилась и перед Айваром раскрылась необычная картина. Вся комната было увешана коврами и паласами, но их наличие едва угадывалась, поскольку они были сплошь увешаны значками, орденами и медалями. На полу, столах, столиках и просто различного рода полках валялись кучи значков, орденов и медалей, а также альбомы специально для значков и энциклопедии, справочники о наградах всех стран мира. Все это блестело и горело огнем различных красок, лакированных и цветных знаков. Здесь было все: от высших орденов СССР до суровых и впечатляющих Железных крестов фашисткой Германии. Наряду с блестящими экспонатами, в этих кучах иногда проглядывались и совсем уж заржавевшие и с подгнившими бантами образцы наград.
- Ну, как?! – спросил Бор.
Но он уже понимал, что спрашивать и не стоит, потому что Айвар уже его не слышал от впечатлений увиденного.
- Откуда у тебя все? – спросил Айвар.
- Ну, это, брат, у каждой вещицы своя история, - разоткровенничался Бор. - Обычно алкаши или ботаники сдают, реже – пацаны притащат, чтобы им на мороженое хватило. Но я стараюсь с ними не связываться, потом родители начинают допытываться, куда дели. Приходят и скандалят. С отморозками проще. Но иногда берешь и у детей. Один щегол мне два ордена Суворова притащил и три Боевого Красного знамени, так я потом его предкам такие комедии разыгрывал, что я мальца ихнего в первый раз вижу. Частенько черные копатели скидывают, ну те, что на местах боев работают. Им с этими бирюльками связываться не охота, а мне с них навар. Вот посмотри, - и Бор показал рукой на небольшой металлический столик с тисками и инструментами, на котором одиноко лежала с полусгнившей колодкой медаль «За отвагу». – Вот эту побрякушку мне Васька Костыль подкатил, фамилия у него Костылев оттого и позывной такой. Он часто на эти раскопки с дружками выезжает, а так официантом у Мусы в кафе «Барабаш» подрабатывает. Сколько, по-твоему, эта вещь стоит?
- Не знаю, - пожал плечами Айвар.
- Правильно, - сказал Бор. – Потому что это еще не вещь. Вот сейчас мы сделаем из нее вещь.
Он присел за стол, взял на нем папку и вынул из нее черно-белое фото, на котором было изображение пробитой осколком медали «За отвагу» на чьих-то ладонях.
- Видал? – спросил он Айвара.
- Да, видел, - ответил Айвар. – Эту фотографию часто в Интернете на разных сообществах выставляют.
- Правильно, - согласился Бор. – А теперь, слушай сюда. Вот эта штуковина сейчас стоит тысячу рублей. Конечно, не малые деньги. А вот мы из нее сейчас сделаем вещь, которая подороже некоторых орденов будет стоить. Гляди!
И Бор неожиданно вдруг взял со стола молоток, зубило, двумя резкими и точными ударами отколол от медали, точно такой же осколок как на фото. Потом, он схватил медаль, положил его на фото, обернувшись к Айвару гордо спросил:
- Ну, как? Была тысяча, а сейчас ей красна цена – двадцать! Похоже? Осталось только специальным раствором придать старость срезу! Это уже мой седьмой экземпляр.
- И как ты их продал? Неужели никто не догадывается, что эта не та медаль? – спросил Айвар.
- Э, братец! – заважничал Бор. – Да ты не знаешь, что я в артисты хотел идти! Артиста с меня не вышло, а вот по жизни я артист еще тот! Ну, к примеру, когда такую последнею медаль продавал, подходит ко мне один хлыщ и спрашивает, что мол, та самая, что в Интернете. Я, ему, конечно! А он допытывается, а с чего это ты ее продаешь? А я ему, так и так – дед, чья эта медаль, помер, а бабка болеет, ей операция нужна. А я – студент, сирота, помочь ничем не могу, вот и приходится эту семейную реликвию продавать. Так он мне двадцатку и сверху две, с уговором, чтобы я молчал, что это я ему уроду эту медаль скинул, класс?! Я к чему это рассказываю тебе, может, ты мне поможешь? Не хотелось бы мне еще раз светиться с этой медалью на толкучке. А так, ты толкнешь еще штуки три, бабки пополам и заляжем на дно переждем, а там посмотрим!
Айвар еще раз взглянул на медаль и вдруг спросил Бора:
- Слушай Бор, а у тебя кто-нибудь на войне воевал?
- А как же! – оживился Бор. – Дед воевал! Так с него все и началось. Он, как помер, мне как-то деньжата нужны были на новые кроссовки, я к предкам, а они в отказ. А тут я читаю объявление в газете, что принимают ордена и медали, отношу деда ордена к одному барыге, так мне этих бабок не только на кроссовки, но и на телок с шампанским хватило. Это я только потом понял, что продешевил, когда сам этим делом занялся.
- А ты ведь, сволочь, - сказал вдруг Айвар, подняв глаза на Бора.
- Чего это я сволочь? – смутился Бор. – Понятно, не очень хорошо получилось. Я ведь потом в шкатулку эту все ордена, какие там были, положил, правда, чужие, но какая разница? Предки главное не догадались, до сих пор ими знакомым хвастаются!
- А все равно ты, дерьмо! – сказал Айвар. – Жаль дед твой не живой, я бы ему рассказал, какой ты есть, он бы тебе в глаза плюнул!
- С чего бы это плюнул? – огрызнулся Бор. – От хорошей жизни кто плюется? Вон ты пиво такое у меня пьешь, тебе такое пиво и не снилось!
- Да пошел ты со своим пивом! – прокричал Айвар и плеснул им из банки ему в лицо.
- Ты…ты… , – растерянно прошипел Бор, сжимая кулаки, но явно напуганный. – Пошел отсюда!
- И пойду. Мразь ты! – уверенно сказал Айвар.
Он хотел было уйти, но вдруг развернулся, схватил со стола пробитую медаль, сжал в кулаке, вышел в коридор, повозившись с запорами, открыл дверь, хлопнув ею, ушел.
На стуле, у стола, так осталась купленная им у Бора рубашка.
2.
К вечеру все немного забылось. Погуляв с ребятами, Айвар провожал свою однокурсницу Олесю, с которой они уже целый год сидели рядом. Провожать ее Айвар начал с прошлого года, вернее, это Олеся приучила его и с некоторых пор весьма ревностно относилась к этому, если он забывал свои обязанности. Еще в прошлом году за Олесей, самой красивой девушкой их курса, пытались ухаживать старшие ребята, а она неожиданно для всех выбрала Айвара.
Прощаясь, Олеся поправила воротник его рубашки и случайно прикоснулась к его груди.
- Ой! – вскрикнула она. – Что у тебя в кармане? Я укололась!
Айвар взглянул на палец Олеси, на котором показалась капелька крови, вспомнил, что у него в кармане, сказал:
- Это медаль.
- Какая медаль? – удивилась девушка.
- Да, так, - смутился Айвар. – У человека одного взял.
- Покажи, - попросила девушка.
Айвар неохотно вынул из кармана медаль и осторожно положил на ладонь девушки.
- Ой, - вскрикнула девушка. – А я видела ее в Интернете! Зачем ты ее взял, Айвар, чтобы кому-то показать? Постой, постой! Эта не она, срез совсем свежий! Это ты сделал, Айвар?
И девушка с каким-то недоверием и отчаянием в глазах ожидала ответа Айвара, и тому ничего не оставалось делать, как рассказать, как все было.
- Вот паразит! – сказала Олеся. – Как земля носит таких! Надо было двинуть ему как следует!
- Надо было, - согласился Айвар. – Но не хотелось пачкаться. Вот медаль забрал.
- Правильно сделал! – одобрила Олеся.
Ей было несколько неудобно, что минуту назад она плохо подумала об Айваре. Еще раз внимательно посмотрела на медаль и вдруг воскликнула:
– Айвар, посмотри, номер медали очень хорошо сохранился! Послушай, у меня тетя работает в этих самых архивах военных, давай попросим ее узнать, чья она и вернем владельцу!
- Нет владельца, - ответил Айвар. – Медаль черные копатели нашли на месте боев.
- Ну и что! – заявила Олеся. – А родные? Ведь там, в архивах указано, откуда родом награждённый и призывался. Давай попробуем!
- Ну, попробуй, - согласился Айвар. – Не верю я, что что-то из этого получится.
- Не получится, так и ладно, - сказала Олеся. – А если получится, так хоть родные узнают, где он погиб!
- А где он погиб? – спросил Айвар. – Кто его знает? Наверное, мы этого никогда не узнаем.
- А мы посмотрим, - сказала твердо Олеся. – Вот если я узнаю, чья эта медаль, то выяснить, где ее нашли, эта уже твоя задача. Будешь искать этих копателей.
- Ладно, - согласился Айвар, он слабо верил в то, что предлагала Олеся.
Прошло три дня. Айвар вернулся с тренировки, как обычно усталый и голодный, и мама, которая не одобряла то, сколько он времени посвящает спорту, взглянула на него и сказала:
- Иди, покушай и ложись, поспи, Марадона ты наш! Да, кстати, тебе девчонка эта звонила, ну та, что с тобой учится. Просила, как придешь, сразу ей перезвонить. Ты уж позвони, может по учебе что.
И Айвар позвонил.
- Получилось! Получилось! – услышал он на другом конце провода возбужденный голос Олеси. – Немедленно приезжай на наше место, я тебе покажу ответ из архива.
И бросила трубку.
Когда Айвар приехал, она гордо протянула ему клочок бумаги.
- Так, так, - сказал Айвар, когда прочитал, что было написано на бумаге. - Значит, Горелов Иван Степанович, уроженец деревни Святки. Это же полторы сутки от нас поездом. Пропал без вести под Смоленском. Все ясно. Нужно ехать в эту самую деревню, узнать, кто есть из родных и сообщить.
- Что сообщить, Айвар? – спросила Олеся. – То, что Горелов погиб, они знают, а вот где похоронен, вряд ли. Нужно это узнать!
- Да не похоронен он! – сказал Айвар. – Его останки откапали черные копатели на месте боя. Нам нужно еще добраться до них.
- Так узнай, где они, Айвар! – посоветовала Олеся. - Тряхани этого твоего Бора!
- Э, нет, - сказал Айвар. – Я, кажется, знаю, что делать. Ты случайно не знаешь, где находится кафе «Бурабаш», кажется?
- Как не знаю, - сказала Олеся. – Это совсем недалеко от нашего дома! Только называется «Барабаш». Рядом с остановкой «74-й квартал».
- Все, понял. Поехали к тебе, на нужной остановке сойдем, там один из этих копателей работает, - решил Айвар.
Они сели на нужный им маршрутный автобус, на остановке они сошли и направились к кафе.
Кафе еще только готовилось к открытию, у столов возилась пожилая уборщица, смахивая с них пыль.
- Скажите, пожалуйста, - обратился к ней юноша. – Василий Костылев работает сегодня?
- Васька! – прогремела трубным голосом уборщица, даже не взглянув на молодежь. – Где ты там? Тут до тебя допытываются!
- Иду! – откликнулся голос из темноты и вскоре в зал вышел крепкий на вид мужчина лет сорока.
- Это кому я понадобился, - спросил он. – Вам что ли?
- Да нам, - сказал Айвар.
Он достал из кармана медаль и протянул ее этому человеку.
– Василий, вот эту медаль мы взяли у Бора и узнали, кому она принадлежала. Мы узнали также, где могут проживать его родственники и хотели бы им сообщить, где погиб их родственник. Пожалуйста, скажите нам, где вы ее откопали. Мы знаем, что под Смоленском, но где точно. Может быть, родственники захотят навестить это место.
Мужчина взглянул на медаль, сплюнул в сторону и сказал:
- Вот что, босота. Никакого Бора я не знаю. Ничего и нигде я не копал. И вас я не знаю, и знать не желаю. И еще раз сунетесь ко мне, вам будет плохо. Я ясно сказал. А теперь давайте, топайте, пока целы!
Они ушли.
- Вот гад! – сказала Олеся. – Он знает, что ему за эти дела срок светит! И где только у людей совесть?! Что будем делать, Айвар?
- Нет, - твердо сказал Айвар. – Раз мы уже начали это дело, значит, мы и должны его закончить. Может в полицию обратиться?
- Да что ты, Айвар! Эти копатели, если ты понял, не медалями промышляют, а еще более чем криминальным и их-то менты точно крышуют. Ты давай, думай! Не зря же я тебя самым умным парнем на свете считаю!
Айвар с удивлением посмотрел на нее и только и сказал:
- Хорошо, будем думать.
3.
Прошло еще несколько дней. Мысль о том, как выпытать у Костылева место, где тот с дружками откопал останки Горелова, ни на секунду не оставляла Айвара. Вот и сегодня он после тренировки сел в свой автобус, и, уткнувшись лбом в стекло, размышлял об этом. Проезжая в одном месте, он увидел знакомую для себя картину. В открытом летнем кафе за столиком с краю сидела группа молодежи, крепкого телосложения, бритоголовых, в черных куртках. Одного из парней Айвар знал. Это был когда-то их сосед, звали его Федя, был он намного старше его. Парень этот тоже когда-то занимался спортом и даже учился на физкультурном, а в девяностых бросил это дело, вступил в какую-то группировку, в конце концов, попал в тюрьму. Но говорят, что это было хорошо, поскольку всех остальных его дружков судьба была куда хуже. А Федя, вот освободился, стал жить сразу в почете, правда сменил место жительства.
И тут Айвар пришла в голову одна отчаянная мысль. Он дождался следующей остановки и почти бегом вернулся в это кафе, переживая, что Федя уйдет оттуда. Но он напрасно беспокоился. Федя был на месте, и дружки были вместе с ним.
Отдышавшись, Айвар решительно подошел к их столику.
- Привет, Федя! – сказал он.
- О, привет Айвар! – доброжелательно отозвался Федя и пояснил друзьям. – Это мой бывший сосед. Ну, ты, брат, и вырос! Как поживаешь, как мама? Передавай ей привет! Ты школу уже закончил?
- Да, - ответил Айвар. – Уже год учусь в универе, - и немного помедлив, прибавил. – Федя, у меня к тебе дело есть.
- Ха-ха! – рассмеялся один из дружков Феди. – Слышь, братва, тут клиент к нам подкатил! Наверное, заказать кого хочет! Слышь, пацан, а бабки у тебя есть!?
Но Айвар уже не обращал на них внимания, уже приблизившись к столику, он понял, что Федя среди них самый главный и поэтому спокойно продолжил:
- Федя, мне бы с глазу на глаз.
Федя пытливо взглянул на него, побарабанил зажигалкой по столику, но встал, обняв его за плечо, увел в сторону.
- Ну, говори, - сказал он.
Айвар рассказал все как есть.
- Вот гад, - сказал Федя, когда он узнал о Костыле. – Ну, я тебя понял. Тебе нужно, чтобы мы его тряханули.
- Да, - сказал Айвар. – Только не особо сильно. Мне с ним еще на место раскопок ехать нужно будет.
- Лады, - ответил Федя. – Дело святое, поможем.
Он оглянулся к дружкам и присвистнул:
- Эй вы, Аксакал и Башка, поехали!
Вскоре они подъехали к кафе.
- Ну, и? – вопросительно взглянул Федя.
- Вон тот, что за стойкой стоит! – указал Айвар.
- Ясно, - кивнул головой Федя. – Братва, работаем мягко, без переломов и ссадин. Вперед! А ты сиди в машине.
Они вышли с машины и направились к кафе, где Костылев у стойки старательно мыл стаканы в тазике.
Трое медленно подошли к нему и молча стали рядом.
- Чего вам, пацаны? – только и промолвил Костыль, как получил удар ноги в пах, а дальше, когда уже упал, технические приемы ударов были давно ему уже известны.
Когда бить перестали, тот, что просто стоял, отправил своих дружков восвояси, а сам вылил на него тазик с водой.
- Вставай, утопленник, - потребовал он.
Костыль знал, что в таких случаях команды нужно выполнять немедленно и поэтому, как бы ему не было трудно, поднялся, оперившись об стойку, старался не смотреть будущему собеседнику в глаза.
- Костыль, - сказал медленно Федя, приглядываясь, слышит ли и понимает ли его тот. – Тут к тебе пацан подходил по поводу медали и раскопок. Ты сделай, что он просит, и мы тебя забыли. Прости, конечно, тут дело не в интересах, но человеком нужно быть. В общем, давай. Это я сказал, чтобы ты целый был. Цени.
Он вернулся к машине, где его уже ждали дружки.
- Иди, – сказал Федя, не оборачиваясь. – Клиент готов.
Айвар поблагодарил, вышел из машины, которая тотчас сорвалась с места, и умчалась в ту сторону, откуда приехала.
Айвар вошел в кафе. Костыль, только что отошедший от умывальника и прикладывающий мокрое полотенце туда, где было больнее всего, увидел его, махнул рукой, приглашая присесть к столу, присел и сам, достал свой блокнот, стал быстро писать на нем.
Наконец он закончил, вырвал лист и проговорил:
- Доедете до Смоленска, потом на электричке до станции, я тут вот написал и от нее уже пешком мимо деревни в лес, тут все тебе начертил.
Айвар, даже не взглянув на лист, отодвинул его к Костылю.
- Если я найду родственников, тебе придется ехать туда с ними. Где гарантии, что они точно найдут это место? - сказал он.
- Да ты что!? - возмутился Костыль. – Меня же менты там могут повязать, а эти родственники, не дай бог, вообще меня грохнут! Ни за что!
- Ну ладно, - сказал Айвар.
Он поднялся из-за стола и направился к выходу.
- Эй, пацан! Ты куда? – окликнул его Костыль.
- Сейчас мы вернемся, - ответил ему Айвар. – И что ты не понял, тебе объяснят.
Костыль быстро поднялся с места, догнал Айвара, ухватил его за руку, проговорил:
- Все пацан, все понял. Когда едем?
4.
Святки, небольшая, но ухоженная деревня, куда добрался Айвар, больше напомнила ему дачный поселок, чем он, собственно, и являлся. После того, как развалился колхоз в ней стали скупать дома горожане под дачи, где обитали там все лето, вплоть до глубокой осени. И поэтому местных жителей в ней было гораздо меньше, чем пришлых. Но, несмотря на это, Гореловых оказалось целых три семьи, когда Айвар подошел ко второму такому дому, где ему как сказали, тоже жили Гореловы, он еще издалека заметил у калитки женщину с двумя корзинками с молоком в бутылках, какие обычно продают на станциях пассажирам, выходящим прогуляться на стоянках.
Айвар поспешил к ней, женщина и остановилась в ожидании.
- Вы Горелова? – спросил Айвар.
- Да, только теперь по мужу Завьялова, - ответила женщина. – А что случилось?
- А Горелов Иван Степанович не ваш родственник? – сказал Айвар.
Женщина как-то испуганно взглянула на него и с непонятной слабостью прошептала:
- Это мой папа. Но, наверное, вы ошиблись. Он погиб в войну, вернее, пропал без вести, я-сама-то его не видела и не помню. Потому что родилась через четыре месяца, как он ушел на войну.
Айвар достал из кармана платок, где лежала медаль, развернул, протянул женщине.
- Это медаль вашего отца, - тихо сказал он, с трудом пересиливая комок, вдруг подступивший к его горлу. – Его нашли при раскопках, в тех местах, где он погиб, это под Смоленском.
Женщина осторожно приняла платок с медалью в руки, прижала их к лицу, ее плечи затряслись, и Айвар увидел, как из - под платком полились слезы.
Из дома вышел мужчина, он быстро прошел к калитке, взглянул на женщину и Айвара, спросил:
- Что? Кто?
Подавленный увиденным, Айвар не смог ответить.
Женщина отняла руки от лица, приникла к груди мужчины.
- Сережа, папка, папка нашелся! – запричитала она.
- Как нашелся?! – спросил мужчина, поглаживая ее плечи и поглядывая на Айвара.
- Его останки нашли при раскопках, - сказал Айвар. – И я приехал узнать, есть ли его родственники. Может быть, вы захотите поехать на это место.
Мужчина с недоверием взглянул на него и заявил:
- А почем вы знаете, что это его захоронение? Мало ли кто там лежит!?
- Сереженька, - заговорила женщина. – Он вот медаль его привез, говорит, что папина.
- Да, - сказал Айвар. – Мы номер этой медали в архив посылали, нам ответили: эта медаль Горелова Ивана Степановича, уроженца деревни Святки. И не похоронен он, его останки нашли прямо на поле боя. Может быть, вы поедете и похороните как надо.
- Да, да, конечно. Сереженька, я поеду, как думаешь? – сказала Варвара.
- Конечно, езжай, Варя, раз такое дело, - ответил мужчина, вдруг с одобрением взглянув на Айвара.
- А когда? – спросила женщина Айвара.
- Не знаю, - сказал, пожав плечами он. – Когда сможете. Я только позвоню человеку, который эту медаль нашел, он будет ждать вас в Смоленске.
- Сегодня же поеду! – заявила вдруг женщина и с надеждой взглянула на мужа.
Но того решение жены ничуть не смутило.
- Конечно, сегодня, - решительно сказал он и спросил Айвара. – Если Варя сегодня выедет, этот человек сможет быть к ее приезду в Смоленске?
- Да, конечно, - уверенно сказал Айвар. – Он не то что поедет, но, если надо и прилетит туда к сроку.
- Это хорошо, - сказал мужчина. – Как тебя зовут парень?
- Айвар, - сказал тот.
- Вот что, Айвар, - помолчав, сказал мужчина, - Я понимаю, что тот человек может быть и надежный, но я его не видел. А тебя я вижу и верю, что ты хороший человек. Поезжай с Варей, очень прошу, я тебе дорогу оплачу, а?
- Ладно, – согласился Айвар.
- Ну и лады, - с облегчением сказал мужчина.
Он поднял с земли корзинки и заявил:
- Все, порешили! Пошли в дом! Варька, ты собирайся! А я сейчас Айвара накормлю и вам баул соберу в дорогу.
5.
Телеграмму Костылю и маме Айвара, что он задержится, дали с вокзала.
Перед посадкой Варя что-то долго толковала мужу о хозяйстве. Тот молча кивал головой, все глядел ей в глаза. На прощание он, как-то слишком по-мужски, крепко пожал Айвару руку и приобнял Варю. Она подтянулась к нему и поцеловала его в щеку.
В поезде Варя не сводила с него глаз и тот, словно устал от этого взгляда, когда поезд тронулся, достал платок и провел им по лицу лицо.
- Плачет, - печально сказала женщина и с какой-то нежной улыбкой, не свойственной взрослым женщинам, прибавила. – Он у меня добрый такой.
По дороге она все рассказывала об отце и матери, которая долгие годы еще после войны ждала отца и верила, что, жив, он много раз возвращался к ней в ее вдовьих снах.
Она сняла с пальца красивое золотое кольцо и сказала:
- Вот это кольцо папа подарил маме. Он как-то поехал в город продавать мясо и почти на половину от вырученных денег купил это кольцо. Говорят, мама его сначала очень его за это ругала. А потом, я помню, когда маме было трудно или просто грустно, она всегда поглаживала это кольцо. Или просто снимала его с пальца и смотрела на него, и как будто улыбалась. Мы, когда были маленькие, всегда думали, что это мама с папой разговаривает, и притихали.
В Смоленске они легко нашли на вокзале Костыля.
Варя не спускала с него благодарных глаз. Смущенный Костыль не знал, что ему и делать.
- Не робей, - подсказал ему Айвар. – Я ей ничего такого о тебе не рассказывал.
И только тогда Костыль немного осмелел.
Они доехали на электричке до нужной им станции. Сошли и направились в сторону деревни. Шли очень долго, никаких попутных машин не было. Деревня эта, в отличие от Святок, оказалась очень заброшенной и почти никому в этом мире не нужной, несмотря на то, что она почти в три раза была больше тех же Святок.
Дорога вела их вдоль деревни и в конце ее мягко перешла в тропинку в близлежащий лес.
У крайнего дома Костыль остановился, окликнул хозяев и попросил у вышедшего на зов старика две лопаты. Старик спросил зачем, Костыль, зная деревенских, ответил честно зачем. Лопаты старик не только дал, но и напросился пойти с ними, и к удивлению прохожих, легко и бодро зашагал впереди.
В лесу Костыль неожиданно для всех остановился в таком месте, которое никак не подсказывало простому человеку, что здесь может что-то находиться или что-то скрыто.
Он оглядел попутчиков, о чем-то подумал, вздохнул, взял в руки лопату и стал копать.
Копал он легко, умело. Только то, что он делает, вызывало у стоящих рядом людей какое-то недоумение. Трава, в том месте, где копал Костыль была почти вровень с окружающей травой, и ничто не говорило о том, что здесь когда-то копали или кто-то здесь был.
Костыль копал недолго, когда проходил уже второй штык, вдруг остановился, неловко отступил и опустил лопату. Все смотрели на него, ничего не понимая, а он старался не смотреть на них и смотрел в сторону, где копал и тогда все посмотрели туда же. Только приглядевшись, они увидели, на сырой, буроватой земле несколько осколков костей.
- Папа? – спросила Варя, подняв глаза на Костыля.
Тот махнул головой, и Варя без чувств сползла на землю.
Первым опомнился старик. Он опустился на колени, схватил почти безжизненное тело Вари, легонько потряс ее и побил ладонью по щекам. Варя от этого резко вздохнула и открыла глаза. Она взглянула на людей, как бы вспоминая их, потом окончательно придя в себя, взглянула туда, где копал Костыль.
- Что будешь делать, а? – спросил ее старик. – Здесь схоронишь, аль увезешь?
- Увезу, копайте, - сказала Варя.
Она подошла к распахнутой земле, подобрала эти несколько косточек и отошла в сторону.
Костыль и присоединившийся к нему Айвар стали копать дальше. Копали нескоро, мелко, рассыпая землю, чтобы Варя успевала заметить останки.
Старик отправился назад в деревню за мешком, вскоре вернулся на машине, заявил, что он уже успел заказать гроб для покойного и на удивленные взгляды Костыля и Айвара, подсказал:
- Ну, небольшой такой, как бы детский. Не в мешке же возить, не по-христиански это будет.
Шофер, молодой парень, недолго думая, подключился помогать, и поскольку сноровки у него было хоть отбавляй, дело скоро было сделано.
Старик принес с машины мешок, подошел к останкам, прежде чем сложить их в мешок, сказал Костылю:
- Я буду их укладывать, а ты понемногу землю сверху досыпай. Это его земля, пусть с собой заберет.
Получилось с полмешка. Оставшуюся землю мужчины засыпали обратно. Усадили Варю, мешок осторожно подняли с собой на кузов.
Машина въехала в деревню и поехала по ее улицам и, вскоре бывшие в машине увидели толпу людей, все население деревни. Они расступились, пропустили машину, которая остановилась недалеко от маленького, обитого красным с черной каемкой гроба, стоявшего на двух табуретах.
Люди приняли мешок и, дождавшись, когда те, кто был в машине, подойдут к гробу, осторожно высыпали его содержимое в гроб.
Увидев белеющие останки, заплакали в голос женщины, да и мужчины не смогли сдержать своих слез.
Из толпы к Варе подошел пожилой мужчина в орденах и о чем-то тихо расспросил ее.
Затем он поднял руку и затем громко сказал:
- Товарищи! Сегодня мы провожаем в последний путь из нашей деревни, ее защитника и защитника Родины рядового Горелова Ивана Степановича. Нелегкая доля досталась этому солдату: защищать нас, нашу землю и много лет пролежать в ней безвестным солдатом.
Но мы, те, кто обязаны ему и миллионам таких же солдат, безвестно канувших в этой проклятой войне, никогда не забудем их подвига! Спасибо тебе, солдат Горелов Иван Степанов сын! Возвращайся домой! Мало кому из нас удалось вернуться, а ты вернешься и обретешь покой. Прощай, солдат Иван Горелов! Кланяйся своей земле от нас благодарных за твою короткую жизнь и твой подвиг!
Гробик закрыли и осторожно погрузили в машину.
К сопровождающим подошел неизвестно откуда появившийся милиционер, бывший здесь один на всю округу.
- Мы звонили в военкомат и на станцию. Они перезвонили к нам и сказали, что будут ждать на вокзале, - заявил он и вместе со всеми мужчинами запрыгнул в кузов.
На вокзале к ним сразу подошли лейтенант с двумя солдатами и начальник вокзала.
- Простите, - сказал лейтенант Варе. – Можно я буду Вас тетей Варей называть?
Получив утвердительный ответ, сказал:
- Мы как узнали о вас, так всем начали звонить. Дело дошло до того, что наш министр, позвонил его министру (здесь он указал рукой на начальника вокзала) и было принято решение организовать ваш переезд домой. Сдайте, пожалуйста, все трое ваши билеты этому начальнику, он вернет вам деньги. Гроб с останками решено повести в почтовом вагоне.
Вы доедете до Москвы, и там вас встретят наши и их люди, они будут сопровождать вас дальше.
- А мне нельзя тоже в почтовый вагон? – спросила его Варя.
- Извините, нельзя, - ответил за лейтенанта начальник вокзала. – Есть указ, еще со времен Сталина, никого в таких вагонах не подвозить. У нас с этим строго. Но вы не беспокойтесь, все будет очень хорошо.
Когда подошел поезд, солдаты подняли гробик и осторожно занесли в почтовый вагон.
Лейтенант и начальник вокзала проводили Варю, Костыля и Айвара к вагону, усадили на места и, сделав соответствующие внушения проводникам, оставались с ними до самого отъезда.
4.
В Москве их встретили капитан с четырьмя солдатами и какой-то железнодорожный чин.
Они быстро прошли с Варей и ее попутчиками к почтовому вагону, вынесли оттуда гробик. Проходившие рядом люди стали спрашивать, чей это гроб, почему встречают военные, им отвечали. Новость, что перевозят останки погибшего солдата, незаметно разнеслась по вокзалу, вскоре возле них собралась приличная толпа в основном из пожилых людей. Айвара встречали Олеся и мама, они даже затерялись среди этих людей.
Солдаты понесли гроб к машине, которая ожидала их недалеко от платформы.
Когда загрузили в машину, железнодорожный чин обратился к Варе:
- Ваш поезд отходит через два часа, и вы пока можете отдохнуть в специальной комнате.
- А можно я с вами? - спросила Варя капитана.
- Конечно можно! – сказал капитан. – Мы и доедем быстрее в два раза!
- Тогда хорошего вам пути – откланялся железнодорожник.
Стали прощаться.
К Варе подошел Костыль и сказал:
- Простите меня, Варвара Ивановна. Я никогда не думал, что так получится. Я ведь не со зла. Завод наш закрыли. Что делать? Я токарь первоклассный, а работы нет, если и есть, то платят мало. А у меня семья, дети. Простите меня!
- Что ты, что ты, - заговорила ничего не понимающая Варя. – Я так благодарна тебе и век буду молиться о тебе и твоей семье. Приезжай к нам в гости с детьми, вот Айвар, он адрес знает!
- Спасибо, - прошептал Костыль и быстро ушел.
- Какой хороший человек, - сказала Варя, глядя ему в след, и обратилась к Айвару. – Айвар, поехали со мной. Давай, будь уж со мной до конца. Ну, хоть денек побудешь у меня, и Сережа будет рад.
- А что, поехали с нами, - сказал капитан. – Мы тебя на обратной дороге сюда завезем! А если хочешь, то прямо в часть к нам увезем, будешь у нас служить! Нам такие парни нужны.
- Я вам увезу, - погрозила пальцем капитану мама. – А ты, Айвар, езжай, мы будем ждать тебя.
И она обняла стоявшую рядом Олесю.
Они ехали в Святки очень быстро, словно для них не было преград и расстояний. На коротких остановках солдаты как могли, обхаживали Варю и Айвара, спрашивали, не хотят ли они отдохнуть подольше. По дороге Айвар рассказал Варе все, как было. О Боре, рэкетире Феди и копателе Костыле.
- Эх, что за время, - сказала тогда Варя, которая, как выяснилась, всю жизнь проработала учительницей в сельской школе. – Наверное, все они были бы нормальными людьми. Ведь не воспитывали их родители такими.
Сменяя друг друга, водители действительно очень скоро довезли их до места.
В Святках, было то же самое, что и в смоленской деревне. На похороны пришел весь народ, и те, кто жил здесь совсем недавно, как дачники. Все говорили о том, как в то далекое время в каждой семье были такие потери.
Отсалютовав у могилы Ивана Горелова, которого похоронили рядом с женой, солдаты поехали дальше, а через два дня заехали обратно за Айваром.
Муж Вари, Сергей, не только успел похвастаться перед солдатами своим кителем, который он сохранил после службы в армии все эти долгие годы, но и вынес им в дорогу огромную корзину с провизией. Другую корзину, поменьше, они передали Айвару.
Машина поехала, и Айвар еще долго наблюдал, как две одинокие фигуры смотрят ему вслед, напоминая, что на этом свете у него прибавились еще два близких человека.
5.
Федя играл в нарды, как всегда на интерес. И если посетителей кафе немного смущал тот шум и возгласы, которыми посыпали игру не только сами игроки, но и наблюдающие за игрой, то это было от незнания. Интерес того стоил, а если учесть, что и наблюдающие делали между собой не малые ставки, то все в воздухе казалось, витало деньгами.
Феде сегодня везло, он в очередной раз выиграл на последнем броске. Проигравший, напрасно пытался сделать безразличную физиономию, выбрасывая на стол проигранную сумму. Она сегодня была равнозначно годовому доходу большинства посетителей этого кафе.
Федя смахнул пачки денег по-комсомольски в синий пакет и, взглянув на окружающих, спросил:
- Ну, что, желающие есть?
Он знал, желающие будут, каждый из его бригады будет бравировать своей бесшабашностью в вопросах денег, зная одно, Федя, он же Князь, не любит тех, кто жмот, ведь он достаточно платит всем, чтобы они жили безбедно.
И уже вот-вот определились те, кто сейчас скажет свое «да», как в дело вмешался Башка.
Он слегка подтолкнул Федю и сказал:
- Кажется, наш клиент нарисовался.
Федя оглянулся и увидел за соседним столиком Айвара.
- А-а, татарчонок, - промолвил Федя. – Как дела? Подходи сюда, присаживайся!
Айвар пересел напротив него.
- Ну, рассказывай, как дела? Что прикажешь, снова нам к этому Костылю ехать и накостылять ему как следует?! – балагурил Федя.
- Нет, - ответил Айвар. – С Костылем все ровно. Я вчера был у него. Он все дела свои темные бросил, нашел себе работу по профессии.
- Ай-ай-ай! – продолжал ломать комедию Федя. - Кто же на это его надоумил, уж не ты ли наш Макаренко? Может, ты и меня, хочешь перевоспитать как Костыля?!
- Нет, ответил Айвар. – Ты мне и такой нравишься.
- Это почему? - опешил Федя.
- Да если бы не ты, то ничего бы у нас не получилось, - сказал Айвар.
- А что получилось? – спросил Федя.
- А повез нас с дочерью этого солдата Костыль, - рассказал ему Айвар. – к месту, где он погиб. Перевезли мы его останки на его родину и похоронили там. Столько народу было там.
- Так это же хорошо, – только и сказал Федя.
- А то, - ответил ему Айвар. – Так что дочь его, солдата этого, Горелова Ивана, очень благодарна тебе за помощь. Ее Варвара зовут. Вот прислала тебе тетя Варя низкий поклон и банку варенья в благодарность.
Федя разорвал газету, открыл банку и понюхал:
- Смородина? – спросил он.
- Да, смородина, – сказал Айвар.
- Смородина!? – захохотал рыжеватый парень, который только что проиграл Феде кучу денег. – Князь, да брось ему в морду, эту банку! Че она, тетка эта, за такую б… услугу не могла нормальные бабки подкатить!?
- Бабки говоришь? – сказал Федя, еще раз понюхал содержимое банки.
Он достал из-под стола пакет, вывалил перед рыжеватым парнем его деньги и сказал:
- На, забери свое фуфло! А варенье это я мамке отнесу. Я ей рассказал тогда за Костыля, да она, кажется, не поверила. Вот я принесу этого варенья, может она и поверит, как ты думаешь, сосед?
- Конечно, поверит! – уверенно сказал Айвар, наблюдая за тем, как Федя укладывает эту банку в пакет. – Такого варенья ты нигде не сыщешь!
-То-то, - резюмировал Федя, он же Князь. – А глядишь, мне это и на том свете зачтется.
Айвар возвращался домой в хорошем настроении. Он думал, что не все на этом свете так плохо, как некоторые пытаются это представить. В городских газетах уже три недели не было объявлений о скупке медалей и орденов от Бора. Нет, их не стало меньше, таких объявлений. Но от Бора не было.
Дома Айвар вспомнил, что тетя Варя и ее муж вручили ему в подарок маленький сверток, который положили на самое дно корзины вместе с банкой варенья для мамы.
Он достал этот сверток, и увидел, развернув его, маленькую коробку, в которой лежали медаль Ивана Горелова, золотое кольцо его жены и небольшая записка.
«Дорогой Айвар, - написала тетя Варя в записке, на редкость красивым почерком. – Я посоветовалась с Сережей, и мы решили, что ничем особым не сможем отблагодарить тебя и поэтому дарим тебе самое ценное, что у нас осталось от моего отца и матери. Храни эту медаль, потому что ты сам являешься частицей того осколка, которую отрубили от нее эти варвары. А кольцо подари своей будущей жене, чтобы, глядя на него, она всегда помнила о тебе, и ничто не разлучало вас. Я знаю, мама была бы очень довольна, если бы знала, что будет покоится рядом с нашим папой. Спасибо тебе за это! Не забывай нас. Приезжай! С уважением тетя Варя и дядя Сережа».