Альманах Орь 10

    
       ЛИТЕРАТУРНО - ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ               
       
                АЛЬМАНАХ   

ПОСВЯЩАЕТСЯ 75-ЛЕТИЮ ПОБЕДЫ В ВЕЛИКОЙ    
                ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ
      ПОСВЯЩАЕТСЯ 285- ЛЕТИЮ ГОРОДА ОРСКА

        ОРЬ  №10



                г. ОРСК 
                2019 г.
ОРЬ №10, 2019г.
АЛЬМАНАХ
Учредитель:
Орская городская общественная организация литера-торов «Сонет»

Редактор-составитель:
Галина Михайловна Волошина
Председатель Орской городской общественной органи-зации литераторов «Сонет»

Редакционная коллегия:
Сергей Александрович Упоров
прозаик, член Союза писателей России.
Андрей Владимирович Щербатов
поэт, прозаик, публицист.

Иллюстрации к главам: Ксения Старченко
Обложка: фото …



В материалах альманаха сохранены особенности ав-торской орфографии и пунктуации.

                ЧАСТЬ I
 


                КРАЕВЕДЕНИЕ               

1. ПОМНИТЬ… НЕ ЗАБЫВАТЬ…

ОРСК. ПРИБЛИЖАЯ ПОБЕДУ

 …Известие о начале войны, - 22 июня 1941 года,  кар-динальным образом, изменила жизнь мирного уральс-кого городка. От желающих добровольно идти на фронт, в  первые 3 дня Великой Отечественной войны в военкомат поступило 3140 заявлений.  В течение 4 последующих военных лет это число возросло много-кратно. В одночасье наш город встал в общий строй, под девизом:  «Всё для фронта! Все для победы!». Горо-дом-тружеником, городом-бойцом стал  Орск в те тяжё-лые и незабываемые годы.
    26 июня, на пятый день войны, еще до прибытия пер-вого состава с эвакуированными, было получено зада-ние: подключиться к обеспечению  Красной Армии продовольствием. Исполком городского Совета принял решение: передать хлебокомбинату  ведомственную
пекарню,  – для  выполнения плана по производству су-харей для защитников Родины.
    На каждом предприятии создаётся комиссия по сбору вещей. Люди приносят всё, что могут пожертвовать, от-рывая от семей последнее,  А жили-то, прямо скажем, небогато. Сейчас нам может показаться, что все это – пустяки: подумаешь, - тряпки, в основном ношеные… Но тогда считалось иначе: старая, но теплая рубаха могла спасти жизнь, согревая бойца в нетопленном до-ме, она могла быть обменена на «толкучке» на хлеб, масло, - жизненно важные тогда. Однако, Орчане отда-вали бесценные для себя вещи даром, собирая стокило-граммовые тюки, и отправляя их, один за другим, на фронт. Да, это была жертва, которую в наше время уже оценить непросто…   
   В  первый месяц, было открыто 3 эвакогоспиталя, все-  го же, в годы Великой Отечественной войны в Орске было 8 госпиталей, крупнейший,  на 600 раненых,  рас-положенный в школе № 49. Было эвакуировано 28 предприятий и учреждений, среди которых :
Днепропетровский завод им. Ворошилова (ныне Маш-завод), Ленинградский завод подъемно-транспортного оборудования, Кольчугинский завод по обработке цветных металлов (ОЗОЦМ), Таганрогский завод (За-вод строительных машин), Биофабрика.
     На площадке Локомотивстроя были размещены Но-вокрамоторский завод тяжелого машиностроения, ны-не ЮУМЗ, и Тульский патронный завод, ныне АО «Ор-мез». Швейная фабрика, эвакуированная из Днепро-дзержинска, была размещена в помещениях красного уголка, гаража и склада спиртоводочного завода.
   Один из заводов разместил свои цеха в классах школы № 26. Война заставила не просто работать, но и нара-щивать мощности. На мясокомбинате в годы войны были построены консервный и колбасный цеха. Рас-ширялся и завод им. Чкалова, где использовалось аме-риканское оборудование. Не хватало рабочих рук, кра-нов, работа велась в три смены. Организовывали вос-кресники. Трудились по-боевому, забывая о наступаю-щих холодах, трудностях с питанием,  других пробле-мах. Напряженней всего трудились такелажники. Бри-гада Красина выполняла задание на 600%, Вялова и Бородина на 220-250%. Параллельно с разгрузкой шло строительство складов и цехов…
     На первое сентября 1941 года общее число эвакуиро-ванных людей в г. Орск составило 13 000 человек. Сре-ди них были люди различных национальностей. Орча-не добровольно шли на уплотнение в своих квартирах, чтобы разместить эвакуированных. В этом ярко прояв-лялась дружба народов нашей страны.
   …В том же, 1941 году из Ленинграда в тыловой Орен-бург прибыла эвакуированная труппа  легендарного Ленинградского малого оперного театра (МАЛЕГОТ).    Ак-тёры и музыканты выступали на оренбургской сцене, а их коллеги из областного центра перебрались в Орск. В Орском театре труппы к тому времени уже не было: большинство актеров-мужчин ушло на фронт…
    В МАЛЕГОТе играл на виолончели совсем еще юный, а позже, -  удостоенный государственных наград 29 стран мира,  народный артист СССР,   Мстислав Ростро-пович.  С гастролями он посетил и военный Орск. Вот как он вспоминал об этом спустя десятилетия:
« - Я ничего не забыл... Помню, как мы с артистами Ма-лого оперного отправились в Орск. В насквозь промерз-шем вагоне нам выдали по одному одеялу. Я лег и поду-мал, хорошо бы сейчас уснуть и никогда не проснуться.   
   Среди ночи вдруг почувствовал тепло. Негнущимися пальцами ощупал то, что на мне лежало. Оказалось, шесть одеял. Каждый отдал свое. Все эти шесть одеял, «буржуйку», дрова и обеды я никогда ничем не оплачу…»    
     Зимы 1941–42 и 1942–43 годов были суровыми даже для наших мест, с резко континентальным климатом. Жес-токие  морозы сковывали землю, бушевали метели. Но работы на строительстве заводов и в действующих це-хах, где порой было не теплее, чем на улице, не прекра-щались, ни на один час. Плохо одетые и полуголодные люди творили чудеса, ничего не жалея для фрон-та, для победы.
   Тяжелые испытания выпали на долю орчан и весной 1942 года. Наводнение, какого не было за двухсотлет-нюю историю города, натворило много бед. Урал раз-лился на многие километры, и почти полностью зато-пил старый город, многие поселки. Льдины разрушили железнодорожный мост, дамбу, линии электропередач. Тяжёлые разрушения приостановили работу Никель-комбината и других предприятий. Были смыты сот-ни жилых домов.
     Несколько суток работали бригады рабочих  на вос-становлении железнодорожного моста — необходимо было   открыть путь поездам, идущим к фронту. В пер-вую очередь были восстановлены пострадавшие пред-приятия. Уже спустя 3–4 дня они стали выдавать про-дукцию для фронта.
     К сентябрю 1943 года промышленность города по сравнению с довоенным уровнем выросла в 3,6 раза. Индустриальный Орск стал выдавать почти половину всей промышленной продукции области. В 1945 году предприятия города выпустили столько различной
продукции, сколько в 1913 году давал весь Урал.
    В первые два года войны в Орск прибыли десятки тысяч людей, многие из которых так и остались здесь жить. За военные годы население города выросло с 91 тысячи человек до 131 тысячи. Зачастую люди приез-жали даже без вещей, и нужно было заново налаживать быт. В Орске и до войны были большие трудности с жильем, а с началом массовой эвакуации размещаться было просто негде. И, наряду с вынужденным уплотне-нием уже имеющегося жилья, в городе стали возводить постройки облегченного типа. К 1945 году 59 % жилья составляли землянки, бараки и саманные дома.
     Орчане не только крепили оборону трудом в глубо-ком тылу, но и мужественно сражались на фронтах. В Орске в годы Великой Отечественной  были сформиро-ваны: 114 отдельная стрелковая бригада, эвакогоспи-тали № 3314, 3640, 3641, 3922, 4509, 5885, 5886. Есть данные, что в нашем городе было сформировано 2 ави-аполка: 34й и 46й. В годы войны в городе дислоцирова-лась 11-я школа авиаспециалистов, эвакуированная в 1941 г. из Торжка, а также авиамастерские.   
     Около 4 тысяч рабочих, инженеров, техников Орска за боевую отвагу награждены орденами и медалями СССР. 
    Высокое звание Героев Советского Союза присвоено танкисту А.М.Андрееву, летчикам; Н.Д.Авдееву, В.П. Синчуку, В.А.Сорокину, И.П.Фирсову,  А.П.Чернышеву; стрелку-радисту И.М.Бражникову; пехотинцам: А.М. Пу-зикову и И.М.Ивкину, кавалеристу И.И.Корнееву, бро-небойщику П.Р.Лейцису, комиссару П.Ф.Давыдову; раз-ведчику П.М.Ржевскому; пулеметчику Н.В.Черненко; командиру роты автоматчиков Н.П.Шелухину.
    Более 22 тысяч горожан получили ордена и медали за самоотверженный труд в тот период. Ряду коллекти-вов вручены на вечное хранение Красные знамена Го-сударственного Комитета Обороны…
     По официальным данным, на 25 июня 2019г. :
- 14500 орчан, ушли на фронт, из них 8650, более поло-вины, не вернулись.
-  Ныне,  в Орске живут 3502 ветерана Великой Отечест-венной войны, среди которых 243 фронтовика и 3259 жителей блокадного Ленинграда, несовершеннолетние узники концлагерей, труженики тыла, вдовы участни-ков ВОВ.
     Сегодня,  наряду с семейной памятью,-  бережно хра-нимыми письмами-треугольниками  военных лет, фо-тографиями в альбомах, и документами, переходящими от поколения к поколению, - нашу глубокую  скорбь и всеобщее почтение героям Великой Отечественной войны, свято хранят памятные места нашего города, возведённые в статус объектов культурного наследия:

* Могила Героя Советского Союза Анатолия Михайло-вича Андреева (1922 – 1968 гг.)
* г. Орск, пос. Первомайский, городское кладбище, 1968 г.; 1998 г. (воинское захоронение)
* Мемориал Славы г. Орск, площадь Победы 9 мая 1965 г.(мемориальный комплекс)
*  Памятное место учебы Героев Советского Союза В.П. Синчука, Н.Д. Авдеева, В.А. Сорокина, А.М. Пузикова, г. Орск, ул. К. Маркса, 15, 1967 г. , (памятное место)
*  Монумент Воинам – односельчанам, погибшим на фронтах Великой Отечественной войны 1941 – 1945 гг., г. Орск, с. Крыловка, перед входом в школу на ул. Цен-тральной, 1, 1975 г. (памятник)
* Стела Воинам – односельчанам, погибшим на фрон-тах Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг., г. Орск, с. Ударник, ул. Советская, 4,1968 г.,     (стела)
*Монумент Воинам–односельчанам, погибшим на фронтах Великой Отечественной войны в 1941 -1945гг. 
* г. Орск, пос. Ора,  по ул. Центральной,   1978 г.
*  Памятник воинам - землякам, погибшим на фронтах Великой Отечественной войны, г. Орск, перед зданием управления бывшего Орского завода железобетонных изделий № 2, уст.1975 г., (стела-памятник)
*  Обелиск Воинам – землякам, погибшим на фронтах Великой Отечественной войны 1941-1945гг., г.Орск,  пр. Мира, 4, уст. 8 мая 1975 г.
* Стела Энергетикам, отстоявшим в тылу и сражениях свободу и независимость нашей Родины, г. Орск, Ор-ское шоссе, 1а, территория Орской ТЭЦ № 1, уст.8 июля 1975 г.  Реконструкция проведена в 2008 г. к 70-летию Орской ТЭЦ № 1, (мемориальное сооружение)
* Мемориал Нефтяникам, погибшим на фронтах Вели-кой Отечественной войны 1941–1945гг., г. Орск, ул. Гончарова, 4, открыт на площадке у завода управления нефтеперераб-щего завода им. Чкалова, 8 мая 1970 г.
* Обелиск Учителям и выпускникам школы № 8, погиб-шим на фронтах Великой Отечественной войны, г.Орск, проспект Ленина, 32, установлен перед фасадом школы №8, 1 ноября 1967г. (мемориальный комплекс)
* Памятное место – здание укома комсомола, где в 1925–1926гг. работал будущий Герой Советского Союза Мусса Джалиль, г.Орск, ул. К.Маркса, 14, 1960г. памят-ное место)
* Памятное место – дом, где жил Герой Советского Союза Мусса Джалиль г.Орск, ул. К.Маркса,19/ ул. 9 Ян-варя, 36, 1967г (Орский рабочий. 1980.15.11. Восста-новлена мемориальная доска 22.04.2009 г.
*  Памятник боевой и трудовой славы работников Юж-уралникелькомбината, г. Орск, Ленинский район, пе-ред проходной ОАО «Южуралникелькомбинат», 9 мая 1985 г. (//За советский никель.1985. 13 мая. С. 1) (ме-мориальный комплекс)
*  Обелиск в память ушедшим и не вернувшимся с по-лей сражений 1941 – 1945 гг., г. Орск, ул. Советская, 69. Перед в зданием школы № 49, 9 мая 1980 г. (памятный знак)
* Мемориал Воинам, скончавшимся от ран в госпита-лях города Орска, г. Орск, ул. Краснознаменная, клад-бище «Покровское», 1995г.; реконструкция и откры-тие 8 мая 2007 г.,       (мемориальный комплекс)
*  Памятник Труженикам Орского машиностроительн-ного завода, г.Орск, ул. Крупской, 1, у проходной ОАО «Орский машиностроительный завод», 1991г  (памят-ный знак)
* Памятный знак на братской могиле времен Великой Отечественной войны, г.Орск, закрытое кладбище пос. Москва в районе ул. Каменной. Братская могила нахо-дится в проулке между усадьбами домов № 65а и 67 по ул. Каменной. Знак установлен напротив переулка, на кладбище, 8 мая 2008г, (стела)
* Памятное место, связанное с размещением в годы Великой Отечественной войны эвакогоспиталя № 3640, г.Орск, ул.Советская, 69, конец 1960-х гг.,
*  Памятное место Дом, где жил Герой Советского Сою-за Сорокин Виталий Андреевич, г.Орск, проспект Ле-нина, 47, 1995 г., (памятное место)
* Памятное место – дом, где жил участник Великой Отечественной войны Герой Советского Союза Павел Федорович Давыдов, г.Орск, ул.Давыдова, 5, 1995г.
* Памятное место -  Дом, где жил Герой Советского Союза Пузиков Анатолий Михайлович, г.Орск, Музы-кальный переулок, д.5, 1 мая 2002г.
* Памятное место – дом, где жил участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза Нико-лай Прокофьевич Шелухин, г.Орск, ул. Спортивная, д. 1б, 1995г.
* Памятное место – дом, где жил участник Великой отечественной войны, Герой Советского Союза Анато-лий Михайлович Андреев, г.Орск, ул.Краматорская, 21/ ул.Станиславского,27, 1995г.,(памятное место)
* Памятное место  - Орская средняя школа №8, где учился Герой Советского Союза Ивкин Иван Михайло-вич,.г.Орск, проспект Ленина, д.32, школа №8,.1995г.
* Памятное место - Нефтяной техникум,  где учился Герой Советского Союза Сорокин Виталий Андреевич, г.Орск, Проспект Ленина, 81, 7 мая 1989г. (Решение исполкома Орского городского Совета народных депу-татов №84 от 18.02.1988.)
* Мемориальная доска Герою Советского Союза И.М.Бражникову, г.Орск, ул.Крупской, 1, здание заво-доуправления, уст. 7 мая 2010 г.
* Памятник воинам, погибшим на фронтах Великой Отечественной войны 1941–1945 гг., г.Орск, п.Степной, терр. поликлиники, май 2010г., (мемориальная плита)
* Памятник  воинам-односельчанам, погибшим на фрон-тах Великой Отечественной войны 1941–1945гг., г.Орск, с.Тукай, территория школы, май 2010 г. (мемо-риальный комплекс)
* Могилы советских солдат, умерших в госпиталях, г.Орск, пос.Первомайский, закрытое кладбище, 1941 – 1946гг. (одиночные воинские захоронения)
Братские могилы:
*  умерших в госпиталях в годы Великой Отечествен-ной войны, г.Орск, пос.Новоказачий, 1941–1945гг.
* летчикам, погибшим в 1943г. и списком воинов-одно-сельчан, погибших на фронтах Великой Отечественной войны 1941–1945гг., г.Орск, пос.Новоказачий, 1943г.
* г.Орск, кладбище пос. Железнодорожников, предпо-ложительно 1945–1949гг.
*г.Орск, кладбище пос.Мостострой, предположитель-но 1945–1949гг.
*г.Орск, закрытое кладбище пос.Первомайский, пред-положительно 1945–1949гг.
*г.Орск, закрытое кладбище по ул.Тагильской, предпо-ложительно 1945–1949гг.
* г.Орск, в районе весоремонтной мастерской, предпо-ложительно 1945–1949гг.
Мемориальные доски, с надписями:
* г.Орск, Пр.Орский, 17 - «Улица названа в честь Героя Советского Союза Шелухина Николая Прокофьевича»
* г.Орск, Пр.Ленина 103 а -«Улица названа в честь Ге-роя Советского Союза Сорокина Виталия Андреевича»
* г.Орск, ул.Давыдова, 2- «Улица названа в честь Героя Советского Союза Давыдова Павла Федоровича»
*г.Орск, ул.Чернышева,7; Чернышева,24- «Улица на-звана в честь Героя Советского Союза Чернышева Ар-кадия Петровича»
*г.Орск, ул.Синчука, 5/ Строителей,6-«Улица названа в честь Героя Советского Союза Синчука Василия Про-кофьевича»
*г.Орск, ул.М. Джалиля, 17/ Осипенко-«Улица назва-на в честь Героя Советского Союза Мусы Мустафовича Джалиля (Залилова)»
* г.Орск, ул.Авдеева, 23-«Улица названа в честь Героя Советского Союза Н.Д. Авдеева»
* г.Орск, Пр.Ленина,40- «Дом, в котором жил Герой Советского Союза И.М. Бражников»
* г.Орск, ул.Московская,3(ДК ОПС – кафе «Ковчег»)- «В этом здании с июля 1941г. по 1 июня 1944 г. размеща-лось отделение эвакогоспиталя № 3641»
Литература:
1. Л.И.Футорянский Оренбуржье-великой победе» — изд. «Южный Урал», 1994г.
2. М. Лукерченко «Орск». Челябинск. Южно-Уральское книжное издательство, 1968, 161 с.
2. В. Г. Альтов «Города Оренбургской области». Челябинск,   Южно-Уральское кн. изд-во, 1974. 254 с.

                ОРСКУ – 285 ЛЕТ!
    Этот год  знаменателен для нас ещё одной  историче-ской датой. В 2020 году орденоносный Орск отмечает своё 285-летие. За два с лишним столетия пройден не-лёгкий и достойный путь.
   Трёхкратный перенос местоположения города уже говорит о многом, чего уж говорить, о наводнениях, причинявших более двух  веков огромный ущерб лич-ным хозяйствам,  и городу в целом. 
   Стоит сегодня вспомнить  о когда-то, во времена не столь давние, множестве работающих заводах, делаю-щих город промышленным центром области, ныне по-чивших в агонии  утверждающегося капитализма…  Но, как бы там ни было, город, - это прежде всего люди, го-рожане. А они  продолжают жить, строить планы на бу-дущее, и воплощать их по мере возможности, не смотря на сменяющиеся в государстве строи, на скакнувший в запредельные выси прогресс, и погоду за окном. Раду-ясь каждому новому дню: цветущим вишнёвым садам по весне,  летнему жаркому солнцу, осеннему яркому листу на мокром сентябрьском асфальте,  кстати, не  так давно отремонтированном…   
   Орск. Второй по численности населения, город в Оренбургской области, расположенный при  впадении реки Ори в реку Урал,  имеет статус исторического го-рода. На его территории 62 памятника архитектуры и 28 памятников истории. В историческом центре много зданий 1870-1917 годов.  Кроме того, на территории города более 40 археологических памятников:  поселе-ний, курганных могильников, одиночных курганов, - тех, что уже исследованы и широко известны в научном мире.
     В курганах раннего железного века (VI–VII в. до н. э.), оставленных кочевыми сарматскими племенами, обна-ружены ахеменитские: ритон, гривна, печать, египетс-кий сосуд с именем персидского царя Артаксеркса I, -шестой сосуд в мире.   
   Как же не вспомнить,  к слову, известную природную достопримечательность города, – гору  Полковник, сло-женную из знаменитой  Орской пестроцветной яшмы, знаменитые старогородские пирожки, холодильники…   
   И много ещё  интересного, привлекательного, и мило-го и родного сердцу, в нашем городе.
… В преддверии 285-летия, хочется поздравить всех нас с этой замечательной датой, пожелать мира, добра и процветания, каждой семье и каждому предприятию,
всегда помнить своё героическое прошлое и смело смотреть в завтрашний день.
  Предлагаю вернуться ненадолго к  истокам. О них рас-сказывает в своей монографии, первом системати-зированном научном исследовании г.Орска, Т.Г. Черкас.

2. К ИСТОКАМ
Татьяна Григорьевна ЧЕРКАС 

 Родилась в 1932 году в Оренбургской области. В 1951 году окончила учительский институт, а затем географический факультет Оренбургского государственного педагогического института. С 1962 г., около 25 лет. проработала в должно-сти. директора Орского краеведческого музея. С марта 1987 г. продолжила работу в должности научного сотрудника, а затем старшего научного сотрудника Орского историко-краеведческого музея.
     Татьяна Григорьевна награждена медалями: «За доблест-ный труд в Великой Отечественной войне (1941-1945 гг.)» (1993 г.); «Ветеран труда» (1885 г.); «За заслуги перед горо-дом Орск» II степени (2009 г.); «Почетным знаком Всесоюз-ной организации ветеранов войны и труда» (1999 г.) и юби-лейными медалями, а также орденом «Служение искусству» II степени, выданным Национальной комиссией по общест-венным наградам и вопросам увековечивания имен граждан, наименований субъектов Российской Федерации и населенных пунктов (2010 г.).
ПЕРВАЯ ОРЕНБУРГСКАЯ (ОРСКАЯ) КРЕПОСТЬ
(1735-1865 гг.)
Монография. ОРСК: От крепости до города. Глава1.

      В первой трети XVIII века, в 1735 году, на юго-вос-точной границе Российской империи известным геог-рафом и картографом Иваном Кирилловичем Кирило-вым (1695-1737) было основано одно из первых рос-сийских поселений – Оренбургская крепость. Из этого населенного пункта спустя годы вырос город Орск (1865).
     Петр Иванович Рычков (1712-1777), тогда «дело-производитель» кирилловской «известной» экспеди-ции, писал в «Истории Оренбургской» (1730-1750): «Ав-густа 15 дня на надлежащем всемогущему Богу молеб-ствия, первая Оренбургская крепость о четырех басти-онах купно с цитаделью малою на горе Преображенской с земляной работою при пушечной пальбе заложена и начата работою; в которую 30 числа того же (авгус-та) солдатская команда введена, а 31, по утру, введена артиллерия и по своим местам поставлена. И того же числа, после службы Божией и учиненной от священни-ка проповеди, на изображенном месте при Яике реке и устье Орском, с призыванием Всемогущего Бога, настоя-щий Оренбург о девяти бастионах по ситуации места регулярно при выстреле трижды из тридцати одной пушки, камнем был заложен» (1).
    Еще ранее, 16 августа 1735 г., И. К. Кирилов направил восторженное, иначе и не назовешь, «донесение-ра-порт» Императрице Анне Иоанновне в Кабинет Прави-тельствующего Сената: «…Её Императорскому Вели-честву, всемилостивейшей монархине, нижайший раб приемлю смелость всеподданнейше поздравить с новою Россиею, которая промыслом божиим взыскана собст-венным Её Императорским Величеством предусмотре-нием: притом надеюсь, что впредь не меньше почтена, быть может, иных от европейских держав, сысканных новых же и прославленных, металлами и минералами земель…» И далее: «…445 верст до Ори реки ехали по го-рам, около речки Губерли и к Яику, сплошь по благород-ным медным и серебряным и минеральным признакам и надобным каменьям… А как стали осматриватца с ме-стом, где быть Оренбурху, то от одной горы, кото-рую назначил с краю города на цитадель зачалось и во мно-гих горах по Яику и Орь рекам каждый день прибав-ляется, наипаче губерлинских метальные и минераль-ные признаки и каменья порфир, яшма, мрамор и иные разных видов от которых по малой частицы Е.И.В. в ка-бинет послал…» (2).
    Крепость Оренбургская у горы «о четырех бас-тионах» была незначительных размеров: 145 (с севера на юг)х120 (с востока на запад) саженей (308,85х255,60 м), не считая выступов по бастионам. «… В стенах ка-зармы плетневые, кои обмазываются глиной  с травою и выбеляютца, а с наружной стороны ров и вал присып-ной к стене казарменной». Первоначально были устро-ены только четыре казармы, высотой около 2,6 м дере-вянные в фасах (стенах) бастионов.
    Внутри крепости намечалось строить церковь, офи-церские и другие гражданские дома. Цитадель, постро-енная на горе Преображенской, это деревянное строе-ние, обнесенное частоколом и насыпью, общей высо-той около двух метров. Вместе с цитаделью с севера на юг протяженность Оренбургской (Орской) крепости была немногим более 500 м. Первоначально в крепости было двое ворот – на север в сторону Яика и на запад (3). За такой короткий срок (24 дня), конечно же, не все было закончено. Ров не достигал нужного профиля, а во многих местах его не было совсем, крепостная огра-да носила временный характер. До зимы оставалось мало времени, и надо было иметь хотя бы какую-то крышу над головой. Кстати, зима в тот год была ран-няя. На следующий год строительству города помеша-ло разрастающееся восстание башкир, а потом вскоре 14 апреля 1737 г. умер И. К. Кирилов, инициатор пост-ройки города у устья Ори.
     Функции же новому городу придавались большие: быть оплотом новой пограничной линии, служить цен-тром экономического и политического общения с Вос-током, быть торговым центром. Расположение го-рода на левом берегу Яика подчеркивало, что крепость должна служить защитой казахам.
     Вновь назначенный начальник Оренбургской экс-педиции В. Н. Татищев (1686-1750) в крепость прибыл только летом 1738 года и нашел её «…в ужасном сос-тоянии: оплетена была хворостом и ров полтора ар-шина шириною, а сажень на 50 и рва не было, так что зимою волки в городе лошадей поели». Немедленно были приняты меры, и крепость была «регулярною земляною работой и рвом уфортифицирована» (4). В. Н. Татищев построил меновой, он же гостиный, двор в полуверсте к юго-востоку от Оренбургской крепости в казахской степи и одновременно подал представление о переносе города в урочище Красная гора.
     20 августа 1739 г. издан именной Указ новому на-чальнику Оренбургской комиссии генерал-лейтенанту князю В. А. Урусову (1690-1741). «Город Оренбург стро-ить на изысканном месте вновь при Красной горе… прежний Оренбург именовать Орская крепость» (5).
     Город по намеченному плану не был построен, а наз-вание же города носила четыре года только первая не-большая крепость, но по привычке Орскую крепость именовали городом Оренбургом до августа 1741 года. Начальник Оренбургской комиссии князь В. А. Урусов прибыл в Орскую крепость летом 1740 г. из Самары в сопровождении более 4000 человек. По пути он жесто-ко усмирял башкир, приглашал к строительству нового Оренбурга деловых людей.
    Вскоре для встречи прикочевал и вблизи Орской крепости расположился лагерем хан Средней орды Аб-дулмамет. Велись переговоры об ограбленных карава-нах и возвращении российских пленных, о прекраще-нии ссор с волжскими калмыками и др. (6).
    В 1742 г., спустя семь лет после закладки, Орская кре-пость имела обер-офицерские и штатские дома, дом ханского сына, татарскую мечеть, плац, на которой цер-ковь, госпиталь, провиантский магазин, солдатские ка-зармы, пороховой погреб, артиллерийский цейхгауз и меновой-гостиный двор (7). До И. И. Неплюева в Орен-бург (Орск) только раз в год приезжали командиры в сопровождении многочисленного конвоя, а в зимнее время и «вовсе коммуникация прекращалась».
     В 1742 г. новый начальник Оренбургской комиссии тайный советник Иван Иванович Неплюев (1693-1773) также проводил работы по укреплению крепости. Вок-руг горы, где была цитадель, соорудили вал с четырьмя полными и двумя полубастионами. Высота земляного вала около трех метров и шириной около шести мет-ров, был «одет дерном и окружен рвом, а в отдельных местах выложен камнем». Это новое укрепление Не-плюев назвал Преображенским замком (8). При осно-вании Оренбургской крепости в центре была построе-на деревянная церковь Андрея Первозванного, которая из-за половодья переносилась два раза ближе к подно-жию горы. После учреждения Оренбургской губернии (март 1744 г.) первый губернатор И. И. Неплюев забо-тился об укреплении пограничных рубежей, благодаря чему Оренбургский край сделался «довольно оборони-тельным и безопасным от опустошительных набегов и
грабежей киргиз-кайсаков, каракалпаков, зюнгар и дру-гих кочующих орд»(9).
     От губернского города Оренбурга отходили несколь-ко линий крепостей. Орская крепость была главной в Орской дистанции Верхнеяицкой линии. Здесь же в крепости размещалась таможенная застава. До 1746 г. Орская крепость оставалась крупным торговым цент-ром на юго-востоке России, о чем свидетельствует рост торговли с киргиз-кайсацкими жузами и Средней Ази-ей на  меновом дворе:
1738 г. – 1375 руб. таможенных сборов;
1739 г. – 2543 руб. таможенных сборов;
1742 г. – 4799 руб. таможенных сборов;
1743 г. – 6411 руб. таможенных сборов;
1744 г. – 6835 руб. таможенных сборов.
     В дальнейшем торговля упала в связи с развитием Оренбургского менового двора. Но и при этом Орск не терял значение торгового пункта, так как ближайшие караванные пути из Хивы и Бухары, а также из Зау-ралья в Оренбург и обратно проходили через Орскую крепость, где был «малый торг» (10).
     В 1749 г. в сильный паводок Яика вновь «Орская кре-пость потоплена, что жители едва могли с нуждой уб-раться. Строения все повредились, а особенно в оной на-ходящаяся церковь. И летом 1749 г. все постройки и церковь перенесены на новое место» (11). Это место – снятая вершина горы Преображенской. Цитадель же к этому времени утратила свое значение. Под обычную застройку использовалась только южная, примыкаю-щая к горе часть первоначальной крепости. Крепость же новой постройки 1742 г. несколько увеличилась на запад, и был построен вал со рвом с восточной сторо-ны.
     В 1751 г. вновь выстроенная полукаменная церковь, названная Преображения Господня, приняла первых прихожан. Укрепления крепости поддерживались в надлежащем состоянии постоянно, о чем пишет П. И. Рычков в 1762 г. в своей работе «Топография Орен-бургской губернии». «…Она поныне из всех новопостро-енных крепостей, включая нынешний Оренбург, лучше и регулярнее укреплена и снабжена достаточною артил-лерией. Гарнизон ее состоит из двух рот драгунских и половины пехотной, да из пятидесяти казаков, кото-рые почти все иноверцы… Церковь в ней каменная со всех сторон весьма далеко видна, и крепости не малое украшение причиняет. Жительства в ней внутри и вне крепости дворов до трехсот». Командир дистанции все время находился в ней (12).
     Через Орскую крепость во второй половине XVIII в. и начале XIX в. пролегали пути многих не только торго-вых караванов, но и научных экспедиций. Так, летом 1769 года сюда снаряжена астрономическая экспеди-ция поручика Кристофера (Христофера) Эйлера (1743-1812). В то время для наблюдения за прохождением Ве-неры через диск Солнца Орск, по мнению ученых, был лучшим местом и для обоснования обсерватории (13). Экспедиция была снаряжена по инициативе М. И. Ломо-носова. Наблюдения проводились с 23 мая по 3 июня 1769 года с горы Преображенской. Участники экспеди-ции вели также географические и метеорологические наблюдения и дали описание Орской крепости, Орен-бурга, Уральска и Гурьева.
     Несколько позже, в июле 1769 года, Орскую крепость посетила экспедиция Петербургской Академии Наук во главе с академиком  П. С. Палласом (1741-1811). Он ос-тавил интереснейшее описание Орской крепости в сво-ем труде «Путешествие по разным провинциям Рос-сийской империи», первое издание которого вышло в 1773-1788 гг. «Орская крепость, – писал Паллас, – нахо-дится в киргизской степи недалеко от Яика, около 2-х верст от устья Ори, но к сей речке гораздо ближе, не-жели к оной и построена на горе. На середине сей горы изрядная церковь, которую со всех сторон видеть мож-но. Ныне там стояла хорошая обсерватория, на кото-рой господин поручик Эйлер наблюдал прохождение Ве-неры через Солнце…» (14). Летом 1771 года Орскую кре-пость посетила еще одна академическая экспедиция под руководством шведского ученого академика И. П. Фалька (1727-1774). Он описал Орскую крепость, на-зывая ее после Оренбурга «есть самая лучшая кре-пость по Уралу. Она стоит большею частью на Яшмо-вой горе и имеет ров и вал, одну каменную церковь, два небольших форштадта, 300 домов и кроме жителей ея русских и татарских казаков, три эскадрона драгун, здесь находится много ссылочных татар» (15).
     В период крестьянского восстания под предводи-тельством Емельяна Пугачева (1773-1775) встал воп-рос об оставлении Орской крепости, но население от-казалось покидать крепость, и эвакуация не состоя-лась, и она оставалась в руках правительственных войск под командованием генерала Станиславского. Гарнизон ее значительно увеличился за счет прибыв-ших 21 ноября 1773 года 14-й полевой команды в коли-честве почти 600 человек и находившейся здесь до мая 1774 г., до конца подавления восстания в крае. Опове-щали о поражении повстанцев выстрелами из вестовой пушки. Так, о победе под Татищевой крепостью был собран гарнизон, население, в том числе 263 человека татар, отслужен молебен и дан салют в 31 пушечный выстрел. В период осады Оренбурга в Орской крепости находился караван в составе 103 бухарских купцов на деревянном меновом дворе (16). После ухода отряда ге-нерала Станиславского, Орская крепость подвергалась набегам казахов. Они угоняли скот, захватывали пике-ты, нападали на сенокосную команду, высланную в степь и прочее. Однако крепость не была взята киргиз-кайсаками. В конце XVIII века крепость Орская была не-большим третьеразрядным укреплением, не имеющим никаких наружных пристроек, «могущих служить к усилению обороны крепости». Она имела на горе полу-каменную церковь, покрытую новым тесом и прочную, называвшуюся в то время Преображения Гос-подня, домов 17, других казенных строений – 9. Обвет-шавший комендантский дом на 5 комнат, караульня на один покой, ветхая и тесная. Малый провиантский ма-газин и склад, артиллерийский цейхгауз, госпиталь и гауптвахта. Всего жителей в крепости мужчин – 129. В Форштадте – 73 души, там жили вольнонаемные: рус-ские, казахи, татары, а так же семьи солдат.
     Гарнизон состоял из 2-го казачьего тептярского пол-ка казаков с чинами – 100 и регулярных войск с чинами 150 человек, башкирцев – 170, мещеряков – 100 чело-век, 4 батарейных орудия неисправны, а другие целы, крепостной вал за давностью обвалился (18).
     Орская крепость в XVIII веке, как главная крепость Орской дистанции, прожила 65 лет. Была укреплена более других и к 1800 г. (XIX веку) насчитывала 840 че-ловек служилых, дворов около 300. Через нее проходил почтовый тракт на Троицк и Челябу из Оренбурга на протяжении 700 верст, учрежденный еще Неплюевым И. И. XIX век Орская крепость встретила в ветхом сос-тоянии. Вот как писал в рапорте комендант крепости полковник фон Винклер (1800): «Оказалось, в той кре-пости вал крепостной со рвом за долгопрошедшим вре-менем весьма обвалился, так что во многих местах проходить можно пешком и проезжать свободно на ло-шадях».
     В первой четверти XIX века Орская крепость была местом ссылки многих прогрессивных людей тогдаш-ней России. Здесь отбывали наказание участники поль-ской тайной организации, в том числе Ян Виткевич (с июля 1823 г.). Он пробыл в крепости несколько лет, изучил здесь персидский, арабский, казахский и другие восточные языки. В сентябре 1829 г. крепость посетил выдающийся немецкий ученый Александр Гумбольт (1769-1859), изучавший естественные богатства Урала и Сибири. Встреча Я. Виткевича и А. Гумбольта, изме-нившая жизнь польского ссыльного, произошла в Орс-кой крепости. Он стал впоследствии российским вос-токоведом и первым посланником в Кабуле (Афгани-стан) (19).
     С 1835 года в связи с переносом и строительством Новой пограничной линии далее в казахскую степь, Орская крепость утрачивает свое значение как погра-ничный укрепленный пункт. Весной 1837 года присту-пили к постройке «Непрерывного вала» по проекту во-енного губернатора В. А. Перовского (1795-1857) в 20 верстах от Орской крепости (20).
     11 июля 1837 года Орскую крепость проездом посе-тил Великий князь Цесаревич Александр Николаевич Романов (будущий царь Александр II) во время семи-месячного странствия по России. Его сопровождал рус-ский поэт В. А. Жуковский (1783-1852), свои впечатле-ния об Орской крепости поэт оставил в дневниковых записках, где был дан и рисунок.
     Из дневника В. А. Жуковского: «…Переезд из Тана-лыкской до Ильинской… Кочевье киргизских пастухов. Обедали в Орской крепости. Партии казаков. Дорога вся в порядке» (21).
     Более подробное описание крепости 1837 года дал в своих сочинениях тайный советник Иосиф Дебу (1774-1842), исследователь Оренбургского края. «В сей кре-пости, кроме казенных и частных зданий, находится ныне училище для военных кантонистов и производит-ся значительная мена с киргизцами. Орская крепость составляет главный пункт прихода и отправления Ази-атских караванов. Лесов около Орской крепости почти совсем нет, а потому строевой и дровяной лес достав-ляется туда с Азиатской стороны сплавом по рекам Орь и Уралу во время их разлития, а иногда и сухопутно. Местоположение сей крепости для жизни здоровое; из зверей, кроме зайцев, других поблизости никаких нет, только изредка в окрестностях показываются сайгаки, диких голубей множество. Попечением бывшего Орен-бургского Военного Губернатора Графа Сухтелена, Орс-кая крепость весьма противу прежнего, улучшена во всех отношениях» (22).
     Менее полутора лет из десяти, проведенных в ссыл-ке в Оренбургском крае, пробыл в Орской крепости ве-ликий украинский поэт Тарас Григорьевич Шевченко (июнь 1847 – май 1848 гг. и 12 мая – 5 сентября 1850 г.). Рядовой под № 191 третьей роты 5-го линейного батальона Шевченко, сосланный с «запрещением пи-сать и рисовать», жил в казармах крепости, неся труд-ную солдатскую долю. Им тайком написано в Орской крепости 21 произведение, в том числе поэмы «Княж-на», «Варнак», стихотворения «Думы мои, думы», «Ведьма», цикл стихов «В каземате» и другие. В мае 1848 г. в Орской крепости было оживленно в связи с прибытием Аральской экспедиции под командованием капитан-лейтенанта А. И. Бутакова (1816-1869), из-вестного российского исследователя. Художником в эту экспедицию был взят Т. Г. Шевченко (1814-1862).
     Значительным событием Орской крепости было ос-вящение 6 декабря 1851 г. Спасо-Преображенского со-бора, расположенного в центре крепости. В 1856 г. в крепости уже были две мельницы за Меновым двором и кожевенный завод за Уралом. Продолжает функцио-нировать Орская таможенная застава. Для связи с дру-гими местами Российской империи в 1858 г. открыва-ется Орско-Казалинский почтовый тракт, и почта в степь отправляется из крепости три раза в месяц (23).   
     В 1850-е годы в крепости появились первые лесона-саждения. Саженцы деревьев получали из Оренбурга, где размещалось училище земледелия и лесоводства. В 1859 г. учреждается новая Оренбургская Епархия, куда и включается Орская крепость, имея две церкви. Насе-ление ее – более 1000 человек. Интересен такой факт из жизни крепости. На основании рапорта командира 5-го батальона Орской крепости полковника Зендер-гарста командиру Оренбургского корпуса в ноябре 1859 г. получено разрешение об открытии танцеваль-ных вечеров 1 раз в неделю для господ штаба и обер-офицеров, «лишь бы при этом соблюдаемы были над-лежащие тишина и приличие» (24).
     5 июня 1861 года указом, объявленным по Военному ведомству, Орская крепость упраздняется для прове-дения в ней некоторых преобразований, и с этого вре-мени крепость перешла в разряд Орской станицы Орен-бургского казачьего войска с дозволением иногород-ним лицам строить дома и разные заведения (25). А спустя четыре года, 31 мая 1865 г., Орская казачья ста-ница возведена в ранг города. И Орск назначен цент-ром Орского уезда, занимавшего 22,1% территории Оренбургской губернии.

Примечания

1. Рычков, П. И. История Оренбургская, 1730-1750 / П. И. Рычков. – Оренбург, 1896. – П. 33. – С. 16-17.
2. Дела правительствующего Сената по кабинету. – СПб.,1735. – Кн. 54/1131, лл. 266-267.
3. Дорофеев, В. Южный Урал / В. Дорофеев. – 1985. – №№ 40, 64.
4. Рычков, П. И. История Оренбургская, 1730-1750 / П. И. Рычков. – Оренбург, 1896. – П. 84. – С. 40-41.
5. Указатель законоположений, касающихся Оренбург-ского края. 1649-1881. – Фонд ОИКМ, № 7876, С. 15.
6. Рычков, П. И. История Оренбургская, 1730-1750 / П. И. Рычков. – Оренбург, 1896. – П. 84. – С. 51-54.
7. ИА СПб. – 1896, ф 1287, оп 38, д 626, л 193.
8. Рычков, П. И. История Оренбургская, 1730-1750 / П. И. Рычков. – Оренбург, 1896. –П. 84. – С. 65.
9. Витевский, В. Н. Неплюев и Оренбургский край в прежнем его составе до 1758 г. / В. Н. Витевский. – Казань, 1897. – Т. 1. –             С. 181, 275.
10. Рычков, П. И. История Оренбургская, 1730-1750 / П. И. Рычков. – Оренбург, 1896. – П. 84. – С. 80, 84, 228.
11. Там же. – С. 92.
12. Мильков, Ф. Н. Оренбургские степи в трудах Рычкова,                Э. А. Эверсмана и С. С. Неуструева / Ф. Н. Мильков. – М., 1949. –             Ч. 2. – С. 161.
13. Бочагов, А. Орск, Чкалов / А. Бочагов. – 1954. – С. 11.
14. Паллас, П. С. Путешествие по разным провинциям Рос-сийской империи / П. С. Паллас. – СПб, 1809. – Изд.2, ч. 1.
15. Попов, С. А. По следам крестьянской войны 1773-1775                / С. А. Попов. – Рукопись, ОИКМ, н/а № 57/165. – С. 77.
16. ЦГАДА, ф. 1100, кн. 5, лл. 70-71.
17. Справочная книжка Оренбургской губернии на 1870 г. – Оренбург, 1870. – IV. – С. 116.
18. Научный архив ОИКМ. – № 25/165.
19. Звезда. – 1969. – № 9. – С. 202-208.
20. Рязанов, А. Ф. На стыке борьбы за степь / А. Ф. Ряза-нов. – Оренбург, 1928. – С. 27.
21. Мир музея. – 1994. – № 2. – С. 52-63, 71.
22. Дебу, И. Л. Топографическое и статистическое описание Оренбургской губернии в нынешнем ее состоянии / И. Л. Дебу. – М., 1837. – С. 175-177.
23. Труды Оренбургской ученой архивной комиссии. – Оренбург, 1907. – С. 18.
24. ГАОО, ф. 6, оп. 6, Д 13692, л. 2.
25. Указатель законоположений, касающихся Оренбург-ского края. – Оренбург, 1881. – С. 156. – ОИКМ, ик 6168.
26. Брокгауз. Энциклопедический словарь / Брокгауз и Эфрон. – СПб, 1897. – Т. 22. – С. 188.


                2. КАК ЭТО БЫЛО…

Людмила ГОРШЕНИНА
     Родилась в 1948г, в  Орске. Окон-чила шк.№49, факультет иност-ранных языков ОГПИ им. Шевченко, Самарскую Акаде-мию искусства и культуры. Работала учителем, зав. детса-дом №50, методистом ЦБС. Награждена почётной грамотой МК РФ, муниципальным знаком «За добросовестную службу» 3 степе-ни. Пишет стихи с 8 лет. С 1992 г. является членом «Сонета». Неодно-кратный лауреат конкурсов «Ро-мантика поколений», «Свет Отечества». Планирует за-няться пере-водом стихов французских поэтов. Имеет сына и вну-ка, которые так же занимаются творчеством.
    Печаталась в коллективных сборниках «Душа в заветной лире», Калуга 1999г, «Очарованные тайной», «Орь» 1, 2. В 2004г. издан сборник собственных стихов « «Живая связь». Пробует себя в прозе.

НАВОДНЕНИЕ
Из цикла «Легенды старого города»   
   Какой была весна 1957 года – ранней или поздней, теплой или холодной, - я не помню. Но зато яркими, не-забываемыми кадрами отпечаталось в моей памяти то страшное событие, которое выпало на ту весну – навод-нение.
     В один из весенних дней мы с сестрой (мне было то-гда 8 лет, а сестре 5), как обычно, вышли погулять на улицу. Снег уже давно сошел, и из земли, прогретой ве-сенним солнцем, полезла молодая нежно-зеленая трав-ка. Почки на старых кленах уже набухли, и из коры кое-где сочился прозрачный сок. День был ветреный и про-хладный, и утреннее солнце вскоре скрылось за все бо-лее сгущавшимися тучами.      
     Мы с сестрой хотели было пойти за подружками, чтобы позвать их гулять, как вдруг заметили дядю Ва-сю, который быстрыми шагами направлялся к дому. Дядя Вася – папин брат, который со своей семьей жил в одном с нами доме, в другой его половине. Он шел от своей матери, нашей бабушки Наташи, проживавшей  на 18-ой улице. Эта улица находилась на краю города, в районе Белебея, недалеко от Урала. Дядя Вася подошел к нам и спросил, дома ли отец. Голос у него был очень встревоженный, поэтому, забыв о прогулке, мы побе-жали за ним домой. Когда мы вбежали в комнату, дядя Вася рассказывал папе, что они с родственниками с 18-ой улицы ходили утром смотреть разлив Урала, так как поговаривали о возможном затоплении. Их напугало то, как быстро поднимался уровень воды в Урале, во многих местах он уже вышел из берегов, и вода вошла в нижние улицы. Он уже перевез на лошади родню к род-ственникам, которые жили на горе, и сказал, что нам тоже нужно собираться и уезжать. Я не понимала, по-чему они так встревожены, а мама тут же начала соби-рать вещи, вязать узлы и упаковывать сумки с продук-тами. Она уже знала, что такое наводнение, пережив его в 1942 году.  Тогда вода шла волной, и город был затоплен по крыши в считанные часы. Многие люди да-же не успели ничего взять. Маме пришлось вплавь, в ледяной воде пробираться к дому тети Ксени, где она снимала комнату, чтобы взять документы и кое-что из вещей. Не заболела она только потому, что была креп-кой деревенской девчонкой. 
    Ну вот, наконец, вещи были упакованы и нас посади-ли на узлы ждать отъезда. Папа и дядя Вася стали за-таскивать на чердак мебель, переносить туда картошку из погреба и кур из сарая и корм для них. Потом папа побежал к соседу, который работал на грузовой маши-не – трехтонке, чтобы договориться с ним о перевозе нашей и дядиной семьи. Но сосед, как назло, уехал за город к родственникам и должен был вернуться только вечером. Семья соседей, следуя нашему примеру, тоже начала собираться и упаковывать вещи.
    Мы сидели на узлах уже несколько часов, день уже клонился к вечеру, и мы, дети, начали подремывать. За это время папа с дядей Васей еще раз бегали смотреть разлив и прибежали очень встревоженные – вода по-дошла совсем близко. Тем временем приехал сосед на машине и начал загружать в кузов вещи и усаживать жену с детьми. Нас разбудили и тоже пошли загру-жаться в кузов грузовика. Соседская семья, семья дяди Васи, мама с тремя детьми – полная машина людей и вещей тронулась и поехала в сторону вокзала. Дядя Ва-ся остался сторожить вещи на чердаке, в ожидании па-пы, а папа сел в кабину вместе с шофером, чтобы нас проводить. Когда подъехали к мосту, чтобы перепра-виться на другую сторону, там уже стояли посты мили-ции и машины не пропускали, так как мост уже скрыл-ся под темной и мутной водой, поверх которой плыли большущие льдины. Тогда папа выскочил из машины и начал взволновано говорить с одним из милиционеров. Нашу машину пропустили.
    Тогда я еще не испытала страха, не поняла сразу, ка-кая опасность нам угрожала. Осознание опасности пришло гораздо позже, с возрастом. А в то время я все принимала за приключение.  Наша машина ехала по мосту, которого под мутной водой совсем не было вид-но. Колеса машины почти полностью были в воде. Ма-шина шла медленно, буквально нащупывая мост коле-сами под слоем ледяной  воды. По темной воде мед-ленно плыли огромные льдины. Вдруг одна большая льдина ударила в борт машины, уже почти проско-чившей мимо, и машина сдвинулась с прямого пути. Но шофер чудом сумел выправить ее и благополучно пе-реправиться. В те секунды, когда льдина двигалась на нас, соседка и тетя Женя побледнели и застыли с ужа-сом в глазах, а мама сгребла нас троих руками и быстро повторяла: «Господи, помилуй, господи, помилуй!», и я слышала, как сильно колотиться у нее сердце. Ну вот, наконец, мы переправились и сосед вышел из машины, чтобы закурить. Я увидела, как у него дрожали руки, и он никак не мог зажечь спичку. Женщины бросились обнимать его и благодарить за то, что благодаря ему все обошлось. А мы, дети, в то время еще до конца не понимали, что были в шаге от того, что машина могла сойти с моста и уйти под ледяную воду. Я посмотрела на папу, и вначале не поняла, что в нем изменилось, но потом я увидела, что его черные волнистые волосы были как бы припорошены снегом. Но ведь снега ника-кого не было. И тогда я поняла, что это седина.
    Через некоторое время все немного успокоились, усе-лись в грузовик и поехали расселяться по родным и знакомым.
    Папа привез нас к своему другу, директору элеватора. Устроил нас и отправился назад. На другую сторону он переправился на лодке.
    Василий Федорович и Тетя Панна, его жена приняли нас добродушно. У них была большая квартира и двое детей. Нам отвели отдельную небольшую комнату. 
    Помню, как по утрам, пока мы спали, мама варила нам какао из какао-порошка и сухого молока и раскла-дывала по блюдцам сухарики из холщевого мешочка, который привезла с собой.  Днем мы играли с хозяйс-кими детьми, так проходили дни за днями.  С одной стороны  я была рада, что не надо рано вставать и идти в школу, с другой эта радость омрачалась переживани-ем за папу, оставшегося посреди этой стихии вдвоем с дядей Васей на чердаке нашего дома. А что если вода еще поднимется? Я старалась отгонять от себя эти не-веселые мысли.
    Гулять нас выпускали редко, особенно после моей прогулки, когда я вернулась с испуганными глазами. Тот день я помню очень хорошо. Дул холодный, сырой ветер, по небу низко плыли тяжелые угрюмые тучи се-ро-фиолетового цвета, опускаясь все ниже и ниже. Я сбежала с пригорка, на котором ветер гнул к земле тон-кие травинки первой зелени и хлипкие подснежники, и побежала к разливу Урала.   
    Помню, как меня поразило то, сколько вокруг воды, темной и холодной.  По ее поверхности бежала рябь от ветра и отражались свинцовые тучи. Среди воды я за-метила крыши затопленных домов. На одной крыше сидел человек. Он что-то кричал и махал руками. Но кругом не было никого, только необъятная масса чер-ной воды.   Вдруг крыша, на которой сидел человек, на-кренилась и через несколько минут ушла под воду вме-сте с кричащим.
    Я испытала настоящее потрясение и в страхе прибе-жала домой, сбивчиво рассказывая о случившимся. Ма-ма, как могла успокаивала меня, объясняя, что это вид-но глиняный дом развалился, намокнув под водой. А человек не захотел уехать на лодке,  патрулировавшей по Уралу и собиравшей людей с крыш. Он опасался за свое добро и поплатился за это.
    После этой прогулки я долго не ходила на разлив, а больше читала, стараясь не думать о случившимся.
    У Дяди Васи и тети Панны мы прожили две недели. Когда вода сошла, папа приехал за нами на той же ма-шине нашего соседа. Мы погрузились в кузов и поеха-ли. Подъезжая к старому городу, я не узнала знакомых улиц. Наводнение оставило на нем страшные следы: с домов облетела беленая штукатурка и они стояли чер-ные с замазанными грязными стеклами окон; на забо-рах повисло отрепье и мусор, все было как в страшной сказке. Я содрогнулась от увиденного. И чем ближе мА-шина подъезжала к дому, тем тяжелее становилось на душе. Подъехав к воротам дома, нас сняли с машины, и мы вбежали во двор…  Мы остановились на полном бе-гу, оторопев от ужаса: посреди огорода, там, где был колодец, зияла огромная яма, как воронка от взрыва. 

Все было затянуто илом, по огороду валялись коряги и мусор. Дом наш тоже был черный и облезлый.
    Много сил пришлось приложить нашим родителям, чтобы снова привести его в порядок. Мы, дети,  как могли, помогали им. Все лето ушло на восстановление дома и огорода. От кошмара наводнения мы опомни-лись только глубокой осенью.










               
Вениамин КОТЮКОВ

Родился в 1943 г. В д. Покрышкино Ромодановского района республики Мордовия. Кандидат педагогичес-ких наук, до-цент по кафедре физи-ки. Трудовой стаж-45 лет. Вете-ран труда Орского гуманитарно –технологического института, фи-лиала Оренбургскогогосударствен-ного университета. Коммунист с партийным стажем 50 лет. Член Орского ЛИ-ТО « Сонет» с 2016 года. Литературным творчеством за-нимается с 1959 года. Печатал вос-поминания о театраль-ной дея-тельности в Орском театре оперетты в литера-турно-ху-дожественном альманахе «Орь № 9» в 2018 г.

                О СПЕКТАКЛЯХ
         «ДОННА ЛЮЦИЯ» и «КАК УПРАВЛЯТЬ ЖЕНОЙ»
     Кто не видел кинофильм «Здрасьте, я – ваша тётя!», в котором центральную женско–мужскую роль играл А. Калягин? Зрители моего поколения, конечно, не могли пропустить мимо себя этот шедевр киноискусства. 
    Юрий Петрович – режиссёр нашего театра – «замах-нулся» на оперетту «Дона Люция» по мотивам выше-указанной пьесы Томаса Брондона. Либретто оперетты принадлежит Юлию Хмельницкому, музыка – компози-тору Оскару Фельцману. Но самым неожиданным для меня было то, что режиссёр сделал ставку в этой опе-ретте на В.Котюкова, как на «будущую женщину»! Я от-казывался от этой роли, а Юрий Петрович и слушать меня не хотел: «Я из – за тебя взял эту комедию на пос-тановку! Будешь Бабсом Баберлеем!». В конце пятой репетиции я «взвыл»: «Не буду я всё – таки играть эту роль! Веером не владею, в юбке путаюсь и без конца па-даю, не нахожу надлежащих женских интонаций!» Но и на этот раз Юрий Петрович всерьёз не прореагировал на мой «вой»: считал его закономерным, «болезнью творческого роста». Позднее я буду осознавать: Панов есть Панов, режиссёр – от Бога!
    Мне, в роли Бабса, приходилось быть либо самим со-бой, т.е. мужчиной, либо по просьбе друзей – студентов Эрика (актёр В. Мельник), Чарлея(актёры, по очере-ди, Е. Земсков, В. Сибирцев) - Донной Люцией – бра-зильской миллионершей (актриса Л. Дьячкова). 
    Конечно, ко мне, как к «миллионерше», очень льнули Френсис – полковник в отставке (актёры на одну и ту же роль: А.Бабёнышев, Г.Смирнов), Спетлайг – финан-сист (роль В. Золоткова). Именно с ними пришлось больше всего репетировать под оркестр песни – арии и дуэтные танцы. Выходную песню Бабса я исполнял вместе с кордебалетом. Приведу её содержание:
         «О том, что я хотел бы жить, слегка повеселей,
          могу сказать и тенором, и басом.
          Я - Фрэнсис Баберлей, я – Фрэнсис Баберлей,
         но вы меня зовите просто Бабсом!
          Припев:
     Я – Бабс! Всё этим сказано, друзья!
     Я – Бабс! Клянусь вам небом: это – я!
     Не нужно зря трепаться! Вы позовите Бабса- 
     И я примчусь, как пуля из ружья!
     Я – Бабс! Здрасьте! Я – Бабс! Здрасьте!
     Сижу на скучных лекциях как все студенты я,
     Учиться мне, охоты вовсе нету…
     Мне сцена больше нравится,
     Мне нравятся друзья, мне нравятся друзья,
     Овации, поклонницы, букеты».
         Припев (тот же).
   Вместо оркестра с нами часто репетировала концерт-мейстер Людмила Бабёнышева – преподаватель Орс-кого музыкального училища.
   В оперетте истинная Донна Люция оказывается быв-шей хорошей знакомой Френсиса, её подруга Элла (роль В. Трофимчук) оказывается «дамой сердца» в прежней жизни для Баберлея, а Кэтти (артистка Л.Чер-нова) и Энни (актрисы И.Шебалкова, Т.Червенко) – пле-мянницы Спетлайга –предстают невестами друзей Баб-са (Эрика и Чарлея), обманным путём добившимися от своего дяди согласия на своё замужество.   
   Истинная Донна Люция всячески пытается разобла-чить Бабса, присвоившего себе её имя, но ей не удаётся проучить этого «прохвоста». Об этом можно судить по их диалогу (начинающемуся вопросом Донны Люции к Бабсу):
 - У Вас были дети?
- Да! До меня были дети, со мной был дети и после ме-
 ня были дети!
 - Сколько же их у Вас?
 - Сколько? Я уж не припомню…Я их давно не пересчи-тывала.
 - Где же они теперь?
 -  Как где? У Дона Пэдра!
 - Да ведь он…умер…
 - Умер…(начинает рыдать, но быстро приходит в себя и продолжает). Ну, и что, что умер?... Они – у другого Пэдра! 
    Самым сложным для меня оказался танец с «обезья-нами» после моих слов о том, как я «жила» в Бразилии: «Ах, Бразилия, Бразилия! – Кокосы, ананасы, бананы, ди-кие обезьяны!!!».  При этом я пел о «чудесах в Брази-лии» под быструю и яркую музыку оркестра, окружён-ный артистками балета и танцующий в каких – то кон-вульсиях вместе с ними. А какие у них были косматые, волосатые, белые и устрашающие костюмы! Зрители «неистовствовали», заливались смехом и аплодисмен-тами.
    В критической статье Т.Терещенко «Хорошо, что есть такой театр» автор её писала: «Мастерски, темпера-ментно сыграл центральную роль (Бабс) Вениамин Ко-тюков. Это его ещё одна сценическая победа. Подвиж-ная, обаятельная, довольно хитрая особа предстаёт в его исполнении. Зрители по достоинству оценили игру В.Котюкова, сопровождая её аплодисментами на про-тяжении всего спектакля… Спектакль удался на славу, зрители долго не отпускали артистов».
   А вот мнение В.Тихомирова, представленное в той же городской газете «Позиция» (от 9 июня 1992 года): «Одинаково убедительно играет декан ФДПП педин-ститута В.Г.Кютюков как женскую, так и мужскую роли. Легко и изящно ведёт свои вокальные партии».
   Ни я, ни режиссёр «скромностью не страдали»; Юрий Петрович вполне серьёзно говорил мне о том, что моя Донна Люция гораздо лучше, интереснее, чем у А. Ка-лягина в кинофильме «Здрасьте, я – ваша тё-тя!».
   Мне всегда везло на центральные роли в опереттах, поставленных Ю.П.Пановым. Вот и в комедии нравов Л.Флетчера «Как управлять женой» мне пришлось иг-рать роль сексуально озабоченного Милорда – знатной особы, любовника Маргариты – богатой вдовы(актриса Лариса Дьячкова). В его подчинении значились капи-тан  Перец  (артист В. Золотков), лейтенант Леон (ар-тист В.Мельник), который станет мужем Маргариты. Стефанию, служанку Маргариты, блестяще сыграет ак-триса Г.Гончарова, её мужем станет капитан Перец, «нашедший себе бабёнку по - богаче и проживающий спокойненько её состояние». Клару – экономку Марга-риты, сестру лейтенанта Леона (как это вскроется в хо-де комедии) очень удачно сыграют Н.Комлева и И.Шебалкова.
   «Как управлять женой» - последняя оперетта Орского народного театра музыкальной комедии. В 1994 году он, к сожалению, прекратит своё существование.
Оркестра уже не было. Музыку и стихи к спектаклю на-писал солист театра Виктор Мельник. На ФДПП Орско-го пединститута он руководил отделением игры на се-миструнной гитаре. Аранжировкой музыкальных про-изведений (песен Милорда, Переца, Маргариты, Сте-фании) руководил Александр Бондарев – музыкант До-ма культуры машиностроителей. На этот раз мы пели под музыкальную фонограмму. Балетмейстером была актриса нашего театра Лариса Дьячкова. Под её руко-водством балетная труппа театра успешно исполнила четыре танца.
     Для меня осталось загадкой, почему роль Милорда досталась только мне, а не самому ещё режиссёру (как он планировал изначально). Ведь я, по своему образу жизни, был полным антиподом Милорда, которому «смачно» пришлось заниматься постельными играми с Маргаритой. Вот эти игры особенно – то и понравились зрителям (а студенты, после увиденного спектакля, стали чаще и многозначительно приветствовать меня при встречах).   
   Я поборол сам себя, преодолел «свой стыд», надел на себя ночную белую рубашку с манжетами, белые рей-тузы (точнее - полурейтузы), белый чепчик с «хвости-ком», прикрыл всё это одеяние широченным, бардо-вым халатом и, преодолевая непрерывный смех зрите-лей, стал вожделенно ждать прихода Маргариты.
     Когда же раздался стук в дверь её квартиры, я бе-шено засуетился, скинул тапочки с ног под потолок, в нерешительности сбросил с себя халат, и с воплями ус-тремился под белую простыню на кровати, изображая раненого на дуэле, потерявшего много крови, умираю-щего, едва дошедшего до милой Маргариты, чтобы проститься с ней, умереть у её ног. Я визгливо целовал руки Маргариты, жаловался ей, какой же я несчастный, как – то «невзначай» оказался над ней, признаваясь, что я совершенно здоров и готов к сексу…
   - Ну, тогда другое дело (она отбросила подушку)!
  - Я знал, что ты любишь меня и что я не зря проник в твой дом для того, чтобы с удовольствием провести
время…
И вдруг мой герой видит нож в руках  Маргариты.               
 - Ты хочешь убить меня?!
 - Вот и умрите у моих ног, как Вы только что обещали!
 - Нет! Я хочу жить…на своих двоих! Спрячьте меня!
   А спрятать моего героя нужно было от бешеного Пе-реца, который после выпивки вина не боится ни Бога, ни короля. Перец был разозлён Милордом, искал его, чтобы свести с ним счёты. Спрятавшийся за ширмой в квартире Маргариты Леон порывается несколько раз убить Милорда, но жалеет своего начальника, ранее всячески издевающегося над ним.
     Так что же надо делать, чтобы умело управлять же-ной? Маргарита, в конце концов, действительно и вза-имно полюбит Леона.
   Оперетта даёт ответ на вопрос «Как управлять же-ной» - надо для этого любить жену.
   В заводской газете «Нефтехимик» от 25 ноября 1994 года театральный критик Т.Терещенко в статье «Про-должает радовать нас» писала следующее: «Всего шесть человек на сцене смогли заворожить зал, а он был полон. Зал смеялся, забыв о невзгодах, с интересом следил за развитием действия, благодарно аплодиро-вал (комедия Д.Флетчера «Как управлять женой»).   
   Трудно выделить кого – то, играли все прекрасно, бук-вально до седьмого пота, покорив зрителей своим мас-терством. Невозможно рассказать словами, увиденное и происходящее на сцене. Это надо видеть самому, по-тому что спектакль – это тяжёлый труд большого коллектива и здесь одно  дополняет другое… 
   Чем удивил этот спектакль – так это умеренной рас-крепощённостью. Именно умеренной, потому что в на-чале некоторые сцены показались смеловатыми, и это как бы насторожило зал. А вдруг чувство меры поте-ряно? Ан нет, всё оказалось к месту и в меру, от этого и режиссёр, и исполнители только выиграли»...   
                ЧАСТЬ II
 
               
                ПРОЗА
Татьяна УРАЗОВА
Родилась в 1971 г. , в  з/с      им. Газеты "Правда" Уральской области Казахстана. Окончила Санкт-Петербургский Государственный
университет, факультет прикладной математики. С 1993 г. живёт в Орске. Работала программмистом на ОЗТП, опера-тором пульта управления фабрики ЗАО "Ормет", в частном порядке преподаёт математику. Стихи пишет с 2013 г. Пе-чаталась в «ОХ», в альманахе «Орь», г. Орск.  В  ЛИ-ТО "Сонет" с   2015 г.
                зарисовки из жизни
                ПИДЖАК
- Только попробуй, гад! - и Витька угрожающе замах-нулся кирпичом, целясь в лобовое стекло. Водитель, мчащегося на него КАМАЗа, испуганно дёрнулся, сба-вил скорость, и медленно проехал мимо, даже не воз-мутив поверхности лужи.
     Осень началась дождями, выбоины были полны во-дой, и пешеходы на  пригородной трассе петляли как зайцы, уворачиваясь от машин. Витька же сегодня был в новеньком костюме, том самом, на который расщед-рился с последней зарплаты, поэтому и кирпич из рук выпустил, только когда выбрался из низины на взго-рок.  Хорошо было просто идти и дышать влажным воз-духом, поглядывая то на церквушку на дальнем холме, то на новый ветряк за железной дорогой, то на промок-шие крыши поселка там, внизу.
 На душе повеселело. Да и какие  огорчения могли быть у двадцатилетнего парня в отутюженных, отливаю-щих таинственным серебром брюках и потрясающе бе-лом пиджаке. Ах, этот пиджак! Он вдруг преобразил Витьку в Виктора Александровича, расправил ему пле-чи и добавил весёлой нахальности.
     Дорога пошла под откос. Заметив медленно бреду-щую впереди сгорбленную фигуру, рванулся с мыслью "Больше мне делов нету..." и, не додумав, догнал.
- Что же Вы, баб Маня, сами по магазинам ходите? Вну-ков бы напрягли, - прогудел он, выхватывая из ее рук сумки.
- Дождешься их, иродов, - облегчённо вздохнула ста-рушка и тут же, переведя взгляд, удивлённо ахнула:
- Это далёко ли ты такой нарядный?
- Да вот, Саньку жениться вздумалось, - охотно отоз-вался Витька.
- Ну-у. А сам-то когда соберёшься?
- Да некогда мне пока, баб Мань, - бодро отмахнулся, добавив: - Вы давайте потихоньку, а я вперед двину, - и пошире разведя руки, чтобы не касаться сумками брюк, быстрыми шагами стал удаляться.
- Смотри, девки ждать не будут! - летело ему в сияю-щую спину.
     Минут через пять он свернул с главной дороги и за-
петлял по переулкам. Возле знакомой калитки остано-вился, перегнувшись через низенький  штакетник, пос-тавил сумки. Отряхнулся, сдул пылинки с белых рука-вов, закурил. В тот же миг из-за забора крайнего дома выскочила легковушка, вслед ей понеслись ядреные матерки Степаныча, соседа бабушки Марьи, гоготанье и хлопанье крыльев.
     Витька усмехнулся. Понятное дело, машина распуга-ла гусей, которых старый хромоногий Степаныч, гнал с озера домой. И теперь, небось, этот гусиный пастух (Витька усмехнулся еще раз) мечется по дороге за сво-ей носатой стаей, пытаясь направить ее в нужную сто-рону.
- Да ну тебя, - и бросив окурок, Витька двинулся было прочь, но, помедлив, все-таки развернулся, подобрал  какой-то прутик с земли и пошел навстречу растрево-женной птице.
   Через пятнадцать минут он стоял перед воротами Сашкиного дома, снимая с себя снежинки гусиного пу-ха. А там, за воротами, уже начинался праздник.   
    Витька прислушался к себе - не ушло ли настроение? Нет, всё в нем откликалось и на веселые голоса, и на музыку, и на всю эту счастливую суматоху. Больше он не медлил.   
    Солнечной вспышкой плеснулся Витькин пиджак в свадебный двор. Гости и хозяева, бывшие тут, так и по-дались ему навстречу. Кто-то, уже слегка расположен-ный к выражению самых лучших чувств, громко удив-лялся, не узнавая в этом красавце паренька с Подгор-ной улицы, друг Сашка толкал его плечом, нарядные девчонки, смеясь, щупали полы его пиджака. На какое-то время его модный френч затмил даже кружевное платье невесты. Вконец одуревший от такой кутерьмы хозяйский пес, восторженно взлаяв, допрыгнул-таки до Витьки и оставил отпечатки своих грязных, мокрых лап на белоснежных карманах.
    Конечно, были потом и многочасовое застолье, и  су-масбродные забавы, и потасовка с кем-то со стороны невесты - все это тоже оставило свой след на костюме и в памяти, но те волнительные минуты в начале вечера долго еще щекотали Витькину душу, и даже лохматый Дружок вспоминался с любовью.
                СНЕГОПАД
    Эх, и погодка была! Тусклый и сухой ноябрьский день с надоевшим ветром, гоняющим пыль по двору, вдруг закончился мягким снегопадом, таким широким и уве-ренным, что сразу стало ясно - этот снег уже не растает.
     Агата Петровна подошла задернуть штору, да так и замерла у окна, дивясь на изменившийся мир. Захоте-лось выйти на улицу, пройтись под неспешно падаю-щими хлопьями. "К тому же и мусор надо вынести", - думала она, набрасывая пальто, - "а там, может, и Па-шеньку с работы встречу".
     О сыне Павле были ее самые беспокойные мысли. С год назад он неожиданно разошелся с женой, вернее, на
развод подала супруга, и с тех пор, оставив квартиру жене и трехлетней дочке, снова жил с матерью. Агата Петровна видела, как он мается без семьи, и хотела бы чем-нибудь помочь, да не знала, как подступиться. Со-чувствия он не принимал, избегал ее жалеющего взгля-да, да и сам, пожалуй, за всё это время не сказал ей и па-ры добрых слов. Женщина вздохнула. Постояв с минуту на крыльце, сошла со ступеней подъезда в снежные су-мерки.
     Паша, Паша. Иногда он пропадал на несколько дней, появлялся, ни о чем не рассказывая, и всё чаще (беда, беда!) стал приходить нетвердыми шагами и с тяжё-лым запахом перегара. От знакомых она уже знала, что на заводе ему не раз грозили увольнением, и давно  уволили бы, не будь он толковым электриком, незаме-нимым в любой ситуации. И сейчас, входя в желтый свет фонарного круга, Агата Петровна загадала: если сын сегодня вернется домой, и вернется без этой пу-гающей мути в глазах, то всё у него наладится, обяза-тельно наладится, и жизнь снова войдет в свои берега.
     Она увидела Пашу, делая очередной круг по двору. Тот медленно шел, придерживая рукой что-то спрятан-ное за пазухой. "Господи, опять с бутылкой", - тоскливо забилось в висках. Ноги стали, враз отяжелев. Он тоже заметил её, кивнул издали и стал преодолевать заве-шенное снегопадом пространство. Приблизившись, взглянул кротко в её встревоженное лицо и неожидан-но теплым, чуть приглушенным голосом сказал:
- Мам, гляди, какой чудик, - и осторожно расстегнул куртку. Мохнатый комок, прижатый к его груди, заше-велился, зевнул и уставился на Агату Петровну осоло-велыми глазами. 
- Кутёнок! - ахнула она и, сняв перчатку, погладила мяг-кие треугольники ушей.
 - К проходной кто-то подбросил, - улыбался Паша.
Утром, налив щенку в блюдечко молока, Агата Петров-на бросила взгляд на новорожденный снег за окном, прошитый цепочками шагов, и ощутила, как впервые за много-много дней ей легко и радостно встречать восходящее солнце.
Кристина ТЮРЬКАЕВА         

                Родилась в 1990г. в г.Орске. Окончила школу №27, исторический факультет ОГ-ТИ, работает библиографом в Центральной городской биб-лиотеке им. М. Горького. Пишет стихи и прозу. Автор книг: «Иллюзорник», г.Орск, 2012, «Многоязычие», «Три премьеры Арлекина», «Письмо к Ангелу - Хранителю» , Новокуз-
нецк, изд. «Союз писателей», 2014 - 2016гг,  «Эффект попут-чика», «Нечаянная Радость», Орск, 2018 -2019 гг.. Есть публи-кации в местной прессе, в сборниках : «Орь», г.Орск, в журна-лах «Страна «Озарение»» и «Союз писателей», г. Новокузнецк. С книгами можно ознакомиться в ЦГБ им. Горького.

                БЛАГОСЛАВЕНИЕ

                23 декабря 1569 г.
     В Отроч-Успенском монастыре все уже разошлись на покой, когда  привратника поднял с постели громкий стук в ворота. Помня слова Христа: «Стучите, и отворят вам»  – сонный привратник отпер засов и обмер.
– Доложи своему Владыке, что пришёл раб Божий Гришка челом  бить да грехи замаливать!  – свирепого вида человек маленького роста, но крепкого телосло-жения, с воспалённым, нездоровым  лицом,  уставился на монаха немигающим взором. 
     Моментально узнав в неожиданном госте ближай-шего сподвижника царя, бедный инок, побелев, как плотно, бросился со всех ног к келье Филиппа, с одной-
единственной мыслью: «Только бы не спал!»
     Филипп действительно не спал в эту ночь.  Он мо-
лился. Молился о сохранении Руси, и о том, чтобы Гос-подь вразумил, наконец, государя Иоанна Васильевича. Который год реками льётся невинная людская  кровь по русской  земле, а царю везде мерещатся заговоры и интриги, он всюду чинит казни, и  после – шумно кает-ся, разгуливая по Александровской слободе в мона-шеском одеянии, распевая покаянные стихиры собст-венного сочинения. Но покаяние быстро переходит в очередную дикую, разнузданную, кровавую оргию…
     Филипп, как мог, пытался утихомирить самодержца. За что поплатился саном и был пожалован  ссылкой в далёкий тверской монастырь. Но знал, что его и тут не оставят в покое.
     Весть о посетителе от насмерть перепуганного ино-ка старец воспринял спокойно и велел позвать  гостя в келью.  Тот не замедлил явиться.
     Низко поклонившись, этот человек, от одного имени которого трепетало всё кругом едва ли не сильней, чем от имени самого царя,  сказал самым смиренным голо-сом, на который только был способен:
– Владыка святой, дай благословение царю идти на Ве-ликий Новгород!
     Филипп строго и спокойно посмотрел прямо в глаза просителю.   Он был осведомлён о недавнем убийстве  двоюродного  брата  государя. Владимира Андреевича,  князя Старицкого, убили по указанию самого Иоанна.  И вот теперь царь  хочет утопить в крови Новгород, по-тому что думает, что там остались  сторонники Ста-рицкого, которые к тому же жаждут перейти под вла-дение Польши.
     От спокойного, прямого взгляда, устремленного на него,  у малорослого человека дрогнуло сердце. Этот опальный архиерей, пожалуй, был единственным,  кто
осмеливался так на него смотреть. На него, чьё проз-
вище  стало в народе  нарицательным для  самых отъ-явленных злодеев и палачей!
     Филипп молчал.   Человек продолжил:
– Дай благословение,  отче! Ведь царь заботится лишь о том, чтобы на Руси был мир и покой! А в Новгороде за-сели изменники, которые хотят отдать русские земли ляху Сигизмунду!
     Однако видя, что такие уговоры оставляют старца равнодушным,  посетитель зашёл с другой стороны:
– Государь щедро вознаградит тебя! Я сам похлопочу, чтобы тебя вернули в Москву!
     Но взгляд ясных глаз собеседника остался непрек-лонным, и проситель понял, что даже такой щедрый посул не умилостивит упрямого Филиппа. Устав прет-воряться, гость сбросил маску благочестия и снова стал тем, кем был – первым, самым преданным и самым  страшным из царских опричников – Малютой Скурато-вым. Чувствуя, что гнев переполняет его, он крикнул старцу прямо в лицо:
– Ты всё молчишь?!  Или ты забыл, кто я?! Или не зна-ешь, что могу сделать с тобой?!
– Делай, что хочешь, но дара Божьего не получают об-маном. – Последовал  спокойный ответ. Филипп, не гля-дя больше на гостя,  опустился на колени и продолжил молитву.
     Малюта, трясясь от ярости, схватил подушку с убо-гой кровати старца, повалил его на пол, и через нес-колько минут всё было кончено. Бывший Митрополит  Московский и всея Руси Филипп был мёртв.
     Тяжело дыша, проситель вышел из кельи и сказал толпившимся неподалёку монахам:
– Задохся  Владыка… От духоты келейной задохся…– После чего сел в свой возок и уехал.
…Царю Иоанну Васильевичу не спалось. Он ждал. А в го-лове меж тем всё звучали слова проклятого опального Митрополита, которого он отправил с глаз долой в да-лёкую Тверь. Теперь же будто сам голос  Филиппа всю-ду преследовал мучимого бессонницей  самодержца: «Не узнаю Царя Православного… Не узнаю и в делах Царства… Везде грабежи, везде убийства, и соверша-ются именем Царским… Достояние и жизнь граждан не имеют защиты.   Ты высок на троне; но есть Всевыш-ний, Судия наш и твой. Как предстанешь на суд Его, обагренный кровью невинных, оглушаемый воплем их муки?»
    Муки… Муки… Царь со стоном медленно опустился у иконы и начал молиться, но слова путались, слетая с языка.  Иоанн тревожно встал  и пошёл из угла в угол по полутёмной горнице.
     Где же Малюта?! Почему  его так долго нет?! Неуже-ли этот старый гордец Филипп  опять упрямится?!
    Верный слуга Малюта, как пес верный! Он понимает  Иоанна без слов, по одним глазам. По полунамёкам. А что, если придётся прибегнуть к последнему средству, предложенному им, и… Но, может быть, старец окажет-ся сговорчивее.
     Наконец,  скрипит тяжёлая дубовая дверь.  Входит запыхавшийся, красный от мороза  Скуратов-Бельский.  Входит и тут же протягивает царю тряпочку – это лос-куток от подрясника:
– Филипп отказался выполнить твою просьбу, Госу-дарь.
     Иоанн молча принимает «подарок» и, открыв заслон-ку,  бросает его в печку. Да, верный Малюта всегда по-нимал его без слов. А Иоанн Васильевич Грозный ни-когда не щадил непокорных. Великий  Новгород был обречён…               
                25-26.10.2016г.
Сергей УПОРОВ               
      Родился в городе Орске в 1967г. Окончил Орский индустри-альный техникум по специальности  «Ме-таллургия редких тяжелых и цветных металлов». С 1986 по 1988 г.г. служил в рядах Советской Армии в  Закавказском Военном Округе. С 1989 г. по 1997 г. служил в Органах внутренних дел, в  Ок-тябрьском РОВД г. Орска в должности участкового инспек-тора милиции.   В 1997г. окончил заочно Московскую Государ-ственную юридическую Ака-демию. В настоящее время зани-мается частной юридической практикой.
    Автор книг: «По замкнутому кругу» 2010г., «Страх за буду-щее», 2011г.. «Откровенный разговор», 2013г. «Мосты в бес-конечность», -2019г. Печатался в альманахах «Гостиный двор» г. Оренбург , «Орь» г. Орск.

                ДОЛГИ   ЗЕМНЫЕ   И    НЕБЕСНЫЕ.
                1
    Пошатываясь, он шагнул на балкон и, прикрываясь ладонью, как козырьком, от бьющего в глаза ярко-ядо-витого солнца, стал рассматривать еле различимый  за слепящим стеклом  белый  корпус градусника и крас-ный ртутный столбик.  После полутёмной комнаты, где гудел вентилятор, жар на застеклённой  лоджии, ощу-щался  особенно остро, иглами пронизывал глаза  и жёг грудь. Столбик чуть-чуть не дотягивал до отметки 50, каких-то двух или трёх делений, и Роман  не стал боль- ше  напрягать зрение, отвернулся и шагнул обратно в
комнату  гостиничного номера.
   Родной город встречал, как и всегда, впрочем, в июле, страшной жарой.  За  прошедшие  годы  он   успел за-быть это ощущение  или, действительно, в его моло-дости было не до такой степени жарко? Роман  уже не помнил. Казалось, что температура тогда не поднима-лась выше сорока. Хотя разве же он тогда вообще смот-рел на градусник?! Да, может, и смотрел, но тогда это не имело значения из-за привычки, молодости и сос-тояния здоровья. Московская погода давно приучила его к другой погоде, и городок юности, казалось, ушёл в небытие.
    Он доковылял до кресла и,  морщась от слабости, тошноты и боли в пояснице,  сел в старое, низкое крес-ло с потрёпанной обивкой, которая сейчас неприятно, как наждаком, царапала голую спину. «И всё бы ничего, - подумал он с досадой, - если бы не эта несвоевремен-ная простуда».
   Роман  вытер липкую и мокрую ладонь о трусы и вы-нул из подмышки градусник. Тут столбик термометра был не менее  жесток, чем тот, другой, за окном – 39 и 5. Вот откуда взялась эта слабость, тошнота и сердце-биение! Сегодня утром, когда он сошёл с трапа самолё-та, он уже чувствовал что-то неладное, но приписал это нервам. Всё-таки семь лет не был в родном городе. Да и тогда, семь лет назад, смог управиться всего за два дня, чтобы организовать переезд мамы в Москву. И эти зим-ние пасмурные дни остались в памяти только отрыв-ками. Сегодня  каждая улица и переулок несли и хоро-шие, и плохие воспоминания, и сам непередаваемый за-пах родины: горячего суховея, пыльной полыни, раска-ленного асфальта и ещё чего-то неуловимого, как буд-
то растворившегося  в жарком воздухе - медовый запах уже созревающих яблок  или, может быть,  цветение зе-лёно-фиолетовых кустов, которые они с детства назы-вали почему-то финиками…
    Голова упала на грудь, и от резкого движения он  дёрнулся всем телом. Надо было опять  ложиться  на диван.  На эту смятую и  промокшую за ночь от пота  простыню. Противно, но лёжа было всё же не так плохо. Вот только сначала нужно добраться до портфеля. Хо-рошо, что  в одном из его многочисленных карманов мама  организовала аптечку. Давно уже, ещё  лет пять назад, когда его командировки стали длительными. И вот теперь, на его счастье в этом кармане нашлось всё, что ему было сейчас нужно. Сверкающие  белизной, будто положенные ещё вчера, лепестки таблеток  аспи-рина, какое-то импортное болеутоляющее в яркой упа-ковке, таблетки валерианы и даже снотворное. И это, не считая бинта, йода и разных необходимых и таких бесполезных в повседневной жизни мелочей.
    Когда запив таблетки теплой водой из-под крана, он рухнул на жёсткий диван, то ещё раз подумал о том, что Бог видимо, подсказал ему приехать без предуп-реждения. Что было бы сейчас, если бы друзья его встречали в аэропорту? Ерунда была бы, и полный кон-фуз! Впрочем, и это мало его сейчас занимало, и вооб-ще, мысли были как будто ватными. Они не беспокои-ли, не волновали и не запоминались, а просто крути-лись какой-то однородной, плохо спрессованной мас-сой, где-то внутри него, и трудно было найти, где у них начало, а где конец. Сосредоточиться на чём-то одном  у него  не было ни сил, ни желания, да и необходимости в этом он тоже не испытывал.  Всё казалось сейчас не-важным, и свой прилёт он воспринимал, как досадную ошибку и причину болезни. Хотя  иногда ещё всплыва-ла на ватную поверхность болезни - мысль, привычная и отточенная многими годами, что он находится на пу-ти к  цели.  Он  был на пути к  поставленной им самим  цели, но выполнить её  пока не мог…
    Первое, что пришло ему в голову, когда он очнулся ночью от холода, лихорадки и страшной головной бо-ли, было, как ни странно, то, что сейчас где-то рядом, в этом городке, всего в нескольких минутах ходьбы, про-сто руку протянуть, находится Катя. Видимо,  в бреду, он видел её лицо, и  оно сейчас стояло  перед ним в ночном воздухе, в том месте,  где сквозь  плотный мрак задёрнутых штор угадывался белеющий потолок. От открытой балконной двери чуть поддувало свежим ве-терком, чувствовалось наступление  утра, и Роман, ощущая   невесомую легкость, подхватился и побежал пить, чтобы остудить горящее горло и схватить  казён-ное покрывало, а так же  свитер из    дорожного  порт-феля. Он долго укутывался всем, чем мог, чтобы унять зубодробительную дрожь, но уже знал, что нужно бу-дет вставать, чтобы выпить болеутоляющее. Головная боль начинала затмевать пробивающийся сквозь щели штор, свет. И тогда,  с трудом выпутываясь из замотан-ного вокруг тела покрывала, свитера, ещё чего-то,  что нашёл  и натянул на себя, он полез, потянулся к порт-фелю и, сползая боком,  упал на мягкий ковёр…
   «Что это было?» - подумал Роман, проснувшись в оче-редной раз  и прислушиваясь, как за открытым окном громыхает, лязгает, гудит, торопится и рычит давно проснувшийся  родной городок. Он всё так же шумел и рычал, как и много лет назад, будто  ничего не измени-лось с той поры, как он  его покинул, даже не оглянув-шись на прощанье. Городок продолжал жить, дымить трубами заводов, грохотать гусеницами тракторов и
реветь шумом больших агрегатов и автомобилей.  Все эти звуки были слышны и ощутимы всегда по-особому, может быть, из-за  степей, плотно окружающих его  и разносящих гулкое эхо  так далеко, или же из-за того, что в дневное время жизнь на улицах городка затихала, как и много лет назад. Люди были заняты на заводах и фабриках, и рабочий гул предприятий, о котором в сто- лице он уже стал забывать, был повседневной, обыч-
ной жизнью и людей, и самого городка.
   Голова уже не болела, и чувствовалось, что темпера-тура упала. Но не за окном. Глаза  опять начинал резать ядовитый свет,  пробивающийся сквозь неплотно зад-винутые шторы. И волна горячего воздуха  наполняла комнату.
   Он заставил себя умыться, и даже  побриться, хотя суставы ломило, и шатало от слабости, и только тогда  разглядел своё лицо. В мутном  гостиничном зеркале оно было серым и одутловатым, с мешками под глаза-ми и воспалёнными тёмно-красными губами.
   «Видок у меня, - подумал Роман, - только детишек пу-гать». Взъерошив короткие волосы, он вспомнил вы-ражение матери, обронившей как-то  в его последний день рожденья, когда уже все разошлись.
- Седой ты стал, как наш дворовый пёс.
   Мама, как всегда, своеобразно намекала, что в её воз-расте она лишена внуков, и  что сын так и не женился.  А с дворовыми псами она, скорее всего, и правда, была знакома. В их большом  московском дворе она продол-жала жить так же, как жила когда-то в родном городке, в маленьком дворике из нескольких пятиэтажек. Толь-ко теперь у неё было больше знакомых, конечно, в ос-новном,  пенсионеров, как и она. А ещё она  была по-мощником  председателя жилищного товарищества их двадцатидвухэтажного  дома, и у неё были какие-то не-скончаемые дела во дворе, в конторе товарищества на первом этаже, в РЭУ и ЖКХ и даже в префектуре.
Все эти увлечения матери Роман принимал спокойно и лишь иногда нервничал, когда она настойчиво просила его помощи в аудиенции с какими-то чиновниками  или  настойчиво пыталась привлечь в свои дела  и поз-вонить в прокуратуру, полицию или префектуру.
   «Ты авторитетный человек, Рома, – требовала она, - и просто обязан хотя бы изредка помогать людям,  кото-рых постоянно обманывают. Тем более,  что эти люди живут с тобой рядом…».
   Объяснять матери, что их обманывают, обсчитывают  не злые чиновники из ЖКХ, а сама система управления, построенная определённым образом, было бесполезно. Роман пытался поговорить с матерью об этом года два  назад, но вдруг понял, что теряет время зря. Его всё по-нимающая, опытная  и довольно образованная мама, успевшая поработать в молодости  фельдшером на «Скорой помощи», дважды неудачно поступавшая в ме-дицинский институт, но всё же  окончившая когда-то педагогический,   работавшая долгое время учителем, вдруг неожиданно для него перестала его понимать. Наверное, жизнь действительно убегала вперёд, и он вместе с ней, а его семидесятипятилетняя, но, казалось бы, совсем не постаревшая, бодрая и энергичная мама, уже не поспевала за её бегом. Она продолжала мыслить категориями,  актуальными  ещё лет пятнадцать – два-дцать назад, но совсем потерявшими  смысл в пос-ледние годы этого тысячелетия. В чём-то она осталась и провинциалкой, хотя  могла многим москвичам дать фору в решении бытовых вопросов, этого у неё тоже было не отнять. И, наверное,  именно поэтому ей дове-ряли жильцы дома, чем она  в тайне очень  гордилась…
     Он отвлёкся от воспоминаний и закрыл вдруг завы-
ваший непонятными звуками холодный кран. И только когда затих шум воды, услышал зов  мобильного теле-фона. Знакомая мелодия доносилась из комнаты.
   «Ну, вот, - улыбнулся он своему отражению, – как все-гда стоит только вспомнить, и мама уже звонит». Ро-ман был уверен, что это могла звонить только она. Свой номер на время короткого отпуска он  оставил только ей, да своему заместителю. Но в такую рань мог-ла звонить только мама. Разница с Москвой по времени была три часа, и в офисе народ только начинал пить кофе и знакомиться с забытой за ночь документацией.
- Слушай, Ромик! – начала мама, как всегда, без вступ-лений, - Ты неделю назад узнавал для меня телефон од-ного начальника из отдела водоочистки. Ты сам запи-сывал мне его, и я положила эту бумагу себе в рабочую папку. Но теперь я не могу её найти. Даже не знаю, куда она могла деться? Но нам с   Владленой  Серафимовной телефон нужен просто срочно. У нас проблемы с кана-лизацией…
- Мама! -  он перебил её привычно, зная, что слушать о проблемах дома, и о председателе Владлене Серафи-мовне,  можно долго – Как я могу помочь тебе, находясь за полторы тысячи километров?
- Ну, ты же должен помнить телефон, - возмутилась ма-ма, - у тебя отличная память…
- Я не помню, мама!
- А ты постарайся. Это было так недавно.
- Я не помню вообще, что записывал тебе этот телефон. У меня после этого была куча разных дел, пойми меня…
- Господи! В сорок лет у тебя память хуже, чем у меня!
 Она дала сигнал отбоя явно расстроенная и рассер-женная. Она ничего не спросила о том, как он долетел, и ничего не спросила о городке, о котором часто ве-черами скучала и донимала его воспоминаниями. Ви-димо, и её тоже за эти семь последних лет захватила столичная жизнь в крепкие тиски. Ну, ничего. Роман знал, что она перезвонит, когда успокоится, и будет ещё донимать его расспросами.
    Он с опаской посмотрел на пробивающийся между шторами яркий луч света, и решительно сняв трубку, стал набирать номер администратора гостиницы. Нуж-но было приниматься за дело, ради которого он и при-летел сюда, и вначале узнать новый  номер телефона Славы Капустина.  Фамилия  Славки  в городе известна, да к тому же Роман  помнил название  его юридической консультации. За пятьсот рублей администратор по-может и с номером телефона, да  и его   гостиничный номер нужно привести в порядок  быстро:  бельё поме-нять, убраться, принести завтрак в номер. Необходимо  что-то съесть, в конце концов, хотя бы через силу. Вче-ра,  устраиваясь в гостиницу, он частично понял и вспомнил жизнь родного городка. И не смотря на не-здоровое состояние, сумел понять, что пятьсот рублей, которые в Москве считают мелочью, здесь приличные деньги. Время было дороже. Он и так потерял целые сутки.

                2
    Славка  мало изменился за эти годы, и в свои сорок с  небольшим лет,  выглядел,  казалось, так же, как и лет двадцать  назад. Русая, выгоревшая на солнце до жел-тизны, шапка волос, полное  светлое лицо, не загорев-шее, лишь густо покрасневшее от солнца, и неизмен-ные веснушки. И его улыбка,  и смех всё ещё  остава-лись такими же задорными, как  и раньше. А медвежьи объятия напомнили Роману, что этот паренёк  когда-то  в детстве не раз спасал его от ретивых и докучливых сверстников.
- Ты не меняешься, - морщась от объятий друга, попы-тался он улыбнуться.
- Какие наши годы, - громко продолжал восклицать Ка-пустин, - сейчас нам Олечка принесёт чаю. В жару у нас это первое дело, если ещё не забыл…
- Забыл почти, - пробормотал Роман, уже не слушая вос-клицания Славки  и его радостные междометия по слу-чаю их встречи. Он  осмотрел   небольшой квадратный кабинет с полукруглым пластиковым столом, занима-ющим большую его половину. Заметил старые, гро-моздкие, не ЖК, компьютерные мониторы на столе, стоящие друг напротив друга, пыльные тряпичные жа-люзи, когда-то розового цвета, и черные офисные сту-лья с облупившейся кое-где краской и погнутыми нож-ками.
    Роман, морщась, уселся на жёсткий стул, и только тут  Капустин стал проявлять беспокойство.
- Что-то ты плохо выглядишь, - осторожно заметил он, вежливо склоняясь над Романом.
- Пустяки, Славка! – попытался опять улыбнуться Ро-ман, – Температура         отчего-то подпрыгнула. Может, продуло, а может акклиматизация.
- Ты знаешь, я сейчас убавлю кондюшник, а то он дует прямо на тебя, а потом… - засуетился по маленькому кабинету Слава.
- Всё! – чуть прихлопнул по столу ладонью Роман, – Хватит Слава! Сядь, пожалуйста, и объясни мне, нако-нец, что это ещё за архаика? Почему ты прислал телег-рамму? Что она означает? Ну, что у вас факса нет, теле-фона, в конце-то концов?
    Слава, всё время, пока Роман говорил нервно и даже запальчиво, сидел напротив и улыбался всё той же до-вольной улыбкой.
- Прости! – мотнул головой Роман и поднялся.
Капустин поднялся ему  навстречу, и тогда они обня-лись крепко, как когда-то давным-давно.
- Это ты меня прости! – осторожно отстраняясь, пе-чально махнул головой Славка, - Но дозвониться до те-бя через твоего секретаря оказалось делом тухлым. Я, правда, пытался несколько недель, а факсов я отправил штук десять, но думаю, что сейчас они лежат грудой где-то в корзине. Это же всего лишь твой большой офис, я понимаю. А твои прямые телефоны я узнать не смог. Хотя, честно говоря, и понимал, что мне их никто
не даст, но пытался…
- Понятно! – резко перебил Роман, - А вообще-то, ты мо-лодец! Смекалка не подводит. Наша смекалка, местная! Там в столице, знаешь, брат, с этим делом…
Роман замолчал, тяжело переводя дух.
- Расскажи лучше ты, - поднял он глаза на Капустина, – Вижу у вас всё по- старому. Перебиваетесь?
- Ничего! – радостно хохотнул Слава, - Живём!  На жизнь хватает, пока. И так постоянно. Правда, кризис обещают, народ без денег, и с клиентурой, особенно ле-том, полная труба. А так, в остальном, не всё  так плохо. Могло бы быть и хуже! Конкуренция у нас теперь, я те пну! На каждом шагу вывеска «Юридическая консуль-тация»…
- Катя где? – опять перебил Роман.
- В отпуске официально, - отвёл глаза в сторону Капус-тин, - да и чего её летом держать? Самому работы по-чти что нет.
- Доходы делите, как прежде?
- Пополам, конечно, - Слава даже не возмутился его бес-церемонному  вопросу, а Роман подумал с досадой на себя, что  начальственная привычка даёт о себе знать. Вот лезет  к ребятам в дела, как в свои личные. А какое право он имеет?
- Ты прости, - пробормотал Роман, - я тут командовать начал с порога…
- Да, о чём ты? – искренне удивился Капустин, – Мы же свои!
    «Свои! – подумал Роман, - Были свои, а теперь лишь так – воспоминания».
- Раньше мне надо было приехать, - через силу улыб-нулся Роман, – но сам понимаешь…
- Да ладно тебе…
Дверь со скрипом отворилась, и вошла девушка с под-носом, на котором дымились чайные чашки  и стояли какие-то вазочки. Пока она с помощью Славы всё это расставляла на столе, Роман ещё раз осмотрел скудную обстановку.
- Всё это мы поправим, - заговорил Роман решительно, как только за улыбающейся девушкой захлопнулась дверь, - если вы, конечно, не захотите поехать со мной.
Роман вопросительно посмотрел на Капустина. Слава сидел непривычно спокойный  и даже задумчивый. Он медленно помешивал ложечкой в своей чашке  и смот-рел куда-то сквозь стену.
- С квартирами  и с работой я решу, - решительно про-должил Роман, - будете работать у меня. Будем, как и раньше все вместе. И не думай ни о чём! Мне настоя-щие специалисты, ох как нужны! Москвичи-то сами ле-нивые, да шебутные не по делу. Им только пыль в глаза пустить, показать, что работают, а на само  дело им на-плевать, поэтому вас и зову…
- Да, я ведь не за этим, -  с натугой, будто глотая что-то горькое, выдавил из себя Славка.
- Да  знаю я! – скривился Роман.
- С Катей, честно говоря, не всё так хорошо, - осторожно начал Капустин, и его красное лицо, кажется, покрас-нело ещё больше.
- Поэтому ты написал: « До пожара осталось совсем не-много»? – торопливо,   спросил   Роман,   напрягшись всем телом.
- Да-а! – чуть заикнувшись, ответил с натугой Капустин.
- Вот что! – Роман почти оттолкнул чашку уже остыв-шего чая, - Давай посидим где – нибудь, где можно вы-пить. Есть на примете что-то приличное? Ну, или доро-гое, по вашим меркам?
- Я же не пью, - виновато улыбнулся Капустин, -  если ты ещё помнишь…
- Ладно! – через секундную заминку согласился Роман, -
Тогда расскажи без всяких отступлений. Самую суть!
-Это-то и есть самое сложное, - опять вздохнул Слава, - но я попробую.
- Если коротко, то Катя недавно потеряла дочь. Стар-шую. Она отравилась таблетками, - медленно растяги-вая слова начал Слава, - Потом  её муж избил, и было подозрение на кровоизлияние. Он, вообще, пил, а по-том, после смерти Лены  запил по-чёрному  и стал про-ходу Кате не давать. Может и не раз её бил, я так и не смог узнать,  но сейчас он сидит. Я сам занимался, через наших однокашников, кто сейчас в МВД, и в прокура-туре тоже есть…
- Ну, и?  - нетерпеливо, с грохотом уронил  на столеш-ницу сцепленные в замок руки Роман.
- У неё что-то вроде депрессии, но в больницу она ло-житься не хочет, - торопливо закончил  Капустин.
- Захочет! – резко вставил Роман и выпрямился. Он нервно заходил по узкому кабинету, меряя его шагами до зашторенного окна и обратно.
- Нет, - мягко мотнул головой Слава, - ей в Москву тоже не хочется, я уже говорил с ней о тебе. И врач рекомен-дует ей покой, а она говорит, что без работы совсем свихнётся. Ну, а у меня у самого двое пацанов, жена,
мать старушка. Пойми, мне тоже заниматься Катиными  проблемами, нет времени. Да и в конторе кто-то дол-жен быть…
- Я всё понял! – резко, как всегда, перебил Роман.
- Да не понял ты ничего! – вдруг громко и чётко произ-нёс Слава и поник головой ещё ниже, -  Не примет она от тебя никакой помощи. Вот  это ты должен понять.
- Ну, это мы ещё посмотрим! -  с напором, жёстко, будто врагу, ответил Роман.
- Не дави на неё, - попросил Капустин, - будет хуже. Тут нужно что-то придумать.
 - Не буду я ничего придумывать, - почти раздражённо выкрикнул Роман,-  не надо путать наше с ней личное, и наше общее. Я просто напомню ей, как  пятнадцать лет назад попал в аварию  и  валялся три    года, как бревно, а вы в это время  отдавали  мне  каждый месяц по пять  миллионов, старыми деньгами….
- Ты был учредителем, - пожал плечами Слава, - ты ор-ганизовал контору фактически. А мы отдавали тебе лишь седьмую часть от доходов, которые делили меж-ду собой.
- А что это меняет, Слава? – Роман резко повернулся на каблуках к нему лицом, - Мне давали  вторую группу инвалидности, и надежды на выздоровление не было. Не мне тебе рассказывать. Я был балластом, который ничего не делал, но получал деньги. Эти деньги мне были тогда намного нужнее тех тысяч долларов, кото-рые у меня сейчас есть! Почему же сейчас, когда вам нужно, я не могу вам помочь?
- Я же тебе объясняю, - медленно и с какими-то стра-дальческими нотками в голосе, будто  убеждая в чём-то больного ребёнка, опять заговорил Слава, - у неё деп-рессия. И поэтому действовать прямолинейно нельзя. Я пытался. Она не берёт и от меня даже то, что я могу ей дать. А я хотел  направить её  в санаторий. Купил пу-тёвки  ей и сыну, но она отказалась.
- Чёрт! – дёрнулся всем телом Роман, - Что ты предла-гаешь?
- Я думаю, - улыбнулся своей широкой улыбкой Слава, - нам нужно вначале встретиться. Ну, а там будем дейст-вовать по обстановке. Но только торопиться нельзя.
- Понятно! – задумчиво протянул Роман, - Я так понял, у тебя есть план?
- Ну, не план, - пожал плечами Капустин, - но я думал над этим. Хорошо бы если бы ты позвонил ей  и пред-ложил просто встретиться. Я думаю, что от этого она не откажется. Посидели бы где-нибудь, просто поговори-ли бы, и возможно, что она рассказала бы тебе всё. Ну, не всё, так что-то о себе. И возможно, что это поможет. Рада-то она тебе будет наверняка, а там  уж ты сам смотри.
- Всё просто, - кивнул головой Роман, - конечно, надо встретиться, и посидеть,  и просто поговорить. Но даль-ше-то что?
- Я не знаю, - виновато улыбнулся Слава.
- Ладно! – всё также задумчиво проронил Роман, -  Я сам всё придумаю. Постараюсь.
- Вот и отлично, - радостно воскликнул Слава, – у меня и надежда была только на тебя. Чего я только не думал, а вот…
- Я пойду пока, Слав! – резко повернулся к нему Роман, -  Мне подумать надо, и ещё дела кое-какие. С Москвой нужно поговорить.
-  Как же? – подскочил с места Капустин, - Моя-то, обед готовит, ждёт нас.
- Да  о чём ты, старина? – Роман вдруг как-то обмяк и сунул  другу ладонь, – Конечно, к тебе на обед я приду, но только  в другой раз. Я же не завтра уезжаю, доле-

читься мне нужно. А потом, в гости, да ещё там, где де-ти, больные не ходят. Больной, без подарков, да и но-вости твои мне переварить надо, не обессудь.
 Роман вдруг привлёк к себе Славу и ткнулся ему в пле-чо, чтобы друг не смог определить по его лицу минут-ную слабость.
- Всё! – резко оттолкнул он Капустина, - Телефонами обменялись, не потеряемся. Вечером я тебе позвоню.

                3
     Разговор  по телефону получился каким-то отры-вочным, скомканным и даже безрадостным. Роман не ожидал, что Катя будет говорить с ним так, и  старался
разговорить её, расспросить  и рассказать о себе, но она
всё больше молчала и отвечала односложно.
«Нет, - сказала  Катя, - вечером я не могу. У меня дела, и я обещала быть в другом месте». На этом и порешили. Встречу перенесли на обеденное время. Роману приш-лось звонить и в ресторан, и Славе.
«Да, старик, -  сказал он грустно, - что-то не то с нашей Катей. Хорошо, что выдернул меня». Однако на удив-ление мужчин,  обед получился весёлым и почти празд-ничным.
     Катя пришла в шикарном,  почти воздушном, белом платье, которое  стройнило её и делало выше. Туфель на каблуке она не признавала никогда, как помнил Ро-ман, и  она не изменила себе. Носки туфель еле выгля-дывали из под развивающегося  на ветру белоснежного «макси», но шла она всё той же решительной и лёгкой походкой.
    Катя вначале поцеловала в щёку Романа, потом кив-нула Славе, и Роман заметил морщинки возле глаз, и на открытой шее. Но  её сухая, с тонкими пальцами, рука сказала  о ней больше, чем все другие изменения. По рукам женщины Роман мог определить многое. Эту науку ему преподавал один известный ловелас, а по со-вместительству его постоянный деловой партнёр по строительному бизнесу. На деловых встречах Роману, ругаясь в душе последними словами, часто приходи-лось выслушивать похождения своего постоянного за-казчика-партнёра  и поддакивать  его излияниям о сущности женщин и особенностях их возрастных из-менений.
 «Она хотела произвести впечатление, - подумал Роман, - и это ей удалось. Хороший признак! Значит, с ней не всё так плохо, как мне показалось».
    После обеда в шикарном ресторане «Чингисхан», изысканность которого явно подействовала не только на Славу, но и на Катю тоже, они медленно вышли на воздух. Роман чуть задержался, расплачиваясь с офици-антом  и выспрашивая у него о свободных номерах в рядом находящейся гостинице. Когда  он  вышел и на-шёл их сидящими возле небольшого фонтана, то заме-тил, что они о чём-то быстро и напряжённо перешёп-тываются. При его появлении Капустин расплылся в улыбке.
- Да, Рома! Местные-то сюда не ходят, и мы с Катей не исключение. Забор нагородили, что китайская стена. А какой парк разбили вокруг, не зря территория огоро-жена, и охрана на въезде. Только пальм не хватает до полного ощущения Сочи.
- О чём секретничали? – хитро улыбаясь, спросил Ро-ман.
- Катя увидела, что чашка чая стоит пятьдесят рублей, - торопливо заговорил Слава, - это же одуреть? Потра-тился ты…
- Да ладно тебе, - отмахнулся  Роман, а сам задумался.
«Слишком быстро ответил. Очень быстро. А Катя будто
бы и не слышала вопроса. Вот ведь минуту назад была весёлой, танцевала со мной. Хвасталась, что у неё те-перь всё в порядке. Рассказывала о своих многочис-ленных родственниках, об их даче, где они с сыном пропадают целыми днями этим летом. Об урожае яб-лок, слив и груш, который намечается, и что придётся помогать в его сборе, но зато, мол, запасов на зиму бу-дет много.  А сейчас сидит опять понурая, как  только однажды в самом начале обеда, и думает о чём-то».
- Сидите, - видя, что друзья поднимаются с лавочки, махнул рукой Роман, – я вызвал нам такси. Развезёт всех по местам.
- Нет! – решительно замахал руками Капустин, - Мне здесь пешком десять минут, по  парковой аллее, вдоль дворца спорта,  костёла, и я дома. Можно сказать, два
шага. Я, брат, где можно, пешком хожу, по совету вра-чей.
    Слава постучал себя пухлыми ладонями по  выдаю-щемуся слегка животу. Он никогда не был толстым, но всегда выглядел мощным и упитанным.
- Рано к врачам-то! – удивился Роман.
- А-а! – беззаботно махнул рукой Слава, - Гипертония донимает иногда по весне, да и осенью. А так я ещё орёл! В бассейн хожу  и даже иногда бегаю по утрам, когда жары или морозов нет. Сам-то ты форму дер-жишь,  или всё так же по жизни, как гончая?
    Слава смеялся и язвил  больше обычного, два бокала вина заметно подействовали на его настроение.
- Я тоже, пожалуй, не поеду, - чуть слышно сказала Ка-тя.
- Почему? – вырвалось у Романа, - Тоже хочешь пеш-ком?
- Нет. Просто я сейчас не домой. Мне нужно заехать в одно место. Я обещала…
- Я тебя довезу! – решительно перебил Роман.
- Ну, я пошёл! – подскочил на ноги Слава, - Завтра ты сам к нам заходи, как договорились. Там ещё погово-рим и о делах,  и о  жизни. У нас кабинет хоть и не та-кой шикарный, но там как-то привычнее, по-домашнему.
 Капустин махнул рукой и пошёл по узкой дорожке ме-жду кустов к будке охранника,  чуть видной сквозь за-росли раскидистых клёнов.
- Честно говоря, - после небольшой паузы со вздохом промолвила Катя, - я просто не могу пригласить тебя к себе домой. Там у меня бардак.
- Это неважно, - улыбнулся Роман, - да я и не напраши-ваюсь, не подумай. Хотя, конечно, надеялся, что мы по-говорим наедине.
- Я знаю, что ты скажешь, и что можешь сказать, - вдруг горячо заговорила Катя, - но только всё напрасно. Я не поеду в Москву. Ни жить, ни работать там я не желаю. Да  и у меня здесь мама и бабушка. Племянницы тоже, родственники. А там  я   что  буду делать?  Придется  работать много, и далеко от съёмной квартиры. А как же Толик? Он пойдёт в этом году в первый класс, и он уже ходил на  предшкольную  подготовку, подружился с ребятами. Мы  знаем, кто будет его учительницей. Потом он занимается спортивными танцами с пяти лет. Там тоже друзья и подруги, руководитель коллектива им  всем, как вторая мать. Видел бы ты, как они все её любят! И что? Всё это бросить?  Ради чего?
 Роман озадаченно переминался с ноги на ногу. Он ожидал от Кати чего угодно, но не такой проникновен-ной  и по-простому логично – убийственной речи.
- Вообще-то все люди  стремятся в Москву, - пробормо-тал он смущённо, -  Мне уже рассказали, что от вашей экологии, дымящих комбинатов  люди стараются увез-ти детей и убежать сами.
- Это в двадцать и в  двадцать пять лет стремятся, Ро-ма! – так же резко ответила она, - Да, и не уверена я, что в этой Москве экология лучше. Конечно, комбинаты дымят, но несчастье, как всегда,  помогает. Работы ма-ло, у многих четырёх-  и даже трёхдневка. А летом, То-лик и   в  загородном лагере или  в доме дяди на окраи-не города. В июне я тоже была с ним в детском лагере. Нанималась кладовщицей на склад белья, чтобы быть с ним рядом. Там природа, река  и даже лес небольшой. А теперь вот на даче он у дяди Антона…
- Да,  нет! – привычно перебил Роман, - Я всё понимаю! Но и ты пойми меня. Я не могу уехать, ничего не сде-лав!  Давай я куплю тебе дом, рядом с домом твоего дя-ди? Машину хорошую куплю. Всё устрою. И тогда уеду спокойно.
- Нет! – яростно выкрикнула Катя. Голос её сорвался, и она закрыла лицо руками.
«Что за чертовщина!» – с досадой пронеслось в голове
Романа, и он нервно зашагал вдоль фонтана, меряя ша-гами ровную и чистую плитку тротуара, блестящую на солнце искрами брызг.
- Ваше такси подошло! – громко сказал официант, поя-вившийся откуда-то сбоку.
- Пойдём! – решительно  повернулся Роман.
- Ты не понимаешь! – не отрывая ладони от лица, всхлипнула Катя.
- Я действительно чего-то не понимаю, - со вздохом со-гласился Роман, - но может быть, ты объяснишь мне?
- Ничего уже нельзя объяснить, и ничего нельзя попра-вить! – выкрикнула она, и Роман вдруг увидел её на-полненные отчаянием глаза, искажённое гримасой  почти  безумное лицо.
- Ну что ты? – он испугался не на шутку. Испугался за неё. Понял, что недооценил слова, сказанные ранее Славой.
- Я просто пытаюсь помочь, -  бормотал он, присажива-ясь рядом с ней, -  неужели же ты не понимаешь?
- Ты уже не можешь никому помочь, -  более спокойно ответила она, - надо было мне раньше вызвать тебя. Но я думала…
 Она повернулась к нему медленно, и он опять увидел её почти безумные, наполненные слезами и ненави-стью глаза.
- А где ты был сам? – выкрикнула она, - Где ты был, ко-гда она умирала? Когда я не могла встать из-за побоев  и из-за того, что боялась оставить Толю с этим ублюд-ком. Почему ты не приехал раньше? Почему ты сам не приехал?
 Она стала размахивать руками, и ему с трудом удалось поймать её  кисти, потом прижать их к себе. Только то-гда она обессилено замолчала и упала ему головой на плечо.
- Все последние годы я ждала, - горячо прижимаясь к
его щеке, зашептала она, - я ждала, что ты приедешь и защитишь нас. Не знаю, почему. Может быть потому, что больше некому было. Я не могла уйти от него. Я не-сколько раз пыталась, но Лена и Толик были против этого. Трезвый, он валялся в ногах у Лены, и вообще он её любил. Но пьяный он был невыносим! И Лена убега-ла к дяде Антону, жила у него по нескольку дней. Но он сам находил её. А когда дядя Антон пытался проучить его, Лена защищала его собой и рвала на  дяде Антоне  в рубашку. Вот так  он и почувствовал безнаказан-ность….
- Упокойся! Тихо, тихо, - гладил Катю по спине Роман, понимая, что она рассказывает ему свою жизнь. Ту жизнь, которую прожила без него. И ему неожиданно вспомнилось их расставание, тогда  двенадцать   лет назад…
  Это было в их  первом помещении для только что от-крытого своего дела, и  они называли его – «контора».  Они арендовали  помещение большее, чем их сего-дняшний кабинет,  у одного из друзей Романа. Но  оно и находилось в полуподвале. А ещё  было оно в ужасном состоянии, требовало капитального ремонта, а они смогли закрыть и замаскировать только самые боль-шие дыры в стенах  и чуть обновить обои.
 В то лето случилось чудо, и после страшной  автоава-рии  Роман снова был на ногах. Он добился своего и  после трёхлетнего  скитания по больницам, и безна-дёжного, казалось, лечения, массажей и попыток  пре-одолеть боль, почувствовал себя здоровым. В то лето он сам прошёл свой первый километр, опять сам пере-плыл Урал, и наконец-то смог выйти на работу. Он был и счастлив, и  подавлен одновременно. Так, оказывает-ся, тоже бывает.    Катя уже  два года была замужем, у неё подрастала  дочь. А их любовь, вспыхнувшая, каза-лось, как костёр, как раз накануне  той злополучной аварии, была  чем-то прошлым. Даже углей не оста-лось! Катино лицо, радостное и сияющее в день его по-явления на работе, стало на следующий же день угрю-мым и равнодушным. Она не смотрела ему в глаза, ста-ралась говорить только по делу  и нервно отдёргивала руку, когда он пытался заговорить с ней. Так продол-жалось около месяца.
И вот, как-то  в один из этих   летних вечеров они оста-лись в конторе  вдвоём.  Слава куда-то убежал по делам с одним из клиентов. Было тихо, пахло пылью слежав-шихся старых газет, которые заполняли стеллажи, ос-тавшиеся от прежних хозяев. Накануне одна лампочка из  трёх плохо  освещающих просторное их помещение, перегорела, и Роман долго  и задумчиво наблюдал, как Катя,  сгорбившись, сидит за одним из стареньких сто-лов,  и  в полутьме что-то пытается распечатать  на  из-дающем страшные скрипящие звуки, ленточном прин-тере.
- Я скоро уеду! – громко сказал тогда он.
- Из-за меня? - крикнула она, пытаясь перекричать скрипучую трель принтера.
- Нет! – уверенно соврал он, - но я мог бы взять тебя с собой, если бы ты только захотела.
- Уезжай! – крикнула она, и склонилась над монитором старенького компьютера.
 Тогда он уехал, но сейчас  не только она, но и он уже был другим.
 - Пойдём. Поднимайся! – почти прикрикнул он на неё, - Я отвезу тебя домой или куда ты захочешь. Пожалуй-ста! Смотри, люди выходят из ресторана и гостиницы   и глазеют на нас, как на пьяных  придурков.  Уедем! Я буду слушать тебя столько, сколько ты захочешь, и уй-ду, только если ты прогонишь меня.


                4
  На заднем сиденье тесной «Мазды»  Роман прижимал Катю к себе, а  её била мелкая дрожь. Он чувствовал её горячее тело и  биение её сердца  и, почему-то холод-ные до ломоты,  ладони, которыми она сжимала его ло-коть. Он чувствовал, как она сдерживает застывшие в горле рыдания, но не испытывал сейчас к ней  ничего кроме жалости. Это было странно.
 Его Катя, как он всегда мысленно называл её, была со-всем уже не той, что  приходила в его сны. Может быть, она и  всегда была другой?
  Так они и проехали всю дорогу до её дома, молча. Катя -  с закрытыми глазами. Роман -  с грустными мыслями о прошлом.
Как только  машина остановилась, Катя встрепенулась,  как испуганная птица, и торопливо выскочила. Роман смотрел, как белая стройная фигура, промелькнула по двору и   скрылась в  крайнем подъезде грязно-серой пятиэтажки. Он  оглядел почти пустынный  двор   с большими ржавыми мусорными баками в центре, с бугристой каменистой землёй  без единой травинки, и с узкими дорожками потрескавшегося асфальта. Горя-чий суховей волочил от мусорных баков целлофановые пакеты, скомканную бумагу, устилая  серое простран-ство  двора,  будто белыми пятнами.
- Куда теперь? – чуть повернулся на переднем сиденье молодой водитель в синей, промокшей от пота, фут-болке.
 - Постоим пока, - уверенно сказал Роман, чтобы у так-систа не возникло        ненужных вопросов. Ему необхо-димо  было подумать. Просто посидеть, вспомнить эту убогость, которая опять  окружала его, и понять то, что он не понял тогда, двенадцать   лет назад. Вот только что он не понял? И плохо ли это, что он не понял? А может быть, он уехал вовремя?
 Сейчас, по прошествии  этих лет, он знал, что всегда нужно уходить вовремя. И от  изживших себя связей с женщинами, и от зарывающихся и наглеющих деловых партнёров, и от коммерческих сделок, становящихся рискованными и опасными по людской глупости  или по чьему-то злому умыслу. Он научился уходить во-время, когда ничего ещё не предвещало беды. Всегда первый прекращал отношения с женщинами, всегда первый  продавал долю в прибыльном предприятии  и, вообще, старался быть первым, кто скажет «нет», когда другие    раздумывают, или  только собираются это сделать.  Его первые годы скитаний в столице обост-рили в нём это внутреннее чутьё надвигающейся опас-ности в любой жизненной обстановке, и оно редко подводило его с тех пор.
 Однако оказалось, что это чутьё совсем не  действует  в этом городке, или в отношении старых друзей. Оно молчало  и не подавало никаких признаков. И он уже догадывался, почему.
 Это были люди и места,  навсегда оставшиеся  для него  куском, вырванным из обычной жизни. Здесь, на роди-не, его правила и чувства не действовали. Или вернее, они действовали совсем не так. Как стрелка компаса в аномальной зоне, здесь его чувства и мысли  метались из стороны в сторону и путали понятия, устоявшиеся взгляды, жёсткие мерки окружающей действительно-сти. Его внутренняя «стрелка компаса» путала стороны света, и эта  разбалансированность, эта неизвестно от-куда взявшаяся повышенная сентиментальность и раздражала Романа, заставляя  его думать по-другому.
 Он давно привык, что деньги легко решают  все задачи любого порядка. И, ещё в самолёте,  он готов был ре-шить  все проблемы друзей быстро. Экономить на этом он не собирался.  Но он не готов был к тому, что они не поймут  этого. А теперь и сам почему-то  стал сомне-ваться в давно устоявшихся понятиях. Его «Стрелка компаса», всегда показывающая на «Решение», неук-лонно поворачивалась в обратном направлении, и утыкалась в примитивное «Тупик»,  как ни старался он всеми внутренними силами вернуть её на законное ме-сто. Его чутьё подсказывало, что он делает что-то не так. Но оно отказывалось показывать выход.
 Деньги не могли решить проблему с лечением Кати  против её воли. Да  и Слава не понял бы его, если бы он просто дал ему денег и уехал. Хотя вначале ему каза-лось это логичным и простым. Друзья  помогли ему ко-гда-то, теперь он просто отдаёт долги с процентами. Только вся беда в том, что к этой простоте  примеши-валось теперь что-то отвратительно мерзкое. Он чув-ствовал, что предложив деньги Кате, опустит её и в своих, но главное и в её глазах тоже,  до уровня прости-тутки. Вот только почему  ему лезли в голову такие мысли?  Почему  чутьё подсказывало ему, что так де-лать нельзя? И если так делать нельзя, тогда что он должен делать?
  Таксист уже дважды выходил курить из салона авто-мобиля  и что-то недовольно ворчал себе под нос. И ко-гда он неожиданно с недовольным и угрожающим ви-дом повернулся к Роману, тот  сунул ему тысячерубле-вую бумажку.
- Иди ещё покури, - тоном, не  терпящим возражений, строго сказал Роман  и тут же увидел, как глаза парня вначале удивлённо расширились, а потом забегали из стороны в сторону, как у нашкодившего школяра.
   Всё было правильно. И на этой земле действовали те же неписаные законы. Действовали на всех, кроме него, Славы и Кати. Действовали  и на них, но  на каждого в  отдельности.  На всех вместе не действовали! Он прие-хал, и они перестали действовать?
   Действовали на всё, только ни на отношения между
   ними, которые и были преградой, и сами по себе соз-давали аномальную зону.  В этом и была вся проблема.
 Роман тяжело вздохнул  и стал открывать шире второе боковое стекло. Воздух в салоне накалился, решение проблемы не продвинулось ни на йоту, но он хотя бы понял механизм и причины своих трудностей.
- Поехали, дружище! - с наигранной весёлостью оклик-нул Роман шофёра. Но в это время он увидел, как из знакомого уже подъезда появилась  фигура Кати. Он сразу узнал её, хотя она  переоделась в скромное се-ренькое платье и, несла большую и, видимо, нелёгкую сумку. Катя, не смотря по сторонам, быстро свернула в сторону, за угол дома.
- Давай за ней! – приказал Роман, и двигатель сразу за-урчал.
 Катя свернула на тропинку среди высоких карагачей,  водитель двинулся по  круговой,  в объезд. Роман мол-чал, видя, что он старательно крутит рулём и давит на газ настолько, насколько позволяет ухабистая дорога.
 Они догнали её возле автобусной остановки, и скрип тормозов заставил её обернуться.
- Садись, - бросил резко Роман, широко распахивая дверцу.
 Катя замерла на несколько секунд, и её строгие, поче-му-то сейчас тёмные глаза, смотрели отрешённо и не-выносимо тоскливо.
- Ладно, - выдохнула она и подала ему сумку.
Когда она оказалась опять рядом,  Роман увидел совсем другую Катю. На лице не было косметики, волосы соб-раны в пучок простой резинкой. Морщины чётко про-резали лицо от крыльев носа к краям губ. И тепла её тела он не чувствовал.
- Куда?
Катя медлила. Казалось, она просто глубоко задума-
лась. Поражала Романа не только  перемена её внешно-сти, но и перемена её настроения.
Она повернула голову к Роману, а потом кивнула.
- Значит судьба, - сказала чуть слышно, а потом громко водителю, – На Майское кладбище!
 Уже когда  ехали минут десять, Роман решился сказать то, что вертелось в голове.
- Мы подождём тебя. А потом отвезём домой. Не беспо-койся, время у меня есть, да и подумать время будет. Кое-что я должен решить.
     Катя молчала. Роман напряжённо думал о том, что нечаянно вторгся в её ритм жизни, совсем не собираясь этого делать. «А если бы она ехала на встречу к мужчи-не? – подумал он, - Такое тоже возможно. Она красивая и ещё не старая  женщина, и  сын у каких-то родствен-ников. У неё должна быть личная жизнь  и, наверное, она есть. Возможно, что она вообще не собиралась на кладбище, но я пристал, как «банный лист», и потому она сказала о судьбе?
  Сумка тяжёлая. Что она может там везти и кому? За-чем она едет на кладбище? Чтобы показать мне, что у неё своя жизнь? Может быть, она собиралась туда, но позже?»
    Куча вопросов,  на которые нет ответов.
Кованые ворота кладбища возникли перед ними не-ожиданно. В тесной «Мазде» было  душно, как,  навер-ное,  бывает только внутри  разогретой на огне   кон-сервной банке. И хотя он не собирался выходить, но его потянуло на воздух. Пусть под палящее солнце, под го-рячий суховей из казахских степей, но только не оста-ваться в этой невыносимой духоте. Катя  взяла у него сумку.
- Пойдём, - оглянулась она, - проводишь меня.
Она пошла к калитке в воротах, туда,   где на солнце сверкала маленькими головками-луковицами крохот-ная,  будто игрушечная, часовня. И он  в который раз подивился лёгкости её походки. Издали она была так похожа на его Катю, что у него заныло под ложечкой.
 Роман склонился к водителю и попытался придать ли-цу вежливое выражение. Знал, что привычное  москов-ское обращение спугнёт шофёра. И тогда бегай-ищи здесь в голой степи частника.  Народ в городке свое-вольный, заезжих хлыщей не жалует  и не доверяет. Этого он ещё не успел забыть, а может  быть, успел вспомнить за этот день.
- Не уезжай, - скривился в улыбке Роман, с трудом за-ставляя себя нагнуться  к окну водителя, - за три смены заплачу. Не обману. Договорились?
- Конечно, не обманешь, - подумав, цыкнул зубом па-рень, - у нас за базар отвечают.
- Я помню ещё…
- Ну, лады. Долго вы?
- Может час, может два. А может, и меньше. Не уезжай!
- Пятихатку ещё оставь!
- Лохов приезжих разводить будешь, - уже зло бросил, отходя, Роман, - нужны деньги стой. Не нужны – отва-ливай. Я и тут  перехвачу заезжего частника за полови-ну.
- Так я жду! – громко заорал вслед таксист.
   Старое кладбище было не узнать. Вдоль центральной аллеи, по обеим сторонам, возвышались большие и ма-лые мраморные памятники и  беседки, гранитные и металлические изваяния. Аллея была чистой, асфальт ровный, трава вдоль дорожки ухоженной, кусты ака-ции подрезаны.
«Такое ощущение, что у мёртвых денег  больше, - по-думал,  ухмыльнувшись, Роман, - город по уши в дерь-ме, улицы как дороги для слалома, а здесь хоть пикни-ки устраивай». 
 Он потерял  Катю из виду   и долго шёл, оглядываясь по сторонам. С каждым шагом могилы вокруг него ста-новились более скромными, многие казались забро-шенными. Плохо окрашенные старые ограды переме-жались с памятниками из гранитной и мраморной крошки, появились металлические старые  памятники со звёздами, когда-то окрашиваемыми в красный цвет.
 Её фигуру он заметил неожиданно. Краем глаза уловил движение  и увидел, что Катя распрямляется вдали среди могил. Она, видимо, садилась или нагибалась, и он чуть не прошёл мимо.
 Пробираясь по узкой извилистой тропе между тесно стоящих оград, он, не отрываясь, смотрел, как Катя, сложив руки на груди, стоит застыв точно изваяние. Роман  свернул куда-то в сторону и подошёл к оградке сбоку. Это были низкие  металлические столбики  с массивными чёрными цепями. Памятник был про-стенький из мраморной крошки. Видимо стандарт ме-стного ритуального агентства. Возле могилы стояла раскрытая  сумка, на могиле уже лежали пластмассо-вые цветы  и сверкающий гранями новый  стеклянный  стаканчик - стопка с водой.
«Только что положила…» - успел подумать Роман, захо-дя Кате за спину.
На одной из цепей лежала мокрая тряпка, и Роман уви-дел, что фотография молодой девушки  и табличка с датами блестят от влаги.
  Несколько долгих и тяжёлых секунд смотрел он в улыбающееся лицо на фотографии, пока в голове не заныла нудная звенящая нота. Роман  попытался от-вести глаза  и опять их поднял, и тогда нота зазвучала сильнее.  Вздохнул глубоко  и почувствовал, как фото расплывается перед глазами. Непроизвольно дёрнул головой, и глаза сами собой заморгали часто-часто.
- Нет, - прошептал Роман.
- Нет, - замотал он головой, оборачиваясь к Кате. Та
 смахнула скользнувшие по морщинам к углам рта слё-зы.
- Я хотела тебе написать,- тихо сказала она, но потом шумно сглотнула что-то и схватилась за горло.
 Роман  с детства любил разглядывать мамины альбо-мы с фотографиями. Много было чёрно-белых снимков, где  мама была в белом медицинском халате рядом с машинами «Скорой помощи». Она стояла рядом   со смешно  одетыми  парнями, в мешковатых бесформен-ных  штанах, и приплюснутых на голове кепках  на фо-не мощных «Побед» и первых «Москвичей» с красными крестами.  Ещё он хорошо запомнил  крупные портре-ты со шприцом в палате, а так же  с развивающимися волосами в «поле», куда их медицинские бригады по-сылали для обхода казахских аулов и дальних стой-бищ…
 С фотографии на памятнике глядело знакомое и моло-дое  мамино лицо, с развивающимися волосами  и со знакомым до мелочей прищуром глаз. Только это фото было цветным. И девочка на этом цветном фото была совсем юной.
- …А потом родился Толик, - донёсся до Романа далёкий голос Кати, - и мы стали жить хорошо. До тех самых пор пока он не  начал пить…
 Роман тяжело опёрся о соседнюю металлическую ог-раду и сел прямо в пыльные кусты полыни.
- Надо было сигарету у шофёра спросить, - сказал он чужим голосом, и успел удивиться насколько он сип-лый и свистящий.
 Катя торопливо метнулась к сумке, и уже протягивала ему пачку сигарет.
- Вот! Только такие. С ментолом… 

                2012 г.


Зоя Шагитова 
     Родилась в 1960 г. в Мелеузе, Башкирия. С 1987г.  живет в г. Орске. Преподаёт русский язык и литературу в школе № 26. 
В 2007г. в Уфимском книжном государственном издатель-стве вышла автобиографическая повесть «Весенняя лас-точка». В 2008 году стала обладательницей премии в город-ском конкурсе «Орчанка», в номинации «Женщи-на, прославившая город».    В 2015г объявленном Юнеско Го-дом Лите-ратуры, «Весенняя ласточка»  из-давалась по-вторно. В 2017  в Санкт-Петербурге вышла повесть «Берег надежды». Член литобъединения г.Орска «Сонет».

                ВСЁ ИЗ-ЗА КНИГИ
   За этой книгой охотились многие. И вдруг в учительс-ком коллективе,  на радость  всем, объявилась она – «История жизни» Галины Вишневской, жены Ростропо-вича. 
  Таисия Николаевна, учитель музыки, с особым нетер-пением ждала, когда же очередь дойдет  до неё. И учи-тель, что должен был взять эту книгу, внезапно забо-лел. Едва узнав об этом, Таисия подлетела к коллеге, контролировавшей список очередников, и попросила мемуары оперной певицы «на один только вечер».
- Хорошо,– согласилась та,– но только до завтра! Иначе будут обиды: сама вот нарушила график.
  На что Таисия клятвенно пообещала, что непременно вернёт вожделенную книгу к первому уроку. И, окры-лённая, поспешила домой.
   Примостившись на диване, с упоением стала «гло-тать» страницу за страницей. Пока собственный же-лудок не напомнил, что и ему пора бы проглотить что-нибудь. Наспех поужинав, Таисия вспомнила про замо-ченные в кастрюле полотенца, ждавшие  кипячения. Включила горелку и  обратно на диван, с головой пог-рузившись в книгу. Так пошёл час, другой, и яркие кар-тины жизни любимой певицы разворачивались перед её мысленным взором… 
   Уже сгустились сумерки, за окном стало совсем темно. Вдруг Таисия почувствовала запах дыма, потянуло га-рью: «Кому это в такой поздний час костры разжи-гать вздумалось? – с досадой подумала она, но отры-ваться от книги не стала.
  А дым становился всё гуще, и ведь форточка закрыта, что же на улице происходит? Нужно  выглянуть. Но лишь вошла на кухню, как взору предстала жуткая кар-тина: в зловещей темноте языки пламени высоко обли-зывают кастрюлю!  С треском  горят высохшие тряпки.   Не растерявшись, Таисия тут же выключила горелку, полотенцем быстро ухватила кастрюлю и вынесла её за порог во двор. Распахнув настежь двери, проветрила комнаты от едкого дыма… и снова принялась за чте-ние.
    Уже первый час ночи, а дочитать надо успеть во что бы то ни стало! «Бу-бу-бу»,– слышался её голос. То вслух читала, то полушёпотом, то про себя – увлечённо, на одном дыхании.
   Третий час ночи, а завтра в школе уроки вести. Пос-ледние страницы она  одолела к пяти утра.  Боясь прос-пать, поставила будильник  рядом, на алюминиевую тарелку, чтобы точно услышать. И  погрузилась в сон…
    Утро. Будильник чуть ли не выпрыгивал из тарелки, только никто его не слышал. Но вот Таисия проснулась, в смутной тревоге: «Отчего будильник не сработал?» А на часах-то уже без пяти восемь. А через считанные ми-нуты начинается первый урок!
Спасло то, что школа была в десяти минутах ходьбы, а при желании  можно добежать и за пять. Наспех наки-нув платье, шубу  и нахлобучив шапку, вылетела Таи-сия из дома, не чуя ног, помчалась по кратчайшему пу-ти. «И умыться забыла, – осенило её по дороге.– Как же я покажусь ученикам?»
   Попутно набирая горстями снег, стала растирать лицо и глаза, щёки покраснели, глаза заблестели. Уф, нако-нец-то в школе! Но странная тишина встретила её в холлле. И ни единой души...
   «Значит, уроки уже идут! Опоздала»,– пронзила без-надёжная мысль.
    Осторожно и как можно незаметнее она поднялась по ступенькам на второй этаж. Подошла к своему классу, прислушалась. И опять тишина. Что за чертовщина? «Наверное, завуч дала письменную работу, вот дети и сидят тихо, пишут,– возникло объяснение. – Что ж, пой-ду в учительскую, дождусь второго урока».
Пошла по коридору, но и здесь странная тишина ок-ружила её отовсюду, ни из одного класса не слышно го-лосов не только учеников, но и учителей. Просто какая-то идеальная тишина. Зайдя в учительскую, Таисия увидела директора и завуча. Поздоровавшись, сказала:
- Извините, впервые в жизни опоздала. Во всем вино-вата книга – не могла оторваться, поздно уснула и про-спала.
    А директор вдруг рассмеялась в ответ:
- Таисия, ты радио слушаешь, телевизор смотришь? Се-годня в школах отменили занятия,– тридцать пять градусов мороза!
- Да? – удивилась Таисия. – А я бежала и не заметила.
- Иди-ка домой и дочитывай свою книгу. Да выспись, как следует, – посоветовала директор.
     Теперь, выйдя из школы, Таисия сразу же почувст-вовала леденящий поток воздуха, морозными иглами проникающего сквозь одежду. Нос, щёки, руки тотчас замёрзли. Но грело утешение: сейчас придёт домой, где ждёт любимая книга, и есть время многое перечитать.
                С КРОЛИКОМ В ШКОЛЕ
  Однажды пятиклассник Данил принёс в школу кроли-ка, которого мать попросила передать его двоюродной сестрёнке. Кролик тихо сидел в портфеле, и Данил на время отдал его  другу, а сам пошёл искать сестру: куртка жёлтого цвета уже висела в гардеробе, значит, и сестрёнка в школе.
  Мальчик бегал по коридорам, заглядывая в кабинеты, но сестры не нашёл. Прозвенел первый звонок,  второй. Что делать, не идти же на урок с кроликом! Данил стал просить гардеробщицу, чтобы кролик «чуть-чуть поси-дел в раздевалке».
– Нет, нельзя, – улыбнувшись, отказала Татьяна Алек-сандровна. – Он будет бегать здесь, кавардак устроит. А если  директор увидит, что я скажу? Нет, забирай-ка своего кролика и иди на урок.
– Но меня не пустят с кроликом! – в голосе мальчугана послышалось  отчаяние.
– Тогда беги домой, отнеси, – ответила гардеробщица.
– Но  я пропущу урок. Пусть кролик посидит у вас, а я от
прошусь со следующего урока и отнесу его домой.
Однако Татьяна Александровна оставалась непреклон-ной.
   Данил с кроликом в портфеле побежал в учительскую, но там никого не было, все учителя уже ушли на уроки. Хотел зайти к директору, да побоялся. А кролик уже начал копошиться и царапаться в сумке, пытаясь вы-браться на волю. Тогда Данил решил пойти к своему класссному руководителю. Постучал в дверь класса, где шёл урок, и тихо позвал учителя. Между тем кролик уже просунул голову, и удерживать его становилось всё труднее. 
  Юлия Леонидовна, заметив кролика, вопросительно глянула на ученика.
– Что это у тебя?
– К-кролик, – сбиваясь, ответил Данил.
– А зачем ты его принёс?
– Сестре. А её не нашёл. Можно отнести кролика домой?
– Иди. Но отпросись у учителя математики. Если отпус-тит – пойдёшь.
– А если не отпустит? – испугался Данил. – Значит, буду сидеть на уроке с кроликом? Ребята будут смеяться…
Но делать нечего, мальчик поплёлся в свой класс, доса-дуя и на кролика, и на себя: «Ну, сегодня мозги у меня как кисель. Ты, кролик, устроил мне задачу!»
   К счастью, учительница математики, увидев своего ученика с кроликом, не стала долго мучить вопросами и отправила его домой.  Облегчённо вздохнув, он бро-сился вниз по лестнице, прижимая к груди портфель с беспокойным грызуном. Схватив куртку из гардероб-ной, пулей вылетел из школы! И тут за углом заметил Таню, которая еле плелась на занятия.
– Ты что меня подвела, почему вовремя не пришла? Я, как дурачок, носился по всей школе, чтобы тебя найти! – накинулся на неё Данил.
 Таня глянула на него чистыми невинными глазами:
– А я и не виновата! Сестрёнка надела мою куртку и убежала. Я думала, она пошутила…
Данил не стал дослушивать её оправдания:
– Ты мне сегодня все уроки сорвала!
– Так уж и все! – съехидничала та.
– Ну, не все… Но на математику я опоздал. Сколько ты мне сегодня переживаний доставила! Если обещала за-брать кролика, надо отвечать за свои слова, вовремя.
– Ладно, давай кролика, беги в школу.
И только зашёл Данил в класс, как прозвенел звонок.               
                ДВА ОГОРОДНИКА
  Пятилетняя Виолетта, светловолосая и худенькая, и её младший братишка Максим, круглолицый, упитанный, дети- дошколята, приехали с мамой в деревню к ба-бушке.  Им было скучно сидеть  за столом с взрослыми, и  они вышли во двор. Виолетта усадила братика на скамейку и сказала:
- Хочешь, расскажу тебе сказку?
 Максим широко улыбнулся  и закивал головой. Сест-рёнка с удовольствием стала на ходу сочинять ему про ребят да про зверят. А потом  предложила пойти в ого-род да посмотреть, что у бабушки на грядках растёт.
  В глаза сразу бросилась большая грядка моркови. Ви-олетта выдернула парочку, помыла и одну протянула брату. Вкусная, сладкая морковка!
– А давай поможем бабушке,– сказала Виолетта,– собе-рём с грядки морковь.
– Давай! – обрадовался  Максим.
Виолетта как старшая разделила грядку пополам, каж-дому свой «фронт». И дело пошло запросто: земля была рыхлая, мягкая, поэтому морковь выдёргивалась легко.
– Давай, кто больше!– подзадорила сестра, и вскоре грядка опустела.
– Какие мы с тобой молодцы! –  похвалила  девочка се-бя и братика. Затем посмотрела по сторонам и увидела на кусте необычный помидор с длинным носом.
– Смотри, какой «Буратино»! – воскликнула она. – Толь-ко ещё не покраснел. Поэтому, Максим, – предупредила братика,– чур, пока не трогать. Пусть растёт.
  А тем временем за детей уже хватились: куда малыши подевались? Идя по двору, мать бросила взгляд в сто-рону огорода и увидела опустевшую грядку. Её  обдало жаром: где  морковь?!
  А дети, заметив маму, притихли, спрятавшись за кус-том малины. Но мать уже заметила пёстрое платьице дочери и рубашонку сына.
– Выходите-ка немедленно!..
 Испуганные помощнички вышли из-за куста, и маме сразу стало всё ясно, как увидела их перепачканные лица и грязные руки.
– Что вы наделали, негодники! Погубили всю морков-ку!
   Детей будто ветром сдунуло – опрометью бросились к бабушке, ища защиты.
– Бабушка, мы виноваты! – заголосили они, – хотели тебе помочь…
– Да говорите же, наконец, что случилось, – забеспо-коилась добрая бабушка.
– Извини, мы с грядки всю морковку подёргали, – про-сто сказала внучка.
  Бабушка и дар речи потеряла, лишь смотрела на детей растерянно.
– От ваших извинений бабушке не легче! – сердито вос-кликнула подошедшая мать.
– Ладно… Вы, наверное, проголодались, садитесь за стол, – наконец сказала бабушка.
  Но внуки лишь мотнули отрицательно головами и ви-новато убежали. Теперь они решили исправить свою ошибку: стали закапывать морковь опять в землю.
  Через некоторое время бабушка вышла на огород и застыла в удивлении:
– Зачем вы это делаете? Думаете, морковь будет расти?
– Да! – ответила уверенно  внучка, – лето длинное, всё вырастет…
– Ай да помощнички у меня! – воскликнула бабушка. – Но давайте лучше уберём ботву, потом  помоем мор-ковку и по  мешочкам разложим. Конечно, морковь ещё маленькая, ей бы расти да расти… Ну, да ничего, зато теперь вы знаете, чего на огороде не надо делать.
– Мы очень хотели тебя порадовать, – сказала Виолет-та, – чтобы ты знала, какие  помощники к тебе приеха-ли!
                ЮНАЯ БЕЗДУШНОСТЬ
   Поздним вечером Ольга Олеговна возвращалась до-мой на маршрутке. Так получилось, что её место оказа-лось напротив своего ученика-сорванца, который на уроках не только не отличался сообразительностью, но и вообще не имел понятия, зачем он ходит в шко-лу. Увлечённо разговаривал по телефону. Ольга Оле-говна поглядывала на него, ожидая, что сейчас вот он закончит свой разговор и, конечно, её заметит, поздо-ровается. Но Серёжа, как звали этого ученика, закончив разговор, скользнув взором мимо учительницы, уста-вился в окошко, изображая глубокую задумчивость.
   Рядышком с ним сидел приятель, который уже заме-тил, что сидящая напротив незнакомая женщина поче-му-то поглядывает на его товарища. Не удержавшись, толкнул его локтем: чего отвернулся? Тот, склонив го-лову, шепнул что-то на ухо в ответ и, опять отвернув-шись к окну, закрыл глаза, словно устал и дремлет.
 Ольга Олеговна недоумевала: «Что это с ним? Ведь се-годня 8 Марта, и в такой вот день почему-то делает вид, что меня не видит». А ведь столько души она вкладывает в своих учеников, внушая им правила веж-ливости – первейший признак воспитанности и куль-туры. Ведь когда приветствуешь человека, то желаешь здоровья и себе, и ему.
  Между тем Сергей, явно чувствуя на себе взгляд учи-тельницы, упорно полулежал на сиденье с закрытыми глазами. Приятель опять толкнул его в плечо: чего, мол, дремлешь? Ведь только что так оживлённо с ним разговаривал. Тот, не открывая глаз, опять что-то ему шепнул. И, встрепенувшись, по-прежнему «не видя» свою учительницу, он спешно двинулся к выходу, увле-кая приятеля за собой. Там у двери стояла, пригнув-шись, молодая женщина, которой не хватило места.
- Выходите, мальчики? – спросила она их.
- Нет. Садитесь, а мы постоим.
  Однако отказалась: на ближайшей остановке она вы-ходит. Делать нечего – пришлось им вернуться на прежнее место. И тут уже никак нельзя было «не заме-тить» учительницу, глядящую прямо в глаза. Сережа сухо выдавил: «Здрасьте». Но теперь уже учительница сделала вид, что его не знает – промолчала от стыда за него.
 Впервые за свою многолетнюю школьную практику Ольга Олеговна шла домой в свой праздничный день с испорченным настроением. А ведь накануне торжества  она дала ученикам домашнее задание: написать сочи-нение о благородном поступке – своём или чьём-ни-будь из близкого окружения или друзей. Написать са-мим, а не «сдуть» готовый прилизанный текст из Ин-тернета.
 И ведь именно этот ученик Серёжа задал ей вопрос: «Обязательно из своей жизни найти пример?» Не зря, получается, он тогда спросил: таких примеров у себя, по всей видимости, не находил. И найдётся ли когда? Увы, от одних только уроков Ольги Олеговны это не зависит.
   ШОУ В УГЛУ
  Большеглазая, озорная трёхлетняя девочка Вита-Виолетта, с волнистыми хвостиками на хорошенькой головке, в чём-то провинилась, и мама поставила её в угол. Девочка, заливаясь слезами, жалобно всхлипыва-ла:
- Мама, я больше не буду… никогда, никогда!
  Бабушка, сидевшая с двухлетним Максимкой, посмат-ривала на неё сочувственно. И едва мама вышла из комнаты, тотчас Виолетта прекратила плакать и, вы-порхнув из своего угла, схватила бабушку за руку:
- Баба, идём вместе!
  Бабушка послушно встала рядом и стала успокаивать внучку, а Вита воодушевлённо продолжила свою «мо-литву».
  Тут уже и Максим, оставшись один, бросил свою ма-шинку и подбежал к сестрёнке, уцепился за платьице.
- Уйди! – оттолкнула его Вита. – Тебе нельзя!
  Малыш покачнулся, но, как ванька-встанька, на ногах удержался и лишь недоумённо поглядывал на Виту и бабушку: что это они делают?
  Тут вернулась мама и с удивлением узрела в «углу на-казания» целую компанию с бабушкой во главе!
  - Выходите уж все! – едва не рассмеялась она.
  В один миг слёзы Виолетты высохли, и личико её оза-рилось радостной улыбкой: мама простила, опять мож-но будет играть! А слово «никогда» можно и забыть…








Андрей ЩЕРБАТОВ
Родился в 1959 году в п. Первомай-ском (Донгуз), что в получасе езды южнее Оренбурга. Вырос в военном городе Эмба-5 (всесоюз-ный по-лигон ПВО, где испытывали в т.ч. С-300). В Орск переехал в мае 2000 г. По образованию историк, философ. Профессиональный лит. ре-дактор.  Работал в  газетах в Жи-томира, Орска, ныне сотрудни-чает с газетами, работает с литературными текстами авторов. С конца 70 – начала 80-х – первые стихи, песни, афоризмы. Публикации в сборниках “Лица друзей”, “Орь” и в газетах Житомира, Орска, Оренбурга и др.  Автор более 20 буклетов афоризмов, стихов, тостов, анекдотов. Руководитель литературно-музыкального клуба «Парус» (2000-2008), член ЛИТО «Сонет» с 2001 года.

                ЭТОТ СИДОРЧУК, РЯДОВОЙ...
     Багровые языки заката мрачно облизывали голый выстуженный плац. “Выше ногу, твою мать!” – хрипло орал младший сержант-“черпак”. Хмурым недоволь -ным глазом окинул он унылые фигуры понуро выша-гивающих по затоптанному квадрату солдат и с тоскою подумал, что ещё целых сто восемьдесят три дня оста-ётся ему до дембеля – желанного увольнения из очер-тевшей за полтора года армии. Вздохнув, он сипло вы-сморкался и засунул руки в карманы шинели. В глазах его замаячил злобный огонёк: этот Сидорчук, рядо-вой...
     “Ногу подними, сукло! Подбородок!” – выкрикнул младший сержант и, остервенясь, занёс было кулак для хорошего подзатыльника, но... Сидорчук лишь скосил глаз вправо, как резко заныла рука в локте, начала не-меть, в горле возник комок, и “черпак” судорожно за кашлялся. “Станови-и-и-сь!” – пронеслось по плацу, сол-
даты беспорядочной гурьбой побежали строиться. ...Владимир Николаев получил “младшего” ещё в ровен-ской учебке, да так и остался со своими тоненькими лычками до сих пор.
     Однажды случился у старшего сержанта Федоренко день рождения, и после отбоя все сержанты собрались в каптёрке. Он, Николаев, послал своего дневального,– сам как раз был дежурным по роте,– занести в каптёрку свою шинель, в каждом из карманов которой уже
“сидело” по бутылке “Гайдамацкой”. Вскоре, как назло, распахнулась входная дверь, и в расположение нагря-нул сам командир роты, принесла ж его нелёгкая (иль стуканул кто?). Глядь – у тумбочки никого, в глубине расположения телевизор светится, зато дневальный с шинелью посреди прохода замер. “А ну, дежурного сю-да!!!”,– рявкнул ротный. Боец же оказался неопытный, “щегол”,– с перепугу выпустил шинель из рук. А ши-нель-то николаевская... В общем, досталось тогда Ни-колаеву и от ротного, и от своих – “за потерю бдитель-ности и боезапаса”. Наверх, понятное дело, доклад не пошёл, но в чёрный список к командиру залетел Влади-мир капитально... Теперь вот этот Сидорчук. Невзлю-бил его Николаев сразу, лишь тот к нему во взвод при-был. Одно и было известно: перевели его из другой час-ти, по слухам, после какого-то случившегося там инци-дента. Что – осталось невыясненным,– Сидорчук лишь плечами пожимал, нехотя отвечая “не знаю”, а расспро-сить подробнее всё не получалось, будто мешало что-то, отвлекало всякий раз. Самое, что злило Николаева, было: этот Сидорчук какой-то не как все. Почему, по-нять невозможно. Хотя бы такое: в разговоре он не смо-трит прямо в глаза, то есть если и смотрит в лицо, то возникает ощущение, что взгляд его упирается в кон-чик носа или поверх бровей, или вообще рассеивается по всему лицу, вызывая весьма неприятное ощущение пронизывающего зрительного сквозняка. В большин-стве же случаев Сидорчук вообще разговаривает, скло-нив голову или глядя куда-то в сторону. И цвет глаз его, - странный, неопределённый: под ясным небом – голубоватый, под пасмурным – мрачно-свинцовый, а после заката всё оттенки тухнут сами собой, и глаза превращаются в два маленьких бездонных колодца с пляшущими в них зловещими отсветами лучшей заси-женных мухами казарменных лампочек. Как солдат, Сидорчук был исполнителен, и упрекнуть его было, считай, не в чем, разве что иногда внезапно исчезал ку-да-то с глаз и столь же моментально появлялся, но ис-кать в нужный момент никогда его не случалось. Нико-лаеву приходилось изобретать мелочные придирки, и Сидорчук принимал их молча, но казалось, пропуская мимо ушей. И более всего доводило Николаева то, что
порой в такие моменты по лицу Сидорчука еле замет-ной рябью пробегала тень невероятной улыбки- ух-мылки, излучающей убийственный холодок, и Никола-ев никак не мог избавиться от ощущения подкожного озноба. Злоба на Сидорчука росла у него день ото дня... 
     Нынешним вечером настроение у Николаева испор-тилось совершенно: взводный влепил выговор за бар-дак в его расположении – одеяла на кроватях смяты, окурки валяются, куски недоеденного хлеба в тумбоч-ках, и, самое дурацкое,  - пустая бутылка из-под “Южно-го”, обнаруженная в непосредственной близи от тум-бочки... самого Николаева. Взбешённый взводный (ему, видать, самому с утра на совещании голову намыли) заставил последнего собственноручно вытянуть бу-тылку из-под кровати и отнести её в мусорник. На-встречу Николаеву словно нарочно попался Сидорчук. “На, выброси в мусор, салабон!”,– приказал Владимир, но... тот, будто не слыша, завернул в бытовку, закрыв дверь за собой. В ярости Николаев заскочил следом и... никого там не обнаружил! “Галюники?”,– тупо подумал он, опуская бутылку в урну... “Ну, ..., я тебя воспитаю!”,– младший сержант Николаев стоял у кровати, где, ук-рывшись одеялом с головой, спал рядовой Сидорчук. Аккуратно заправленное обмундирование, накрытое шапкой, покоилось на табуретке. Николаев глядел на молчаливый контур обозначенного под одеялом тела и почему-то не мог собраться с мыслями: что-то казалось ему в нём странным. Вдруг он почувствовал, что... явст-венно ощутил – тревога и страх охватывают его! Пред-чувствие грозной опасности всё усиливалось, томи-тельно нарастая. “А-а-а!!!” - пронзительно запело в ушах, и невероятным усилием воли младший сержант смахнул шапку с табуретки на пол. – “Вставай, салабон, заправь всё как следует!”,– с глухим рычанием он пнул по койке. И тут с ужасом увидел, как одеяло как бы са-мо собой поползло вниз, открывая взгляду... Волосы за-шевелились на голове.
- ...от отёка лёгкого? Но ведь он даже не успел никому пожаловаться. Да и как это: бац! – сразу без сознания да и в реанимацию? Может, ещё что-то было?
- Я думаю, Вадим, у него был СПИД. Вот он и не жало-вался. Всё равно ведь не вылечат, тем более у нас. СПИД – его и не видно до поры. Всё идёт ладно-гладко, а по-том – хлобысть! – и аллес ...ц! Вот, помню, Петро расска-зывал...
     “Этот Сидорчук, рядовой…”,– старшина Федоренко мог поклясться, что именно это прошептал ему теряю-щий сознание Николаев, когда он наткнулся на него, лежащего на скамейке в солдатской курилке, той зло-получной промозглой ноябрьской ночью. Как раз шёл в туалет, как дневальный беспокойным голосом сказал, что Николаев, страшно бледный и шатаясь, зачем-то вышел из казармы. На вот тебе... Ни в санчасти, куда той же ночью перетащили Николаева, ни в госпитале тот уже так и не пришёл в себя. Странно. Сидорчук ска-зал, что ночью спал и ничего не знает,– наряд может подтвердить. Да, подтвердили.
     Но теперь Федоренко не мог отвязаться от мысли: при чём тут Сидорчук? Почему? Пригляделся к нему: боец как боец, но.... чем-то он неуловимо отличается от других. Интересно. Во-первых, Сидорчук невозмутим и исполнителен. Во-вторых, когда Федоренко разговари-вал с ним, то никак не мог поймать его взгляд. Зато возникло подспудное желание уйти подальше, изба-виться от одного только присутствия Сидорчука. Это ему-то, старшине! Ну уж... Кстати, откуда взялся этот солдат? То есть, почему его перевели к ним аж из дру-гой части? И решил старшина Федоренко как следует разобраться в этом нечистом деле. “Рядовой Сидорчук, зайти в каптёрку к старшине!”,– прокричал дневаль-ный, и вскоре взору Федоренко предстала среднего роста фигура в обычном солдатском обмундировании. “По вашему  приказанию прибыл!” – От звука раздав-шегося голоса из-под стола выскочила грязно-серая крыса и стремглав нырнула под стеллажи с бельём.
- Ну так вот, рядовой Сидорчук,– со значением произ-нёс старшина,– в порядке индивидуальной беседы ты должен рассказать то, что я хочу от тебя узнать. Так, значит, где ты раньше служил, и почему тебя перевели к нам?
- Где служил – у вас всё записано. Почему перевели – перевели, и всё. Многих переводили. Может быть, на более подходящую специальность.
- Ладно-ладно. Я вот сам наведу справки и узнаю всё. И если ты специально скрывал что от меня или обманы-вал – из нарядов у меня не вылезешь! Не шибко он раз-говорчив, этот Сидорчук. Вдруг все мысли смешались, и Федоренко потом не мог вспомнить окончания беседы. Такого с ним отродясь не бывало.
    На несколько дней старшина вообще выпустил из ви-ду своего странного подчинённого, но однажды ночью вновь напала на него бессонница, и он вспомнил о Си-дорчуке и своём обещании узнать, что это за фрукт та-кой. Размышляя, шёл он по сонному, храпящему, про-пахшему потом и портянками расположению и, не дой-дя до дневального, завернул в бытовку. Не зажигая свет, он заметил тёмную фигуру, стоящую у окна. “Си-дорчук?!” – удивлённо воскликнул Федоренко, скорее почувствовав это, нежели узнав. Сидорчук, молча, гля-дел на полную луну, зависшую в чёрной космической бездне. “Что ты тут делаешь после отбоя?! В наряд за-хотел? Сейчас поставлю! Эй, дежур…”, – голос старшны
сломался на полуслове: край тучи наполз на луну, а го-лова Сидорчука медленно повернулась от окна...
- ...От сердечной недостаточности? Такой ведь здоро-вый был мужик – двухпудовку одной рукой выжимал! Да и чего ему было ночью туда заходить? Что-то здесь неясно.
- Дневальный сказал, что кроме него, туда никто не за-ходил, и никого там не было. А с сердцем такие штучки случаются зачастую у здоровых с виду ребят. Да и вы-пить он на “гражданке”, видимо, любил. Не везёт ихне-му командиру – второе чэпэ за месяц. Но это что! Вот Петро рассказывал, в одной автороте...
     Ротный майор Гошко только что отпустил из канце-лярии рядового Сидорчука. Беседа вышла нескладной, вернее сказать, её вовсе не получилось. Сидорчук отве-чал механически, однотонным голосом: “Не знаю... спал... не говорил...” Однако почему в тетради Федорен-ко оказался листок со свежее выведенной надписью: “Сидорчук – Николаев – Федоренко”? И дежурный по роте утверждает, что старшина, зайдя в бытовку, гром-ко произнёс имя Сидорчука. Но последний заявил, что в бытовке после отбоя его не было, и Федоренко он не видел. Дневальные также никакого Сидорчука не заме-тили – должно быть, как и все, он спал по отбою.
     “Неясно,– невесело размышлял майор Гошко.– И от-куда этот Сидорчук взялся на мою голову? Надо бы уточнить его данные и почему его перевели в нашу часть. Как он служил там?” Но самое печальное было то, что уже вторая смерть случилась в его роте всего за один последний месяц, и намедни командир полка, упоминая его фамилию, очень нехорошо посмотрел в его сторону, и тон голоса его словно колких льдинок был полон. А в этом году как раз выдался шанс в новую квартиру из старой перебраться... Горестно вздохнув, ротный ещё раз пролистал тетрадку старшины, и вновь взор его упал на листок со зловещей надписью “Сидор-чук – Николаев – Федоренко – Го...” Нет, показалось, ещё раз перечитать: “Сидорчук – Николаев – Федорен-ко – Гошко” “Что?!” – вскинулся от неожиданности майор, рука лихорадочно смяла листок. “Чертовщина какая-то!” – пошарил он в ящике стола, в карманах, но сигарет нигде не оказалось. “А ну-ка...”,– и ротный вы-шел из канцелярии. В расположении было пусто и тихо – личный состав убыл на обед в столовую. “Тумбочка Сидорчука”,– автоматически мелькнуло в голове. Раз-дался щелчок открываемой дверцы – присев на кор-точках, майор Гошко заглянул внутрь.
    Смутная тень со стороны окна упала на его лицо, и он обернулся. Затем судорожно схватился руками за вис-ки, лицо исказилось гримасой боли, и с глухо-рас-сыпчатым “Уа-х-х” Гошко метнулся к проходу. Сбоку медленно таяла серая тень...
     Рота сыто “мяла резину” – маршировала на месте у входа в казарму, когда дверь оттуда с раздражённым пружинным визгом распахнулась, и в одном кителе, без шапки, бледный, как смерть, на крыльцо выскочил рот-ный. На третьем шаге левая нога в сапоге скользнула по обледеневшей ступеньке, и тело стремительно по-несло вперёд вниз головой. Тын-н-н,– левый висок на-летел на угол металлической полоски для чистки обу-ви. Горячие капельки крови брызнули на заплёванную каменную площадку...
- Умер, не приходя в себя?
- Вроде бы да. И будто бы в бреду произносил какую-то фамилию на “С”. А вообще-то жаль мужика – семья у него осталась молодая. Видишь, Вадик, за всякой неле-постью всегда стоит определённая сумма случайно-стей. Жизнь – лестница, судьба – ступеньки. Стоит лишь поскользнуться, и... Но не замечаешь ли ты здесь некую странность?
- Какую?
На столе перед военным следователем Бабичевым ле-жала грязно-красная папка. Он аккуратно развязал те-сёмки, и озабоченный взгляд его снизошёл на мятую тетрадку. Отвернув обложку и пролистав слегка, сле-дователь обнаружил лаконичную запись: “Сидорчук – Николаев – Федоренко – Гошко”. “Вроде бы одной ру-кой написано. Да, это писал один человек. Кто? Пока что неясно. По крайней мере, на почерк хозяина тетра-ди – бывшего! – не похож, как ни крути”,– далеко уже не в первый раз размышлял следователь Бабичев. Стран-ный перечень фамилий бросился в глаза сразу, едва лишь эта тетрадь попала ему в руки – доставили из подразделения, точнее, нашли прямо у командира ро-ты на столе. Попытки отыскать владельца почерка не увенчались успехом: ни у ротного (покойного), ни у старшины, ни вообще ни у кого среди сержантов и сол-дат, включая Сидорчука, такового не оказалось. Следо-вателю это показалось подозрительным.
...Наконец раздался деревянный, бездушный какой-то стук в дверь, и на пороге возникла стандартная солдат-ская фигура:
- Рядовой Сидорчук по вашему приказанию прибыл!
- Ну, заходите, присаживайтесь. Та-ак... Давно служите в своём подразделении?
- Второй месяц.
- Где служили раньше?
- В городе Бердичеве.
- Кстати, почему вас перевели оттуда сюда?
- Не могу знать. Наверное, на более подходящую долж-ность решено было определить.
- Очень странно.
- Не знаю.
- Вы не догадываетесь, почему Вас сюда вызвали?
...(Сидорчук спокойно пожал плечами).
- Всего за один месяц после вашего прихода в роте про-изошло три гибели военнослужащих. Мы нашли напи-санный кем-то список, где указаны все три фамилии именно в порядке гибели их носителей. Но вот ещё – там есть и ваша фамилия, она стоит самой первой. Но  вы вот, передо мной, в полном здравии. Какое отноше-ние здесь вы могли иметь? Пауза. Затем Сидорчук под-нял тяжёлый взгляд, и следователь ощутил лёгкое по-калывание в кончиках пальцев, и будто невидимая тёп-лая волна коснулась верхней части переносицы. Между тем в ответ слышалось:
- Самое разное отношение. Ведь мы все как-то относим-ся друг к другу. Ибо всё взаимосвязано, всё есть – ОД-НО. Каждый из нас – повсюду и во всём, одновременно. И всё, весь мир, все миры – в нас. И все высоты и безд-ны наши, мира нашего слагаются в итоге в единую плоскость безразличия, которая и есть вечно недосяга-емая наша Истина. К ней неприменимо понятие смыс-ла. А ваш вопрос содержит смысл, – следовательно, он далёк от истины.
- Ничего не могу понять! – недоумённо перебил гово-рившего Бабичев,– Я ведь ясно сказал вам: ваша фами-лия как-то связана с гибелью трёх ваших сослуживцев! Вы мне лапшу на уши не вешайте, а скажите честно. Го-ворят, перед тем, как с ними случались несчастья, вас видели неподалёку. Отвечайте!
- Вы желаете поспешного ответа на столь же нетерпе-ливый вопрос. Но уверены ли вы, что всякий ответ рав-нозначен вопросу? Реален ли ваш вопрос? И если нет, то какую реальность получить вы надеетесь? Сущест-вует ли она вообще? И существуете ли... вы? “Говорят, видели...” Вы это действительно знаете? Но знание – не более чем информационная память с чисто утилитар-ной целью: успешнее выжить. И ведомо вам лишь то, что памятно. Но что вам памятно? Разговоры? Совпа-дения? Реальность ли это, и какая? То ли вам действи-тельно нужно, что вы ищете, и где ошибка?
    Бабичев не мог выговорить ни слова, будто невиди-мая сила сжала его горло в незримых тисках. “Кто это, что это?” – вспыхнула отчаянная мысль, уже заглушае-мая нарастающим гулом ужаса: голос Сидорчука разда-вался отовсюду,– нет, он звучал уже прямо в голове! А Сидорчук... это было нечто дымчато-бесформенное, медленно расстилавшееся по кабинету.
- Прошлое - есть наша память,– голос продолжался,– а она условна, ибо не даёт полного видения о том насто-ящем, которые мы испытали. Даже это рассуждение – предположение, могущее возникнуть опять-таки на ос-нове опыта, который есть память, которая условна, ибо есть лишь субъективное отражение реальности, в дан-ный момент кажущейся таковой. Вывод? Вы были – но вас, тогдашнего, уже нет сегодня. Вы будете – но ВЫ ли это будете, да и будете ли вообще? Да и сейчас – есть ли вы? Ведь каждая минувшая секунда – уже прошлое, становящееся памятью неуловимого настоящего. И бу-дущей секунды – нет ещё. Что остаётся? Иллюзия суще-ствования. Миг жизни тонет в вечности безвременья. И так же вы кажетесь кому-то, являясь не более чем де-талью – больше или меньшей – чьей-то памяти, сти-рающейся временем или происходящей, но опять-таки условной: никто не видит другого так, как тот сам себя, ибо мир и опыт его непредставимы уже из-за собствен-ной субъективности. В результате каждый становится одной из иллюзий иного сознания, не понимая, не при-нимая, что это так и есть! Настоящая же, сиюминутная Реальность есть истина, соединяющая все моменты бы-тия в упомянутую мною едино-бесконечную плоскость (или объём, время, многомерность - кому как значимо), не содержащую в себе никакого абсолютного смысла, цели, предназначения, кроме просто НИЧЕГО. Просто так. И всё! Я был и не был где угодно – одновременно. Вы здесь, но вас и нет – одновременно. И вся жизнь – есть и нет её, и каждый из нас – мгновенно-конкретная кажимость, и потому желаем мы равного себе соответ-ствия – главным образом нужными нам реалиями-иллюзиями в условном мире, представляемый за объ-ективный. Который видится остальными субъектами таковым лишь благодаря столь же обусловленному комплексу ощущений, то есть лишь в одной из вариа-ций, растворяющихся до логического нуля в общей бес-численности себе подобных. Потому остаётся одно: пи-тать своё “реальное” сознание тем, что наиболее при-емлемо ему. Ради этого и совершаются все открытия, преступления, которому приносятся великие жертвы. И наиболее значимые нам условности относятся нами же в общие категории добра и зла. Ибо в них тогда бо-лее всего смысла – лишь для нас, представляющих это! Но тогда в них менее всего истины... Был ли я тогда-то с теми-то? Но ответьте: есть ли я сейчас? Попробуйте же в утешение найти зависимость фактов, вытекаю-щую из вашего представления о... Голос умолк.
- А-а-а,– смог, наконец, выдохнуть Бабичев. Пустыми
глазами он шарил по кабинету, в котором кроме него никого не было, лишь какая-то зыбкая дымка раство-рялась в углу у двери. Дверь скрипнула, и в проёме появилось бледное курносое личико секретарши:
- Это вам передали.
И на стол легла бумага – ответ на запрос, сделанный накануне. Через некоторое время до следователя начал доходить смысл прочитанного: Сидорчук, рядовой, действительно проходил службу в N-ской части Берди-чева, где полтора месяца назад умер при до сих пор не выясненных обстоятельствах. “Не может быть!” – за-крутилось лихорадочно в мозгу, а взгляд вернулся к раскрытой тетрадке покойного старшины: “Николаев –
Федоренко – Гошко – Бабичев”...
     Следователь Бабичев сидел в полнейшей тишине и одиночестве. Неловко поднявшись, он молча вышел в коридор.
- Ты знаешь, я недавно прочёл, что каждый из нас од-новременно живёт во всевозможных вариантах реаль-ности. И всякий волен попасть в тот из них, ближай-ший, который способен себе избрать, даже сконструи-ровать. Здесь надо лишь достичь убеждения: непре-менно будет так-то и так-то! Лишь неустранимые со-мнения и чужая, более сильная противоречащая воля могут помешать – временно или неустранимо – добить-ся перехода на желаемый уровень. Причём хотеть на-добно всецело – как в представлении сознания, так и в объективном ощущении. С помощью воображения, на-пример, можно даже призрак создать – с собственной энергетикой, то есть вполне материальные сущности. На Тибете таких называют тульпами, и маг, создавший тульпу, может даже сам пострадать от этого. Бывает ещё, что маг создаёт своего двойника, но тот, в конце концов, приводит своего создателя к гибели, особенно если последний пытается его уничтожить. После чего, эта освободившаяся энергосущность блуждает по свету в образе хозяина. Вполне известны случаи материали-зации и дальнейшей жизни таких созданий. Бывает и так, что колдун создаёт чьего-то двойника – из мести или с какой-либо целью (может, разведслужбы уже взя-ли подобное себе на вооружение?), и тот приводит к ги-бели своего прототипа, оставаясь существовать вместо него. Не отсюда ли случаи внезапных сумасшествий, полтергейста и так  далее? И... кстати... в самом деле... а не похоже ли это на те случаи, что...
- Погоди, теперь я скажу! Допустим, всё это так. Но правда ли, что мы попадаем в ту реальность, которую творим? Которую постоянно себе воображаем? Если да, то ведь каждый создаёт свою реальность, но тогда воз-можно противоречие: один конструирует своё, другой – совершенно иное! Что тогда?
Преобладает тот или те, чья воля, фокусирующая пси-хоэнергию, в данный момент окажется сильнее. Отсю-да и такое явление, как сглаз: не всякий догадывается, что его “сдвигают” в худшую реальность, да и многие не могут от этого сознательно защититься, особенно дети,– реальность переходит в вариант “сглазчика”. В итоге возможно всякое, вплоть до катастрофы – неожи-данные неприятности, болезни, несчастные случаи, аварии. Хотя бы даже и спотыкачка на ровном месте. Случаются просто удивительные невезения! Вот рас-сказывали...
- В следующий раз, Вадим! Опять вызов: сообщили, что какой-то офицер попал под машину.
-Ну, пошли...
     Кровавый закат плавно растекался по небу, сгущаясь к горизонту. В домах зажглись первые огоньки. Вдоль длинного каменного забора быстро катила “неотлож-ка”. Чьи-то пристальные глаза из окна следили за ней. Два бездонных колодца, две воронки бесконечности,– они вбирали в себя, втягивали весь мир, отражением погружающийся в них. Вращаясь сходящейся спира-лью, они, казалось, сверлили толщу пространства пред собой, чёрными лучами-лазерами прожигали тонкий корпус машины, они сосредоточенно пожирали охва-тываемый ими краешек Вселенной! “Скорая” на полном ходу завернула за угол, и мгновение спустя оттуда до-нёсся отчаянный визг тормозов, звук сильного удара, звон стекла и скрежет металла... Тёмный пламень глаз потух, и взор их вновь обратился к раскрытым страни-цам текста. “ЭТОТ СИДОРЧУК, РЯДОВОЙ...”,– угадывался заголовок в лёгком сумеречном свете.

г. Житомир, 1994 г.









                ЧАСТЬ III

    
                ПОЭЗИЯ
 
Людмила ГОРШЕНИНА
 





      АРОМАТЫ МАЯ
Ароматом город весь пропитан
Вишен расцветающих, сирени.
По асфальту, дождичком промытом,
От берез под вечер лягут тени.
Зелены березовые косы,
Их разгульный ветер заплетает.
Белоствольные,  сбегают по откосу
И в далекой легкой дымке тают.
А у яблонь – свадебное время –
Все в воздушных платьях белоснежных.
Там рябинки, молодое племя,
Распустили лист резной свой нежный.
Полыхнет сиреневое пламя.
По садам, по улицам, проспектам,
Отцветет… А что же будет с нами,
Надышавшимися этим цветом?
Ну забыть ли, как тропинкой узкой
Шли с тобой с охапками сирени…
Солнечные пятнышки на блузке,
Сладость губ и рук переплетенье.
2018 г

         АВГУСТ В ГОРОДЕ
Зори летние свежестью полны,
Но тепла еще – хоть отбавляй.
Вот звенит по проспекту просторному
И спешит к остановке трамвай.
Садоводы вагончик заполнили,
В разговорах – один урожай.
И играется зайчиком солнечным
Утро августа – маленький рай.
Щедрый август вовсю разгулялся,
Дух фруктовый из старых садов.
Город мой, ты любимым остался,
Самым близким из всех городов.
Свежий ветер рассвет разрывает,
Запах травный из ближних степей.
Утро краски зари размывает,
Не жалея палитры своей.
Над Уралом туман незаметный
Легкой дымкой повис в камышах.
В старой роще с тропою заветной
Отдохнет и оттает душа.
Спелым яблоком катится солнце
В седловину сиреневых гор.
Золотые осколки в оконцах,
Словно искорок звездный узор.
                ***
   Засыпает мой город, гаснут шахматы окон,
   В парк трамваи ушли на покой.
   Пусть твой сон будет мирным, спокойным, глубоким,
   Чтобы день занялся новой жизнью, иной.
                ***
Вновь, как белое виденье,
Зимний сад.
Он пришел как облегченье,
Снегопад.
Шорох снега,
Все в порхающем снегу.
Время вязнет в нем
И стынет на бегу.
И из пут
Освобождается душа.
И легко теперь
И думать и дышать.
Снег засыпал
Изнуряющий огонь,
Но жива я,
И тепла моя ладонь.
И свежи уже желанья,
Как цветы.
Шепот снега, словно что-то
Шепчешь ты.
Через сотни километров,
Через снег
Ты зовешь меня,
Мой странный человек.

Этот снег соединяет
Нас с тобой.
Он засыпал зло,
Обидам дал отбой.
Но, быть может, снегопаду
Ты не рад –
Листопад.

                ***
   Засветились в ветвях у берез золотистые пряди,
   И ласкает сентябрь последним приятным теплом.
   А рябина красуется в ало-зеленом наряде –
   Это осень махнула своим золотистым крылом.
   Эта ранняя осень – пора урожаев и свадеб,
   Это буйство цветенья пред долгой, суровой зимой,
   Облаков оперенье, их легкое в небе паренье,
   Это отдохновение мудрой природы самой.
  До восторга, до радости, до замирания сердца
  Ощущаешь всю прелесть осенней поры золотой.
  Отыграло уж лето свое своенравное скерцо,
  Осень в медленном вальсе кружит нас и манит с собой.
  Словно льется с небес на тебя благодать неземная,
  И ее принимаешь ты трепетно, всем существом…
  Тихо сыплется под ноги с веток листва вырезная
   Это осень махнула своим золотистым крылом.


                ДЕВЯТИЭТАЖКИ НА ОКРАИНЕ

У подножья здания, –голубой цикорий,
Золотистый донник с ковылем седым.
Мне этаж девятый – с голубым балконом,
Голубым, как небо с солнцем золотым.
С вымытым окошком, где цветы герани,
Алые соцветья. Алый – цвет любви.
Теплые ладошки этим утром ранним
Тянут к маме дети: «Мам, меня лови!»
А на самой крыше голуби воркуют,
Голубь и голубка – нежная семья.
И, уставши за день, облака ночуют,
Вставши на антенны, как на якоря.
Здесь до неба ближе, здесь теплее солнце,
И прохладней ветер, и большой обзор,
И глухою ночью за мое оконце
Зацепившись, месяц свой ведет дозор.
Я стряхну под утро звезды сновидений,
И спущусь на лифте до родной земли,
Где ковыль волнами, где плывут над степью
Девятиэтажки, словно корабли.               

 


           Я ИДУ ПО СОЛНЕЧНОЙ ЗЕМЛЕ
Малый город Южного Урала
Проявился в предрассветной мгле.
Выхожу из дома рано-рано,
По родной шагаю я земле.
Мне береза ветку протянула,
А заря в дорогу позвала,
Травы, как шелка, к ногам прильнули,
И тропинка под ноги легла.
Ветер подгоняет шаловливый,
Утренней прохладой напоен.
Выплывает солнца диск лениво,
В облака, как в пену, погружен.
А тропа зовет все дальше, дальше,
Через степь, где жемчугом роса.
Песня птах без жести и без фальши,
На душу ложится, как слеза.
Вот уж солнца шар поднялся выше,
И уже звенит струною день.
Тишина, простор жарою пышет,
И дрожит над степью лета звень.
Только бы до речки, в струй прохладу,
Вот Урал уже сверкнул вдали…
Мне на свете ничего не надо,
Кроме этой солнечной земли.
Июнь, 2015
                УБОРКА
Уборку генеральную затею,
И за тобой полы помою чисто.
Рисковую на ум возьму идею,
И улыбнусь свободно и лучисто.
Устрою сквозняки, чтоб даже запах
Мне выветрить из комнат понадежней,
И заблужусь у сна я в мягких лапах,
И буду впредь умней и осторожней.
И я проснулась,  время – без предела:
Что хочешь делай: гладь, соли капусту.
Но от прохлады вдруг спина вспотела,
А от свободы – в сердце стало пусто.
Я поняла: ты притаился где-то,
Водой не смыть, метлой не дотянуться…
Нам в одиночку не найти ответа,
Но в наши сны нам больше не вернуться.               
       
ПРОГРЕТЫЙ СОЛНЦЕМ МИР
Мелькнула мысль непрошеная, жгущая –
Сжигает ревность, мчит в водоворот…
Мы не возьмём её с собой в грядущее,
Которое на Солнце нас зовёт!

Зовет навстречу майскому цветению,
К черёмуховым тихим холодам,
К целебным травам, к их переплетению,
К ветхозаветным праведным трудам!

Навстречу грозовым раскатам, молниям,
Упрямо, через ледяной поток,
Чтоб с каждым шагом жизнь вокруг напомнила,
Что не иссяк ещё любви исток!

Мелькнула мысль - она уже история,
Природа правит свой весёлый пир,-
По грудь цветы ромашки и цикория
И с нами весь, прогретый Солнцем мир.

С горчинкой нам судьба с тобою выпала,
Но и за это жизнь благодарим!
Одной тропинкой - нет другого выбора –
Уйдём мы в мир, где от любви сгорим!               
                КОЛОКОЛА
Горят на солнце золотые купола,
Звонят колокола о мудрости и силе.
Ты Верой крепкой издавна жила,
Русь православная, родимая Россия.
Звонят колокола, их серебристый звон
Наполнят душу миром и покоем.
Идет старушка к храму на поклон
Очистить душу, у иконы стоя.
Но если вдруг беда до нас дойдет,
И небо тучи черные закроют,
Тогда такой тревожный звон пойдет,
На плаху в жертву требуя героев!

И, радостно победу возвестив,
По павшим и заплачут и застонут
Колокола, их горестный мотив
Любое сердце и любую душу тронут.
Но в мире мир, и жизнь свое берет,
И храмов купола сияют золотые.
Цветет весна, над городом плывет
Звон колокольный – знать жива Россия.
2018 г.          

           СЧАСТЛИВЫЙ ПОЕЗД

У нас нет прошлого и будущего нет, 
Но настоящее – до капельки всё наше.
В счастливый поезд мы возьмём билет 
И никому об этом не расскажем.

Пусть время нам врубило красный свет,
И пусть пути переметает вьюга,
В счастливый поезд взяли мы билет,
Как в воду окунулись мы друг в друга.

Пусть нам судьбой дарован только миг,-
У края вечности мы встретили друг друга,
Счастливый поезд, солнца яркий блик,
Два журавля у солнечного круга.


Вячеслав ПОЛЕЩИКОВ
     Родился в 1961г. в г.Орске. Окончил среднюю школу №33, С 1979 по 1981 г. служил в Советской Армии, там же начал за-ни-маться восточными видами единоборств. После службы в  Советской Армии работал во-дителем, параллельно обу-чался в различных городах Союза при Госкомспорте СССР боевым ис-кусствам Востока и в 1991 г. получил звание ин-структора- методиста УШУ. Образование высшее. В 1992 г. перешёл на занятия русским рукопашным боем.  Работал ин-структором- методистом рукопашного боя,  начальником службы безопасности, занимался предпринимательской деятельностью. С 2013 г. работает тренером-преподавателем в ООО "Спортивный клуб "Сила Урала".  Стихи печатались в «Орской хронике», в альманахе «Орь» №9.  Член ЛИТО "Сонет" с 2015 г..

КОГДА ТЕБЯ СТАРАЮТСЯ ПОДМЯТЬ

Когда тебя стараются подмять,
Измазать грязью обстоятельства-злодейки,
Не дай себя бездумно разменять
На  медные ничтожные копейки.

Твоя минута слабости пройдёт.
И если не "сломаешься" духовно,
Тебя так сильно Ангел вознесёт,
Что будешь, рад и счастлив, безусловно.
Он вознесёт совсем не над землёй:
Над трусостью, соблазном, скользкой ложью...
И обретая в этот миг покой,
В душе оценишь эту милость Божью.
                ЖИВЫЕ ПОМОЩИ*

                Посвящается моему деду 
                Новикову Ивану Васильевичу
Живые Помощи со мной -
Зашиты за подкладом.
Я прижимаю их рукой -
Моей душе так надо.
Их мне дала седая мать
В тяжёлом сорок первом,
Чтоб было легче воевать
И не сорвались нервы.
Чтоб защитил Господь меня
От нечисти, заразы
И потому наверно я
Не ранен был ни разу.
Молитву эту как наказ
Читаю перед боем,
Чтоб смерть летела мимо, нас
Оставила в покое.
Сражаясь в "огненном аду"
За милую Отчизну,
Надеюсь, что не пропаду -
По мне не справят тризну.

Молитву сердцем день и ночь
Я согреваю нежно.
Желала искренне помочь
Мне матушка Надежда!
 *Молитва Живые Помощи, из библейской книги Псалтирь (псалом 90),  признана в народе самой сильной охранной молитвой от всякого зла, болезней, любых бед и напастей.  19.05.2017г
                ВЕСНА
Вновь робкой струйкой с крыши капает весна.
Я по ночам теперь ворочаюсь  - не сплю.
Который год мне в это время не до сна,
Который год уже я снова жизнь люблю.

Люблю  я запах оседающих снегов,
Когда  прошла февральская пурга,
Когда  Урал, освобождаясь от оков,
Уносит воды, размывая  берега.
Когда щебечут от восторга  воробьи,
И луч рассвета прорывается  в окно,
Когда несутся  говорливые ручьи,
Сирени запах  опьяняет как вино.
Вдыхая свежесть, я Создателя  молю,
Чтоб этой жизнью наслаждался простотой,
И в дни весенние оживший мир люблю,
Вновь восхищаясь  первозданной  красотой!
18 марта 2018г
              ЖИЗНЬ, КАК  ВЕТЕР

Наша жизнь как будто ветер,
Как осенний тёмный вечер,
Измениться может через пять минут.
То в лицо повеет стужей,
Словно ты совсем не нужен,
То ласкает и зовёт туда, где ждут.

Да, судьба меня швыряла,
Начиная всё с начала,
Чтобы вновь мой дух на прочность испытать.
Ветры гнули и ломали,
Но спина моя из стали,
Я привык держать удар – меня не смять!

И сейчас, как лодки в море,
Нас болтает на просторе,
На просторе наших жизненных проблем.
А могли бы без печали
Мы стоять с тобой, причалив.
Ну, скажи, чего мы ищем и зачем?

А ты помнишь, как всё было?
Я любил, и ты любила,
Мы тянулись, будто к солнцу две лозы.
Нам опору не давали,
Мы друг другу помогали,
Закрывая друга дружку от грозы.

Но куда всё это делось?
Жизнь так странно завертелась.
Из всего что было помниться лишь зло.
Я кричать хочу от боли:
“Мы играем чьи-то роли!
Неужели нам с тобой не повезло?”

Нам для счастья надо мало:
Чтоб свобода обнимала
И ещё - немного денег и любви,
Были б целы ноги, руки
И веселия от скуки,
Да друзья в тяжёлый час не подвели!

Часто хочется забыться,
Но ведь от себя не скрыться,
Не уйти, как в чистом поле от дождя.
Нам судьба дана Всевышним
И не стоит быть в ней лишним,
Чтоб жалеть о чём-то много лет спустя!
08.07.2008г.
                ПОДОЖДЁТ СУЕТА
Я хочу побыстрее умчатся из знойного города,
Чтоб в лесу охладить пыл несущихся мыслей-коней.
Я не в силах сдержать их , летящих без всякого повода,
Наша жизнь - суета, и “лошадки” заложники в ней!
Мои плечи обнимут ветвями берёзки-красавицы,
Под босою ногой зашуршит земляничный ковёр.
Прокукует кукушка, напомнив мне, сколько останется
Бесконечную даль наблюдать, чуть прищурив свой взор.

Надышусь допьян;  полной грудью душицей и мятою,
Взбудоражит нутро, поманив, тонкий запах грибной.
В заливные луга упаду с их травою не смятою,
И на этом ковре ты, конечно же, будешь со мной.

Зазвенит тишина... А мы будем лежать без движения,
Наблюдая часами, как в небе плывут облака.
Только травы шепнут: ”Позабудьте  былые лишения!
Всё пройдёт, как всегда! Ну а вы отдыхайте пока!

Подождут суета и друзья, и проблемы извечные.
Мы не можем без дел! Но теперь и они подождут!
Вам не надо спешить, потому что сейчас вы беспечные.
 Вы – частичка природы. Живите и здравствуйте тут!”
*Башкирия, река Белая 08.08.2008 г.
   

                ОСЕННЕЕ НАСТРОЕНИЕ
На жёлтом бархате листвы
Твой красный плащ горит рубином.
Взъерошив вялые кусты,
Осенний ветер дует в спину.
Тебя он за руку берёт,
Уводит от меня в туманы.
А птиц уверенный полёт
Уносит лето в чьи-то страны...
г.Орск сентябрь 2015г


СВЯТОЙ ГЕОРГИЙ ПОБЕДИТЕЛЬ

Какой должна быть сильной вера
В Создателя-Отца, Христа,
Что все мучения, без меры,
Георгий принял! Неспроста!
Да, неспроста раздав богатство:
Голодным, нищим, беднякам,
Во дни гонений на христианство:
"Я - христианин!" - сказал он сам.
Его ломали, истязали,
Летела кожа от хлыста -
Враги Господни принуждали,
Чтоб он отрёкся от Христа.
Но разве может воин Неба
Сломаться духом и упасть?
Его Хранителя молебен
Превыше, чем врагов напасть.
Не может воин-победитель,
Что аспида копьём убил,
Предать Христа, ведь Он - Спаситель!
Он людям веру подарил!
Георгий шёл на смерть с улыбкой -
Ему Господь сказал: "Ты знай,
Жизнь не была твоя ошибкой,
И попадёшь ты прямо в рай.
Ты победил не только змея,
В нём диавола ты победил.
Не на секунду не робея,
Ты в людях веру утвердил".
Святой Георгий Победитель
Мученья принял неспроста.
Он земледельцев покровитель
И воинов, что за Христа!
г. Орск 04.05.2019г.
                ОСЕННЕЕ
Гуси клином разрезают высь лазурную,
Эхо крика затерялось в камышах.
В танце плавном, с паутинкою ажурною,
Листья кружат над землёю не спеша.
К горлу комом подкатила грусть осенняя
И слезинки заблестели на глазах.
Может это от того, что птиц последняя
Песня лета улетает в небесах.
Может это от того, что жизнь не вечная
И с годами очень дорог каждый миг,
И стремится к станции «Конечная»
Поезд жизни, где я еду – отпускник.
В небе синем над Россией, словно Ангелы,
Над Россией, необъятной и святой,
Гуси, клином пролетая, сердцу так милы,
Наполняют наши души добротой!
г.Орск 24.10.2019 г.

            ДЛЯ ЛЮБИМЫХ
Она, как кошка, подойдет,
Обнимет нежно и прижмётся...
Душа мужчины запоёт!
Как ей такое удаётся?
На ухо что-то промурчит -
В груди запляшет сердце танго!
И кровь по венам зажурчит,
И он готов бежать мустангом.
Бежать в бескрайние поля,
И с ней одной, под лёгкий ветер,
Упасть средь моря ковыля,
И здесь рассвет чудесный встретить,
Всю жизнь Творца благодарить,
Что дал возвышенное чувство,
И за возможность так любить,
И воспевать Её в искусстве.
Что с нами делает любовь?!
Кто на вопрос такой ответит.
Мы для любимых
вновь и вновь,
Готовы сделать всё на свете!
г. Орск 18.02.2019г.


МАМИНА МОЛИТВА
Просыпаюсь… Лампада горит.
Мама в комнате шепчет молитву.
На икону с надеждой глядит,
Словно нас провожает на битву:
«Отче наш, Ты помилуй меня…,
Сыновей, внуков, правнуков, мужа,
Нам поддержка, в течение дня,
И Твой Дух против демона нужен.
Боже мой, защити, сохрани
От болезни и переживаний.
Вседержитель, молю – осени
Благодатью своей от страданий».
Мама шепчет, а отблеск огня,
На окладах, одеждах и ликах,
Нежной россыпью манит меня,
Что-то тайное есть в этих бликах.
Что-то Высшее в этих словах:
И любовь, и надежда, и сила.
Не случайно Россия в веках
Веру в Бога-Творца сохранила.
09.11.2019г. г. Орск


Я ПОЛЮБИТЬ ХОЧУ УСПЕТЬ
Я полюбить хочу успеть,
Чтоб своё сердце отогреть
От льда предательств и измен.
Но что я получу взамен?
Заботу, верность и тепло?!
И всем страданиям назло
Я обрету в душе покой…
А может снова за спиной
Предательства сверкнёт клинок,
И незаметно грянет срок,
Когда вонзится в спину нож.
Так жизнь устроена. Но всё ж,
Стараюсь людям доверять,
Прощаю всех, кто лучше стать
Стремится, с выцветшей душой…
Дай, Бог, нам всем любви большой!
22.10.2018г. г. Орск

СЕКУНДА, ДВЕ  - КАКОЙ ПУСТЯК!
                Поэма
                Другу Николаю
I
Заныл на правой ахиллес.
Вокруг непроходимый лес.
Есть неподдельный интерес
бродить в чащобе!
Уже "десятку" прошагал,
пора устраивать привал,
и, если бы не захромал,
прошёл ещё бы.
Но жила ноет и зудит,
мужскую память бередит
и возвращает снова в молодость лихую -
в Афганистан, на перевал,
когда с отрядом выживал,
когда в засаду вдруг попал  тогда глухую.
II
Мы шли с задания впотьмах.
Рассвет запаздывал в горах.
Тропинка путалась в ногах,
вверх-вниз петляла.
Обрыв к скале нас прижимал,
но, соблюдая интервал,
разведка двигалась цепочкой и молчала.
Вдруг показался поворот,
за ним площадка, и вот-вот
немного времени пройдёт, и по приказу
за нами вышлют вертолёт,
и если группе повезёт,
то без потерь вернёмся мы на базу.
Я третьим шёл в цепочке той
и потому сейчас живой, -
кто первым был и принял бой,
смерть принял сразу:
лишь он шагнул за поворот,
как тут же очередь в живот
ему какой-то моджахед всадил, зараза.
Отряду некуда уйти -
скала и пропасть на пути,
назад нельзя -
нас расстреляют как мишени.
Исход один - рывок вперёд!
Кто шёл вторым - его черёд,
и он метнулся на площадку
без сомнений.
Да не в горах же нам лежать!
Мозг перестал соображать,
"на автомате" я работал,
как машина:
все тренировки много лет
во мне впечатали свой след -
в тот самый миг я распрямился
как пружина.
Прыжок вперёд и кувырок -
я на площадке. И отвлёк
тех, кто таился за ближайшею скалою.
Вся группа ринулась за мной,
быть может, в свой последний бой
и там лоб в лоб столкнулась
с группою чужою.
Душманы - в трёх шагах от нас!
"Вперёд!" - последовал приказ:
начался бой в горах,
 жестокий скоротечный.
Крик, мат, визг пуль и хруст костей,
летели зубы с челюстей,
и для меня казалась схватка
бесконечной...
Тот бородач, что предо мной,
кинжал вдруг вынул за спиной
и тут же сверху рубанул
с истошным рёвом!
Но я подставил автомат,
крутнул налево и назад -
кинжал я вырвал, но и он был
тренирован.
И как факир, из балахон
другой извлёк ножище он, -
но и его я тут же выбил автоматом.
Мне б застрелить его давно,
да ведь своих вокруг полно,
и очень быстрым оказался "дух"* косматый.
Душман подался чуть назад;
со страшным криком "На-ка, гад!"
ногой в живот ему немедленно я врезал.
Но, мимо ногу пропустив,
за пятку тут же ухватив,
он ловко снизу ахиллес ножом подрезал.
Да что там - целый арсенал?!
Я видел и не понимал,
откуда он их вынимал из-под одежды.
Когда же третий нож достал
и ахиллес мне подрезал -
на миг в сознании моём ушла надежда...
Он бросил ногу, я упал,
душман стоял-торжествовал;
и вот уж кинулся добить одним ударом...
Но эта пауза в бою
спасла реально жизнь мою -
судьба в тот миг преподнесла
большой подарок.
И продолжая так лежать,
я блок поставил от ножа,
пытаясь руку удержать что было силы.
Хрипел его вонючий рот, -
"дух" был уверен, что дожмет,
но получил удар в живот за всё что было.
Секунды, лёжа на спине,
тогда возможность дали мне
достать свой нож и нанести
удар победный.
"Дух" застонал и весь обмяк.
Секунда-две - какой пустяк!
Но вот - лежит и остывает
враг зловредный.
Вдруг стихло всё, лишь чей-то стон,
и лишь тела со всех сторон
повсюду беспорядочно валялись.
Я сел, засунул нож в чехол,
площадку взглядом всю обвёл
              и осознал тогда, что мы
в живых остались.
Свою и вражескую кровь
ладонью вытирал я вновь;
нога была как не моя - свисала жила.
Отряд изранен был, но жив,
один погиб за коллектив,
но убедился я, спецназ -
то наша сила!
"Вертушка" вывезла отряд,
в который раз уже подряд,
пускай что хочешь говорят -
есть Бог на свете!
"Ахилл" зашили на ноге,
но он напоминает мне
Мой первый бой, когда пришлось
душманов встретить.

*дух - душман, духман - враг на языке Пушту. Так в Афганистане называют басмачей.
г. Орск декабрь 2018 - январь 2019
30 лет вывода Советских войск из Афганистана

                ЕГОР АВЕРЬЯНОВИЧ
                Поэма
              ;
Мой друг в Афгане* воевал,
Не раз он жизнью рисковал,
Свой долг Отчизне отдавал
вдали от дома.
И не считал, что он герой,
Хотя за родину горой;
Героем с детства почитал отца родного.
Его отец был фронтовик,
За спины жаться не привык
              И потому в сорок втором
              на фронт прорвался.
Мне Саша рассказал о нем
За чашкой чая зимним днём.
Егор Аверьянович - отец так величался.
                ; ;
Егор работал кузнецом,
На пару со своим отцом,
Стучал кувалдой, молотком -
 ковал железо.
Растил сыночка, чтил жену,
Имел мечту, и не одну,
Но вторглись в мирную страну
головорезы.
Давила злоба на виски -
Порвать фашистов на куски!
Пошёл он к военкому на беседу.
Конечно, парень был огонь,
Но дали от призыва бронь,
Мол, нужен здесь - ковать металл,
ковать победу.
Егору было двадцать пять,
Когда ушёл он воевать,
Когда призвали защищать
 свою Отчизну.
Пришла и для него война,
Рыдала бедная жена,
Но всё ж была убеждена -
не будет тризны.
Вручили парню пулемёт -
Пускай вражину он прижмет:
За кровь, за слёзы,
за родную землю нашу!
Он воевал как только мог,
Себя в боях он не берёг,
Но как-то раз попал
в крутую "кашу".
Он ясно помнил этот бой.
Свинец летел тогда стеной,
Но им приказ: "Преодолеть овраг и реку!"
Как наступать? Тут хоть бы встать.
Тут хоть бы голову поднять...
А командир кричал:
"Всё можно человеку!
Давай, вставай! Вперёд, бойцы!
Вы трусы или молодцы?
Тот, кто форсирует рубеж, -
тому награда!"
И тут пехота поднялась.
Такая бойня началась!
Вдруг стала ярко-красной грязь.
Так было надо.
Кто с матом на врага бежал,
Кто на земле уже лежал,
А кто-то струсив, заработал
пулю в спину.
Земля горела, стоны, рёв...
Егор, сжимая "Дегтярёв",
Молил святых, чтобы домой
вернуться к сыну.
Вдруг потемнело всё в глазах,
Солдата бросило назад -
Раскинув руки, он упал
ничком на спину.
А с ним на берегу реки
Покоились его братки -
Свинцовым ураганом
смело их на равнину.
Лежал Егор средь груды тел
И в небо синее смотрел.
А там бежали облака - за парой пары.
Из раны струйкою текло
И уходило прочь тепло...
Но вытащили, чуть живого, санитары.
Определили в медсанбат,
Чтоб раны залечил солдат...
Он продолжал врагов громить
без сожаленья.
Кузнец громил: колол, стрелял,
Когда на фронт опять попал.
Но вновь санчасть не избежал
из-за раненья.
Война - она и есть война,
Из смерти, ран сотворена.
Зажили раны - снова в строй,
в родную роту.
И Аверьяныч, чуть окреп,
В путь с вещмешком,
в нём сало, хлеб,
Хотя, конечно, так к родным
домой охота!
Путь на восток - добить врага,
Сломать коварному рога.
Через Варшаву, Будапешт -
в Берлин немецкий.
Добить скорей, и по домам:
Увидеть поседевших мам
И пронести победный красный
флаг советский.
Май сорок пятого. Весна.
Победу дождалась страна.
Не все вернулись, уцелев,
с войны кровавой.
Егора ждали поскорей,
Но он пришёл лишь в ноябре.
Медали, орден на груди -
защитник бравый!
Он мало говорил о ней,
О той войне, что нет страшней.
Лишь когда выпьет
 на Девятое с друзьями:
Как воевал, и выживал,
Как смерть бойцов переживал
И как в окопах он делился сухарями.
                ; ; ;
Такая разная война:
Кому медали, ордена,
Кому-то звание, почёт и уваженье.
Кому-то выжить и дожить,
Кому-то инвалидом быть,
Кому-то голову сложить,
кому - забвенье...
Кому-то - без вести пропасть,
Не насладившись жизнью всласть,
Кому сдружиться,
породниться в час смертельный.
Кому-то шкуру сохранить,
Кому-то подвиг совершить,
Но ничего нельзя забыть
до дней последних.










Валентин ФИЛАТОВ

Валентин Сергеевич родился 6 июня 1936 года в Мордовии в селе Большие Монадыши Атяшевского района. В 1950 году семья переехала в Казань. После седьмого класса поступил в Зеленодольский машиностроитель-ный техникум. По окон-чании получил направление в Орск на машиностро-ительный завод. С 1956 по 1991 год жил и работал  в Орске (исключение составляет один год, когда работал в Заполярье на Коль-ском полуост-рове). В 1991 году переехал в Кваркенский рай-он Оренбургской области в село Болотовск, где и живет по настоящее время. Печатался в альманахе «Каменный пояс», 1983г. г. Челябинск, в коллективном сборнике «Спасенная весна», 1995г., г.Калуга, и «Сенокосы», 1984г. Москва, в альма-нахе «Гостиный двор», 2006г. г.Оренбург, в альманахе: «Орь»№3,2008г., «Орь»№4, 2009г., «Орь»№5, 2010г.,  «Орь»-№9, 2018г., г.Орск.
Победитель  областного литературного конкурса им. С.Т.Ак-сакова в 2006году.


               ДИКОВИННАЯ ВСТРЕЧА
 
Делал мишка берлогу,
Уморился, устал,
И уснул у дороги
В полуголых кустах.
 
Мимо шел наш автобус
И заметил шофер
Возле пня, не в трущобах
Косолапый «бугор».
 
Вот так чудо! Малыгин,
Тормозни, там, где ель,
Что-то бурый Топтыгин
В этот раз осмелел.
 
Тормознул и мы дружно,
Может, кроме больной,
Сыпанули наружу
Сумасшедшей ордой.
 
«У-лю-лю!». И-за Мишкой…
«У-лю-лю!  У-лю-лю!».
 (В этом слове я слышу
 И «люблю» и «убью»).
 
Помню, Вера из Брянска
Ближе к цели была,
Но споткнулась и «брассом»
В бок, под ель уплыла.
 
А из Потьмы верзила
Так ногами частил,
Что земля заходила
Ходуном на оси.
 
Я летел, словно пуля,
Будто вовсе не я,
Но из Полоцка Уля
Обскакала меня.
 
«У-лю-лю!» - по лесочку,
«У-лю-лю!» - на весь свет,
Что нам пни, что нам кочки,
Жаль, ружья у нас нет.
Дотянул зверь до горки,
Сверху вниз посмотрел
И вздохнул, и негромко
Что-то нам проревел.
 
«Сам дурак!» - крикнул брат мой,
Вскинув крупный кулак.
…Шли мы,  молча обратно
Меж дремучих коряг.
 
Шли – брели долгой тропкой,
Огибая овраг,
Я нашел твою шляпку,
Ты нашла мой башмак…

 
                О ДУШЕ МОЕЙ
Милый, доктор, ты б меня прослушал,
Что-то мне не нравится душа.
Слушай, доктор, а нельзя ли душу
Как аппендикс, с помощью ножа?
 
Хорошо ей, под ребром пригрелась
И морочит голову мою.
Не того от жизни мне хотелось,
Но она гнет линию свою.
 
Был я парнем, кажется, не глупым.
Всех любил, собачек не дразнил,
Пил вино, девчушек пухлых щупал,
А костлявых-кашами кормил.
 
                А теперь? Ну, где я тот повеса?
                Не найти с огнем и без огня,
     Извините, юные принцессы,
     Дай вам бог резвиться без меня.
 
Стал я мудр и приторно серьезным,
Может быть, поэтому вчера
Мой шабер рогатый - жук навозный
Кланялся мне с самого утра.
 
Для чего? Зачем спешу? Не знаю.
У души своей на поводу,
От хатенки, что стоит не с краю
И у всей деревни на виду.
 
Устаю, мечусь, как некий демон,
И неясно, есть ли в этом прок.
Где покой, скажи мне, доктор, где он?
Отыскать бы тихий уголок.

Надоела роль простой игрушки
От души отдушину ищу.
Распыляюсь, строю безделушки
И сквозь слезы над собой шучу.
 
Даже разум отказался мыслить
Наотрез, без санкции души.
Может в должности его повысить,
От души, какие барыши?
 
Суета, хоть ты уйди к соседям,
Или дальше, лучше за версту.
Мне бы в зиму стать крутым медведем,
С лапой диетической во рту.

Милый доктор, ты мой бред не слушай,
Дотяну, домучаю свой век.
А душа? Давай оставим душу,
Без нее какой я человек.
 
                В ЛЕСУ

Ты хохотала и я хохотал.
Эхо металось, о сосны дробясь.
Филин, чудак, все осколки склевал
И до утра на весь лес хохотал,
Словно хотел быть счастливее нас.
 
                МОЙ ДОМ

Мой дом – моя крепость? –
Какая нелепость.
В моем теремочке
Ни рва ни оврага.
Тропа до крылечка
А в доме собака
Смирнее овечки.
Прошу вас, прохожий,
Прошу вас, проезжий,
И с песней хорошей,
И с новостью свежей.
Распахнуты двери,
Хозяин не скучный,
Доверью – доверье,
Радушью – радушье!
не ругай меня, жена
Не ругай меня, жена.
Я не пьяный, жизнь пьяна.
Все продам, куплю гармонь.
Мужика не проворонь!
 Натяну на плешь парик
Кто мне скажет: «Ты, старик?»
И сыграю и спляшу,
 То есть подвиг совершу.
 
Знают люди, видит бог-
Я не шут, не скоморох.
Я и плачу, и смеюсь,
Потому что - не сдаюсь!
Не ругай меня жена.
Я не пьяный, жизнь пьяна.               
         В СЕМЬЕ

Затяжелела Ира
И мужу говорит:
«что делать будем ирод?
Чем думал паразит?
 
Зальешь свои глазищи
И лезешь под подол,
Подумал бы о пище,
Мучитель мой, осел.
 
Ты что, окурок рыжий,
Вогнал меня в тоску?
Возьму вон тот булыжник
И тресну по виску
 
Смотри, он пасть разинул,
Заглохни шалопай,
Ты качество резины
 К семье не приплетай.
 
Балбес, урод, калека,
Лопух, пентюх, варнак.
Сам весь в полчеловека
А, разыгрался как!
 
Не шмыгай носом, Колька,
Услышит ребятня,
Иди ко мне на койку
И обними меня».
               
                ВСЁ БЫ СБЕРЕЧЬ

Все бы сберечь: и кустарничек редкий,
Мачтовый лес, заливные луга,
Пташку – певунью на сломанной ветке,
И на кленовом листочке жука.
 И эту струйку тончайшую влаги,
Что отыскал я в пустынных горах,
Все бы сберечь, но не на бумаге,
И не на громких словах.         
Двух славных женщин я любил,
Играя с ними, как дитя с игрушкой.
Одну из ложечки кормил,
Другую - прятал на ночь под подушку.

А время шло. Утратив пыл,
Теперь  живу один в своей избушке.
Двух славных женщин я любил
И выл по-волчьи годы над подушкой.
13.02.2019
                НЕ ПОМОГЛО
               
                Женился я и влип,  - оказалась гулящей,
                То есть,  для серьезной жизни- неподходящей.
                Убеждал, говорил ей:"Остепенись, Лиза!".
                Не помогло. На цепь посадил-перегрызла.
                ОДИНОК  Я
               
                Одинок я,  одинок, словно росомаха.
                Завтра лягу на пенек, или же на плаху.
                Отрубите мне башку, разом и без боли...
                Эх, как тяжко старику, околеть бы, что ли?   
                ДАВНО ПОРА
               
                Мы выживаем, а не живем.
                Власти не чешутся, тянут резину.
                Посадить бы все наше жулье,
                Как нас,  в продовольственную корзину.
                КОШКА
   
       Глажу приблудную кошку,
       Кажется тысячу лет.
       Я, мою кошку не сброшу,
       С крыши, как пьяный сосед.
       Кто мне на ласки ответит,
       Ныне нежней, чем она?
       Может быть, изредка дети?
       Или, как раньше, жена?
       Есть у нас кров и работа,
       Каждый умелец в труде.
       Но не хватает чего-то,
       В нашем панельном гнезде.
       В жизни своей не вольготной
       Понял, хочу одного:
       Как мне найти то "чего-то",
       Сам я не знаю чего.
       Давай-ка, жена, понемножку
       Выпьем за этот мой бред...
       Глажу приблудную кошку,
       Кошка мурлычет в ответ.
             СНЕГ ИДЁТ

Снег идет пушистый, белый.
Снег идет с ленцой, несмело.
Что тут скажешь, – его дело,
Он идет не для меня.
С кем мне с горочки кататься?
С кем в сугробе поваляться?
 Даже не с кем целоваться
На пригорке у плетня.
 Слушай, бабушка, постой-ка,
Не спеши домой на койку
Жизнь проспишь, да и не только.
Глянь-ка, снег для нас летит.
Если с горочки кататься-
Сбросим с плеч годков по двадцать,
А потом и целоваться
Нам никто не запретит.
Снег идет пушистый белый,
Но уже не огробелый.

                ВРЕМЯ ШЛО
 
Я вас любил и вами был любим.
А время шло за часом час…
Тогда меня вы знали  не таким,
Каким увидели сейчас.


Галина КОЛИНИЧЕНКО
Родилась в1949г в с. Ащебутак,  Домбаровского р-на, Орен-бургской области. В 1966г. переехала в г Орск. Образование средне – техническое. С 1967г  работала на Орском заводе Строительных ма-шин крановщицей , затем 15 лет  - техни-ком-тех-нологом, инженером-технологом в литейном цехе. Откуда и ушла на заслуженный отдых. С 2008г - член ЛИТО "СОНЕТ".  Печаталась в альманахе «Орь». В сборнике совре-менной поэзии "Изумрудный лес", Орск, 2009г. Лауреат конкурса «Романтика поколений»  2009-2010 гг. Печаталась в книге «Ащебутак – горькая ветка», посвящённой 100-летию села  в 2010 г, в «О Х». В 2018 г издан первый сборник стихов «Река весны.
                АВГУСТ
Утро раннее снова встаёт.
Отдавая ночную прохладу,
И зовёт, моё сердце, зовёт,
Спасом яблочным тихого сада.

Солнце жгло, и крестили дожди,
Весь июль был неистово-ратным.
Август месяц ещё впереди,
Поспевающий и благодатный.

Наступающий август успел
Абрикосов насыпать, малины,
Но последнюю песню не спел,
В небе синем косяк журавлиный. 
ЛЕТО ПАМЯТИ МОЕЙ

Небо. Воздух. Дождь. Озон.
Лето. Бархатный сезон.

Поезд. Полка. Сочи. Пляж.
Море. Солнечный пейзаж.

Друг. Кафе. Фужеры. Звон.
Грусть и Сочинский перрон.

Город. Дом. Театр. Музей.
Лето памяти моей.
18.05.18

ЧУДО СУХОГО ЛЕТА
Сплошное месиво с небес -
Воды и света,
Несётся чудо из чудес -
Сухого лета.
Дождя мы ждём уже давно, -
О нём мечтаем,
Тут сквозь небесное окно –
Дождинок стая.
Покрыла землю дождевой
Водой без края, -
И вновь украсится травой
Земля сухая.

Затихли громы вдалеке
И ночь глухая,
Пришла тихонько, налегке,
В плаще скрываясь.
28.07.19
ЛЕТО НА ЮЖНОМ УРАЛЕ
Лето на Южном Урале
Жаркое, как никогда,
Где б на земле не бывали,
Тянет сюда нас всегда.
Где-то бушуют пожары,
Властвует где-то вода,
Если кочуют отары,
Снова вернутся сюда.
Я во дворе поливаю
Клумбы, деревья, кусты.
Этим я дождь призываю,
Воздуха дать, красоты.
И обращаясь в молитве,
просим земле мы дождей,
Вдоволь водой утолиться,
Дать урожай для людей.
24.07.19

ЖИЗНЬ ПУСТЬ БУДЕТ СЧАСТЛИВОЮ

Хризантемы осенние, поздние,
- Аромат молодого вина.
В это утро немного морозное,
Нежно будят от лёгкого сна.

Ко мне тянутся тёмно-вишнёвые
Их реснички и жёлтый глазок,
С пожеланием доброго, нового
Счастья, новых друзей и дорог.

На пороге ноябрь улыбается,
Наземь сыплет свой первый снежок,
Точно книга, душа раскрывается,
Хотя знаю, насколько он строг.

Новый Год уж стучится рябиною,
Кистью алою, ярким огнём,
Жизнь пусть будет счастливою, длинною,
Чтобы были мы долго вдвоём…
01.11.19

 ОСТРЕЕ ГРАНЬ ОСЕННЕГО ПРЕДЕЛА
                «Острее грань осеннего предела…»
                Г.Волошина
Острее грань осеннего предела(с),
И ночи холоднее, чем вчера.
Вновь бабье лето птицей пролетело.
Туманной дымкой красит вечера.

Всё также солнце освещает ярко,
Даря мне радостный, осенний свет,
И каждый лист стал золотым подарком,
И будто бы рукою машет вслед.
Ловлю тепло – зима не за горами,
Коплю в душе осеннюю красу.
Люблю я Осень – пусть побудет с нами.
Домой букет из листьев унесу.

Она со мной подругой желтокосой,
Идёт так преданно из года в год.
Уже бросает паутинок проседь,
Мне в волосы и тянет в хоровод.
10.10.19

ХОЧЕТСЯ ПОЗДРАВИТЬ

                Памяти Романенко Н.И
О тебе стихов немного
Скажем, ну совсем чуть-чуть.
Лишь одна ведёт дорога,
- Прямо в сердце этот путь.

Мама, хочется поздравить,
С днём учителя опять.
В чём ошиблась я, исправить,
О делах всех рассказать.
Ну а ты, так молчаливо,
На меня любя глядишь,
Не скупа, не горделива,
И по-прежнему молчишь.

Ухожу, с тобой прощаюсь,
Издали  взмахнув рукой.
- Вновь приду я, обещаю,
Вновь нарушу твой покой.

Посажу я снова тополь,
Возле лавочки твоей.
Просьба людям, - пусть не топчут,
И не гнут его ветвей. 
06.10.19
ТЕБЯ НЕ ИЗМЕНИШЬ
Ты тёмное, хмурое небо,
Глубокая, мутная заводь,
Обидно, что рядом я не был
и радость тебе не оставил.
Я знаю, тебя не изменишь,
Сложились привычки, порядки.
Когда посещают сомненья,
Так грустно и вовсе не сладко.

Не скажешь ты ласково слово,
Всё грубовато и веско.
К душевности ты не готова.
Главное – прямо и резко…
04.10.19

                ***
 "Осень жизни пришла,- Гость непрошенный.
 Раз пришла, так давай погрустим.
 Позавидуем по-хорошему -Молодым, молодым"
                (слова из песни)

Даёт молодёжь силу,
Какой бы дорогою не прошли,
- На чистовик мы жили.
Дети родителей, дети Земли,
С преданностью любили.

Всё также мы продолжаем любить
- Родину, жизнь, Россию,
И дружбу людей ценить, дорожить,
Даёт молодёжь нам силу.

И не плохая, мой друг, молодёжь,
Коль отдаёшь ей вниманье.
И если за помощью подойдёшь,
Получишь без колебаний.

Пусть молодые завидуют нам,
Им ошибаться и жить,
Мы вопреки налетавшим ветрам,
Трудную прожили жизнь.
Но не завидуем только в одном,
- Мы в возрасте и седые,
Медленней  ходим, - они же бегом,
- На то и,  молодые.   
    10.10.19

И МОЖЕТ БЫТЬ НАПОМНИТ ПАМЯТЬ

Возможно, хочешь побольней ударить,
Чтоб это всё запечатлела память,
И оскорбить  - запомнил, чтоб надолго,
- Довольна ты, исполненного долга.

Но не дождёшься Хлада дорогая,
Свои ты отрабатываешь рифмы.
Уйду и недостойности прощаю,
Останусь же в спокойных алгоритмах.

Твои слова вернутся бумерангом,
И может быть, о них напомнит память.
От молодых тех, кто пониже рангом,
Придёт обида, чем сегодня ранишь… 
13.10.19

ТОЛЬКО ВЧЕРА УЛЫБАЛОСЬ НАМ ЛЕТО
Время любое приходит нежданно. –
Вот уж и Осень стоит у ворот.
Тянутся лёгкие птиц караваны,
Ветер осенний вновь песни поёт.
Мудрости вечной у жизни учились,
Грели очаг, поднимали детей,
Дружно цветы и деревья растили, -
Двор,  добротой  наполняя своей.
Только вчера улыбалось нам Лето,
Ну а сегодня, в Рожденье двора,
Листьями жёлтыми Осень приветы
Шлёт, - Говорит, что настала пора…
Дней золотых, среди хмурых, дождливых,
Птиц, улетающих вдаль за моря,
И торопливых минуток пугливых,
В шёпоте листьев: - Всё было не зря… 
19.09.19


НЕ ОСТАНОВИТ НЕПОГОДА

Дождь, заколдованной завесой,
Устроил долгую засаду.
Пришёл он с поля, речки, леса
И занялся двором и садом.
Он может путь прошёл не близкий,
Чтоб бросить брызги мне в окошко,
И этой мокрой перепиской
Все перекрыть пути - дорожки.
Когда придёт пора в дорогу,
Не остановит непогода.
Дай Бог встречаться за порогом
С благословенным небосводом 
18.07.18

ОСЕНЬ ТЫ НЕИЗМЕННА

Воспоминаний влекущих,
В Осень поры золотой,
Флейтой зовущей, поющей,
Мне о любви не простой.
 Осень, - ты неизменна,
И в постоянстве права,
Сильная ты, несомненно.
- Солнцем сияет листва.

В лужи осенних оконцев,
Падать и снова взлетать,
Жёлтые вестники солнца,
Будут любовь освещать.
Долго она разгоралась,
Целое лето цвела,
Осенью эхом смеялась,
Спичкой сгорела дотла.
Словно в любовь одевая,
Сыпались искры - слова,
Чувствами сердца играя,
Кругом кружит голова. 
12.10.18





Сергей СЕМЁНОВ
     Родился в 1973 году в с. Полевом  Домбаровского района Оренбургской области. Юность прошла в  г. Межгорье, Баш-кирия. Некото-рое время жил в с. Полевое, затем в г.Орске.  Стихи печатались в коллективных альманахах «Башня», «Долина слёз», «Орь», г.Орск. Член литобъединения «Сонет»


             ВСПОЛОХИ ЛЕТА
  "До свиданья", -  звучит как "прощай";
  И "прощай" -  обернётся ли встречей?..
  Ничего уже не обещай;
  Неизбежного срок  -  недалече...
 
Что же наше слепое житьё
  Как не радость, томленье и мука?..
  Но морозит безсмертье твоё
  Предстоящего боль и разлука...

  Видишь солнце  -  ты солнышку рад;
  Ветра ласке и шороху света.
  И всех горше и слаще утрат  -
  Эти всполохи позднего лета...


                РЕКА РОДИНЫ
 
  Вернувшийся домой столетия спустя,
  Ты родины своей, увы, не узнаёшь:
  Другое всё... И памяти, и сердцу мстя,
  По - над рекой, уже не тою, побредёшь...
   
  Где выдох твой, отчаянья и скорби полный,
  Умчат  - в страну тебя -  заилившие волны...
  И если приведётся повидать и мне
  Родной реки былое, девственность и мощь,
 
  В каком блаженно горьком позабудусь сне
  Под незапамятною сенью древних рощ...
  О, не тогда ль пойму, что родиной зовётся
  То, что внутри как память детства   остаётся?..
 
  Любви пристрастие... и нежности цветы...
  И капли слёз, и подступивший к горлу ком...
  И все, все лучшие души твоей мечты...
  И даже этот трепет с песней на родном...
 
  Где за тоской, на берегу воспоминанья,
  Неповторимый, стонный лепет узнаванья...



                В РОСПУХЕ ИНЕЯ…
В чутком кружеве пышного инея
Дивом грезящих, спящих ветвей -
Небо си... нет, конечно, не синее;
Бирюзового будет нежней...

И такое есть что-то летящее
В этом роспухе долгой любви;
И восторгом, и сказкой разящее -
Что и мысли некстати мои...



          ДЕНЬ ЖИЗНИ

  Мы бережно сей день храним,
  Навеки ставший дорогим.
  Тот ясный день, что и сейчас
  Из наших не выходит глаз...

  Мы только встретились тогда.
  И оказалось  -  на года...
  Безоблачною глубиной
  Сердец томился непокой.

  Преображенской церкви крест
  Сиял над нами и окрест...
  Ах, счастья нашего зима;
  И Орска старого дома...

  Как оба были влюблены;
  И радостны, и смущены...
  Как ликовал тогда вовсю
  Февраль, совравший про весну...

  ...Синей себя небесный свод -
  Что сердца память каждый год...


       НЕБОПАД
 
  Словно ангельских крыльев пух,
  Падает с неба снежок.
  Падает, падает, падает  -
  Вот и ещё распоролся стежок...

  Разве не меньше, всё меньше земного
  В трепетных чаяньях и не меня?
  Светлого, нежного и дорогого
  В грусти чудесного дня?

  Что же? опять вот раскаюсь;
  Слёзы весны пролью.
  Снова к земле приласкаюсь.
  Той, что так странно люблю...

  Падает, падает, падает
  Благость и святость небес...
  Видимо, Боженьку радует
  Ангел потерянный, плачущий бес...   



            ЧТО С НАМИ СЛУЧИЛОСЬ

  Что случилось с тобой? что случилось со мной?
  Знаю точно одно: ты меня волновала...
  Но из девочки милой, немного смешной,
  Ты, удачней других, Б. изящною стала...

  Что такое со мной?.. не напрасны ль слова?
  Те, какими сейчас все века вопрошаю?
  Чую только одно: ты пока что права;
  За твою красоту  -  всё почти что прощаю...

  Как же так, что с тобой? не твоя ли рука
  Мне насыплет в вино Возрожденье и Славу?..
  Ты по мыслям  -  близка; но как явь  -  далека;
  О, прости же за всё... и за эту растраву...
 
  Невозможного власть  -  проклинаю тебя!
  Не за это ли ты так меня возлюбило?..
  Будь же памятно всё, что взрастает любя;
  И свершается тем, что так верно убило...

  Что случилось с тобой? что случилось со мной?
  Знаю точно одно: ты меня волновала...
  Но из девочки милой, немного смешной...
  Но из девочки милой... немного смешной...

       НАЙДЕНОЕ
                (Советское отстрочье по старорусски)
  Мне чувство обновления природы 
  знакомей осенью,
  когда нежней, дышу и думаю...   
  когда сильнее трепещет лист от непогоды,
  готовый пасть, а пасть ещё не смеет;
  Когда душа светла, когда она
  прощальной свежести полна,
  которой только Осень лишь и веет...
  Как будто в воздухе разлит особый состав:
  все очертания  -  резки...
  О, эти нежно - грустные мазки
  любви без отрицания и злобы...
  Да, Осень, и недаром же тебя
  певцы поверенной избрали
  своей раздумчивой печали,
  волнительность твою любя...

             ПАРХАЮЩИХ СНЕЖИНОК…

  Порхающих снежинок Млечный Путь
  От счастья перехватывает грудь...
  Что хочется весь мир, весь мир вдохнуть...
  И выдохнуть... теплом твоим согрет,
  Да длится он ещё, ах, много, много лет;
  Да излучает он и Тьму, и Свет...
  Пусть будут полусвет и полутень...
  Пусть повторится этот снежный день;
  Как и мечтательности страсть и лень...
   Пусть ясный ангел будущих времён,
  Из бездны бездн сюда перенесён,
  Земли узнает "счастлив" и "влюблён"...

                ОПЯТЬ ЧЕРЁМУХОЙ ПАХНУЛО
  Опять черёмухой пахнуло;
  И горькой памятью Победы...
  Как ликовали наши деды!..
  Чтоб как Весна  -  и обманула...

  Русь Будущего  -  защитили...
  Как мертвецы  -  молчат, прощают...
  Всех лучше сами понимают:
  Ценой чего, каких усилий...

  Ты жив, потомок - победитель;
  И победителей потомок...
  Ты чуешь: голос правды ломок;
  Что брешет громкоговоритель.

 ЖАЛОСТЬ, - ВРАТА ЛЮБВИ
  Я помню миг, миг острой жалости к тебе,
  Когда из дома вышла ты одетою неважно -
  В пальтишко серое, короткополое... и в худобе
  Такое было, было, что не выразить бумажно...
  Не в шубе ты, нет, не в мехах; пешком,
  Эх, за носками, топала на редкую толкучку
  Посёлка нашего... и зимнее пальто мешком
  Топорщилось... Весною ранней, на получку
  Надеясь будущую, вышла ты... В окно
  Глядел тебе вослед, и вот  -  пронзило...
  Поверь, не так уж это было и давно;
  Но сердце, сердце этот образ сохранило...
  Вот с той поры и знаю, что врата любви
  В сей самой острой жалости таятся...
  А началось из-за чего?.. ах, ножки бледные твои,
  По лестнице сбегающие, с той же болью мнятся...
  Прости, не тот наверное я человек,
  Который мог бы обеспечивать тебя достойно.
  Мне этой острой боли не забыть вовек;
  И как   - после всего -   ещё дышать спокойно?..
       Весна 2019 г.
        ТОЛПОЮ НИМФ ОКРУЖЕНА
 
 В "Онегине" есть милый стих один,
  Что странной нежностью наполнил...
  Ах, если б не чернявый господин,
  Никто б Истомину не вспомнил...

  Соперниц - нимф забыты имена;
  За коих  -  не всплакнёшь, не охнешь...
  О, эхо дальнее на времена,
  Ужель и ты, и ты заглохнешь?..

  Не хочется бодриться как всегда;
  Истома давняя довлеет.
  И кажется, что в этот миг звезда,
  Звезда Истоминой, светлеет...
         
                ДРУГОЕ НЕБО

              Это неба другого в стране,
              Неба млечного и голубого...
              Только мне, почему-то лишь мне,
              Почему-то хотелось другого...

              Вот другая настала пора.
              По иному и ветер уж веет...
              Только сердце зачем-то всё греет
              Пионерского пламя костра...

           БЕЛЫЙ СОНЕТ
  Пойти в тюрьму  -  из-за Любви;
  Весь ужас  -  ею пережить;
  С мечтою выйти на свободу;
  И  - волей дорожа -  предать...
  Но сами ноги приведут
  Туда, где был ты вместе с Нею:
  На встреч украдкою места,
  Места вздыханий и прогулок...
  Чтоб, мимо дома проходя,
  С тоской смотреть на эти окна,
  Где, кажется, опять она  -
  Прощавшая тебя всегда;
  И думать: лучше бы я умер...

                РОДСТВО И ЧУЖДОСТЬ

 Предка одного потомки
 Ходят в разных городах;
 В разных странах обитают,
 И не думая о том...

 Только чуется родное,
 Если встречу бог судил.
 В том, кто метит во супруги;
 Или даже во враги...

 ...Так чего нам не хватало?
 Для чего ты мной убит?
 На кого-то так похожий;
 Улыбавшийся в прицел...


                ПРЕДНОВОГОДНЕЕ

  Мы затянули пояса... Как на досаду,
  Доверья нет к жирующим в осаду.
  Бормочем всё, так повелось уж искони:
  "Пусть поперхнутся иль подавятся они".

  А значит: можно попоститься в Новый Год;
  Ещё потерпит ради правды наш народ...
  Но что за странный шум? Разбужен будто улей.
  Уж пчёлки первые выскакивают пулей...

  Недаром. После выборов, опять неважных,
  Да между рыл, всегда засаленно - продажных,
  Прошедших кое-как сей хмурою весной  -
  Вот, нате вам -  подняли возраст выходной.

  И где якутские алмазы? где леса?
  Где вера детская в "царя" и чудеса?..
  Всё то, что вызвано рождаемости спадом,
  Грозит, увы, общественным разладом...

  Но, волей милуемы вышней иль господней,
  Мы проведём, натужась, праздник новогодний.
  Вот только любопытно будет поглазеть
  С какими рожами кривляки станут петь...

  Не удивляйтесь, если вскоре, "господа",
  Появятся статьи "Полезная еда";

  Иль мненья зазвучат: Народ тогда здоровый,
  Когда он мало ест, и труд его  -  дешёвый...

  Всяк ропщущий завистником да будет.
  Пусть он, хоть видит, ни о чём никак не судит...
  Пождите, протрезвясь со вторника - среды,
  Крепить затеем разобщённые ряды...

  Но где единство, если первые из нас
  Готовы сигануть за крепость хоть сейчас?
  Коль странные мы наблюдаем пересылки
  От коих чешутся уж не одни затылки?

  Коль разсуждаем меж собой, простолюдины:
  "Должно быть, есть на то особые причины.
  Чай, шепчутся они, судачат неспроста.
  А ну как супостату отворят врата?"

  Как небо грозное есть признаком дождя,
  Вот все условья для народного вождя...
  Хоть разумом никто покуда не допятил
  До главного, который лоску поутратил...

  Чтоб разорить, с родной окраиною ссорят
  Враги; что до предательства наверняка доморят.
  Доморят, если так и будем всё сидеть
  Да наплевательски из крепости глядеть.

  Вот только главный  -  убедительно твердит,
  Что Разум  -  наш единственный и верный щит.
  Согласны все! хоть прежней веры не имеем,
  Врагов и перебздим, и сиднем одолеем!

  Вот чтобы только истерички не метались
  Да пОд руку зудящую не попадались.
  Мы промолчим, повелось уж так искони:
  Эх, вашу мать, когда ж подавятся "они"?..
   2018г.












       Татьяна УРАЗОВА 


               





 
                ЛАДОНЬ

В расплавленный от зноя вечер
Была холодною рука,
И будет ли за встречей встреча
Не знали мы наверняка.

Когда метели закружили,
Оттаяла твоя ладонь,
По тонким веткам сухожилий
Разлился трепетный огонь.

Длиннее дни и солнце ярче,
В небесной выси непокой.
Какой нам жребий предназначен
Синицей вызванной весной?
 
             ВОЗВРАЩЕНИЕ

Безмолвно или с тихим перекликом
над тополем с зависшею звездой,
над тёмною водою с лунным бликом
гусиный клин спеша летит домой.

И только ты, как раненая птица,
не возвратился с дальних берегов,
где не к чему душою прислониться,
и день как продолженье мутных снов.

А тут весна звенит на всю округу!
Дворовый пёс залает веселей,
и, заскучав, потянутся друг к другу
былинки из растресканных камней.

Простуженное северное небо,
что знает все ветра наперечёт,
за стаей возвратившегося следом
однажды встретит, и обнимет, и спасёт.
    
      
                И ТЕБЕ В ОКНО…

И тебе в окно - те же звёзды,
И тебя будоражит март.
Возвращением в старые гнёзда
Дан грачами весенний старт.

И почти осязаема нами -
Хоть дотронься - небесная твердь.
Упираемся в землю ногами,
Чтоб как можно выше взлететь,

Оттолкнувшись от прежних мыслей,
От вчерашнего сонного дня.
Мы по утру из дома вышли-
И в хрустальных лужах земля.

Воздух словно вода подвижен,
Воздух оттепелью напоён.
И лицом поспевающих вишен
Гладит солнце степной окоём.


        ДЕРЕВО И ЧЕЛОВЕК
На окраине парк. В нём сидит человек
возле дерева. Голые ветки.
Холод, сырость. Весна. Еле видимый снег.
Козырёк чуть оторван у кепки.

Он сливается с деревом, этот старик,
как и ствол, он коряв и невзрачен,
он к шершавому другу спиною приник,
и одною с ним думой охвачен.

Среди рваных ветров, ускоряющих бег,
среди хаоса вывертов птичьих,
как спокоен закрывший глаза человек,
как раскинувший крону статичен.

Один вдох на двоих, один скрип, один жест
безотчётный  веткой-рукою.
И когда им ещё говорить надоест
обо всём - про себя и с собою.



        ВЕНЧАЛЬНАЯ
Выплеталась музыка из шума
Торопливо-путанных шагов,
Глохнущей волны людского гула
И дверных протяжных сквозняков.

Истончаясь в дым под образами,
Загоралась свечками в руках,
У двоих, стоявших под венцами,
Брезжила улыбкой на губах.

Возвышалась, обретя свободу,
Осеняла с арочных широт,
Таинства свершавшегося ноту
Длила за оконный переплёт.

Падал свет подкупольный на лица.
Теплотою полнились глаза.
И решалось вдруг простить или проститься,
И иное помнила душа.

Всё, о чём молитвенно просилось,
То, на чём слова оборвались,
Что ночами думалось и снилось,
С хоров голосами рвалось ввысь.

Богородица смотрела всё печальней,
И стремясь мирское оправдать,
Продолжаясь, плыл напев венчальный,
Обещал земную благодать.

               НЕ ЖДАЛИ

Эту осень как-будто не ждали.
Как вписать её в небеса,
В изумрудно-манящие дали,
В неувядших цветов голоса?

Пробиваясь неровным пульсом,
Выверяя вкрадчивый шаг,
Дни ведёт неизменным курсом,
Слепо щурясь на солнце-маяк.

В беспокойном биении ветра,
В птичьем крике вечерней порой,
В кратких ливнях, рыдающих светло,
Еле слышен её позывной.

И оставив опять без ответа
Ночи, спутав  радость и грусть,
Под неоновой строчкой рассвета
Тихо лето сгорает. И пусть.


                ВЕЧЕР

Я помню этот вечер - в небесах
Закатного огня неукротимость,
Янтарный перелив в твоих глазах
От солнца, что к оврагу покатилось.

А за оврагом - тёмные кусты,
Перед оврагом - дремлющие травы.
И долгие минуты немоты.
И знойный воздух с привкусом отравы.

Стекало время в сумеречный сон.
Терялась грань меж небом и землёю.
День отступил, безмолвьем сокрушён,
Оставив нас с мерцающей звездою...

Всё растворилось в суетности дней,
Где каждый миг отвержен иль отмечен,
А в памяти - ни боли, ни страстей,
Лишь тающий в ночи полынный вечер.

Валентина ХРОМОВА
Родилась и живёт в Новотроицке. Окончила Оренбургский государст-венный пед. институт. 23 года работала учите-лем русского языка и литературы. Стихи писала со школь-ных лет. Первая публикация в г. "Гвардеец труда" -  в середи-не 60-х.   С  2002 г. член Новотроицко-го лит.общества. С 2010 по 2017г. руководила лит. группой "Серебряная лира". Стихи печатались  в га-зетах "Гвардеец труда", "Металлург"; в альманахах "Вечерние огни" , "Ветеранский огонёк", г. Ново-троицк;  "Орь", г. Орск; в  журнале "Союз писателей" , г. Ново-кузнецк: в сборниках "Поэт года 2017", г.Москва, "Антология русской поэзии", 2018 г «Лирика» 2019г,  Москва. С 2007 по 2019 изданы 20 сборников собственных стихов. Лауреат премии «Новотроицкая весна», 2007 г.. Финалист премии им. П. Рычкова в 2019 г.,  Оренбург. Имеет авторскую страницу на сайте Стихи.ру.
                ОРСКАЯ КРЕПОСТЬ
В бескрайней степи, у слияния рек,
Где быстрый Яик замедляет свой бег,
Чтоб встретиться с Орью, у Азии врат,
Заложен губернии будущей град.
             Он был Оренбургом тогда наречен,
             По имени речки, что рядом течет,
             Столицей бы стал, если б вешний поток,
             Не сделал однажды опасный виток.
Уплыл герб столичный в другие места,
Но небо всё то же, и речка всё та,
И в имени города Орска она
Звенит, как несущая песню струна.
                ОРСКУ
               
Ты, Орск, в Оренбуржье - начало начал,
Тебя здесь Урал раньше прочих встречал,
И память седые хранят ковыли
О первой заставе от центра вдали.
Всё помнят Урал и притихшую Орь:
И стройки размах, и военную боль,
И хлеба целинного запах и цвет,
И грохот взлетающих в небо ракет.
Пусть славу поют тебе колокола
За светлые песни твои и дела!
По-прежнему страж: и в борьбе, и в труде, -
Ты новую славу добудешь себе.

                БЕЛЫЕ МЕДВЕДИЦЫ
Как у медведей в двух народных сказках,
Сошлись носы и двух материков –
Из одного пролива пьют Аляска
С Чукоткой воду, словно молоко.
             Им ни к чему вражда на растерзанье,
             И хруст костей, и кровь, и вдовий крест!
             Им ни к чему погоня и страданье –
              Дороже им покой знакомых мест!
             Сияет снег, сияют в небе звезды,
             Чуть плещет рыба, взбив хвостом волну.
              Медведи ловят ухом осторожным
              Застывшую в сугробах тишину.
А медвежата бегают по льдинам
Катаются, в один свернувшись ком.
Их мордочки почти неразличимы –
Где чей, не видно, слишком далеко.
Медведицы в тревоге заревели –
И медвежата кинулись назад…
Здесь схожие метут зимой метели,
Мороз за сорок, ветер жжет глаза.
Как у медведей в двух народных сказках,
Сошлись носы и двух материков –
Из одного пролива пьют Аляска
С Чукоткой воду, словно молоко.

БЕЛАЯ СОВА
Белой Арктики загадка
Спит, как будто куропатка,
Словно маленький сугроб,
Шапкой закрывая лоб.
Глаз один, другой откроет,
Подождет – и вмиг стрелою
Падает на жертву вдруг,
Обогнав ее испуг.
Хищник, маг и прорицатель,
Тайн великих толкователь,
Ты в мою ворвешься ночь,
Отгоняя страхи прочь.
Не зови в свой мир холодный,
Он такой же несвободный.
Лучше сядь мне на плечо,
Байки расскажи еще.
А закончишь как вещанье,
Подари мне на прощанье
Ты перо как оберег,
Талисман средь бурных рек.

С глаз моих сними ты пленку,
Словно детскую пеленку,
Словно кошка, полечи,
Жить неспешно научи.
Мудрость пусть в меня вольется,
И пусть мне легко поется
Про родимый мой Урал –
Эту сказку древних скал.

     ПОЗДНИЕ  ГОСТЬИ
В гости Осень заглянула вечерком.
Посидели мы за тортом и чайком,
Радость с горем поделили пополам –
И обеим сразу легче стало нам.
Мы с тобой, подруга Осень, так близки,
Не умрем мы от печали и тоски!
Наша песня и лирична, и светла,
Золотые в нас поют колокола.
Мы еще с тобой немного погрустим
И друг друга, и себя за все простим:
И за ветер, и за тучи, и за град,
И за слез неудержимый водопад.
Наши платья из шифона и парчи,
Нас ласкают солнца теплые лучи,
В нас влюбляются еще, боготворят,
О любви своей стихами говорят.
Улыбнется, заглянув в окно, Луна.
Ей сегодня тоже, видно, не до сна.
Чаю ей налью в бокальчик от души.
Мы три музы, и чертовски хороши!
Попрощались гостьи, им пора домой.
Спать улегся и мой грустный домовой,
Он немного стал добрей и веселей.
Хорошо иметь испытанных друзей!
                ***
             В Храм Природы входи, поклоняясь
             Солнцу, звездам, камням и деревьям -
             Укрепляет двойная нас связь
             С небом вечным, с землей нашей древней!

             В Храм Природы входи, помолясь!
             И, покоя ее не нарушив,
             Не неси ей отходы и грязь,
             А неси только чистую душу!
  В Храм Природы входя, не забудь,
  Что всего лишь ее ты частица,
  Поскромнее, повежливей будь,
  Здесь не ты, а Природа – царица!

              ОГОНЬ СВЕЧИ
Летит душа на зов свечи,
И нет сильнее притяженья!
Огонь не тот, что от печи,
Но в нём такой же дух сожженья.
Сжигаю я на том огне
Все застарелые пороки,
Которые мешают мне
Увидеть свет звезды высокой.
Сжигаю злость, сжигаю месть,
И лесть, и зависть, и злословье –
Освободила закром весь,
Заполнить чтоб его любовью.
Теперь душа моя светла.
Не жаль, что свечка догорела.
Во мне поют колокола,
И легче пуха стало тело.
ПОЭЗИЯ – ГОЛОС ДУШИ
Поэзия – души восторг,
И стон, когда нет сил,
И слов живительных поток
Как Господа посыл.
Поэзия – огонь свечи
И жертвенный костёр.
Поэзия – звезда в ночи
И к свету коридор.
Любовью, мир твоей души,
Наполнит, как сосуд, –
И строчки зазвенят в тиши
И от беды спасут.
           В РОЖДЕСТВЕНСКИЙ ВЕЧЕР
Вспыхнет звездочка едва
В дивный этот вечер,
В честь Христова Рождества
Зажигаем свечи.
Пост Рождественский достиг
Окончанья срока,
И настал счастливый миг
Для души и ока.
Он родился в этот час,
Миру Он явился,
Чтобы каждому из нас
Грех его простился.
Чтоб спасала нас любовь,
Чтоб никто не плакал,
Принял Он всю нашу боль,
Шел за нас на плаху.
Льет звезда свой яркий свет
На Россию снова.
Праздника святее нет
Рождества Христова!
Радостная ребятня
Возле елки скачет.
Всем желаю мира я,
Счастья и удачи!

         ***
Злом на зло не так уж редко
Норовим мы отплатить.
А в душе одной отметкой
Больше, как тут ни крути.
Пара пятен черных в язву
Превращается с виной,
А со временем и явно
Горб все выше за спиной.
Мы болезни тела лечим
Сразу, если где болит,
А вот душеньку калечим,
И она, как инвалид,
Звёздной ночью не летает,
Не смеется, не поет,
А все охает-вздыхает,
Нам покоя не дает.
Злом на зло – не выход это.
Может, в чем-то сам неправ?
У души спроси совета,
Дай ей горсточку добра –
И она сильнее станет,
И твой горб исчезнет вдруг,
А в недавно вражьем стане
Может появиться друг.               

             ДОМ-МУЗЕЙ П.П.БАЖОВА
Этот домик в два оконца          
Светел в кружевах резных,      
А внутри, таясь от солнца,      
Дремлют сказы старины.         -
Клад хранит Азовка-девка,   
Змейки, ящерки у ног.            
И Хозяйка гор, хоть редко,   
Но ступает на порог.               
 Сказочник, уральский мастер,
 Всех Бажов нас в гости ждет.
В дом вхожу – и вижу снасти
Изыскательских работ.
             Стол завален, перегружен:
             Минералы и резцы,
             И листочек каждый нужен –
             Черновые образцы.
Свет от лампы, пусть неяркий,
Но в напряге до утра.
Здесь запросы и подарки
Почитателей пера.
Книжные шкафы, как  горы
С драгоценнейшей рудой –
Край родной Бажову дорог
И изучен от и до.
Кажется, что сам Петрович
Появляется в дверях,
Поведет белесой бровью,
Взгляд приветливый даря.
С ним беседовать до ночи
Будем мы про наш Урал.
Стал богатым очень-очень,
Кто в том доме побывал.







Анна СВЕТЛАЯ

      Родилась в 1963 году в селе Кос-Куль,  Адамовского района, Оренбургской области. В 1982 году окончила Орен-бургское педучилище. 21 год отработала учителем начальных  классов. В 2005 году переехала в г.Орск. Рассказы и стихи печатались в литературно-художественномном
альманахе «Орь». Член литера
турного объединения «Сонет».




                ПРОЗРЕНИЕ
Ласковая - ласковая  грусть 
пробудилась  нежно,  вдохновенно. 
Музыкой  крылатой,  вечной. Пусть, 
Всё  вокруг  меняется  мгновенно!

Радостью  наполнятся  глаза. 
В  отраженье  зеркала  -  ликую!
Серая  умчится  полоса. 
В  свете дня, порхая,  жизнь  смакую!

Детская  влюбленность  -  неба ширь... 
Солнечным   зайчишкой  сердце  пляшет. 
До чего  волшебный  этот  мир! 
А прозренья миг всей жизни  краше ..
         
      ОСЕНИЛА ОСЕНЬ…

Лёгкая,  чарующая  поступь...
Чувственно -  порхающий  полёт!
Золотых мазков повсюду россыпь;
ТО ли ещё красок наведет!

Тихое небесное  сиянье...
Нежное, " по -бабьему", тепло.
Лета предзакатное дыханье
 Облаком седым от нас ушло...
Юная, волнующая очень
В душах, как мелодии игра!
Бархатно-застенчивая осень
Снова вдохновенье для пера !


                ***
Отпусти меня, беспечная зима
От иллюзий призрачного мира.
Мысли, как снежинок  кутерьма,
Раствори в загадочном эфире.
И февральскою последнею пургой,
Заслони земных желаний пляску.
В месте с золотом найди покой
С безмятежно-искреннею лаской.
Разольются его белы берега,
Речкою медовой в сердце лягут.
Вечные  пробудятся снега
И легко - легко приходит благо...
    БЕЛЫЙ СВЕТ

Налетела  белой  птицей!
Распушила  белый  пух!
Снежно  - белые страницы,
Первозданно - чистый дух!
   
 Даже  воздух  заискрился,
 Чудом  грезя  наяву.
 Будто  в  сказку  превратился
 Мир, в  котором  я живу:

 Запах  праздничных  гуляний,
 Мандаринных  лепестков.
 Время  искренних  желаний,
 Белых  мыслей, белых  слов!

 Чтобы  снова  возродиться!
 Чутко  - детскою  душой
 Свету  Белому  открыться,
 Как  мечте, большой - большой!


     ВОЗВРАЩЕНИЕ

          Я, как раненная птица.
          Ослабла. Не могу лететь.
          Мне бы любовью подкрепиться,
          Набраться сил и ввысь... Глядеть,

          Как за чуднЫми облаками
          ЧуднОе солнце в вышине. 
          Его пленительное пламя
          Почти целует крылья -Мне.

          Ласкает, нежит и тревожит,
          Играет чувствами, маня.
          И что-то в нём так сердце гложет.
          Нет. Возвращусь на землю я.

         Здесь всё родное. Всё понятно.
         Под сенью неба милый кров.
         И даже боль почти приятна
         Когда со мной моя Любовь!   

   
            ПОСЛЕДНЯЯ ВСТРЕЧА
Старая - старая Осень,
С юной блондинкой Зимой
Встретились вечером, в восемь
Под круглоликой луной.
Ветер трепал лохмы -косы,
Кутая в белую шаль.
Первые били морозцы ,
Мчась в бескромешную даль.
Сгорбилась бледная, сжалась
Видно - истёк её срок.
С грустью в глазах попрощалась
На перепутье дорог.
Светлая,  дерзкая дИва ,
Белой перчаткой махнув,
Вслед закружилась, красиво
Всё освещая вокруг.
С неба посыпались искры,
Таяли звёзды в свету.
Конницей снежною быстро -
Вмиг навела красоту!
Утром картина другая  -
Сказочный мир за окном.
Это зима дорогая
Снова пришла с волшебством!

ЗВЕЗДНАЯ НИТЬ
   Хорошо  с  тобою  рядом!
   Словно  льется  песнь  души.
   Любоваться  звездопадом,
   В летней, благостной  тиши.
   Помечтать о том,что будет,
   С грустью вспомнить о былом;
   Осознав  -  какое чудо,
   Жизнь свою творить вдвоём!
   Вот и звездочка  сверкнула,
   Прочертив  последний  путь,
   Яркой  нитью протянула:
  "КРОМЕ СЧАСТЬЯ,  ВСЁ ЗАБУДЬ!"
   Я к  тебе  прижалась  нежно,
   Образ звездочки  храня.
   В сердце стало безмятежно;
   Знаю, любишь  ты  меня!


            ШЁПОТ СЕРДЦА
     Любовь нуждается в любви, -
     Вдруг сердце прошептало  -
     Ещё не поздно. Не реви.
     Попробуй всё сначала.
    
     Как в первый раз влюбись. Живи!
     Прости, и станешь сильной.
     Любовь нуждается в любви
     Как солнце в небе синем.
    
     Быть может, вспомнишь о себе,
     Красивой, нежной, чистой ;
     Спасибо скажешь ты судьбе -
     И трудной, и лучистой.
    
     Вокруг живое всё  -  увидь,
     И в каждом миге  -  Счастье.
     Любовь нуждается в Любви:
     Не рви меня на части!

      НЕЖНОСТЬ
 Обними  меня,  любимый,
 И  в  глаза  мне  посмотри.
 Видишь, ускользает  мимо,
 Что-то нежное внутри.

  Подари  глоток  желанный,
  Сил  бесценных  глубину,
  Песнь  души, огонь  мечтаний,
  Жизни  красок  новизну!


 Где  же  взять, ты  спросишь, где же,
 Эту  вечную  зарю?!
 Здесь! Во взгляде  моём нежном,
 В  сердце,  что  сейчас  дарю.
   
             
                БОЛЬ ДУШИ

Знаю,что не хочешь,знаю;
Но делаешь мне больно-больно.
Душа моя,тебя прощаю:
Ты поступаешь так невольно.

Просишь,ежечасно просишь,
Услышать сердца голос нежный.
Ужель покрыла волос проседь,
А ты все бьешься в замок снежный?
               
Любишь, беспрестанно,любишь:
Ласкаешь воздух надо мною,
Своим сияньем приголубишь;
Пусть невидимкой неземною.

Светишь,днём и ночью,светишь,
Усыпав путь мой светлячками.
Но почему-то с грустью встретишь,
Стеклянный взгляд под облачками.




Виниамин КОТЮКОВ
  БУДЕМ ЛЕНИНУ ВЕРНЫ

   Ленин умер? Кто сказал?
   Буржуи? Недруги его?
   Да Ленин ныне вновь восстал!
   И он добьтся своего!
   Его готовил к жизни Маркс,
   К борьбе за власть, социализм.
         Он разбудил рабочий класс,
         Послал к чертям капитализм!
                Царя прогнал, пресек войну,
         Керенского «Авророй» смел!
         Задачу видел он свою –
         Дорогой Маркса дальше шел.
         «Советам – власть! В них все – свои!
         Народам - мир!» - воззвал Ильич.
        «Бедняк не будет без земли!
        Голодным – хлеб!» - его был клич.
        «Заводы, фабрики», сказал,
        «Рабочим в руки отданы!»
        Поход Антанты мир прервал
        Мы с честью вышли из войны.
        Он планы НЭПА, ГОЭРЛО
        Свел воедино неспроста.
        Сказал: «Посмотрим, кто - кого !
        Буржуй иль наша голытьба?!»
        Он завещал хранить союз
        Рабочих, бедноты – крестьян,
        Хранить Республик крепость уз.
        И выполнен был этот план!
        Его достойный ученик _
        Иосиф Сталин - у руля
        СССР умом не сник,
                Довел все планы до конца.
Заводам дал сигнал на взлет,
Колхозам дал умом понять,
Что, если не рванем вперед,
С фашизмом нам не совладать.
Он клятву Ленину сдержал:
Взлелеял Армию и Флот.
Он Гитлеру хребет сломал,
На славу поднял наш народ!
Наукой Сталин дорожил:
Он создал ядерный нам щит,
Дорогу в космос проложил.
Он знал, кто друг, а кто вредит.
Таких ,как Ельцин, Горбачев,
Враги искали и нашли.
Союз наш – светоч Ильичев –
Они взорвали изнутри.
Всегда в почете был наш труд.
Теперь же безработных - тьма!
Культуру нашу сильно бьют.
Врагам назло она жива!
Мы помним Ленинский завет:
Беречь единство всех друзей,
И не марать свой партбилет,
С врагами быть намного злей!
Клянемся Ленину, что мы
Жизнь проживем свою не зря!
И будем все всегда верны
Его заветам до конца!
22.04.2015 г.

РАКЕТНЫЙ СССР
              Ю.А. Гагарину, С.П. Королеву посвящается.

Шестьдесят первый помню год:
Учился в вузе я тогда,
Нам про Гагаринский полет
Сказал профессор под «Ура!»
Что было! Трудно передать!
Прервав учебу, веселясь,
Студенты стали обнимать
Друг друга, в деток превратясь!
Ведь Циолковский говорил:
«Земля - лишь наша колыбель!»
И Королев нам подарил
Незабываемый апрель!
А Терешкова какова?!
Из космоса послав привет,
За «просто так» подорвала
У всех мужчин авторитет!
Леонов в космос выходил
Впервые с борта корабля,
Он доказал, что космос мил,
Что к звездам вышел он не зря!
Америку настиг испуг:
«как это мог СССР?
Да! Вырвать первенство из рук, -
Подать космический пример!?»
Джон Кеннеди просил Конгресс
Узнать советский в том секрет.
«У них научный интерес
Со школы развит!» - был ответ.
С тех пор «Союз» и «Апполон»
Побыли в космосе не раз,
А космонавтов взял в полон
Их бесконечный звездный час.
«Да! Оренбург дал крылья мне!»
Сказал Гагарин про себя.
И все живет кто на Земле,
Его запомнят навсегда!
Он в космос запросто слетал,
И дал он нам простой совет:
«Поехали! Наш час настал!
Геройству там преграды нет!»
Он на глазах разбил в пух – прах
Неверие, переполох!
Его носили на руках
Все люди мира и сам Бог!
Но космос – фронт военный наш,
И обойтись без жертв нельзя.
В нем не один пал экипаж.
Поклонимся всем им, друзья.
Запомним же ракетный взлет
Советской Родины своей,
Победный в космосе полет
Земли сынов и дочерей!
12.04.2015 г.


                ПОБЕДА!

                Посвящается Герою Советского Союза
                Миронову Вениамину Борисовичу

Представьте себе
год сорок пятый.
9 Мая. Ликует народ!
Плачут от радости наши солдаты,
На запад, закончив, свой трудный поход.
Вспомните: было вначале им трудно.
Рвались к столице фашистские орды.
Но, напружинившись, Гитлеру – зверю
Русский солдат изуродовал морду.
Не успокоился фюрер на этом
И захотел захватить Сталинград.
Только и здесь, на просторах Поволжья
Был изувечен зарвавшийся гад.
Ядом плевал он у стен Ленинграда.
Голодом город хотел заморить.
Не удалось ему ,как ни старался,
Волю народа – героя сломить
Белгород, Курск – вот надежда у немцев.
Русский мороз не по нраву врагу!
«У них научный интерес
Со школы развит!» - был ответ.
С тех пор «Союз» и «Апполон»
Побыли в космосе не раз,
А космонавтов взял в полон
Их бесконечный звездный час.
«Да! Оренбург дал крылья мне!»
Сказал Гагарин про себя.
И все живет кто на Земле,
Его запомнят навсегда!
Он в космос запросто слетал,
И дал он нам простой совет:
«Поехали! Наш час настал!
Геройству там преграды нет!»
Он на глазах разбил в пух – прах
Неверие, переполох!
Его носили на руках
Все люди мира и сам Бог!
Но космос – фронт военный наш,
И обойтись без жертв нельзя.
В нем не один пал экипаж.
Поклонимся всем им, друзья.
Запомним же ракетный взлет
Советской Родины своей,
Победный в космосе полет
Земли сынов и дочерей!
12.04.2015 г.

МОЛОДЫЕ ГОЛОСА
 Татьяна ФИЛИППОВА
СОШ 50

                СОЛНЦЕ
Великий желтый шар, скажи,
Зачем ты открываешь день?
Другие спят. Тебе ж не лень
Вертеть крутые виражи

Вокруг бесхитростных планет.
Могло б за свой извечный свет,
Как коммуналка, дать квиток,
Но кто оплатит, знает Бог.

Вон над Челябинском летит
Его привет – метеорит.
И солнце прыгает мячом
По рыжим косам день за днем.

Оно – гарантия моя,
Что утро завтрашнего дня
Наступит.


Юлия АМАНБАЕВА
студентка 15ПО(бп)РЯЛ
 
                * * *
Будем вместе пить чай до весны,
Чтоб спастись от холодного снега.
Видеть теплые вещие сны,
Греть снежинки на трепетных веках.
 За метелью закаты искать,
Чтобы вспомнить ушедший багрянец,
Греть ладошки о теплый стакан
И сцеловывать с щечек румянец.

И искать в запыленном шкафу
Теплый шарф, где-то съеденный молью.
И хрустальный кругом слышать звук,
И мечтать о блаженном покое.

Даже если немного простыл,
Приходи, волноваться не стоит –
Снова будем пить чай до весны,
Пока луч яркий снег не растопит…


Георгий ЛЕСНОВ
СОШ 37               
                МОЙ РОДНОЙ ГОРОДОК
    
Мой родной городок – это Орск!
                тут друзья мои все и семья.
                Дом родимый такой, и прекрасный,
                Где в окно мне стучат тополя.
                Может, быть, я пока небольшой,
                Но в душе своей верно храню
                Все красоты любимого края,
                Город свой бесконечно люблю!
                Здесь сказал я первой слово,
                Здесь я сделал первый свой шаг,
    Здесь прожить свою жизнь готов я,
                Здесь навечно мой дом и очаг!


 Илья ЖУКОВ
16 лет, Новотроицк
                Я БОГАТЫЙ
Я богатый, но без денег
Я богат своей душой!
Я в плену, но я не пленник
Я в борьбе с самим собой!

Оттого стихи и лечат,
Душу каждого - мои.
Я богатый, но без денег
Я такой же, как и вы!
                ЛЮБОВНАЯ ГРУСТЬ
                Подражание Есенину
Для чего мне здесь оставаться?
                Потерял я ту, что любил...
Мне осталось теперь улыбаться,
            И жалеть, что я юность сгубил.

Так сыграй же мне друг на гитаре,
                Может быть, я спою про неё.
Погляди, даже птицы стаей,
                Покидают родное жильё.
Улетают... чуть слышен крик их,
                То печаль по родному краю.
А в селе, как не странно тихо,
                И собаки не громко лают.
Ну, сыграй, я прошу то всего,
                Эту лёгкую грусть навей.
Я оставлю родное село.
                Не печалься. Играй смелей!
Если слушать не хочешь грусть,
                То поймай ты весёлую ноту.
Пробежала любовь... ну и пусть!
                Я уеду!.. Уеду в субботу!
Гитарист, ну не плачь, чего ты?!
                Я б остался, но нету тяги.
Заведи друг, поярче ноты,
                И избавь же глаза от влаги.
В этой жизни, когда-то все мы:
              Веселимся, грустим... и вновь.
Я покину родную землю,
               Чтоб забыть и найти – любовь.

                СЯДЕТ СОЛНЦЕ

Сядет солнце за опушкой,
             Окровавив даль и близь.
Прогуляться мы с подружкой,
      В поздней вечер собрались.
Вот идём с ней на лужайку,
                И рука её в моей.
На деревне балалайки
                Забренчали веселей.
На опушке, под берёзой,
                Опускаюсь на траву.
И сижу пред ней, курносый,
         Приподняв глаза в листву.
Я хочу, чтоб подле села,
                Ей намёк даю прямой.
И она, решаясь, смело,
                Рядом падает со мной.
Обнимаю нежно плечи,
               Головой тянусь к главе,
Говорю красиво речи...
     Миг. И мы прильнём к траве.
С ней целуемся вслепую,
                На опушке, при луне...
Под берёзкой заночуем,
                И проснёмся на заре.
Анна НЕУЛА
  Победитель конкурса
  «Романтика поколений»,  2019г. Орск   
               
                СЕКРЕТ
"Ты вышел к лесу без ружья",-
Промолвил внук Илья. -
"В лесу опасностей полно
и всякого зверья,
Но ты вернулся невредим,
Забрезжил лишь рассвет...
Скажи мне, дядя Никодим,
А в чём же здесь секрет?!"
"Секрета нет, мой друг, поверь", -
Сказал святой отец, -
"Твой страх почуяв, дикий зверь
Приблизит твой конец.
Однако, если ты силён,
То,что ни говори,
Ты сможешь зверя одолеть,
Что прячется ВНУТРИ..."
"Но дядя! Ты же заболел
Недели две назад...,"-
Спросил смущённо паренёк,
Потупив в землю взгляд. -
"А ни лекарства и ни трав
Сушённых - ничего! -
Не принимал, но снова здрав!
Скажи мне, отчего?"
"И тут секрета нет, сынок...
Послушай старика:
Болезнь души - вот есть порок!
А я ж - простыл слегка.
Ведь если духом ты здоров, то,
Что ни говори,
Болезни не сломить тебя,
Готов держать пари!"
"Ты говоришь, что любишь всех...", -
Ребёнок вопрошал. -
"И что любовь - это не грех,
Ей полнится душа!
Да только сам живёшь один
Уже так много лет...
Открой мне, дядя Никодим,
Престранный сей секрет!"
И улыбнулся Никодим
морщинками у глаз:
"Секрета нет, малыш,
Смотри на горизонт сейчас:
Вон, видишь, Солнышко взошло
Из-за дубов давно?
Свет оно дарит и тепло,
Но всё ж оно ОДНО...
Однако, если ты влюблён, то,
Что ни говори,
Способен целый небосклон
любимой подарить!"

                МАДАМ
Мадам, зря ожидаете ответа -
Я Вам в ответ и глазом не моргну!
Ни шелест трав, ни дуновенье ветра
Не прекратят мою холодную войну.
Мадам, Вы не подумайте превратно,
Но Ваша жалость абсолютно ни к чему.
Вы можете забрать её обратно,
В ней ничего - ни сердцу, ни уму!

Мадам, не стоит брать меня за плечи!
Пусть, даже вопреки расхожим штампам,
Я выгляжу довольно человечно,
Но для любви - немножечко обшарпан...

 Мадам, я Вас конечно понимаю-с!
Я сам от суеты пустой - беглец...
Но то, что с вами я совсем не обнимаюс,
Ещё не значит, что "коварный я подлец"!

Мадам, Вы причитаете напрасно -
Былого лихолетья не вернуть!
Нам можно абсолютно безопасно,
Как бабочки, в окошко упорхнуть...

Мадам, я не боюсь рыданий ваших,
Но головой не нужно портить стен!
Возьмите сумочку, ступайте себе дальше...
ОСТАВЬТЕ ЖЕ! В ПОКОЕ! МАНЕКЕН!!!
               
                ***

Каждый ищет своего героя -
В интернете ли, на улице, в кино ли...
И вздыхает горестно порою,
Удаляя телефоны и пароли...

Уходя в придуманные дали,
Исчезая с головой в воображенье,
Побеждает каждый. Но медали
Не дают за самоотреченье.

Я в толпе глаза твои едва ли
Отличу от глаз сиамской кошки...
Как и каждый, я живу в своём подвале,
Там брожу по нерасчищенным дорожкам...

Лишь во сне увидевшись украдкой,
Пропадаем с утренней зарёю -
В мир, где снова будет всё в порядке
Продолжать разыскивать героев...


   СВЕТЛАЯ ПАСХА

             Тают звёзды, как снег,
в предрассветной тиши...
Грусти нет, боль ушла,
не оставив следов.
Первый луч, птичий крик,
камнем с горных вершин
В пыль и прах обратят
круговерть страшных снов!
И придёт этот день,
радость нашей души!
Как вопрос и ответ
на него сей же час:
Снова Он с нами -
Тот, кто когда-то здесь жил,
И любил, и страдал,
И распят был за нас!



Оксана АндрЭ 
  Финалист конкурса
  «Романтика поколений»,  2019г. Орск               

                СТРАННЫЙ ПАССАЖИР

Сыпал град. Слепой мужчина вышел в никуда,
Сел в вагон, поплыли мимо степи, города.
Проживал чужие жизни, чувствуя вину,
Будто он, а не попутчик разлюбил жену.
Дама в шляпе, шляпа в перьях, начала рассказ
О Париже и Брюсселе, наливая квас:-Пить хотите?
-Нет, спасибо, - странный пассажир
Третий час уже в Париже с дамой в шляпе жил.
-Ну, прощайте, же, любезный! Станция моя.
-До свидания! - Место дамы занял злой моряк.
-Здесь не курят!
-Чёрт с тобою! - проводнице вслед
Прокричал моряк, запрятав пачку сигарет.
Стал рассказывать слепому про больших китов,
Как ночами он на вахте ел невкусный плов.
Про дельфинов и пиратов, про узлы и трос.
Полчаса в каюте моет пол слепой матрос.
Мама с сыном: - Приглядите, я куплю поесть.
Мальчик лет восьми:
- Простите, можно рядом сесть?
Рассказал слепому, как ушёл от них отец,
Доставая из кармана жёлтый леденец,
Как мечтает о собаке, новеньком пальто.
И про друга, что из школы с именем"никто".
Безотцовщиной все дразнят, не зовут гулять,
И о том, что над подушкой тихо плачет мать.
Тут слепой представил как приходит он в их дом,
Как встречает мама с сыном чаем с пирогом.
Вдруг вагон остановился, сын и мать сошли,
В никуда мечты слепого вместе унесли.
Так прожил десятки жизней странный пассажир,
Только вот своею жизнью никогда не жил.
Вышел в город незнакомый, бросив чемодан.
Сыпал град. Слепой прохожий вышел в никуда.

                ***
Разве столько с тобой нам отмерено было, мам?
Разве столько ночей и дней мы с тобой не спали?
А на юге холодно. Жарко лишь где-то там,
Где деревья, пропахшие ветром, в снегу стояли.

Разве слёзы сжигали пластмассовую щеку,
И слова, будто камни падали за ограду?
Я со злостью смотрю на оторванную чеку,
В недоспелые годы кидаю свою гранату.

Разве день не заслужен,  чтоб днём твоим новым стать?
И рука, снова ватная, тянется к телефону.
В ненавистной квартире: два стула, одна кровать
И надежда на счастье, вселившаяся в икону.

Я тебя забираю из цепких холодных лап,
И, на море мы снова в купальниках и панамах.
Я надену одну из твоих старомодных шляп,
Прошепчу в пустоту: "Я так сильно скучаю, мама."

               
                ИВОЛГА

На девятой станции старого вокзала
Остановка поезда ровно пять минут.
Маленькая женщина варежки вязала,
Маленькую женщину Иволгой зовут.

Странно всё: от имени и до шапки лисьей.
Утром улыбается, вечером грустит.
Взгляд миндально-пепельный, сумма сложных чисел,
Тенью извивается меж своих орбит.

Варежки пуховые продаёт за двести,
Душу заболевшую даром отдаёт.
Маленькая женщина - птица буревестник,
Быстро завершившая первый свой полёт.

Ягоды холодные прячет в белый фартук,
Обещает Иволга стать себе врагом ,
Сесть в вагон прокуренный, старого плацкарта
Громко разговаривать языком арго.

Шёпотом знакомую песню напевает,
Под ритмичный стук колёс станет танцевать,
Прячет слёзы Иволга, жизнь свою ругая.
Никому не спутница, никому не мать.

На двенадцатой станции нового вокзала
Маленькая женщина шали продаёт.
С поездами женщина жизнь свою связала.
В доме пусто. Иволгу там никто не ждёт.

               
 ЗЕЛЁНЫЙ ТАБУРЕТ

Выходила Ася на балконы,
Танцевала танец наугад,
Пришивала к платью три бутона,
Прятала в карманах виноград.
Улыбаясь, письма всем писала:
Про песок и сонную траву.

Исчезала ночью цветом алым,
Падая в зелёную листву.
Напевала Ася на рассвете
Невпопад, коверкая слова.
Стоя на зелёном табурете,
В облаках искала кружева.
День тому назад с ума сходила,
Всё звала какого-то Петра.
Красила подъездные перила,
Оголяя ноги до бедра.
Целовалась Ася у фонтана
Без любви и непонятно с кем,
Поднималась юбка сарафана,
Непонятный Асю вёл к реке.
Шла домой и дьявольски смеялась,
Танцевала танго у костра.
Бредила всю ночь, к утру скончалась.
Всё звала какого-то Петра...




                ***

Я неинтересный собеседник,
Я довольно глупый человек,
Даже дружелюбные соседи
Верят слухам и пустой молве.

Я закончил восемьдесят классов,
Гимны на латинском я учил,
Только, выпив пива или кваса,
Становлюсь я худшим из светил.

Слово через слово забываю,
Мой глагол не жжет сердца людей,
Еду до конечной на трамвае,
Провожая взглядом лебедей.

Я учил английские наречия,
И законы Ома знаю я,
Только мат отборный портит речь мне.
Жёны не берут меня в мужья.

Выучил я всех членистоногих,
Уравнения без труда решу.
Я эксперт в разделах филологии
И медведицу найду в своём ковшу.

Спать ложусь, мне косинус и синус
Снятся в самом прикошмарном сне.
Я делюсь на два, я плюс и минус,
Камбала, залёгшая на дне.

Детство я на сотню приумножу,
Молодость равняется нулю!
Жизнь свою навеки подытожа,
Эллу-людоедку полюблю.







                ГЛАВА IV
 

                ПРОЧТИТЕ ДЕТЯМ
 
Анна АЛЕКСЕЕВА
Родилась в  1958г. в г.Орске. Окончила школу  № 63. Мечтала стать педиатром, но волею судьбы стала инспекто-ром по труду и учету рабочего времени на БЛПК г. Братска. Там же встретила свою судьбу.  Позже, вернулась в родной город.   Стихи писала с детства. С появлением внуков, стала писать сказки для детей. Член ЛИТО «Сонет» с 2019г.

ХВАСТУНИШКА - ВОРОБЕЙ               
Вышло солнце из -за тучи,
значит кончилась гроза
Подошла к блестевшей луже
любопытная коза
 Лужа сохнуть не хотела,
отражая солнца круг
Словно зеркало блестела,
удивляя всех вокруг
Мурка в лужу заглянула –
хороша, умна при том
С лапок воду отряхнула
и пошла в хозяйский дом
Точно зная, что хозяйка
налила  сметанки ей
Ведь не зря она без страха
ловит каждый день мышей
Погляделся в воду тузик
и, солидно сморщив нос,
Он подумал,  надо будет
с огорода выгнать коз
Да и куры непоседы,
для хозяина позор
Так и норовят к соседу
улететь через забор
Много у него работы,
охранять скотину, двор
Проследить, чтобы в ворота
не пробрался тайно вор
В лужу глянула Бурёнка,
поднимая вверх рога,
Промычала, надо будет
дать побольше молока
Ведь трава сегодня в поле
и сочней и зеленей
Попасусь на воле вволю,
будет молоко вкусней
Козы в воду посмотрели,
подбоченили бока
Мы корове не уступим
по надою молока
И к тому же с нашей шерсти
можно что-нибудь связать
И хозяевам не стыдно
будет это показать
В лужу глянула Хавронья
и пришла в такой восторг,
Что, повизгивая громко,
завалилась на бочок
Закричали от обиды
молодые петушки
Как же мы теперь увидим
в луже наши гребешки?
Раскудахтались и куры
и, позвав на помощь коз,
Стали гнать свинью из лужи,
больно клюнув её в нос
Разыгрались петушки,
мочат в луже гребешки
Лужа стала меньше блюдца,
в ней теперь не окунуться
Воробей на землю сел,
ближе к луже подлетел
Так и замер над водою
он, любуясь сам собою
И от важности раздувшись,
зачирикал во весь дух
От тебя оглохли уши, -
говорит ему петух
Воробей кричит отважно,
петуху наперекор:
Я теперь здесь самый важный,
завтра я бужу весь двор
Утром трелью соловья
разбужу хозяев я
Подниму и пастуха,
чем я хуже петуха?
Разобиделся петух -
баламут,  - подумал вслух
Солнце греет всё сильней,
спит на крыше воробей
Он во сне, словно орёл,
высоко парит меж гор
Спит хозяйка, Мурка спит,
Тузик под крыльцом сопит
Тихо в доме, во дворе,
сладко спится и свинье
Лишь один петух не спит,
от обиды он кипит
Промычала вдруг корова:
 - мне б воды долить немного
Очень я хочу попить,
и пора меня доить
Следом взвизгнула свинья:
 как давно не ела я
Зашумели куры вдруг:
это что ж ты за петух!
Ну-ка быстро на забор
и давай буди весь двор
В голове твоей куриной
видно нет совсем извилин
Раз поверил воробью,
хвастунишке и вруну
Тут хозяева проснулись,
что проспали, - улыбнулись
И давай скорей доить,
убирать, поить, кормить
Удивился и пастух,
почему не пел петух?
Может быть куриный грипп,
может, горлышко болит?
Вызвав петуха во двор,
на серьёзный разговор,
Тузик петуха ругает,
ну а Мурка дело знает:
Забралась она на крышу,
к воробью подкралась ближе
Хвастунишку цап за хвост,
только вырвался прохвост
Веселились всем двором
над бесхвостым воробьём
Стал теперь куда скромней
хвастунишка воробей.

ЛИСТ ТОПОЛИНЫЙ               
Где то за домом, у самой дороги
Тополь высокий стоял одиноко.
Осень раздела его догола
С веток давно облетела листва
Но где то вверху на тоненькой ветке
Листик дрожал, но держался крепко
Он видел, за окнами люди живут,
И очень хотелось в тепло и уют.
И там же за домом гулял ветерок
Вдруг он заметил этот листок
Был очень сильный лист тополиный
Но тоже на дереве был одинок
А в доме ,который стоял у дороги
Маленький мальчик жил
У него были больные ноги
Он редко гулять выходил
И часто сидел у окна одиноко
Так как не мог гулять
Но не скучал, потому что немного
Уже научился читать
Вот и сегодня с книжкой любимой
Мальчик сидел за окном
Сидел и смотрел на лист тополиный
А с ветром давно был знаком
Ветер решился листочек сорвать
Уж очень хотелось ему поиграть
Стал он раскачивать ветку
Но листик держался крепко
Ну что ты вцепился ,летим погуляем
Листику ветер кричит, зазывая
Листик не против и сам полетать
Но страшно, ведь он не умеет летать
Мы будем вдвоем, я с тобой буду рядом
Всё будет прекрасно, бояться не надо
Держись за меня, мы взлетим выше крыши
А, может быть даже потом ещё выше
И листик решился, уж лучше лететь
Чем так одиноко на ветке висеть
Глубже вздохнул, чтоб собрать больше сил
И ветер его на лету подхватил
Как здорово было парить с ветерком
Всё выше и выше, то вниз кувырком
И вновь выше крыши играя взлетать
О счастье таком можно только мечтать
Давай мы с тобой будем в прятки играть
Я спрячусь, а ты меня будешь искать
И ветер, играя, за дом улетел
А листик стремительно вниз полетел
              Оставшись один, он упал на тропинку
Прошли по нему очень больно ботинки
А ветер вернувшись, увидел беду
Держись, мой дружок, я тебе помогу
Он дунул ему под хвостик, под спинку
Пытаясь его приподнять над тропинкой
И листик поднялся, чем в луже лежать
Лучше как птица в небе летать
Радуйся листик, празднуй победу
Недолго осталось летать
Скоро наступит зима и под снегом
Всю зиму придётся лежать
Вдруг навстречу окно отворилось
И детский голос позвал
У листика сердце от счастья забилось
Давно он об этом мечтал
Вот осень уже перешла плавно в зиму
Шумит за окном ветерок
Мальчик читает, а в книжке любимой
Лежит тот самый листок.
ЛЯГУШОНОК – ДИРИЖЁР
          
Жил на свете лягушонок,
Утром он зевал спросонок,
Днём чесал себя за ушком,
Подставляя солнцу брюшко.
Лягушонку скучно было,
И решил он всем на диво,
Лягушиный хор создать,
Лучшим дирижером стать.
Он собрал лягушек в кучу,
Встал на кочку, что покруче,
И сказал:  «Теперь вы  - хор,
Я же буду – дирижер!
Мама будет запевать,
Братья будут помогать,
А сестрёнка, что в полоску,
Будет в хоре подголоском.
Папа басом будет петь,
Ну а дед будет свистеть.
Петь придётся дружно нам,
По утрам и вечерам».
Возразил несмело дед:
«Я не буду спать в обед!»
Мама тоже в позу встала:
«За день я совсем устала!»
Тут вмешалась в дело тонко
Полосатая сестрёнка:
«Я согласна, до обеда,
Буду я свистеть за деда,
Пусть поспит, пока не жарко.
Да и маму тоже жалко,
По ночам же я, как мать,
Буду в хоре запевать».
Растерялся дирижер,
Это что ж у нас за хор.
Стал он думать, как же быть,
Кем уставших заменить.
И решила вся семья:
Надо будет соловья,
Пригласить для свиста в хоре.
Ну а для уборки в доме ,-
Подметать и убирать, -
Домработницу нанять.

Все проблемы разрешили.
Репетировать спешили,
Постаралась на ура,
Лягушиная семья.

Этот хор пел очень громко,
С дирижером лягушонком:
Папа басом, дед свистел,
Подголосок в такт звенел.

И со всех концов земли,
К ним слетались соловьи.
Даже мелкие рыбёшки,
Звонко хлопали в ладошки.

Если вам вдруг станет скучно,
Приходите их послушать,
Ведь избавить может пенье,
От унынья и от лени.
                ЁЖИК – ПУТЕШЕСТВЕННИК
     Однажды весной, в Зауральной  роще,  появилось по-томство ежей  - несколько пупырчатых, розовых  ко-мочков. До осени  ежата подросли, и стали убегать не-далеко от дома, чтобы порезвиться на опушке. Все они были озорные и веселые и лишь один, самый малень-кий, грустил всегда в одиночестве. Он не принимал участия в играх, а сидел на берегу реки Урал, и о чём-то думал. Он мечтал о путешествиях. Ему хотелось уплыть далеко – далеко, чтобы больше увидеть и узнать. Так, в один прекрасный, солнечный день, представляя себя путешественником, он долго катался   по золотистым листьям, опавшим с высоких деревьев. Закатился в ложбинку, и незаметно заснул. Ему снился чудесный сон, в котором он плывет на большом корабле, где иг-рает музыка, и смеются дети.               
     А в это время в лес пришли школьники, чтобы со-брать листья для гербария. Одна девочка направилась в сторону ложбинки, где спал ежик. Ей очень понравил-ся мячик из золотых листьев, и она положила его к себе в корзинку. Вернувшись в школу, дети выложили все листья в одну коробку и стали выбирать те, что  краси-вее.  А наш путешественник продолжал спать на дне ко-робки. Уроки закончились, и дети ушли домой. Ёжик проснулся один в пустом классе.  Пахло совсем не так, как в лесу и откуда-то доносился странный шорох. По-тихоньку он выбрался из коробки и, сопя и громко то-пая, направился в угол, из которого доносился звук.  Шорох внезапно прекратился и ёжик тихонько спро-сил:
 - Кто здесь? Не могли бы Вы мне объяснить, где мы на-ходимся, и как я сюда попал?
   После непродолжительной паузы, приоткрылась  дверь шкафа, и оттуда выглянула хитрая мордочка мы-шонка с любопытными глазками.
- Я мышонок, а  это школа, куда дети ходят  учиться.  Судя по листьям на твоих колючках,  не трудно дога-даться, как ты сюда попал. Тебя принесли из леса, вме-сте с листьями для гербария. Ежонок даже пискнул от восторга:
- Вот оно путешествие, где можно многое увидеть и уз-нать! А чему здесь учат?
 - Всему. В школе много классов, где учителя рассказы-вают детям обо всём на свете. Я тоже бываю на уроках, и уже знаю много интересного.
- Я тоже хочу учиться, - сказал ежонок. 
- Тебе повезло, здесь преподают самую интересную на-уку, географию.  Давай я познакомлю тебя с классом, в котором мы сейчас с тобой находимся.  Я живу в шкафу, где  хранятся плакаты и пособия, по которым дети ви-дят то, о чем рассказывает учитель. В классе в три ряда стоят парты, за которыми дети сидят на уроках.   
    Мышонок стал быстро перебегать с парты на парту, пока не добежал до первой. Иди сюда, здесь интересно.  Это стол учителя. Посмотри, вот это стопка тетрадей, в которые ученики записывают уроки. А вот это самая важная вещь в классе – журнал успеваемости, в кото-рый учитель выставляет оценки за ответы.  Если зада-ние выучено хорошо, то ставится пятёрка, а если плохо, то двойка.
- И что, бывают двойки, неужели есть  дети, которые не хотят учиться? – спросил ежонок.
-  Есть, конечно, порой мне бывает очень стыдно за та-ких учеников, и я даже пытаюсь им подсказывать, но они меня не слышат. Вот, посмотри сам.
 И мышонок открыл журнал, в котором ёжик действи-тельно увидел несколько двоек. Отчего он очень огор-чился.
-  Да не переживай ты так - сказал мышонок, для того, чтобы исправить плохие отметки, им всё – равно при-ходится выучить то, что они пропустили, иначе их не переведут в старшие классы. Идём дальше. Смотри, это карандаши и ручки, с ними можно играть, катая их по полу, - с веселым писком он повалил всё на пол и, поза-быв обо всём на свете, ежонок с мышонком стали весе-ло гонять их по классу. Наигравшись, и немного успо-коившись, они продолжили экскурсию по классу. Мы-шонок взобрался на классную доску:
- А теперь внимание, вот на этой большой доске пишут этим маленьким мелом, - и он сбросил на пол белый ку-сочек. Его можно даже погрызть, он съедобен. После этих слов, у ежонка в животике заурчало, и он вспом-нил, что с утра сегодня ничего не кушал.
- Да ты, наверное, голодный. Давай я поищу, может де-ти оставили что то, иногда  они забывают еду в партах.
 И, действительно, он нашёл печенье. Наевшись досыта,  ежонку и мышонку захотелось спать. Они забрались в коробку с листьями, и крепко заснули.
     Когда утром в школе послышались голоса учеников, мышонок быстро юркнул в шкаф со школьными при-надлежностями и спрятался там, а ежик продолжал крепко спать, где его  и увидели дети.  Они долго и удивлённо шумели вокруг коробки, пока не пришёл учитель. Он сразу всё понял, и предложил школьникам после уроков отнести ежонка домой, в лес.
- Коробка может остаться в классе, если все будут спо-койны и внимательны во время урока.
    Так у ёжика появилась возможность увидеть и услы-шать  много нового. Учитель достал из шкафа глобус.
- Это макет нашей планеты – Земля. Он разноцветный. Голубым цветом обозначены реки, моря и океаны. Зе-леным цветом леса, белым лёд, а коричневым горы. Го-лубого цвета намного больше, так как суша занимает меньше места.
    Учитель рассказывал, а ежонок слушал, затаив дыха-ние. После окончания  уроков его  в коробке отнесли в лес. Как же он был счастлив!  Ведь он за сегодняшний день так много узнал всего: о том, что на Севере, где очень холодно, люди эскимосы живут в домах изо льда, которые называются иглу. А в Африке есть пустыня Са-хара, где очень жарко и у людей тёмный цвет кожи. У пингвинов есть крылья, но они не летают, а у кенгуру на животе есть сумка, в которой она носит  своего детё-ныша. О том, что на море бывают волны, по которым плавают корабли и дельфины. Оказывается, что есть морская звезда и морской конёк, и живут они в море.
    Теперь ёжик никогда больше не грустил в одиноче-стве. Ему было, что рассказать другим обитателям леса.  Сбылась его мечта о путешествие, где он познакомился с мышонком и узнал так много нового и интересного.






 Наталья КРИЦКАЯ
  Родилась в г. Орске в 1961г. Закончив Нефтяной техникум работала на заводе им. Чкалова оператором и лифтёром. Последние 20 лет работает в "Водоканале». Садовод и цветовод. Принимает активное участие в культурной жизни города. Увлекается рисованием и картинами из шерсти. Фоторепортажи, заметки и стихи, печатались в "Орской хронике"  Рассказ "Круговорот" вошёл в детский аль-манах "Круглый год".
                Член ЛИТ "Сонет" с 2016г.



                ОСЕНЬ ШУРШИТ
   Шуршит вокруг тихая осень.  Листья падают, и с су-хим треском, рассыпаются на осколки. Поздние яблоки, сначала пролетят через ветки, задевая увядающие лис-тья, а потом, с глухим ударом, шлёпаются на сухую тра-ву. В пожухлой ботве, мыши гнездятся на зимовку. Ёжики скребутся в кустарнике. Фыркают, топотят, во-зятся, копая норки.
     Вечером достала, из засохшего кустика ириса, ёжика. Маленький – на одной ладошке уместился. Длинноно-сый, длинноухий! Глазки-бусинки, лапки малюсенькие, хвостик со спиченку!  Да такой шустрый – в клубок не сворачивается, меня не боится. Такой миленький!
19.09.2017г.               
         
                ХОЛОДУШКИ
     Снег лежит на ветках рваными клочками белоснеж-ной ваты. Там, где ветви склонились вниз, возле ство-лов, остались пустоты, как норы и норки. Такие ма-ленькие шалашики, покрытые пушистым покрывалом. А если заглянуть туда – в сумрак, и хорошенько прищу-риться, то разглядишь спрятанные блестящие драго-ценности в сказочных ларцах. И даже могут промельк-нуть сами жильцы – прозрачные Холодушки.
     Воздух вокруг, потихоньку похрустывает. Деревья – еле слышно потрескивают. Это Холодушки стараются, защищают деревья от вредителей. Они замораживают, спящих под корой, червячков.
     В волшебном мире есть такие хорошие, сказочные помощники.
02.01.2017г.
               СНЕЖИНКИ И ФОНАРИ
     Фонари бросают на дорогу лучи мягкого света. Жёл-тый конус весь заполнен снежинками. Они вьются ро-ем, тянутся к тёплой лампе – как мотыльки к огню!   
Пройдёшь освещённый круг, а там, за краем света, тем-но, страшно, и снег не падает. Что за странное явле-ние!?
     Видимо всем, и даже холодным снежинкам, хочется тепла, света и радости!
11.02.2017г.
                ЧАСЫ ВЕСНЫ
     Из осевших сугробов выглядывает прошлогодний ковыль. Возле каждой былинки подтаяла маленькая воронка. Как веснушками усыпан снег. Там, где стебе-лёк сломлен и висит вниз, остаётся круглый , как цир-кулем прочерченный, след. Ветер мотает травинку ту-да-сюда, и получается, на снежно-белом  ватмане, зим-ний чертёж.
     Сверху смотришь, как на циферблат Солнечных ча-сов. Тень от стебелька время показывает!
Весна включила свой хронометр – торопит время.
Пошёл, для зимы, обратный отсчёт!
21.02. 2017г.
                ЗНОЙНОЕ ЛЕТО
     Лето в разгаре. Днём жара стоит – нетерпимая! Яр-кое солнце палит, и дует ветер-суховей. Степь уже на-чинает выгорать. Травы отцвели, выбросили стрел-ки-колоски и становятся соломенно-золотистыми.
     Ковыли отпускают свои серебристые метёлки, и ве-тер несёт эти белые нитки, и свивает их в клубки-гнёзда. Как слоем седых волос устлана тропинка. С едва слышным треском они ломаются под ногами. Отко-ловшиеся, острые, пики-семена, вонзаются в паруси-новые тапочки.
     Потом еле-еле вытряхнешь их оттуда  – так хотят пу-тешествовать вместе с человеком!
 05.07.2017г.
               ЦВЕТЫ ДЛЯ ВСЕХ
     Хорошо летом в Дивном саду! Пышно цветут вокруг прекрасные цветы, раскрывают свои яркие лепестки. И так хочется им, поделиться своей красотой со всеми, а  не сидеть, на грядке, постепенно увядая. Так хочется пойти в гости, на праздник!
     И тогда, Хозяйка-бабушка, и её помощница-внучка Настя, срезают цветы, и делают из них красивые ком-позиции. А букеты дарят знакомым и хорошим людям.
     Георгины – для Зины. Каллы – для Аллы. Маргарит-ки – для Ритки. Ромашки – для Наташки. Хризантемы –
для Эммы.  Для всех найдётся нежный букетик!
Сентябрь 2015г.
               ТЕНЬ НА ПЛЕТЕНЬ
     Солнце клонится к закату. Тени, длинными хвоста-ми, сползли с резервуаров. Убежать пытаются с при-вычного места. Не интересно стало вертеться вокруг своей оси. Решили отправиться в путешествие. Стре-мятся в неизведанные дали. Но нелегко сорваться с на-сиженного места. Завтра будет день, и всё вернётся в привычную колею.
     Я стою на краю насыпи. Моя тень такая длинная, что голова оказалась на стене крайнего дома. Тётя Рая выг-лянет в окно: - «Что случилось!? Почему пасмурно ста-ло?» А это Наташина тень затмила солнце!
     Вот так, не хочешь, а станешь причиной природного явления!
 18.06.2018г.
                ПОЛЕТЕЛИ!
     Последние денёчки октября.  Звонко-светло, мороз-но-тепло, а облака в небе – почти летние  -  редко- проз-рачные. И стаи птиц – летят и летят… Только и успева-ешь задирать голову в верх. Сначала шум слышишь: го-гот, кряканье, курлыканье, а потом и вся стая – вот она! Утки развернулись дугой коромысла. Гвалт – не-вероятный! Базарные разборки:
– Моё место!
– Нет, моё!!!
Гуси – тяжёлые, дисциплинированные – перекличка на лету:
– Всё в порядке?
–Всё в порядке!
     Журавли – степенные, строгий клин, слаженные, почти синхронные взмахи крыльев. Есть цель! И без лишней суеты и пустых разговоров – вперёд!
– Куды-курлы?
–Туды-курлы!
     Вечером лебеди пролетели. Ни с кем не спутаешь. Шеи длиннющие. Заходящее солнце раскрасило бело-снежное оперение в розовый цвет. И крик тревожный:
–Успеем!?
–а, должны успеть!
     Счастливого пути! Попутного ветра! Ждём возвра-щения весной!
31 октября 2018г.
                ЗВЁЗДЫ-АСТРЫ
     Загрустили на грядке последние астры. Не успели раскрыться к первому сентября, не попали в школу к учителям, и остались цвести в осеннем саду. Низкие ту-чи поливали их мелким дождиком. Сжались листочки, потемнели от  влаги.  Дрожат цветочки от ночных мо-розов.  Как сквозь холодное стекло, смотрят астры в чёрное небо, а там, в вышине, сияют тонкими лучика-ми, звёзды.
     Когда-то упали они на землю, да так и остались цве-сти звёздами земными. Не могут астры с земли под-няться на небо. Не могут встретиться с сёстрами!
     Но вдруг, падает вниз белая звёздочка, потом ещё, и ещё…  Много звёздочек-снежинок летит соединяя небо и землю.
     Закроет снег всё вокруг. Перезимуют семена под на-дёжным покрывалом, а весной снова прорастут милы-ми цветами – на радость земным обитателям!
2017г.
                КРУГОВОРОТ
     Жил на крыше Сугроб. Всю зиму бока пушистым сне-гом набивал. Распух, растолстел, развалился во всю длину ската, и думал, что так будет вечно! Весной сол-нышко спину припекло, а тёплая кровля живот гре-ет. Разрыхлел, размяк толстяк, засочился влагой по ши-ферным желобкам. Расслабился.
     На краю склона  -  очнулся. Ого! Чуть совсем не сполз. Растопырил десятки пальцев-сосулек, ухватился за край. А солнышко каждый день припекает. Как за мам-кин подол,  цепляются  сосульки за волнистый край крыши.  Уже  под карниз  загнулись, отёкшими сустав-чиками. Капают-плачут  каждый день, слёзы вниз ро-няют.  Так страшно расставаться с родной, тёплой кры-шей. Звякнешся в бездну – разлетишься на осколки, льдинок не соберёшь!
     А есть ли жизнь после крыши? Ещё никто оттуда не возвратился и не рассказал, как будет там!

                КРУГОВОРОТ
 Жил, да был, Сугроб на крыше,
Спорил с трубами: «Кто, выше!?»
Снег горстями собирал,
Да в карман себе совал!
Как перина развалился,
Нос за шифер зацепился,
И хотел, не зная бед,
Пролежать ещё сто лет!

Но закончились метели,
С Юга птицы прилетели,
И капелями звеня,
Снова близится Весна!
Дни за днями пролетали,
А Весна не за горами!
Солнце ласково печёт,
Греет спинку и живот.
Наш Сугроб водой покрылся,
По карнизу пот струился,
И собрав остатки сил,
Ей сосулькой пригрозил!
Но Весна не из пугливых,
Каждый час, не для ленивых,
За каких-то два денька,
Растопила толстяка!!!
Утечёт вода ручьями,
К нам вернётся облаками,
Снова снег зимой пойдёт,
Вот такой – Круговорот!!!
2017 – 2018гг.
                КОНЕЦ ФЕВРАЛЯ
То оттепель, то вьюга,
                то Солнца смелый взгляд.
Февраль к концу подходит,
                и на пороге Март.
Хлопочут свиристели –
               они всегда дружны!
Не долго, мёрзнуть стайке,
               осталось до весны.
Порадуют капели –
                у них свои часы.
Повесили сосульки,
                унылые носы.
Чередовать погоду,
                природе суждено,
Любое время года –
                для радости дано!
февраль 2019г


              ЧУДО СНЕГ
Что за чудо!? Снег весной!
Лёгкий вихрь над головой.
Даже белая сирень
В пышной шапке набекрень!
Сад окутан  белизной,
Не смотря на майский зной.
Ветер кружит вальс цветов,
Нежно-белых лепестков.
Но грозит иголкой строго,
Ель – лесная недотрога.
И согласна с ней Сосна –
Не для них пришла Весна!
Ваша песенка не спета,
Как туман, растает лето,
Осень фрукты соберёт –
И опять Зима придёт!
Декабрь 2018г.

Вячеслав ПОЛЕЩИКОВ
         

                РАННЯЯ ПТАШКА
 
Ранняя пташка так рано вставала.
Ранняя пташка всем спать не давала:
       - Быстро вставайте – она говорила:
       Новое утро уже наступило!
       Солнышко золотом красит пригорки,
       Суслик щекастый уж вылез из норки,
       Свистом своим, пробуждая природу;
       Плещут рыбёшки зеркальную воду.
       Росные травы полынью пахнули,
       Сосны зелёные лес распахнули.
       Глубже дышите, черпайте здоровье,
       Хватит валяться, как стадо коровье!
       Глазки открыли, истому прогнали –
       Сделать зарядку вам надо вначале,
       Чтоб ваше тело, пружиной взведённой,
       Встретило утро и день обновлённый!
       Свежей водою умойтесь, как утки,–
       Сыплются для настроения шутки…
       В зеркало глянули да улыбнулись,–
       Вот и прекрасно,
                что все вы проснулись!
       2009 г
Галина ВОЛОШИНА
    Родилась в 1962г., в г. Орске. Образо-вание, –  технология машиностроения. 
  Стихи печатались в «ОХ», в сборниках: «Рифмованный мир» г.Самара, 2015г., «Наследие», г.Москва, 2015г., в альма-нахе «Орь», г.Орск. Два сборника собст-венных стихов: «Как мне тобой пере-болеть», 2013г., «В этой Осени», 2019г.      Член ЛИТО «Сонет» с 2012 г.

                ХРУСТАЛЬНАЯ ДОЛИНА. ИЛИ               
                ВОЛШЕБНЫЕ КРИСТАЛЛЫ.
                Сказка для взрослых и детей
                Глава I. СНЕЖОК
     Случилась это в зимний месяц студень, - декабрь, по-нашему. Близился самый короткий день, и самая длин-ная, ночь в году,  когда старое солнце уже ушло, а но-вое  еще не родилось. Это пора отдачи долгов, проще-ния обид, и завершения прежде начатых дел.
    Трое ребят  бодро шагали по Набережной, торопясь домой к обеду. Городок, в котором они жили, распола-гался в уютной Хрустальной Долине, окружённой го-рами, и получившей своё название, как и городок, от близстоящей горы, где гномы добывали хрусталь.  До-лина была почти пополам разделена речкой, с та-ким же звонким названием – Хрусталька.
     Ребятам оставалось пересечь городскую площадь, в центре которой росла огромная многовековая ель, и свернуть на первую улицу за почтой.  Изпокон веков, ель  считалась Священным деревом. В его дупле, высо-ко над землёй, обитала большая семья рыжих белок. Поговаривали, что зверьки  хранят покой и благополу-чие Хрустальной Долины. Белки забавно сновали в гус-тых ветвях, и не отказывались брать лакомства из рук горожан. И сейчас, в кармане Ал, для них была припа-сена сладкая булочка.
    Ром и Кос бурно обсуждали предстоящие праздники. Ал,  не принимая участия в разговоре, немного отстала. Было чуть-чуть обидно, что братья не замечают этого. Желая привлечь их внимание, она слепила снежок, и с криком: «Берегись!» кинула его в Рома.
–  Ах, так! Ну, держись! – обернулся Ром, и принялся ле-пить снежок.
– Чур, меня! – кричал Кос, уворачиваясь от летящего комочка. Завязался весёлый снежный бой. Ал, довольно смеясь, отряхивала шубку от снега, в неё угодили сразу два снежка, пущенные в неё братьями одновременно.
–  Может после обеда на лыжах покататься? – предло-жил разгорячённый забавой Кос, наклоняясь за новой пригоршней снега.   Но Ал и Ром не успели ответить, рядом с ними,  упал необычный снежок. И сразу прив-лёк их внимание,  он был серый и прозрачный, а едва коснувшись  земли, рассыпался на множество искр, и от места его падения бледным кругом, начал распол-заться во все стороны холодный, едва заметный свет.   
    Ребята замерли. На их глазах, похрустывая, покрыва-лась льдом, никогда до этого, не замерзавшая, Хрус-талька. Колесо мельницы,  вмёрзло, и со скрежетом ос-тановилось.  Свечение зловеще двигалось к городской башне. Стрелки часов мгновенно покрылись инеем, ча-сы жалобно звякнули,  и остановились. На цифер- 
блате застыло: одиннадцать часов пятьдесят пять ми-нут . Стало ясно, что случилась беда, и полдень в Хрус-тальном городке уже  не наступит.  Бледный свет про-должал двигаться, быстро увеличивая круг. Путь к до-му был отрезан.
   Почуяв опасность, не сговариваясь, все трое броси-лись к мосту, - единственному пути спасения. Одолев каменный мосток, и часть городка за ним, они бежали, что было сил, по Чистому полю, к Изумрудному лесу...   
                Глава II . МАТУШКА ВЕДУНЬЯ
    Бежали не оглядываясь, пока  Кос не упал, споткнув-шись о торчащий из под снега пень. Помогая ему под-няться, Ал и Ром заметили, что находятся уже глубоко в лесу, на опушке.  Догонявший их ледяной свет, оста-новился у самой её кромки, и как будто наткнувшись на невидимую преграду, остановился, образовав высо-кую стену. Она словно живая, извивалась волнами, вы-брасывала в их сторону щупальца, пытаясь дотянуться, но что-то ей этого сделать не позволяло. И, будто гне-ваясь, она меняла цвет от холодного голубого, до насы-щенного фиолетового. Это было завораживающее зре-лище. Ребята смотрели, не в силах оторваться. И тут Ал
осенило:
– Отвернитесь немедленно, не смотрите! Это похоже на колдовство!   Нужно уходить! И  теперь одна дорога, -  в лес. Другого пути нет. Подымайтесь, - И чур, - не огля-дываться!
    Братья никак не могли прийти в себя от гипнотичес-кого действия.  Ал пришлось их обоих хорошенько встряхнуть, и буквально потащить за собой. Озадачен-ные случившимся, они двинулись вглубь леса.
   Идти по сугробам было непросто. Снег забивался в обувь и таял. На удачу, они сразу заметили санный след, проложенный накануне повозкой деда Евстафия. Он снабжал хворостом жителей городка. По следу стало идти проще. Шли молча, весь остаток дня, останавли-ваясь на несколько минут, чтобы перевести дух. Одо-левали невесёлые мысли: что произошло? Что теперь станет с жителями городка? И куда приведёт их этот санный след?...
   На одной из передышек, Ал разломила булочку, пред-назначавшуюся белкам. Получилось совсем по чуть-чуть на каждого, но всё же, хоть что-то. Жевали, присев на ствол поваленной ветром берёзы, тоже молча.  За-тем, двинулись дальше. Смеркалось. Деревья в густых зимних сумерках стали казаться выше и тревожней. Пошёл мелкий колючий снег.  Уставшие, продрогшие  и голодные, ребята еле передвигались. Промокшие ноги, отказывались идти. Но все понимали, останавливаться нельзя. Неожиданно, в гуще леса, они увидели огонёк. Это вызвало радость и оживление. А подойдя ближе, они увидели избушку. Свет в её окнах, и дымок над печ-ной трубой  обещали им долгожданный отдых  и до-машнее тепло. 
– Так далеко от дома мы ещё не были, – произнесла Ал.
– По-моему, мы в Зачарованном лесу. Иначе, почему ОНО остановилось? – устало отозвался Ром.
– Похоже на то... – выдохнула  Ал, отворяя незапертую калитку. Окончательно обессиленный Кос, молчал.     Пройдя по двору, постучали. Дверь незамедлительно открыла приятная,  невысокая старушка:
– Проходите! – приветливо пригласила она, - Раздевай-тесь, и быстрёхонько к печи, греться. Сейчас на стол со-беру, поужинаете. Умаялись в дороге. Весь день дожи-даюсь. Евстафий ещё вчера путь проложил...
    Её слова прозвучали  странно, - ещё с утра они и сами не знали, что окажутся здесь, - но от голода и усталос-ти, ребята валились с ног, и  ничего не спросили. Поу-жинали тем, что старушка поставила на стол, поблаго-дарили, и улеглись спать в соседней комнате: туда, ку-да она указала. Та же, заботливо накрывая их лоскут-ными одеялами, тихо бормотала:
–  Дрёма шибко дурачит... А кто дрёму одурачит?..  Кому удастся, тому и воздастся... Ещё есть немного времени... Вот до полудня третьего дня, – поспеть ли?.. Белки вче-ра ещё покинули ель... Зверь да птица завсегда первы-ми беду чуют...
    Кос уснул, как только голова коснулась подушки. Ром едва различал, бормотанье старушки, но сон мгновен-но сморил и его. Ал, слова старушки, заставили содрог-нуться. Сон, как рукой сняло. Белки! Они оставили ель? Когда играли в снежки, на белок она не обратила вни-мания, а пересечь площадь они так и не успели...   
     Подоткнув краешек одеяла в ногах девочки, старуш-ка направилась на кухню, продолжая бормотать:
 – Карачун идёт... Всё коченеет, останавливается. Дви-жения не заметно. Света белого не видно. Через пару дней это пройдет. Всё начнет двигаться. Встанет «на круги своя» Коло Сварога, и солнце вновь начнет шест-вие. Мир изменится... Должен  измениться...
   Старушка говорит о дне Зимнего Солнцестояния, – ду-мала Ал, - Он наступит через два дня.  Это мистическая и чародейская пора, идеальное время для ворожбы. Но кто желает зла Хрустальному городку? И что станет с его жителями? Сама же старушка, и есть Матушка Ве-дунья, о которой все в долине знали, но видели не мно-гие. Мы пришли в Зачарованный лес. А добраться сюда не просто! Да и не каждому путнику дано разглядеть избушку, лишь доброму человеку она покажется...  Ма-тушка Ведунья лечила жителей городка от простуды и прочих хворей  настойками и отварами. И дед Евста-фий  вчера, скорее всего,  приезжал за каким-нибудь  снадобьем, по просьбе горожан.
   Эта мысль успокоила её, но не на долго. Окончатель-но убедившись, что не уснёт, Ал  выскользнула из-под одеяла, и тихо на цыпочках, вышла из комнаты.
    Старушка сидела у стола. Перед ней лежал неболь-шой кристалл горного хрусталя, излучающий слабый свет. Это удивило Ал, но она ничего не спросила, знала с детства, - излишнее любопытство до добра не дово-дит. Если вещь лежит на видном месте, то рано или поздно выяснится,  для чего. Нужно только подождать.   
   Она заметила, что их верхняя одежда была заботливо развешена для просушки, и  мысленно поблагодарила старушку. На что, услышала: «Не  стоит благодарности. На то оно и тепло, что бы им делиться с теми, кому оно необходимо...» Услышала в мыслях. Вслух Матушка Ве-дунья не произнесла ни слова. «Мне это кажется, или я сплю?!» – удивилась Ал, сверля глазами старушку. «Ни то, и ни другое. Если тебя это пугает, можем говорить вслух. А если с тобой это впервые, то привыкай: силе
мысли  расстояние не преграда…»,- не отводя взгляда отвечала старушка, а в слух добавила, меняя тему:
– Справилась?  Присаживайся у огня. О многом нам с то-бой поговорить предстоит, а времени у нас мало.
  Понимая, что старушка говорит про дрёму, Ал кивнула и присела ближе к печи. Обескураженная мысленным диалогом, она боялась, о чём-либо думать. Смотрела  на полыхающие поленья.  Ей чудилось, что, в печи пляса-ли блики на огненных крыльях самого Семаргла – пове-лителя Огня.
  Тут у печи стояла кутья, тарелка с пирожками и хлеб-цами в форме солнца. Такие, ко дню Зимнего Солн-цестояния в её городке по обычаю пеклись в каждом доме, -  рождение нового Солнца будущего года, стара-лись встретить достойно. К вечеру 20-го числа студеня месяца, все хозяйки Хрустального городка заканчивали убирать и украшать дома, готовили много вкусных уго-щений, - ведь за этими днями, следовали дни праздно-вания Коляды.  Самого весёлого зимнего праздника.
– Слышала что-нибудь о предсказании? Или легенду о трёх кристаллах?– прервав её мысли, спросила у неё Матушка Ведунья.
– Нет...
– Предсказание гласит:
«Когда белки покинут Священное дерево, и уйдут в За-чарованный лес, а  Книга Судеб ещё останется откры-той, – упадёт на землю холод, скуёт льдом и стужей округу. Радость покинет этот Мир. Тот, кто волею Судьбы, зажжёт  в самый короткий день студеня меся-ца  свет, от луча полуденного Солнца, - зажжёт искру  Дня Сварога. А если нет, то мир навсегда погрузиться во тьму… »
       В памяти Ал тут же всплыл детский стишок:
 Белки покинут Священную ель.
 Холод падёт и на глубь и на мель.
 Стрелки замрут. Встанет времени бег.
 Радость покинет тебя, человек...»
        Матушка Ведунья улыбнулась, прочитав её мысли:
– Вижу, ты слышала детские считалочки на этот счёт.
– Да... вспомнила одну из них, – кивнула Ал, – Но... это же не может быть правдой?!  Или... – начала, было, она, но вспомнив, о белках, о застывших стрелках часов на городской башне, осеклась.
– Или! – коротко отозвалась старушка, – Плохую весть принёс вчера Евстафий. Священная ель опустела. Сбы-лась первая часть предсказания. Потому и ждала вас нынче. Не скрою, не знала, кого жду. Неспроста избе-жали вы чар. И это значит, что Судьба не только Хрус-тальной Долины, но и всего явного мира, сейчас в ва-ших руках.  Будущее ещё не сформировалось, и каким оно явится, зависит от вас. Уж и не знаю, чем  смогу по-мочь. Разве что, – советом. Кое - что, о том, как зажечь Свет, о котором говорит Предсказание, мне ведомо. По-слушай...
                Глава III. ЛЕГЕНДА
    Давным - давно, когда тьма имела больше власти над Миром, чем Свет, –  нашлись трое смельчаков, отва-
жившихся ей противостоять. Работали они на добыче хрусталя в Чёрной горе. Солнце стороной обходило эти места, стояла Долгая Ночь. Дух не только нашего чело-веческого Рода,  но и всех Рас Земли, спал. В горе, для освещения, использовали свечи и лучины. А чтобы бы- ло светлее, вокруг них раскладывали кристаллы. От-ражаясь в гранях, свет множился, и разбрасывался в пространстве отдельными пятнами. Этого было недос-таточно, и каждый понимал, что если бы пятнам уда-лось слиться во едино, то было бы куда светлее, но ни-кто не знал, как это сделать, а  думать об этом не да-вали постоянные окрики надсмотрщиков. Работники же должны  были  откалывать пустые породы, и вытас-кивать тележки с нею из горы. Однажды, вытолкав оче-редную тележку, трое работников решились бежать. Были они все из разных родов, да сдружились накреп-ко. Арин был гномом,  Дорф эльфом, а Тим  был  чело-веком. Друзьям надоело видеть вокруг себя только хмурые и  усталые лица. Они не помнили, как выглядят на этих измождённых лицах улыбки. И отправились они на поиски  Света, при котором, как им казалось, жизнь должна быть иной, -   ярче и радостнее.
   В руках эльфа был подсвечник, с  несколькими крис-таллами. Долго шли они, опасаясь погони надсмотрщи-ков, оберегая свечу. Но было тихо. Не очень-то те боя-лись побегов, - некуда было идти, разве что во тьму, а где тьма, - там нет жизни. Через некоторое время, дру-зья вышли к реке. Она, как зеркало, отражала слабый свет луны, которую ранее от их взоров скрывала гора.    Поспешая, Тим споткнулся,  и  задел  подсвечник в ру-ках  Дорфа. Тот накренился, и кристаллы сбились в ку-чу на самом краю. Непроизвольно, они все трое, схва-тились за них, что бы удержать… Свеча зашипела и по-гасла. Что произошло дальше, было тогда для них не-объяснимо. Лунный луч, упал на три кристалла, каким-то чудом, сложившимся в тот момент вместе. Вспыхну-ла искра. Друзья зажмурились от неожиданности,  а ко-гда открыли глаза, то свет этот уже неярко разливался по округе. А перед ними по обе стороны реки раски- нулся городок.   
    Чуть позже, из-за Чёрной горы показался другой, зо-лотой свет, - таким они его увидели. От него шло тепло. Всходило солнце… Вот так  и зажглось Утро Сварога.
    С тех пор прошло много времени. Оно разделило  друзей: Тим остался жить в городке, эльф облюбовал Изумрудный лес, который ожил, с приходом Света. Арин, как и полагается гномам, вернулся в гору. Слуги тьмы сразу же покинули её. С тех пор она зовётся Хру-стальной, а не Чёрной. Позже, спустя годы, и Арин ушёл в неизвестном направлении...
   Два хрусталика теперь находятся далеко друг от дру-га.  А третий, что был у Тима, - хранился в дупле Свя-щенной ели всё это время, и был скрыт от любопыт-ных глаз, охраняемый  рыжими белками. Настало вре-мя собрать их вместе, – закончила она рассказ.
    В дверях робко топтались, Ром и Кос.
– А кому удастся, тому воздастся, – заметив их, произ-несла старушка, – Присаживайтесь поближе.
– Мы всё слышали, – сказал Ром, устраиваясь возле Ал.
– Это хорошо,  значит, вам ясно, что найти хрусталики, - предстоит вам, троим, – ответила она.
– И с чего же нам начать? – спросил Кос.
– Не всё, вижу,  вы ещё знаете, что бы в дорогу отправ-ляться, – покачала головой старушка, – Слышите, как трещит мороз на улице? Это сам Карачун стучит ледя-ным посохом по спящим деревьям. Серп Мары рассека-ет спутанные за год Покутные Нити. И души Предков, в обличиях вещих птиц, безмолвно сидят на еловых вет-вях, сторожа Миг Волшебства, - Откровение Вещей Но- чи… Близится Ночь Завершения Круга Времён, и одно-временно, - Преддверие Нового Возрождения.   Для мудрых это- ночь прозрения и безмолвного видения  того, что сокрыто.  Для иных - это ночь безумия и чёр-ного ужаса. Чем она обернётся для вас, – пока неизвест-но. Три дня кроятся жизни заново, переписывается Книга Судеб, чтобы с первым лучом нового Солнца, все сделанное, – стало явью, и пришло в жизнь, как явля-ется новое Солнце в Новом году. Только три дня у нас, да один уже прошёл. Спросите себя: Жили ли вы по Правде, искали ли Мудрости Вышней? Как исполняли в уходящем году свой долг?.. Ибо только чистые помыс-лы и бескорыстие станет вам в пути опорой...
     Ребята задумались.
– Почему именно мы? Мы же ничего об этом не знаем! – прервав затянувшуюся паузу, воскликнул Кос,- Это ка-кая-то нелепая случайность...
– Нет ничего случайного в этом мире. Может как раз за тем, что б узнали то, что важно, но мимо чего проходи-ли, не замечая, – ответила Матушка Ведунья, – О сём же говорится, что мудрый извлечёт добрый урок даже при неблагоприятных обстоятельствах, а глупец не сможет воспользоваться и благоприятными. Поистине, благо-словенны препятствия,  ибо ими растём! Покута, - нити Судьбы, - всё то, что суждено Свыше, – это последствия наших деяний. Это Закон, согласно которому человек, -рано или поздно, - пожнёт плоды содеянного им, и вся-кое доброе семя принесёт добрые плоды, а худое  - плоды горестей и страданий...
…Чтобы построить будущее, предстоит найти и соеди-нить кристаллы. Строить, – это значит, - три соеди-нить в одно. Мы не говорим сдвоить или счетверить. Мы говорим С-тро-ить. Три, это –  материя, информа-ция, и  мера, – триединый фундамент Вселенной. Это необходимо всегда, когда нужно созидать, создавать что-то. Так же как и слово «ведунья», – означает ведать, то есть знать. Все сакральные знания, на самом деле, лежат на поверхности. Но открываются подготовлен-ному уму, желающему этих знаний. И внимательному,- она хитро улыбнулась, - Многие не задают себе труда задуматься над значением, – произносят слова, не вни-кая в смысл. А в них и есть вся основа Мироздания, и мысль  в нём, – материальна. На многие вопросы вам самим придётся искать ответы, поэтому, сейчас могут пригодиться любые знания, и умение ими восполь-зоваться.  Слушайте своё сердце, внимательно смотри-те по  сторонам. Вот и вся наука …
 Они проговорили весь остаток ночи.
 – Пророчество вы услышали, – кто предупреждён, тот вооружён... – Матушка Ведунья принялась собирать на стол, - Утро близко, подкрепитесь перед дорогой. И вот ещё, что, –  следует искать гнома по имени Арин, или тех, кто его знавал. Дом гнома обнаружить совсем не-просто, обычно их жилища надежно спрятаны при по-мощи иллюзий, поэтому вход в дом гнома открыт толь-ко для званых гостей.  Многие считают их злыми, но это не так. Людям они делают больше добра чем, зла. Доходили до меня слухи, что Арин живёт отшельни-ком. А королевство эльфов, давным-давно пересели-лось в другие земли... 
   Она задумалась, внимательно посмотрела на Ал, слов-но решая, что-то для себя, потом  подошла  к кованому сундуку, достала шкатулку, извлекла из неё изящную
серебряную брошь тонкой работы:
– Вот, это вещица работы  эльфийских мастеров. Ко-роль Дорф всё поймёт, – она протянула её Ал, – Надень.
Та послушно прикрепила брошь на свитер. Ещё из шка-тулки старушка достала полотняной мешочек, стяну-тый по краю длинным шёлковым шнурком, убрала в него хрусталик, и сама надела на шею Ал, - Береги до поры,-  затем  добавила, – А путь ваш  лежит к Матушке Зиме. Снежки раскидывать – её забота. Она и подска-жет, что делать.
     Покончив с завтраком, ребята засобирались. Ста-рушка дала свёрток с едой в дорогу:
– Пригодится,  перекусите наскоро. Слышали, наверное, что на Карачун, медведица в берлоге поворачивается на другой бок, после этого и зима на весну повернётся, - тогда и день начнёт прибавлять света на воробьиный скок... Прошлой ночью Большая Бурая Медведица про-снулась и вышла из берлоги. Это знак. Ей и нести вас к Матушке Зиме. Уже кликнула, ждёт вас.
   У  калитки ребята увидели Медведицу. Она легла, поз-волив им быстро взобраться к себе на спину.
– Берегите друг друга, – напутствовала старушка  ре-бят,– И помните: у вас  осталось два дня. Не отвергайте незнаемое и необъяснимое, но постарайтесь незнаемое познать, а необъяснимое объяснить...
                Глава IV.МАТУШКА ЗИМА
  Медведица быстро неслась сквозь лесную чащу. Ребя-та, почти неспавшие прошлую ночь, мирно дремали.
  К рассвету лес поредел, впереди открылась долина. На горизонте, стали видны башенки большого белого те-рема, к нему и принесла их Медведица.  Спешившись у ворот, они поблагодарили её, и попрощались.   
     Огромные ели и сосны окружали просторный двор, заполненный забавными ледяными фигурами живот-ных. Ребята с интересом принялись их разглядывать. По стволам сосен  к ним спустились  рыжие белки. Они окружили ребят, и дружелюбно щёлкая по свое-му, проводили к крыльцу.      
     Матушка Зима, в белом полушалке,  сама вышла ре-бятам навстречу, и приветливо спросила:
– С чем пожаловали, гости дорогие? Рассказывайте, что у вас приключилось,  чем смогу, - помогу.
   Ребята поведали ей свою историю. Задумалась на ми-нутку Матушка Зима, и припомнила:
– Да, я собиралась облететь Землю, чтобы разбросать волшебные снежки, - я делаю это каждый год. Там, где они растают весной, пройдут тёплые грибные дожди, побегут звонкоголосые ручейки, в лесу вырастет много грибов и ягод, в полях уродится  хлеб…  Нежданно-не-гаданно, явились волки-вьюги Карачуна. Молча покру-тились у ворот, да исчезли, словно их и не было. Приго-товленное лукошко со снежками как раз там и стояло, без присмотра.  Они, видимо, и подкинули  коварный снежок, а я не заметила его, бросила на Хрустальный городок. Вот незадача... 
    Если добудете такой же, то я смогу снять злые чары. А для этого, придётся наведаться в гости к Карачуну. Но стоит торопиться, времени у вас совсем не много. Только в эти три дня имеет особую силу Карачун, вот и пытается навредить… 
– Спасибо, Матушка Зима. Как же нам найти его? – спро-сила Ал.
– Младшим братом он приходится Деду Морозу. Навес-тите-ка для начала его, он подскажет.  До его терема дорогу знают мои метели, они вас вмиг доставят.
     Она хлопнула в ладоши, и тотчас  у ворот терема ос-тановились сани, запряжённые тремя метельными ко-нями. Они  нетерпеливо храпели, и их белые гривы раз-вевались, как у настоящих коней. 
– Расскажешь, так ведь не поверят... – изумлённо про-шептал на ухо Рому Кос, кивая на необычную тройку.
– Садись, прокатимся, – подтолкнул его Ром, – Ещё и рассказывать-то пока нечего...
     Поблагодарив Матушку Зиму, ребята устроились в просторных санях. Всё что они  видели в пути, - это клу-бящийся вокруг снег, да мелькающие стволы деревьев в инее. Резвая тройка быстро уносила их в лес...
                Глава V.  КОЛОДЕЦ
     Возле терема Деда Мороза тройка остановилась, и освободившись от седоков,  умчалась. Ребята подошли к терему, и остановились в небольшом дворике.
– Кхе-кхе...– раздалось за спиной Коса. Тот, подпрыгнув от неожиданности, обернулся. Его внимание пытался привлечь огромный снеговик, с него ростом:
– Я хотел сказать, здравствуйте, ребята! Я - Боб.
– Ты умеешь говорить? – округлил глаза Кос.
– Что вас так удивляет? Мы же в Сказочном лесу! – на них смотрел изумрудными глазами - бусинами, самый настоящий снеговик: нос морковка, пуговки из  уголь-ков. Он стоял на широких охотничьих лыжах.
– Здравствуйте, Боб, – поздоровались Ал и Ром.
– Ты и на лыжах ходишь? – воскликнул  Кос, опустив глаза, – Уважаю... Мы тоже вчера собирались было…
– Ну, я бы это так не осмелился назвать, –заскромничал Боб, – Но при необходимости, - могу передвигаться до-вольно быстро. Это Снегурочка придумала, она такая умница! И бусины тоже, она мне подарила, – не удер-жался, чтобы не похвастаться Боб, – Правда ведь, мои глаза очаровательны?
 –  Да, конечно,  они изумительны, – улыбнулась Ал, – Разрешите представиться: меня зовут Ал, а это мои братья, Ром и Кос. Мы из Хрустального городка.
– Вы, наверное, к Деду Морозу, заказывать новогодние  подарки? – опередил её ответ догадкой, Боб.
–  Ну... не совсем... – замялась Ал.
– Тогда, позвольте предположить, – у вас важное и срочное дело...
–  Вот-вот, как вы правильно заметили, очень важное, и оч-ч-ень срочное! – делая ударение на каждом слове, подтвердил Ром, краем глаза наблюдавший за большой белой совой, сидящей на сосновой ветке неподалёку. Сова тоже наблюдала за ними. Ухнув по своему, по-совиному, она  перелетела  на ветку поближе:
– Боб, представишь меня гостям? – спросила она.
– Непременно! Ребята, эта Фая, моя добрая знакомая, и, если можно так сказать, – поверенная Деда Мороза. А это, ребята из Хрустального городка. У них дело к Деду Морозу... Срочное, – протянул он в сторону ребят руку-веточку. Ал и Ром поздоровались с Фаей, Кос только  кивнул, ему не терпелось задать вопрос:
– Я извиняюсь, – обратился он к снеговику, – Позвольте полюбопытствовать, Боб, а  со стороны местных зай-цев, не было  посягательств на ваш нос? 
– Смею заметить, – слегка обиделся снеговик, – Зайцы в нашей округе - народ воспитанный, - такие случаи, как вы осмелились предположить, у нас невозможны...
     Ал, дёрнув Коса за рукав,  попыталась сгладить не-ловкость:
– А что же Дедушка Мороз, он дома?
– Он с утра ушёл в лес. У него хлопот. Дед Мороз, он  до-брый и мудрый, но и строгий. Очень любит детей, лес-ных зверят, и порядок во всём. До Нового года осталось мало времени, а письма от детей не перестают посту-пать. Поэтому с утра он обходит лес, а после обеда раз-бирает почту. Но уже скоро должен вернуться. Вы мо-жете пройти в терем  и подождать его, – ответил Боб.
– Хорошо, – кивнула Ал, – Мы только немного осмот-римся. Загадочный лес у вас.
– Благодарю, - ответил польщённый снеговик, - Обык-новенный, сказочный.
– Если, дело очень срочное, – вступила в разговор сова, – То лучше мне слетать, известить Деда Мороза.
– Мы будем вам так признательны, Фая!- восклик-нул обрадованный Ром,- У нас действительно, очень мало времени!
     Любопытный Кос, в это  время, уже отправился ис-следовать окрестности. Он шагал по расчищенной тро-пинке, идущей от терема в лес. Со скамеечек, стоящих вдоль тропки, был заботливо сметён снег. На молодых ёлочках, заботой Деда Мороза, - на каждой лапке- вет-ке, – своя снежная рукавичка, на каждой верхушке, – снежная шапочка. Чуть в сторону от тропки, стояла де-ревянная, кормушка с навесом, - там о чём-то спорили синички. «Да, у них  тут порядок образцовый!», – отме-тил он.  И по своей давней привычке, - рифмовать всё, что попадается на глаза, неторопливо, выдерживая ритм, согласно собственным шагам, задекламировал:
                Играли зайки на балалайке,
                И ловко  белка орешки грызла.
                Рябины гроздья, - для птичьей стайки...
 ...А это что, колодец? Слева от тропки, он увидел невы-сокий сруб. Только, что-то с ним было не так.  На фоне красочного леса: изумрудные веточки елей, яркие гроздья рябины, красногрудые снегири, клевавшие ог-ненные  ягоды, жёлто-синие синички...  Сруб колодца показался ему кадром из чёрно-белого кино. Он недоу-мённо, закончил своё четверостишие:
                А вот в колодце, - не вижу смысла...
– И что это мы тут такие серые, невзрачные делаем в сказочном лесу?–  спросил он, непонятно у кого, вслух.
   Покрытый коркой серого льда, колодец не вписывал-ся в общий пейзаж. Кос подошёл поближе, обошёл во-круг. Не было тут ни ведёрка, ни цепи, как это обычно принято, а это значит, что воду из него не брали.
– А для чего тогда ты тут? – опять спросил Кос вслух, и подумал: «Забавно. Я сам с собой разговариваю, или с колодцем?.. Ну-ну,  давай поговорим... » –  он заглянул внутрь и коротко крикнул:
– А!
– А! А! А! – трижды отрывисто отозвался колодец.
Внутри было темно, и что-то разглядеть в глубине не удавалось, но так хотелось. Кос склонился  чуть ниже и крикнул громче :
– Есть кто-нибудь?
– Будь – будь – удь – удь ... – заметалось гулкое эхо.
– Судя по звуку, – глу - бо –чай - ший... – заключил он, уцепившись удобнее, за край ледяного сруба, свесился по пояс.   И тут случилось непредвиденное:  рука, кото-рой он держался за край, неловко выскользнула из ру-кавички, Кос потерял равновесие, сорвался и полетел  вниз головой в колодец…
– А – А – А... – закричал он истошным голосом, что было сил.    Ал и Ром резко повернулись, на его голос, подо-зрительно быстро удаляющийся. Не сговариваясь, бро-сились на крик. На краю, зацепившись за угол, торчала рукавичка Коса, а самого его нигде не было. Они пере-глянулись, мгновенно обоих настигла страшная догад-ка. Не раздумывая, Ром перевалился через край, и  по-летел в этот злосчастный колодец, -  не бросать же бра-та в беде!  Ал схватила рукавичку, и сунув её запазу-ху, прыгнула в колодец вслед за  братом...
                Глава VI.  КАРАЧУН
    Уже несколько минут Кос, зажмурившись, наперегон-ки с эхом собственного голоса, стремительно набирая скорость, скользил по ледяному лабиринту. Казалось, прошла вечность, пока он, наконец, не упал в снег. Вы-дохнув облегчённо он, открыл глаза, и увидел серый полумрак, резко контрастирующий с яркостью мира, откуда он только что прибыл. Пробирающий до костей ветер выл, как тысячи голодных волков. Он съёжился.
- Мягкой посадки! Врата меж Мирами благополучно пройдены, - усмехнулся он, замечая, что под стать сру-бу колодца, здесь так же всё было, как в чёрно-белом кино, - мрачным, и даже зловещим. Прямо перед ним простирался лес. Голые ветви высоких деревьев, скло-нялись под натиском сильного ветра,  старые чёрные пни, напоминали чудовищ из фильмов ужасов. «Уны-лое  зрелище», успел он подумать, как тут же возле не-го один за другим,  приземлись Ром и Ал. Несколько мгновений они не подавали признаков жизни, Кос за-волновался, всё ли с ними в порядке:
– Полёт закончен, ребята! Не покалечились?– старался он пошутить, но от воющего ветра, сам почти не рас-слышал своего голоса.
– Где ты Ром? – крикнула Ал, - она умудрилась упасть спиной к ребятам, и не видела их.
– Да тут я, тут! Обернись, – откликнулся тот.
 Поднявшись, Ал, протянула Косу рукавичку:
– Вставайте, нельзя сидеть на снегу! Окоченеете!
– Жуть, какая. Куда это мы попали? – спросил, Ром.
– Попали мы как раз туда, куда и собирались,  – в царс-тво Карачуна. Помните, Матушка Ведунья говорила о Навьем мире? Только через колодец Деда Мороза сюда и можно попасть, – перекрикивая ветер, ответила Ал, – Пойдёмте, нельзя при таком холоде стоять на месте!
– Сидеть нельзя, стоять нельзя! Куда мы пойдём? – про-ворчал Кос.
– Пока, вперёд. Мы здесь ради снежка,– ответил Ром, Ал согласно закивала. Сопротивляясь ветру, держась за руки, они двинулись в лес. И без того тёмное небо, за-волакивало тучами. Густо сыпал мелкий колючий снег, он обжигал щёки и нос, забивался за ворот, не давал от-крыть глаза. Начиналась метель.  В какой - то момент, Косу показалось, что снежный поток, закруженный по-рывистым  ветром, преобразился в страшную волчью морду, с оскаленной пастью. Она высунулась из сплош-ной стены бурана. Он крепче вцепился в руку Ал. И тут же по другую сторону от них, из потока вьющегося сне-га, появилась такая же ужасная снежная медведица. И было непонятно, то ли ветер взвыл сильнее, то ли мед-ведица, разинув пасть, взревела, недовольная непро-шеными гостями. Тут и Ром остановился:
– Вы тоже это видели? Мне это не почудилось?
Ал, молча,  потащила ребят к ближайшему пню. Доста-ла хлебец и кутью, что дала им Матушка Ведунья, пос-тавила на пень, закрыв глаза, мысленно, попросила Ка-рачуна не гневаться на них, унести всё плохое и не-нужное из их жизни, и главное, - подарить им волшеб-ный ледяной снежок, точно такой же, как тот, что упал на Хрустальный городок, забрав из него радость...
     Завыванья вьюги немного стихли. Среди клочьев се-рых туч, показался краешек луны, и ребята увидели приближающуюся к ним фигуру старца, взявшуюся не-известно откуда. В сером длинном кафтане, оторочен-ном белым мехом, он шёл прямо на них, босой, с не по-крытой седой, как лунь, головой, мимоходом посту-кивая по стволам деревьев длинным посохом, что дер-жал в правой руке, и деревья, коих он касался, издава-ли жуткие звуки: то ли треск, то ли стон. При нём была свита: медведи - бураны, волки – метели, да на плечах сидели птицы - вьюжницы. Сверкнул старец колючи-ми глазами, тряхнул головой, -  иней посыпался. Как 
раскаты грома прозвучал его недовольный голос:
– Как посмели вы явиться сюда? Или время пришло вам в Навий мир сойти? Созорничать удумали?!
– Ты не гневайся на нас, Владыка Холодов, не по своей воле мы к тебе пожаловали,  - нужда привела, - обрати-лась к нему Ал, -  Выслушай нас, а потом и решай. Ну-жен нам... – начала она говорить, да, прервал её старец:
– Известно мне, что вам нужно. За подношения благо-дарю. Кабы, старший брат мой, Мороз за вас слово за-молвил, поразмыслил бы я, как быть с вами. Так ведь не дождались вы его, – сверля глазами Коса, прорычал старец, – Придётся задержаться у меня, пока не приду-маю, как быть с вами.
–  Это значит – плен? –  расхрабрился Кос. Ал опять при-шлось его дёрнуть за рукав. Усмехнулся старец:
–  Плен, говоришь?! Нет у меня ни темниц, ни подвалов для вас. Гуляйте, на здоровье, по царству моему беск-райнему, не зная преграды, пока не окоченеете. Только выбраться отсюда, без моего ведома, ещё ни кому не удавалось. Повернулся он, чтобы уйти, как послышался знакомый свист.  Обернувшись, ребята увидели при-ближающийся, с огромной скоростью, снежный ком. Обернулся и Карачун:
– Это ещё кого принесло? Не много ли непрошенных ных для одного дня?...
     Клубы снега развеялись, и все увидели Боба и Фаю. Сидевшая на руке- веточке Боба сова, ухала по-сови-ному, и махала крыльями, что бы удержаться от  паде-ния, при резкой остановке. Ребята приободрились.
– Заступники, значит, от Мороза явились, – проворчал Карачун, – Сова-то мне знакома. А вот тебя, несуразное существо, с морковкой вместо носа, что-то не припом-ню. Хотя... ты, аккурат в духе моего брата. Что ж, не ста-ну отказывать в просьбе. Именно как просьбу, вижу ва-ше появление. И… Убирайтесь все, немедленно, пока не передумал! – недовольно прорычал Карачун.
– Нам бы, снежок... – чуть слышно пролепетала Ал.
– Да, чуть не забыл, – он нехотя,  достал невесть откуда, и кинул снежок, стоящему ближе всех, Рому. Тот пой-мал и сунул его в карман. А старец повернулся и пошёл прочь. Свита, сразу потеряв интерес к гостям, последо-вала за ним.
– Вот почему говорят: мороз трещит... – начал было Кос, но Боб уже торопил:
– Давайте-ка, вставайте все на мои лыжи, да держитесь крепче. Поместитесь? Пора ноги уносить, пока он не пе-редумал!
– Боб, а можно нам сразу к Матушке Зиме? У нас мало времени, – не совсем уверенно попросил Ром.
– Он прав! – подтвердила Ал, - Пожалуйста, Боб!
– Конечно, – согласился снеговик, – Что думаешь, Фая?
– Особых указаний, -  куда доставлять, - не было. Глав-ная задача, – забрать отсюда, – проухала мудрая сова, –Готовы? Вперёд!
Они тронулась, стремительно набирая скорость…
    У терема Матушки Зимы, прощаясь, Ал попросила:
– Боб, извинитесь за нас перед Дедом Морозом. Нехо-рошо вышло. Не нарочно мы.
– Всенепременно, не сомневайтесь. Он поймёт, он муд-рый!
– Всего доброго, Боб, до свидания, Фая!- кричали им вслед ребята, – Спасибо вам!
   Снеговик с совой,  удаляясь, почти мгновенно превра-тились в маленькую точку на горизонте, а ребята уже вновь стояли среди ледяных фигур.

                Глава VII.   ГНОМ
    В это утро Арин проснулся до восхода. Долгое время жил он в смешанном лесу, у подножия горы, в домике, построенном своими руками. Добывал металл и драго-ценные камни,  изготавливая украшения и оружие, ин-струменты, для собственного пользования. Иногда хо-дил обменять свои поделки к сородичам, обитавшим в Медной горе, в нескольких днях пути отсюда, но это случалось не часто. Так и жил отшельником, не желая изменять сложившийся уклад. А  может, это прежняя нелёгкая жизнь научила его не высовываться.  Слиш-ком уж много было желающих поживиться сокровища-ми гномов, и использовать их мастерство в своих коры-стных целях.
     Он причислял себя к старинному роду Садовых Кар-ликов. Это трудолюбивый, мирный и не злой народец. Хотя, и его роду не раз приходилось брать в руки  ору-жие, защищая честь рода.
      Арин умылся и позавтракал. Подошёл к полочке на стене, где лежал кристалл. Тот самый. Когда то он, и двое его друзей Тим и Дорф, отважно бежавшие из Чёрной горы, с помощью кристаллов зажгли Свет, дав-ший жизнь Хрустальной Долине. Арин улыбнулся вос-поминаниям, - это была их общая победа над тьмой. 
     Много лет пролежал кристалл на этом месте, и уже воспринимался, как сувенир. Некоторое время назад, он начал светиться. Это обеспокоило гнома.
   Однажды, когда кристалл в очередной раз засиял, он взял его в руки, и чуть не выронил от неожиданности, - тот излучал холод, не сильный, но вполне ощутимый. Гном стал наблюдать за ним. Такое стало повторяться всё чаще, и  холод усиливался. На днях он понял: даль-ше медлить нельзя, и   засобирался. На сборы ушла па-ра дней. Сегодня, он был готов, для того и поднялся на рассвете. Повесил на пояс меч, закрепил на ремне  кинжал, выкованный специально для этого путешест-вия, -  подарок другу. Уложил в котомку кое-какие ме-лочи, необходимые в дороге,   сунул кристалл в карман, присел по обычаю, на дорожку, обводя взглядом жи-лище. Встал и вышел, плотно притворив дверь. Снару-жи задержался, -  прикрыл от непрошеных гостей вход в жилище лёгкой изящной иллюзией травяного покро-ва, и довольный собой, отправился в путь.
   Солнце ещё не взошло, но в верхушках деревьев уже обозначились его золотые лучи. Птицы беззаботно ще-бетали, а лёгкий здешний ветерок, подбадривая гнома, ласково прикоснулся к его щеке.
– Озорник, – обратился к нему Арин, к нему, сказал он часто перекидывался парой словечек с этим непоседой: – Я не прощаюсь.  Надеюсь, что путешествие не затя-нется. Ветерок в ответ перебрал поочерёдно веточки деревьев, стоящих вдоль тропинки, забегая перед ним.
– Дорогу указываешь?  Благодарю. Но, засим, разреши откланяться, дальше я сам. У тебя  здесь забот хватает, не провожай, – сказал гном, и бодро зашагал вперёд.
   Был он не высокого роста, крепкий, коренастый, как и все в его роду, с пышной рыжей шевелюрой и бородой.
    С тех пор, как кристалл ожил, у него было достаточно времени, чтобы поразмышлять об этом, и принять ре-шение. Нужно прямо сказать, нелегко это ему далось. Но сейчас он точно знал, куда и зачем направляется. 
     Время, отпущенное Свету, зажжённому кристалла-ми, близится к концу,- это-то понятно. Подступает по-ра, зажечься новому времени, - Дню Сварога. Но этому кто-то хочет помешать. Предстояло выяснить, кто.
 … Когда-то вначале,  Род, Творец всего сущего, отделил темные частицы хаоса от светлых, создав чёткий поря-док в Мире. Ибо только там, где свет отделен от тьмы, возможен порядок. Тьма же не равнялась злу, -худшее зло – хаос. Но только там, где есть одновременно и свет и тьма,  - возможно движение вперёд, то есть развитие, осуществление и проявления свободной воли. Иначе, как отделить тёмное от светлого, доброе от злого, если сравнивать не с чем?..
   Так, в раздумьях, он вышел из леса, и направился к Мёртвой пустоши.
                Глава VIII. МЁРТВАЯ ПУСТОШЬ      
     Пройдя меж ледяных фигур, ребята оказались на 
крыльце. Никто не встретил их, на этот раз.
– И здесь белки пропали, – констатировал Кос.
–  Да, пустынно как-то... Войдём? – предложила Ал. Они вошли внутрь. В просторных залах царила тишина. Долго бродили они по терему, не зная, как скоротать время, разглядывали нехитрые убранства, да причуд-ливые морозные узоры на огромных окнах. А время, ко-торого было мало, шло. Ром сунул руку в карман и не
найдя снежка, остолбенел:
– Похоже, у нас проблема, ребята, - сказал он виновато,
 – Я раздавил снежок...
Ал и Кос смотрели на него с ужасом.
– Надеюсь, ты не дотрагивался до него рукой? Рукави-цу не снимал? – спросила вошедшая Матушка Зима. 
– Вроде, нет... – протянул вперёд обе руки Ром.
– Идём  сюда, высыпай всё, что есть в кармане, –  подве-ла она его к столу. Тот вытряхнул всё, что осталось в кармане, - горсть льдинок, больше похожую на искря-щийся серый речной песок... 
 – Дальше, моя забота, - она накрыла блюдо прозрач-ным колпаком, и унесла, а вернувшись сообщила:
– Через день, когда новый снежок будет готов, я брошу его на Хрустальный городок, что бы исправить то, что случилось. А теперь слушайте внимательно: на Востоке  мои владения граничат с Мёртвой пустошью, вдоль неё тянутся Гнилые Болота, они останутся слева от вашего пути, ни в коем случае не суйтесь к ним. За пустошью, увидите  Скалистые горы, - где-то там и находится  ко-ролевство эльфов. Надеюсь, кристалл ещё там. Почему к ним?
– Всё просто, – догадалась Ал, - Легче найти целое коро-левство, чем одного гнома. 
– Ты  права! Дорфу не составит труда найти Арина. 
– А где же  обитатели терема? – поинтересовался Кос.
– О! Это не должно вас беспокоить, – улыбнулась Ма-тушка Зима, – Мне, жаль, что несколько часов драго-ценного времени потеряно в ожидании, но в свете по-следних событий, это всего лишь  мера предосторож-ности для выявления злых чар. Так что, задействованы  все, включая обитателей терема.  В эти коварные дни  всякое может быть. А от моих белок, я жду с минуты на минуту только добрых вестей. А вам нужно спешить. До Мёртвой пустоши я помогу вам добраться, а дальше сами. Дорогу спрашивать не у кого, места пустынны, – пойдёте за солнцем на Запад. Обязательно дойдите до гор сегодня, - болота и пустошь, – владения Карачуна, там не стоит задерживаться, это опасно. Удачи вам...
    И вновь, тройка метельных коней вмиг доставила ре-бят до восточной границы. Открывшийся пейзаж, не вселял оптимизма: редкие холмы, голая, земля до са-мого горизонта.
– Одно слово – пустошь, - озираясь, разочаровано про-   тянул Ром. 
–Да тут вроде и не зима вовсе, – земля голая, ни снега, ни ветра, ни синего неба... – откликнулся Кос.
– И ничего живого: ни птицы, ни зверька, - заверши-ла  за него Ал, - Она же –  Мёрт-ва- я! Что  вы тут хотели увидеть?
     Некоторое время шли молча. Ал смотрела на брать-ев, и сердце её наполнялось  нежностью и гордостью.  Стойко и мужественно переносят они свалившееся на них испытание, – ни жалоб, ни нытья, только шутки.    Ром чуть старше, и чуть серьёзнее, хотя, иногда обид-чив. Кос, не в меру любопытен, но разве это недоста-ток? Благодаря его любопытству, они и прежде  попа-дали в забавные истории. Оба рождены, под покрови-тельством Огненного Семаргла. Неугомонные, - всё им хочется узнать, увидеть и успеть. В их сообразитель-ных головах постоянно рождаются интересные  идеи. Её же покровительница – Агидель. Вода способна га-сить Огонь. Может, поэтому, она во всех их общих заба-вах, останавливала их от необдуманных поступков. Но делала это очень осторожно, чувствуя ответветствен-ность за братьев,  на правах старшей. И всегда была го-това поддерживала  благие начинания...
     Ром думал об устройстве Мира в целом, о своём на-роде, об укладе его жизни, традициях. О том, ради чего шагал сейчас по Мёртвой пустоши в неизвестность, не сомневаясь в правильности того, что делает. Думал о том, что говорила Матушка Ведунья о бессмертии Душ людских, – каждого, из человеческого Рода, - о Золо-том Пути Духовного Восхождения,  лежащем через одо-ление трёх стен-Истин: познание истины Труда, глуби-ны Знаний, и Закона Любви. Вот так образно, и кратко, его народ говорил о становлении личности, о жизнен-ном пути человека. И всё это, при полном понимании и ответственности того, что ты делаешь.  Любое деяние не должно происходить из расчёта и ожидания награ-ды, а только потому, что ты - Человек, - не можешь по-ступить иначе, потому что так требуют твоё Сердце, Ра-зум и Воля. Это и есть уровень Бога, потомка великих Богов. Никто не может помешать человеку,  следовать этим путём, но и никто не заставит.  Каждый дела-ет выбор сам. Это не сложно: прими и следуй основным законам жизни,  дарованной тебе   люби и уважай всё, что окружает, не навреди. В этом суть бытия...
– Я есть хочу, – прервал его мысли Кос. Ал на ходу  дос-тала  пирожки:
– Останавливаться не будем, солнце уже низко.  Доже-вывая холодные пирожки, ребята заметно повеселели.
– Гнильцой болотной тянет, – заметил Кос, и обернув-шись назад, добавил, - Мы уже далеко ушли, края Зим-них владений  не видать.
– Скоро  ничего не будет «видать», – заметил Ром. Ему никто не ответил. Справа тянулись болота: кочки с прошлогодней сухой травой, меж которыми зеленела тиной вода.  По мере того, как день всё больше клонил-ся к закату, стали ярче видны блуждающие болотные огоньки, и то тут, то там стали заметны бесформен-ные, пугающие тени. Они, то кружили низко, то взви-вались высоко над болотами, собираясь в  стайки. На ду-ше было тревожно, хотя горы уже были хорошо видны. Стараясь не замечать странного движения над болота-ми, Кос просто не смотрел в ту сторону, и всё ускоряя шаг, шутливо изображал  гида:
– Сотни лет обдувает дикий ветер неприступные, ска-лы. Дождь и талые воды подтачивают их. Солнце и хо-лод, неустанно разрушают породы. Когда-нибудь,  че-рез тысячи лет, их стараниями, от горного хребта оста-нутся только невысокие холмы, да камни, как эти, по-падающиеся на пути...  И в те далёкие будущие време-на, всё население Земли, будет жить мирно и счастли-во, уважая друг друга, как жили когда-то предки, как рассказывают об этом наши легенды...
Ал рассмеялась:
– Кос, тебя не исправить! Что с тобой поделаешь? – ве- село  смеясь, они не заметили, как Ром, насторожённо сбавив шаг, вглядывается вдаль.
– Что такое, Ром? – обернулась, наконец, Ал, – Что там?
– Сама посмотри! Быстрее за камень! Мы тут не одни!..      
У самых гор, меж деревьев светился едва заметный ого-нёк. Он не стоял на месте, двигаясь низко над землёй им наперерез, то прячась за стволами, то появляясь вновь. Ребята передвигались теперь,  прячась за боль-шие камни, наблюдая за огоньком...
– Он идёт туда, куда и мы? – озаботился Кос.
– Пока не совсем понятно... – начала фразу Ал, но смолк-ла, схватившись за голову, почувствовав, как в её голо-ве звучит чужой ворчливый голос:
– Не понятно им! Догоняйте же скорее! Если не пото-ропитесь, Ночь догонит вас на пустоши. Мёртвая она только днём, а в сумерках наполнится ужасами. Вы не  заметили? - Над болотами уже просыпается тьма!
– Кто это? – закричала Ал.
– Арин, из древнего рода Садовых Карликов, гном, по-вашему.
– Тот самый Арин, из Чёрной горы?
– Тот самый, не сомневайся.
– Ал, что с тобой? – смотрели на неё испуганные братья, – С кем ты говоришь?
– Это Арин! Нужно скорее догнать его, и убраться с Пус-тоши! Иначе – беда! Так он сказал.
– Сказал?! – вскричали ребята в один голос.
– Солнце низко, побежали! Некогда объяснять! – Ал бросилась бежать, братья за ней. С последним лучом солца, запыхавшиеся и обессиленные, они рухнули под дерево, к ногам улыбающегося Арина.
– Приветствую вас, отважные Воины Света!
– Добрый вечер, – выдохнул  Ром, с опаской разгляды-вая его, – Воины! Шутите? У нас и оружия-то нет, – видя меч на  поясе гнома, выпалил он.
– Здраствуйте! – одновременно, поприветствовали его  Ал и Кос. 
– Ваше оружие, – доброе сердце и чистые помыслы! – серьёзно ответил Арин. Кос покосился на него:
– Беда всех добрых людей, – они от окружающих ждут того же. И часто разочаровываются…
–О! Юное создание, сколько мудрости в словах! Неожи-данно! Вижу,  Судьба выбрала достойных!  Меня не  сто-ит опасаться. И в случае чего, я сумею вас защитить, - Его ладонь машинально легла на рукоятку меча, Куда
путь держите? Не в королевство ли славного Дорфа?
– Думаю, туда мы отправимся А сейчас хочется  поспать  немного, мы второй  день на ногах. Да и поесть не по- мешает, – ответила Ал,   рассматривая шахтёрский фо-нарик, закреплённый на лбу  гнома. Это его свет напу-гал их издалека.
– Давайте же позаботимся о ночлеге, наберём хворос-та, - с костром и светлее и теплее будет. Да и познако-мимся поближе,- согласился с ней Арин. Выбрав место, и набрав хвороста, гном спохватился:
– Разводите костёр, а я поколдую немного, нужно защи-ту на всякий случай поставить. Известны мне несколь-ко простеньких заклинаний, их будет достаточно. Мало ли чего, - так, на всякий случай! Темнота не дала уйти нам далеко от Мёртвой пустоши, а по ночам, здесь не совсем спокойно. Да и на болотах полно всякой нечис-ти, – и он немного отошёл. 
   В темноте, разгоревшийся огонь, не позволял ребя-там видеть, удалившегося на несколько шагов Арина. Пока Кос и Ром всецело были заняты костром, Ал с ин-тересом наблюдала, как над ними начал проявляется тонкий серебристо светящийся узор в виде купола,  чуть выше человеческого роста. Вернувшись, Арин дос-тал фрукты, а Ал, -  остатки пирожков.
– Как можно было догадался, что мы идём к эльфам? – спросил Арина Кос.
– Это не трудно, зачем ещё можно объявиться в этих гиблых местах? – гном достал хрусталик. Ал тоже дос-тала свой, свой  после чего взаимное доверие было пол-ностью установлено.
– Матушка Ведунья дала мне вот что, – она, справив-шись с застёжкой, положила в ладонь гнома брошь. Арин долго, молча, смотрел на неё, думая о чём-то сво-ём, затем начал говорить:
– Трилистник - символ Мироздания и единства Стихий. Эта вещь Хранительницы Времён, Анеи. Дочери короля эльфов, Дарга, и женщины Миры. Её век намного доль-ше человеческого. Она обладает удивительным даром целительницы, умеет видеть будущее и прошлое, зна-ет, о чём думают другие...  – ему хотелось спросить: что она делает  у тебя?! Но он сдержался:
– Тогда, когда тьма отступила, и все мы ещё были в Хрустальном городке, а Дорф ещё не был королём, - между ними вспыхнула любовь. Настоящая. Но ей не суждено было счастливое будущее. Дорфа призвал на войну его  народ. Это был его долг, – продолжил Арин, - А когда война закончилась, и он вернулся, чтоб за-брать Анею с собой. Но она уже стала Хранительницей Родовой Памяти, и не могла оставить Хрустальную до-лину, Изумрудный лес, Чистое Поле, - они нуждались в  ней, как впрочем, и сейчас, и во все времена… Дорф же, собирался увести свой народ в безопасное место, имен-но этого от него ждали. Так долг перед своими народа-ми разлучил их. Грустная история...
–  Так Матушку Ведунью зовут Анея? –  спросил Кос.
– Да, но  у Хранителей, как правило,  нет имён, - их мис-сия держится в строжайшей секретности, и для всех она просто Матушка Ведунья...
    Наконец, разговоры стихли, усталость взяла своё, и
сон сморил отважных путников.
     Посреди ночи Ал  разбудили странные звуки. Это бы-ло похоже на хлопанье огромных крыльев, и дикого по-визгивания. Она открыла глаза: костёр погас, но рас-калённые угли, подёрнутые пеплом, излучали ощути-мое тепло, и немного света. А над ними едва заметно светился прозрачный купол защиты, над которым ви-лись чёрные крылатые твари, с горящими глазами. Ал едва удержалась, чтобы не закричать. Их было много, они падали с высоты на купол, и, ударившись о него, взлетали, что бы вновь напасть. Ал в ужасе схватила за плечо Арина.  Проснувшийся гном,   видя её испуг, по-пытался успокоить:
– Это как раз, то чего я опасался, - Дроды. Их пища – на-ши негативные эмоции: злоба, коварство, страх. Возь-ми себя в руки, нужно справиться с собой! Чем больше страха, тем они сильнее! Думай сейчас, о самом важном. О самом, светлом и добром, что уже было, или чего же-лаешь больше жизни!
     Ал, заткнув уши, и зажмурившись, пыталась  вспом-нить хоть что-то хорошее. Ей казалось, что в голове вот-вот что-то взорвётся, так велико было желание за-глушить шум крыльев, и собственную беспомощность..
    Внезапно в сознании возникло видение:  Их подня-тые руки соединяют кристаллы… ожидание… нетерпе-ние… вспышка искры… свет, озаряющий Хрустальную Долину... крики вокруг… часы на башне бьют полдень.... - И  это было  лучшее, о чём она могла мечтать… -  Сре-ди прочих, она выделяет в толпе взглядом высокого статного эльфа, окружённого свитой, он ободряю-ще улыбается ей и кивает головой... - Затем, она прова-лилась в темноту.  Очнулась от того, что Кос сильно тряс её за плечо:
– Да проснись же, Ал, пора вставать!
Ночной кошмар закончился, светало, и пора было  от-правляться в путь.
    По дороге ребята весело болтали с Арином, из чего Ал, делала вывод, что  ночью они крепко спали, и ни о чём не подозревают. Арин изредка поглядывал испы-тующе, но ничего не спрашивал.  Это её устраивало, бы-ло время для собственных мыслей.
     Путешествие  в горах, оказалось не таким простым.   Для начала они поднялись, чуть ли не на самую вы-сокую ближайшую гору, а затем, Арин выбрал направ-ление, в котором следует двигаться. Ал поняла, как гном это сделал. Она так же, как и он, заметила купол над эльфийским королевством, но промолчала. Тропа, которой вёл их Арин, то поднималась высоко вверх, за-ставляя их карабкаться по скалам, помогая друг другу, то опускалась к самому дну ущелий. И тогда они шли в окружении огромных скал, вершин которых не было видно, даже  запрокинув голову. Нелёгкий путь, не ме-шал Рому и Косу вести бесконечные разговоры. Они вспоминали забавные истории из собственной жизни, рассказывали гному, как через колодец попали в Навий мир, и чудесным образом вернулись. Арин же, - расска-зывал им о своих приключениях …
   «Этой парочке вдвоём-то никогда не бывает скучно» -
улыбалась Ал, слушая братьев. К полудню, они вышли к горной реке.
 - Ал, ты всё время молчишь, не заболела? –спросил Ром
 – Всё в порядке, я любуюсь красотой природы,– успо-коила она брата. Но на самом деле, её беспокоили со-бытия последних дней, а в их свете, - происходящее с ней самой. Вот и сейчас, перед ней был едва видимый, огромный купол над горами, проходящий границей по противоположному берегу реки. Те способности, кото-рые Арин ночью перечислял, рассказывая об Анее: чи-тать чужие мысли, чувствовать магию, видеть то, чего не происходило, - всё это она обнаружила в себе, - это одновременно и радовало и пугало. 
– Здесь на берегу передохнём, а заодно и подумаем, как перебраться на другой берег, что бы продолжить путь, – предложил Арин. Ал, сбросила шубку и пошла к реке. Вода тянула её к себе, как магнит. «Шум и вид воды, бе-гущей по камням, - завораживает и слух и взор, так бы смотрела, да слушала бесконечно», –  думала она, по-тянувшись за пригоршней воды, чтоб умыться .
     Склонившись, заметила знакомую тонкую дымку, а когда та рассеялась, её взору открылась картина: чет-веро скачущих коней, несущих  всадников, облачённых в одежды воинов. Она разогнала воду руками. Умылась. Но что-то удерживало, не давая  повернуться и уйти. Предчувствие не обмануло. В этот раз она увидела ли-цо того же воина, улыбающегося ей в ночном видении. Он был чем-то озабочен. Неожиданно, взгляды их встретились. Она почувствовала, что он её видит... От растерянности и смущения, Ал ударила руками по воде. Но сразу опомнилась, - какой  смысл?..  Он точно видел её, и, кажется, он внимательно посмотрел на брошь. Или показалось? Не в неё ли дело? Она дотронулась до  броши рукой, закрыла глаза, и обратилась к Анее: 
– Что со мной происходит, Матушка Ведунья?
– Всему своё время. Не торопи того, что и так  должно  случиться... – услышала в ответ.
 – Нет, не может быть, - я ведь разговаривала с Матуш-кой Ведуньей мысленно до того, как брошь попала ко мне... – пыталась рассуждать здраво Ал, – но видеть?!
                Глава IX. КОРОЛЬ ДОРФ
    Размеренно и неторопливо текла жизнь в королевст-ве эльфов. Потерпев поражение в Хрустальной долине, изощрённая тьма не сразу отступила, обрушив свою ярость на эльфийский народ. А когда окончилась побе-дой та жестокая война,  отличившийся мужеством и от-  вагой Дорф, был избран королём, и на него легла ответ-ственность за благополучие и  процветание его народа. 
    Новое место, выбранное им вдали от других поселе-ний, быстро и успешно обживалось. Оно было защище-но с трёх сторон непроходимыми скалами, а с четвёр-той, его отделяла от внешнего мира река Жемчужная. В королевство можно было попасть только, преодолев водную преграду, на которой к тому же, как и на всём королевстве, лежали мощные чары. 
     Дорф намеренно выбрал место, вдали от мира, дав себе слово, больше не вмешиваться в жизнь людей.     Эльфы благородны и талантливы, они отличные вои-ны и мастера. Мужчины стали быстро налаживать про-изводства по изготовлению оружия и украшений, - в этом мастерстве им не было равных, а женщины заня-лись устройством своих жилищ, - они большие масте-рицы по созданию иллюзий. Благодаря этому умению, вскоре не только в домах, но и в городе, был наведён уют и порядок. Забили, необыкновенные фонтаны с чистой водой, встали золотые и серебряные статуи. Появились дорожки, посыпанные золотым песком, а по их краям выросли чудесные цветы.  Роскошные сады наполнились диковинными животными. Жизнь посте-пенно наладилась. Дорф был вполне этим доволен. Но в последнее время его охватывало непонятное беспокой-ство. Всё чаще вспоминал он Чёрную гору, друзей, Ари-на и Тима, время, проведённое с ними. От тех времён у него сохранился хрусталик, который он доставал в ред-кие часы покоя, ставил перед собой, и подолгу на него, предаваясь приятным воспоминаниям.   
    Сегодня, взяв в руки кристалл, в бледном мерцании   граней Дорф ясно увидел образ Арина. Лицо гнома вы-глядело озадаченным. Не найдя этому объяснения, он направился к Чаше Времён, - только она могла сей-час  ему помочь.  Пройдя по благоухающему саду, он наклонился над её поверхностью, всматривался, пока не рассеялась дымка, и не проявились образы: берег реки, незнакомая девочка - подросток, так же как и он, глядящая в воду... Они смотрели друг на друга сквозь тонкую грань. На её груди блеснула знакомая  брошь... 
– Откуда?.. – мелькнуло в голове Дорфа. Движением глаз он попытался сместить картинку, сосредоточив мысли на Анее, , но та только слегка сдвинула видение вдоль берега реки, и показала Арина, бредущего с хру-сталиком в руках…
 – Значит будущее ещё неизвестно? Всё намного хуже, чем я мог предполагать  –  подумал Дорф, –  их  появле-ние вблизи королевства означает только одно, - что-то  произошло, и это что-то коснулось не только людей.
    Вернувшись из сада, он призвал воинов, и отдал рас-поряжение: седлать коней, спуститься к реке, и доста-вить гостей в замок. Обитателям же замка, повелел го-товить лучшие яства и покои для отдыха тем, кого в скорости ожидали.
                Глава X. ВСТРЕЧА
– Я видела всадников, они едут  нам на встречу,  – ска-зала Ал, вернувшись к ребятам, – А где же Арин? – не увидев гнома, спросила она.
– Он решил немного пройти вверх по течению, – отве-тил Ром, – Может, какую-нибудь лодку найдёт.
Кос лежал с закрытыми глазами, подложив под голову куртку,  скрестив руки на груди.
– Дождёмся его, – предложила Ал.  И, продолжая думать о своём, присела около Коса, пригладила ласково его непослушный русый чуб.
– Не надо, Ал, дай отдохнуть, – отвёл её руку Кос. Ром, глядевший на грохочущую о камни воду, повернулся:
– Сейчас не время отдыхать, нужно думать, как пере-браться через реку.  Может, плот построить? Течение слишком быстрое. Можно пройти вдоль реки, если есть поблизости долина, то там и течение будет спокойней.
– Давайте всё же дождёмся Арина, – Ал улыбнулась, от-метив про себя, что и не предполагала, как повзрос-лели  её братья, Ром только что предложил вполне ра-зумное решение. 
   Одновременно с возвращением Арина, с другой сто-роны реки к ним приблизились всадники, четверо  из них держали под уздцы осёдланных коней без седоков. Они остановились прямо перед нашими путниками.
 – Именем эльфийского короля, прошу вас проследо-вать с нами. Вас ожидают во дворце!, – торжественно произнёс один из них.
– Принимаем приглашение! С удовольствием просле-дуем,  а то мы уже головы сломали, как добраться до-вас, – приложив правую руку к сердцу, и слегка накло-нив голову в приветствии,  ответил Арин, – Помогите-ка нам ребята взобраться на этих зверей...
     В сопровождении королевских воинов Арин, Ал, Кос и Ром, прибыли в замок. Ребят накормили, и провели в приготовленные для них покои, позволив передохнуть. Арина же,  Дорф пригласил  следовать за собой.
…Покои Ал, были удивительного лазурного цвета, с се-ребряной росписью. Здесь  было всё необходимое: кро-вать, шкаф с бельём, зеркало, прикроватная тумбочка, ваза с фруктами.  В каждом, даже самом простом пред-мете, чувствовался утончённый вкус. Ей всё здесь нра-вилось. Съев пару виноградин, она, удобно устроив-шись на кровати,  задремала. 
    Рому и Косу отвели покои на двоих. Здесь было всё то же, только всего по два: две кровати, две вазы с фрук-тами, а стены и потолки были огненно золотыми, с се-ребряными узорами,  напоминающими языки пламени.
   …Оставшись вдвоём, Дорф и Арин прошли через ог-ромный совещательный зал, и расположились на од-ной из открытых веранд. Колонны, поддерживающие свод, обвивал дикий плющ. Цветущие гроздья свисали, распространяя тонкий аромат, и  создавали удивитель-ные обрамления не застеклённым проёмам. Отсюда открывался прекрасный вид на горы, и воздух, был чистым и целебным. Друзья присели за стол друг про-тив друга, не зная с чего начать разговор, после долгой разлуки. Наконец Арин отстегнул от пояса кинжал, и положил перед Дорфом:
– Подарок, сам ковал.
– Спасибо, друг. Великолепная работа, – осматривая по-дарок, поблагодарил Дорф.  После минутного молчани-ия, добавил:
– Надеюсь, это не к новому сражению... Знаешь, я дал себе зарок, не ввязываться больше в распри людей. Но, кажется это особый случай, – доставая кристалл, и плавно переходя к волнующей теме, произнёс он за-думчиво, – Это касается всего живого на Земле, не так ли, - что ты об этом думаешь?
– Что можно об этом думать? Только то, что нас с тобой это касается в первую очередь. Ведь благодаря нам нас-тупило Утро Сварога. Но жизнь идёт, и оно близится к завершению, пришла пора зажечь День,  – ставя на стол  свой кристалл, сказал Арин.
–  Я  уверен в том, что он наступит без нашего участия. Ребята вполне справятся сами.
– Им не добраться до Хрустального городка к назна-ченному сроку без твоей помощи, Дорф!
– Без нашей, Арин! – улыбнулся король, –  Да, ты прав. Знаешь, я старался забыть всё, что было так давно. Но сегодня из Чаши Времён на меня глядели глаза Анеи. Эта девочка, - в ней такая же мощная сила! 
– Только сама Ал об этом ещё не догадывается. Сила эта только начинает просыпаться.
– Анея, - удивительная доброта и мягкость, чуткость и сострадание ко всему живому… - Хранительница Вре-мён. Тебе что-то известно о её судьбе?
– Ты же мог заглянуть в Чашу? …А, понимаю. Боялся  ворошить прошлое. Да, известно. Она всё так же нужна своему Роду. Для жителей Хрустальной Долины она просто Матушка Ведунья. Но, полагаю, - время сочтено. Кто-то должен будет её заменить на этом посту. По все-му,  это - Ал. Конечно, не сейчас, но позже.
- Под силу ли ей такая ноша? Что она  об этом знает? – Она ещё так юна...
– Вспомни себя, много ли ты знал, унося ноги из Чёр-ной горы?  Судьба не дело случая, а результат выбора.
Её не ожидают. Её создают. Выбор за Ал.
 … К назначенному часу все собрались в совещательном ном зале. Король Дорф, согласно этикету, приветство-вал гостей, выразив радость по поводу их прибытия, и восхищение храбростью, юных представителей челове-ческого рода, проделавших  столь нелёгкий и опасный путь, ради будущего всего живого на Земле. Выразил уверенность в благополучном завершении этой почёт-ной миссии. Затем, Арин и Дорф торжественно вручили свои кристаллы Рому и Косу. Гостям предложили фрук-ты и напитки, заиграла удивительной красоты музыка.
    Позже, в неофициальной обстановке, когда ребята пошли прогуляться по саду, Ал обратилась к Дорфу:
– Простите, король, мы не услышали главного,- мы мо-жем рассчитывать на вашу помощь?
– Конечно, Ал! В не всяких сомнений!– заверил Дорф, – Я намерен вместе с моим старинным другом Арином, сопровождать вас в Хрустальную Долину. Так что о сроках можно не беспокоиться. -
– Спасибо, – облегчённо выдохнула Ал, –  У вас тут чу-десно, не хочется так скоро покидать дворец. Поверь-те, это не дань этикету, это истинная, правда...   
– Ал, все красоты, открытые твоему  взору, – иллюзии. Сними чары, и останется только то, что сотворила Мать Природа, – горы, ручьи, лес, деревья...  –  Видя её заме-шательство, он продолжил,  – Разве у вас не так? Разве люди не прикрывают иллюзиями реальность? Не все, конечно! Слуги тьмы это делают по-другому, используя красивые слова, маскирующие  лукавство и ложь, иска-жая этим правду. Многие ещё  не желают видеть, из че-го на самом деле состоит мир. Веришь в то, чего хочешь  сам, - не для себя, для всего живого на Земле.
– А как же: «Важно не казаться, а быть?»
–  О! Хорошо, что ты это сказала! Это и есть, - снова ос-нов. Наш несовершенный мир, ещё не готов её принять. Точнее, не все его представители. Но когда-нибудь, лет через 100, или 200, а может и 1000 лет, – это должно произойти. Мы все этого хотим, и  верим, так и будет!
– Простите за безтактность. Мы не можем ждать столь-ко. Вам легко говорить о тысячах лет,  вы – безсмертны, и вам некуда торопиться...
– О! Нетерпеливая юность! Без-смер-тие... Если вду-маться в смысл: С – мер – ть! – Корень мер, - Мера! До-брых дел, знаний! Конечность жизни подстёгивает то-ропиться, что бы успеть пройти свой путь достойно, – медленно и задумчиво произнёс король, – Легче ли от того, что мы не уходим из явного  мира?  Думаю, что это спорный вопрос. С одной стороны – безконечность, кажется заманчивой, с другой, – это отказ свыше, в пе-реходе на более высокий духовный уровень, призна-ние за тобой этого уровня. Как думаешь, это награда, или проклятие?
– Не знаю... Мой Род живёт по другим правилам.
– Ты не права, Ал!  Правила для всех одни. Просто не все их правильно понимают. Разве,  для тебя солнце восходит не на Востоке, как для меня? Я глубоко ува-жаю твой Род, - древнейший и мудрейший. Достойные потомки Великих Богов. Много тысячелетий он  живёт накоплением мудрости,  передавая  её из поколения в поколение, слагая легенды о подвигах своих мужей, бе-режёт свою культуру и традиции…    Мой народ так же, как и твой, делает всё возможное для приближения за-ветного Времени Согласия меж Расами Земли. Но нуж-но помнить, силы тьмы не дремлют, и просто так не сдадутся. На пути к Свету очень важно знать, что рядом верные союзники. Нас не так уж и мало! И не сомневай-ся, все вместе мы сумеем зажечь День Сварога над на-шим общим Миром.
    На тебя столько всего обрушилось, в эти дни, ты едва стоишь на ногах, тебе необходимо  хорошенько отдох-нуть.  А  на рассвете все вместе мы выдвигаемся впуть.
   Арин,  до этого молча слушавший их, поддержал Дор-фа: – Одни глаза на лице, осунулась, не противься, пой-ди поспи перед дальней дорогой!..
    Когда Ал, вместо своих покоев, отправилась в сад, на поиски братьев, и уже не могла слышать его слов, гном, хлопнул Дорфа по плечу, и хитро подмигнул:
– Мир в надёжных руках, дружище! И значит, - у него есть шанс на Великое будущее, - Вот что, - главное!..
 …Ром и Кос не спеша шли по саду, любуясь цветущими златолистными деревьми. Слушали пение диковинных птиц, перелетавших с ветки на ветку. Их голоса похо-дили на звон тоненьких хрустальных колокольцев. Из-за деревьев вышел олень с золотыми рогами. Взглянув на ребят добрыми разумными глазами, он позволил им погладить себя, прежде чем удалился вглубь сада. Бра-тья присели на скамейку у пруда, заметив  лебедей, ве-личаво и синхронно плавающих среди лилий.
– Ты хотел бы тут остаться,  Ром? – вдруг спросил Кос.
– Нет. Нас ждёт Хрустальная Долина,  – там наш дом. 
– Вот и я…  Здесь всё красиво, но хочется поскорее вер-нуться. Как там сейчас, - без радости, без улыбок… - впервые за всё путешествие, Кос произнёс вслух то, что непрестанно волновало их всех, чем были заняты их мысли… – Тебя не пугает то, что происходит с Ал?
– Не знаю пока. Думаю. Помнишь, Матушка Ведунья го-ворила, - знания открываются подготовленному уму. Может, Ал уже готова к тому, что ей суждено. По-мое-му, знать своё предназначение, - это здорово. А наше дело, – поддержать её, мы же  - семья.
– Конечно, Ром! Ал, - наша сестра. Не станем же мы лю-бить её меньше, только из-за того, что она научилась читать наши мысли, правда? – нарочито, шёпотом заго-ворщика,  обернул Кос разговор в шутку, и добродушно рассмеялся. Ром улыбнулся в ответ:
- Но согласись, - она умела предугадывать всё, что мы с тобой замышляли, за-до-о-о-лго до этого путешествия!
 Разве не так?..
                Эпилог
  Все жители Хрустальной Долины собрались на городс-кой площади. Здесь же были  и обитатели Хрустальной горы - гномы, и почётные гости городка: Арин, и ко-роль эльфов, Дорф,  со свитой, благополучно и вовремя, прибывшие  вместе с ребятами в Хрустальный городок, и дед Евстафий, и Матушка Ведунья. Ждали наступле-ния полудня. Оставались секунды…
   Ребята соединили хрусталики – строили, - как когда-то Тим, Арин и Дорф, и высоко подняв над собой, за-мерли в ожидании. Неяркое зимнее Солнце выглянуло из-за туч, его луч скользнул по хрусталикам и замер, - ничего не происходило. Ожидание сменилось расте-рянностью на лицах. И вдруг, мгновение спустя,  в них вспыхнула искра. Долгожданный,  зародившийся от неё Свет  нового Дня разливался, золотя округу. На площа-ди воцарилась тишина. Вся площадь выдохнула  облег-ченно, с восторгом наблюдая за чудесным преображе-нием. А когда Свет, достиг Изумрудного леса и Хру-стальной горы, -  раздался первый удар  часов на го-родской башне, извещая наступление полудня...
    Площадь взорвалась бурным ликованием, аплодис-ментами и радостными криками: Вот он, - День Сваро-га! Хвала Богам! Дню Сварога быть!  Да здравствует День! Молодцы ребята! Все смеялись от радости, обни-мались, и были  абсолютно счастливы. Кто-то то вы-крикивал их имена, и что о них непременно и незамед-лительно будут сложены песни и легенды...
    … Ал отыскала взглядом Анею:
- Скажи, Матушка Ведунья, как принять всё, что я уви-дела и узнала:  Дед Мороз и Карачун, гномы, эльфы и мы, люди – человеки… цельность Мира… Свет и тьма… – мысленно обратилась к ней Ал.
– О, Мир многолик и многогранен. Далеко не всё ты о нём знаешь. Многое сокрыто от человеческого глаза. Но если ты  о чем- то не ведаешь, это не значит, что этого не существует. На то тебе и разум, что бы скла-дывать мозаику из обрывков твоих познаний, подклю-чать логику, и получать далеко не полную картину  Ве-ликого Мира. Вспомни матрёшку, у тебя она была?
– Да...
– Что видишь, глядя на неё? Одну большую игрушку. А это только оболочка, верхняя часть айсберга. В первую очередь мы замечаем только то, что видит глаз. Но ес-ли вглядишься внимательно,  заметишь тонкую полос-ку разъёма, – она не цельная, – догадываешься ты, –  можно её открыть, но можно и не открывать, - выбор за тобой. Что же внутри, задаёшься вопросом, и из любо-пытства, открываешь, с удивлением обнаруживая, что внутри ещё одна, а там ещё... и так далее. Это и есть –Путь Познания. Нельзя понять всё сразу, только посте-пенно, снимая одну оболочку за другой. Путь этот ле-жит через любопытство, любознательность. Следишь за мыслью? Лю-бо-зна-тель-ность, – познавать то, что   что любо, интересно. Матрёшка, – малый аналог Миро-устройства.
– Мироустройство? Но зачем в нём Карачун?
– Карачун и Дед Мороз, – это две стороны одной меда-ли. Отстранись от того что тебе о них известно. Просто – мороз. Добрый мороз, -  злой мороз. Плюс – Минус. Тьма – Свет. Тот же аналог. Не смотря на то, что сопри-касаешься и с тем и с другим его проявлением, – важно, что выбираешь ты, и зачем следуешь, в этом вечном противоборстве. Сколько нас,  – ежечасно выбирающих Путь Света... Ты только в начале этого пути. Представь в своей руке матрёшку. Следуй за своей любознатель-ностью, слушай зов сердца...
     ...Глядя на ликующий, на площади народ, Ром думал: «Каждый человек, как хрусталик, если грани его души не затуманены кривдой, то он способен преумножать Свет Добра, попадающий на них. И, чем больше будет его, тем скорее он объединиться и окончательно побе-дит тьму. Тогда и наступит то Великое Время Добра и Справедливости, о котором все мечтают... Но кто спо-собен в  данный момент определить баланс сил Света и Тьмы? Чего больше, чего меньше? А может поровну, кто знает? Матушка Ведунья? Король Дорф? Арин?  Как определить, - далеко или близко это долгождан-ное время?..»
   ...Только Кос, способен был сейчас вместе со всеми беззаботно радоваться происходящему, даже немного гордиться тем, что всё у них получилось. Он уже сделал для себя единственно правильный выбор.  Всё просто: живи по Прави, – значит, - праведно!– И не зачем дур-манить Мир  какими-то иллюзиями…»
Декабрь 2018г - Декабрь 2019г


         






                ЧАСТЬ V 
 


                УЛЫБНИТЕСЬ
                Сатира и юмор
Александр СТАРОДУБОВ               

 Александр Леонидович родился в 1950г., в совхозе «Оренбург-ский». С семьёй переехал в Орск. Окон-чил школу №38, затем ПТУ 24 по специальности электрик. Рабо-тал на механическом заводе, ЮУМЗе, в строительных органи-зациях, был предпри-ниматлем,  мастером в ООО"Ринг". Имеет пятеро детей и 11 внуков.
В июне 2019 года ушёл из жизни. Помним, скорбим...
                ВОСПИТАНИЕ
     Какая же это демократия?! Какое воспитание?! На  улицу не пускают, уроки делать заставляют! Мы вас рожать себя не заставляли! А если так получилось, - от-носитесь к нам  как к детям.  Дарите игрушки и по го-ловке поглаживайте вдоль видимого роста волос, без захватывания в горсть и покачивания из стороны  в сторону. Ну, и что у меня на макушке два завитка, гово-рят, два раза жениться суждено. А я ещё ни разу не дру-жил с девочкой, не разрешается, говорят, рано ещё! А сами иногда подпевают под нос: ,,Любви все возрасты покорны. Все так! Всё не надо обращать в свою пользу.  Сорокалетние старики, о душе пора подумать! И всегда ждут, что я сделаю не так, чтобы  громкое замечание сделать с прислонением  руки. Или вопят над ухом обидными словами и стоят над душой, воспитывают! А надо по - чаще детям  воскресенье   устраивать с моро-женым и пирожным.
     Отец недавно совершил, как он говорит, гражданс-кий поступок. Подходя к остановке автобуса, увидел, как мужик  от двух полиционеров убегает. Он взял,  и подставил ногу, и тот вместе с чемоданами шлёпнулся в лужу. Полиционеры пробежав мимо сели в автобус. Еле-еле сам успел за ними заскочить.
        Отец мечтает начать курить, чтобы потом бросить и на сэкономленные деньги купить  себе  что-нибудь полезное. Недавно вино самодельное переливал из бу-тыли в  ,,полторашки’’, а одна возьми и упади. Ору на всю квартиру. Мне, конечно, попало, мол, рядом стоял, -сглазил. Оно мне надо?! Если только отпить втихаря, чтобы в бутылках ровно было. А в основном, отец, по словам мамы,, Храповицкого ’’изучает, скоро профессо-ром станет.
     В квартире у нас относительный порядок, - что-то между  беспорядком  и бардаком. Всё потому, что мама от жизни не ждёт ничего хорошего, дела и домашние забыты заброшены. Сидит на диване в рубашке линя-лой , не дождётся конца сериала. Она у нас белая, про-сторная, как поле пшеницы. Не броская, не власт-ная, н тень, а женщина на каждый день.
     Когда-то с подругами ходили мимо мужского обще-жития, где высунув из окон свои небритые морды хо-лостяки махали руками, весело приветствуя дам. А да-мы уличившие их в отсутствии достоинств, прохо-дили мимо с гордо поднятыми причёсками. И  там же позна-комились с опрятным молодым человеком. Как он кра-сиво мечтал, и ка красиво говорил об этом! 
     Потом оказалось, что кроме мечтать и трепаться ни на что не способен. Ни сказку сделать былью, ни быль сказкой.
      Мама очень любит приглашать гостей и порою, как говорит, папа превращает гостей в перепись населения. Но приходят не все, потому что знают, на столе не как у интеллигентной семьи - одни зубочистки. Младшая се-стра вымазала на лицо все мамины губнушки и распу-гала слабых нервами гостей. Опять я виноват,- не до-глядел! Она однажды все духи на себя вылила. Зашёл к ней – запах, как полкой по носу.
         Подслушал как-то старшую сестру с подружками. Они изучали методы привлечения мужчин. «Нужно встретившись глазами  с понравившимся  мужчиной улыбнуться ласково, включив обаяние, кинуться к не-му в объятья, потом устрашившись извиниться, ска-зать, что ошиблась и…отойти с сожалением и взглядом жаждущим любви».  И как всю эту мимику и жесты пе-ред зеркалом отрепетировать?! Для них пред-чувствие любви значительней, чем сама любовь! А флирт – игра, не дающая потомства.
      Бабушка иногда в гости приезжает. Мне раз попало за то, что не называю её по имени-отчеству. Самому спросить неудобно. Отец называет тёщей, мама – ма-мой, старшая сестра - бабушкой, а младшая – никак. Просто бегает и путается под ногами. Старшие родст-венники воспитывают, говорят ,,относись к ней с поч-тением, а то наследства лишит.’’ А она говорит, что у отца руки не из того места растут и голова не на то за-точена. Как – будто он Буратино!
     Поехали мы к ней в деревню на каникулы, по дороге лопнуло колесо, кончился бензин. Толкали машину под горку, пошёл дождь, потеряли сумку с едой, все переру-гались. Но к вечеру грязные и голодные благо-получно доехали до деревни.
     Дом на бок заваливается, а в нём куры, хрюшка и два гуся. Из еды – одна картоха в равных видах, иногда мо-лочка от соседей принесёт и курочку на случай приезда гостей. Гуси щиплются больно, одно спасение -  залезть  на крышу сарая. Так всё лето,  ожидая наследства, я просидел на крыше сарая. Скукотища - мухи дохнут! 
     Однажды только сосед шёл с праздника, а праздник у него каждый день. Держась за забор, он попал не в свою калитку, а в наш сарай. Утром, когда обе свиньи вышли на воздух, одна из них что-то буркнула на своём свинячем и уползла в свою калитку.
       В школе - дисциплина, уроки, контрольные. Вот ес-ли бы всё отменили! Свобода, демократия и никакой морали! Хочется, например, во время праздника ста-щить со стола чего-нибудь вкусненькое: конфету или большущий кусок торта, и, чавкая, съесть всё это под столом. В школе ущипнуть  соседку по парте,  дать под-затыльник  товарищу во время урока, показав свою удаль. Хуже, конечно, когда тебя толкают и бьют, чем попало, обзывают обидными словами. Тут, конечно, демократию нужно срочно урезать.
       Говорят, что лучший воспитатель – это няня, вдох-новительница поэтов. Тогда почему поэт вспоминает о ней, только когда кружку потеряет? А  в кружке навер-няка был не чай! Учись, мол, чтобы дураком не вы-расти.
         У кого какой романтический герой в детстве, тот тем и вырастет.  Читал я наши сказки. Там только ду-раку везёт! Какой тут стимул к учению! Да и воспита-тели не те стали. Нужно взрослым, подрезая деревья, использовать ветки для воспитания нянек. Был бы прок! А то не жизнь, а сплошной понедельник!

ФАРЦОВЩИК
     В начале 70х годов в Ленинграде жить быть весело. Бары, кафешки, ресторанчики на любой кошелек. Де-нег, конечно, не хватало, поэтому молодежь  фарце-вала. Меняли у забугорных туристов их деньги на на-ши. Продавали им сувениры: гжель, хохлома, матрёш-ки. Финны приезжали на два выходных. Обычные рабо-чие парни, денег им меняли мало и они одевали на себе двое, трое джинсов, курток, жилеток. Всё их барахло че-рез нас уходило на ура. В этом деле была большая кон-куренция, а ими все это пропивалось, у них был сохой закон, и домой они возвращались в чем попало. Это бы-ло в те времена, когда продав джинсы, можно было ку-пить «Запорожец».
     Потому я был одет по последней моде: джинсы, клёш с лейблами, футболка цвета морской волны с забугор-ными надписями, жилетка с множеством карманов, расшитая цветными нитями со стразами. Кроссовки, только начали входить в моду. Из карманов торчали купюры разных колеров. Однажды в кафе «сиял» де-вушку. Впрочем, кто кого сиял большой вопрос. У неё были такие чистые непонятного цвета глаза, море оба-яния, что я сразу влюбился. Танцевал с ней, угощал на всё, что имел.
     Она предложила поехать к ней. Естественно, взяли вина, конфет, такси. Ехали что-то долго, но я не видел куда, любовался её глазами, целовались как сумасшед-шие. Приехали в какую-то деревню,- окраина  города, темень. Зашли в дом, она показала на журнальный сто-лик перед диваном, принесла два бокала вина. Я не стал долго ждать, выпил вина и стал потихоньку разде-ваться. Она тоже одела халатик, ходила мимо и смот-рела на меня влюбленными глазами. Я не стал ждать полной сервировки стола и прикорнул на диване…
     Проснулся от холода на травке под забором. Рас-светало. На заборах сохли половые тряпки. Я выбрал что-то похожее на трико и рубашку и пошёл ближе к трассе, где шумели машины. Но кто остановится тако-му чучелу у дороги?
     Один всё же сжалился. Я начал объяснять ситуацию, он только улыбнулся и сказал, мол, с этого места не первого тебя везу. У фарцовщиков на одного кон-курента стало меньше.

                БУДУЩИМ ПЕДАГОГАМ
Когда-то были в первом классе
Косички бантиком украсив,
Стояли парами мальчишки и девчонки ,
И слышно далеко наш голос звонкий

Пять лет назад, совсем немного
Стояли мы у школьного порога
Мы расставались с детством
                под присмотром пап и мам
И с грустью расходились по домам
И мы давно уже не дети
И жизнь готовит нам сюжеты
И для комедий и для драм
А может с грустью пополам
Теперь мы девушки и парни
И не стоим уже по парам
Как прежде в думах о былом
В улыбке грусть, в руках диплом-Мы не богини и не боги,
  -мы по диплому педагоги
Но снова поворот в судьбе
Мы завтра скажем: «Здравствуй, школа!»
И детство вновь напомнит о себе.







Ольга КОЗЛОВА
     Родилась в г. Оренбурге в  1957 г. Детство прошло в г. Чарджоу Турк-менской ССР. По окончании Оре-нбургского Го-сударственного меди-цинского института в 1980 году пере-ехала в г.Орск. Работала в МСЧ завода имени Чкалова. Руко-водила санаториями – профилакториями «Строитель» тре-ста «Орск-пром-строй» и «Степные зори» МК «Орме-то – ЮУМЗ». С 2011 года работает главным специалистом в Оренбургском отделении Фонда со-циального страхования РФ. Увлекается психологией, рисует, играет на гитаре. С 2007 года пишет стихи. В ЛИТО «Сонет» с  2012 года . В 2013 году – первые попытки писать прозу.

                СИЛАЧКА               
       Моя подруга Галка, если бывает не в духе, может разнести всё в пух и прах. Да ещё при этом выльет по-ток обидных слов на ни в чём не повинных  людей. За это сумасбродство Галкин муж Вячеслав почему-то ни-когда её не пилил, не критиковал, а успокаивал и да-же жалел.
       Однажды Галя и Слава купили в подарок младшему сыну Косте со снохой Алёной новенький спальный гар-нитур. Молодые вот-вот должны были  вернуться в ро-дительский дом из отпуска.
       Я как раз в этот день гостила у Галины, когда к дому подъехала крытая машина. Два грузчика в красивых фирменных комбинезонах мигом заполнили комнаты множеством больших и малых картонных коробок.
       Собирали мебель собственными силами. Славе по-могали старшие сыновья Лёня и Олег. Приятный шоко-ладный цвет купленной мебели, видимая добротность и красивый дизайн навеяли на нас с подругой то ли нотку зависти, то ли романтики. Но поболтать об этом было недосуг. Галка  всецело отдалась руководству процессом сборки мебели и преображения комнаты для молодых. Она постоянно бегала к мужчинам, раз-давая «ценные» указания. Либо просто крутилась ря-дом, не понимая, что мешает им. Потом, спохватив-шись, бежала ко мне на кухню, где я занималась приго-товлением воскресного ужина. Искренне пытаясь по-мочь, начинала лепить пельмени или кидалась ре-зать овощи для салата, и вновь неслась к мужчинам со своими советами.
       В коридоре и на веранде постепенно росла гора пустых коробок и упаковочной бумаги, вызывающая у Галины жуткую досаду. Подруге хотелось быстрее рас-правиться с делами и насладиться уютом благоуст-роенного дома. Я, как могла, пыталась отвлечь её инте-ресными историями, сплетнями и анекдотами, но она почти не слушала. Галя мельком интересовалась, что я там смотрю по телевизору, по телефону никому не зво-нила и ни на что другое не отвлекалась.
    Ближе к вечеру Галка подала команду мужчинам: «Парни, выбросьте, наконец, мусор. Невозможно хо-дить по дому. Ноги переломаем». Уставшие и голод-ные, они, не споря, тут же испарились, прихватив с со-бой упаковочный материал.
       Я накрывала на стол, когда услышала Галкины во-пли. Как оказалось, в комнате Костика и Алёны на полу валялась ещё одна, уже вскрытая, судя по разод-ранной упаковочной бумаге, коробка. В адрес мужчин сыпа-лись ругательства. «Вот олухи царя небесного! За-были! Так я и знала, не проследишь, что-нибудь да сде-лают не так. Могли бы сразу прихватить с собой», - ки-пятилась подруга. Я вышла из кухни и вступилась за мужчин: «Да прекрати. Столько дел перелопатили! Ещё и без обеда. На одном кофе весь день. И как только Славка тебя терпит?». «Маринка, не ворчи, лучше под-держи меня», - примирительно сказала подруга.
     Дабы окончательно загладить вину, Галина решила сама выбросить упаковку. Это ей не составило бы ника-кого труда. Но она захотела сложить длинную коробку пополам, чтобы выглядеть эффектно, когда поплывёт мимо соседних дворов выкидывать мусор. Задача ока-залась не из лёгких, но подруга от помощи решительно отказалась. Стоя на одном краю упаковки, нужно было притянуть к себе её второй дальний край. Коробка бы-ла длинной, довольно увесистой и не такой уж и плос-кой, как показалось вначале, картон был толстым и не-сгибаемым. «Это какой-то железобетон! – ужасалась подруга, напрягая последние силы. Наконец-то, короб-ка жалобно хрустнула и сложилась к ногам победи-тельницы. Галина немного попрыгала на сложенной вдвое коробке, потрясла руками, чтобы снять с них на-пряжение. Обмотала коробку пластиковыми верёв-ками. И, довольная результатом, двинулась с поклажей к выходу, столкнувшись в дверях с вернувшимися  мужчинами. Первым вошёл Слава: «Девчонки!!! Как у вас вкусно пахнет! Давайте, наконец-то, поужинаем!». Но Галка не дала даже опомниться мужу: «На, выбрось! Сразу нельзя было забрать с собой?!». И она гордо пере-дала свой трофей супругу. Тот безропотно, хотя и без лишнего энтузиазма, поплёлся на расположенную за соседними домами площадку, где стояли контейнеры для бытового мусора. Лёнька и Олег, ни слова не гово-ря, вышли на улицу вслед за отцом. «Ты глянь, какая у него группа поддержки!», - фыркнула Галка. «Да твоя коробка могла бы и подождать. Остывает всё. А ты… », прицыкнула я с досадой.
       Когда мужчины вернулись, Галина участливо спро-сила их: «Устали?». Но Вячеслава словно подменили. Он, ни секунды не мешкая, занялся поисками какой-то мифической дверцы от узкого бокового шкафа. И, на-пирая, как танк, на свою вторую половинку, стал вопро-шать: «Интересно, а куда подевалась ещё одна дверь?». «Дверь? Какая дверь?» - удивилась Галка. «Та, которую не успели прикрепить к шкафчику, по твоей милости».         
     Как же так? Галка и впрямь не заметила, что один из шкафов стоит без дверцы. Но это его нисколечко не портило. Аккуратные новенькие полочки словно нап-рашивались расставить на них красивые сувениры или рамочки с фотографиями. Глядя своими зелёными, че-ресчур честными, глазами прямо в переносицу мужа, Галка заносчиво произнесла: «Ну, откуда я могу знать, куда вы подевали эту злосчастную дверцу? Может, её вообще не было?», и каким-то упавшим голосом доба-вила: «А, может ты её сам  выкинул? Будет тебе уже! Пойдём к столу. Завтра разберёмся». Кажется, я всё по-няла. Да и подруга тоже.
       Судя по всему, Галина чувствовала себя не в своей тарелке. На неё было жалко смотреть – она, поникшая, с красным лицом, выглядела просто потерянной. Одна-ко придя в себя, тихо произнесла: «Спасибо всем. Вы у меня такие хорошие…» и, приподняв голову, уже с задо-ром,  добавила: «Тётя Марина столько разной вкус-нятины наготовила! А у нас и коньяк припасён, и даже тост имеется!». Тут она, как заговорщица, подмигнула мне: «За «отличное» качество мебели! Да, Марин?». Слава неожиданно расплылся в улыбке: «Ну, что мы, и вправду, носимся с этой дверцей, как с кисейной ба-рышней. Как пришла – так и ушла! Ну, её!» Галя подо-шла к мужу, прижалась к нему щекой и тихо спросила: «Ты, правда, не сердишься?». Он лёгонько прижал её к себе и с гордостью произнёс: «Силачка ты наша!». Галя в ответ загадочно улыбнулась.








 Наталья КРИЦКАЯ

               






               
                ЗДРАВСТВУЙ, ЛЁНЯ!
     Весенний день – год кормит.  Оттаявшая земля про-грелась и подсохла.  Все трактора,  сеялки, бороны, гу-дят-трудятся от зари и до темна.  А когда в разгаре по-севная, то и ночью приходится поработать.
    Председатель колхоза «Красный пахарь», Василь  Ва-силич,   деловой,  серьёзный, ответственный руководи-тель,  сам без дела не сидит и строго следит за поряд-ком в своём хозяйстве.
     Некогда ему любоваться на молоденькие, изумруд-ные, проклюнувшиеся листочки. Некогда присесть на коврик новенькой, никем ещё не затоптанной,  шёлко-вой травки. Некогда послушать  радостное щебетание вернувшихся на родину пташек, и довольное кваканье перезимовавших в пруду лягушек.  Только поглядыва-ет на нестерпимо-синее, весеннее, прозрачное небо,  с размазанными по нему  штрихами – перистыми  обла-ками: «Как бы погода не испортилась!»
      Его УАЗИК  меряет  километры степных дорог, от одного поля до другого: «Ой, не успеем, ох, пересохнет земля!» А ту ещё «сверху»  руководство давит: «По ито-гам соцсоревнования, колхоз «Правильный путь»  за-нял… Бу-бу-бу… Бу – бу… Бу – бу . Рекомендуем (на-стоятельно) -  догнать, обогнать и перегнать!!!» Ва-силь  Василич  уже отчёт отправил: «Всё, что могли,  выполнили и перевыполнили!» А в поле ещё «конь не валялся»! Придётся ребятам  ночью  пахать. В уме план работ составляет, и график кому из мужиков в ночь выходить на работу. Всех объехал, предупредил. Вот только с Лёней осталось договориться.
     Хороший мужик – Лёня! Армию отслужил, в родную деревню вернулся. Семьянин, трезвенник, передовик, комсомолец! Но, есть у него один недостаток – жутко боится, наш герой, нечистую силу. Эту его слабость все знают, и подшучивают над ним все, кому не лень.
     В деревне всегда детишек пугают всякими страшил-ками.  Старики рассказывали – на самом деле это было – занесло в эти края геологоразведчиков. Да не прос-тых, а аж из далёкой  Англии.  Или своих не хватало, или специалисты редкие, теперь уже неизвестно.  Вста-ли англичане лагерем в берёзовом лесочке, возле реч-ки,  и пока всю пересечённую местность исследовали, один взял, да и помер.  Толи  хворь,  какая приключи-лась, толи так уж срок пришёл – умер и всё тут.  В Анг-лию хоронить его не повезёшь – похоронили здесь же в березняке.  Геологи, всё разведав,  сами уехали, а моги-ла без присмотра  осталась. Душа англичанина мается, скучает одна на чужбине.  А когда от речки Песчанки поднимается туман – так призрак бродит по туману, как по своему родному Альбиону. 
   Вот с этим приведением и боится встретиться наш Лёня. Василь Василич к нему:
– Лёня! Надо ночью поработать!
– Не, я не могу…
– Лёнь, ну не бойся, сейчас луна полная  – светло, как днём!
– Да! В полнолуние как раз вся потусторонняя сила вы-лезает! Не!
   Последний аргумент у председателя остался:
– Ты – комсомолец! Не выйдешь – в партию не примем! Что поделать, сдался Лёня:
– Но только один раз!
     Как весна не прибавляла светлые часы, а всё равно, стемнело.  Пашет, кандидат в партию, а сам всего бо-ится. Впереди фары трактора далеко светят, видно всё поле. Луна мощно  сияет – жути нагоняет. Назад он не оглядывается, там плуг и борона, сами по себе,  под-прыгивают на всех кочках. И придумал, находчивый Лёня, громко петь. Стал песни горланить, перекрывая гул трактора! Пошло дело веселее!
     Вдруг! Тыр-дыр-дыр.. Ремень генератора порвался! Ну как некстати!  Хорошо, хоть с дорогой рядом.  Де-лать нечего – пошёл в мастерскую за новым ремнём. Песни петь продолжает.
     Василь Василич  на закате,  щей похлебал, читая вес-ти с полей в газете «Сельская новь»,  малость вздрем-нул, и поехал владения проверять. 
    Видит – Лёнин трактор, стоит на месте – не работает!  «Может  уснул?»  - пошёл через поле к трактору, прове-рить. А там нет никого: «Вот шельмец, сбежал!» 
    Но нет. В ночной тишине раздаётся громкое песно-пение  -  Лёня с новым ремнём возвращается. Свой пе-сенный репертуар по второму разу исполняет.
     Что бы трусливого Лёню не напугать, встал предсе-датель за трактор.  Лёня подошёл и громко восклицает: – Здравствуй, трактор!!!
А из-за трактора голос:
– Здравствуй! Лёня!!!
     Бросил Лёня ремень,  да так быстро до дома добежал, что перекрыл все олимпийские  рекорды в забеге на длинные дистанции! И с тех пор,  ни на какие уговоры, поработать ночью, не поддаётся.  Надолго стал объек-том для насмешек, и  каждый считает своим долгом его поприветствовать: «Здравствуй! Лёня! Как там твой го-ворящий трактор!?».














Андрей ЩЕРБАТОВ











МУЖЧИНА И ЖЕНЩИНА
Мужчина и женщина – им бы усвоить:
насколько судьбою отпущено дней,
он жизнь свою должен
как домик построить,
а ей только надо
устроиться в ней.


СИЛА И СЛАБОСТЬ
Краше стихи кропать при лучине,
чем в машине стирать бельё.
Сила женщины – в мужчине,
              но в любви к нему – слабость её.


ЖЕНСКАЯ ЛОГИКА
Женская логика – разума акт,
в коем своя есть странность.
Не принимай лишь её как факт,
просто возьми за данность.


МАРШ МЕНДЕЛЬСОНА
В бравурном марше литавр и труб
плавятся строки жестоки:
брак без любви есть семейный труп,
что разлагается в склоки.

БОЖЕСТВЕННЫЙ ГАРЕМ
Ты чувства в сердце не таи,
но сохрани в душе весну:
тогда все женщины твои,
коль не имеешь ни одну.

                НОВОЯЗ
Амбиционер – пытающийся перепрыгнуть через голо-ву.
Брыссис – кошачье разбежище.
Воение – пение с завыванием.
Врагция – всякая группа оппонентов В.В. Жириновско-го.
Гавляйтер – вожак стаи немецких овчарок.
Голотея – обнажённая красавица.
Ёмаёр – выдающаяся личность неформального значе-ния.
Загрусток – тень печали на душе.
Задворничество – проживание в публичной неизвест-ности.
Зверьбанк – кредитное учреждение с завышенной про-центной ставкой.
Когтёнок – пушистая царапка.
Лжедевр – подделка высшего качества.
Мурология – кошачья этика.
Мясанина – мясной продукт неизвестного происхожде-ния.
Нагло-саксы – «наши западные партнёры».
Объюва – сгущенная тьма.
Пьедесталенный – удостоенный памятника при жизни.
Случайник – некстати заглянувший.
Смрадфон – мобильник бомжа.
Сотрупники – соседи по кладбищу.
Ужаство – страшная красота.
Хренопея – тридцать три несчастья.
Шпагетти – итальянец-фехтовальщик.
Экскот – кошачья свадьба.


                ТАК СКАЗАНО…
Имя начинается с чести.
Необходимое качество полноты чего-либо – мера.
Будущее неплохо уже тем, что порой оно может быть не хуже минувшего.
Проблема есть ситуация преодоления.
Не исключаемое исключение обращается в правило.
Молчание науки – золото религии.
Бессмертие в богах не нуждается.
Всякая точка бесконечности есть её середина.
Ничто – не вспомнишь, вечность – не забудешь.
Лишаясь будущего, теряешь смысл, теряя прошлое, лишаешься себя.
Герой славы не ищет.
Деньги стимулируют до тех пор, покуда превышают стоимость потраченного на них времени.
В необходимом не скупись, в достаточном не усердст-вуй.
Кто делает назло, тем зло интересуется.
У кого надежда, у того и будущее.
Молодость заканчивается ровно с того момента, когда тебе вдруг захочется стать моложе.
Не полагайся на всегда, не верь в никогда.
               
Сергей СЕМЁНОВ

   ***
В суете предновогодней
Мы живей себя самих;
Мы и проще, и свободней;
Верим в чудо, и в святых...
    
Так чего бы, Бога ради,
Так не жить нам целый год?..
Сердце точно не внакладе...
Жаль вот, печень не поймёт...










  ЧАСТЬ VI


 


               ВЕЛИКИЙ И МОГУЧИЙ
                ТАИНСТВА РОДНОГО  ЯЗЫКА
Андрей ЩЕРБАТОВ

 
СУДЬБА НЕ ДОЛЯ

     Все знают слова, которых называют синонимами. То есть разными по звучанию, но одинаковыми по значе-нию. Однако в этом правиле есть «маленькая» пог-решность: даже у синонимов не может быть одинако-вого значения! Иначе как бы они тогда вообще возник-ли, если были бы одинаковы? Видимо, здесь правило цвета и оттенков. Единая суть – цвет (иносказатель-но) в них присутствует, однако все они – оттенки  это-го единого смысла.
     Взять хотя бы одно из таких  общеупотребляемых слов, как судьба. Синонимы – участь, доля, рок, фатум и, быть может, ещё что-нибудь. Участь – от слова учас-тие, часть, т.е. нечто неотъемлемое своё, идущее из-вне. Доля – наоборот, нечто своё, идущее из собствен-ной натуры, результат собственного выбора. А судьба тогда как же?
     Слово это имеет своим первокорнем слово суд. Согла-
ситесь: суд – это не выбор и не часть. Это значимый локальный социальный акт с определёнными, подчас неизбежными последствиями. Вот оно – неизбежными. 
     Это в эпоху нынешней цивилизации решения судов нередко обжалуются, оспариваются, причём, бывает,
успешно. Мастерство адвоката тоже может весьма пов-лиять на решение суда. В старину же, когда это слово – «судьба» – возникло, по всей видимости, ничто не мог-ло существенно повлиять на подчас заранее предре-шённую волю судей, тем более изменить принятое ими решение. (Вот вам и «Не судитесь, да не судимы бу-дете»). Сюда не относятся, конечно, отдельные про-цесссы для «избранных мира сего», ведь в силу своей малочисленности они не могли повлиять на развитие общенародной культуры, включая язык.
      А вот ещё для примера. Молоть + ба = молотьба, брать (борать) + ба = борьба, бом (бум) + ба = бомба, тя-нуть + ба = тяжба и т.п. А судить + ба = судьба. То есть добавочная частица -ба означает некое тяжкое дейст-вие, нелёгкий труд (вот и «тяжба» – тяжесть судилища) И если решение тогдашнего старинного суда было фак-тические не отменяемым, неизбежным, то возникшее здесь слово «судьба» и стало обозначать, по сути, неиз-бежность в жизни человека.
      Вот так, исследуя слова родного языка, можно без археологических раскопок узнать немало о стародав-них традициях и психологии далёких предков. И ведь
это лишь один такой малюсенький  это лишь один та-кой маленький пример из нашего необъятного в лек-сическом богатстве русского языка!
                АДЕМ
     Образ Музы известен давно и воспет поэтами всех времён. Муза стала притчей во языцех, а образ поэта, мятущегося в надежде на явление сей светлой госпожи Творчества – классикой. Но всякому явлению или объ-екту реальности соответствует двойник с противопо-ложным знаком – тоже классика сложившихся пред-ставлений. Свет – тьма, верх – низ, Ян – Инь, ангел – де-мон и т.д., сей список неисчерпаем.
     В старину говорили, что у каждого человека на пра-вом плече сидит светлый ангел, на левом – тёмный, и кого из них больше послушаешь, на тот путь свернёшь – к добру или злу, в первую очередь, для себя самого. И почему-то никто пока не задумался о том, что в таком случае и у столь почитаемой Музы творчества тоже
должен быть антипод, причём имеющий цель совер-шенно противоположную, а именно – духовного
разрушения, рост банальности против оригинальности и подобное. И однажды мне довелось встретить невы-ражаемый образ такого антипода в стихотворении Аль-Хоона “Мой враг”. Отсюда и возник субъективно-пред-ставимый его образ – Адем.
     Это имя явно не случайно, как и имя Первочеловека: Адам, что столь созвучно с названием рая – Эдем, время существования которого практически у всех народов мира уходит в запределье Золотого века. Адам и есть житель рая Эдем. Если же условно разложить данное имя на составляющие его слоги – “Ад” и “Ам”, то в пере-воде с латинского и столь вобравшего этот язык анг-лийского языков получается словосочетание: “к тому, что есть”, то есть “к бытию”. (Известный пример: ad astrum – к звёздам). Человек – следующий в БЫТИЁ, что есть вечная необъективность, в то время как сам он есть точка объективности, существующая лишь как движение в бытие, коему предшествует EVE – из чего и возникло имя Ева, что переводится как канун нового времени, предтеча эпохи. Канун – Ева – есть зарождение будущего в настоящем, рождение следующей фазы жизнедействия. Отсюда эти смысловые образы жизни бесконечной – объективное движения (Адам) в лоно зарождения будущего (Ева) трансформировались в символы Первомужчины – движителя рода и Первожен щины, продолжательницы рода. И здесь полнота бытия как жизни в нём самом.
     Созвучие же имени Адем иного плана: здесь исход-ным значением служит именно AD сам по себе: к, по на-правлению – к чему? Это что-то – em –  в аналогичном переводе означает как до того, что есть. И что же бы-ло до Бытия? – Великое Ничто, пустота. Выходит, что АДЕМ есть Ведущий в пустоту, в Ничто.
     И если тот, кого посетила-таки Муза творчества, вдохновенно стремится создать нечто большее той частицы бытия, что уже имеет он сам и что зрит вкруг себя, то Адем, напротив, нивелирует любые творческие проявления до ничтожества или, в лучшем случае, до банальности (столь часто, к примеру, звучащей в на-певках псевдоискусства попсы, пролезающей из пуст-ого многострочия неиссякаемого племени графоманов – духовных рабов Адема, кого он заполучил себе через их творческую ленивость, нежелание и неспособность ответственного поиска путей к совершенству. Истинно желание сих слуг Адема порой не столько даже каких-то материальных дивидендов, сколько погреться в лу-чах славы – фальшивых отсветах некоей условной зна-чимости в социуме. (Не отсюда ли у нас тысячи членов Союза писателей и лишь единицы действительно соот-ветствующих уровню великой русской литературы?).
     Но встречаются, конечно, личности безусловно та-лантливые, кого Адему таки не удаётся подчинить злой воле своей. Против них он ищет способы духовно-го разрушения – начиная от самоуверенности, внушён-ной собственным набором иллюзий или преходящим восторгом толпы праздных “почитателей таланта”, до полной творческой деградации. Взамен Адем наделяет свою жертву ненасытным чувством зависти к тем, кто, душою не ленясь, добивается всё новых и новых твор-ческих успехов. Спившиеся, а то и вовсе покончившие с собой небесталанные поэты, художники, писатели, му-зыканты – классические жертвы из этого списка. Чего же им не хватило? Всего-то одного – силы собственной личности.
     Против же творцов неистощимой силы духа, на кого обычные средства не действуют, Адем при всяком удобном случае спускает псов Несчастья, что если и не съедят, то хотя бы изранят. И порою, будто незримая роковая воронка подстерегает их на пути. Трагичные судьбы многих гениев дней минувших – обычное дело в мире нашем бренном, и в цветах запоздалых недос-татка нет, ибо всегда найдутся желающие позировать на фоне обелисков великого творчества.
      Всяк самобытный воин духа, кого питает животвор-ный источник гармонии бытия – да творит же он мир свой великий, пребывая собой! Его памятник неруко-творный – единственно награда ему от жизни настоя-щей. Лишь здесь Адем бессилен. И да будет так.
                АДЕМ
В мире есть невидимый злодей –
тем он насыщается, что рушит,
ищет всюду творческих людей
и у них высасывает души.
Хаоса гремучая звезда,
вечного забвения пучина –
где он появляется, всегда
возникает мёртвая пустыня.
Отлучённый небом и землёй,
он таланты заживо хоронит –
то затянет в тягостный запой,
то в петлю депрессии загонит.
До поры известно было: он –
демон пустоты, рождённый Адом.
Но однажды в грёзе Аль Хоон*
вдруг услышал имя его – Адем.
Будь он светлым ангелом храним,
но уже покоя не узнает:
Адем всюду следует за ним –
он свидетелей не оставляет.
* Аль Хоон - Алексей Бурумбаев, поэт, автор и исполнитель песен, г.Орск.
ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ОФОРМЛЕНИЕ АЛЬМАНАХА

Ксения СТАРЧЕНКО

  Родилась в г.Орске в 1975г. В 2009г. окончила Магнитогорский Государственный Университет по специальности учитель изобразительного искусства, квали-фикация – дизайн. Два года училась иконописи в мастерской при женском монастыре в честь «Иверской иконы Пресвятой Богородицы»
   В 2014г. работы были представлены в выставке «Вдохно-вение, г.Орск; в 2016г. в выставке «Храм Церковное искусст-во», г.Гай, - принимала участие в реставрации икон и золоче-ния Царских Врат, разрабатывала рекламный щит.
   Иконы: Пресвятой Богородицы "Умиление", "Боголюбская", "Первоверховных  Апостолов Петра и Павла", находятся  в Храме "Преображения Господня",г.Орск.  Много иконописных работ  находится в Греции, Италии,  в Храмах России и в ча-стных коллекциях.
Имеет Благодарности и Благодарственные письма за выпол-нение работ по художественному оформлению от Ректора Православной Гимназии г. Орска, Кандидата богословия про-тоиерея Александра Куцова, 2013г; Настоятеля Преображен-ской Церкви, кандидата богословия протоиерея А. Куцова; директора Православной Гимназии г. Орска Волковой Т. Г., 2014г.
   Занимается Русским Боевым Искусством по системе РОСС  с 2013г.
  Член ЛИТО «Сонет» с  декабря 2018г

                ОГЛАВЛЕНИЕ
ЧАСТЬ I.  КРАЕВЕДЕНИЕ _________________________________  3
                1. К ИСТОКАМ
    Т.Г.ЧЕРКАС
МОНОГРАФИЯ. Орск: От крепости до города.
Глава1.  Первая Оренбургская (Орская) крепость
(1735-1865гг.)_______________________________________________5
                2.  КАК ЭТО БЫЛО            
     Л.ГОРШЕНИНА___________________________________________17
НАВОДНЕНИЕ   
     В.КОТЮКОВ_______________________________________________24
О СПЕКТАКЛЯХ
«Донна Люция» и «Как управлять женой»

ЧАСТЬ II.  ПРОЗА____________________________________________31

Т. УРАЗОВА 
     ПИДЖАК___________________________________________________32
     СНЕГОПАД_________________________________________________35
К. ТЮРЬКАЕВА
     БЛАГОСЛАВЕНИЕ________________________________________37
С. УПОРОВ
     ДОЛГИ ЗЕМНЫЕ И НЕБЕСНЫЕ_________________________41
З. ШАГИТОВА
    ВСЁ ИЗ-ЗА КНИГИ_________________________________________70

Часть III.  ПОЭЗИЯ__________________________________________75
     Л.ГОРШЕНИНА______________________________________________76
Ароматы мая
Август в городе
Вновь, как белое виденье
Засветились в ветвях
Девятиэтажки на окраине
Я иду по солнечной земле
Уборка
Прогретый солнцем мир
Колокола
Счастливый поезд

В.ПОЛЕЩИКОВ  ___________________________________________85
Когда тебя стараются подмять
Живые Помощи
Весна
Жизнь, как ветер
Подождёт суета
Осеннее настроение
Святой Георгий Победоносец
Осеннее
Для любимых
Мамина молитва
Я полюбить хочу успеть
Секунда, две-какой пустяк!    Поэма
Егор Аверьянович   Поэма

Диковинная встреча
О душе моей
В лесу
Мой дом
В семье
Всё бы сберечь
Не помогло
Одинок я
Давно пора
Кошка
Снег идёт
Время шло

Г.КОЛИНИЧЕНКО________________________________________112
Август
Лето памяти моей
Чудо сухого лета
Лето на Южном Урале
Жизнь пусть будет счастливою
Острее грань осеннего предела
Хочется поздравить
Тебя не изменишь
Даёт молодёжь силу
И может быть напомнит память
Только вчера улыбалось нам Лето
Не остановит непогода
Осень ты неизменна

Всполохи лета
Река Родины
В роспухе инея
День жизни
Небопад
Что с нами случилось
Найденное
Пархающих снежинок
Опять черёмухой пахнуло
Жалость – врата любви
Толпою нимф окружена
Другое небо
Белый сонет
Родство и чуждость

Ладонь
Возвращение
И тебе в окно
Дерево и человек
Венчальная
Не ждали
Вечер

В. Орская крепость
Орску
Белые медведицы
Белая сова
Поздние гости
Огонь свечи
Поэзия-голос души
В рождественский вечер
Злом на зло…
Дом-музей П.П.Бажова

А. Прозрение
Осенила осень
Отпусти меня
Белый свет
Возвращение
Последняя встреча
Звёздная нить
Шёпот сердца
Нежность
Боль души

В.КОТЮКОВ_______________________________________________151
Будем Ленину верны
Ракетный СССР
Победа!

                МОЛОДЫЕ ГОЛОСА______________________156
Т. ФИЛИППОВА
Ю. АМАНБАЕВА
Г. ЛЕСНОВ
И.  ЖУКОВ
А.  НЕУЛА
О. АНДРЭ

 ЧАСТЬ IV.  ПРОЧТИТЕ ДЕТЯМ__________________________169
ЛЯГУШОНОК-ДИРИЖЁР  (Сказка)
ЛИСТ ТОПОЛИНЫЙ   (Сказка)
ХВАСТУНИШКА – ВОРОБЕЙ (Сказка)

Н. КРИЦКАЯ___________________________________________179
ОСЕНЬ ШУРШИТ
ХОЛОДУШКИ
СНЕЖИНКИ И ФОНАРИ
ЧАСЫ ВЕСНЫ
ЗНОЙНОЕ ЛЕТО
ЦВЕТЫ ДЛЯ ВСЕХ
ТЕНЬ НА ПЛЕТЕНЬ
ПОЛЕТЕЛИ!
ЗВЁЗДЫ-АСТРЫ
КРУГОВОРОТ
КРУГОВОРОТ   (Стих)
КОНЕЦ ФЕВРАЛЯ   (Стих)
ЧУДО СНЕГ   (Стих)

ПТАШКА   (Стих)
Г.ВОЛОШИНА___________________________________________188
 ХРУСТАЛЬНАЯ ДОЛИНА. ИЛИ               
 ВОЛШЕБНЫЕ КРИСТАЛЛЫ  (Сказка)

ЧАСТЬ V.  УЛЫБНИТЕСЬ______________________________________
(Сатира и юмор)
А.СТАРОДУБОВ____________________________________________
ВОСПИТАНИЕ
ФАРЦОВЩИК
О.КОЗЛОВА______________________________________________
СИЛАЧКА

Н.КРИЦКАЯ________________________________________________
ЗДРАВСТВУЙ, ЛЁНЯ!

МУЖЧИНА И ЖЕНЩИНА
СИЛА И СЛАБОСТЬ
ЖЕНСКАЯ ЛОГИКА
МАРШ МЕНДЕЛЬСОНА
НОВОЯЗ
ТАК СКАЗАНО…

С.СЕМЁНОВ_________________________________________
В СУЕТЕ ПРЕДНОВОГОДНЕЙ

 ЧАСТЬ VI. ТАЙНЫ РУССКОГО ЯЗЫКА______________________

СУДЬБА НЕ ДОЛЯ
АДЕМ


ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ОФОРМЛЕНИЕ АЛЬМАНАХА