Александр Сергеевич Суворов
О службе на флоте. Легендарный БПК «Свирепый».
2-е опубликование, исправленное, отредактированное и дополненное автором.
535. Свинцовый гульфик. 7 октября 1973 года.
Сводка погоды: Воскресенье 7 октября 1973 года. Атлантический океан. Северо-Восточная Атлантика. Северное море.
Ближайшая по маршруту следования метеостанция «Листа фйр» (около авиабазы «Фарсунн, Луфтхавн Листа» (Фарсунн, Вест-Агдер, Норвегия; географические координаты: 58.117,6.567; первое наблюдение: 01.01.1973 г.; последнее наблюдение: 31.12.2019 г.) на воскресенье 7 октября 1973 года давала такие параметры погоды: максимальная температура воздуха – 12.0°C, минимальная – 8.0°C, средняя температура воздуха – 10.0°C. Без осадков. Скорость тихого ветра 1 м/с (1 балл по шкале Бофорта и 1 балл слабого ветрового волнения). На море лёгкая рябь и короткие волны высотой 0,1 м. и длиной – 0,3 м. Эффективная температура (температура самоощущения человека на верхней палубе корабля) – 9.3°C.
«Свинцовые гульфики и доспехи», о которых упомянул со смехом командир БЧ-5 капитан-лейтенант Валерий Николаевич Силкин, когда говорил про «безмозглых доброхотов», которые отодрали свинец со спецкабелей и спецоборудования, тем самым причинив реальный вред кораблю, - это была шумная и весёлая история, случившаяся, как всегда, с моим неугомонным другом-годком, неистощимым выдумщиком и шутником Славкой Евдокимовым. Ещё в субботу 6 октября 1973 года, когда пришла весть с «Большой земли» о нападении Израиля на Египет и Сирию, а потом был объявлен приказ «о повышении боевой готовности до уровня «№1», то есть в условиях БС (боевой службы) «с применением корабельного оружия по усмотрению командира корабля», Славка Евдокимов очень озаботился своей личной готовностью к «ядерной войне на море».
Со дня объявления на корабле 30 сентября 1973 года режима постоянной боевой готовности и боевой тревоги наша БС (боевая служба) была «спрессованной». Каждый день и каждый час обстановка менялась, приобретала по-настоящему боевой характер: без поблажек и прощения наших ошибок; без праздных разговоров и объяснений; без пощады и без каких-либо дополнительных приказов и указаний. С того момента только реальная, действительная и фактическая обстановка в окружающей среде и мире диктовала нам свои условия поведения, при этом приказ Главкома ВМФ СССР, как закон, оставался в силе и мы должны были, во что бы то ни стало, выполнить этот приказ.
Вообще точное и в полном объёме исполнение боевого приказа, во что бы то ни стало, является отличительной чертой советского характера всех военнослужащих Советской Красной армии и Военно-Морского флота. Думаю, что такое отношение к боевому приказу в целом в характере любого русского и советского человека. Особенно, если русские или советские люди понимают, ощущают и чувствуют справедливость, значимость и всеобщую пользу от исполнения боевого приказа. Поэтому они готовы не щадить ни своего здоровья, ни жизни ради выполнения боевого приказа. Причём русские и советские люди, в том числе молодые моряки и опытные военморы, «нутром чуют» и отличают действительно справедливый, важный и ответственный приказ от пустого, капризного, высокомерного, высокопарного или волюнтаристского приказа, поручения или распоряжения; такие «приказы», как правило, волынятся, задерживаются, исполняются неохотно и «спустя рукава».
Ещё с 30 сентября 1973 года мы все на БПК «Свирепый» почувствовали, что сигнал «Боевая тревога!» не такой, как обычно, а тревожный, серьёзный, «настоящий». Может быть, дело было в том, что пользуясь относительно нормальной погодой, мы вдруг по приказу командира БПК «Свирепый» капитана 3 ранга Евгений Петровича Назарова «расчехлили» наше корабельное оружие, поснимали все заглушки, «стопора» и даже открыли для проветривания крышки на управляемом ракетном противолодочном комплексе УРПК-4 «Метель»?
Впервые с момента ночной погрузки ракето-торпед УРПК-4 «Метель» перед выходом на БС (боевую службу), я увидел при дневном свете головки ракет-носителей 85Р и боеголовки торпед АТ-2УМ выглядывающие из своих круглых контейнеров в пусковой установке КТ-103 управляемого противолодочного ракетного комплекса УРПК-4 «Метель». Три боеголовки торпед были выкрашены в красный цвет, а одна, в зелёный. Это означало, что в одной из этих боеголовок находится ядерный заряд мощностью 5Кт. Только вот в какой?
Матросы БЧ-3, обслуживающие комплекс УРПК-4 «Метель», и вахтенные матросы-бойцы ПДСС (противодиверсионной службы) с автоматами на груди, охранявшие комплекс от случайных «зрителей», которые могли случайно что-нибудь бросить в стартовый отсек к ракето-торпедам, хмуро и опасливо говорили мне, что «эта зелёная головка не зря отличается от всех остальных красных».
- Она с атомным зарядом, - шёпотом передавали из уст в уста моряки друг другу. – Рядом с ней и проходить-то опасно, излучение сильное, она лишает силы детородные органы.
Естественно я не поверил в эти россказни и розыгрыши, пошёл к своему другу-годку Славке Евдокимову за разъяснениями, потому что Славка знал обо всём, что случилось, случается или может случиться на БПК «Свирепый». Однако Славки нигде не оказалось. Он исчез. Пропал. Растворился. Только к обеду (священное время приёма пищи) 7 октября 1973 года Славка Евдокимов появился в столовой личного состава, выйдя из дверей, ведущих в машинное отделение, в ПЭЖ, к газотурбинной силовой установке, к электрогенераторам, в «царство» БЧ-5. Он неуклюже, еле-еле ворочая расставленными и растопыренными в коленях ногами, переступил через комингс двери и, смешно ковыляя, засеменил к своему месту за обеденным столом. При этом физиономия Славки Евдокимова сияла довольством и даже счастьем.
Славка Евдокимов молча с тайным видом и аппетитом «выхлебал» целую миску густого и вкусного рыбного супа из атлантической селёдки; «умял» такую же миску картофельного пюре и рыбную котлету; с блаженным видом запил всё это холодным компотом их сухофруктов на опреснённой морской воде; попросил у «бачкового» наложить ему в кружку компотной гущи, и с удовольствием раскалывая «чумичкой» семена абрикосов на «годковском черпаке», начал с завидным счастьем на сытом и довольном лице поглощать вкусные ядрышки. Я и другие наши друзья-годки терпеливо ждали, когда Славка Евдокимов насладится тем вниманием, с которым мы смотрели, как он ест, и ждём его рассказа.
В этот момент из дверей, ведущих в «машину», в «царство» БЧ-5, вышел ещё один ДМБовский годок, массивный, вечно хмурый, насупленный и сердитый старшина 2 статьи, командир отделения, главный «маслопуп» на корабле из матросов срочной службы. Он тоже неуклюже шёл «враскорячку», как Славка Евдокимов, и тоже был довольным и счастливым, почти как Славка, только «хмурее». Похожий на бегемота внешне и по движениям, этот действительно реальный и надёжный «мастер машин и механизмов», сел на своё место за стол БЧ-5 и стал молча поглощать пищу, услужливо выставленную персонально для него «бачковым». При этом он тоже, как Славка Евдокимов, сидел, широко расставив ноги. За глаза этого старшину БЧ-5 все называли «Слон».
- Что с тобой, Слава, - ласково спросил я своего друга-годка. – Ты вроде как бы скособочился после посещения машинного отделения, а в то же время очень довольный? Уж ли не «Слон» ли тебя удовлетворил?
Ребята-друзья Славки-Евдокимова дружно засмеялись, а Славка стушевался.
- Дурак ты, Суворов! – сказал он мне не менее «ласково». – Я там гульфик делал…
- Гульфик? Что такое «гульфик»? – спросили ребята.
- Это вам Суворов объяснит, - важно сказал Славка Евдокимов. – Он у нас библиотекарь, комсорг, интеллигент. Он знает…
- Гульфик – объяснил я заинтригованным годкам, - это такой мешочек из бархата или другой плотной материи, который прикрывает прореху спереди на штанах, закрывает и защищает член, детородный орган. Его отстёгивали от штанов, опускали и делали свои дела, потом опять закрывали и застёгивали на пуговицы.
- Во-во! – сказал Славка Евдокимов. – Только мой гульфик внутри штанов и подвязывается на тесёмках.
- Почему? – опять спросили годки, а я уже обо всём догадался…
- Потому что он свинцовый! – с торжеством закричал Славка Евдокимов. – Теперь мне никакая радиация не страшна! Я теперь свинцовым гульфиком всё своё хозяйство прикрыл!
- Таня! Настенька! – заорал в восторге Славка Евдокимов, обращаясь к образам своих подруг. – Я о вас думаю! Я о вас забочусь!..
Восторгов Славки Евдокимова не было конца. Он неловко вскочил из-за стола, неловко показал нам, как он ходит, как сидит на нём этот тяжёлый кованый «мешочек» из свинца. Моряки, годки, подгодки и молодые матросы обомлели и сразу же стали спрашивать, где им можно тоже сделать такие же свинцовые гульфики. Славка Евдокимов молча и значительно кивнул на «Слона» - старшину машинной команды.
- Это его хозяйство, - сказал он тихо. – Его просите. Только там, от того кабеля со свинцовой обмоткой уже почти ничего не осталось. Там ребята куют даже доспехи из свинца.
По пути в ленкаюту я забрёл в каюту нашего «медика» старшего лейтенанта медицинской службы Леонида Никитича Кукурузы. Он приветливо встретил меня и выслушал мой вопрос.
- Там ребята начали ковать из свинцовых обмоток кабеля «доспехи» и «гульфики» на свои причиндалы, - сказал я Леониду Никитичу. – Это что, поможет избежать вреда радиации?
Старший лейтенант медицинской службы Леонид Никитич Кукуруза, за неимением перед собой авторов этой идеи, вдоволь посмеялся и поиздевался надо мной, но я терпеливо ждал ответа на мой вопрос «по существу».
- Нет! – твёрдо сказал Л.Н. Кукуруза, - Не поможет. Задержит, - да, но не поможет, так как радиация в первую очередь поражает мозговые ткани, нервные узлы, гормональные органы центральной нервной системы и, в первую очередь, спинной мозг, который участвует в кроветворении.
- Костный мозг, селезёнка, лимфа и лимфатические узлы, - продолжал с увлечением говорить Л.Н. Кукуруза, - поражаются в первую очередь, потом слизистые оболочки тонкой кишки, желудка, и, конечно, половые железы.
- Дело не в том, что будут поражены отдельные органы, - сказал Кукуруза, - а в том, что из-за радиоактивного поражения наступает полный разлад в гармоничном сосуществовании и взаимодействии всех органов организма человека.
- Без нормального костного мозга нет нужного количества лейкоцитов в крови, а это ослабляет иммунную систему защиты организма от микробов, в том числе и от полезных обитателей кожи и слизистых оболочек.
- Поражение слизистой оболочки кишечника ведёт к увеличению её проницаемости, к потере белков, солей, жидкости и к проникновению микробов в кровь, к развитию воспалительных процессов (вплоть до заражения крови), - Леонид Никитич Кукуруза уже не говорил, а читал мне профессиональную лекцию.
– Микробы, а самое главное, их отходы жизнедеятельности, то есть токсины, ещё сильнее отравляют и ослабляют организм, усиливают последствия радиоактивного поражения.
- Поэтому надо защищать не половые органы, а весь организм от радиации, - сказал Л.Н. Кукуруза и вдруг встревожился. – А откуда у нас на корабле радиация?! Что за чушь?! Где эта радиация? Что ты знаешь?!
Я опешил под таким бурным и возмущённым натиском нашего любимого корабельного доктора-медика. Он всегда был для всего личного состава экипажа БПК «Свирепый» неким загадочным, чудным, нескладным, но в то же время очень авторитетным человеком. Я рассказал ему о том, что открыли крышки на КТ-106 УРПК-4 «Метель» для проветривания контейнеров, а одна из торпед имеет не красного цвета головку, а зелёного. Все говорят, что это «атомная боеголовка» и боятся.
Старший лейтенант медицинской службы Кукуруза Леонид Никитич вытаращил глаза, открыл было рот, но не засмеялся, не заругался и не фыркнул презрительно на меня, а внимательно взглянул мне в лицо, потом потупил взгляд и задумался.
- Да, - сказал он после минутного осмысления этой ситуации. – С этим надо что-то делать. Спасибо за сигнал. Ты прав, Суворов, это может быть массовой фобией.
Он выпроводил меня из своей каюты, которая одновременно была «гостиницей» для высоких гостей и дополнительным боксом для тяжёлых больных. Я направился к себе в «ленкаюту», а доктор – бегом к командиру корабля.
Примерно через полчаса все командиры боевых частей БПК «Свирепый» собрали в местах своих командных сборов всех вахтенных, подвахтенных и свободных от несения вахт матросов, старшин и мичманов. Они сообщили им, что «на борту БПК «Свирепый» нет ядерного оружия и любых иных ядерных расщепляющихся и радиоактивных материалов, кроме светящихся в темноте табличек и некоторых шкал приборов, от которых моряки могут получить больше микрорентген излучения, чем из окружающей морской или воздушной среды». Моряки-свиреповцы молча внимательно слушали командиров боевых частей, кивали головами, понимающе переглядывались, но потом расходились, опасливо сторонясь всех приборов со светящимися шкалами, а некоторые шли «врастопырку», еле-еле переставляя ноги.
Крышки на пусковой установке КТ-106 УРПК-4 «Метель» закрыли, вахту матросов-бойцов ПДСС с автоматами возле пусковой установки убрали, на ужин приготовили жареной картошечки с большими парными вкусными (в сливовой подливе) кусками говяжьего мяса и неограниченное количество абрикосового компота с косточками. Все матросы и старшины были довольны, но ни мясо, ни компот, ни жареная рыба «на добавку» не понизили напряжение в личном составе экипажа корабля. То тут, то там моряки спрашивали друг друга, как и где можно достать свинцовой оплётки, чтобы выковать себе свинцовые гульфики, как у Славки Евдокимова.
Я видел своими глазами, как моряки, обычно «спрямляя» по верхней палубе «дорогу» на бак или на шкафут, совершенно перестали проходить мимо пусковой установки УРПК-4 «Метель». Они теперь прижимались к переборкам, противоположным от приборов со светящимися в темноте «фосфорными» шкалами и табличками. Теперь все радиометристы и даже вахтенные офицеры были перед экранами ВИКО (выносных индикаторов круговой обстановки) РЛС «на расстоянии вытянутой руки». Даже тубус с гуттаперчевым «наглазником» сняли с экрана-индикатора ВИКО РЛС МР-310 «Ангара-А» на ходовом мостике….
Вечером, после ужина, перед показом кинофильма «Бриллиантовая рука», я вывесил на стенде свежую, только что нарисованную мной сатирическую стенгазету «Ну, погоди!». В ней опять в стиле комикса были нарисованы моряки с узнаваемыми лицами, которые смотрят на разноцветные головки ракет и торпед, торчащие из контейнеров пусковой установки УРПК-4 «Метель», а потом сравнивают их с «головками» своих «торпед». На другой картинке комикса были нарисованы моряки с узнаваемыми фигурами, которые украшали, разукрашивали головки своих «торпед» в различные цвета, надевают на них разные чехлы (чтобы не заразились), варежки (чтобы не замёрзли), приделывают к ним зонтики (чтобы не промокли) и т.д. На следующей картинке счастливые обладатели своих украшенных «торпед» хвастаются друг перед другом их красотой, длиной и наполненностью, озадачиваются (очень знакомое выражение лиц знакомых ребят-годков) и начинают свои «торпеды» разными способами удлинять. Одни привязывают к своей «торпеде» разводной ключ, другие делают хитроумную подставку-кронштейн, третьи надевают на «торпеду» растягивающую пружину. За всем этим сверху листа стенгазеты смотрит большая зелёная ухмыляющаяся «головка» большой «ракето-торпеды» 85Р-АТ-2УМ БПК «Свирепый»: смотрит, хитро ухмыляется и испускает сияющие лучи-волны, как солнце. Очень узнаваемый персонаж, очень похожий на Славку Евдокимова, смотрит снизу вверх на эту головку ракето-торпеды 85Р-АТ-2УМ УРПК-4 «Метель» и прикрывает своё невидное «сокровенное тайное место» ладошками. Потом он и его бегемотоподобный «кореш» из БЧ-5 нарисованы за наковальней, они с размаху куют что-то, отрезанное от бухты многослойного электрического кабеля. На следующей картинке они оба торжественно появляются в толпе матросов со свинцовыми гульфиками между ног. Их «свинцовые гульфики» сияют в свете лучей, исходящих от ракето-торпеды 85Р-АТ-2УМ УРПК-4 «Метель» и эти лучи отскакивают от их «свинцовых гульфиков», как от брони. Гордые Славка Евдокимов и его кореш «Слон» из БЧ-5 выглядят героями, а у одного из матросов от зависти, изумления и восхищения выпучились глаза и на палубу вывалился изо рта огромный язык.
Фурор от этой юмористической стенгазеты был таким, что она вмиг была разорвана на части-сувениры. Ребята не просто столпились около этой стенгазеты, они давились, чтобы рассмотреть все картинки ближе и в подробностях. Ор и хохот были такими, что прибежали из своей кают-компании офицеры и мичманы и тоже присоединились к восторгам зрителей. Пришли и старшие офицеры корабля. Ребята и зрители всё время перемешивались, толкались, стремились поближе подойти и рассмотреть стенгазету, узнавали персонажи, восторженно комментировали нарисованное – сюжет, подробности, портретное сходство и т.д. Особенно всех интересовало, зачем я сделал длинный язык у изумлённого матроса не нарисованным, а отдельно, то есть торчащим из прорези в листе ватмана…
Я долго не раскрывал секрета этого языка, пока все не обратили на это внимание. Тогда я взялся за «язык» с обратной стороны листа ватмана стенгазеты и постепенно начал убирать его в нарисованный рот изумлённого «салаги». Одновременно сверху через прорезь в ватмане над «головой» ракето-торпеды 85Р-АТ-2УМ УРПК-4 «Метель» появился круг-диск лукаво смеющегося золотого Солнца. Теперь всем всё стало ясно и понятно, потому что наш корабельный медик старший лейтенант медицинской службы Леонид Никитич Кукуруза лично обходил все боевые части во время их командных сборов и говорил всем обедающим в столовой личного состава, что «мы ежедневно получаем больше солнечной радиации от Солнца, нежели от нашего корабля».
Стенгазета, а затем великолепный смешной и интересный фильм «Брильянтовая рука» не просто произвели фурор, но «напрочь» выветрили из мозгов моряков все мысли и тревоги о радиации на корабле. Стенгазету, естественно, разодрали на сувениры-рисунки, причём «безжалостно», а фильм смотрели и обсуждали, повторяя наизусть песни, слова, выражения и поведение персонажей замечательного фильма режиссёра Леонида Гайдая «Бриллиантовая рука» (1968).
Теперь все, в нужные моменты жизни и службы часто говорили крылатые слова и выражения из этого фильма:
Я не трус, но я боюсь!
Шеф, все пропало, все пропало! Гипс снимают, клиент уезжает!
Спокойно, Козладуев!!
Семён Семёныч!
Невиноватая я! Он сам пришел!!!
Нет, Должна клюнуть по-настоящему крупная рыба
Ну, будете у нас, на Колыме!
Нет, уж лучше вы к нам!
Как говорил один мой знакомый: «Я слишком много знал»
Дитям – мороженое, евойной бабе – цветы.
Гляди, не перепутай, Кутузов!
Цигель, цигель! Ай-лю-лю!
Руссо-туристо! Облика морале! Ферштейн?
Ребята, на его месте должен быть я…
Как ты мог подумать такое? Ты, командир! Отец! Почти жена моя, мать моих детей! О, горе мне!
Лёлик, это же негигиенично!
Зато дешево, надежно и практично!
Клиент дозревает, будь готов!
Увсегда готов, идиот!
Шёл. Поскользнулся. Упал. Закрытый перелом. Потерял сознание. Очнулся – гипс!
Брось свои шуточки!
А у Вас ус отклеился!
Как говорит наш дорогой шеф: «Куй не отходя от кассы, суй пока стоит!»
Нет, мне сначала надо принять ванну, выпить чашечку кофе…
Будет тебе ванна, будет тебе кофа, будет тебе какава с чаем!
Шампанское по утрам пьют или аристократы или дегенераты!
Наши люди в булочную на такси не ездят!
Сеня, быстро объясни товарищу, зачем Володька сбрил усы!
Дичь не улетит, она жареная!
Строго на север порядка 50 метров расположен туалэт типа сортир, обозначенный на схэме буквами Мэ и Жо!
У вас нет такого же, только без крыльев?
Достаточно одной таблэтки!
Чтоб ты жил на одну зарплату!
Вот в Лондоне, например, собака – друг человека. А у нас старпом – друг человека!
Кто возьмет котлетов пачку, тот получит водокачку!
Щьорт побьери!!
Песня про зайцев!
Что это за странная фраза: «Старпом – друг человека?»
За чужой счёт пьют даже трезвенники и язвенники!
Лелик, останови, я выйду!
Спокойно, Казладуев, сядем усе!
Ксива? – Паспорт. – Хаза? — Отель АтлантИк. – Клиент? – Фотохрафия! – Фас! – Профиль! - Ы-ы-ых! Какая женщина!
Ты что, глухонемой? – Да!
Может, вина!? – Хорошо бы… Пива!
Нет! Только вино!
А что, если? – Не стоит! – Ясно… Тогда может быть нужно? – Не нужно! – Понятно. Разрешите хотя бы? – А вот это попробуйте!
Подпись! ПрОтокол! Вахту сдал-принЯл. Отпечатки пальцев!
Не боись! Сымем гыпс, выпотрошим его и полный порядок!
Про зайцев? Это не актуально!
Геша, ты бы отказался от такой женщины?
Брюки превращаются… превращаются брюки… в элегантные шорты!
Нет! На это я пойтить не могу! Мне нужно посоветоваться с шефом!
Понял, Казладуев?! — КазАдоев! – КазлАдуев!
Бить буду сильно, но аккуратно!
Федя, я заказал дичь!
Зря мы сюда поехали, на Чёрных Камнях клева нет! – Клев я харантирую!
Что у тебя там?! – Золото, брильянты!
Пойду, соберу барахлишко… пора рвать кохти.
«Далее следует непереводимая игра слов с использованием местных идиоматических выражений».
Если человек идиот, то это надолго!
Иди отсюда мальчик, не мешай!
Нет такого мужа, который не мечтал бы хоть на час стать холостяком!..
Руки уверх! ОбОи! Убью!
Шоб ты издох! Шоб я видел тебя в гробу у белых тапках!
Береги руку, Сеня!
Последнее выражение могло относиться буквально ко всему: «Береги себя, Сеня!», «Береги спину, Сеня!», «Береги голову, Сеня!», «Береги задницу, Сеня!», «Береги торпеду, Сеня!» и т.д.
На следующий день 8 октября 1973 года, мой друг- годок Славка Евдокимов, который сначала на меня обиделся за мои рисунки и сюжет, а потом ещё больше обиделся за то, что ему не досталось ничего от этой юмористической стенгазеты, перестал «косолапить» ногами при ходьбе. Его молчаливый, с постоянным «тупым» выражением лица друг-годок по прозвищу «Слон», тоже перестал выпячивать своё «сокровенное тайное место» подозрительным большим бугром, но всё также продолжал при ходьбе «бегемотообразно косолапить» ногами. Однако на всё оставшееся время моей флотской службы, в экипаже БПК «Свирепый» возникла традиция разыгрывать молодых матросов, «тайно» посвящая их в секрет «ядерной боеголовки» ракето-торпеды УРПК-4 «Метель».
Не знаю, те ли самые свинцовые мешочки-гульфики использовались «по наследству» в этих морских розыгрышах или «ковались» новые, но иногда, особенно в команде машинистов-мотористов БЧ-5 и торпедистов-румын БЧ-3 появлялись «косолапые» матросы, которых потом весело высмеивали. Я тоже тогда смеялся и веселился от души, но всякий раз, когда открывали для просушки крышки на пусковой установке КТ-106 УРПК-4 «Метель» и были видны красные головки ракето-торпед 85Р-АТ-2УМ, я ходил в «ленкаюту» только по внутренним коридорам корабля. «Бережёного Бог бережёт», то есть осторожному легче избежать опасности.
Когда замполит капитан 3 ранга Дмитрий Васильевич Бородавкин хвалил меня в присутствии командира корабля капитана 3 ранга Евгений Петровича Назарова за юмористически-сатирическую стенгазету, смекалку и находчивость, погасившую массовый психоз (Леонид Никитич Кукуруза считал, что это он убедил матросов не бояться радиации на корабле), я обратил внимание, что командир корабля только усмехнулся, но выражение его лица осталось озабоченным и напряжённым. Евгений Петрович Назаров ничего мне или замполиту не сказал ни о зелёном «колпаке» ракето-торпеды УРПК-4 «Метель», ни об отсутствии на корабле какой-либо радиации, только как-то сурово и молча крепко пожал мне руку и отпустил нас «на все четыре стороны».
Сразу после этих событий практически у всего личного состава экипажа БПК «Свирепый» начали почему-то воспаляться любые порезы, царапины, болячки на руках; возникать язвочки на коже в волосах на голове, а также язвочки на дёснах, на языке и нёбе. У многих из экипажа начали болеть животы, возникла какая-то сильная и болезненная «жажда», стремление «попить водички». При этом отвращение от опреснённой морской воды достигло апогея, вплоть до рвоты. К тому же мы начали простужаться. Самое главное, мы стали «плохо пахнуть», особенно, изо рта…
Фотоиллюстрация из открытой сети Интернет: Группа в «ОК» Проект 1135-ые. БУРЕВЕСТНИКИ Великой страны. 2000 участников. Фото Семёна Мстиславского. 55 лет, Санкт-Петербург, Россия. СКР Грозящий» КТОФ пр.1135 типа «Буревестник». Пусковая установка КТ-106 управляемого ракетно-торпедного противолодочного комплекса УРПК-4 «Метель» с ракетой 85Р и торпедой АТ-2УМ. Точно такие же ракето-торпеды были в июле-декабре 1973 года на БПК «Свирепый». Именно так выглядели открытые крышки, крылатая ракета-носитель и торпеда, прикреплённая к ней на нашем корабле. Чёрно-белая фотография не передаёт цвета этих изделий, но по разнице оттенков можно понять, что головная часть торпеды АТ-2УМ имеет отличительную окраску. Вот именно такая ракето-торпеда побудила некоторых моряков-свиреповцев в Северном море 7 октября 1973 года (на второй день арабо-израильской войны «Судного дня» на Ближнем Востоке) выковывать из свинцовой плётки спец электро- кабелей свинцовые гульфики на свои причиндалы, чтобы «защититься» от радиации, якобы исходящей от БЧ (боевой части) этой ракето-торпеды. Кстати, те БЧ торпед, которые видны – красные с белом пояском, а та, что была с БЧ (боевой частью) зелёного цвета, осталась слева «за кадром».