Они вошли в храм, когда вечерняя служба уже подходила к концу. Стоявшие у дверей и впереди люди начали оборачиваться. Любопытство. Как без него. Почти прозрачная женщина с бледным лицом и такой же мальчонка лет восьми перетаптывались у входа, боясь пройти под пристальным взглядом раскрасневшихся от тепла людей. Крепче прижимая мальчика в разноцветной вязаной шапке женщина наконец-таки шагнула вперёд, не забыв перекреститься. Но не успела она закончить крестное знамение, как к ним, через весь храм, торопливо шла пожилая женщина, с властным видом хозяйки. И зло сообщила, что в храме мальчикам и мужчинам нужно снимать головной убор, точно так же, как девочкам и женщинам повязывать платок.
Услышав резкие слова, мальчик втянул голову в худые плечики и обеими руками обхватил голову, ниже натянув шапку. А растерявшаяся женщина суетливо подняла съехавший с головы шёлковый платок.
- Простите! Понимаете, мы в первый раз...- хотела объяснить бледная женщина, пряча ребёнка за спину, - он стесняется...
Но её снова перебили, - Ну, снимай шапку! Не положено так! Ты в храм пришёл, или куда? - гневно метала слова-молнии полная старушка, вплотную подходя к мальчику.
Женщина снова попыталась что-то объяснить, но вместо слов безудержным потоком из глаз её хлынули слёзы и она разрыдалась, упав на колени. Её плач совпал с последними словами вечернего богослужения о. Михаила. Увидев возню у дверей и услышав плач, он быстро направился к выходу, где мальчик пытался поднять с колен свою мать, шепча - Мама, мамочка, вставай! Пойдём! Здесь нет Бога!
- Что ты такое говоришь, негодник! - кто-то выкрикнул из собравшихся вокруг матери с ребёнком.
Но ни плачущая женщина на коленях, ни обнимающий её мальчик с уже непокрытой головой, никого не слышали. К ним наклонился о. Михаил и словно закрыл собой, спасая от налетевших черных воронов в лице упитанных "верующих", напрочь забывших заповеди Божьи.
Проведя в церковную лавку заплаканных женщину и ребёнка и оставшись с ними один на один, как при таинстве исповеди, о. Михаил узнал о тяжелой судьбе этих двоих.
Полина, так звали женщину, похожую на девочку-подростка голодных военных лет, рано потеряла родителей. Оставшись сиротой она спешно вышла замуж, в надежде создать крепкую дружную семью, которой ей так не хватало. Но, после трёх лет замужества и безрезультатных попыток забеременеть она услышала страшный вердикт врачей - У вас никогда не будет детей!
Как смогла пережить эту боль, одному Богу известно. Да и не смогла. Не получилось. Притупилась боль, а Полина срослась с ней. В скором времени и муж её предал, зло бросив на прощание - Ты даже родить не можешь! Тебе это природой не дано!
Что там следовало за этими словами, Полина уже не слышала. Говорят, словом можно убить человека. Но Полина выжила. Выжила! То ли наперекор, то ли вопреки.
Как собака, зализав раны, она начала жизнь с чистого листа. И столько, неведомо откуда, было в ней любви и добра, сколько, наверное, не бывает у обычных людей. Все дети в округе её любили, а уж старики души не чаяли. Но тоска по собственной семье душила её одинокими вечерами. Решила Полина взять ребёночка из дома малютки. Сомнений в этом не было. Она давно об этом думала. И забрала бы ни одного, её любви хватило бы на нескольких ребятишек, но останавливали бюрократические порядки. Не просто было одинокой женщине со средним доходом выстоять против этой системы. Выстояла. В очередной раз. Опять то ли наперекор, то ли вопреки.
Долгожданный день настал. Полина привела домой двухлетнего зеленоглазого мальчишку с густыми рыжими завитушками волос, в точности такими же, как и у неё.
Наступили счастливые года пусть и в не полной, но семье. Но, как говорят в народе - "беда не приходит одна!"
Счастье Полины длилось недолго. У мальчика обнаружили рак...
На этом месте Полина сделала паузу, мужественно смахивая слёзы с напухших и покрасневших глаз. Дениска, так звали мальчика, крепко прижался к маме, сбивчиво шепча - Мамочка, мамочка прости, не плачь! Пожалуйста, мамочка! Я поправлюсь, обязательно! Не плачь, мамочка! Я не буду больше проситься к Богу, я не знал, что Его здесь нет! Не плачь, мамочка... - обессилев, он склонил свою гладкую головку, без единого волоса, на колени матери, обхватив их руками, похожими на тонкие веточки.
У о. Михаила стоял ком в горле, он не знал как утешить измученных, но в тоже время таких сильных мать и ребёнка. После недолгого молчания он робко спросил почему Дениска думает, что здесь нет Бога.
Полина рассказала, что она никогда не была особо верующей. От мамы и бабушки ей достались иконки, она их бережно хранила, но в храм заходила редко и то лишь для того, чтобы купить свечек для соседских старушек, да подать исписанные теми же старушками, записочки.
- Сама была крещеная, а вот Дениска нет. И тут после длительного лечения, Дениска просит сводить его в храм, к Богу, поблагодарить Его, за меня... Представляете? Больной ребёнок хочет благодарить, а не просить...Не просить о своём выздоравлении, а благодарить. Вы понимаете? - снова смахнув рукой слёзы, незаметно для Дениски, взволнованно проговорила Полина. - Я ему пообещала, что как его отпустят домой, так мы сразу и пойдём...к Богу.
- Я прочитал в книге, там в больнице, у одной девочки, что Бог любит меня, что он добрый и всем помогает, кто к Нему приходит. Вот и я захотел сам прийти к Нему и поблагодарить...за маму, чтобы она никогда, никогда не плакала. Вы знаете какая она у меня? Самая лучшая! А слышали бы вы как она умеет рассказывать сказки и смеяться! Смеяться так, что мне даже друзья в школе завидовали, - подняв свои доверчивые огромные зелёные глаза, в которых и можно было увидеть Бога, произнёс Дениска.
- А знаешь что, - о. Михаил и сам уже изо всех сил старался не показать Дениске, закипающие в глазах слёзы от такой пронизывающей сердце, исповеди, - давай-ка мы тебя покрестим. Прямо сейчас. Раз ты пришёл сюда, к Богу, нельзя вот так просто уйти, не поговорив с Ним. Ты правильно сказал мальчик, Бог любит тебя!..
Проведя обряд крещения все трое стояли такие счастливые, как будто и не было ни каких бед и болезней.
- Вот теперь ты у нас Дионисий, как известный московский иконописец и мастер фресок, которые сохранились до наших дней в Ферапонтовом Белозерском Богородице-Рождественском монастыре, Вологодской области. А я теперь твой крестный отец! Давай-ка свою ручку! Смотри, это старенькие карманные часы моего деда, который служил священником во время войны в одном из сохранившихся тогда монастырей, он в то время многих крестил и особенно детей, для многих став крестным отцом. Я эти часы хотел передать своему сыну, но так как у меня нет ни жены, ни детей, а ты сегодня удивительным образом стал мне духовным сыном, их я тебе и подарю. Держи! Помни, мы все во власти Бога и каждому Им отмерен свой час. Разговаривай с Богом, рассказывай обо всём и приходи чаще, не стесняясь людей. Сегодня вы с мамой всем нам показали, как велика любовь Божья на этой земле, - с любовью прижимая мальчика к себе, говорил о. Михаил.
Однажды, после воскресной литургии в храме, держа в руках часы, Дениска - Дионисий показал о. Михаилу на цифру восемь, время в которое Его призовёт Господь.
...Дениска прожил не долго. И ушёл из жизни тихо, спокойно, даже с улыбкой на бледном личике, в весеннее утро, когда расцветала сирень, а стрелка стареньких карманных часов завода имени Масленникова остановилась на цифре восемь...