Повторюсь. Читая мои биографические очерки, я предупреждаю, что это малосвязанные воспоминания о моей жизни и тех впечатлениях, которые остались в памяти. Это просто «болтовня» с незнакомцем в вагоне поезда, мчащегося через пространство и время длиной в жизнь.
Если говорить честно, то я не представлял себе ситуации, что не поступлю в институт. В десятом классе мои родители сделали всё, что от них зависело, чтобы я подготовился к экзаменам в вуз. Мне тогда помог Славик Титарев, который был старше на год, и уже поступил в ХИРЭ. Он порекомендовал нам с Федей Жигалкиным преподавателей, которые готовили его к поступлению в вуз. Втроём, я Фёдор и Ира Лукирская, мы ездили в Пятихатки на занятия по физике, а со второй половины года стали заниматься с математиком. Даже взяли четыре урока по русскому языку. Преподавателем по физике была очень грамотная женщина. Занятия с ней позволили мне и в школе иметь твёрдую пятёрку. А то, что именно она принимала экзамены в ХИРЭ, делала её услуги бесценными. Мы втроём решили поступать на радиотехнический факультет по специальности Конструирование радиоаппаратуры в ХИРЭ.
На первом экзамене, по математике, произошел интересный случай. Когда мы все расселись по своим местам, меня вызвала к себе какая-то женщина, и поинтересовалась моим происхождением. Я просто сказал, что мои родители из Курской области. Написав работу, я сдал её. У меня есть «плохая привычка», я потом в уме пересчитываю то, что написал, и придя домой сильно расстроился. Из трёх заданий мне удалось правильно решить только одну. Во второй я ошибся ответом в самом конце, а третью решил способом, который в Харькове выражается примерно так: «Поехал на Салтовку через Холодную гору». В общем, я был практически уверен, что провалил экзамен. И какое было моё удивление, когда увидел на следующий день оценку «отлично»!!! Уже позднее, лет так, через 10 я познакомился с Владимиром Басовым. Он тогда работал инженером в ЭЧ-2, а позднее начальником ШЧ-2. Он был одного возраста со мной и приходился племянником Басову, который в то время был секретарём Харьковского областного совета. Вполне допускаю, что та женщина, которая вызывала меня могла что-то перепутать. Так, или иначе, я сдал письменную математику на «отлично». Набрав 14 баллов из 15, я поступил в ХИРЭ. Ира свой экзамен завалила, а Фёдор за компанию с ней завалил и устный по математике. Из нашей школы в тот год в ХИРЭ поступил только я, да Александр Коноваленко (он учился в 10«а»). С Коноваленко мы учились на одном факультете, но на разных специальностях. Он на РТ, а я на КР. Ныне Александр академик, директор крупного НИИ.
Сразу с сентября мы, студенты первого курса, были отправлены в колхоз на сельхозработы. Колхоз находился под Харьковом в посёлке Слатино. Здесь я понял, что к такой работе я не приспособлен. В то время, как я собирал 10 ящиков помидор, другие мои однокурсники собирали по 25-30 ящиков. Соревноваться с ними мне было бесполезно. И, тем не менее, рублей 10 я в колхозе заработал. Будучи в колхозе, мне однажды удалось приехать в Харьков, и я первый раз попал на футбол. Не забуду этого никогда. Харьковский Металлист тогда играл в «Б» классе. Но стадион был полон. Над ним висел сильный туман. Народ свистел, кричал, прыгал,… в общем, болел «за наших». После этого я пристрастился к футболу. На третьем курсе института я не пропустил ни одного матча, который проходил в Харькове. Так получилось, что все ребята, с которыми мне пришлось жить в одной комнате, стали и моими друзьями. Не повезло только Ивану Олежко (мы его величали «начальник»). Его отчислили после первой сессии. Отчислили, на мой взгляд, несправедливо. А пятеро хорошо окончили ХИРЭ. Это, кроме меня, были Матвей Муравчик, Анатолий Сербин, Володя Панарин и Александр Ильинский.
Учёба на первом курсе была странной. Странным было то, что тебе никто не задавал уроков. Очень сильный контраст со школой. Так, как я был харьковский, мне стипендию не платили. Только после первой сессии, когда я её сдал только с одной четвёркой, мне назначили стипендию, и я её уже получал до окончания института. На первом курсе мне трудно было понять, на какую оценку я могу рассчитывать на экзамене. Я долго привыкал к требованиям преподавателей.
В институте вёл активную общественную работу. Играл в институтском духовом оркестре. Учился ровно и был на хорошем счету. Мне и Анатолию Сербину даже предлагали остаться на кафедре в институте, но вышел приказ выпускников не брать, и нас отправили на распределение. У нас в группе была традиция: после каждой стипендии скидываться по 5 руб. и собираться в общаге. Девочки, которых в группе было 4 человека, покупали еду, а мальчики, которых было 20 человек, что-то выпить. На втором курсе редкая неделя проходила без попойки. Благо, в то время бутылка водки стоила 3.12 руб., а «Біле міцне», которое мы называли "биомицином", по 1.87 руб. Мы «успакоились» только на четвёртом курсе. Тогда захотелось чего-то оригинального и элитного. Стали «доставать» коньяки, виски, джин и т.п.
Помимо учёбы ежегодно у нас была практика. Был на практике в Днепропетровске на радиозаводе, на харьковском заводе «Радиодеталь», на заводе «Протон», на кафедре АФУ в институте. Преддипломную практику проходил на заводе Электроаппаратуры.
Общий бал после защиты диплома – отлично, а средняя оценка за все годы обучения - 4.25. Распределили меня на харьковский завод Электроаппаратуры.