В моей дошкольной жизни было три воспитательницы. Нина Дмитриевна, которую любили все и дети и их родители. Она помнила по именам всех своих воспитанников и через много лет, когда встречала нас на улице, никогда не ошибалась и приветливо улыбалась.
Вторая – Софья Исмаиловна, ее тоже любили, хотя она и была строгой, но поступала по справедливости.
А третья – Раиса Самуиловна. Мы ее называли Раиса Муловна, потому что не могли выговорить ее имя правильно. Она детей ненавидела, мы были ее личными врагами в составе старшей и подготовительной группы.
В один не самый прекрасный день мы сидели за столиками и обедали. Как назло был луковый суп.
- Ненавижу этот луковый суп – прошептала я.
- Я тоже – поддержал меня Сережка.
Раиса Самуиловна подошла к нам:
- Не разговаривать. – и ударила меня ладонью по губам. Ей показалось, что слегка коснулась меня, а на самом деле ее огромная ладонь захватила и мой нос и половину лица.
Из носа пошла кровь. Она капала в суп и предательски запачкала колготки.
- У нее кровь капает – закричал Сережка.
Раиса Муловна вывела меня из-за стола и повела умываться, потом снова усадила за стол доедать второе.
Вечером меня забирала из детского сада бабушка. Я уже была дома, когда вернулись с работы папа и мама.
Мама усадила меня на спинку дивана и хотела переодеть в пижаму и тут увидела подозрительные пятна на колготках.
- Что это? – спросила она. Я сопела и молчала, готовая заплакать.
- Что это за пятна, я тебя спрашиваю? – настаивала мама, глядя на мой трясущийся подбородок. Она позвала папу:
- Посмотри, это похоже на кровь.
Папа посмотрел в мои наполненные слезами глаза и сказал:
- Не бойся, скажи кто это сделал?
- Муловна, – призналась я, – Она ударила меня, чтобы я не разговаривала за обедом. И из носа пошла кровь.
Мой интеллигентный тихий папа взорвался. Он меня ни разу не отшлепал, даже, когда я этого заслуживала, а тут какая-то Муловна ударила его сокровище и разбила нос.
На следующее утро папа повел меня в сад. Я зашла в группу и не слышала о чем он разговаривал с воспитательницей. Потом папа пошел к директору детского сада и после этого разговора Муловна исчезла на целых два месяца. Говорили, что ее временно отстранили от воспитания детей.
Мы радовались и прыгали почти до потолка. Но она появилась в нашей жизни снова.
Следующее проявление любви к детям было продемонстрировано во время тихого часа.
Кто-то спал, кто-то не спал. Я никогда днем не спала, поэтому Раиса Муловна завязывала мне глаза вафельным полотенцем. И каждый раз, когда бабушка меня забирала, на моем лице были видны явные следы вафелек. Бабушка сокрушалась:
- Опять не спала.
В этот тихий час не я одна не спала. Не спал еще и Сережка, он взял солдатика в кровать и устроить с ним войнушку под одеялом.
Раиса Муловна заметила его возню и подошла к кроватке. Она откинула одеяло и сказала:
- Вставай. – затем последовала команда:
- Раздевайся. Сними пижаму. И трусы снимай.
Сережка захныкал.
- Снимай трусы, сказала. – повторила Раиса Муловна. Она в это время посреди спальной комнаты громоздила игровой столик на обеденный, а сверху водрузила стульчик.
- Снял? Залезай на стол.
Сережка продолжал хныкать.
- Залезай, я тебе сказала.
Сережка в одной маечке залез на стол, потом на столик, затем на стул.
- Повернись к группе, чтобы тебя все видели. И не хнычь. Теперь будешь знать, как не спать в тихий час.
Сережка плакал и стоял так до самого конца тихого часа Я подглядывала за ним из-под вафельного полотенца и другие дети, разбуженные этим представлением, смотрели на голого Сережку и молчали.
Сережка не пожаловался маме , поэтому Муловна не исчезла и не была наазана за свою “любовь” к детям.
Но она исчезла по другому поводу. У нее что-то было не в порядке с головой. Из разговоров взрослых мы поняли, что ей сопли то ли из носа, то ли из мозгов вынимали. И когда нас спрашивали, где наша воспитательница, мы радостно кричали:
- Ей мозги через нос вынимают.
- Ей сопли их мозгов вытаскивают.
Это были счастливые дни, когда другие воспитательницы любили нас, но не так сильно, как Раиса Муловна.