Август 1941 года, идёт третий месяц войны. Вся жизнь в стране перестраивается на военный лад, стирая грань между фронтами и тылами, по железным перегруженным дорогам непрерывный поток с эвакуированными с западных областей заводами, людьми. В другую сторону воинские эшелоны. Фашисты бомбят и тыловые стратегические объекты. Так, за несколько дней, были разрушены, практически, все мосты дороги Москва-Саратов немецкой авиацией, что парализовало эту, казалось, тыловую магистраль, но такую необходимую для переброски войск. В один из этих напряжённых дней к начальнику путевой части( ПЧ) вошёл недавно назначенный мостовой мастер, 26 летний Николай Подымов, окончивший ещё до войны Московскиий железнодорожный техникум имени Андреева и отслуживший армию в составе железнодорожных строителей на Дальнем Востоке. Предстояла планёрка, план работ на текущий день. Помимо ПЧ и главного инженера за столом сидели двое военных железнодорпожных войск, один - в звании полковника, второй - капитан. Поздоровались.
- Вы, мостовой мастер Подымов?
- Да.
-Мост через речку «Сухая Полотёмка» вашей дистации разрушен немцами. На восстановление дано 5 дней, намечается передвижение воинских эшелонов. В вашем распоряжении шесть бойцов железнодорожного батальона, старший сержант Востряков, капитан Алёшин, как организатор с полномочиями мобилизации работоспособного населения на восстановительные работы. Кроме этого, несколько платформ шпал, 12,5 метровых рельс, крепёжных элементов полотна. Приступайте немедленно.
Николая как будто оглушило. С чего начать? И как за такой короткий срок решить, казалось, невыполнимую задачу?
В коридоре его уже ждали военные железнодорожники.
Познакомились. Старший ободряюще улыбнулся:
- Не тушуйся, Николай, мы и не такое поднимали, сотворим «за милую душу»… «будь спок».
От этого уже немолодого человека исходила уверенность и спокойствие, опытного и «не бросающего слова на ветер» практика. Понемногу Николай успокоился и, с усердием, и верой, включился в ритм работы, полностью полагаясь на опыт Михалыча (так звали старшего по команде и его бойцов).
- Итак, - наметил Михалыч, - едем на место, там и решим по объёмам, надо зарядить капитана на количество рабочих рук.
До обеда первого дня исследовали руины моста, к счастью, разрушенного на мелкие части, что под силу человеческим рукам, а глубины речки под мостом не превышала одного метра.
- Надо же, как повезло, - пробормотал Михалыч, почесав висок.
С утра прибудет народ, его надо распределить: крепких мужичков - на переноску шпал и монтаж опор, остальных -на подхвате, по мере надобности – доставка скоб, инструмента, мелкого крепежа и т. д. К вечеру были завершены разметочные работы по местам установки опор – быков и проверено дно речки, которое опять же, к счастью, оказалось песчаным.
- Вот везуха, так везуха, - подбадривал сержант.
- Да, вот ещё, Николай, произведи, на вскидку, количество необходимых шпал на каждую опору (их необходимо сделать четыре) и разложи на ровном месте, на берегу, - продолжил Михалыч.
На рассвете второго дня к мосту было стянуто до 50 -ти человек, уже, или ещё, непризывного возраста, но готовых на самоотверженный труд. Оперативно поработал капитан Алёшин. Были даже подводы, запряжённые довольно упитанными лошадьми; лестницы, ломы, толстые канаты, вообщем все, что могло потребоваться в работе. И даже подросток с велосипедом в качестве нарочного. Можно было подивиться предусмотрительности капитана. Но, самое главное, Алёшин разыскал старого, но ещё бодрого мостовика, который строил мосты ещё в 19 веке, советы которого, в немалой степени, помогли завершить в срок восстановление моста. Звали его Иваном Егорычем, и было ему ,уже далеко, за 70. Несмотря на серьёзность поставленной задачи, Николай уверовал: «Справимся, с такими мужиками, обязательно справимся».
Начали сборку опор. Сначала сбили и закрепили скобами площадки-ярусы будущей опоры из шпал, это 2 метра на 2 метра, всего 32 шт. Затем их с берега, с помощью верёвок и приспособлений устанавливали в подводную часть опор, каждый слой с разворотом на 90 градусов, т.е. в перекрышку. Когда площадки вышли из воды, сколачивание площадок уже делали на месте. По мере роста опор, использовали лестницы, верёвочные блоки и другие приспособления. На третий день опоры взметнулись на 6 метров вверх, а в качестве продольных перекрытий пошли удлинённые шпалы стрелочных переводов сбитых по двое и, те же рельсы, других материалов не было. Была организована электросварка, кабель тянули аж за 100 метров от железнодорожной казармы. Уложив поперечные шпалы с шагом 700 мм, приступили к укладке рельс. 1 метр рельса - 50 кг, длина - 12,5 метра. Эти 650 кг куски стали тянули вручную войлоком, сшивали костылями через подкладки к шпалам, проверяя шаблоном колею 1524 мм. (сужение колеи до 1520 мм произошло уже после войны из-за возросших скоростей поездов).
По указанию Ивана Егорыча на четвёртый день на пустую платформу были навалены обломки разрушенного моста с перегрузом, что вызвало недоумение восстановителей. Но, когда толкаемая паровозом платформа наехала на мост, полотно просело, порядка 400 мм. Платформу паровозом стянули с моста. Втиснули ещё один слой шпал. Просадка уменьшилась до 200 мм. Втиснули ещё один. Просадка остановилась. Всё это проделали с остальными опорами. Весь остаток четвёртого дня по мосту челноком курсировал паровоз с 4-мя платформами, загруженными всяким хламом, который потом и увезли на подоткосную свалку.
На пятый день железнодорожный путь был открыт. На подступах к мосту попыхивал паровоз воинского эшелона.
- Подымов, Востряков, Алёшин - в будку к машинисту. Трогай, - распорядился полковник.
До конца жизни Николай Семёнович запомнил этот день; свой первый восстановленный мост; и, минуту наивысшего напряжения, когда, подспудно, пульсировала мысль, свойственная заложнику. Но, в тоже время, была уверенность, что всё будет в норме, что не грохнусь с моста с такими надёжными людьми, как Михалыч и капитан Алёшин. Опомнился от криков восстановителей: « УРА!!!». Движение было открыто.
И мост простоял до 1956 года, пока его не заменили на железобетонный, когда до него «дошли руки», возрождающие страну из руин недавней войны. За годы войны были и другие мосты, но тот первый…,как первая любовь, навсегда остался в памяти, во всех подробностях пережитого…