Когда я была еще девчонкой, выйти замуж за военного считалось большой женской удачей. Приличное денежное довольствие, продуктовые пайки, возможность послужить в братской загранице делали парней в форме завидными женихами. Да и сама форма, чего греха таить, красит мужчину. Другие нюансы службы и жизни семьи военного при этом как-то не учитывались.
Моя мама вышла за отца, когда они оба только заканчивали гражданский вуз. Погоны отец надел гораздо позднее – уже когда была я. Случилось это в солнечной тёплой Молдавии. И вот уже семья пакует чемоданы, чтобы послужить – нет, не в братской Германии или Венгрии, - на Чукотке. Мы пересекли всю страну, провели ночь во Владивостоке в одноместном номере какой-то гостиницы: мы с мамой спали на кровати, папе досталось кресло. Лампа почему-то не выключалась, ее накрыли чем-то и получили сожженный абажур. Потом еще одна перевалочная база - аэропорт Магадана, откуда мы должны были лететь на Анадырь. Рейс из-за погоды задержан, множество семей застряли в аэропорту, где закрыта даже столовая. Женщины устраивают почти что митинг, требуя от руководства аэропорта открыть столовую и накормить хотя бы детей – больше поесть было просто негде.
Мои детские воспоминания о Чукотке – поездка на ГТТ (гусеничный тягач тяжелый, в простонародье именуемый вездеходом) к сопкам, поросшим багульником, тундра, в сезон полная грибов под карликовыми березами, смешная ягода-морошка, высоченные сугробы, в которых мы вырывали пещеры и сидели там, двухэтажный клуб, занесенный снегом так, что получилась горка и всю зиму мы с нее катались… Я ходила за хлебом не в магазин, а «на склад», его там выдавали каждый день в строго определенное время. Идешь себе, несешь теплую буханку и потихоньку выковыриваешь мякиш в том месте, где треснула корочка.
Потом семья передвинулась «на материк» - в военный гарнизон в приморском поселке Ляличи. Этимология названия неясна, но вроде как это не про лялек, а про трех китайцев по имени Ля, Ли и Чи. Мы получили однокомнатную квартиру на 5 этаже, в ванной был титан, и его надо было топить, чтобы получить горячую воду. Именно там я пошла в 1 класс, и мне купили дивный секретер с откидной крышкой, за которой я делала уроки. Но папа мой «первый раз в первый класс» увидел много позднее и только в кадрах семейной кинохроники: не успели мы приехать в Ляличи, как его заслали на несколько месяцев на целину. Как мама справлялась эти месяцы одна – со мной, титаном и прочими бытовыми заботами?.. Воспоминания этого периода жизни тоже отрывочные. Помню, как нас возили в Уссурийск в цирк. Как мы гуляли с мамой вдоль подсолнуховых полей. Как на нашей помойке все время паслись коровы, и я боялась туда ходить.
Большие фанерные ящики в ту пору, наверное, были лучшими друзьями семей военных. Год с небольшим – и мы снова складываем в них одежду, посуду и книги, – чтобы уехать в Белогорск Амурской области. Оттуда папа довольно часто ездил в командировки, в том числе и в Хабаровск, и к моему дню рождения в апреле привозил длинные огурцы – небывалый по тем временам и сезону деликатес. Ярославская бабушка в августе присылала нам в фанерных ящичках здоровенные помидоры «бычье сердце», которые она выращивала на своей даче, снимала зелеными и они дозревали в дороге. Кишиневская же бабушка всегда присылала грецкие орехи, с которыми мы часто пекли печенье «через мясорубку», и конфеты кондитерской фабрики «Букурия», в том числе пьяные вишни, которые я по детству терпеть не могла. Еще обе бабушки всегда присылали нам варенье, запаковав его в несколько целлофановых пакетов, один в один. Кто помнит советские времена и стирку пакетов, тот оценит. Особым шиком было абрикосовое варенье с зернышками из Кишинёва и ярославское клубничное.
В школу я ходила довольно далеко, и была она 8-летняя. Путь пролегал мимо магазина «Вино-Водка», но я старалась всегда переходить на другую сторону – очередь из дядек казалась мне страшной. Морозы зимой иногда были такие, что я не могла держать портфель в руках – бросала его на землю и старалась согреть руки.
В Белогорске родился мой брат. Не буду вдаваться в подробности, но пребывание в роддоме и вспоследствии – в клинике, куда маму перевели, было таким ужасным, что им пришлось оттуда в буквальном смысле убегать под покровом ночи. Этот ход подсказала дежурная докторица в клинике, она же и получила от отца традиционный букет цветов, который одуревшие от счастья папаши обычно вручают в роддоме.
Зимой 1981-82 года отца перевели в Хабаровск. Сначала он отправился туда один, потому что не было квартиры, где можно было разместить семью. Жил в общаге и писал нам письма. Здесь я вспоминаю рассказ моего мужа Лёши о том, как их семья, вернувшаяся после службы в Германии, некоторое время жила в Доме офицеров…
О жизни военных семей можно рассказывать долго. В ней много и романтики, и неустроенного быта, и ярких праздников, и неурядиц. И всегда для меня 23 февраля – это праздник не столько мужчин, сколько всех семей, у кого за плечами – служба. В нашей семье всегда чуть переиначивали старый морской тост: выпьем за тех, кто на службе, в наряде, в море, на вахте и на гауптвахте!
Ольга Витальевна Збарская
На фото: Семья лейтенанта Голышева В.Ю. 1975 г., г.Кишинев