серия "ИГРА в ИНУЮ РЕАЛЬНОСТЬ"
роман "ИСПОВЕДЬ ПРИЗРАКА"
("Матрица Пространства Времени, или ДО и ПОСЛЕ. 40 Ступенек Небытия").
ГЛАВА 4 До/37 После. ДОМ XII. ЛУННАЯ ДЕВОЧКА
Лунная Девочка. Чаепитие. Верю-не верю. Ромашка. Иерусалимская очередь
*** ЛУННАЯ ДЕВОЧКА ***
Где-то во Вселенной
— Скажи мне правду про мою маму, — попросила я Луну, когда мы с Хранителем вернулись в Дом №12. — В том рассказе…
— Ты прочитаешь ещё не один рассказ, но все они отличаются друг от друга, — сказала Луна, взяв меня за руку, чтобы продолжить наше путешествие по тайнам. — Не спеши с выводами. Давай сначала про знак, в котором я расположена.
— Стихия воздуха, Близнецы, так? — вспомнила я.
— Да, — кивнула Луна. — В 13-ти градусах от моей «рачьей» обители. Луна в Сфере Изоляции от мира — интровертна в квадрате, но воздушные Близнецы — напротив, знак разговорчивого и общительного Меркурия. Данное противоречие имеет прекрасную возможность благополучного разрешения, в отличие от оппозиции Плутона с Солнцем. Моё положение в Близнецах — лёгкое и полезное. Я отвечаю за астральное тело — чувства, эмоции, интуицию, дар ясновидения и обеспечиваю глубину, а Меркурий — за ментальное тело — ум-интеллект, мысль и слово. Из Лун в Близнецах получаются великолепные мыслители, исследователи, писатели и музыканты, они легко облекают свои чувства в нечто осязаемое, склонны к психо- и самоанализу. Луна в воздушных знаках — это Достоевский, Тургенев, Киплинг, Даррел, Островский, Кафка, Фрейд, Кришнамурти, Мусоргский, Россини, Гайдн.
— Луна в Близнецах — это проводник, Луна в Близнецах в Доме №12 — проводник Тайных Знаний, — улыбнулся Хранитель.
— Общительной не будешь, судьба твоя — в уединении и изоляции, но писать сможешь очень глубоко, — продолжила Луна. — Близнецы — активные, подвижные, я жажду постоянных перемен: чувствуя извечную потребность в получении новой информации, в том числе путём перемещений-путешествий, включая астральные, ты начнёшь передавать знания миру и никогда не остановишься, не закостенеешь. Да и сколько веков я вдохновляю писателей и поэтов! Если бы ты только знала, как часто они упоминают меня в своих произведениях!
— Ларец фантазий, кладезь мыслей, калейдоскоп ощущений, ясность ума и остроумие, способность восприятия и усвоения знаковых систем, в том числе астрологии, — резюмировал Хранитель. — Будешь профессионально оперировать цифрами и символами, в совершенстве владеть иностранными языками, с лёгкостью адаптироваться в любой стране.
— Внутренняя свобода, любовь к музыке и искусству, — добавила Луна. — Кстати, как тебе моя Лунная Соната? Ты её слышишь здесь?
— Она слишком печальна и глубока, — вздохнула я. — А в каких отношениях ты с моим Меркурием? Вы дружите?
— Да, — улыбнулась Луна. — Секстиль, или расстояние между планетами в 60 градусов, означает счастливый случай, шанс, падающий прямо в руки, дверь, которая откроется и даст возможность сделать нечто важное. Я — планета воды, что трактуется как «создай шанс самому себе», а Меркурий — воздуха, «шанс падает с Неба», — работай над собой, Рух, чтобы не упустить счастливых возможностей.
— Секстиль Луны с Меркурием, — добавил Хранитель, — обязательно приведёт тебя к ощутимым результатам. Луна одушевляет ум Меркурия, а Меркурий делает душу разумной: ум и чувства пребывают в гармонии, а идеи и фантазии воплощаются в реальность.
— Неукоснительный духовный рост, вплоть до Учительства в Сфере Тайных Знаний, — уточнила Луна. — Духовное Учительство подтверждается и моей дружбой с Солнцем. Через подсознание, или астральное тело, во время медитации, сна или молитвы, происходит прямой контакт с нашим Миром и получение информации для передачи на Землю. Со временем твой развитый интеллект приобретёт мудрость Сатурна. Он в моём «рачьем» знаке твоим «Я» командует, но хозяйка твоего Дома №1 — я, а не Сатурн. К тому же, как управитель судьбы, Луна указывает на смысл воплощения по задумке Творца, на сферу деятельности, предопределенную Свыше.
— А что там с градусами? — спросила я.
— Градус Луны — один из двойственных, и критический, если учитывать «стоянки Луны», — усмехнулся Хранитель. — Градус Юпитера и Льва, очередное подтверждение твоей «детскости» — вечно юной души, маленькой лунной девочки. Луна в Близнецах, аналогично Солнцу в Овене, — вечный ребёнок с детским отношением к миру, доверчивый и непосредственный. А градус — и литературного таланта, и безумия, и смертной казни, и вещих сновидений, и врождённой мудрости, и постоянного роста.
— Но почему вы умалчиваете о моих родителях?
— Они же в Доме Тайн, не так ли? — печально улыбнулась Луна.
— А Луна в 12 — это «лунная девочка», изолированная от мира?
— «Лунная», потому что я, Луна, — хозяйка твоей судьбы, а изолирована первоначально от матери, я её символизирую, и именно в детстве, поскольку я отвечаю за период, когда ребёнок ещё не самостоятелен и нуждается в защите. Под изоляцией подразумевается: тюрьма, психбольница, монастырь, эмиграция и смерть — уход с Земли. Что бы ты выбрала, если бы могла, для своей матери, Рух? В монастырь с ребёнком уже не возьмут, да и я — самая сильная планета в твоём паспорте, практически добрая, а значит, мать не может быть врагом. Твоя судьба реализуется в нужном Творцу русле в уединении, у многих монахов и Святых аналогичное положение управителя судьбы. Ты анализируешь и систематизируешь информацию, подводишь итоги, но, учитывая ярчайшее Солнце в Сфере социума, возвращаешься в мир, чтобы светить людям, имея возможность тайного влияния на них Словом.
— В начале была Боль, а не Слово, — печально выдохнула я.
— В твоём случае — да, — согласилась Луна. — Я в 12-м Доме — это гиперчувствительность, когда душевная боль ощущается физически, и страх людей — они могут ранить. Луна же показывает Сферу, где человек чувствует себя защищённым.
— В затворничестве и монастырях… А меня могут посадить в тюрьму?
— При таком небесном паспорте — нет, — улыбнулся Хранитель. — И ты вряд ли уйдёшь в монастырь. Судя по гигантскому размеру Дома №12 и силе Луны, вся Вселенная станет твоим тайным приютом, а Белая Луна, Селена, обеспечит мощнейшую поддержку Сил Света.
— Да и обратная сторона гиперчувствительности, — продолжила Луна, — предполагает открытый и прямой доступ в наш Мир. Человека постоянно слышат здесь, и не просто слышат, а мгновенно отвечают. Многие считают таких людей магами, но Сфера Магии относится к Дому №8 и Плутону, хотя в случае с управителем Сферы Магии в твоём «Я», это действительно так. При дружбе и равенстве сил Луны и Солнца, подсознание не отделено от сознания глухой перегородкой. То, что другие люди при развитой Луне интуитивно предчувствуют, ты просто знаешь. Да и твои редкие «сны» столь же реальны, как и наш Мир.
— Гиперчувствительная Луна отличается жертвенностью, состраданием и заботой, — добавил Хранитель. — К тебе будут стекаться люди, чтобы поплакаться на твоей груди, и ты, чувствуя их боль, как свою собственную, всячески постараешься им помочь.
— Я привязываю к Прошлому, — продолжила Луна, — «лунные девочки» более других нуждаются в тепле семейного очага, ведь я — его символ. Но я же в Доме Изоляции лишаю корней ещё в детстве. Дом №12 — плохое место для меня лично, и это наихудший Дом для управителя судьбы — человек подавлен уже в раннем возрасте, его в принудительном порядке отделяют от мира «видимой стеной», чтобы он вспомнил свою истинную Родину. Ты должна превратиться в перевёрнутое дерево, чьи корни уходят в Небо.
— Луна в Близнецах в Доме №12, — пояснил Хранитель, — предполагает отсутствие привязки к Родине земной, к семье и роду, изоляцию, добровольную или вынужденную, сильный показатель для эмиграции.
— Но где бы ты ни оказалась, Рух, — вздохнула Луна, — ты не будешь чувствовать себя «как дома», за исключением разве что монастырей, они являются частью Небес — истинной Родины любой души. Это знак вечных странников, бродящих по Земле в поисках Неба. Работай над собой через подсознание, чтобы максимально избавиться от программ низшего «Я». Пусть жизнь полна ограничений, лишений и потерь, тайных врагов, завистников и недоброжелателей, не отчаивайся, поступай по Сатурну — поднимайся и иди дальше, по Лестнице в Небо.
— Расположение управителя Судьбы во второй трети Дома №12 также склоняет человека к досрочному возвращению, — спокойно произнёс Хранитель. — Однако чёрные полосы связаны с неблагоприятным расположением планет, которые, пусть и не столь быстро, как Луна, но движутся по Кругу. Рано или поздно чёрная полоса сменится белой. Нужно только дождаться.
***
Библиотека Вселенной
— Значит, тот рассказ, который я прочитала в прошлый раз, всё-таки — правда? — спросила я у Хранителя.
— На Земле говорят, что «в каждой шутке есть доля шутки», а в каждом твоём рассказе присутствует нечто из пережитого тобой лично, — ответил Хранитель уклончиво. — В том рассказе девочка внезапно пропала вместе с отцом, но ведь в реальности ты продолжила жить? Нам осталось всего 3 ступеньки до Земли, да и родители уже заждались встречи с тобой. Представь, они запланировали твоё рождение на «сейчас» ещё 5 земных лет назад.
Книжка слетела мне в руки, раскрылась на страничке с названием «Чаепитие», и я прочитала рассказ о явлении призрака хирургу.
« — Я был пьян ровно год назад и зарезал её мать на операционном столе! Как я мог это забыть?!
— Пётр Алексеич, что это Вы такое на себя наговариваете? Разве вы выпиваете на работе? — засмеялась заведующая и, взяв Петра Алексеича под руку, повела его в ординаторскую продолжать чаепитие…»
*** РОМАШКА ***
Где-то в Тумане
— Так ты была в Певкохори?! — громогласно воскликнул он, когда мы проговорили по телефону уже около часа.
— Ну да, именно тогда, в том году, в мае, — улыбаясь, ответила я.
— С ума сойти! И как мы не встретились?! Хочешь, я пришлю тебе фото написанных мной икон? А ты мне — тех, которые у тебя?
— Давай, — я оглядела стену, на которой, вернувшись с Афона, заполнила пробелы, размышляя, что сфотографировать в ответ.
— Как жаль, Алиса, — вздохнул Рэй, обнимая меня за плечи, — что вы прошли мимо друг друга тогда, в Певкохори. Просыпайся!
***
Москва
— Грек-иконописец, говорящий по-русски, ищущий себе жену, с собственным домом у моря напротив Афона и квартирой в Салониках… Это был твой вариант…
Я поднялась с кровати и присела рядом с Рэем:
— Если бы мы встретились тогда в Певкохори, я была ещё замужем, с маленьким сыном, это был не мой вариант… А потом, когда нас познакомили, было уже слишком поздно. Ему нужен был ребёнок…
— Как прошла твоя ночь? Ты попала на Валдай? — спросил Рэй, нежно взяв мою руку, поглаживая уже навсегда застывшие на ней узоры судьбы.
— Не поверишь, тот монах жив! Я счастлива, что нашла его и поговорила с ним наяву. Он молится, чтобы Святые подсказали мне решение. Но сейчас-то что делать, Рэй? Допустим, я попрошу мальчика-юриста взломать входную дверь и дверь в комнату с детскими книжками, забрать книжки и отвезти их в детдом.
— Не вариант, — вздохнул Рэй. — Если даже он вспомнит твою просьбу после звонка будильника, а потом ещё и отважится приступить к её исполнению, то входную дверь придётся взрывать, а не взламывать. В критических ситуациях земная логика обычно только мешает. Ты помнишь, что натворила здесь вчера?
Рэй встал с кровати и подошёл к креслу-качалке, на которой лежала моя книжка про призраков.
— О Боже! Вот видишь, я даже этого уже не помню! — ужаснулась я. — Но как? Скажи, Рэй? Как это получилось?
— Откуда мне знать, это же ты сделала, а не я, — пожал плечами Рэй. — У тебя на автомате даже черепахи к морю летают!
— Черепахи?!
— М-да… Ладно, не теряй зря времени. А что по поводу икон?
— Здесь всё ещё сложнее. Когда я везла иконы с Афона не для себя, Бог приводил ко мне тех, кому были нужны именно эти, привезённые «наугад», иконы. У меня никого здесь не осталось. Соседке не передаешь, она не православная. В монастырях и церквях икон предостаточно, да и размером мои меньше церковных.
— Логично, Алиса. Если бы передача икон в монастырь или в церковь была бы верным решением, думаю, монах на Валдае тебе бы об этом, как минимум, намекнул. Сколько их у тебя здесь?
— Не считала, но не меньше 150. Допустим, «Взыскание погибших» я передам с книжками в детский дом, потому что она детям-сиротам помогает. А все остальные? Меня не покидает чувство, что иконы не должны уйти в одно место!
— Потребуется определить целых 150 получателей?
— Да, Рэй, а у меня всего 2 ночи, Полнолуние уже не спасёт — я проведу его в заброшенном здании… А ещё я бы хотела спуститься в Ад, чтобы понять, что делала там при жизни. Мне это важно.
***
Урануполи, Афон, Греция
— Привет, Кирияки! Как дела? — я зашла в её иконную лавку.
— Душно, сегодня 40, хорошо, что есть кондиционер, — вздохнула она, многозначительно взглянув на свой животик с малышом. — Утром вернулась группа с Афона, они на гору поднимались, парни здоровенные, а на большие иконы фыркнули: «Но они же такие тяжёлые!» А у нас говорят: «Иконы сами себя несут!»
— О да, это точно! Бесплатный багаж до 20-ти килограмм. Однажды я везла домой много-много икон, а денег на доплату за перевес уже не осталось. И вот ставлю я свой багаж на весы с замиранием сердца, а стрелка ровно на границе останавливается. Приезжаю домой, взвешиваю — плюс 12.
Я обернулась, почувствовав на себе чей-то взгляд, и увидела следящего за мной Монаха — он слушал наш диалог с Кирияки. Я сделала шаг в сторону, и Монах переместил взгляд с «меня в Прошлом» на меня «здесь и сейчас». Я набралась смелости, чтобы заговорить с ним, но в лавку зашла кошка. Она обнюхала меня со всех сторон и громко замяукала!
— Урануполи — Город Неба и деревня кошек, — улыбнулась «я в Прошлом». — Так те парни в итоге иконы купили?
— Город Неба больше любит кошек, чем своих местных жителей! — не без доли сарказма ответила Кирияки и вздохнула: — Ни одной!
Я повернулась к таинственному Монаху, но его уже не было.
***
Башня в Урануполи, Афон
— Я не верю, что успею переместить книги и иконы, Джойс.
— Если честно, я тоже в это не верю, — произнесла она с улыбкой.
— И ты улыбаешься? — не без обиды воскликнула я. — Хочешь, чтобы я осталась здесь навечно? Или ты — вовсе не Джойс? А какой-нибудь бес, которого подослали слуги Тьмы, чтобы спаивать меня жасминовым чаем и сбивать с Пути истинного?
— Возможно, совсем и не жасминовым чаем? — Джойс засмеялась. — Я верю в премудрость Бога-Творца и в силу молитвы, которая идёт из глубины души. Дверь в Небо находится на глубине, а не на поверхности. С того самого дня, когда мы с тобой познакомились, я очень хочу преподнести тебе маленький подарок от себя лично. С одной стороны, будучи призраком, я понимаю, что это нереально, то есть я не смогу этого сделать сама. Но, с другой стороны, я верю, что ты его получишь. В воскресенье.
— Подарок? Мне? Спасибо, Джойс, ты очень добра ко мне… Но единственное моё желание сейчас — проснуться в воскресенье на Афоне, поняв, что пережитое мной за 40 дней — всего лишь сон.
***
Библиотека Вселенной
— Скажи, как мне определить тех, кому передать иконы и книги? — почёсывая Лунного за ухом, спросила я.
— А с чего вдруг ты решила, что получатели определяются тобой? — мурлыкнул он, изобразив своим хвостом вопросительный знак.
«Пошла в Астрал. Много народу: и местных, и земных. Видела Раису Ахметовну и семинаристов у пирамиды, посидела с ними у огня. Всё условно, я пытаюсь описать неописуемое. Многое Там я знаю, но не вижу. Или сначала знаю, а потом визуализирую. Рядом со мной — два Духа, отвечали на мои вопросы, говорили про Сириус и Луну, показали поверхность Луны. Видела свою Серебряную Нить — такая длиннющая! Я, как воздушный змей, на серебряной нитке летала туда-сюда, всякие па выделывала, а нитка — как лента у гимнастки. Подлетела к своему физическому телу, нитка уходит в голову, а фиолетовый поток от головы — вверх… Зачем-то нужно было поставить в ряд фантомы МЧ. Интересно, в каком порядке они появились и как выглядели. С моим астральным телом работали те Двое. Я качалась в колыбели, будто вернулась в детство — приятное чувство абсолютной безопасности, заботы, любви и спокойствия. Всё это перемежалось вопросами-ответами, которые силой мысли я выводила на тёмно-синем экране Вселенной. Не все ответы были желанными — подсознание и сознание периодически конфликтуют… Потом смотрели на работу с Землёй… Подходит Алла, плачет: „Я что, умерла, да?“ Я её обнимаю, говорю, чтобы она не переживала за дочку, ведь её Сашка — самый лучший папа! Спрашиваю: „Как думаешь, почему ты умерла?“ Она отвечает и — в гости к дочке… „Пойдём, твоя очередь“ — моё астральное тело превращается в веретено. Вертелось с безумной скоростью, потрясающая работа под музыку — по утолщению (?) выравниванию (?) защитного кокона (?) поля? Я и со стороны смотрю, и могу находиться (вертеться) внутри. Могу и не вертеться, а оно вокруг меня вертится и становится плотнее. В кокон вливается Свет. Сначала кокон маленький, а потом всё больше — до гигантских размеров. Когда астральные руки в стороны развожу под углом 90 градусов к телу, то руки внутри него. А те Двое на кокон смотрят, как бы проверяя, выравнивая его. Музыка заканчивается, и ты — дома. Хотя это ещё вопрос: дома или в гостях…»
«…в солнечном сплетении — ромашка… сердцевина — Солнце, источник энергии, белые лепесточки — связи с близкими. Когда близкий человек умирает, лепесточек исчезает. Иногда кажется, что кто-то может заменить ушедшего, но нет, и с годами остаётся всё меньше лепесточков. А их энергия подпитывает цветок. И вы подпитываете лепесточки, отдавая им свою энергию. Похоже на энергетический мост между людьми. Когда человек умирает, его собственный цветок — сердцевина — Солнце — угасает… Когда близкий уходит, мы это чувствуем. Не всегда осознаем, потому что не хотим. Бывает, кто-то живой насильно свой лепесточек у твоей ромашки отрывает. Это очень больно. Задумайтесь, много ли тех, для кого вы являетесь таким лепесточком? Стоит ли его отрывать?»
«Гораздо проще написать красивый некролог и прийти на похороны, чем общаться с живым человеком, помогать ему и ценить при жизни. Цените людей живыми (!) — мёртвым смешно: кого-то из них не замечали, об кого-то ноги вытирали, на ком-то отыгрывались… Живите долго и любите тех, кто рядом… Проснулась — Солнце и смс-ка: „Татьяна умерла“. Она умерла в пятницу. В субботу у неё родился внук. Наверно, светлые люди уходят светло — во сне. Она говорила, что не хочет причинять никому никаких хлопот. Её звали, как мою маму. Она приходила в „Петрович“, сидела за соседним столиком. Её сын ездил со мной в Лондон и в Италию, а ведь у неё итальянские корни, но она поехала в Прагу с докладом. Она часто мне звонила. Нет ни одного плохого слова, которое о ней можно было бы сказать. Однажды Алёшин пригласил меня в подвал „Старой Школы“ Бориса Илюхина. Пока все собирались, я рассматривала портрет Татьяны. Да, она была совершенно детской, открытой, всепрощающей, с огромными лучистыми глазами, с улыбкой ребёнка. Даже одевалась, как девочка. Не наигранно. Так и осталась ребёнком, что нас с ней и роднило. И её стихи, и её голос, и походка — всё воздушное, будто она заставляла себя ходить, а не летать — почти не касалась земли. Она вся излучала Свет и считала меня „иной“, читала мою прозу, и сама была иной. Пришла как-то: „Муж забрал у меня Ваш календарик (в СП делали календарик-визитку) и носит его у сердца — говорит, Вы энергетически ему помогаете“. Я купила ей белые хризантемы, похожие на ромашки. Подошла, попросила её передать привет моей маме. Я почти видела Татьяну, улыбающуюся в лучах солнца в этой церкви, воздушную, мгновенно перемещающуюся то к одному, то к другому, утешающую всех, кто к ней пришёл. Я взяла её сына за руку: „Ваша мама была святой, она всегда будет рядом!“ и ушла…»
«…бабочка, моя самая любимая, залетела в дом и в окно билась — не могла никак выбраться. Я подошла к окну и протянула ей руку. Бабочка села ко мне на ладонь, я вынесла её в сад к цветам, а она продолжала сидеть на руке. Я ей говорю: „Улетай, чего ждёшь? Смотри, какие красивые здесь цветы!“ Лепестками цветов на цветок её пересадила, но цветы ей меньше понравились, и она улетела куда-то… Люди приходят в мою жизнь и улетают в Небо… Он уже навсегда — где-то во мне. Живёт и будет жить вечно. Как и все, кто когда-то был мне дорог. И я их всех люблю. Той самой Безусловной Любовью. Где бы они ни были. С кем бы они ни были…»
***
Зал Суда во Вселенной
Лунная Соната, она звучит здесь постоянно, и сквозь Туман я вижу призрачные души у Весов, левая чаша которых теперь сильно перевешивает правую. Кто они? Я не знаю, не помню, но я благодарна им за то, что они помнят меня, и мне бесконечно стыдно за стёртую память…
— Я приехала к Алисе за иконой Святого Дмитрия, так зовут моего сына, но на прощание Алиса подарила мне икону Святых Соловецких Старцев. Я не сказала ей тогда, что мой сын тяжело заболел после поездки на Соловки. Никто из врачей не мог поставить диагноз, он практически ничего не ел и угасал на глазах. Я привезла иконы домой, и внезапно сын понял причину: в Святые Места нельзя ездить с дьявольскими намерениями. И тогда он стал молиться Соловецким Старцам и просить у них прощения, и поправился!
Туман обволакивает моё сознание, и я проваливаюсь, проваливаюсь в него, под звуки несмолкаемой Лунной Сонаты…
***
Иерусалим, Храм Гроба Господня
Я открыла глаза в Храме, где не горел свет, но пели ангелы.
— За мной будете! — строго произнёс Призрак мужчины.
Я послушно кивнула и огляделась по сторонам — лишь призраки и крылатые стражники Храма, но я бывала здесь при жизни.
— Это Иерусалимский Храм? — спросила я у строгого Призрака.
— А Вам нужен какой-то ещё?! Главное — успеть до Ключника!
— Почему? — удивилась я.
— Лю-ю-юди… — многозначительно произнёс Призрак. — Может, познакомимся? Вы вот… как умерли?
— Поскользнулась-упала-очнулась… на 9-ый день…
— Везёт! А я — от рака, три года мучился, — вздохнул Призрак и кивнул мне на очередь. — Даже предположить не мог, сколько по ночам здесь посетителей!
— Вы, наверно, успели исповедаться, — вздохнула я.
— Да я вообще некрещёный! — Призрак махнул рукой. — И в Бога не верил. Но вчера помер, так бабка моя явилась и говорит: «Ступай в Иерусалим, внучек, и молись 40 ночей, кайся за разбойничью жизнь свою, чтобы Боженька тебя к себе прибрал, как того, кто рядом с ним на Кресте висел, а я за тебя на Небе просить буду». Как бабке-то родной не поверить? Может, и вправду Он есть? Хотя мне, если честно, всё равно.
— Стали бы здесь ангелы петь, если бы Его не было. Да и очереди на пустом месте не возникают, — сказала я, и очередь продвинулась.
— А Вы… крали что-нибудь? — шепнул Призрак мне на ухо, будто боялся, что его услышат стражники.
— Нет, хуже…
— Убили?! — воскликнул Призрак чуть ли не на всю очередь.
— Можно и так сказать, — печально ответила я.
— А кого, если не секрет? — Призрак снова перешёл на шёпот.
— Память.
Призрак замер, взглянув на меня с явным непониманием:
— А просить о чём будете?
— О перемещении.
— Себя в Рай?
— Нет, книг и икон.
— Икон и книг?! — ещё больше удивился Призрак. — А куда?
И я, почему-то не задумываясь, ответила:
— Туда, куда они должны переместиться…