Виктор Матюк
Каюк
Прежней дружбе - каюк, прежний друг сукой оказался,
Предал и в сексоты подался, но среди подлецов затерялся!
Нет более жестокого врага, чем остриё дружеского клинка,
Он убивает наверняка, не иногда, а всегда, белая скорлупа
И прядь волос, свисающая со лба и бесстыжие глаза!
Если как следует в нём покопаться, придётся с жизнью расстаться,
Не стоит зря убиваться о том, что ты шёл по стезе прямиком,
А этот штопанный гандон ломился напролом в твой дом,
Проявляя бестактность, он скрывал подлость и бездарность,
Ты же проявлял к нему толерантность, поздно сообразил,
Что его жадность беспредельна, как полноводная река,
Несущая свои воды издалека! Голова без ума, как фонарь без свечи,
В тумане скрылись дома, в душе бурлят шторма, не от великого ума
Поднялась вся эта кутерьма! Поседели виски, жизнь прожита в любви,
Древние устои заржавели, раньше они блестели, а сейчас в их устах огонь угас!
Внешнее почтение всегда заканчивалось сокрытым оскорблением!
Никто из божьих слуг не усомнился, что каюк не наступил сразу и вдруг,
Он, как отражённый крик души застрял в непроглядной глуши,
Стал невидим вблизи, райские кущи красуются вдали!
Небосвод окутан небесами, там никто не бросается словами,
Никого не пинают ногами, не избивают кулаками,
Мы можем возмутиться, как впрямь такое могло случиться,
Что один из дородных мужей стал изгоем средь ****ей?
Не буду недооценивать значение факта, как-то вдоль проезжего тракта
Ложь пронеслась, искры сыпались из бесстыжих глаз, грех не выставлен напоказ,
Он умишком скуден, ***м блуден, но неподсуден он, да, он – беспутен,
Пройденный им путь был труден, а повседневный быт горой за враньё стоит!
Истина кряхтит, ей бы ложь победить, но как? Везде бардак, на тебя навешивают всех собак,
Если не заплатишь четвертак за тот масштаб грехов, что исходит от низов до верхов!
Над ними кров небес, своим путём идёт познавательный процесс,
Предавшись горькой думе, прикинул сумму ущерба, стал похож на нерпу,
Которая плавает в холод и в пургу и ползает по паковому льду,
На пределе нервы, подлецы и стервы заговаривают зубы,
А потом в форме грубой утверждают, что период осмысления труден,
Среди буден бытия постоянно петляла узкая стезя, на ней, по сути,
Шли грешные люди! Толпа хмуро смотрит на аббревиатуру великих имён,
И тут же раздаётся крик и стон, когда я вижу людей такого сорта,
Досужая мысль лишает душу прежнего комфорта! Так какого же чёрта
Перед её носом закрываются массивные ворота, нет входа для простого народа?
Душу коробит что-то, явно – не работа, а странная на вид забота!
Врагов не прощают, за ними со стороны пристально наблюдают,
Беззлобно осуждают, а те продолжают грешить и свою волю вершить!
В двадцать пять тяжело понять природу-мать, можно весело шагать по просторам,
И напевать песни хором, или спрятавшись за высоким забором, оставив распри и ссоры
Возомнить, что в твоих руках тонкая нить, которой можно путь злу стремглав преградить!
В минуты роковые на помощь толпе приходили люди святые, посетив бренный мир,
Каждый из них для себя все его пороки тут же открыл, и толпу вновь не возлюбил,
Каким он был, таким тот мир и остался! Выпить бы сотку коньку на коня.
Чтобы походка стала легка, а из-под каблука искры летели, не замечая ни дождя, ни метели!
В буйной слепоте страстей тонут множество приличных на вид людей,
Они публично ведут себя эксцентрично и согрешают вторично,
Живут грешно, им всё равно, когда и кто отчизну погубит,
Они не страну, а себя любят и на всю округу в бараний рог трубят,
Что каждый из них был бы рад сполна осознать, что Ад и рай
Напоминают этот благословенный богом край! В одно мгновенье совершается прегрешенье,
Осознав его значенье, простой человек укорачивает собственный век, замедляет бег мысли той,
Что удивляла своей прямотой, сущностью и красотой! Она в момент любой
Даст толпе толчок для пробужденья, но мы не ценим эти дивные мгновенья!
Под ногами камни преткновения, они губят человека, он выглядит, как калека,
Умом чужую душу не понять, сантиметровой лентой не измерить,
Нельзя доверить и поверить человеку тому, кто стремится стать ближе к греху!
Старость уже на носу, а он при виде беса и чёрта восхваляет мысль такого сорта:
Каждое слово эхом отзовётся, в своём грехе никто не сознаётся,
Прошлое назад уже никогда не вернётся и нам ничего не остаётся,
Как весело шагать по просторам и песни напевать лучше хором!
Нас же заставляют жить за запором за высоким тюремным забором,
Там на сторожевой вышке с автоматами стоят ещё безусые мальчишки!
Бывшие генсеки вместо того, чтобы лес рубить на лесосеке,
Продолжают на госдачах жить вдаль Смоленской дороги,
Теперь они – местные боги, им плевать на нищету, боль и тревогу,
В тепле руки и ноги, еда на столе, можно скромно изменять жене!
Чем баба верней, тем чаще партийные члены забывают о ней,
Быстрее собирается круг друзей из подхалимов и ****ей,
Чтобы в тесном кругу поговорить наяву о боли той,
Что пришла следом за эпохой другой! Пришёл парторг молодой,
Он доволен роком и судьбой, но не святой он, и не в одну бабу был влюблён!
Он – штопаный гандон, пардон, господа, порочная мысль свела меня с ума,
Мне бы сказку сделать былью и обрести белоснежные крылья,
Но не дано, не суждено, но всё равно одет тепло, и думаю одно и то,
Что чем полёт мыслей выше, тем небо к ней намного ближе,
Значит, и вдохновение с помощью небес приходит в изумление!
Когда мы счастливы, мы – добры, приятно смотримся со спины,
Не чувствуя своей вины ни в чём, расшибаем стены лбом!
Мужчины, мужчины, к чему вас призывают ваши седины?
Нет золотой середины ни в чём, вот моя деревня, вот мой дом,
А за окном – крупный и холодный водоём, живём вдвоём в доме том,
Рядом с полноводным ручьем, воду пьём, хлеб жуём, вскоре стариной тряхнём,
И в омут страсти с головой нырнём! Всё дело в том, что мужики женятся от скуки,
Бабы - из любопытства, каково оно переходить все грани беспардонного бесстыдства?
Не хочу в исподнем белье в очередной раз рыться, от всевидящих глаз бога никому не скрыться,
Как говорится: уродом только раз можно родиться,
И столько же раз можно от истины отступиться,
Я бы тоже имел златые горы и чаши полные вина,
Если бы не залп «Авроры» и бандиты – прокуроры!
Вскоре эти подлые воры окажутся за тюремным запором,
Испытав от первого брака полное разочарованье,
Занялся самобичеваньем, но зачем? Всё – суета! Всё – тлен!
Нам один хрен не подняться с колен! Когда вторично женится мужчина,
Он вспоминает благодатные времена, когда ему была предана первая жена,
Но были весомые причины у мужчины погасить едва тлеющий огонь лучины,
В нем угас мужчина, а в женщине проснулась женщина! О времена! О нравы!
Жизнь коротка, искусство – вечно, жизнь не продолжается бесконечно,
Ничто не вечно под Луной, нам лишь снится покой, были времена, а теперь денёчки,
Страсть дошла до раскалённой точки, девушка в синеньком платочке
Не может и дня прожить без строчки в газете, ей надо знать всё,
Что происходит на свете? Были ошибки, были попытки на стороне,
Тисканья и поцелуи при яркой Луне, но ты не сгорел в полыхающем огне страсти,
Ушли в прошлое грехи и напасти, нынче твоя плоть во власти утех скользящих,
Они отчасти напоминают долгий стих о мытарствах грешных и святых!
Не хочу выражаться нецензурно, скажу культурно: «Всё, что популярно, пахнет дурно!
Жизнь – серьёзна штука, чтобы о ней говорить всерьёз, трудно,
Говоря о ней, не произнести ни звука, тут же вспомнишь всех ****ей,
Их, как в бочке сельдей, обидно до слёз, что среди стройных русских берёз
Не осталось ничего кроме горьких слёз, всем, кто в тему вхож,
Задам один нескромный вопрос: так кто ж разносит по свету ложь?
Неужто не мы – выходцы из духовной и мирской нищеты? Боже, прости,
В этом нет твоей вины, безумцы мы, кто, как не мы готовы снять с себя штаны,
Дыбы поставить член на дыбы среди кромешной тьмы? Это происки сатаны
Или мы вышли из дремучей тайги и выглядываем из-за столетней сосны?
В Лету канули мечты, в душе давно не цветут сады, как выходцам из тюрьмы
Блатные понятия выкинуть из головы? Куда после смерти грешную душу примут?
Пнут в зад или толкнут в спину, пусть грехи душу навечно покинут,
И в аду подобно статуям застынут, им - каюк,
Не лучше ли на тропе жизни сделать новый крюк?
Не меняется суть происходящего по пути от прошлого до настоящего,
Что из того, что грешное естество само себя превозмогло и по другой тропе пошло?
Не изменилось ничего, сильнее теперь болит нутро, едва скрипит перо, язык – трепло,
Говорит остро, когда смотрит в открытое настежь окно через давно не мытое стекло!
Ему не повезло, до истины шагать далеко, только в кино она появляется в нужный момент,
Этот авторский тренд в русском искусстве главенствует свыше ста лет!
Я же торги ни с кем не веду, своего часа степенно жду, не слушаю уличную толпу,
Небо в чаду и в дыму, тяжело одному идти по избранной стезе, когда грех непосилен тебе!
Рано или поздно глас Господний раздастся рядом, Он оценит нас пристальным взглядом,
Выводы сделает опосля, если такова твоя роль и судьбы, то тебя ждёт или петля,
Или судьба придворного псаря, которому бежать впереди воза никак нельзя,
Здесь же чужая земля, а у тебя в кармане нет ни копия, ни рубля,
На тебя исподлобья смотрят придворные и князья! Куда тебе перечить року и судьбе?
На голове не осталось чёрных волос, ты стал на крестьянина похож, ни цветов, ни роз,
Никто с тобой о бренной жизни не говорит всерьёз! Куда идти? С кем тебе по пути?
Неисповедимы господние пути! Как не суди, как не ряди – сплошная темень впереди,
Вот-вот набекрень свихнутся мозги! Здесь ужасный климат, много экстрима,
Но жизнь пролетает мимо странствующего по белому свету пилигрима!
Много дыма, а у бабы – климакс, в душах главенствует страх, мы – не при делах!
Воздух порохом пропах, логика – банальна, жизнь наивна и тривиальна,
В Раю намного мягче климат, общество лучше в Аду, вот возьму и уеду
На стареньком велосипеде в гости к бывшему соседу дли длительной беседы,
Обсудим невзгоды и беды, после всего неспешно домой вернусь и вдруг сокрушусь,
Едва ли чувств не лишусь, как всё изменилось вокруг! Нет мёртвых душ, исчезла грусть,
Былых грехов груз стал мне чужд! Вот только справиться с искушеньем нельзя,
В его направлении петляет узкая и скользкая тропа, дорога далека для пожилого мужика,
Но цель известна и в меру высока, за спиной осталась темнота, не видно ни травинки, ни куста!
Лепота! Лепота! Неописуемая красота! Кто простит мне заблуждения былые?
Неужто ты, пьяная немытая Россия? Кто мне простит боль растерянных надежд?
Толпа холуев, глупцов и невежд? Неужто мне на своей карьере надо ставить жирный крест?
Дума душа травит, и не стремится грешника на его стезе в одиночестве оставить!
Кто простит тебе твоё бессилье? Неужто те, кто обрезали крылья мне
И возрождали в стране насилье? Кто скажет мне, как противостоять вражде?
Неужто те, кто отмывает миллионы на войне? Уходит жизнь, всё теряет смысл,
Вот-вот грядёт новое ненастье, и оно в одночасье уведёт вдохновенье,
И оставит подрастающее поколение без средств мышления?
Когда такой час настанет, божий глас грянет так, что разверзнется мрак!
Как-никак пока есть сила в руках, а душа сохранила прежний такт,
Надо жить и желать, сжав нервы в кулак, сохранить брак, и не смешить подзаборных собак!
Старый хрен на куче денег – он же вор, но не академик, едва сползает со ступенек,
Он любую бабу наголо разденет, и она ему не скажет: «Нет!» Что за бред? Что за ерунда?
Уходят жизни года, у сказки отрастает долинная борода, а слова уносит людская молва,
Бог весть куда, но истина жива, а дорога будет светла, но когда?
После всенародного суда взойдёт яркая путеводная звезда,
С ней уйдём туда, откуда уже не вернёмся сюда никогда,
Но я вернусь, даже лишившись чувств, прочту несколько господних молитв,
Вспомню славянский санскрит, пусть голова переболит, а жизнь изменит ритм,
Сердце будет биться чаще при виде ярких палитр,
А небо вынесет собственный вердикт тому,
Кто, судя по всему, семи ветрам настежь открыт!
Грешную плоть уже знобит, как ей быть, с кем ей жить и с кем дружить?
Старый брянский волк знает в бабах толк, в чём его долг? Глядеть в потолок
И закрыть рот на увесистый амбарный замок, чтобы, не дай бог – не угодить в холодный острог?
Дымлю сигаретой одной в час ночной, стыдно перед самим собой и перед своей женой,
Любовь судьбы не купишь, любовь с ней не закрутишь, ты же свои слова рубишь с плеча,
Твоя речь горяча, как печать из коричневого сургуча в заведеньях ВЧК!
Раньше были времена, а теперь – моменты, на сторону уходят алименты
Под аккомпанементы рока и судьбы, все мы – рабы, ведь мы – выходцы от сохи и толпы!
Потолкавшись в отделе винном, хочется поговорить о вопросе интимном, но анонимно,
Чтобы никто не подглядывал в твое настежь открытое окно, чтоб никому не довелось
Втайне решать сексуальный вопрос без цветов и роз! Ночь темна – убегает зима,
В тумане скрыты бревенчатые дома, здесь дуют промозглые ветра с вечера и до утра,
Они раздевают плоть донага, душу заедает тоска, по свежему снегу едва скрипит телега,
Ты же с разбега после приятного ночлега бросаешься в кучу снега,
Наверняка тебе свобода дорога, как мне – моя строка! Живу на шиши,
Не считаю чужие барыши, а свои – не получаю, живу так, как знаю,
Мои дни проходят в деревенской глуши, на семью трачу гроши,
Боже, что еси на небеси, Ты мне подскажи, как даже если друг – алкаш,
Ему лишний раз не соврать? Он в аккурат тебе и не кум и не брат,
О нём разное люди говорят, он же слушает мат, и глаза его ненавистью блестят,
Да, он – не алкаш, хотя любит выпивать и умеет беседу поддержать,
Ему плевать на всё и вся, была бы водка холодна, а баба горяча,
Он побеседует с друзьями по душам, а с ****ями по ночам
Всё обсудит сам, пусть это не лучший случай ущипнуть себя за ухо,
А бабе отвесить плюху по заднице или по толстому брюху!
Надоело толковать то и дело о добре и зле и прочей ***не,
Есть пиво на столе, ни в чем не отказано в еде ни себе, ни людям,
Здравы будем – не помрём, придёт час – мы все встанем нагишом
Перед Господним судом, он обожжёт полыхающим огнём жалкую плоть,
Авось, господь нам свою милость ниспошлёт? Ты же меня знаешь,
Но не всегда уважаешь, искры мечешь, душу зазря калечишь,
А тело не лечишь, потому изрядно грешишь! Шумел камыш, деревья гнулись,
Бабы под натиском судьбы прогнулись, давнишние мечты наебнулись так,
Что свет застил мрак! Рознь рока и судьбы не затихает никак, везде – бардак,
Все бабы – ****и, дают и спереди и сзади, но нет весомых причин не обвинять в том мужчин!
Молодые точно знают, в чём баб подозревают! Старики им верят, не велика потеря – безверье,
А вот, чтобы вернуть былое доверие, необходимо время, оно, как проросшее семя,
Когда-то в благодатной почве взойдёт, только бы ему не попасть в очередной переплёт!
Только тот, кто свою жену регулярно не ****, лихо травит анекдот,
Как на чужой бабе лихо пашет и жнёт, этот идиот явно врёт, как остолоп!
Он миражами живёт, я же вовсе не хочу знать, какой зад лучше у смазливых баб?
Мне ровным счётом наплевать на каменные жернова, что перемалывают мои слова,
Им название – толпа! Сопереживать может всякий, а вот поучаствовать в свальной драке
Могут не все, только те, кто родился в чистом белье и сейчас ходит босиком по росе!
Моя молитва остра, как бритва, она остаётся без ответа, с того света нет переписки,
Бывают отписки, ни по-русски, ни по-английски, они от близких мне людей,
Каждый из них – фарисей или злодей, как на кого посмотришь ты со стороны,
Таков сделаешь вывод ты, вокруг мысли твои, как палачи визжат и кричат,
Не дают отдыхать, брюзжат, пинают под зад, кому угодно эти сволочи голову взвинтят!
Коль добро – бессильно, тогда оно – намного хуже, чем зло! Рекой льётся крепкое вино,
Ничего ещё на небе не решено, одним дано и это и то, а нам – не осталось ничего!
Пропито всё, что непосильным трудом было приобретено, в том числе и дырявое пальто,
Мы пьём на радость, вспоминая младость, пусть простит нам святость бренность мирских утех,
Один – за всех и все – за одного, каждый олух пьёт водку и вино! Нам всё равно, когда и с кем,
Но зачем возлагать на свои плечи так много существенных проблем? Всё – тлен, всё – суета!
Видать по всему неспроста жизнь пуста - ни травинки, ни куста, одна маета вокруг,
Предал тебя близкий друг, дружбе – каюк, не преодолён последний редут!
Старую кепчонку сниму с виска, взгляну неторопливо на грозовые облака,
Пусть ****и смотрят свысока на божьего, хотя и нищего раба, его судьба такова,
Что седая голова оберегает грешную плоть от возможного греха!
Ваш покорный слуга плывёт наугад, не ведая преград,
Он рад услышать знакомый с детства уличный мат,
Любит поддать и обнять бабу за пышный зад,
Ему нет пути назад, его глаза страстью горят,
В них – звездопад, коль баба – не ****ь,
Она ею может стать, но когда её можно будет назвать – ****ь:
Не раньше утра! Ещё вчера она молодушкой была, скромно плела кружева
И в рот ничего дурного не брала, с сегодняшнего дня по уши ушла в сети плотского греха!
Большинство из нас – не мы, это они потеряли свой последний шанс как-то исправить нас,
Миром движет страсть, рабы сами себе кующие рабство, поощряют грех и ****ство!
Что из того, что его поддерживает жалкое большинство? Не пострадал из них никто!
Им повезло, а нам – нет, куплен в одну сторону билет, блеснул просвет и худой аскет
Снял с плеч шикарный жакет, тощие руки умело расстегнули брюки,
Он решил здесь устроит кордебалет, но прежней мощи давно уже нет,
Простыл её след, трагедия старости – в усталости, да и член весит часах на шести
От излишней шалости! Природу-мать трудно провести, глупости и ревности
Возникают не из-за дряхлости, а из-за излишней ярости, притаившейся вблизи!
Ни один мужчина не должен забывать, что ему наказания небес не миновать,
Бог может наказывать и миловать, но он должен ещё и воспитывать,
Как сеять и землю пахать, и как урожай собирать? Необъятное - не объять!
Если член отказывается свою работу с жаром выполнять! Пьяному и на светлой стезе темно,
Он будет падать в грязь всё равно, в ссадинах его лицо, на дворе тепло,
Но ему не дано понять, как молодых баб через колено умно ломать?
Попробуй с первого раза угадать! Тому не бывать! Можно лишь приврать,
У баб особенная походка и стать, не всегда помогает водка,
Не стоит драть глотку, чтоб свою находку усадить на потную мошонку,
Сделав ходку иль две, приструнить её к своей ноге! Это не по мне!
Человек создаёт судьба, миром правит голытьба, кажись, ей – труба, пот струится со лба,
Навыкате глаза, вокруг множество греха, наверх вывернуты потроха,
Плоть уже холодна, вокруг цветёт трава – резеда, вот-вот закончится любовная игра,
С неба покатится путеводная звезда! Тот стареющий мужик не привык держать за зубами язык!
Этот мир полон интриг, они в любой миг появятся здесь, рядом с ним злополучный грех!
Руки вверх! Сдавайся! Ничего не говори! Не пререкайся! Молись и кайся до следующего утра,
А там чуть свет, чуть заря собирайся в дальний путь, за тобой наши люди придут,
И массу комфорта для тебя создадут! Тебе утешит женская грудь,
Всё изнашивается, всё затаскивается, стоит лишь промозглому ветру сильно подуть,
Как хилая грудь кренится чуть-чуть в сторону порока,
Бесстыжее око не замечает даже отчего порога,
Жить плохо никому не запретишь, не всем по душе высь!
Брысь! Очнись! У тебя и у меня на земле жизнь одна,
Другой не будет никогда, уходят года, как в песок вода,
Лишь точность мысли, как отображение мирской жизни,
Помогает выжить без вреда, но без праведного суда никак не обойтись!
Без него наша жизнь потеряет всякий смысл! Не торопись плохо о женщинах говорить,
Да, они склонны грех творить, клятвы дают днём, и тут же отдаются живьём за соседним углом,
Не понимая в чём, кроется тот злополучный грех, которому присущ огонь мирских утех,
Он же есть у всех, ибо бес выглядывает из-за райских кущ, приняв тёплый душ,
Считает каждый труп из тех, кто имел у баб успех, но был наивен и глуп?
Один – за всех, и все - за одного! Постоянного в мире нет ничего!
Всё бежит, ничто на месте не стоит, всё в одно мгновение меняется,
Даже магнитные полюса и те от основного вектора бытия отклоняются!
Кто страстно любит, тот себя и свою жизнь губит и под корень свою общность рубит!
Прошлое мертво, оно напоминает прокисшее вино! Человек выстоит и победит свой грех,
Ему вослед всегда несётся запрет на множество утех, но бес готов стоять насмерть,
Отныне и впредь рядом с ним будет стоять смертные человек,
Чтобы в кровати у обнажённой бабы всплывать наверх,
Пусть идёт война, пусть многострадальная страна изувечена,
Но будет испита чаща греха до самого дна, разум затмевает слепота!
Здесь скрыт весь секрет успеха беса, он спокойно выходит из состояния стресса,
Выглядит, как бездельник и повеса, он стрижёт всех мужчин и баб под одну гребёнку,
Перемалывает их кости, как щебёнку, и тут же отправляет на помойку,
Чтобы к утру спокойно закончить любовную игру, ведь в жару ему не под силу
Ходить с протянутой рукой по миру! Быть бы живу и не умереть с жиру,
Ему не под стать спокойно спать в кругу статных баб, он должен мечтать,
Действовать и меньше спать и свои занятия ни на час не прерывать!
Вот так – иначе никак! Все мрут, все врут, все прут за Прут,
Колонами бегут, заранее обдуман маршрут, там легче сбросить с шеи хомут!
Прочь высокие идеи, их придумали бывшее брадобреи, то есть евреи,
Изгнанные из Иудеи! Мужество мысли душу изгрызло, на голове повисло,
И не потеряло смысла, их тыщи гуляют по степной стерне, постоянно перечат мне.
Оставшись с ними наедине, где-то в глубине души сочувствую им,
Но не хочу оставаться наивным и глухим! Мы за ценой не постоим,
На помощь поспешим, вместе погрустим и поплачем, но этот мир уже не переиначим!
Прыгаем и скачем, бранимся и судачим, свои силы напрасно тратим,
Но мир остаётся таким, каким его создал Создатель! Он – неповторим!
Грех впечатляет размахом своим! Бедная подружка юности моей,
Утешительница простых людей, вельмож и царей, ты привлекаешь красотой своей
Недругов и друзей, простая с виду кружка, как и полная чекушка для старика и сопляка
Всегда на помине легка, с ней жить веселей, легче собрать за столом друзей юности моей!
Так выпьем же тех, кто на три буквы посылал всех, кто был против, но сидел напротив страстей,
Обожествлял ****ей, но казался тише, чем наш секретарь Миша!
При нём трезвой ходила каждая тварь, на то он и секретарь, чтоб рубить правду в лоб!
Погодь, вдоль Казанской дороги стоит разбитной народ, он не прочь и выпить и закусить,
А опосля лыжи навострить туда, где во все года юная страсть на деревянных полатях тихо спала!
Магия слов действует на баб и мужиков, лишает их снов, на этих ослиц и ослов, коз и козлов,
Не действует магия стихов, когда таким все пути открыты, наружу вылезают прежние обиды!
Воспоминания сумраком ночи размыты, они неопрятны и не умыты, но сыты сполна,
Страсть пьяна и едва доползает до окна, ей даль не видна, душа грешна, жизнь скучна без греха!
О да, дамы и господа! У нас у всех жизнь одна, чем больше общаешься с людьми,
Проникаешься их поступками, шутками и прибаутками! Живём наивно,
До утра стучим в домино, водим супругу в кино, нам не дано сполна познать,
Как душу бабы постигнуть и понять? Их мечты недальновидны и пусты,
Они ночами рисуют красочные для себя холсты, пытаясь уйти от мирской суеты!
От природы мы любим - водить хороводы, без них нам не жить, не хочу время торопить,
Как бы там ни было, нельзя под пули поставлять своё чело, даже если оно – белым бело!
Как никак – везде бардак! Существует понятие чести даже среди воров и шлюх,
Чтобы всё к ним свести, необходимо по сусекам поскрести, чтобы дух страсти спасти!
Скрипят каблуки, потом замолкают шаги, бог весть, что творится в груди,
Быть может, есть что-то, что душу растревожит и твою жизнь подытожит!
День прожит и хорошо, бесчестье ушло через грязное оконное стекло,
Уж лучше терпеть зло, чем постоянно причинять его! Вспомнились времена лихие,
Нас потянуло в горы чужие, затянуло, как в бездну иль в прорубь, исказило суть
За каких-то десять или пятнадцать минут! Тебя уже взяли на мушку и ведут, как цель,
А на дворе то холод, то оттепель или капель, цель оправдывает средства,
И не отвечает за последствия, ни за мысли, ни за слова, их перемалывают каменные жернова!
Лихо беда – начало! Унылая пора настала, счастье стучится в открытую дверь,
Сразу направляется в белоснежную постель, перед ним стоит известная цель,
Его манит половая щель, с ней одна и та же канитель, она, как злющий зверь,
Готова снять ту дверь с огромных железных петель!
Самолюбие готово протиснуться в любую щель,
Там жара и оттепель, мораль в упадке, мы любим женщин за их недостатки,
Коль женщина в полном порядке, все взятки с неё гладки, привычки гадки,
Как и огромные заплатки на модных штанах, каждый шаг статных баб
Примечает одинокий монах, он, как кот в сапогах – бородат и усат,
Страсть горит в его глазах, ему некуда отступать, один вариант – на бабе гарцевать!
Некоторые мысли приходят под конвоем с криком и воем, чтобы в голове заняться разбоем,
Хотели, как лучше, а получилось, как всегда: и не туда, и не сюда, долу капает талая вода!
Всё потеряно, кроме чести, на их бы месте лично я принёс бы покаяние,
Пусть летит оно, преодолевая расстояние навстречу мечте,
Чтобы не остаться жить в пустоте! Трудно быть на диете,
Мысль о котлете и сладкой галете преследует даже в туалете!
Седая голова привыкла перебирать слова, они борются за свои права,
Пытаясь остаться здесь навсегда! Их жизнь трудна, их обратная сторона темна,
От темна и дотемна играет гитарная струна, но омрачена душа, ей не хватает тепла!
Пока же всё ей сходит с рук, дребезжащий звук напоминает камерный перестук,
И сразу разносится вокруг! Стоит промедлить чуть-чуть, как ты пытаешься женщине себя вернуть,
Подставляешь под лобзания седую грудь, особо не вникая в любовную суть!
Там, где нас ждут, нам создают покой и уют за двадцать или тридцать минут!
Часы бегут, дни идут, дрязги следом едва ползут, они за собой блуд волоком волокут!
Их нигде не чтут, но для них условия люди сами создают, переполняя кармический сосуд!
Пью таблетки, живу в ограниченной клетке, свобода - ограничена, страсть – преувеличена,
На дворе стоит такая эпоха, что говорить о ней плохо нельзя, нужно иметь здоровье богатыря,
Без бабы мне и вправду плохо, с бабой тоже очень плохо, судьба обошлась жестоко,
Одно ухо совсем оглохло, не повезло и что? Не виновен никто! Дышу глубоко
И живу судьбе назло! Природа тащит нас на спальное ложе, совесть душу не гложет
И напрасно без повода не тревожит, она грехи втихаря итожит, мужик к бабе хочет,
Но она на этот раз пошла в отказ! Спросить бы у бывалой бабы, почему с ней даже на печи ухабы?
Не всякий алмаз самой чистой воды, нет у природы несчастливой звезды,
Пожухли цветы, помёрзли кусты небывалой красоты, я же просыпаюсь с бодуна,
Лично меня преследует мысль одна: где найти водки и вина,
Чтобы душа в рабочее состояние сама пришла? Им ничто не чуждо,
Чушь-то всегда одета в длинное пальто, чтобы никто не увидел ничего,
Что ниже пояса отросло, но едва дожило до старости лет, сил нет,
Мощи нет, не мио нам белый свет! Грущу в браке, наедине не затеряешься в толпе,
Ты же верен самому себе, прощальные слова на лист бумаги скромно ложатся,
Хотя в последний миг не принято общаться и блудом долго заниматься,
Можно обняться, легко поцеловаться и тут же разойтись восвояси,
Забыв про прежние половые связи, лишь опосля ты вспомнишь об экстазе
На приграничной полосе и в голосе прозвучит тоска, ведь баба была хороша!
Долу капала крупная слеза, прослезились глаза, поступь была тверда, как никогда!
Ты же до срока извратил слова пророка, проступил жестоко, не извлёк урока из сути бытия,
Жизнь наперекосяк стремглав пошла, а на хрена она вообще нужна, коль баба холодна?
Есть наилучший способ удовлетворить ненасытную женскую особь,
И чтоб у неё впредь не возникало никаких вопросов по поводу утех,
И вот она стоит без белоснежных одежд одна среди невежд!
Женщина – не вещь, способна тотчас выразить протест,
В ней чувство самоуважения есть, её гений и одновременно рок
Сбивают её с обеих ног, и она тут же заваливается в высокий сугроб!
Падает на правый бочок, и сразу бог задаёт той барышне едкий вопрос:
«Почему ты молчалива, как Му-Му? Неужто не отдашься никому?
Чем помочь тебе смогу?» - Практически ничем! А зачем с кем-то спать,
И кого-то пылко с жаром обнимать? Быстро уйдут годы юности,
И тебя приведут к старости!» Нам что радости, что неприятности,
По теории вероятности в эпоху гласности не стоит обращать внимание на частности
В вопросах страсти и любви! Не согреши! Не оскорби! Своим путём по стези бреди!
Не стыдись! К бабе приглядись и к ней приноровись! Не родись красивой, а родись счастливой!
Ей что хоромы, что крестьянские хаты, ей что бедный, что богатый соглядатай,
Ей всё равно с кем пить до утра пенистое вино! Никто не узнает извечную тайну грешных баб,
У них есть ум, имеется талант, есть такт, и они умеют трактовать на собственный лад
Любой вариант или расклад грядущего бытия, пусть пусты их закрома,
Но к ним благоволит судьба на раз и два! Нелегко любить бабу вредную,
Как полушку медную, уж лучше зайти в избу соседнюю и жизнь свою изменить на корню,
Уж лучше погибнуть в кровавом бою, чем терпеть унижения в солдатском строю!
Лжёт постоянно жизнь, что нам всем чужд экстремизм, я же ратую за эгоизм,
Но не коммунизм, с меня достаточно лжи, воспоминания о ней свежи,
У неё свои законы, на ней совсем другие погоны, чем на мне и моей родне!
Во время неудач многие из баб тотчас пускаются в скул и плачь, их норов слишком горяч,
Каждая женская особь ищет самый верный способ пустить слезу из наглых глаз,
Предчувствуя, что именно сейчас её двинут или в бровь или в правый пах,
И ей Господь тогда за все грехи сполна воздаст, до срока никто не верил в слова пророка,
Никто не шёл навстречу пороку, но он стоит недалёко, его видит страждущее око,
Ухо ловит каждое слово, а нутро поддаться соблазну давно уже готово!
У него нет выбора иного, как надеяться и ждать, чтобы избежать грядущих неудач!
Язык наш мудр, разум – не самодур, он не совершает самосуд, а вникает в суть происходящего,
И выбирает из него то, что сквозь плоть насквозь прошло и до самого сердца дошло!
Я на личном опыте давно уже убедился, что мир в худшую сторону изменился,
Бес льстит нам всем, чтобы господствовать над всем! Ему один хрен, когда, где и с кем, но зачем?
Он бьёт по цели сразу, произносит фразу, не задумавшись ни разу, и тут же убивает заразу
Он не боится сглазу, испачкавшись о сажу, вымоется в тазу, чтобы не испоганить внешность свою!
Я же Христа ради не прошу небо об усладе, мне бы бабу, а в её руки – швабру и гитару,
Чтобы я лежал на боку подобно богатому арабу и, находясь у страстей в плену,
Беспрестанно любил до утра чужую жену, всё, что было вчера, ушло, исчезло далеко,
Кому-то из нас не повезло, а кому-то наоборот, не пришлось с роком целоваться взасос!
Он же не вяжет лыка, он – владелец рынка рабов и рабынь, окаянный, сгинь с глаз моих,
Я истину уже постиг, волосы подстриг, но постриг не принял, не стал порочить божье имя!
Моя платформа – были бы деньги для прокорма, тогда мои оценки будут завесить не от церкви,
А от женской юбки, как и последующие поступки! Гул в телефонной трубке,
Не слышно голоса молоденькой голубки в норковой шубке! Тишина не означает братство,
Она символ розни и рабства, уже звучат голоса,
Что пришла пора объединяться против общего врага, но когда?
Споткнувшись об истину, как каменную глыбу, взойду на дыбу
И памятник нерукотворный себе тотчас воздвигну, в бездну шагну,
Прильну лбом к холодному и потному окну, и глубоко вдохну,
Малость погрущу, самого себя в душевной слабости упрекну,
Попытаюсь во всём разобраться, но разборка та может не состояться!
Как ни в чём не бывало, продолжу свой путь сначала, пусть потерплю убытки
И не исправлю быт с первой попытки! О вкусах не спорят и много о них не говорят,
Только глупцы о них твердят много лет подряд! Жизнь серьёзна всегда,
Но жить серьёзно нельзя! Казна от бедности пуста, грустят уста,
И немало зла досталось, на носу старость, немощь и усталость,
Удача редко улыбалась, но делать нечего – многое перечёркнуто,
Бытие кувырком пошло, и начало адом грешника пугать,
Не стал я долго с ним по сути толковать!
Пора настала – не хватает капитала, нет презренного металла
На мелкие детали, чтобы избежать семейного скандала!
В душе кошки скребут, страсти плоть на части рвут,
В голове галлюцинации, мысли манят ассигнации,
Любовь требует дотации и отвечает на провокации!
Супружеский долг заблаговременно погашен,
Бабе теперь даже чёрт не страшен,
Влечение летит над полами, оставляет синяки под глазами,
Идёт борьба между возрастами, молодой – в белой панаме,
А пожилой – лихо поджал хвост свой, и отвернулся к похоти спиной!
Некогда не поздно спросить себя: почему полоти всё реже скрепят,
Неужто бабы супружеский долг исполнять не хотят, никак не возьму в толк,
Почему матёрый волк оказался столь наивен и столь жесток? Ему что потоп,
Что щель между стройных и длинных ног! В человеке всё должно быть прекрасно,
Не тереби свою душу напрасно, желание тебе неподвластно, не поступай глупо
И не взирай тупо на собственную шалость! О сколько тебе ещё осталось
Грешно жить, пьянствовать и бузить? Неужто нельзя над собой пошутить?
До Рождества Христова никто не уважал мужика холостого, если он боялся зова внеземного,
От простого к сложному идти тяжело, коль в руках тупое кайло, и больше нет ничего,
Что тебе в трубную минуту выжить помогло! Тля ест траву, ржа – железо,
А ложь – душу, болит голова, она смотрит на происходящее слишком трезво,
Заново жизнь построю и стремглав разрушу, если сдюжу неповинную натру!
Всуе бытия странно петляет по земле скользкая стезя, тернистый путь делает огромный крюк,
Теперь придётся трудиться до утра, не покладая рук, чтобы после себя оставить трепетный звук!
Всё живут вокруг по Марксу, полная свобода рабочему классу, слушают попсу,
Легко склоняют толпу к повседневному греху, но нет доверия ни к кому!
Веришь только себе самому, другие мысли не приведут к добру!
Сам свою пашню пашу, на ней сею и жну, всё идёт по маслу,
Изредка на лицо надеваю неприступную маску, в тот миг мне не хватает женской ласки,
Не хочу жить по бабьей указке и до утра слушать женские сказки о принце на белом коне,
На многострадальной земле ты стоишь над пропастью на качающемся бревне,
Рискуешь втройне, и вообще живёшь, как шансоне, танцуешь под чужую дуду
И не ценишь свободу свою, зато в белоснежной постели встречаешь утреннюю зарю!
Ты всегда при деле, ты – всегда на виду, мощь есть в теле, есть чётко обозначенные цели,
Вот только нервы на пределе, им труднее всех отвергать блуд и грех!
Живёшь, как нищий, твоё пристанище, то есть жилище в старинном селище,
Где люди все друг друга знают, при встрече всех благ желают,
Но по одёжке встречают и по уму провожают!
Каждый божий раб в своей сущности слаб,
Он озабочен тем, чтобы угодить всем, но зачем?
Всё – тлен! Всё – суета, каждый стоит у господнего креста,
Ему бы рубануть с плеча, но не та острота старинного меча,
Вокруг пустота, нет ни травинки, ни куста, обманутые сердца
Постоянно жалуются на Творца, ибо жизнь та,
Как смесь пожухлого листа из дуба и ясеня!
Всё выглядит прекрасно, чувства голосуют единогласно
За местного туза, у которого мошна слишком велика,
Над ним пронеслась гроза, с глаз не брызнула крупная слеза!
Посыпалась лишь труха с треснувшего слега потолка!
Привет! Пока! Мы убиваем время, нас огорчает система,
Не время и не час утихомиривать собственную страсть!
Эта сказка писана не для нас, когда она приходит в гости,
Жена трясётся от злости, сжимает саблю в руке и готова налегке
Бежать из дома, нет ничего хуже молнии и грома полыхающих везде,
Где собрался свой век дожить и хозяином бренной жизни слыть!
Как судьбе угодить? Как её убедить, что нет лучшего утешения,
Чем ощущение того, что ты жизнь не прожил грешно!
Грех прошёл, как грозовое облако, в глазах стало темно,
Ты любовь рассматриваешь в телескоп, а зависть зрит на тебя в микроскоп,
И сразу говорит, что ты – жлоб или конченый идиот! Что из того,
Что смазку получает то колесо, которое скрипит больше всего!
Природа уже вынесла тебе вердикт, ты по уши сыт страстями,
Они опутали грешника тончайшими сетями, проникли между ногами,
Подмочили в тот злополучный момент твой прочный фундамент!
Прозвучал аккомпанемент, исчерпан отведенный регламент,
Создан оригинальный орнамент из бытовых сцен,
Он любого достанет, когда гром небесный грянет
И плоть восстанет супротив всех провин!
Ты же один – и раб, и господин, у тебя перед глазами одно,
У меня – другое, было время такое, когда даже эпоха застоя
Казалась вблизи яркой полночной звездою, но вдали летят журавли на край земли,
Их крики в основу легли многих песен о возвышенной любви,
Обжигаясь и перекликаясь, их голоса твердят, что злополучный ад
Готов все условия для жизни людям создать, только бы все перегибы тропы
Не вставали на дыбы, пусть торчат их глыбы даже в созвездии Рыбы!
Природа не терпит пустоты, неужто истину не видишь ты?
В жизни есть две трагедии: одна – допить горькую чашу до дна,
А вторая – когда плоть себя до конца исчерпает, сполна выбор бога узнает!
Когда не слышишь правды ты, тогда оттиски лжи дополняешь домыслами!
Если божьего отрока лет до сорока не влюбит в себя ни одна поэтическая строка,
Тогда ему – труба, то есть не судьба в двух строках стиха избавить душу от греха!
Извините меня за резкость, мне дороже честность, можно противника зарезать
Или во лжи утопить, а потом в кипу бумаг с головой зарыть, чтобы все дела закрыть!
Нет воли – не будет ни судьбы, ни доли! Трясусь от злости, перемываю собственные кости,
Хреново жить с пустым карманом, будущее окутано сизым туманом,
А с любовным романом вообще, как на недописанном художником холсте!
В суете, да не в обиде, что же я вижу: ремесло поэта – не его кредо,
Оно не движется с места, будущее неизвестно, но всё равно живёт грешно!
Растёт мастерство, и что парадоксально, что пишет он тривиально
Обо всём – про семью, про отчий дом и страсть недавно проснувшуюся в нём!
Рубить зло надобно под корень, коль народ неизлечимо болен,
И всем он недоволен, пока же простой люд ещё не помер,
Его надо спасать, и былые грехи злым словом впредь не поминать!
Доброе вино вызревает годами, не нарушаются мои давнишние планы,
В шуме и гаме проходят жизни дни, но не они говорят: «Пора бы что-то взять взаймы у бабы!»
Бросаешь камушек воду, и идут круги по воде, кинул слово раздора и тебе ответили хором,
Что грехи возьмут тебя измором, ты у них был главным режиссером! Нехватка денег - корень зла,
В душе гуляют холода, там снежная зима, ты отходишь от любимого ремесла,
Которому клятву давал ещё вчера! Небось, кишка тонка, и нет у тебя стремления Христа
Этот мир переиначить, и свой путь белыми вехами стремглав обозначить!
Грех первородства лишает душу благородства, он на древние каноны чихает,
Легко их попирает, вытряхивает чужие деньги из карманов на нужды наркоманов!
Те быстро творят самоубийство, древнее христианство расчищало для истины пространство,
Но всё, как прежде текло, грешило естество, потело высокое чело,
Дышалось глубоко, но жилось тяжело, и вот с ума сошёл народ,
Он постоянно врёт, что не плюёт на бога и соблюдает заветы бога,
Я же издержки слога анализирую строго! Я же раб совести своей,
Пройдено много дорог и путей, потеряно немало предавших друзей,
Грохот цепей из детей взрастил отважных и храбрых мужей!
Жизнь – не вечна, только глупость человеческая – бесконечна!
Грешное тело совсем обалдело, ему уже каюк, оно совсем отбилось от рук,
Его путь освещают лампады, но ему туда не надо, зачем преодолевать преграды,
Когда рядом смазливые бабы с пышной грудью и толстым адом!
Нас тянет в людные пивные в минуты роковые,
Туда же заходят даже люди святые, там они замаливают грехи мирские,
Жизнь непроста, и без семьи она пуста, сижу на табурете и считаю до ста,
Вспоминаю злачные места, где много утех и тепла! Жизнь убога,
Нам дано много, но душе здесь одиноко, одна морока с каждым пороком!
Пожар в затылке, ты опускаешь ниже собственные закрылки, и приземляешься на стул,
Ветер в другую сторону подул, тебя раздражает упавший долу табурет,
В квартире гаснет яркий свет, тебе вослед несётся бред, кто-то настежь открыл туалет,
Там тоже света нет, только дым от дешёвых сигарет, вдруг резко появляется женская хлеборезка
С полной бутылкой и смотрит на тебя с ехидной ухмылкой, ты чувствуешь затылком,
И видишь оком, как Господь взирает на происходящее с упрёком, прошлое выходит боком!
Озарение приходит с небесной пустоты, туда приходят жить рабы, но мы – не слуги, мы – не рабы!
Ты же стар и разбит, тебя никто вслух не стыдит, твой затрапезный вид о многом людям говорит!
Он память о любовных похождениях до сих пор хранит! Сердце – не камень, душа – не гранит,
Её уже никто не воспламенит, из искры возгорится пламя, и память воскресит былое желанье!
г. Ржищев
23 февраля 2020г.
29:04