Не включайте меня в школьную программу, ну разве что в программу старшеклассников.
- Ну как же, Борис Иванович, Вы замечательный классик, продолжающий, умножающий серебряный век.
Голосование было закрытым: Пастернак скрутил губы в дудочку и отрицательно покачал головой, Бродский растерянно удалился, Мандельштам доедая яйцо невнятно молвил: - Невыразимая печаль… Лишь Марина Ивановна наклонив на до мной голову тихо произнесла: - Борис у меня один, и это ты.
И будет холмик под горой
Надгробие - убогая избушка,
А на избушке слов немного:
«Ошиблась, мать твою кукушка».
Но всё же долго я прожил (60 лет),
Влюблялся, восхищался, таял,
Я был Барышников снаружи,
В Душе я лёгкий – Полетаев.
А нежная Марина на горе стоит,
Она как девственность в раю
И тихо про кукушку говорит:
«Ошиблась птица, мать твою».
Господь играет в преферанс,
А на кону письмо моё
И ангел злится, нервно шепчет:
«Ошиблась птица, мать её».
П.С.
А на Оке искрится Вечность,
Красавица изысканного вкуса,
Здесь смерти нет, здесь всюду жизнь,
Здесь всё поёт: - Любовь моя Таруса.
19.02.20 Таруса