Зима, весна и пёс Жорка

               

 
                (Летучая заметка)
Зима напоследок решила огрызнуться. Все её месяцы поругивали за бессилие и слякотно-занудные ростепели. А сегодня взъярилась она, разгневалась и показала  свой нрав не морозом, а снегом с метелью. Враз, взбеленившись, устлала улицы белоснежной простыней, выбелила почерневшие от сырости и ранних предвесенних соков ветки дерев, украсила серебром рамы и подоконники пятиэтажек. Крыши тоже стали белыми, и над ними вились, танцуя, белые вихри.
Псу Жорке на прогулке было бесприютно, непривычно  от вихрастых шлепков по морде мокрых хлопьев, и он то и дело путался у меня под ногами, желая вернуться в теплую квартиру, чтобы согреться на подоконнике, из-под которого взлетал кверху теплый дух от батареи отопления.
По дороге домой встретился нам мужик и, усмехнувшись, съязвил Жорке: «Что ж ты, брат, съежился-то? Нынче День защитника Отечества, а ты горбишься, боишься возврата зимы, не защищаешь  хозяина!» Жорка в совершенстве различал оттенки человеческой интонации, поэтому как-то сразу подрос, затем ощетинился и, взъерепенившись, набросился с таким лаем на обидчика, что тот даже опешил... 
Дома Жорка сидел на любимом подоконнике и глядел в окно. Там по-прежнему валил хлопьями снег. Но ветер стал тише. Жорке всё равно было холодно. Его знобило от такой погоды, и я не стал снимать с пса свитер, связанный для него моей внучкой.
 За стеклами окон белели две березы, выросшие в палисаде. Жорка наблюдал за ними. Темно-коричневые космы березовых ветвей свисали так близко, что только протяни лапу, и из сережек горстями посыплются семена.   К тому же в космах ловко в разных позах висли синицы и, несмотря на снежные хлопья, выклевывали для себя легкие березовые семечки.
Зима как будто воротилась, и Жорке ничего другого не осталось, как сидеть весь день на подоконнике и по собачьему разумению считать синиц, которым почему-то нравилась такая погода, и они, перелетая с одной березовой  космы на другую, собирали последний урожай, оставшийся в нынешнюю зиму нетронутым: хватало в бесснежье и других яств. Жорка вертел взъерошенной мордой туда-сюда, пока не надоело.
 Устав, пес впал в дрёму и  тихую задумчивость.  Он думал о тепле, весне и о любимом домике в деревне, где он непременно побежит по свежей меже огородика. Эту межу прочертит грохочущее чудовище, которое под управлением хозяина будет валить гребень к гребню черную, парующую на солнце землю. Земля будет пахнуть так пряно и свежо, что он побоится задохнуться от её непривычных ароматов…
А снежные хлопья всё  падали и падали на город, так что все дальние дали густо затянуло непроглядной белесостью, через которую Жорке  не  видно было даже ближнего леса.