В начале 60-х, уже прошлого 20 столетия мы жили в строящемся городе у самого Каспийского моря. В старших классах, когда все школьники разбегались на долгие летние каникулы, отец отправлял меня поработать на электростанцию, ТЭЦ-1. Мотивация у отца была простая, «нехрен» болтаться три месяца по улицам, осваивай рабочую профессию, привыкай трудиться в коллективе.
Надо сказать, директор электростанции Мустафаев с пониманием брал на работу школьников, на сокращённый рабочий день. В отделе кадров выписали "Трудовую Книжку", присваивали рабочий разряд и даже выдавали новые рабочие рукавицы. Поставили на плановый ремонт насосов, которых в турбинном цеху было не перечесть.
То лето случилось очень жарким, суховей порывами в сторону Каспийского моря прожигал организм насквозь. В обеденный час цеховики старались скинуть спецодежду и поостыть. В такие жаркие часы обеда я обычно шёл к вентилятору, со своим кулёчком, в который мама утром заботливо складывала два помидора, пару варёных яиц, хлеб да соль. Прохожу мимо восьмого турбогенератора и смотрю как оператор турбогенератора неспешно снимает свою тельняшку. Остановился, с восхищением глазею на его рельефные мышцы, вылитый Швацнегер из спортивных журналов. Я сам был спортсменом разрядником, но его мощный торс, посечённый шрамами, меня просто остановил.
Оператор аккуратно повесил на ограждение тельняшку, глянул на меня:
- Парень, иди сюда. Я знаю чей ты, твой отец тоже наш, блокадник.
Я кивнул и подошёл.
- Чо застыл, давай ко мне, садись, вместе покушаем.
Я выложил своё съедобное на его фанерку, он туда же свои бутерброды с домашними котлетками. Поспрашивал о школьных делах, каким спортом занимаюсь, ну а я скромно поспрашивал о его шрамах. Так я познакомился с матросом пехотинцем ветераном Ленинградского фронта. В дни, когда он был на дневной вахте, я в обеденный час спешил к своему новому другу. Вместе мы жевали бутерброды, запивали чайком из термоса, говорили о чём-то разном и, конечно, о его фронтовых эпизодах.
Один из его рассказов особенно запомнился. «Мы, молча, в белой маскировке, перепрыгивая через убитых, пошли в атаку. Немцы огонь не открывали, их взводный, видя в нас «лёгкую добычу», решил потренировать своих пехотинцев в рукопашной. По его команде, здоровые, тренированные, солдаты выпрыгнули из траншеи, перестроились на бегу и с победоносным рёвом пошли на нас. Улыбались, гады, азарт заиграл на их сытых лицах. От ихних перекошенных улыбок нас как током долбануло. Со звериным оскалом, «УРА!», с матюгами схлестнулись в рукопашной.
Все смешались в смертельном клубке, били штыками, прикладами, сапёрными лопатками, кому как сподручнее. В моём сознании рукопашный бой завертелся как в замедленном кино, глухие удары, с разных сторон вопли умирающих, красные разводы по снегу. Больше инстинктом, чем глазами, ощутил как их вожак, долговязый немец, разбрасывая наших, упрямо пошёл в мою сторону.
- За мной идёт, - пробило в сознании. - Сильный гад. Тренированный!
На мгновенье встретились взглядами. Только долговязый просчитался. Я с такой яростью вогнал в него штык, выдернуть не могу. Дёрнул, не выходит из тела, ещё дёрнул. Вспышка в мозгах, искры из глаз... Короче, получил по голове прикладом с такой силой, что рухнул и потерял сознание.
Очухался, чую, каска спасла. Огляделся. Враг удирает, аж пятки сверкают. Наши не преследовали, их пулемёт с минуты на минуту мог в нас ударить. Наши бойцы тоже отходить стали, меня подхватили волокли пока я сам не встал на ноги.
В землянке уже рассказали, -когда их долговязый свалился, немцы побежали к своим траншеям. Мы им вдогонку гранат подкинули".
Я глубоко вздохнул, - а почему, тот что тебя прикладом свалил, не стал добивать за своего фюрера?
- Да, ты понимаешь, когда пошла рукопашная уже на упавшего не смотрят, надо головой вертеть, драться с тем, кто прёт на тебя, на штык насадить. Один упал, ряды сомкнулись, - и весело, озорно засмеялся.
Я сам боксировал, идёшь к рингу, мандраж пробивает, ноги ватные, с первым ударом гонга, мандраж перерастает в злость, стараешься ударами завалить противника. Судья строго следит за правилами драки, а тут бой без правил, ставка - жизнь, вали противника, или умри.
В голове ещё долго вертелись слова, заученное на уроке литературы
- «...изведал враг в тот день немало, что значит русский бой удалый. Наш рукопашный бой...»
------------------------------------------
Фотоиллюстрация Internet.