Нет такой школы, в которой на уроках почтовыми голубями не летят записки. «Петя, тебя любит Галя!» - ещё не умея толком маскироваться, написала на бумажном клочке Юля, с шелестом на весь класс свернула послание и бросила его Пете на парту. Через пять минут Петя перебросил ей ответ. Его первая строчка Юлю порадовала, так как Петя нравился ей. Вторая строчка – огорчила. «А я её не люблю! И ты дура!» - писал Петя. С «дурой» Юля категорически не согласилась и об этом громко объявила Пете на весь класс:
- Сам ты дурак!
- В чём дело? – посмотрела на неё учительница Марина Владимировна.
- А чего она мне про любовь пишет? – не без гордости выдал Петя Юлю с головой.
У Юли вспыхнули щёки и уши, и она с обидой отвернулась от Пети. Любовь к нему накрылась «медным тазом»! Урок продолжился.
И Галя, и Юля, и Петя, и все остальные первоклассники примерно слушали тему. Марина Владимировна рассказывала им о правильном написании слогов, а в мыслях вспоминала, как в случаях с записками разбиралась с недавним выпуском десятиклассников. У них она вела русский язык и литературу. С этими учениками проблемы были намного серьёзнее. Но к ним Марина Владимировна подобрала ключик и всё надёжно закрывала под настоящий замочек. У неё даже была своеобразная экзекуция наказания провинившихся. Так ей ловко удалось отобрать записку, перед её носом слишком нагло перекинутую Ванькой Копыловым Саньке Небоськину.
- Так! Раз некоторым неинтересен урок, посмотрим сейчас все вместе, чем этаким интересным увлечены эти два товарища! – чтоб неповадно было другим, мстительно развернула она записку.
- А чужие письма читать стыдно! – на весь класс в отчаянии тут же объявил Санька. Его уши при этом вспыхнули красными фонарями.
- Вот именно… – пискнул Ванька и быстро прикрыл полыхнувшее лицо рукой, прячась за спиной впереди сидящего со сдавленным смехом.
- К вашему несчастью, дорогие мои, у меня на это совершенно иные взгляды! – как топором отрубила учительница и зачитала: - «Слуш я матешу у Зыки содрал. Дай мне домашку по русишу».
Зыкин Артём схватился за рот и выпучил глаза! Санька ниточкой закусил губы, а Ваньку пуще заколотило смехом от позора. Марина Владимировна показала записку учащимся и удручённо кивнула на Небоськина и Копылова:
- Вот с такой грамотой эти чёртовы табуретки докатились до десятого класса! – и взяла авторучку: - Придётся исправлять их ошибки и разъяснять что к чему.
В классе послышались уморительные смешки, а Марина Владимировна принялась чёркать написанное и назидательно выговаривать:
- Глагола «слуш» не существует, либо он просто не дописан. В этом случае писать его следует – «слушай» и обязательно поставить после него запятую! «Матеша» слово жаргонное и в русском языке недопустимо! Пишется оно - «математика»!
Одноклассники засмеялись смелее, оглядываясь на виновников сорванного урока.
- Чё ржёте, как кони? - хорохорясь, бросил всем Ванька.
- Не «чё», Небоськин, а «что»? – поправила его учительница, чем вызвала по классу новую волну смеха и продолжила исправление, кидая взгляд на Артёма: - «Зыка», я полагаю, у нас Артём Зыкин, а это его погоняло.
И Артём, и одноклассники упали со смеху!
- Вот уж не знала, что в десятом классе некоторые элементы опустились до уровня тюремщиков, - с ухмылкой презрения пристыдила Марина Владимировна и поинтересовалась: - Зыкин, а тебе очень нравиться, когда тебя так обзывают?
Артём в ответ увернул лицо и лишь пуще заколотился ржачкой. Над ним угорел весь класс!
- Слово «содрать» здесь вообще неуместно, так как содрать можно обои со стены, шкуру с животного, скальп, но не математику, - между тем продолжила учительница исправление и далее заставила снова расхохотаться: – «Домашка» пишется «домашняя работа», а слово «русиш» говорят только немцы и по-немецки. В данном случае писать следует «по русскому языку», по которому Копылов не удосужился сделать домашнюю работу.
Ванька рьяно зачесал темя и с досадой аж мотнул головой. Глядя на него со смешком, Марина Владимировна подытожила:
- Сплошной детектив «Джентльмены удачи»… «Кушать подано! Садитесь жрать, пожалуйста!», «Канай отсюда, редиска!»…
Класс от души захохотал! Марина Владимировна дождалась затишья и озвучила для нового хохота, каждую правку выделяя поучительной интонацией:
- Ну, а у нас в итоге получилось: «Слушай, я математику у Зыкина списал. Дай мне домашнюю по русскому языку», - и потрясла запиской: - Из всей писанины нормальное «я», «у» и « дай мне»! Позор, Копылов! Жуткий позор! Столько ошибок даже не наделает первоклассник! Поэтому за это безобразие я ставлю тебе двойку по литературе за грамотность произношения, и двойку по русскому языку за грубые грамматические и орфографические ошибки, а заодно и за невыполненное домашнее задание…
- Ого!!! – оторопел весь класс и захохотал над торопливым нытьём Ваньки:
- Да Марина Владимировна!.. Я до урока на перемене сам это упражнение сделаю! Честное слово! Только не надо двойку!
Но Марина Владимировна беспощадно полезла в журнал:
- Извини меня, я твои ошибки терпеть не намерена, так как ты мой ученик! Я тебя учу грамоте, а не безграмотности, - и, поставив по двойке по литературе и русскому языку, она потребовала: - Дневник мне принеси!
- О, чёрт побери!.. – себе под нос простонал Ванька.
Дневник он принёс от греха подальше, чтобы не напороться на новые козни учительницы. Ко всему в придачу она помахала запиской и железно пообещала:
- Всякую писанину и прочую «макулатуру» я вам потом отдам на выпускном вечере. Будете любоваться на то, как учились свой последний год в школе.
- Кошмар! – вылетело изо рта шокированной Таси Солохиной. Дальше слов не было! Дальше надо было опасаться, чтобы с какой-нибудь неграмотной писулькой не стать посмешищем всего класса.
Многие после этого так же стали осторожничать с «почтой». Сразу по двум предметам схлопотать двоечки никому не хотелось. Но коварная училка отбирала не только записки. У той же Солохиной она быстро конфисковала интереснейшую книгу Конан Дойля, которую Тася запоем читала под партой.
- Это не моя! Это библиотечная! – вскочила из-за парты девчонка.
- Принеси дневник и сядь на место! – как собаке приказано было ей грубым окриком и далее последовало: - А в библиотеку придёшь и объяснишь, почему ты книгу сдашь после учебного года!
После такого железного апломба мольба уговоров была бесполезна.
- Кабздец!.. – скрипнула Тася зубами и полезла за дневником.
Через минуту в нём красными чернилами закрасовалась запись и двойка за урок. Тася бухнулась на место и, почёсывая голову то там, то сям, до звонка вспоминала недочитанное и кляла в душе училку. Теперь ещё предстояло объясняться перед библиотекаршей… Но позорнее, чем опозорился Витька Караванов не было ничего!
В тот день Маня Перестукова спёрла у старшей сестры-студентки мединститута рассказы весьма деликатного содержания. Сестра выпросила их у однокурсницы и переписала в общую тетрадь лично для себя и для узкого круга подруг. Заглянув в тетрадь из интереса, над чем так тайно она корпела, Маня чуть не лопнула от прочитанной строки! Таким не поделиться с подругами было невозможно! В тот же день Маня выкрала тетрадь и от корки до корки прочла её с подругами. Вслед за этим интимные истории были предложены всем желающим в классе.
Тетрадь мгновенно пошла по рукам и прочитывалась с таким завидным вниманием, какого во всей школе не было ни к одному уроку ни у одного ученика! На чтение в очереди стоял почти весь класс. Отказались только самые скромные, так как не представляли, как потом смотреть в глаза одноклассникам. Всё-таки описывалось страстное ухаживание парня за целомудренной девушкой и крутой секс её совращения.
Читаки давились слюнями! Никакие уроки не умещались в полыхающем мозгу. Вместо географических карт и объяснительной писанины учителей на доске перед глазами рисовались сплошные картины страсти. На месте героев каждый видел себя, в тайне всматривался в одноклассников и прикидывал: а смог бы (смогла ли) я вот так же с этим (с той) ?..
Таким образом, пока прочитавшие переваривали парнуху, а очередник Фургонов Петя в нетерпении ёрзал за партой, Витька Караванов пылал всей головой, утонув в чтении. Урок литературы в эти минуты предался крепкому забвению. Оторваться было невозможно, и предприимчивый Витя уложил интимную тетрадь под раскрытый учебник и пожаром всего лица краснел над захватывающими строками.
Бубнёж учительницы летел мимо обоих ушей, да вот сама Марина Владимировна, как коршун просекла увлечённого юнца с рдеющей физиономией на фоне его белокурых волос. Витька в классе был хорошистом, но куда он так увлечённо уставился, что не может поднять ни глаз, ни головы, очень заинтриговало учительницу. Это явно был не учебник литературы. В следующее мгновение тетрадь настолько неожиданно оказалась в руках учительницы, что ахнул весь класс, а Караванов бесцеремонно взвопил, выскакивая из-за парты:
- Куда?!! Отдайте!!! Это не моё!!!
- Чьё оно, выяснится на выпускном вечере! – спрятала Марина Владимировна тетрадь за спину, а потом подняла её вверх, уворачиваясь от рук парня и ошарашено повелевая: - Ну-ка, ты что это себе позволяешь?! Сядь на место! Ты посмотри, что делается! Он прямо игру в волейбол со мною устроил!
Смешно стало только скромникам. Остальные никто не хохотал. Те, кто пролетел с чтением, расстроились больше всего. Перестукова не представляла, как дома будет отбрёхиваться перед сестрой. Та регулярно ловила её на подобном шмоне своей комнаты и за тетрадь спустит «три шкуры»! А Витька клещом прицепился к учительнице, выскочив из-за парты и неотступно следуя за ней, умолял:
- Ну отдайте! Пожалуйста! Ну пожалуйста! – и в конце концов заявил: - Не сяду на место, пока не отдадите!! Отдайте!!!
- В таком случае ты сейчас выйдешь из класса! – указала она на дверь.
Пришлось уйти на место, скрипнув всеми зубами. В позорном обломе Караванов не посмел поднять глаз на притихший класс. Зато Марина Владимировна на секунду заглянула в тетрадь, с лёгким смешком обвела класс внимательным взглядом и прижучила всех сразу:
- По вашему затишью я вижу, что вы уже почерпнули уроки из сего талмуда.
В ответ в классе стояло плотное молчание стыда. Ученики даже не смотрели в глаза, прячась друг за друга. Марина Владимировна удручённо вздохнула после выдержанной паузы и предостерегла, постукав себе пальцем в лоб: - Теперь главное, чтобы в ваших калганах удерживались уроки тех предметов, которые вы будете сдавать на выпускных экзаменах!
На этих словах к изумлению всего класса её разнос резко закончился. Витька даже пару по поведению не схлопотал в дневник. А вот интимная тетрадь, которую в уме лихорадочно планировала выкрасть Маня, затолкалась в сумку училки, а сумка надёжно застегнулась на замок. В связи с этим кража лопнула мыльным пузырём! Пришлось Перестуковой позорно рассекретиться, подходить к учительнице после урока и канючить:
- Марина Владимировна, это записи моей старшей сестры. Если она их не найдёт, голову мне открутит! Отдайте тетрадь, пожалуйста!
- О, это уже очень хорошо, если она тебе голову открутит! – лишь одобрила училка и, уходя из класса, напомнила: - Вот и объясни сестре, что записи отдашь ей после своего выпускного бала!
И вот так архив коварной училки пополнялся записками, посторонней литературой, тетрадными листами, на которых пестрели игры «Морской бой», «Футбол», ребусные загадки-отгадки и многое другое. Зато на уроках Марины Владимировны было всё в полном порядке! А впереди на выпускном вечере предстояла весёлая разборка всего скопившегося за учебный год. И стыда, и смеху потом было у всех столько, сколько не было, когда всё это отбиралось на уроках из рук!
(Калининград/г.Пионерский 2018)
(фото из инета)