В своей следующей жизни я непременно буду лошадью. Только не породистым скакуном, за которым ухаживают богатые дамы, а обыкновенным рабочим конем, перевозящим грузы в какой-нибудь захудалой бедной деревне. Меня будут бить хлыстом по спине, дышать на меня перегаром, а жить я буду на заду грязного двора, стоя по колено в навозе. Вечерами, неспешно пережевывая вкусное сено, грустными глазами всматриваясь в бескрайние степи, я стану снова размышлять о закономерностях жизни.
С самого раннего детства я постоянно трудился – всегда помогал родителям делать уборку в квартире или работать на даче. Хотя другие дети, мои ровесники в это время часто отказывались от любого намека на труд. И я всегда помогал людям. Пожилым соседям – по их просьбе ходил за продуктами в магазин, поливал деревья во дворе, занимался ремонтом вещей – разумеется, все бескорыстно. Меня за это взрослые люди хвалили и ставили другим детям в пример. А ровесники часто смеялись надо мной, показывая пальцем возле виска.
Сережка Нагипулин проживал в соседнем дворе, но учились мы с ним в одном классе и поэтому, наверно, дружили. Нас вместе с ним часто отправляли на разные олимпиады, так как мы быстрее других ребят на уроках решали задачи, и одноклассники часто списывали наши работы. Постоянное соперничество вело к диалогу и нас посадили с ним за одну парту, чтобы во время уроков мы не переговаривались через весь класс, мешая занятиям. Сережка Нагипулин в отличии от меня всегда был любимчиком класса и учителей. Только мне всегда было непонятно, чем же Сережка Нагипулин лучше меня? На олимпиадах я чаще его побеждал, занимался спортом, был лучше сложен и даже защищал Сережку от хулиганов. Нагипулин всегда от них убегал. Все, что было связано с трудом, сначала в классе, а потом и в школе легло на мои плечи – так получалось, что на подобные работы выбирали меня. Я организовывал ремонты и субботники в школе, сам вставлял в разбитые окна стекла, чинил все что мог. Скромного и дисциплинированного меня часто ставили в пример и хвалили. Сережка же всегда отлынивал от всякой работы, постоянно нарушая дисциплину, вел на уроках долгие диалоги с учителями, но всегда умел, общаясь, отстаивать свое мнение. Наша классная руководительница Татьяна Васильевна всегда очень любила Сережу, всячески его оберегая, защищала и ставила ему пятерки, иногда предвзято. Во время выпускного экзамена по другому предмету она, например, пересадила меня с задней более удобной парты на первую, прямо под самый нос учителей, а на мое место посадила Сережу, чтобы ему было удобней списывать. Если во время урока реплику издавал Сережа, его почему-то всегда слушали. Если подобное делал я, меня почему-то сразу стыдили и делали мне замечание. Такая практика постепенно перешла и на общение среди одноклассников. Нагипулина уважали в классе, и он захватил в нем полное лидерство. И как само собой разумевшееся кто-то в моем лице тащил всю работу. Если нужно занести холодильник, то доверим это самому сильному, а Сережка Нагипулин покажет дорогу – распоряжение Татьяны Васильевны, которое она всегда отдавала уверенно, четко и с улыбкой.
Сейчас спустя много лет на встрече одноклассников Татьяна Васильевна сказала, что любила всех своих учеников всегда одинаково. Но, когда уходила со встречи, захмелев, поцеловала только Сережу.
Нагипулин сейчас крутой бизнесмен – владелец коммерческой фирмы, дорогих яхт и машин. Он работает по два часа в неделю, и только не летом. При встрече постоянно жалится про свою трудную жизнь. Никогда не завидовал ему, у меня в этой жизни есть все, дело не в этом. Просто работаю я инженером практически без выходных. Дело в карме, наверно, или в предназначении. И в институте, где учился, и сейчас где работаю – там где труд, и нет выгоды – это все для меня. Сегодня на моей работе каждый начальник пытается «огреть меня хлыстом». Только потому, что я рабочая лошадь и должен только пахать.
Каждый из нас, думаю, обязательно, станет кем-то в своей следующей жизни. Кто-то дворовой собакой, вероятно, потому, что любит ругаться. Другие станут деревьями – у нас на работе очень много в перспективе деревьев, больше всего дубов – целая роща засела в конторе, но есть и другие породы. Верите, я даже научился их различать по внешним признакам. Сережка Нагипулин, несомненно, переселится в следующей жизни в толстого ленивого кота. И опять, будет жрать сметану и ничего не делать. Он будет тереться о другую какую-нибудь Татьяну Васильевну, и она будет его любить и ласкать. Не меня – трудовую лошадь, которая пашет. А его – кота, за то, что он пушистый и мягкий. Почему так?
"Но-о-о! Куда опять садишься, дурень, справляй нужду стоя, как положено»
Наверно, в следующей жизни лошадью, я буду сильно ненавидеть котов. И ночью, с приходом темноты вместе с собаками, с лаем и диким ржанием стану гоняться за ними по всей деревне. А когда поймаю кота, фыркну на него длинными губами, оближу шершавым языком, улыбнусь "зубами" и обязательно скажу: Ну, здравствуй, Сережа….