Наше совместное утреннее пребывание перед туалетным зеркалом незыблемо и неразрывно с нашим земным существованием, которое оно продлевает. Больше всего в ней я люблю ее волосы: светлые, жесткие, густые до невозможности проникнуть до их основы, до корней. А ведь она уже далеко не юна, но не будем говорить о возрасте, мне тоже уже не восемнадцать, более того, даже не тридцать, более того..., неважно, в свои годы я все еще нуждаюсь в ее услугах, и, хе-хе, как минимум дважды в день. Да, доложу я вам, есть еще что-то в пороховницах, вернее во рту. Именно его мы используем для интимного общения друг с другом. Мой рот в нашем акте открывается навстречу ей, как открывается влагалище навстречу приближающемуся мужскому члену, затвердевшему от биологической заданности продления рода. Мне нравится, когда она обследует все уголки моей воображаемой вагины, ласкает десна, щекочет язык. Я обожаю ее непринужденность в общении со мной, ее безотказность, ее предназначенность, быть моей и только моей. Случись обстоятельствам нарушить наш ритуал, я не смогу появиться в обществе. Мне будет казаться, что ее непроникновение в мою плоть всем заметно и, что все шепчутся об этом за моей спиной. Моя одержимость ею настолько похожа на одержимость Прустовского Свана куртизанкой Одеттой, что однажды оказавшись в Париже, и обнаружив ее неожиданное отсутствие в своем номере, я, как и он, метался по городу в поисках.
У нас своя секта, где царит культ меня. Секта немногочисленная: я, она и ее стройная и гибкая, как тростинка сестра. Когда у меня есть время, силы и желание, я употребляю сестру также, как я употребляю ее. Мне кажется, особенно после обильных возлияний, что она ревнуют меня к родственнице, которая значительно моложе ее самой. Но это зря, она была и будет моей фавориткой.
И вот уже пора ложиться в постель. Я хочу облегчить ей ее нелегкое, изнашивающее действие, ищу свою смазку и о, ****ь, жена опять нагло выдавила всю пасту из моего тюбика Colgate*. Я скрежещу зубами и в раздражении швыряю свою зубную щетку в мусорное ведро. Все равно она уже старая, ей целых три месяца и ее щетина обмякла и поистрепалась. Придется удовлетвориться тонкой и пружинистой зубочисткой. Что я и делаю, а затем отправляю ту к ее сестре.