Одно целое
Психологический боевик
в начало
http://proza.ru/2020/02/10/138
предыдущая страница
http://proza.ru/2020/02/22/697
Следующая страница
http://www.proza.ru/2020/02/23/673
– Помнишь, ты рассказывал, как наступил на гвоздь?
– Помню, – ответил я, и перед глазами всплыло мрачное двухэтажное здание с разбитыми окнами и прогнившими полами. Везде несло зловонной сыростью, оно было страшное и таинственное и в нем точно были сокровища, – мы играли в прятки на заброшенной водокачке. – припомнил я, – и гвоздь торчал посреди прохода, прямо из пола. Небольшой такой, но очень острый. В ногу воткнулся, чуть ли не насквозь. Между костей, где он прошел кожа холмиком натянулась. Поднял ногу, кровь сразу закапала, я испугался тогда очень.
– Испугался, да, – сказал Циник. – Маленький гвоздь, говоришь. Я помню его. Лет семь мне было. Играл на той же водокачке. Я наступил на него и насквозь проткнул ногу. Это был ржавый, огромный, толщиной с палец, штырь. Я не мог остановить кровь. Я никогда не видел столько крови. В больницу меня несли на руках. У меня было заражение и врачи три дня боролись за мою жизнь. Мне чуть не отрезали ногу. Маленький безобидный гвоздик, говоришь?
– Может, не тот. – предположил я.
– Тот самый. – подтвердил Циник. – Маленький, остренький. Вот так и со всей нашей объективностью. Вот так же с хорошим и плохим.
От разговора о крови мне стало дурно, захотелось лечь. Уснуть уже не усну, но хоть мысли рассортирую.
– Ну, раз так, я у тебя еще спрошу. – сказал я.
– Спрашивай. – с готовностью ответил он.
– Скажи, а ты по ночам совсем не спишь? – не двусмысленно намекнул я.
– Понятно. Давай прощаться. Думал тебя с собой взять, но ты, кажется, не настроен, – раздумывая о чем-то, произнес Циник. – Наверное, и я не пойду. Фальшивка все это, провокация. Это все Лаврентий, на него это очень похоже. Не пойму пока, что за игру он затеял, но.
– Куда ты собрался идти? Что там опять у вас за игры?
– Скажи, – чуть с хохотком произнес Циник, – тебе ни о чем не говорит кличка, или может фамилия – Корж?
По спине пробежал холодок. И этот туда же. Только ведь не может этого быть! Не верю, никогда не поверю, что Циник замешан в ограблении. Даже если сам скажет, что с этим Коржом за одно – не поверю.
– Минут за пять до тебя звонил мне какой-то Корж, – ответил я. – Вроде, как один из тех в масках. Что-то путано говорил про мою долю, – я не до конца понял. А еще раньше, у меня про этого Коржа Злой спрашивал. А теперь вот ты еще.
– И тебе звонил? – сказал он, и я услышал, что он говорит это, улыбаясь, видимо от того, что подтвердилась какая-то его догадка.
– Звонил, звонил и мне этот звонок очень не понравился. Мне показалось, он ошибся номером. А ты, кажется, что-то знаешь?..
– Не знаю, но может, догадываюсь, – не торопясь, туманно ответил он. – А этот Корж не уточнил, где именно он спрятал твою долю?
– Нет.
– Понятно.
– Что тебе понятно? – обиженно и сердито, спросил я. – Мне вот ничего не понятно. Если ты, что-то знаешь, говори. А-то ты, как тот монгол, который с лошадью в колодце утопился.
– А чего он утопился?
– А кто его знает, он тоже никому ничего не сказал.
– Понятно, – снова произнес Циник.
Оба замолчали. Он задумчиво, я возмущенно. Я решил, что расскажу ему про еще одного таинственного монгола, которому для загадочности посоветовали обматывать голову фольгой. Потом, сама собой придумалась история про самолюбивого мудреца, который узнал, что завтра конец света, но не расстроился, наоборот, стал радоваться и всех презирать, ведь он знал то, чего не знают другие. Потом, я хотел рассказать, как перед казнью плакал король, который любил загадывать подданным загадки без ответа. Потом.
– Этот Корж, он. – наконец, произнес Циник, но с продолжением не торопился:
– Понимаешь, он. Мне показалось, что я его знаю. Голос. показался знакомым. – наконец сформулировал он. – По-моему, он даже к нам в контору как-то заходил. А к кому? Не вспомню к кому. Но это не важно. Теперь не важно. Это все, конечно, Лаврентий. Теперь это очевидно. Тебе этот Корж ничего конкретного, я так понял, не сказал, но, думаю, еще скажет. А мне он довольно определенно намекнул, где именно он оставил для меня деньги. Вывод напрашивается такой: кто из нас за деньгами не пойдет, тот точно знает, что их там нет. Значит он и наводчик. Лаврентий, наверное, думает как-то так?
Я задумался, поразмыслив, сказал:
– Мы никуда не пойдем и не будем ничего проверять. Скажем этому скоту, пусть сам разбирается.
– Если Лаврентий ни причем и денег там не окажется, он расстроится. А если деньги будут там, как мы это объясним? – спросил Циник.
– Вы только не подумайте, что я подслушивал! – вздрогнув от неожиданности, я услышал громкий издевательский голос Лаврентия. – Проходил мимо автомата, смотрю, трубка не повешена. Непорядок, думаю, не хорошо. Прислушался – елки палки! Это же мои ребята! Чирикают о чем- то воробушки. Слушаю, и чувствую, вот-вот сердце выскочит. Соскучился я по вам, родные. В последний раз, как виделись, я ведь не сказал вам всего, о чем думалось. Не открылся полностью. Вот вы меня и не поняли. У вас там дружок объявился, а вы затаились, молчите, будто я вам чужой.
Еще одним секретиком обзавелись, непонятливые вы мои хомячки. Скотом меня называете, хихикаете. Ваша правда – поделом дураку. Это ничего, это мне наука будет. Дайте срок, сочтемся, глядишь, и я вам урок преподам. Это будет последний урок анатомии в вашей жизни, недоноски, вашу мать! – тон Лаврентия изменился, он резко перешел на крик. – Вашей никчемной, подлой короткой жизни! Вы не люди – вы помойная яма, полная противных вонючих паразитов! Два ничтожества! Воры! Кастрирую! Туберкулезных крыс жрать заставлю! Я вас вот так! Вот так! Вот так! – Раздался стук, потом в телефоне затрещало, голос Лаврентия то пропадал, то появлялся. Кажется, он бил телефоном по столу. – И вот так! И вот так! Кто такой Корж, вашу мать?! Где мои деньги?! Где этот мертвец оставил мои деньги?! Убью! Убью!
Я опустил телефон, и потряс головой. Звук из трубки стал прерывистым, но все, что говорил Лаврентий, при желании можно было расслышать. Я положил телефон на подоконник. Налил себе вина и сделал небольшой глоток.
– Кто такой Корж, вашу мать?! Убью! ..мать! .мои деньги?! .мои деньги?!! Вот вам! Вот вам! – долго не успокаивался Лаврентий, наконец, трескотня прекратилась, послышались гудки.
Я не стал раскладывать диван, и постель не доставал. Лёг, не раздеваясь, и несколько часов пролежал на спине, глядя на игру теней на потолке. Свет уличного фонаря доставал до окна, ветки гнулись на ветру, проецируя неясные образы. Я хотел увидеть лицо. Я давно придумал его, и везде искал знакомые очертания. Несколько раз у меня получилось, и я различил похожий профиль и губы. Губы двигались, та, которую придумал поздоровалась. Потом, она стала говорить. Говорила тоже, что всегда. Рассказывала, как скучает, как любит, как хочет быть со мной. «Я не хотела оставлять тебя, – сказала она. – Когда тебе был годик, я пришла за тобой, но мне тебя не дали. А я тогда купила тебе сапожки и синий комбинезончик с желтыми квадратиками.» Да-да, эту историю я помню. Ее отец запретил меня забирать, потому что он был очень Злой и он был террористом, а мой отец, мамин муж, был самый известный разведчик. И дед хотел подобраться к отцу через меня. И кругом засада. А когда засаду снимут, со дня на день, то меня заберут. Но это уже не она мне, это я воспитательнице рассказывал. Той молоденькой. А она меня слушала и плакала. Помню, помню ее. Она еще не долго у нас пробыла. Как же ее звали?..
Я не спал, совсем не спал, но все-таки проснулся. Нет, все-таки под утро я уснул, наверное. Ночью не мог, не получилось бы, слишком много всего крутилось в голове.
Надежды слышно не было, она привыкла вставать поздно. На прощанье зашел в комнату и посмотрел на ее спокойное спящее лицо. Коснулся щеки. Сегодня она уже не скажет, что любит. Сегодня это вчерашнее завтра. Я оттягивал, я не спал, но оно пришло. Когда вернусь, ее не будет. Показалось, что вздрогнула. Я накрыл ее ногу одеялом и вышел.
Одно целое
Психологический боевик
в начало
http://proza.ru/2020/02/10/138
предыдущая страница
http://proza.ru/2020/02/22/697
Следующая страница
http://www.proza.ru/2020/02/23/673