Паплик
Ложки работали со скоростью света. Еще ни разу еда не казалась детям настолько вкусной. Ко-нечно же, оставшуюся половину котелка им уговорить и не удалось бы, но совершенно неожиданно, как говорится, откуда не возьмись, совсем рядом раздалось:
— Ааа… Не оставили бы благородные господа и мне пару ложечек похлебки?
Ложки зависли в воздухе. И не только ложки, уже в какой раз за столь короткое время их сердца казалось, вновь остановились. С огромным усилием, заставив свой моторчик работать, Иван медленно обернулся на голос. И отпрянул.
— Ты кто? – только и смог выдохнуть мальчик.
— Ааа… Так Паплик я.
Почувствовав, что угрозы от нового знакомца нет, Аня тоже решилась развернуться и посмотреть, от чего или от кого, собственно говоря, так шуганулся Иван. И девочка отважилась. Только вот реакция последовала несколько иная, нежели она ожидала. Как только Паплик увидел Аню, он с диким криком ринулся за ближайший куст.
— Чего это он? Испугался меня что ли? – не поняла Аня и повернулась к другу. – Неужели я такая страшная?
Иван уставился на подружку. Секунда и он хохотал на всю поляну.
— С тобой-то че? – уже обижено поинтересовалась девочка.
— Ань, ты не обижайся, но думаю, Паплик действительно испугался. Твой спецназовский раскрас похоже произвел на него неизгладимое впечатление.
Не сказав больше ни слова, Аня полезла в сумочку. Покопавшись там некоторое время, из недр сумочки показалось зеркальце, а следом за ним упаковка влажных салфеток. Как это обычно бывает женские, в том числе и девчачьи сумочки не имеют дна, и несведущему человеку в них с легкостью можно заблудиться. Спустя пару минут, следы макияжа исчезли, словно их и не было вовсе.
— Так намного лучше, – оценил Иван. – Эй, Паплик, можешь выходить. И ты вроде как похлебки хотел, а то мы без тебя ее уговорим…
Дважды упрашивать знакомца не пришлось. Хоть и неуверенно, но он стал приближаться к костру.
— У тебя ложка-то есть? – ласково спросила девочка. – Если нет, возьми мою, я уже наелась. Меня зовут Аня, а это Ваня.
— Ааа… Аня, Ваня. Да не, не надо твою ложку Аня. – Ростом Паплик с трудом доходил девочке до пояса, поэтому чуть ли не полностью нырнул в чью-то сумку, пошуршал там и радостный выскочил обратно, с гордостью держа в руке довольно объемный черпачок.
— Ого! – вскинул Иван вверх брови. – Не великоват приборчик?
— Ааа… в самый раз, – осклабился Паплик.
— Ну, смотри, – пожал мальчик плечами.
Существо непонятной наружности кивнуло, и приступило к приему пище. За ушами Паплика только трещало. Глядя на него дети удивлялись, куда в это маленькое существо вмещается столько еды. Однако, еда в котелке убывала с неописуемой скоростью. Не отвлекали друзья знакомца только из-за того, что с необыкновенным интересом рассматривали столь загадочное существо.
Голова Паплика по форме походила на расплющенную тыкву, по центру которой торчал хохолок волос, рассыпающихся всего лишь по макушке, затылок, да и виски были лысые. Из-под волос ан-тенками вверх торчали длинные заостренные ушки, которые даже во время еды не оставались на месте. Казалось, они улавливали малейшие звуки, если не вибрацию, и двигались, как глаза у хамелеона, каждое ухо по-своему. Про такой рот, какой был у Паплика, говорят: «рот до ушей, хоть веревочки пришей». Ко всему прочему, верхние зубы существа были крупные и неровные и, несмотря на немалые размеры рта, все равно выпирали вперед, из-за чего «варежка» до конца не закрывалась и челюсть при пережевывании пищи ходила ходуном, как у травоядных животных. Нос относительно большого лица и рта, был наоборот маленький, с несколько зауженным кончиком, торчащим вверх и широкими ноздрями. Тело было несуразно худым. Нелепое короткое туловище, длинные руки, и ноги с заостренными коленями. На нем была накинута рванная в заплатах рубашка и точно такие же штаны.
Но что больше всего поразило детей это глаза Паплика. Они не просто были навыкате, они пока-зывали выражение то ли бесконечного удивления, то ли страха, что привлекало к себе особое внимание.
Но вот существо замерло, не замерли только уши, они стали ходить с удвоенной скоростью. Паплик оторвался от еды, напрягся.
— Ааа.. Уходить пора, – вдруг заявил он.
— В смысле? – решил уточнить Иван.
— Ааа… Шок прошел. Они решили вернуться. Вещи, доспехи, все здесь осталось.
— Вот ведь… И че им не имеется? Днем могли бы вернуться, – раздосадовался Илья.
— Ааа, – начал, было объяснения знакомец, но…
— Беее, – не дал закончить Паплику Иван, за что получил в ребра остреньким локотком от Ани, но не обратил на это ни малейшего внимания. – Че ты все заладил, а, да а? Сколько можно акать?
Паплик непонимающе смотрел на мальчика.
— И хватит на меня пялиться…
На этот раз локоть Ани уперся под ребра мальчика более чувствительно.
— Ааа… я не понимаю Ваня, – потрясло головой существо. – Но уходить надо. Иначе поздно будет.
— Паплик, ты объясни, с чего это ты так решил? – решила взять в свои руки диалог с Папликом девочка.
— Ааа, так я слышу. Переговоры, ругательства… В нашем, а точнее в вашем распоряжении оста-лось не так много времени.
— Елки… Че ж делать-то? – засуетился Иван.
— Ааа… Че, че? Провиант собирать и деру давать. Иначе нам не поздоровится.
— Нам? А тебе-то за что?
— Ааа… Так вас не остановил, да еще и принимал участие в чревоугодии. Да и просто возмож-ность лишний раз сорвать на мне зло. Поэтому, берем вот эту сумочку… И котелок, думаю тоже можно прихватить. Тем более в нем еще осталось немножечко похлебочки.
— Так, какую сумочку брать? – деловым голосом поинтересовался мальчик.
— Ааа, вот эту, – Паплик указал на большущий мешок.
— Ничего себе сумочка, – Иван попробовал его поднять. Надо сказать, не смотря на неплохую физическую форму, поднял он мешок с большим трудом. Сделал пару шагов, и пошатнулся.
— Вань, а ну-ка кинь его обратно, – посоветовала Аня.
Мальчик послушался. Со знанием дела, девочка подошла к мешку и начала его потрошить. Вскоре на земле лежали свертки с едой. После этого, она подхватила первый попавшийся рюкзак, вытрясла из него содержимое и стала набивать частью продовольствия.
— Ну, чего стоишь, смотришь? Помогай, – обратилась она к другу.
Вскоре в четыре руки, один большой тяжелый мешок был разделен на два полегче. Аня выбрала себе что поменьше и подхватила на плечи. Ивану, естественно достался, что побольше и потяжелее. Пока дети занимались запасами еды, Паплик закладывал костер еловыми ветками, которые некоторым временем назад крепились на туловище Ивана. И к тому времени, как еда была разделена, поляна окуталась теменью.
— И куда нам идти? На улице хоть глаз выколи, – посетовал Иван.
— Ааа… Так ты включи свой огонек, – это был Паплик. – И быстрее, быстрее, – новый знакомец явно нервничал.
Не споря, мальчик достал зажигалку и включил на нем фонарик. Хоть и маленькая лампочка, рассеявшись в ночи, неплохо освещала друзьям путь, который им указывал Паплик, груженный котелком. Причем как он его удерживал, было для детей большой загадкой, ведь казан достигал размера их удивительного знакомца. Но, не смотря на это, посудина прочно держалась на голове Паплика, поддерживаемая его тонкими сухонькими ручонками.
Далеко за спинами беглецов раздались грубые ругательства и обещания найти и покарать обидчиков, но без огня они были детям не страшны. Как объяснил Паплик, великан не решиться выдвинуть свою группу в погоню. И вообще это детям еще повезло, что предводителем этого отряда был великан, а не хефалумп. Хефалумпом был монстр с хоботом, что возле портала указывал человеческим воинам и своим соплеменникам. Если великаны, не смотря на свои внушительные размеры, являются несколько простоватыми и суеверными существами, то хефалумпов ничего не берет. Они жестокие и непреклонные разновидности монстров. И выглядят не менее свирепо и злобно. Задние лапы и стопа напоминали слоновьи с костяными неподвижными пальцами. Передние лапы такие же мощные, но пальцы развитые и подвижные. Так вот лапы, спина, плечи, шея, все несколько ссутуленное тело выглядело узлами мышц. Морда за неимением пятачка вместо хобота, была схожа с кабаньей. На морщинистой вытянутой морде сверкали жестокие глубокопосаженные глазки. Заостренные уши, оскаленные зубы, из нижней челюсти торчат два острейших клыка... В общем, картина та еще.
Когда ругательства были далеко позади, решили-таки развести костер. Ветки были собраны в считанные минуты, и вскоре над маленькой полянкой взвилась тоненькая струйка дыма. Благодаря так называемому набегу, друзья были сыты, поэтому они просто сидели вокруг огня и наблюдали за танцующими язычками пламени.
Нарушила тишину Аня.
— Паплик, откуда, скажи на милость, ты узнал, что у нас фонарик есть?
— Ааа… Фонарик? Не понимаю, не знаю такой. Огонек? Так я его давно увидел. Только не понял, что это такое. Вот и сказал о нем своим. Они и пошли на поиски, да не нашли.
— Так это ты их на нас навел? – догадался Иван.
— Ааа… Навел? Не понимаю. Я просто сказал, что вижу вдали огонь или звездочку, а они сами пошли.
— Ниче се сами пошли… – закипал мальчик.
— Вань, Вань успокойся, не кипятись, – одернула девочка друга, и обратилась к новому знакомцу: – Паплик, неужели ты можешь видеть на таком большом расстоянии?
— Ааа… Ну да. Еще и слышать. Они, – Паплик кивнул в неопределенную сторону. – Решили охрану у пограничного перехода усилить. Вот и меня надумали подтянуть. Лишние уши и глаза в дозоре не помешают. Тем более мои. Меня только ради этого и терпят.
— Терпят? – удивилась Аня. – Паплик, а ты кто вообще такой?
— Ааа… Я? Монстр! – с важностью заявил знакомец.
— Кхе, кхе, – закашлялся Иван. – Монстр? Ха, монстр… – зашелся мальчик смехом.
Паплик понуро опустил голову. Но вот под ребра Ивану остро и довольно больно уперся кончик ветки.
— Ой! – выкрикнул от неожиданности мальчик. – Ты чего Ань с ума сошла? И бооольно тааак, – как маленький протянул он и стал растирать место укола.
— Я ничего, – сурово ответила девочка. – А вот ты ведешь себя как идиот. До тебя даже не дошло, что Паплик слышал, как мы приближались к лагерю и, тем не менее, не выдал нас.
— Че правда? – уже без смеха поинтересовался Иван у нового знакомого. Тот просто кивнул головой. – Ну, ты герой! – Иван слегка хлопнул ладонью по скрюченному плечику так называемого монстра. – А почему, если ты один из них?
После того, как монстрика назвали героем, он несколько приободрился.
— Ааа… Потому что я слышал, ради чего вы все это затеяли. С голода. Ведь я сам в большинстве своем голодаю. И, не смотря на ваше смелое решение напугать и разогнать караульных, я слышал, как вы боялись идти на этот отчаянный шаг. В общем, я понял, что у меня наконец-то появился шанс покинуть своих соплеменников и остаться с вами.
— Ты так давно хотел это сделать и не решался? Почему Паплик? – Аня подсела к монстрику и погладила его по вихру.
— Ааа… Люди не принимают меня. А со своими, я больше не могу оставаться, терпеть их издевки, насмешки.
— Но, почему они так ведут себя с тобой? Ведь ты обладаешь такими способностями, как супер-зрение, суперслух. – Ане было так жалко Паплика.
— Ааа… Все очень просто, – монстрик поднял на девочку полные слез глаза. – Они сильные, могучие, они такие, такие… А я слабое никчемное существо. Они вспоминают обо мне только когда им чего-то надо от меня, а в остальное время шпыняют, как, как… – Паплик не договорил, из его глаз хлынул поток слез.
Аня обняла беззащитное дрожащее телице существа.
— Не плачь Паплик. Больше тебя никто не обидит. Правда, ведь Вань?
— Ддда, – неуверенно поддакнул мальчик. Он не знал, что и думать. Мало ему Ани, присматривать за ней, еду добывать, тут еще один нахлебник на его голову свалился. – Но Паплик, мы ведь с Аней тоже вроде как относимся к расе людей. Почему ты думаешь, что мы тебя примем?
Девочка так посмотрела на друга… Иван подумал, что от этого взгляда сгорит прямо заживо. Только сейчас он увидел всю глубину и притягательность глаз своей одноклассницы, которые ранее не замечал и не обращал внимания, и от которых сейчас с трудом оторвался. А Паплик, тем временем шмыгнув носом, ответил:
— Вся надежда, что вы не из нашего мира, поэтому не отнесетесь ко мне как местное население.
— Логично, – пожал плечами Иван.
А девочка вновь взглянула на друга так… А как собственно? Что первый раз Аня на него смотрела что ли? Нет, не первый. Но почему только сейчас, ее взгляд стал на него как-то иначе действовать. Может всему виной загадочные отсветы костра? Или все-таки что-то изменилось? Вопрос что? Ну да ладно, это все потом. А пока… Пока на кону стоит вопрос о судьбе Паплика. Хотя… Аня разрулила этот вопрос как посчитала нужным.
— Конечно, нет, не отнесемся, – успокоила девочка монстрика. – Теперь ты наш друг.
— Ааа… Я друг? Я друг! Сколько раз я слышал это слово среди людей, и как хотел быть чьим-либо другом. Но это были только мечты. И вот они сбылись! – Паплик был на седьмом небе от счастья. И пока он носился среди деревьев и ликовал от столь радостного сообщения, дети, утомленные за день, провалились в сон.
История Паплика
Часть ночи и утро дети проспали как младенцы, хоть из пушки бей. Разбудил детей ароматный запах еды. Разлепив глаза, они увидели суетящегося возле котелка Паплика.
— Ааа… Просыпайтесь, просыпайтесь, все готово, все горячее, – монстрик как тетушка-заботушка помешивал своим черпачком похлебку и приглашал друзей откушать.
— Вот это я понимаю, – Иван радостно потер руки. – Вот это я люблю.
— Руки не мешало бы помыть, умыться, – заметила Аня. – Паплик, тут вода поблизости есть?
— Ааа… Есть. Я поэтому и предложил остановиться ночью здесь, потому что вода рядом. Вооон, за тем кустарником родничок.
— Ань, зачем куда-то идти, если у тя салфетки влажные есть?
Девочка с укоризной посмотрела на мальчика, после чего выпалила:
— Высохли они, за ночь. Тем более для тебя.
Не сказав больше ни слова, Аня направилась к роднику.
— Мы тебе оставим, – выкрикнул ей вслед Иван.
Девочка только махнула в ответ рукой. Оказавшись в ином мире, она не понимала себя, скорее своего отношения к Ивану. Вроде осталось все, как и раньше, та же она, тот же Ванька, и все-таки что-то изменилось. Да хотя бы окружение. Там в родном мире было все привычное. Дом, домашние обязанности, школа, школьные задания, помимо всего прочего ее хобби, которое, ну конечно, кроме родителей, она от всех скрывала, думала – засмеют. И никаких проблем, сложностей, все обыденно и понятно. И Ивана она принимала такого, какой он есть, с его недостатками, временами бестолковостью. А здесь, она увидела проявление всей его безответственности и пофигизма. Ей вообще начало казаться, что иной раз она прочитывала его мысли. Например, почему Иван был против Паплика. Да потому что, боялся взять на себя ответственность за более слабое существо, да при условии, что в этом неприветливом мире, оно было всеми отвергнуто. Или, опять же, сейчас не пошел к роднику, только ради того, чтобы побыстрее набить свой желудок. Ему наплевать, что она, Аня окажется одна в абсолютно незнакомом месте. А его забота, якобы побеспокоится и все не съесть, это – показуха, игра. Короче говоря, Иван ее раздражал, причем самым натуральным образом. И причина этого до конца была не ясна.
Эти мысли не оставляли девочку все то время пока она шла к воде, пока она несколько задержа-лась там, умываясь, и возвращаясь обратно. Но когда Аня вышла из-за кустарника, то поняла, на-сколько была неправа по отношению к другу.
На стоянке царило что-то непонятное, мешки-рюкзаки, столовые приборы были разбросаны куда непоподя. Друзей Аня застала в неожиданной позе. Паплик всеми четырьмя конечностями вцепился в края котелка. Ладно, еще руками, но как он умудрялся держаться ногами, было той еще загадкой. Так вот, Иван, тянув за туловище, что было сил, пытался оторвать монстрика от котелка, при этом приговаривая.
— Ах ты неуемное существо, тебе палец дай, ты руку откусишь. А ну отпусти! Отпусти, тебе гово-рю! Помощничек нашелся на нашу голову. Да как ты нас самих во сне не слопал…
Паплик молчал, он сопел, пыхтел и упирался.
— Что здесь происходит? Ваня отпусти сейчас же Паплика!
От неожиданного, да плюс такого резкого приказания Ани, Иван ослабил хватку и выпустил монстрика из рук. Под воздействием ускорения, вызванного оттяжкой Паплика от котелка, тот в доли секунды и со всего маху оказался на дне все того же котелка. Послышался шлепок маленького телица о стенки и тишина. Но ненадолго. Вслед за этим со дна посудины раздалось чавканье и причмокивание.
Аня непонимающе посмотрела на Ивана. Тот в ответ состроил мимику, мол, просила отпустить, вот и получи.
Вдвоем они приблизились к котелку и увидели довольно неприглядную картину. Весь перепачканный остатками еды в казане, уже успев вылизать дно и стены, Паплик стащил с себя видавшую виды рубашонку и пытался дочиста ее обсосать. Следующим его действие было стащить с себя штаны и приняться за них, но в доли секунд Иван с брезгливостью вытащил брыкающегося монстрика наружу. Глаза того горели безрассудным огнем.
— Прости Ань, обещал оставить завтрак, но не доглядел как-то. Не ожидал я такого поворота событий, – развел он руками. – Пришла очередь посетить водные процедуры мальчикам. – Иван тряхнул трепыхающееся существо и на вытянутой руке потащил того принимать ванну.
Мальчик направился к роднику. Но вот он обернулся.
— Чуть не забыл… В одном из мешков чашка оказалась. Благо я догадался в нее еды отложить. Там осталось немного, Ань ты поешь, пока не остыло.
Мальчик продолжил путь к воде, а Аня так и осталась стоять с широко раскрытыми глазами, лицо ее в это время полыхало огнем, так ей было стыдно от недавних мыслей о друге. Единственное, что не понимала Аня, если она была не права по отношению к Ване, что же тогда так раздражало ее в нем?
Без аппетита девочка доела остатки еды, которых, кстати говоря, оказалось достаточным, чтобы наестся. Подхватила теперь уже пустую чашку, ложки и котелок и тоже пошла к роднику, помыть посуду.
Из-за кустарника появились две фигуры. Одна из них плетущейся, с сутуленными плечиками и понурой головой Паплик, в данный момент на которого Аня не обратила ни малейшего внимания и… Во время отмывания монстрика, одежда Ивана вымокла насквозь, из-за чего кофту он снял и нес в руке, а сквозь прилипшую к телу футболку, четко проглядывались очертания мальчишеского стройного тела. К лицу и шее налипли мокрые удлиненные волосы. Девочка, как завороженная не могла оторвать взгляда от одноклассника, которого иначе кроме как за шалопая и не принимала. Ко всему прочему, надеясь избавиться от лишней влаги на волосах, Иван потряс головой, от чего волосы взметнулись вверх, выпустив салют мелких искрящихся на солнце брызг, после чего упали раздельными взлохмаченными прядкам. Глубоко в подсознании девочки промелькнула мысль, что со стороны она, наверное, выглядит безмозглой дурочкой.
— Вот хорек, – в это время ничего не подозревающий Иван как раз проходил мимо Ани. – Пока выполоскал этого…. – мальчик не нашел подходящего слова, и вместо этого сделал неопределенный жест рукой. – Насквозь весь вымок.
Монстрик же увидев на своем пути девочку, сорвался с места и бросился к ней. Только сейчас она окончательно вышла из ступора.
— Ааа… Нет мне прощения, низкому подлому существу! Я держался... Как мог, держался. Но это сильнее меня. Ночью смог, думал, иначе не примете, да и караул вернуться решил. А сейчас вот со-рвался! Простите ради Джорда. – Паплик ползал вокруг ног Ани ужом. А девочка, тряхнув головой, только сейчас смогла оторвать взгляд от одноклассника.
— Если уж лоханулся, то хотя бы не опускайся ниже плинтуса, – обернулся на монстрика мальчик. – Держи себя в руках. Если бы я при каждом невыученном уроке плакал, унижался и выпрашивал оценку на бал выше… – Иван не договорил, всего лишь покачал головой, представляя, как бы он при этом выглядел. – Фууу, это так низко, я б упал в глазах друзей. Вместо того, чтобы ныть и хныкать, лучше помоги выйти нам к какой-нибудь деревне.
— Да, да. Вы собирайтесь, а я посуду ополосну, – дала распоряжение Аня и продолжила путь к роднику.
— Ааа… Вы, правда, не сердитесь на меня? – прогнусавил Паплик.
— У нас есть дела поважнее, чем сердиться на всяких там недоделов.
— Ааа… А что вам в деревне надо? – запрыгал вокруг Паплик. – Может я смогу вам чем-нибудь помочь?
— Конечно, сможешь помочь, – подтвердил Иван. – К деревне вывести.
— Ааа… Но я имел в виду, по настоящему помочь. Вот вы ведь из другого мира, это я сразу дога-дался. Откуда вы сюда попали? И раз попали, значит вам здесь чего-то нужно, может быть кого-то найти?
— Много будешь знать, скоро состаришься, – выдал мальчик.
— Ааа… Не понимаю. Мне уже… – Паплик задумался, при этом состроил такую рожицу, но не только. Он застыл на месте, выставил перед собой обе руки, и уставился на босые ноги. После чего начал что-то бубнить себе под нос.
— Ты че там? – заинтересовался Иван.
— Ааа… Так считаю я, сколько же мне лет, и когда я состарюсь.
— И как успехи? Сколько насчитал?
— Ааа… – Паплик уставился на мальчика, при этом его глаза, казалось, вообще сейчас выскочат из орбит. – Так сбил ты меня.
— Да ну? А примерно?
Паплик вновь уставился на свои конечности. Вот он поднял голову на мальчика.
— Ааа… Так, много, – наконец-то дал математическое заключение монстрик.
Иван кашлянул раз, второй, и не сдержался, зашелся смехом.
— Да ты брат, – при этом мальчик слегка хлопнул Паплика рукой, – математический гений. Это ж какого, сосчитать сколько тебе лет. Это ж высшая математика! А ты вот смог!
К этому времени к лагерю подошла Аня.
— И что мы тут хохочем на весь лес? Я уже посуду оттерла.
— Да тут Паплик считал, сколько ему годков. Со второй попытки, только вот справился.
— Ну не все же такие профессионалы, как ты, – заметила девочка и бросила на друга взгляд с издевкой. – Два плюс два без подсказки складываешь.
— Ой, ой, ой, – в тон ответил Иван. – Если ты еще не заметила, то, на что ты убиваешь кучу вре-мени, на учебу и домашние задания, здесь абсолютно не пригодилось. А вот мои вещички уже выручали нас ни раз.
На это Ане крыть было не чем. Поэтому она молчком стала собирать до сих пор разбросанные по месту привала вещи. Иван понял, что перегнул палку, начал помогать подружке. Вскоре упаковав все по мешкам, которые благодаря Паплику значительно облегчились, выдвинулись в путь.
Поняв, что страшное осталось позади, его оставили в отряде, и попрекать едой больше не будут, Паплик вышагивал в хорошем настроении.
Иван помалкивал, обдумывая, как бы смягчить то напряжение, что возникло между ним и Аней. А Аня в свою очередь решила переключить свое внимание на монстрика.
— Скажи Паплик, если для тебя было таким трудом сосчитать свой возраст, то поведай нам, когда и как ты появился на свет. А главное, почему так отличаешься от своих сородичей?
— Ааа… Когда я появился на свет? Кто ж вспомнит? Да и кому это надо? Но скажу одно, я в своем роде единственный экземпляр! – при этом Паплик поднял вверх нос, насколько было возможно. В какой-то степени, он гордился этим. Но радость на его мордочке сверкала ненадолго. Вот, и так его узкие плечики скукожились, ножки стали заплетаться, спотыкаться.
— Что с тобой Паплик? – забеспокоилась Аня.
— Ааа… Ничего. Просто я неудавшийся экземпляр, как правильно заметил Ваня, недоделанный.
— Ха… факир был пьян и фокус не удался, – не подумавши брякнул Иван. За что тут же получил гневный взгляд Ани. Мало того, в его бок снова уперся кончик довольно крепкой ветки.
— Эй, полегче. Держи себя в руках, а то так и заколешь ненароком.
— И заколю, если язык не научишься за зубами держать.
— А че я такого сказал. Всего лишь, факир был…
Но договорить мальчик не успел. Последовал такой резкий и хлесткий шлепок по бедру, от которого Иван аж подскочил на месте.
— Совсем ополоумела?! – мальчик покрутил пальцем у виска.
— Продолжай Паплик, – не обращая внимания на друга, Аня мягко обратилась к монстрику. Тот кивнул головой и продолжил:
— Ааа… Я не понимаю, не знаю кто такой факир. Просто опыт со мной оказался не удачным. После чего вышел приказ о запрещении подобных экспериментов.
— Расскажи, что за эксперимент, – попросила девочка.
— Ааа… Ну как вам объяснить… – задумался монстрик. – Начну, наверное, с того, откуда в Аллетринии берутся монстры.
— Оооо, вон ты че знаешь, – растирая место удара, вставил Иван и с опаской глянул на подружку. К удивлению мальчика, спустя такое количество времени, что он знал Аню, она открывалась перед ним совсем с иной стороны. Как выяснилось, что эта хрупкая молчаливая особа оказалась ни такой уж и беззащитной.
— Ааа… Да. – Пожал плечиками Паплик. – Об этом знают все жители Аллетринии. И это ни для кого не тайна. Поэтому я и вам расскажу, тем более вы ж мои друзья… А от друзей у меня нет секретов. Так вот, со слов главного хефалумпа, с того момента как великий и всемогущий творец и добродетель Джорд создал Аллетринию, в первую очередь он привел в этот мир себе подобных существ, нас монстров. Но не много. Первоприходцам надо было время, чтобы обжиться, обустроиться. Изначально Аллетриния была небольшим мирком, но для нас монстров хватало. Со временем, о нашем мире узнали иные миры, и решили посетить Аллетринию. Когда они оказались здесь, и увидели всю доброту и справедливое правление Джорда, то решили остаться, помогать монстрам и развиваться самим. Они признали Джорда творцом и стали поклоняться ему. Когда же Аллетриния разрослась и окрепла, великодушный Джорд решил покинуть этот мир. А в качестве доверия новоприходцам решил отдать бразды правления не кому-либо из монстров, а в человеческие руки. Пройдя определенные испытания и обряды, из людей была выбрана правительница. Джорд полностью передал ей свои привилегии, наделил ее властью и силой слова. Так же наградил долголетием. Имя ей дали Индирия.
— Индирия? – перебила Аня. – Но мы слышали это имя. Неужели она правит до сих пор? Что же ей столько же лет, как и Аллетринии?
— Ааа… Конечно, нет. Просто уж так повелось, что с того раза всех наших правительниц называют Индириями. Прежде чем уйти та, что собирается покинуть мир, передает все свои знания и опыт, накопленные за время служения новой будущей смене. И так происходит из раза в раз. Так вот все это время, монстры, что появляются в Аллетринии, до сих пор присылаются сюда Джордом. Это как память о творце, что он когда-то был, все еще существует, и будет существовать. Но я, появился в нашем мире несколько иным способом. Как я уже упоминал, такое качество как дружба присуще только человеческой расе. Среди монстров это свойство, если и встречается, то в единичных случаях. А после неудавшегося примера со мной, его и вовсе стали искоренять. Чтобы другим неповадно было.
— Погоди-ка Паплик, или я ничего не понимаю, или…
— Ааа… Произошло именно то, о чем ты подумал Ваня. Я не пришел сюда из мира Джорда, я появился здесь как результат дружбы между двумя монстрами.
Своих родителей я почти совсем не помню. Помню только, что когда-то очень давно мне было хорошо. Но вот в наш дом ворвался целый отряд наших соплеменников. Меня забрали от родителей – больше я их ни разу не видел, и кинули в тесную душную и темную камеру. Если луч солнца и проникал внутрь, он был настолько мал и находился так высоко, что почти не освещал комнатушку. Единственное, по нему можно было определить, когда день сменяется ночью. Днем я боялся, вдруг, кто зайдет и увидит меня плачущим, поэтому я плакал по ночам. Мне было страшно, и я скучал по родителям. А пока я томился в своей клетушке, среди монстров шло обсуждение на мою пригодность. И вот как-то, меня выволокли на свежий воздух. Сначала я обрадовался, не мог надышаться свежим воздухом. Но радость моя длилась не долго. Мне сказали, чтобы я вел себя как настоящий монстр… Другими словами, я должен был напугать человеческую ребятню.
Паплик замолчал. Одной рукой он поддерживал на голове котелок, второй с громким всхлипыванием вытер нос. Дети тоже молчали. Даже Иван не вставлял реплики в адрес монстрика.
— Ааа… Я не знал, как это делается, кого-то пугать. И я ни разу не видел людей. Детей было… - Паплик задумался. Он вспоминал. Потом показал пальцы на одной руке. – Вот столько, и на один палец меньше. Они были помладше вас. Но в тот момент они показались мне чудовищами, страш-ней всего страшного. В результате, я не прошел проверку, испугался сам. Да так, так… Не помню как меня вновь затолкали в камеру. Сколько я там пробыл – не знаю. Кормили иногда, но в основном про меня забывали. Так в глубоком одиночестве вечной полутьме у меня и открылись способности слышать и видеть. Я проговорился про них местному тюремщику, что чаще других вспоминал и подкармливал меня. Оказалось, что мои способности могут пригодиться на благо обществу. Вот с тех пор мытарюсь среди то одного отряда, то другого. Вот и вся моя история, как видите скорее печальная, чем увеселительная. С того момента, как меня отняли от родителей, я перестал расти. Таким вот и помню себя. А после того, как кинули на растерзание человеческих детенышей, еще и глаза вот такие стали. – При этом Паплик повернулся к детям и несколько раз сомкнул, разомкнул веки. – Простите меня, что сразу не признался. Но когда я долго голодаю, то срываюсь. В меня все уходит, как в бездонную яму. В такие моменты я могу есть… Не знаю сколько, меня всегда отрывали, – Паплик потупил взгляд.
— Мы совсем не сердимся, – мягко проговорила Аня. – Тем более ты самый настоящий самородок.
— Ааа… Самородок? Не понимаю. Что это?
— А то Паплик, что ты не неудавшийся эксперимент, ты дитя любви. И мы сделаем все, что от нас зависит, что бы тебя больше никто не обижал, и ты не голодал. Правда, Вань?
— Правда, – Иван был серьезен как никогда.
Взял огонь на себя
Как оказалось до деревни дети не дошли самую малость, по их прикидкам, километров пять-семь. Но опять же, это при условии, если знать куда идти. А Паплик был тем еще проводником. Местами, выходя на дорогу, местами сходя с нее, он вел детей самым коротким путем. Вот наконец-то, деревья начали редеть, среди них показались просветы, а в просветах домики. Друзья приблизились к зарослям шиповника и остановились.
— Давайте сначала присмотримся, – предложила Аня.
— К чему? – по обыкновению ступил Иван. И как это уже бывало, вновь поймал на себе осуждающий взгляд подружки.
— Да хотя бы к тому, к кому здесь можно будет обратиться за помощью.
— Ааа… Да, это мы быстренько определим, – навострил ушки Паплик.
Но как только ушки Паплика заработали, его глаза чуть ли не выпали из орбит. Уже начиная привыкать к обычному их состоянию, увидев чуть ли не вывалившиеся глаза монстрика, дети как один отпрянули от него. Первым справился со своим состоянием Иван.
— Что с тобой Паплик?
— Ааа… Отряд сюда приближается. Тот, что с дневного дозора во дворец возвращается.
— Да ну? – пришла очередь выпячивать глаза детям.
— Как же это мы с ними не столкнулись? – удивился мальчик.
— А, так и не столкнулись, что Паплик нас с дороги уводил. Как чувствовал, – пояснила девочка.
— Ааа… Повезло просто, – смутился монстрик.
— Повезло, не повезло, но у меня к тебе просьба, брат. Ты нас так больше не пугай.
— Ааа… Как так?
— С глазами, – при этом Иван поочередно показал на свои и монстрика глаза. – Уж очень ты… устрашающе выглядел.
Он хотел сказать еще что-то, но на этот раз и дети расслышали топот животных. Вслед за этим поднялся столб пыли, а затем показался и сам отряд, возглавляемый великаном на мощном однорогом юнухорне.
— Интересно, каким ветром их занесло в эту деревню? – прошептала Аня.
— Ааа… Это ближайшая деревня, расположенная к переходу. А после ночных происшествий с блуждающим огоньком и лесным духом, по предположениям служивых, колдун должен находиться именно в этой деревне. Тем более, здесь есть семья, которая находится у них под подозрением.
— И все это ты услышал?
Паплик кивнул. Он подвел детей примерно к центру деревни. Отряд же под предводительством, как догадались друзья, Оркуса проскакал мимо и направился к краю деревни.
— Давай за ними, – загорелся Иван.
Сказано, сделано. Согнувшись в три погибели, чтобы не выдать себя, мальчик первый ринулся вслед удаляющихся воинов. Делать нечего, за ним следом потянулись и Аня с Папликом.
Бежать пришлось не очень далеко. Дорога сделала небольшой поворот и привела к крайнему до-мику, да такому низкому, словно половина его вросла в землю. К тому времени, как друзья догнали военизированный отряд, у домика разворачивались далеко не радостные события.
Трое воинов выволокли на улицу трех людей – женщину средних лет и двух ребятишек, девочку примерно четырех-пяти и мальчика восьми-девяти летнего возраста, которые при каждом удобном случае пытались прижаться, как догадались наши тайные наблюдатели к матери.
По округе раздался голос великана:
— Последний раз спрашиваю женщина. Где твой муж?
— Зачем он вам? – услышали дети из-за укрытия усталый голос женщины. – Он не сделал вам ничего плохого.
— Это не тебе судить. По нашим данным, он был замечен в применении колдовства.
— О чем вы говорите? Какое колдовство? Если бы Селвер занимался колдовством, мы бы жили и ни о чем не тужили. А так еле-еле концы с концами сводим. А где он есть, не знаю я. Как начали его подозревать в чем-то, да гонения за ним устроили, так и ушел он из семьи. Вот уже год, как детей одна рощу.
— Врешь женщина. Наверняка тайную связь с ним имеешь. Говори проклятая, где он хоронится? Только он мог ночью огонек без запаха вызвать, и на наших воинов лесных духов наслать. Значит в лесу его укрытие. Или по добру по здорову открываешься нам, или и этого жилья лишитесь. Забыла, уже как без угла скитались, пока великая Индирия, слава Джорду, этот дом вам не предоставила?
— Предоставила? Да мы за эту развалюху последнее отдали, и помимо этого еще раз за разом по-боры устраиваете.
— Побойся Джорда, клеветать на великую Индририю!
— Не боюсь я вашего Джорда. А вы только и знаете, что им запугивать…
— Ах ты… – перебил женщину Оркус и замахнулся на нее плетью. Но в этот момент из-за спины матери вперед выскочил старший сын.
— Не смей бить мою маму! – выпалил он, загородив сбой мать. Удар, предназначенный женщине, пришелся на мальчика. Ребенка можно сказать снесло с места. Он без памяти отскочил к стене дома. Мать кинулась к нему, следом за ней со слезами и рыданиями, младшая сестренка.
— Зачем же ты так Марузик? Защитник ты мой маленький. – Женщина склонилась над сыном и подолом платья стала промокать капли крови, выступившие из рассеченной на спине раны. – Изверги иноземные, – процедила она. – Чтоб вы все провалились со своим Джордом, откуда явились! Недолго вам осталось. Вот увидите, сбудутся предсказания Корнелиуса, Джорд будет изгнан, и в Аллетринии наступит мир.
— Вот значит как? Все-таки за стены дворцового замка смогли просочиться бредовые мысли Корнелиуса. Ну, ничего, мы на корню обрубим идеи сумасшедшего колдуна. А теперь я последний раз спрашиваю, где твой муж?
— Не видать тебе моего мужа, как собственных ушей! – женщина была настроена решительно.
— Раз так… – Оркус махнул головой. При этом жесте великана воины засуетились, они ринулись к ближайшей границе леса, благо не в ту сторону, где хоронились и были свидетелями происходящего наши друзья.
Пока караульных не было, Иван прошептал:
— Что они задумали? Неужели им мало того, что эта семья и так бедствует?
— Ааа… – как вы догадались, это был Паплик. – Им нужны ветки.
— Ветки? – не поняла Аня.
— Ааа… Ветки, хворост, дрова… Оркус дал команду поджечь дом.
— Поджечь… – ужаснулась девочка. – Но как же они без дома?
— Ааа… Обычное дело, будут скитаться.
— Обычное дело? Я не допущу этого…
Аня и Паплик не успели оглянуться, настолько резко Иван сорвался с места и устремился к еще одним кустам, что произрастал ближе к дому. И там замер.
— Ваня, ты куда? – только успела прошептать вслед подружка.
А вскоре вокруг бедной лачуги собрались служивые, оттолкнув женщину с детьми от дома, к стенкам избушки начали укладываться ветки суховея.
— Что ж, ты сама приняла решение.
Один из воинов отсоединил от своей лошади факел, с помощью двух камней рассек искру и под-жег его.
Дальнейшие события, что произошли в следующую минуту, несколько поразили нападавших.
С конкретным намерением, поджечь дом, служака стал подносить факел к разложенному хворо-сту. Но буквально в полуметре от веток, по руке поджигателя наносится точный удар, от чего факел взлетает в воздух. Сделав несколько переворотов, огненная палка, тем не менее, летит прямиком в кучу сваленных веток. Но, опять же не долетает до них буквально с полметра, и застывает в воздухе. Как оказалось ее успевает подхватить какой-то странно одетый мальчишка. Не понимая, что вообще произошло, воины под предводительством великана не отрывают взгляда от загадочного и так неожиданно появившегося гостя. А мальчишка в это время, ловко крутанув факел в руке, упер его о землю и погасил пламя.
— Спички детям не игрушки, – продекламировал он непонятную местному населению фразу, но поняв, что ляпнул лишнего, пояснил. – Вас, что родители не учили, что с огнем шутки плохи?
— Ттты кккто? – единственное, что нашелся, заикаясь, спросил поджигатель.
— Конь в пальто, – парировал Иван. На что все, кто присутствовал при этом разговоре, как один повернули лица к лошадям вояк, а Оркус, даже посмотрел на юнухона. Но вот он медленно отнял взгляд от однорогого скакуна.
— Колду-у-ун, – протянул великан.
— Да нет. Просто проходил мимо. Хотел на ночлег остановиться, а тут пятеро прихвостней под руководством какого-то неотесанного амбала, не человека даже, совершают самосуд над бедной семьей. Вот и подумал, дай-ка загляну на огонек. И как видите, вовремя.
— Да ты тот, кого мы ищем – приходец из другого мира. – Лицо, если его можно было так назвать, Оркуса медленно начало искривляться. – И ты тот, что напал на моего стирджа, – на этот раз проревел великан. – Так вот, оказывается, кто по ночам вершит колдовство. Взять его! – резко скомандовал Оркус.
— Беги мальчик, – только и успела прошептать женщина.
А солдафоны, не оспаривая приказа великана, кинулись на Ивана. И тот если бы даже и захотел убежать – не успел, а по глупости еще и выдал бы место нахождения своих друзей, поэтому, единственно, что ему оставалось, это принять бой.
Воины с глупыми ухмылками, надеясь без особого труда схватить противника, в беспорядке на-скочили на мальчика. Но совсем скоро убедились, что поторопились с выводами о легкой добыче. На удивление служак по их лицам и шеям были проведены точные и довольно ощутимые удары, их же факелом. Бойцы поочередно отскочили от, как они сначала посчитали недоростка. Растирая места ударов, профессиональные воины с недоумением рассматривали мальчика, ведь такой технике боя их не обучали, и как, оказалось, они были с ней незнакомы. А Иван стоял, ни жив, ни мертв. Даже он не ожидал от себя такого отпора. Да, он занимался самозащитой по какой-то там современной специально разработанной технике для обучения спецназа, аж с восьми лет. Он отрабатывал отражать и наносить удары, в том числе и палкой, но в жизни старался избегать каких-либо схваток. Боялся, не рассчитает силы и нанесет кому-либо несоизмеримый со здоровьем удар. И сейчас впервые в жизни применил приемы всерьез и в полную силу. Как оказалось, результат превзошел не только его ожидания.
— Чего вы стоите?! – раздался зычный рев Оркуса. – Нападайте на него! – но вот, видимо до великана что-то дошло, и он добавил: – Но он нужен мне живым. Как я понимаю, он будет приемником правительницы, впервые за всю историю Аллетринии, мужского пола. Поэтому работайте вполсилы.
Легко сказать вполсилы, мимика воинов говорила о том, как бы не нарваться на повторную пор-цию зуботычин. В результате чего, на этот раз атака началась более осторожно и согласованно. Но, не смотря на это, пользу новое нападение не дало. Иван крутился между бойцов ужом, нанося резкие неожиданные, а главное точные удары. А если учесть, что наступавшие были одеты в тяжелые доспехи, то с его легким передвижением, это давало мальчику определенное преимущество. И опять же, если бы на месте солдафонов были ровесники-подростки, да без подготовки, как у Ивана, он наверняка был бы на коне.
Женщина с детьми, сначала с большим волнением наблюдающая за схваткой, несколько расслабилась, настолько легко их спаситель управлялся с пятью взрослыми мужиками. Естественно нанести серьезные удары за неимением необходимой физической силы Иван не мог, но погонять и тем более разозлить служак, это ему удалось.
Но долго это продолжаться не могло. Увлекшись схваткой с воинами, Иван и думать забыл о великане. Одновременно с криком предупреждения женщины, сзади, чего не ожидал мальчик, ему был нанесен удар такой силы…
Оркус постарался на славу. Плеть прошлась через ключицу по спине, кончиком задев часть груди. По предположениям мальчика, он отвлекся на удар всего лишь на секунду. Но этого оказалось достаточным, чтобы взмокшие от пота и разозленные от утомительного бега воины всем скопищем набросились на Ивана. Со всего маху пятеро тяжеленых мужланов в доспехах подмяли его, словно хрупкую соломинку. Теперь мальчику только и оставалось, что стараться вовремя подставлять блоки, которые надо сказать в данный момент приносили мало толку. Спустя пару минут, Иван уже не осознавал, какая часть тела у него болела больше, а какая меньше. Все было одним сплошным синяком. Служаки оттянулись по полной.
— Хватит с него. Это же наш будущий правитель. Надеюсь, после того как он оклемается, ему хорошо промоют мозги, что он не вспомнит, благодаря кого, достигнет высот власти. Привяжите его к седлу и потянем не торопясь, чтоб по дороге не развалился.
Приказ тут же был исполнен. Через некоторое время, бесчувственного, связанного по рукам Ивана тянула одна из лошадей воина.
Отряд почти скрылся из виду, когда из-за кустов выскочила Аня.
— Ваня, Ваня… Но как же так, – рыдала девочка. На ноге ее висел Паплик, который все это время, что было сил, как мог, удерживал Аню, чтобы та не выскочила из укрытия. Вот она обратила внимание на монстрика. – Зачем, Паплик, зачем ты меня удерживал?! Мы обещали Лаврентию вернуться назад вдвоем, а теперь Ваню забрали, а я… Я не смогла их остановить, – Аня без сил опустилась на землю.
Паплик суетился вокруг девочки, как мог, пытался ее утешить, но у него это плохо получалось. Но вот на вздрагивающие от рыданий плечи Ани нежно легли чьи-то руки. Вся в слезах, она обернулась на касание. Сзади стояла та самая женщина, что некоторым временем назад подверглась нападкам служителей Джорда.
— С твоим другом все будет хорошо, поверь моему слову, – заверила она девочку. – Пойдем в дом, милая, здесь могут быть… – женщина не договорила, она просто обвела ближайшую территорию глазами.
Паплик помог Ане подняться, и пошлепал рядам с ней к дому.
— Но мама, – вдруг прогорланил очухавшийся Марузик. – Это же монстр!
Аня остановилась.
— Это не монстр, это Паплик, наш друг, – сквозь слезы пояснила девочка.
— Это друг, – специально повторила женщина, обращаясь к своим детям. – Ну, идемте же. Мару-зику необходимо раны обработать.
Новые друзья
Обстановка в доме новых знакомцев была куда беднее, нежели могла представить себе девочка. При слабом освещении, Аня разглядела голый земляной пол, низкую почерневшую печь, три дере-вянные скамейки, две узкие стояли возле стола, и третья, раза в два шире – у стены. Все, больше из мебели нашим друзьям в глаза ничего не бросалось. Но как это обычно бывает, первое впечатление оказалось обманчивым. Выяснилось, одна из скамей, что стояла у стены, оказалась мастерски замаскированным сундуком. Из него женщина выудила чистые тряпицы, с полатей печи достала ведро и чугунок. Из ведра плесканула в чугунок воды и поставила в печь. Когда вода закипела, с веревки сорвала несколько пучков подсушенной травы и кинула в посудину. Пока трава заваривалась, женщина приказала сыну:
— Раздевайся.
Мальчик беспрекословно повиновался.
На спине Марузика красовался кровавый рубец.
— Ложись, давай-ка. И терпи.
— Угу, – пробубнил в скамейку мальчуган.
Женщина опустила в горячую заваренную воду лоскут материи, подождала когда тот несколько остынет, отжала и стала обрабатывать рану на спине сына. Марузик сопел, кряхтел, но молчал.
Все это время ни Аня, ни Паплик, не проронили ни слова. Но вот девочка решилась.
— Скажите, пожалуйста, откуда вы знаете, что с Ваней будет все хорошо?
Не отрываясь от дела, женщина ответила:
— Мой муж должен его перехватить. Оркус не дал забить твоего друга до смерти, благодаря чему он наверняка попадет к Селверу, а тот в свою очередь побеспокоиться о нем.
— Но откуда вы все это знаете?
— Знаю я, – просто ответила женщина. – Кстати, как зовут моего смелого сына и мужа, вы знаете. Я Мариса, а это маленькое чудо, – женщина кивнула на дочурку. – Илана. С Папликом, мы тоже вроде познакомились. А как зовут тебя милая?
— Меня Аня, а друга моего Ваня.
— Очень приятно. – На этот раз Мариса повернулась к девочке и приятно улыбнулась. – Давай мы договоримся так. Я подберу для вас одежду, и пока не получим известия от Селвера, вы поживете у нас.
— Но мы… я не могу. Неизвестно сколько времени в нашем распоряжении. А мне необходимо отыскать Корнелия. Только он может помочь остановить монстров, и не допустить их проникновение в наш мир.
Наступила некоторая пауза.
— Может быть, ты имеешь в виду Корнелиуса? – наконец-то произнесла Мариса.
— Да нет же, Корнелия. Про него нам рассказывал Лаврентий. Когда-то давным-давно они были добрыми друзьями и вдвоем открыли проход-портал, через который вернули в Аллетринию монстров, что впервые посетили наш мир.
— Лаврентий, – задумчиво повторила Мариса. – Нет, не слышала этого имени.
— Ааа… Я слышал, – неожиданно, и с неуверенностью подал голос Паплик. Все это время он боялся произнести слова, чтобы не привлечь к себе лишнего внимания. Он впервые оказался в человеческой семье и не знал как себя вести. Тем более все, то время, пока Аня и Паплик находились в доме, с него не отрывала взгляда дочка Марисы Илана, да и Марузик все пытался выглянуть из-за плеча и руки матери, что обрабатывали его раны.
На этот раз не только Илана и Марузик, но и Аня с Марисой обратили внимание на монстрика.
— Ты слышал имя Лаврентия? – не верила своим ушам девочка.
От переизбытка к себе внимания Паплик вообще смутился. Он зажался в угол, при этом пытаясь стать более незаметным.
К этому времени Мариса закончила обработку ран сына. Не отрывая взгляда от монстрика, Марузик накинул на себя рубаяху, а женщина, отставив чугунок, подошла к Паплику.
— Паплик, да? – уточнила она его имя и присела рядом с монстриком.
Тот кивнул головой, от чего она опустилась еще ниже. Женщина с легкостью приподняла Паплика на руки и вместе с ним села на скамью-сундук, устроив его себе на одно колено, на втором, свободном колене примостилась Илана.
— Не пугайся Паплик, здесь тебя никто не обидит. Расскажи нам, откуда ты слышал о Лаврентии?
— Ааа… Это было очень давно.
— Очень давно? – в удивлении подняла брови Мариса.
— На самом деле Паплику много лет. Сколько, он не может вспомнить, но много, – вмешалась Аня. – И что было очень давно Паплик?
— Ааа… Как я вам с Ваней рассказывал, – монстрик начал историю. – После того, как меня отняли от родителей, я много времени провел в заключении. И после того, как меня кинули к человеческим… – монстрик не договорил, и исподлобья глянул на Марузика. – В общем, в один из дней, в одну из соседних камер поместили человека. Им оказался Корнелиус. Но послушав вас, я понимаю, что он и Корнелий один и тот же человек. Так вот, сначала я не принял этому значение, ведь люди и монстры никогда не имели между собой ничего общего, если только должностные отношения и обязанности. А здесь… Когда я какой уже день сидел и переживал по поводу прошлых событий, услышал голос внутри своей головы. Сперва я не понял, что это. Думал, показалось. Но нет, голос повторился. Деваться некуда, стал прислушиваться. Голос стал меня утешать, говорить, что все наладится, правда нескоро, но у меня появятся настоящие друзья, – на этот раз Паплик с благодарностью посмотрел на Аню. – В общем, с помощью загадочного знакомца у меня начали открываться способности.
— Какие? – неожиданно встрял Марузик.
— У Паплика суперзрение и суперслух, – пояснила Аня, но догадалась, что ее не поняли и пояснила более подробно. – Паплик хорошо видит вдалеке, даже в ночи, и так же слышит.
— Ооо, – только и смог ответить мальчик, и уже иначе, с уважением что ли, посмотрел на монст-рика.
— Продолжай Паплик, – ласково попросила Мариса.
— Ааа… Он рассказал мне о своей жизни, как в его родном мире от смерти спас его друг Лаврентий, и о загадочных поздних посетителях, женщины с девочкой. Что каким-то образом девочка смогла призвать к себе монстров и в сложном бою, им с Лаврентием удалось вернуть их обратно, правда вместе с монстрами исчезла и девочка. И девочка та, наша нынешняя правительница Индирия.
— Да ну, не может быть! – поразилась Мариса.
— Ааа… Так и есть, – подтвердил Паплик. – Когда девочка прошла посвящение, приняла новое имя и вошла в силу, она решила вернуться в свой родной мир, но не потому, что скучала по прежней жизни, родным и друзьям, а с намерением захватить его. В общем, как рассказывал Корнелиус, со стороны Аллетринии участились нападки на место перехода в его родной мир. Вот тогда он и вызвался проникнуть сюда самому, что бы контролировать и усилить место перехода миров. В то время, даже когда Корнелиус находился в заключении, не знаю каким образом, но они с Лаврентием поддерживали между собой связь. А потом… Я как-то проснулся, а Карнелиуса нет. Я прислушивался, прислушивался, но так и не обнаружил его. И понял, что теперь точно остался один в этом мире. Но предсказания Корнелиуса, в крайнем случае, со мной сбылись, я на самом деле повстречал друзей, – он обвел взглядом всех, кто собрался вокруг него.
После рассказа Паплика повисла небольшая пауза. Нарушила ее Мариса.
— Скажи Паплик, о чем еще тебе рассказывал Корнелиус?
— Ааа… О чем? Ну, о том, что возможно власть Джорда доживает последние времена.
— Возможно? Что значит, возможно? – спросила Мариса.
— Ааа… Как я понял, это зависит от некоторых факторов. И вообще об остальном Корнелиус просил не распространяться, – при этом он мимолетом, как бы случайно пробежал взглядом по Ане.
— Понятно. Так вот что имел в виду Оркус, когда сказал, что даже через стены дворцового замка просочились предсказания Корнелиуса.
— Ааа… Наверное это и имел в виду. Только они не должны знать благодаря кому просочились предсказания. Иначе… Иначе, друзей я потеряю так же быстро, как и нашел.
— Не беспокойся ни о чем Паплик, – Мариса потрепала монстрика по нечесаной шевелюре. – А благодаря той вести, что ты пустил в мир, у людей появилась вера и надежда в то, что когда-нибудь человечество избавится от навязанной религии Джорда.
Продолжение следует...