У меня ещё с детства плохие зубы. Незнаю, это наследственность или из-за того, что мой отец был кондитером, поэтому лечил я их всю жизнь. Надо сказать, что в этой войне за лучшее жевание и дробление пищи, мне всегда помогала целая армия стоматологов.
И вот через сорок лет такого противостояния я наконец-то победил. У меня сверху осталось два здоровых зуба, а внизу – три. Это, как говорится в народе: «Что-то – теряем, а что-то находим»
Так потеряв, почти все зубы, я приобрёл большой опыт. Он заключается в том, что я зайдя в кабинет и, глянув на оборудование на котором работает стоматолог, теперь, почти на сто процентов могу сказать про квалификацию этого специалиста.
Раньше, как-то на это особенно ни обращал внимания, потому, что оборудование было стандартное, да и делали все по-старинке. Но, были врачи квалифицированные, типа, как мой друг детства – Гриша. Мы с ним выросли в одном дворе, он был старше лет на пять, а потом выучился на стоматолога и стал хорошим специалистом.
Когда мы с ним, как-то случайно встретились и я поведал ему свою беду, то он меня пригласил в зубную поликлинику, где работал. Там у него был отдельный кабинет и неплохое оборудование, а в центре города Харькова, у него было ещё один свой личный кабинет с оборудованием по последнему слову техники, то есть - импортным. Вылечив зубы и поставив, первые коронки я потом, почти на двадцать лет забыл, что такое зубная боль.
Но, как говорится: «Ничто не вечно, под луной», и мне опять пришлось обращаться к зубникам.
Как-то, моя знакомая Виктория, сказала:
- У меня есть врач-стоматолог высшей категории, я ей позвоню и она тебе назначит встречу.
Когда я зашёл к ней в кабинет, то увидел, что этот хвалёный стоматолог работает за последним креслом, которых было, аж, пять и даже не у окна.
«Ну, всё правильно, - подумал, - пять кресел – она пятая, значит категория верная, только единственно, что меня смущает, почему этот хвалёный врач работает не у окна, ведь, даже на зоне самые крутые зеки, занимают койки возле света».
Усадив меня в допотопное, кресло с рваной обивкой, из которого торчали куски пожелтевшего поролона, женщина, превышающая в полтора раза бальзаковский возраст, сказала:
- Откройте рот, - глянув в него на расстоянии вытянутой руки, тут же резюмировала, - пойдёте и сделаете рентген.
- Так, может быть, сначала посмотрите? – вяло возразил я.
- А, что там смотреть, вот принесёте снимок, тогда и поглядим.
И тут же села за стол выписывать направление:
- Идите вот по этому адресу, тут даже план есть и сделаете на плёнке большой панорамный снимок.
- Так, я прошлый раз делал - на диске, это вот тут совсем недалеко, - и протянул ей конверт с прозрачным окошком, в котором на серебристом фоне была написана моя фамилия.
- На диске не подходит, где я буду его смотреть?
И действительно, глянув по сторонам, я увидел только старючую бормашину с верёвочками на колёсиках, да стол и стеклянный шкафчик с красным крестом, как говорится: «чем богаты – тем и рады».
Выйдя из кабинета, мне как-то совсем перехотелось лечиться у неё. Но ещё больше сомнения меня одолели, когда я нашёл этот рентген-кабинет и узнал, что снимок на плёнке стоит, аж, триста гривень, хотя на диске мне обошёлся всего - сто пятьдесят.
"Понятно, - подумал я, - это, ведь, врач высшей категории и на мелочи не разменивается. Если она за снимок запросила в два раза больше, чтобы получить, скорее всего, свой процент, то, сколько выйдет лечение – ума не разложу".
И тут я врубился, почему она возле входа сидит, наверное это потому, что главная, с высшей категорией и, как только больной заходит - она, типа, распределяет: кому, чего и сколько. Нет, лучше я поищу другого специалиста.
И нашёл. Мне дал телефон своего знакомого стоматолога Димы Шевчука, мой приятель Сашка с которым мы когда-то работали.
Он так и сказал:
- Это хороший специалист, закончил Харьковский медицинский университет с красным дипломом.
Когда я позвонил ему, он, как мне показалось, даже очень весело, сказал:
- Приходите, завтра в десять, буду ждать.
«Вот, - думаю, - какой весёлый врач попался, радуется, что у клиента больные зубы, значит – без работы не останется».
Когда я зашёл к нему, сначала в просторную приёмную с небольшим диваном, вешалкой для верхней одежды и приятной успокаивающей музыкой, то понял, что попал туда, куда надо. Открыв следующую дверь, оказался в кабинете, который выглядел, как в западных фильмах про дантистов: первоклассное даже не кресло, а обтянутое искусственной кожей ложе, над которым возвышался, какой-то многорукий со всевозможными шлангочками, блестящими металлическими трубочками, проводочками со всякими приспособлениями, инструментами и светильниками - монстр, напоминающий осьминога. Вдоль стен на столах стоял: компьютер с монитором, принтер, и другая оргтехника вперемешку с какими-то приборами. Это выглядело очень современно, так же, как и хозяин кабинета, приятный молодой человек лет тридцати.
Поздоровавшись, он спросил:
- Какие у вас проблемы, с чего начнём?
- Да, вот, - говорю, - спереди зуб откололся, можно нарастить?
- Сейчас сделаем, ложитесь.
Я лёг и на всякий случай взял побольше салфеток, зная какой мелкий мусор всегда летит, когда подтачивают зубы. Бывает, сплёвываешь, сплёвываешь, а рот всё равно набивается непонятно чем, да так, как говорят, что: "Ни – вздохнуть, ни – пёрднуть".
Дима опустил лежанку, надел синие перчатки, потом какую-то металлическую рамку с резиной надел мне на рот. Такого лечения я никогда в жизни ещё не получал: играла спокойная музыка, слега посвистывала бормашина с водяным аэрозолем, не придавая никаких неприятных ощущений, а скорее всего – наоборот, ничего сплёвывать не надо было, и промывала и отсасывала всё, современная техника. И я даже немного закемарил.
Получив такую медицинскую помощь, подумал: «Эх, рано я родился. Появись на свет на каких-нибудь лет сорок позже, тогда бы с детства зубы лечил и к старости не остался бы с тремя пеньками».
А бывают и другие крайности. Есть у нас в городе врач-стоматолог по фамилии Шевченков, неплохой хирург, руки, как говорят: «на своём месте», а вот голова явно - отставала.
У него в центре города был неплохой кабинет с оборудованием , а организовать приём посетителей толком не мог, а может быть и не хотел, специально создавая очередь и ажиотаж, типа, вот народ ломится, значит - отличный специалист.
А мне, как назло, отвалившуюся коронку, надо было поставить на место.
Думаю: "Дело плёвое", но на всякий случай позвонил этому стоматологу, и он, как положено, назначил мне время на девять утра.
Надо сказать, что я люблю поспать и в такую рань подыматься, да ещё ехать, это – целая проблема. Но делать нечего – встал, собрался, поехал.
Приезжаю, даже на десять минут раньше, а там баба, какая-то сидит в коридоре, потому, как у него приёмной не было.
- Вам, на девять назначили? – спрашиваю.
- А тут, все идут по живой очереди, - безапелляционно отрезала она.
Ну, делать нечего, решил её пропустить, коль раньше пришла.
И только она зашла в кабинет, как заваливает, какая-то толстуха и, увидев моё возмущённое лицо, запыхавшись, завопила:
- Я за этой женщиной была, я бегала снимок делать!
Глянув на её телеса, подумал: «Как, ты при такой массе могла бегать?», и так, как можно спокойнее говорю:
- Так, мне вообще-то на девять назначено.
- Это не имеет значения, тут все по живой очереди идут.
«Ладно, - думаю, - и эту пропущу».
Но, когда зашёл мужик в дублёнке и сказал, что ему назначен прём на девять, то я не выдержал и спросил:
- А, как же я, мне тоже на девять?
- Ничего не знаю, я ещё два дня назад договаривался, может он забыл про вас.
И у меня закрались, смутные сомнения, может этот хирург страдает провалами памяти? Так, к нему придёшь, а он чего доброго, вместо того, что бы коронку пришпандорить, возьмёт - да зуб вырвет, а у меня их осталось то, всего – ничего.
- Тогда, - говорю, обращаясь женщине, - я зайду вместе с вами, пусть он время другое назначит, а то мне здесь под дверью кукарекать неохота.
Так и сделал. И врач, впрямь, на голубом глазу, нисколько не удивившись такой накладке, сказал:
- Завтра я вас жду в двенадцать тридцать.
- Вот и хорошо, - говорю, - большое спасибо, хоть высплюсь.
Но на следующий день, когда я пришёл, то увидел умопомрачительную картину: на длинной лавке, как куры, взгромоздившейся на насесте, сидели три женщины, а рядом стоял пожилой мужчина.
На мой вопрос:
- Что вы все, к Шевченкову?
Они загалдели, мол, конечно, а мужик добавил, что он вообще, с десяти тут очередь занял.
Тогда, я понял, что им наплевать на то, что мне назначено, и они лягут костьми, но не пропустят. Мне, просто стало интересно, это у этого хвалёного стоматолога случайно такое получается, или всё-таки, что-то с головой, типа, полные провалы в памяти.
Поэтому, решив сильно не спорить, - уйти, и на выходе встретил знакомого, который тоже пришёл приклеить коронку.
- У меня уже нет никакого терпежа, - говорю знакомому, - третий день прихожу по записи, а эти гады или гад, постоянно меняют правила приёма. Пойду-ка я в другую поликлинику, пускай даже подальше.
- А, я останусь, мне всё равно деваться некуда, подожду, - сказал он.
И я пришёл в обычную районную поликлинику, где на удивление, вообще, не было людей, вернее, они все приходили строго по назначенному времени и врачей было больше. Поэтому не прошло и десяти минут, как мне приклеили злосчастную коронку.
Когда я вечером позвонил своему приятелю, что бы поинтересоваться, дождался он или нет, то услышал:
- Да, я не так уж и долго ждал, всего часа полтора, и он быстро за пять минут и двести гривнёв поставил мне её на цементе на место.
- Ну, ты, лох, - говорю, - а я тоже самое сделал, без понтов - за пятьдесят.
«Да, - подумал я, - понятно, почему он создаёт такую котовасию и бардак с приёмом, так он снимает на говне – пенки. Человек, когда промурыжится пару часов в очереди, то готов отдать любые деньги. Хорошо придумал этот рвач-стоматолог».