ФОРС-МАЖОР
Пьеса-монолог
Ирина Печорина – псевдоним. Её настоящее имя Валентина. Фамилия осталась «за кадром».
Тайна происхождения на сегодняшний день раскрыта.
Она родилась в Москве у двух студентов-архитекторов. Познакомились они на первом курсе. Поцеловались на втором. Валентина родилась на третьем. Четвёртый и пятый курс студенты продержались вместе. По окончании ВУЗА – она уехала домой. Он получил хорошее распределение и остался в Москве.
Набросок статьи для Википедии.
Сцена представляет собой оборудованную студию для ведения радио-программ в FM-диапазоне. На затемнении звучит реклама, затем голос ведущей читает новости одной строкой. В этот момент плавно вводится свет. Мы видим лицо ведущей. Ей на вид 25-30 лет. Она одета, что называется – удобно и современно. Ещё несколько фраз и новостной блок завершён.
Печорина. И сейчас мы вам дарим полчаса хорошей музыки без рекламы.
(Делает отмашку в ту сторону, где должен находиться звукорежиссёр, ничего не происходит, она вглядывается в стекло, понимает, что там никого нет, возвращается на место)
А пока у нас небольшая техническая заминка - я расскажу о том, что ждёт вас в ближайший час. Сейчас три часа ночи. Через несколько минут, я надеюсь – вы услышите лучшие мировые хиты без рекламы. В три часа тридцать минут начнётся программа по вашим заявкам. Называется она «Сквозь сон!». В четыре часа небольшой новостной блок и сразу же программа «Morning Star» У нас в гостях DJ Пахом… Надеюсь, так всё и будет. Хотя, судя по тому, что за стеклом никто не появился…
(Достаёт мобильник и отправляет СМС)
Мне придётся провести с вами ещё немного времени. Обычно в такие моменты… нет, не то говорю. Чёрт, где тут… одну минуту… с вами Ирина Печорина. В эфире Радио Точка.
Достаёт из сумочки USB-кабель от мобильного телефона и внимательно рассматривает его, пульт и компьютер.
Да, вот, где бы пригодилось умение моего бывшего парня соединять между собой любые провода, даже те, которые никак не соединялись. Ладно, назовём сегодняшний эфир «Последний день Помпеи». Или «Titanic Live». Или «Как заткнуть Чёрную дыру». Присылайте свои варианты названия этого моего последнего радио-шоу в нашу группу «В Контакте». Я постараюсь каким-то образом обработать ваши сообщения и выбрать лучшее. Смотрит в стекло. Я снова смотрю туда, где я привыкла видеть звукорежиссёра, и снова его там не вижу.
Ну, что же тут самое время было бы дать музыкальную отбивку. Но за отсутствием на рабочем месте … Впрочем, кому это интересно…
Звук сообщения на ноутбуке.
Ага, вот к нам пришло сообщение. Сейчас, я попробую добраться до ноутбука и… Подтаскивает ноутбук к себе, роняя настольный светильник. Читает сообщение. «Что происходит?» и подпись Аллигатор Крокодилович Вуду. Так подписывается только один человек. Это наш траффик-менеджер. По-старому редактор эфира. Здравствуйте, дорогой наш Аллигатор Крокодилович. Я рада, что хоть кому-то есть дело до того, что сегодня происходит в нашем эфире. Всё не одна. Уже десять минут в нашем эфире дыра, которую я честно пытаюсь закрыть своей… м-м-м… болтовнёй. И чувствую, что уже иссякаю. Я могу продержаться ещё минут десять, но потом нужно будет что-то включить. А включить некому, так как мой коллега минут пятнадцать назад, во время рекламы вышел, вероятно, по нужде. И не вернулся. Установить его местонахождение до настоящего времени не удалось.
Приходит новое сообщение.
Ага. У меня новое сообщение. Наконец-то что-то происходит. Это всё тот же А.К., наш дорогой А К. Он хочет, чтобы я на время оставила эфир в покое и пошла проверила, где может быть наш звукач. Хорошо, я сделаю вот что – кое-что включу вам со своего телефона. Надеюсь – это не слишком старая песня и Аллигатор меня не съест. Ибо все эфирные программы утверждаются. Но ведь правила пишутся на тот случай, если всё хорошо. А если форс-мажор, то каждый выплывает, как может. Главное – не потерять аудиторию! Аудитория – наш хлеб и наш вод! Как говорит наш А.К. Итак, слушайте … Blur — Song 2
Включает мелодию на телефоне и выходит из студии. Приходят несколько сообщений. Через минуту ведущая возвращается. Просматривает сообщения.
Всё в порядке, ничего не произошло. Во всяком случае ничего выходящего за рамки жизненных каких-то перипетий, не знаю, ситуаций. Не знаю, можно ли говорить об этом в эфире. Но мне ничего не остаётся делать, как просто рассказать о том, что же тут произошло. Но сначала, я бы хотела сохранить интригу и узнать, что думаете об этом вы… Ага, тут у нас несколько сообщений… Любопытно, любопытно. Та-ак. Я вас ещё ненадолго покину. Но сначала подыму чувствительность микрофона. Вот так совсем чуть-чуть.
Выходит из студии. Появляется с настольным дисковым телефоном. Говорит немного громче, чтобы её слышно было в микрофон.
Надеюсь – провода хватит. Меня попросили поставить телефон поближе. Это наша ПС. Правительственная связь. То есть, ну вы понимаете, связь с главными. То есть это не мы с ними, а они с нами должны связаться. Он в кабинете траф-мена стоит. То есть трафик-менеджера. Дальше не дотянется, а жаль. Вот. Предел. Дальше всё. Теперь остаётся только ждать, когда раздастся тревожный звоночек. Возвращается на своё место. Сейчас я уменьшу чувствительность микрофона. Вот. Теперь я на своём месте. И… да я обещала вам сообщить, что же такое произошло у нас тут… Но сперва посмотрим, что вы об этом думаете.
Смотрит в ноутбук.
Итак, внимание:
«Вышел пи-пи и заблудился в коридорах времени». Хорошо работает фантазия у Аркадия. Не сморил его сон ещё. Следующее читаем. «Сон на работе считать честно отработанным временем.» Любопытное предложение. Я думаю, что наши уважаемые Аллигатор, Босс и Dead Morose прислушаются и внесут это предложение в наши контракты. Тогда… тогда нам будет реально комфортнее. А у нас следующее сообщение. Виктор предлагает поискать нашего звукача в каком-нибудь подсобном помещении. «В это время хорошо закрыться где-нибудь с девушкой», - пишет он. Уже искала, Виктор. Уже смотрела. Это исключено. Ну, почти исключено. Чтобы сюда проникнуть – нужно преодолеть три полицейских кордона, везде предъявляя пропуска. А кроме того фейс-контроль и биометрику. Так что не так-то легко здесь найти объект, с которым можно м-м… уединиться… Если только это не охранник... Но не буду сгущать краски. Тем более речь идёт о моём коллеге. Всё банальней и проще. Он стал жертвой сильнейших переживаний по поводу разрыва с женой. А поскольку мы с вами живём в таком мире, что некогда отдаться горю, он решил сделать это на работе. То есть не решил, а так как-то получилось. Ведь когда кого-то любишь – готовишь себя к тому, что твой возлюбленный будет с тобой всегда. И все свои надежды и помыслы с ним связываешь. Но это моё такое мировосприятие. Возможно у вас по-другому. Напишите о себе. Нам будет очень интересно узнать о вас. И может быть мы создадим новый проект. Ой, что-то я размечталась. Но в любом случае – пишите. Ещё одна не маловажная деталька… Из холодильника исчезли виски и коньяк, а мужской туалет закрыт изнутри. Я слышала всхлипы, сквозь которые можно было разобрать «я так её любил, я так её любил»… Могу предположить, что завтра у нас откроется вакансия на место звукорежиссёра, но, господи, как далеко до этого завтра. На часах три часа пятнадцать минут. Мой коллега проводит свои последние рабочие часы в … там, где он и находился ранее. А я, по-прежнему пытаюсь сделать вид, что всё в порядке. И, знаете (я всё возвращаюсь к нашему происшествию) , ведь наверно, это не правильно, что у человека нет возможности отдаться горю. Да, никто не умер, да здоровье в порядке. Но если у человека рухнул мир, разве не должен он на это отреагировать? Разве не характеризует это его как ответственного, адекватного созидателя, способного к рефлексии и самоанализу? В связи с этим, мне вспоминается мой бывший. Я думаю, что в тот момент, когда мы расстались, он подумал «О’кей, отлично, я свободен, что у нас новенького?» Для него не существовало меня. Его мир выглядел как многочисленные проекции его самого. Я была вписана в его мир, как некая станция. Такое, знаете, придорожное заведение. «Здесь можно круто отдохнуть!» Когда я спрашивала… Ну я же должна знать, на каком я свете. То есть «мы», на каком свете «мы». И есть ли эти самые «мы»? Так вот иногда я задавала те вопросы, которые слегка портили его безоблачное пребывание в придорожном заведении имени меня.
- Ты любишь меня? – спрашивала я. – Да, нормалёк, - отбивался он. – Ты скучаешь по мне? – не сдавалась я. – Да ладно, всё путём… - путал он следы. – Ты хочешь, чтобы мы были вместе? – не унималась я. – Не парься, ладно? – слышала я в ответ. Это было странно слышать от человека, имевшего за плечами высшее филологическое образование. И когда я сказала, что ухожу, он пожал плечами, улыбнулся и сказал: «Да ладно, нормалёк». Можно было бы «забить» и как-то ещё протянуть вместе. И я, может быть, ещё бы тянула, если бы понимала, что я нужна., что я часть его мира. Пусть не главная, но часть мира. А не просто станция.
Моя мать познакомилась с моим отцом в институте. Они познакомились на первом курсе. На втором они впервые поцеловались, а на третьем родилась я. Мать говорила, что у них там пять или шесть детей родилось на курсе. То есть не у них, конкретно, а на курсе. Вот и я в том числе, но у них. На третьем курсе. Тут можно было бы красиво завершить, что на четвёртом или на пятом они поженились. Но нет, на пятом они расстались. Ну, конечно, это он не захотел связывать себя по рукам и ногам, ему же светило супер-распределение. А мать взяла меня в охапку, собрала свой чемоданчик и поехала домой. Там она встретила человека, который сделал её частью своего мира… а меня не сделал. Поэтому этот аспект был для меня очень важен в отношениях с мужчинами. Я, надеюсь, понятно, изъясняюсь. И когда мой бывший остался без меня, он улыбался. И когда мама собрала меня и уехала из Москвы домой, - отец улыбался. А когда отчим остался один, потому что мамы не стало – он не улыбался… Но, наверно, не стоит об этом в эфире?.. Но ведь где-то об этом нужно же говорить. Ведь мы всё больше и больше растворяемся в потоке того, что выливается на нас с экранов и долетает к нам из эфира. И, господи, я это в эфир провожу. Я, имеющая диплом филолога! Как это стало возможно? Зачем я это сделала? Если вам интересно, присылайте плюсики в сообщениях. Если будет больше двадцати… двадцати пяти плюсов – я расскажу.
Кто меня тянул за язык и зачем я это сказала?
Если бы это было в формате нашей радио-станции, я бы помолилась сейчас, чтобы плюсиков не набралось нужное количество. Но это за рамками нашего формата и я это сделаю про себя. Просто какая-то часть моего мозга будет взывать к вашему милосердию. Больше всего я хотела бы сейчас чтобы не было ничего. Никаких плюсиков, никаких сообщений. Потому что тогда могла бы я с полным основанием нести в микрофон всякую чушь, избавляя вас, мои дорогие от кошмара под названием «чёрная дыра». Если же завалите меня плюсами, то я, подобно античному герою должна, не раздумывая, совершить подвиг. Да, вот вам УТП. УТП – это знаете, что? Уникальное торговое предложение. Это мне на одних курсах объяснили. Уникальное – потому что такое одно, торговое – потому что любая сделка – это торговля, предложение – потому что я предлагаю вам задержаться на нашей волне, так как здесь будет кое-что интересное. Итак, моё УТП – вы мне плюсы, я вам исповедь. Плюсы-то на кресты похожи. Точно – завалите меня крестами и услышите исповедь. Вот такое УТП.