Народу было густо, сбежался едва не весь поселок, но не нашлось, похоже, пока никого, кто сумел бы организовать его в одну разумную твердую силу, способную остановить огонь.
Валентин Распутин, «Пожар»
В 1985 году известный советский писатель Валентин Григорьевич Распутин (1937–2015) опубликовал в журнале «Роман-газета» повесть с тревожным названием «Пожар». Советской читающей публикой принята она была довольно холодно: автор де уже исписался, не понимает веяний времени, на пустом месте нагнетает страсти. Особенно напирали на то, что писатель перегибает палку в описании героев повести, выведенных под общим названием архаровцев. Но прошло всего несколько лет и по ходу перестройки эти архаровцы словно бы материализовались из воздуха, постепенно занимая в обществе ведущие позиции. Как в воду глядел Распутин.
Долго и усердно скрываемые противоречия советского строя во время перестройки обнажились, словно застарелые язвы.
В 1961 году Н. С. Хрущев, выступая на XXII съезде КПСС, громогласно заявил: «В СССР сложилась новая историческая общность людей различных национальностей, имеющих общие характерные черты, – советский народ».
Эта долго пестовавшаяся догматическая байка о едином многонациональном советском народе со временем стала как само собой разумеющимся делом, почти аксиомой. Хуже всего, что ею стали руководствоваться в практических действиях. В конечном итоге партийные и государственные органы власти оказались совершенно не готовы к всплеску дикого национализма.
Национальные элиты в союзных и автономных республиках СССР в несколько лет настолько усилили свои позиции, что стали реальными игроками в политической игре. Это в свою очередь, вызвало обострение национальных проблем, которые, как казалось центральным партийным органам, уже давно были благополучно разрешены.
Первым проявлением напряженности стали события в Казахстане, когда 16 декабря 1986 года в Алма-Ате студенты-казахи вышли на улицы с протестом против назначения первым секретарем ЦК компартии Казахстана вместо казаха Д. А. Кунаева русского Г. В. Колбина, работавшим до этого первым секретарем Ульяновского обкома КПСС. Демонстрация была подавлена внутренними войсками, что привело к человеческим жертвам.
С начала 1988 года началось движение за воссоединение Нагорного Карабаха с Арменией. За это выступали армяне Нагорно-Карабахской автономной области, входившей в состав Азербайджанской ССР. Армяне составляли 80% населения автономной области. Азербайджан естественно выступал против территориального передела своей республики. Как результат, в городе Сумгаит Азербайджанской ССР 27–29 февраля 1988 года прошли беспорядки на этнической почве, сопровождавшиеся массовым насилием в отношении армян.
По официальным данным Генпрокуратуры СССР, во время беспорядков в Сумгаите погибло 26 армян и 6 азербайджанцев, более ста человек было ранено. В ходе операции по наведению порядка телесные повреждения различной степени тяжести получили 276 военнослужащих. Вялая реакция на эти события со стороны союзного центра и отсутствие своевременного расследования обстоятельств погромов, установления и наказания виновных привело к эскалации карабахского конфликта.
В 1989 году Верховный Совет Армянской ССР объявляет о присоединении Нагорного Карабаха и вводит блокаду Нахичеванской АССР Азербайджанской АССР, а Народный фронт Азербайджана в качестве ответной меры объявляет экономическую блокаду всей Армении.
Союзное руководство и ЦК КПСС по непонятным причинам (а может быть, и вполне понятным – не будем усложнять) заняло позицию стороннего наблюдателя и не принимало никаких решительных мер. В результате произошли самые настоящие взаимные этнические чистки – начинается массовый исход армян из Азербайджана и азербайджанцев с курдами-мусульманами из Армении. Уже в 1989 году количество беженцев в Закавказье превысило 300 тысяч человек. В апреле 1991 года между двумя советскими республиками начинается кровопролитная и безжалостная война.
Весной 1989 года происходят беспорядки в Ферганской долине, где смешанно проживало несколько народов. В конце мая 1989 года в г. Фергане (Узбекская ССР) обострились отношения между узбеками и турками-месхетинцами. В июне там произошли массовые погромы и убийства турок-месхетицев, известные как «Ферганские события», вызвавшие массовую эвакуацию турок-месхетинцев из республики. По настоянию турок-месхетинцев было организовано временное переселение из Ферганской области 16 282 человек в Смоленскую, Орловскую, Курскую, Белгородскую и Воронежскую области РСФСР.
В мае 1990 года в узбекском городе Андижан прошли погромы. В коллективном письме в ЦК КПСС более полусотни человек писали: «С мольбой о помощи обращаются к вам ваши сограждане – русские, украинцы, евреи, крымские татары, армяне, корейцы, татары, немцы… Вспоминаем, как 2 мая тысячные толпы озверевших людей сносили, сжигали на своем пути все – киоски, стадион, магазины, рестораны, машины, жилые дома. В толпе слышались выкрики: «Бей русских!» (это значит – всех, кто не узбек). И горе тем несчастным, кто попадал им на пути, живым вырваться было невозможно… Прежде чем жечь дом, выносилось все ценное… грузилось на машины и увозилось. Впереди этой толпы шли узбекские женщины, указывая, что нужно взять».
Спустя месяц в г. Ош на территории Киргизской ССР разразились киргизо-узбекские столкновения (Ошская резня)
В Сухуми (столица Абхазской автономной республики в составе Грузинской ССР) 15–16 июля 1989 года на межнациональной основе прошли так называемые Сухумские волнения между абхазами и грузинами с пролитием крови.
В июне 1989 года вспыхивают межэтнические столкновения в казахском городе Новый Узень (Жанаозен) между казахами и выходцами с Кавказа, для подавления которых были задействованы бронетранспортеры, танки, боевые вертолеты и другая военная техника.
Решение о реабилитации депортированных в годы Великой Отечественной войны народов приводит к нарастанию напряженности в ряде регионов, в частности, в Крыму – между вернувшимися крымскими татарами и русскими, в Пригородном районе Северной Осетии – между осетинами и вернувшимися ингушами.
Так, тлевшие десятилетия этнические конфликты в республиках снова стали разгораться, движущими силами которых стали организации националистического толка. При этом, чем больше союзная власть шла у них на поводу, чем больше делала уступок, тем радикальнее становились требования республик по расширению их прав.
Если этот националистический «пожар» на начальном этапе еще можно было загасить с помощью правоохранительных органов и армии, то, когда дело зашло далеко, то уже никакое силовое противодействие решить ничего не могло. Напротив, оно лишь разжигало пламя борьбы. И весь удар повсеместно, по всему окружению советских республик (кроме Белоруссии) приходился на русскоязычное население, в основном – русских людей, которые оказались заложниками в своей стране.
А ведь только что на XXVII съезде КПСС в 1986 году с большой помпой была принята новая редакция Программа КПСС, в тексте которой межнациональным вопросам был уделен в главе III «Социальная политика партии» совсем крохотный раздел под заголовком «Дальнейший расцвет и сближение социалистических наций и народностей». Начинается он такими словами: «В своей деятельности КПСС всесторонне учитывает многонациональный состав советского общества. Итоги пройденного пути убедительно свидетельствуют: национальный вопрос, оставшийся от прошлого, в Советском Союзе успешно решен» (курсив мой – В.М.).
Так вот оно какое, новое мышление – без царя в голове, наобум, напропалую. Сразу приходят в голову строки из дневника Черняева после встречи Горбачева и Г. Коля: «И тогда понимаешь весь масштаб смелости и прозорливости М. С., который «без всякой теоретической подготовки» объявил новое мышление…».
Вот так же и здесь «без всякой теоретической подготовки» вписали в важнейший партийный документ, что «национальный вопрос, оставшийся от прошлого, в Советском Союзе успешно решен». Ведь все в жизни просто, как мы напишем на бумажке – так и будет.
В действиях партийных органов практически всех уровней преобладал упрощенный подход к решению сложнейших общественных и государственных проблем, требующих многостороннего и взыскательного анализа.
Итогом «прозорливости М. С.» стало и то, что течение 1990–1991 годах произошел так называемый «парад суверенитетов», в ходе которого все союзные и многие из автономных республик приняли декларации о суверенитете, в которых оспорили приоритет общесоюзных законов над республиканскими, что вызвало «войну законов». Также ими были предприняты действия по контролю над местными экономиками, включая отказы выплачивать налоги в союзный и республиканские бюджеты.
По мнению генерал-майора КГБ, одного из бывших руководителей Девятого управления (управления охраны) КГБ СССР Валерия Николаевича Величко, едва ли не решающую роль в дестабилизации обстановки в Прибалтике и на Кавказе сыграл член Политбюро А. Н. Яковлев.
В Прибалтийских республиках он всячески поощрял националистические, сепаратистские настроения, однозначно поддерживал тенденции на их отделение. На Кавказе «симпатизировал» Армении, а по сути, подстрекал на выступления против Азербайджана, накаляя, таким образом, обстановку вокруг карабахской проблемы.
Даже сегодня объективные эксперты отмечают, что в годы советской власти в Латвии, например, диссидентского движения практически не было. «Крамола» шла не из Риги в Москву, а наоборот: широким потоком сюда текла самиздатовская продукция. Латыши ловили каждое слово российских диссидентов, но своих можно было пересчитать по пальцам.
«В. А. Крючков рассказывал, что в июне 1988 года еще в одном «мозговом центре» демократов в Институте социальных экономических проблем в Ленинграде прошел так называемый «семинар 38-й комнаты». Выступая на нем, известная «демократка» Старовойтова изложила позицию по национальным отношениям, как она выразилась, радикального крыла перестройки, которое в Политбюро ЦК КПСС представляет А. Яковлев», – пишет В. Н. Величко в книге «От Лубянки – до Кремля». – По словам Старовойтовой, «радикальный вариант» решения национального вопроса появился на базе конфиденциальных бесед Яковлева в Эстонии с некоторыми руководителями партийного аппарата этой республики.
Этот вариант предусматривал сознательную установку на ослабление межнациональных связей в пользу развития национального самосознания. Цель – ослабление, децентрализация межнациональных связей с тем, чтобы национальные администрации имели возможность вести паритетные дипломатические переговоры с центром».
Старовойтова отмечала, что Эстония должна послужить полигоном для испытания идеи Яковлева по децентрализации. Был обозначен еще один полигон борьбы по децентрализации межнациональных связей – Армения – через осложнение обстановки в Нагорном Карабахе. По признанию Старовойтовой, об осложнении ситуации в этом регионе она знала заранее, еще за два года до всех событий.
Валерий Николаевич после этого сообщения патетически восклицает: «А где в это время был Генеральный секретарь Горбачев?» А я бы задал другой вопрос: где был В. А. Крючков (председатель КГБ СССР (1988–1991) и, между прочим, член Политбюро ЦК КПСС) вместе с В. Н. Величко, которые все знали-ведали, и, казалось бы, по долгу службы должны были пресечь все эти поползновения в отношении целостности государства?
Почему молчали о том, что в ходе визита в Южную Корею в апреле 1991 года М. С. Горбачев тайно получил от южнокорейского резидента Ро Дэ У около 200 тысяч долларов США? И о чем они еще умалчивали, стараясь услужить начальству?
Для чего нужны спецслужбы в государстве – собирать компромат на руководителей, чтобы потом шантажировать или стоять на страже интересов страны? На эти вопросы позже мы постараемся дать ответ.
Желание руководителей спецслужб свалить свои просчеты на кого-то другого, понятно. А ведь, если бы руководство КГБ СССР принципиально поставило вопросы подрывной деятельности участников «семинара 38-й комнаты», то вполне возможно история страны могла бы развиваться по другому пути – не столь драматическому и кровопролитному. А так все покатилось по самому неблагоприятному сценарию.
Дискриминация русских людей в национальных республиках приобретала дикие формы, однако ни правительство СССР, ни ЦК КПСС ничего не предпринимали, чтобы остановить этот беспредел в отношении русскоязычного населения.
Жители Кишинева писали в эти дни в ЦК КПСС: «…молдаване заявили, что в Молдавии живет только один народ – молдаване, а мы национальное меньшинство, люди второго сорта, никто и ничто».
В письме в ЦК КПСС житель Львова Е. М. Побигушка так описывал обстановку в городе: «Русская речь уже исчезла из обихода в городе. Русскоязычное население притесняется со всех сторон. Их первыми увольняют при сокращении рабочих мест и никуда не хотят принимать на работу… В магазинах на вопросы, заданные на русском языке, ответов не последует и ничего не продадут, только оскорбят».
В Казахстане местные националисты тоже не давали житья людям других национальностей. Вот что писал в ЦК КПСС А. С. Мальцева из Семипалатинска: Мои родители, родители моих родителей родились в Казахстане… Нам прямо говорят: «Кто звал вас в Казахстан? Уезжайте в свою Россию». А ведь благодаря русским, украинцам, белорусам, немцам и людям других национальностей это край расцвел».
Природа не терпит пустоты, и политическая власть стала окончательно перемещаться в республики. Это еще больше усугубляло положение русскоязычного населения, за которое не вступались ни союзные органы власти, ни российские. На данном этапе у последних не было для этого никаких реальных ресурсов и возможностей. По правде сказать, и большого желания защищать своих соплеменников у российской власти в то время не было.
Теперь все во многом зависело, как будут развиваться события в Москве – столице одновременно СССР и РСФСР.