Командир звездолета-крейсера «Моряк» сорвал с подголовника своего кресла чехол и запустил им во врача третьего ранга Иванову.
- Брысь! – рявкнул командир.
Наталья, белобрысая особа лет двадцати, худая и быстрая, стриженая под мальчишку, не раз получала от командира за своё любопытство.
На этот раз левая рука Николая Фомича указывала ей на дверь, а в его правой - сверкал тубус с приказом Командующего Космическим флотом. Момент был исторический: инопланетяне, именующие себя Грозными Воинами Вселенной, или, в русском произношении, "пши-ша-ша", любезно пригласили человечество Солнечной системы участвовать в космической войне. Нет, они не бросили вызова! Наоборот - заключили с людьми военный союз против страшных космических чудовищ по имени Ноунэймы. Ну, разве могла Наталья сидеть в своём медицинском отсеке, не зная, о чём приказ?!
Наталья сказала: "Есть, сэр!" - и шмыгнула в коридор. Заскочив в свою каюту, она шлепнулась на подвесную койку, включила трансляцию и навострила уши. К сожалению, подслушать командирские разговоры ей не удалось: боевая рубка оказалась заблокирована. Наталья обиделась, однако ей и в голову не могло прийти, что история галактических войн с этой минуты зависит, главным образом, от неё...
Объединенной бригадой Грозных Воинов и Союза Солнечной системы командовал очень интеллигентный пши-ши-ши - по общему мнению землян, двухметровый зомби, недоеденный червями. Зеленокожий, с какими-то «трупными» пятнами на лысой голове без ушей, с круглой дыркой вместо носа и, к тому же, с трудно произносимым именем, состоящим из одних шипящих звуков. По-русски его называли Пшыш. Боевой приказ прислал этот самый Пшыш.
Приказ привезла на легком катере-антигравиторе лейтенант-девица. У простодушных бойцов-астронавтов едва не лопнули зенки от блеска её затянутого в черный комбинезон бюста, поэтому командир немедленно отослал девицу обратно, не разрешив даже выпить чаю в кают-компании с экипажем. Мужчины молчали, потрясенные. Наталья фыркнула, пробормотала о крашеных толстухах. Услышав ее реплику, командир схватил чехол с подголовника и... события понеслись к странному финалу.
Между тем, старпом развинтил цилиндр, запустил внутрь два пальца и вытащил приказ. Извлеченный предмет оказался двумя лоскутами красной материи со стеклярусом и жемчугом. Все соединялось золотыми нитями, было унизано стразами, бусинами и каплями хрусталя. Цвет приказа не мог вызывать сомнения у военного человека: цвет крови – цвет войны.
Бесшумно и очень вовремя в рубке появился молчаливый майор, которого запросто называли секретчиком. Все смотрели на странное послание.
– Старпом! - гаркнул командир. - Почему вы не договорились со штабом о переводе на русский язык?! Забыли?! Прислали нам оригинал на пшовом языке.
- Надо немедленно сообщить в штаб… - начал старший помощник.
- Отставить!
- Позвольте, Николай Фомич! – Инженер-программист ловко выхватил у командира тряпицу и, зажав двумя пальцами конец золотого шнурка, поднес «приказ» к глазам. Нахмурился, разглядывая «текст».
- Кто бы мог подумать, что эта ткань со стекляшками – носитель информации! Интересно, как он читается?
- Может быть, надо отодрать от него кристаллы? – сказал старпом, пыхтя и краснея от волнения, поскольку отвечать за все неприятности на корабле было его привилегией.
- У пшей, - уверенно сказал инженер, - нет письменности в нашем понимании, а только ребусы наподобие индейских веревочек с узелками и вплетенными в них палочками.
– Введем кристаллы в сканер, компьютер разберется.
- Щас! – вскрикнул инженер. – Я не позволю сломать систему! Компьютер может грохнуться: у нас же не Всемирный мозг, а боевая машина. Памяти не хватит!
- Это диверсия! – перебил его старпом. – В штабе Земли сидит враг! Мы не разберемся в сложной инопланетной символике и примем неправильное решение. И тогда…
В разговор вмешался секретчик.
- Если возникнет конфликт с союзниками, - заметил он многозначительно, - нас обвинят в том, что мы не запросили перевода на русский язык.
- Я же говорил, говорил! – закричал старпом. – В штабе – крот, предатель, шпион! Специально все подстроили, чтобы инопланетное сообщение досталось нам без перевода. Надо немедленно вернуть приказ в Штаб!
- Позвольте-позвольте! – вдруг сказал наблюдательный инженер. – Печать на коробке с приказом какая-то странная… Взгляните, написано по-русски: «Фирма «Пассаж»»… Что бы это значило?
- Форма секретности, - сказал секретчик.
Инженер согласился:
- Ну, слово «Пассаж» понятно даже китайцу, а словом «фирма» военные кодируются уже который век.
Инженер потянул золотую нить бахромы. Высыпались хрусталинки, нанизанные на нити. Все засверкало, стукаясь с приятным глухим звуком.
- Как же эту галиматью прочитать? – сказал командир, отобрал у инженера блестящие лоскуты, растянул в два узких треугольника. Из приказа выскользнул голубой прозрачный шарик и закачался на конце золотой нити. – Занятная у них азбука: петельки, камушки, ниточки-веревочки.
- Интересно, что означает сочетание двух зеленых изумрудов и одного голубого аквамарина?
- Это полимерный хрусталь, - сказал командир, отлично разбирающийся в бижутерии. – Стразы.
- Вы уверены?
- Я такое ожерелье подарил жене. На День рождения.
Старпом с инженером переглянулись, секретчик поднял левую бровь: у командира на каждой космической базе имелась законная жена, поскольку военному астронавту разрешалось венчаться с женщиной по законам, принятым на космических базах, а баз в Солнечной системе – как астероидов между Марсом и Юпитером. Командир пользовался этими законами энергичнее остальных членов команды.
- Я, пожалуй, попробую разгадать этот ребус, - сказал инженер. – Можно представить различные части речи в виде образов, как, например, сделал поэт Филезиус в 16-м веке.
- Не надо! – поморщился командир.
- Может быть, лучше запросить командование? – снова влез старпом.
- Успеем! – сказал командир, взглянув на часы.
Между тем, инженер принялся за дело. Разложив на пульте прокладки курса «приказ», он минуту колебался и вдруг начал уверенно и вдохновенно:
- Предположим, что первым словом является слово «приказ». Приказ отдан командиром бригады пшишей нам, землянам. Поскольку речь идет о войне, а кровь пшей подобна нашей и красна, несмотря на их зеленые рожи, то красный цвет можно считать словом «приказ».
- Логично, - похвалил командир.
- Приказ отдан землянам, о чем свидетельствует этот голубой шарик.
- Или вот этот, - сказал старпом. – Их тут три.
- Это указывает на то, что слово «Земля» повторяется трижды.
- Ну, ты голова! – сказал командир, поглаживая усы.
- Предположим, что оружие пши обозначают металлическими нитями.
- Это вряд ли, - сказал старпом. – У них же гравитационные пушки.
- Зато у нас все из металла, - парировал инженер. – Речь идет о землянах. Жемчужных бусин ровно восемнадцать, по числу кораблей, участвующих в операции. Кажется, их крейсеров ровно столько же?
- А шут их знает! – сказал командир. – Давай дальше.
- Поскольку жемчужины нанизаны на шелк вперемешку с красными и зелеными камушками, будем считать, что нам предлагается занять место в боевом строю пшей. Зеленые – они, красные – мы.
- Зачем? – сказал старпом. – У них дальнобойные лазеры, а у нас…
- Отставить! – приказал командир. – Давай, инженер, ври дальше.
- Нет, я не могу сосредоточиться в такой обстановке! – воскликнул инженер.
Командир посмотрел на часы.
- Мы находимся в точке принятия решения уже пятнадцать секунд, - сказал он. – Время вышло. Старпом! Вызовите наш Штаб и доложите, что мы прибыли в назначенную точку и вскрыли контейнер с приказом.
- А про перевод? – сказал старпом.
- Не суетитесь! Затем отправьте сообщение пшам, что их приказ мы получили и выполним, чего бы это нам ни стоило.
- На астролингве или на английском?
- Нет. На русском языке.
Инженер бестактно влез:
- Пшиши по-русски волокут, как мы на ихних тряпочках.
- Пущай теперь они помучаются. – Командир взглянул на часы. - Выполнять!
Все кинулись по рабочим местам. Загудели приборы, по стенам и потолку забегали сигнальные огоньки.
Внезапно завыла сирена, затявкал сигнал тревоги.
- Товарищ командир! – закричал второй пилот. – Нас атакуют!
- Произвести маневр уклонения!
Второй пилот не успел ответить. Все ощутили толчок, словно корабль, висящий в пространстве с выключенными двигателями, пнули в бок.
- Прямое попадание! – крикнул второй пилот. – По нам бьет спиральный корабль. Это Ноунэймы!
Командир наклонился к микрофону внутренней связи и быстро, но спокойно сказал:
- Всем! Осмотреться в отсеках!
- Первый отсек. Герметичность не нарушена.
- Второй отсек…
Из динамика доносились голоса – глухие и звонкие, далекие и словно из-за двери. Докладывали быстро и кратко - в рубке слушали с тревогой, ожидая худшего. Однако все было нормально.
– Силовая защита прочного корпуса выдержала, - доложил второй пилот.
- С чем вас и поздравляю! – сквозь зубы буркнул командир. – Старпом, свяжитесь со Штабом и доложите, что нас атаковали ноунэймы.
В течение получаса экипаж следил, как на экранах перекрещиваются острые нити энергетических пушек инопланетян; приборы регистрировали битву, в которой земной корабль не может принять участия, зато пши разносят корабли ноунэймов в пух и прах.
Вечером, после ужина в кают-компании царило праздничное настроение. Во-первых, все остались живы, Штаб доволен, и, хотя остальное было уже неважно, люди, со свойственной им памятливостью, вернулись к так и не разгаданному приказу инопланетного адмирала.
Инженер спорил со вторым пилотом.
– Кто у нас знает иностранные языки? - сказал старпом.
- Врачиха Иванова окончила спецшколу, - подсказал из углового кресла секретчик, где тихо сидел, скрестив руки на груди и наблюдая за командой. – Знает французский, латынь и японский со словарем.
- Врача Иванову – в кают-компанию!
- Японский язык не поможет, - сказал инженер. – Вот если бы она знала язык майя или ацтеков!
Когда Наталья вошла, на нее уставились пять пар глаз. Во взглядах мужчин она мгновенно прочла такой интерес, что смутилась, и ее внутренний боевой «ежик» расправил колючки. Обида еще покалывала, к тому же, внимание команды означало либо дополнительную служебную нагрузку, либо командирское взыскание. Она сделала энергичное лицо и звонко сказала:
- Врач Иванова по вашему прика…
– Выручай, Наташка! – перебил ее инженер. - Ты, говорят, по-японски лопочешь?
- В пределах бытовых отношений в семье. Но я точно знаю, что японский командир в подчиненных не кидается разными предметами.
Она даже не повернула головы в сторону командирского кресла, но краем глаза видела, как Николай Фомич погладил левой рукой правый ус, что в кодировке его движений означало легкое смущение.
- Ну-ка, дочка, - сказал командир ласково, - подскажи-ка нам, что тут написано!
Тряпочный «приказ» немедленно перелетел из рук инженера в протянутую Натальину ладонь.
- Что это?! – Наталья покраснела. – Как вам не стыдно!
Последнее сорвалось с ее губ нечаянно и вызвало у мужчин замешательство.
- Не понял! – нахмурился командир.
- Рыться в чужих вещах – это нечестно, это некрасиво, это… это…
- Вы нам тут слова не говорите! – сказал старпом решительно. – Вас вызвали, чтобы вы перевели, что тут написано!
Наталья очнулась от гнева, встряхнула красный комок, прочла вслух:
- «Фирма «Пассаж». По-русски, между прочим. Могли бы и сами прочитать...
- Что это значит?
- А вы не догадываетесь? – сказала Наталья и вгляделась в мужские лица – любопытные, хмурые, напряженные. – Это значит, что куплено в фирме «Пассаж», которая находится в Солнечной системе, на планете Земля, в штате Святая Русь, в его столице Свят-Петрограде. Больше ничего добавить не могу.
- Что куплено? Материя, камушки, веревочки?
Наталья поняла, что ее не разыгрывают, что у мужчин, в самом деле, какие-то проблемы. Взяв паузу, она подумала и уже совсем спокойно сказала:
– Эти трусики куплены в магазине «Пассаж», который находится на улице «Невский проспект», недалеко от Садовой.
- Какие трусики?
- Вот эти! – Наталья положила «приказ» на командирский стол, разгладила ткань ладонями, расправила золотые нити – красиво... Камушки и блестки засверкали. – Это очень модный в будущем сезоне купальный стринг-гарнитур. Должен быть еще и лифчик… Отдайте мне лифчик! Зачем вам мой купальник?
- Так это что же, – командир побагровел, - это вовсе не послание пшей, а женское нижнее белье?!..
- Это женский пляжный гарнитур, - сказала Наталья, сознавая, что час мщения настал, и быстро прикидывая, какую пользу можно извлечь из командирского конфуза. – Мне обещала его прислать подруга, и я не понимаю, как они попали к вам, тем более, без лифчика... и тем более, что приказ о моем отпуске с завтрашнего дня вы обещали подписать сегодня вечером.
- Кто ответственный?!.. – голос командира взвился, старпом затрясся плечами, казалось, сейчас упадет в обморок, секретчик в своем углу втянулся в кресло, инженер, главный весельчак экипажа, сморщил нос, чтобы не загоготать в голос.
Клацнула входная дверь, в проеме возникло черноглазое лицо кока Жоржа Ивановича - ему полагалось торчать на камбузе, но личная дружба с командиром давала привилегии, а дядя Жора умел ходить в любимчиках деликатно. Его узкие губы округлились, готовя слово «обедать», но сказали ласково:
- Это не белье. Это реквизит. В этих веревках девки на шесте пляшут. У нас на базе есть стрип-бар, они там такое вытворяют!
- Чего ж ты молчал, если догадался?
Жорж Иванович хлопнул себя по ляжкам:
- Дык мне же не показывали, а я и поверил вашим рассуждениям про чужую письменность.
- А разве вам, мусульманам, Аллах не запрещает ходить в стрипбары? - поинтересовался секретчик.
- Ты лучше спроси, - сказал мудрый дядя Жора, - как эти стринги попали в контейнер для секретных бумаг.
В тесноте кают-компании нарисовался главный вопрос:
- А где, в таком случае, приказ?..
Все повернулись к командиру, багровому, словно во рту он зажал гранату с вынутой чекой. И тут в рубку ввалился краснощекий от восторга радист.
- Товарищ командир! – захрипел он. – Я принял сообщение. Нам прислали благодарность от Командующего пшишинским флотом.
- Не понял!.. – командир подавился словами. – Благодарность?..
- Так точно! И премиальные в размере трех окладов в пшинской валюте…
Командир отличался быстрой реакцией и решительностью:
- Отставить радоваться! Благодарность – за что?
- Вот текст сообщения.
Командир схватил распечатку и жадно прочел. Все услышали «ух!», затем наступила тишина. Командир скомкал бумажку, но не выбросил, а сунул в карман, и молча вышел из рубки.
Тотчас все окружили радиста и потребовали рассказать, в чем дело.
– Батю приглашают на адмиральский крейсер, - гордо сказал радист (в минуты коллективной радости командира называли «батей»), - для вручения награды.
- За что? Мы стоим в точке принятия решения, как приколоченные, а они нам – награду?..
- Бате орден, команде деньги.
- Не путаешь?
- Пшинский адмирал приказал нашему кораблю стоять на месте, в точке предположительного выхода ноунэйма из подпространства – пшинская разведка сработала. Мы в точку пришли, встали и стояли неколебимо. Ноунэйм вылез, пальнул прямо в нас, обнаружив себя, и попался пшам на мушку. Его – бац-бац! Понятно?
- Расстреляли?
- Нет, взяли в плен. Теперь пши этих ноунэймов выковырнут из корабля и будут пытать. Говорят, что в пытках пши знают толк.
- Какой ужас! – сказала Наталья. - Они, что же, нас за приманку держали?
Радист пожал плечами:
- Кто их поймет, этих нелюдей. По ихним нормам морали, все вери гут.
- С точки зрения военного искусства, - вмешался старпом, - это называется «провокацией». Могу привести примеры удачных провокаций, например, из истории Великой Отечественной войны двадцатого столетия…
Наталья незаметно сгребла свои трусики и улизнула к себе, не зная, обижаться или хохотать. Очень дорогого пропавшего лифчика было жалко.
Командир космокрейсера «Моряк» Николай Фомич Кухта вернулся на свой корабль поздно вечером. Вахтенный сказал сменщику, что от «бати» круто несет античным одеколоном «Шипр», и – подмигнул: «Батя вернулся подшафэ». Доложили старпому, но тот грустно махнул рукой: «Да делайте вы что хотите! Все равно мне пришел приказ на досрочную пенсию».
Командир ушел в свою каюту, даже не выслушав доклада второго пилота об анекдотической истории с лифчиком врачихи, который, в самом деле, добрался-таки до корабля. Оказывается, красотка, что доставила приказ, перепутала контейнеры. Девицу хотели тут же отдать под трибунал или хотя бы турнуть из военно-космических войск, но заступился Командующий земными ВКВ… - на этом повороте сюжета командир скомандовал:«Свободен!», - и второй пилот, слегка огорченный невниманием командира, ретировался на ужин.
Заперев дверь за Вторым, Николай Фомич снял золотой пояс с военно-космическим кортиком, отцепил аксельбанты, не спеша снял парадный мундир, в котором был неотразим для женских сердец, и повесил его на плечики, в стенной шкафчик. Его тело осталось один на один со своим сорокалетним гастритом, ранней сединой и крашеными усами. Перед зеркальцем он расчесал усы, пригладил лысеющее темя и вздохнул. Зеркало тоже вздохнуло, совсем как Николай Фомич, и повторило слова инопланетного адмирала:
- «В результате смелых действий командира рейдера «Моряк» была одержана блестящая победа над безжалостным врагом».
- Зато наше командование сняло с меня пять окладов, - ответил зеркалу командир. – Понял, ты, простак? А за что?! За то, что любовница командующего перепутала контейнеры? Ее бы штрафами затрахать, а они…
Слов у командира не нашлось. Зато он знал, что экипаж на его стороне. Даже девчонка-врачиха, на которую он орал чаще, чем на других, смотрела на него с сочувствием и тайным гневом на несправедливость.
* * *
Командир не ошибся. Мужчины сочувствовали, в то же время скрывая радость: тройной оклад в пересчете на земное содержание составил… В общем, много и приятно.
Единственным членом экипажа, не смирившимся с несправедливым наказанием командира, была Наталья. Бессильная чем-либо утешить Николая Фомича, в общем-то, отличного дядьку, она отомстила за своего командира с ловкостью оскорбленной женщины, не ограничиваясь абстрактной справедливостью. На следующий же день медицинскому персоналу всех баз, может быть, даже и пшинских, по каналам женского общения полетела убийственная информация о том, что лейтенантка-любовница командующего военно-космическим флотом Земли, перепутавшая контейнеры, – жуткая неряха, что сиськи и задница у нее силиконовые, вместо мозгов ботекс и одеваться со вкусом она не умеет. В общем, «Мисс Корова Космофлота».
Неделю спустя после описанных событий Командующий ВКФ отправил смазливую лейтенант-девицу на досрочную демобилизацию и взял в адъютанты сурового майора, а командир крейсера «Моряк» подписал документы на отпуск врачу третьего ранга Ивановой Н.И.