ТЕМНЫЙ ПИТ ГОТОВИТ ЗАПАДНЮ
Странной жизнью жила Сусанна среди умпондванцев, пока на пару с Сигамбой в течение двух или более лет правила ими как вождь. На вершине горы была поросшая травой площадка примерно в пятьсот моргенов, или в тысячу акров, где стояли хижины вождя, а также хижины старейшин и воинов, окружавшие большой крааль для скота, который использовался только во время военной опасности. Остальные люди жили на склонах горы и на обширных равнинах у ее подножия, но в случае необходимости все они могли перебраться поближе к плато на ее вершине. Здесь можно было выдержать очень долгую осаду, потому что в ямах у крааля хранились запасы зерна, а кроме того, здесь был источник воды, который не иссякал даже в засушливый сезон. У устья реки, которая низвергалась с горы между скалами в виде большого и указательного пальца на ее восточном склоне, умпондванцы обустроили каменные рвы и другие укрепления.
Плато на вершине горы, на которое можно было подняться по единственной тропе, проходившей по ущелью, прорезанному водой, обдувалось всеми небесными ветрами и располагалось так высоко, что круглый год оставалось холодным и голым. В зимнее время года дождь здесь шел два или три раза в неделю, и по многу дней кряду стоял густой белый туман. Тем не менее два с лишним года, которые она провела у умпондванцев, Сусанна почти не покидала это плато не потому, что не хотела этого делать, а потому, что не осмеливалась, ибо, как было сказано, подножье и даже склоны горы находились под постоянным наблюдением людей Темного Пита. Более того, вскоре выяснилось, что ему известно каждое ее движение, – несомненно, от подкупленных им шпионов из числа самих умпондванцев. Правда, в первые нескольких месяцев своего пребывания на горе, Сусанна время от времени выезжала на вельд верхом на верном шиммеле, но была вынуждена оставить это времяпрепровождение после того, как однажды Темный Пит и его люди заметили ее и бросились в погоню, так что она спаслась только благодаря быстроте великолепного коня.
После этого ни она, ни чалый жеребец не покидали плато, где, впрочем, ежедневно упражнялись в скачке на специально подготовленной тропе, проложенной вдоль забора крааля, и таким образом поддерживали себя в добром здравии.
Как я уже говорила, часть крови в жилах Темного Пита была кафрской, и с самого детства он вел двойную жизнь: как белый человек с белыми людьми и как кафр с кафрами. Примерно в трех милях от горы Умпондвана высился большой холм, а сразу за ним начинались плодородные долины. Здесь ван-Воорен, будучи человеком богатым и известным среди кафров, без особых усилий утвердился в качестве местного вождя, собрав вокруг себя всевозможных отщепенцев, так что уже через год он управлял небольшим племенем, насчитывавшим вместе с женщинами примерно сто человек.
С этими людьми Пит начал преследовать умпондванцев, похищая их заплутавший скот и время от времени убивая или обращая в рабство небольшие группы людей, рискнувших зайти на удаленные от горы равнины. Захватив такую группу, он обычно отпускал одного человека, отправляя его с сообщением обратно на гору Умпондвана. Каждый раз послание его было одним и тем же: если ему отдадут леди Ласточку, он перестанет чинитить неприятности племени умпондвана, но если этого не случится, он будет вести войну с ним день и ночь, пока тем или иным способом не добьется полного его уничтожения.
Когда выпадала возможность, Сигамба отвечала на эти обращения, и ее ответ тоже всякий раз был одним и тем же: если Темный Пит хочет чего-то от племени умпондвана, пусть попробует прийти и взять желаемое.
Так продолжалось довольно долго. Люди Темного Пита не могли причинить умпондванцам большого вреда, но постоянно преследовали их, пока народ Умпондваны не начал роптать, поскольку не мог выходить за пределы склонов горы, не подвергаясь риску нападения. К счастью, эти склоны были достаточно обширны, чтобы найти место и для пастбищ, и для маисовых полей. Но осада горы была столь плотной, что они не могли ни путешествовать сами, чтобы навестить племена соседей, ни ждать гостей, и Сусанна оказалась совершенно отрезана от окружающего мира, как если бы она умерла. Единственная надежда грела ее сердце: рано или поздно слухи о ее судьбе должны через туземцев дойти до Ральфа и Яна. Но рассчитывать только на это она не могла и отчаянно искала возможность сообщить нам о себе, а потому, проведя на горе Умпондвана всего неделю, она решила отправить Зинти, а с ним еще двух мужчин, в долгое и опасное путешествие за сотни миль – на нашу ферму в Транскее.
Поскольку у нее не было никаких письменных принадлежностей, Сусанна была вынуждена доверить свое длинное письмо памяти Зинти. Она заставляла его раз за разом повторять ей текст, пока не удостоверилась, что он выучил его наизусть. В своем послании она рассказала обо всем, что с ней случилось, и молила, чтобы мы, взяв Зинти в проводники, поскорее пришли к ней на помощь, так как она не смеет ступить за стены крепости, опасаясь быть схваченной ван-Воореном, который постоянно за ней следит.
Зинти, будучи слугой смелым и верным, без колебаний приступил к выполнению опасного поручения, хотя многие на его месте, наверное, попытались бы от него уклониться. Но, к несчастью, однажды ночью, когда они разбили лагерь возле крааля небольшого племени басуто, оголодавшие в пути спутники Зинти украли оттуда козу. Зинти они сказали, что купили ее за несколько бусин, и пока они втроем ели козье мясо, басуто выследили их и поймали с поличным. На следующий день они были осуждены старейшинами племени и приговорены к смерти как воры, но вождь, который нуждался в рабах, пощадил их и заставил трудиться на своих полях, где за ними присматривали день и ночь.
В плену у басуто Зинти провел почти год, но в конце концов сбежал, бросив двух своих товарищей, которые побоялись, что если побег будет неудачным, и их схватят, то на этот раз непременно убьют. Едва освободившись, Зинти продолжил свое путешествие, ибо он был таким человеком, которого нелегко отвлечь от цели, и хотя прошло уже больше года, он не оставил попыток донести послание, доверенное его устам.
Что ж, после многих опасностей, уставший и стерший ноги в долгом путешествии, он наконец добрался до фермы и обнаружил, что все мы ушли неизвестно куда, а на наших землях распоряжается длинноносый обманщик, которому мы продали свое хозяйство. Зинти разыскал знакомых кафров и жил с ними некоторое время, пока не отдохнул и не набрался сил для обратного пути. Затем он снова обратил лицо на север, к горе Умпондвана, потому что хотя и страшился путешествия, но знал, что сердце Сусанны ждет вестей. Война свирепствовала в стране, которую он должен был пройти, еды было мало, и все же он вышел из всех передряг победителем, хотя в конце пути чуть было не попал в плен к бандитам Темного Пита. Итак, через год и девять месяцев после начала путешествия его изможденная прихрамывающая фигура появилась на каменистой красной тропе горы Умпондвана.
Сусанна первой увидела его, потому что по прошествии шести месяцев, которых должно было хватить на путешествие в Транскей и обратно, она каждый день ждала его возвращения. На вершине самого высокого и самого крутого утеса горной крепости Умпондвана был большой камень, причудливо повторявший форму стула. Добраться до него было нелегко, да и сидеть на этом троне без головокружения было невозможно, поскольку сразу под ним начинался отвесный обрыв в пятьсот футов высотой; скала-стул была обращена к равнине на юге и к перевалу, где ван-Воорен говорил с Сусанной из своего укрытия среди камней. По этому перевалу и через эту равнину должна прийти к ней помощь, если ей вообще суждено прийти, – так думала Сусанна и потому день за днем в тщетном ожидании проводила в этом орлином гнезде. Странное зрелище должна была она являть собою, поскольку одежда ее давным-давно истрепались в лохмотья, так что ей пришлось одеться в шкуры, выбранные, правда, на собственный вкус, и обуться в сандалии, а ее прекрасные волнистые волосы дополняли наряд, живописно свисая поверх него.
Итак, однажды она заметила со своей вершины одинокую фигуру, хромающую по равнине. Точнее говоря, то было просто черное пятнышко, едва продвигавшееся вперед словно сонная муха на стене. Спустившись со своего каменного кресла, Сусанна разыскала Сигамбу.
– Ласточка, – сказала маленькая знахарка, – я вижу вести в твоих глазах. Что случилось?
– Зинти возвращается, – ответила она, – я видела его сверху.
Сигамба только горько улыбнулась в ответ, потому что давно считала Зинти погибшим; кроме того она не верила, что Сусанна могла узнать его с такого расстояния. Но не прошло и двух часов, как Зинти явился, изможденный и едва волочащий стертые ноги, но целый и невредимый. Усевшись перед Сусанной в ее личном дворике, он начал свою длинную историю с самого начала, после того, как по туземному обычаю поинтересовался о том, что нового случились с того дня, как он покинул гору почти два года назад.
– Какие новости ты принес? – перебила его Сусанна.
– Сейчас, госпожа, я расскажу обо всем по порядку, – сказал он.
– Дурак! – воскликнула Сигамба. – Скажи сразу, ты нашел бааса Кензи и бааса Ботмара?
– Нет, – ответил он, – потому что они ушли.
– Ушли? Куда?.. почему? Они живы?.. здоровы?
– Да, да, они были живы и здоровы, когда уходили. Все буры ушли из тех краев, и они тоже ушли. Они думают, что леди Ласточка мертва.
– Горькую чашу ты заставил меня испить, – глухо проговорила Сусанна, – но в ней есть и толика сладости: по крайней мере, мой муж жив.
Затем Зинти изложил всю свою историю, и Сусанна молча выслушала ее, а когда он закончил, похвалила его и поблагодарила. Но с этого дня ее сердце, казалось, утратило всякую надежду. И Ральф, и мы, ее родители, исчезли, она осталась одна среди небольшого племени кафров, и у стен их крепости ее поджидал злейший враг. Никогда еще ни одна белая женщина не оказывалась в таком ужасном положении и таком безнадежном одиночестве, и если бы не нежная дружба Сигамбы, она, должно быть, предпочла бы умереть.
А Темный Пит к этому времени осмелел настолько, что стал появляться уже и на склонах горы, где его люди вовсю разбойничали и крали. Больше того, однажды утром, незадолго до рассвета, он атаковал проход, ведущий к цитадели, да так скрытно и с таким умением, что его люди были уже на полпути к цели, когда часовые их обнаружили. Тут затрубили рога, грянул бой и если бы не счастливый случай, неизвестно, чем бы все закончилось, потому что атака была свирепой, а умпондванцы, будучи не самыми храбрыми воинами, оказались к тому же застигнуты врасплох.
Тут надо напомнить, что Зинти с самого начала их бегства на север имел при себе ружье Ральфа, и оно все еще оставалось у него вместе с небольшим количеством пороха и пуль, потому что, боясь потерять, он не брал его с собой в большое путешествие в Транскей и обратно. Теперь, услышав сигнал тревоги, он выбежал с ним навстречу штурмующим крепость бандитам и выстрелил по ним почти в упор в тот момент, когда они продвигались по узкой тропинке, гоня перед собой оробевших умпондванцев. Роер был заряжен самодельными отливками, которые, разлетевшись, убили сразу трех человек; кроме того, по счастливой случайности одна из пулек угодила в мясистую ляжку самого ван-Воорена, так что тот не удержался на ногах. После этого, думая, что их главарь смертельно ранен, несмотря на его проклятия и команды его соратники струсили и бежали, прихватив его с собой. Сигамба призывала своих людей преследовать их, но те отказались, потому что боялись встречаться с Темным Питом в открытом поле.
По правде говоря, умпондванцы начали уже уставать от постоянной войны против них, которая велась без какой-либо вины или интереса с их стороны, и все чаще спрашивали себя, где же та удача, которую обещала им Белая Ласточка. Если бы не красота и обходительность Сусанны, за которую они так ее любили, да сообразительность и преданность Сигамбы, умело влиявшей на их умы, без сомнения, они бы попросили Ласточку покинуть их гнездо.
На следующий день после нападения Сигамба узнала, что Темный Пит, потеряв много крови, лежит почти без чувств, и попыталась убедить своих людей в свою очередь атаковать его и тем покончить с нападениями и грабежами. Но они опять отказались, и совет закрылся, но прежде Сигамба произнесла в адрес соплеменников немало горьких слов, сказав им, что они трусы, и смерть их будет смертью трусов, после чего все разошлись в угрюмом молчании. Вскоре Сигамба узнала от своих шпионов, что ван-Воорен отправился в Страну зулусов к царю Дингану, и сочла это дурной вестью, ибо чуяла, что за этой затеей Пита таится новая опасность, как и оказалось в дальнейшем. Но Сусанне она ничего говорить не стала.
Два месяца прошли спокойно, но однажды утром пастух, который пас скот, принадлежавший Сусанне и Сигамбе, испросил аудиенцию у вождя.
– Что случилось? – спросила Сигамба, по лицу пастуха она видела, что произошло нечто странное.
– Вот что, госпожа, – ответил он. – Сегодня на рассвете я спустился к оврагу, где содержится твой скот и скот леди Ласточки, и обнаружил среди них чужих волов, числом более ста. Это прекрасные волы, я таких никогда не видел, ибо каждый из них чисто белый – от морды до хвоста, – и я не могу понять, как они попали в ваше стадо, потому что ворота крааля были закрыты как обычно вчера вечером, и более того, они были закрыты и этим утром.
Когда Сигамба услышала это, холод сковал ее душу: она хорошо знала, что такой безупречно белый скот есть только в царском стаде Дингана, царя зулусов. Она была уверена, что Темный Пит украл волов и поместил их в ее стадо, чтобы обрушить на нее и ее племя гнев Дингана, ведь подобную уловку он уже проделывал раньше. Но пастуху она сказала только, что животные, несомненно, просто заблудились, и что она выяснит, кто их хозяин. Затем она отпустила его, велев впредь быть повнимательнее.
Едва ушел пастух, как явился другой человек, сказавший, что он встретил кафра из-за гор, и тот рассказал ему про группу белых людей с женщинами и детьми, которая пересекла горную цепь Кватламба у того места, что теперь известно как Перевал Безюйденгута, и разбила лагерь возле реки Тугела. Это была удивительная новость, ибо Сигамба до этого ничего не слышала о том, куда направились буры-трекеры. Она не стала пока говорить об этом Сусанне, не желая наполнять ее сердце ложными надеждами. Вместо этого она послала за Зинти и велела ему перейти Кватламба через другой, редко используемый, перевал у истоков Тугелы, который был ей известен – сегодня он по-французски зовется Горой Истоков, – и, проследовав вниз по течению, выяснить, правда ли, что белые люди расположились на ее берегах. Сделав это, он должен как можно быстрее вернуться с любой информацией, которую сможет добыть.
Новое задание Зинти принял с радостью, потому что он любил исследовать незнакомые земли, – призвание к этому занятию было даровано ему самой Природой, – и он уже устал сидеть на горе Умпондвана, как домашняя птица в курятнике.
Когда Зинти ушел, Сигамба вызвала других гонцов и приказала им немедля отправиться в крааль Умгунгундлову, чтобы отдать дань уважения Дингану, царю зулусов, и спросить, не терял ли он скот из своих царских стад, поскольку несколько белых волов были найдены среди ее животных, хотя, как они туда попали, она не знает. Гонцы отправились в путь, несмотря на страх и трепет, ибо в те дни никто не захотел бы приближаться к Льву Зулу с рассказами о том, что его скот приблудился к их стаду, а Сигамба с тревогой в сердце стала ждать их возвращения.