Как-то раз, мы с мамой отправились в столярку к дяде Мите. Нашей семье понадобился круглый стол с резными ножками и складывающимися краями, о котором мы давно мечтали. Такой стол мог сделать только дядя Митя. Это был муж тети Раи, майор в отставке и большой любитель выпить. Дядя имел «золотые» руки. Он делал резные этажерки, буфеты и столы.
Немного отстав от мамы и дяди Мити, я шла с тетей, которая по простоте душевной стала расспрашивать, как мне живется при новом отце. На вопросы, дарит ли он мне подарки, не бьет ли меня, я с гордостью отвечала:
- Нет, не бьет! Недавно он мне купил велосипед.- Радость переполняла моё детское сердце. - Тетя, Рая, почему Вы спросили меня об этом. Разве папа должен бить меня?
- Какой он тебе папа? Он же тебе не родной!- я растерянно остановилась.
- Как не родной?!
- Ты разве не знала? - Этот вопрос застал меня врасплох. Не веря тетке, я побежала к маме.
-Ты только матери не говори! - кричала тётка вслед. Выслушав меня, мать повернулась к сестре и сказала в сердцах:
- Рая! Ну какая же ты дура!!!
- Но ведь это правда!- воскликнула моя тётя.Мама продолжая хмуриться, молчала.
Обиженная тетка «цыкнула» на меня: мол, зачем выдала?
С тех пор я перестала звать отчима «папой». Детская обида и разочарование охватили меня. Я не хотела слушаться чужого человека. Старалась все делать ему «назло». А он, молчал и страдал от моих выходок.
Бывало, катаюсь перед его носом на двери, пока не надоест. Иногда терпение отчима «лопалось», и он давал мне такой шлепок по мягкому месту, что я верещала на весь дом. Через минуту прибегали мама с бабушкой и набрасывались на него:
- Ты зачем её ударил?
- Да не-е-т, я только чуть шлепнул ее и все… - оправдывался растерянный отчим, что было почти правдой, если не учитывать то обстоятельство, что одна его рука была как ковш.
- Не смей ее бить! – Ругалась мама.
Спустя какое-то время все повторялось.
Однажды моя мама и бабушка в очередной раз прибежали на мои крики. И тогда я сказала им:
- Что прибежали? Ничего не случилось!
Отчим с благодарностью взглянул на меня. С тех пор мы с ним стали «союзниками», и я уже никогда не давала его в обиду.
Однако моя бабушка не унималась и ругала своего зятя за его нерасторопность и малейшие промахи. Молча, отчим сносил брань тещи и облегченно вздыхал, когда уезжал на буровую вахту.
Через две недели отец приезжал с охапками белых лилий и камышами, которые мы с детьми потом «пуляли» по поселку, а из стеблей лилий девчонки делали себе бусы.
Я бросалась к нему на шею. От отчима так приятно пахло мазутом, машинным маслом и папиросами Беломорканал! Иногда он привозил мне конфеты, но чаще красивые камни с пиритом или малахитом. В дальнейшем эта коллекция стала моей страстью, ведь я мечтала стать геологом.
Каждый месяц отец приносил зарплату домой. Мама тщательно пересчитывала деньги и говорила, что мало. Потом шла со своими расчетами в бухгалтерию геологоразведочной партии доказывать бухгалтерам, что их расчеты не верны.
Почти всегда домой мама возвращалась довольная. Менялись бухгалтера, а проблема была та же: зарплата у буровиков была сдельная, поэтому в интересах бухгалтеров было начислять поменьше денег, чтобы потом за экономию получить себе премию.
Вот мама всю жизнь один раз в месяц ходила в бухгалтерию выяснять причину такой несправедливости, вызывая невольное восхищение у бухгалтеров. С математикой у нее всегда все было в порядке. Имея семь классов образования и большой стаж работы агрономом, мама работала вахтером в этой же геологоразведочной партии, что и отец. Здесь она пользовалась безграничным уважением у начальства, геологов и особенно у бухгалтеров, которые ежемесячно капитулировали перед ее аргументами в пользу мужа.
В семье было все так, как скажет мама. Иногда отец противился ей, бунтовал, но все было напрасно. Так и жили они с мамой в трудах и согласии.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ:
"Коварные степи" - http://www.proza.ru/2020/02/21/761