Дождь. Широкое шоссе, и блики от фонарей и фар проезжающих мимо машин слепят глаза. Ника включила обогреватель на полную, чтобы согреться, но холод неумолимо проникал в подержанную иномарку снаружи. Девушка прибавила громкость радио, чтобы не уснуть. Позади был тяжелый день, а впереди ждал длительный переезд из одного города в другой. Командировки – это тяжело, совсем нет времени отдыхать. Пора бы подыскать другую работу. Но все это – потом. Нику тешила мысль о том, что через пару часов она зароется во все одеяла, что только есть дома, и заснет под какой-нибудь незатейливый сериал.
Съехав с шоссе на прилегающую дорогу, Ника включила дальний свет фар и прибавила скорость. Здесь встречные машины ей практически не попадались, и гладкая дорога шла по прямой. Ника, наконец, откинулась на спинку кресла, немного расслабившись, и, тихо подпевая голосу из радиоприемника, пристально всматривалась в стелющуюся дорожную гладь, а по обочинам мельтешили стволы деревьев, выхватываемые из темноты светом фар.
Внезапно громадная черная тень скользнула на дорогу прямо перед ней. Ника со всех сил ударила по педали тормоза, и машину занесло. Девушка выкрутила руль, вцепившись в него мертвой хваткой, и сжалась на сидении, невольно зажмурившись. Машина остановилась, перегородив дорогу.
«Фух! Повезло!- все еще дрожа, подумала Ника и открыла глаза, - Могла и в кювет угодить, и что бы тогда…».
От одной мысли ей стало не по себе. Она с трудом разжала пальцы и, развернув машину, остановилась у обочины.
Что это все-таки было? В зеркале заднего вида – только чернота. Дождь усилился, так что дворники уже не справлялись с потоками воды, струящимися по стеклу.
«Придется переждать», - не без сожаления заметила девушка.
На всякий случай, она нажала на кнопку и заблокировала двери. После случившегося ей было крайне неуютно оставаться на месте, но продолжать движение в такую погоду попросту опасно для жизни.
Ника потянулась к заднему сидению, неудобно извернувшись, достала из дорожной сумки термос и потрясла его. Отлично, на дне оставалось еще немного кофе. И, вполне вероятно, он даже не остыл.
Ника вздрогнула, когда радио вместо приятной уху музыке стало издавать скрежещущие помехи. Девушка покрутила переключатель, попробовав найти другую радиостанцию, недовольно стукнула по панели и отключила радио. Полную тишину разбавлял гул дождя. Чей-то отчаянный, едва различимый крик донесся до ее ушей: «Помоги!»
Она вздрогнула и обернулась назад, но увидеть, что происходило в тот момент снаружи, было невозможно. Ника вжалась в сидение.
- Помоги, - продолжал звать чей-то мелодичный голос, - Помоги!
«Да ну, к черту! - подумала Ника и повернула ключ зажигания в твердом намерении покинуть немедленно это место, но на педаль газа так и не нажала, - А что, если кто-то попал в беду…»
Голос был слабым, едва уловимым, но он настойчиво продолжал звать на помощь.
«Ох, Ника, а если там и правда произошло что-то ужасное…? Если кому-то действительно нужна помощь…»
«И чем ты поможешь? Ты слабая. Мало ли, что там произошло. Ты видела то, что бросилось под колеса? Видела, каким огромным оно было!».
«ТАК! - Ника ударила ладонью по рулю, прогоняя прочь терзавшие ее сомнения, - Кто-то зовет на помощь. В самом деле, кем я буду, если так просто уеду отсюда?!».
Она резко открыла дверь и выбралась из машины. Дождь окатил ее холодной волной, мгновенно пропитав одежду. Ника обошла машину и, остановившись позади нее, закричала в темноту:
- Эй! Я тут! Покажись, где ты! Иначе я не смогу помочь тебе.
- Помоги…
Девушке показалось, что в темноте она различила движение.
- М.. Да… - она нервно огляделась, из последних сил заставляя себя оставаться на месте: очень велико было желание вернуться в машину и вдавить педаль газа в пол, - Я здесь…
- Помоги, - угасающий неясный голос прозвучал на этот раз ближе, - Помоги, помоги!
Нет, это был уже не один голос. Как будто множества голосов, детских, мужских и женских, шепча, но достаточно громко для того, чтобы быть услышанными, в унисон молили о помощи. По спине Ники пробежал холодок, но теперь, когда, определенно, нужно было бежать подальше от этой чертовщины, ноги ее не слушались.
- Помоги, - раздался позади нее отчетливый голос, не походивший ни на один, что она слышала когда-либо в своей жизни: глубокий, пугающий, потусторонний. Девушка обернулась и закричала, увидев перед собой высящуюся тень, дымными отростками исчезающую в темноте, куда уже не мог достать свет фар. Ника почувствовала, как липкий ужас опутывает ее в свои сети. Тень поглотила ее и вместе с дыханием проникла в ее тело, растворяясь внутри.
…
Ника проснулась с криком и поспешно включила прикроватный светильник. Небольшая комната, обставленная старой советской мебелью, озарилась мягким желтоватым светом, создающим уют и внушающим чувство безопасности. Ничего и никого в комнате, только она одна.
«Кошмар приснился…» - с облегчением подумала Ника и растянулась под одеялом, закрывшись с головой. По стеклу мерно стучали капли дождя, убаюкивая. Сон очень быстро вернул ее в свои объятия.
Жизнь текла своим чередом, и воспоминания о ночном инциденте, принятые девушкой за чрезвычайно реалистичный кошмарный сон, постепенно угасли и потерялись в памяти. Продолжая все так же разъезжать по окрестным городам на старенькой иномарке, Ника больше не боялась ночной езды. Она вообще многого перестала бояться: страх в какой-то момент просто покинул ее. Как будто ночной кошмар смыл его волной. В силу своей работы Нике приходилось контактировать с самыми разными людьми, и она начала понимать их с полуслова и перестала бояться тоже. То ли, наконец, подействовали многочисленные курсы по психологии для домохозяек, просматривавшиеся ей в огромном количестве еще в школьные годы. То ли, она, наконец, просто научилась общаться с людьми. В любом случае, это больше не давалось ей с огромным трудом.
Ника мало спала, но этого сна хватало ей, чтобы отдохнуть: он всегда был глубоким, и наутро не оставалось и следа вечерней усталости. Ника уже не хотела сменить надоевшую работу, потому что та ей больше не надоедала. Какое бы задание ни подкидывал ей придирчивый начальник, девушка была уверена, что справится с ним безоговорочно. Так и было.
Единственное, что в какой-то степени беспокоило ее, это шепот, звучавший в голове на границе бодрствования и сна. Особенно под вечер. Голос шептал ей колыбельные на незнакомом, причудливом языке, обволакивая. И от его колыбельных Нике было так тепло и уютно, как будто она снова маленькой девочкой засыпала в маминых объятиях.
Иногда она пыталась различить слова, уловить их смысл. Искала в интернете похожие языки, но не нашла ничего, даже в малой степени близкого по звучанию. Пыталась записывать на бумаге, латинскими буквами выражая звучание слов, но получилось у нее это лишь дважды: обычно, когда голос начинал звучать, сон был уже слишком силен, и из его объятий выбраться было невозможно.
«Aastea voc erse kh’gaa. Aastea vol ek mattavar». Ни один онлайн-переводчик не смог расшифровать значение этих фраз. Да и фраз, на самом деле, было куда больше.
Иногда Ника читала заумные статьи по психиатрии и психологии, пытаясь разобраться в природе того, что с ней происходило. И какие только диагнозы она не могла себе поставить. Однако из всех симптомов подходящим под описания болезней был только этот голос, звучавший в ее голове. Но он ни к чему ее не призывал и не причинял ей боль, поэтому вскоре девушка оставила попытки разобраться. В конце концов, это могли быть только сны, обыкновенные сны, которые говорили с ней на самом обычном языке, искаженном ее засыпающим разумом.
…
- Ну, ребята, давайте. Я пойду! – смеясь, Ника обняла каждого из своих друзей.
- А ты дойдешь одна? Темно уже, – подруга, по-детски милая рыжеволосая девушка, приобняла ее за плечи и заботливо посмотрела в глаза, - А то мы с Пашей можем тебя проводить. Твой райончик, так сказать…
- Ой, да все в порядке, - Ника успокаивающе погладила подругу по спине и поцеловала ее в щеку, - Дойду, куда я денусь. Райончик как райончик.
- Ну ладно.
Еще раз обнявшись, Ника покинула шумную компанию. Вечер был уже по-зимнему морозный. Центральные улицы их небольшого города пестрили красочными витринами и мерцали вечерними огнями. Пушистые хлопья первого снега укрывали асфальт тонким белым покрывалом.
Прогулочным шагом девушка медленно направилась к дому. Дорога была неблизкой, но сегодня ей непременно хотелось прогуляться.
Постепенно шумные и уютные улочки остались позади, уступив место спальным кварталам. Окна многоэтажек мерцали в темноте. Люди, кутаясь в пальто, спешили домой. Прохожих становилось все меньше. Ника, погруженная в свои мысли, перебежала дорогу на красный свет и разминулась с группой подвыпивших подростков, кричавших матом на всю округу. Девушка поежилась и немного ускорила шаг. Пройдя под аркой водопроводных труб, она остановилась, чтобы завязать непослушный шнурок, и краем глаза заметила всего в нескольких десятках метров уже знакомую толпу подростков, которые, похоже, приближались к ней.
Она выпрямилась и, развернувшись, быстрым шагом поспешила убраться прочь. Выйти из переулков в более-менее оживленное место. За спиной послышались угрожающие крики, смех, и громкие шаги. Ника побежала, поскальзываясь и норовя упасть.
Преследователи вскоре догнали ее. Она почувствовала, как чья-то рука вцепилась в ее рюкзак, и, резко остановившись, упала на колени. Развернувшись, она, сидя на снегу, ползком попятилась, в страхе глядя на смеющиеся лица отморозков. Один из них потянул ее за рюкзак, заставив встать.
- Ой, что тут у нас, - и шайка разразилась возгласами и смешками, - Какая киса.
Высокий парень в спортивной куртке схватил ее за запястье и заламывая руку, навис над ней, дыша в лицо перегаром.
- А у кисы есть для нас подарочек, правда?
Шайка загоготала.
- Отпустите… - пролепетала Ника и потянулась за рюкзаком, - Вот берите. Телефон, деньги.
- Обижаешь, - нахмурился парень и покачал головой, - У нас что, своих денег нет? Телефон предлагаешь. Да вот у меня телефон.
Он достал из кармана побитый смартфон и покрутил им у лица девушки.
- Милая, у тебя найдутся другие подарочки.
Парень ударил ее по щеке, и под смешки Ника упала на землю. В голове звенело.
- Отпустите, пожалуйста… - утирая слезы, она сжалась на земле в комок, и взглядом лихорадочно искала возможность убежать, но ее обступили со всех сторон.
Парень покачал головой, цокая языком, и присел на корточки перед ней, схватив ее пальцами за щеки, и оценивающе оглядел ее. Ника зажмурилась.
«Помоги, помоги, помоги!..»
Она почувствовала резкую боль в груди, и ее сознание помутилось. На мгновение девушка перестала что-либо слышать из-за оглушительного гула в ее голове. Но вскоре до ее ушей донеслись истошные крики, звучавшие, будто под водой. Она открыла глаза и увидела, как громадная черная тень рвет на куски ее мучителей, поднимает их над землей и переламывает их тела.
Ника не помнила, как добежала до дома. Ворвавшись в квартиру, она закрыла дверь на все замки, сбросила с себя одежду и, забравшись в ванну, сидя под сильным напором горячей воды, прорыдала, наверное, часа два.
Смятенная, напуганная, она хотела забыть произошедшее, смыть все его следы из своей памяти. Это было безумием. Не укладывалось в реальность. И, тем не менее, оно было реально. Так же реально, как и все остальное.
...
- Эй… - несмело позвала Ника, уставившись в свое отражение, едва различимое в темноте, - Ты тут?
Молчание.
- Эй, ну, пожалуйста! – взмолилась она, прислонив ладонь к зеркалу и всматриваясь изо всех сил в свои глаза в отражении: собственное лицо казалось ей каким-то иным, незнакомым, - Я знаю, что не схожу с ума! Ты правда здесь. Ты себя показал… Ответь мне, умоляю. Мне нужно знать, что происходит…
- Здесь… - прозвучал голос внутри ее сознания и эхом расползся в воздухе вокруг. Глубокий, шепчущий, демонический голос.
Ника поспешно развернулась, ища взглядом собеседника, пусть и сознавая, что он все это время находился внутри нее.
- А ты…Можешь… Показаться?
- Я не могу. Если я покину твое тело, они меня найдут. На первый раз мне повезло…
- Кто найдет…?
- Они, - прошелестел голос.
Он убаюкивал, забирал печали и страхи. Девушка вышла из ванной комнаты и села на диван. Во всей квартире сейчас царила кромешная тьма: даже свет уличных фонарей не проникал внутрь, оставаясь на обратной стороне толстых цветочных штор. Но Нике не было страшно.
- Прячешься во мне, стало быть, - Ника понимающе кивнула.
- Скрываюсь…
Нике показалось, что она уловила в голосе неизбывную, тяжелую тоску…
- Что ты сделал?..
- Я украл свет.
Ника замолчала, задумавшись и пытаясь понять, что бы это могло значить. Ей вдруг показалось очень невежливым донимать сущность вопросами об этом.
- Как тебя зовут? – она старалась говорить как можно приветливее, несмотря на сковывающее ее смущение.
- У меня много имен, - спокойно ответил голос. Он почти не выражал эмоций, почти не имел интонаций, и вместе с тем казался очень живым, - Зови меня Абара. В твоем языке меня можно называть так.
- Абара… - повторила девушка с трепетом, - И что теперь…?
- Теперь, когда ты обнаружила меня, я больше не могу скрываться от твоего сознания. Если я попытаюсь стереть твою память, это причинит тебе вред. Я не хочу… Теперь, зная обо мне, ты можешь изгнать меня. И я попытаюсь найти другое пристанище.
- А что будет, если они найдут тебя? – девушка обняла подушку. Темнота в комнате дышала и шевелилась. И Абара, казалось, был в ней повсюду.
- Убьют.
- Тебя можно убить?! – удивленно воскликнула девушка.
Ей стало очень неуютно от мысли, что в мире есть те, кто может расправиться даже с таким существом.
- Всех можно убить.
- Вот что, Абара, - девушка погладила ладонью подушку и, отложив ее в сторону, встала в неясном порыве обнять всю темноту в комнате, - Оставайся, я не против! Только учти, больше никого не убиваем, хорошо? А я обещаю больше не ходить по закоулкам в ночное время, - она рассмеялась.
- Хорошо. Я останусь.
…
Время продолжало идти, и зима уступила место весне. Ника часто разговаривала с Абарой, пару раз она даже видела его неясные очертания в темноте. Это бывало особенно тихими безлунными ночами. Абара много рассказывал ей про мир, откуда был родом. Иногда во снах он показывал ей причудливые картины других миров. В этих снах он принимал подобные человеческому обличия, и она могла ощущать его рядом, как отдельную сущность. Нике нравилось постоянное присутствие нематериального друга.
Абаре нравились друзья девушки. Нравилось слушать долгие истории о них, нравились ее совместные посиделки с ними. Иногда он приходил во сны и к ним, и после этого друзья с удивлением рассказывали о том, как некая сущность из сна подсказала им решение очередной проблемы. Словом, Абара постепенно стал неотъемлемой частью жизни Ники, и единственное, чего она по-настоящему боялась, так это того, что ему когда-нибудь придется уйти.
Абара, казалось, чувствовал ее страх и, возможно, насколько он мог испытывать подобные чувства, боялся этого тоже.
Сидя однажды вечером с чашкой чая в руках, Ника печально смотрела на расцветающую за окном природу. Абара молчал вот уже почти неделю, и где-то в глубине Ника чувствовала, как его терзает боль.
Чай остыл, и Ника с досадой вылила его в раковину.
- Мне надо уходить, - прозвучал голос Абара в ее голове, и внутри болезненно сжалось.
- Почему…?
- Они поняли, где я. Если они придут к тебе, то погубят и тебя. Возможно, я все-таки был слишком неосторожен…
- Абара… - Ника сжала губы, сдавливая слезы. Но он жил внутри нее, знал все, что она чувствует: прятать какие-либо эмоции от него всегда было бесполезно.
- Скажи, - попросил он, и впервые его тон прозвучал повелительно.
- Что сказать?
- Скажи!
- Ладно, хорошо! Только это бесполезно! Забери меня, забери меня с собой… Но разве ты можешь?
Ника в отчаянии плюхнулась на табуретку и закрыла лицо руками, в страхе ожидая ответа.
- Я могу забрать тебя с собой. Научить тебя жить там, если ты этого хочешь.
- Правда? – Ника распахнула глаза и невольно улыбнулась, - Это правда?
- У нас есть такая возможность, но тебе нужно помочь мне. В последний раз помочь, обещаю.
- Конечно! Я сделаю, что угодно! – смеясь, воскликнула Ника, - Я люблю тебя, мой маленький демон. Не волнуйся ни о чем, я не дам тебя в обиду.
Девушка почувствовала тепло, разливающееся в ее груди. Казалось, Абара улыбнулся.