Когда я понял, что боюсь летать, было уже поздно: cамолёт набирал высоту.
Затем звуки летящих камней, стучащих по фюзеляжу — как оказалось, это аплодисменты после взлета. Поучаствовав в них и почувствовав некоторое облегчение, исходящее от остальных пассажиров "летящей электрички", я начал осознавать, что мы в небе и остановка через два часа — в месте приземления. Раньше — только ты и твоё отношение к происходящему.
Летим. Всё, наверное, идёт хорошо.
Россыпи сияющих кристаллов — живописные узоры ночных городов поражают воображение: всматриваешься и видишь чётче и яснее, словно обладаешь способностью увеличивать и приближать подобно полевому оптическому прибору или телескопу. Невольно вспоминается совершенно обратный эффект от разглядывания полотна художника, где при увеличении масштаба видны последствия как изящества, точности, с одной стороны, так и неаккуратности, а порой и крайней небрежности — с другой. Но что ты как художник можешь знать об этом, не будучи им и, в целом, всё-таки восхищаясь результатом? Сверху же двойственность отсутствует.
В воздухе тоже есть ямы. Они ощущаются по-другому. Как эхо с того света. Но огни прекрасны.
Два часа длились вечность. Приземлились. Знакомые камни по корпусу и крики победы. Зачем такие испытания? Вышли и даже нашли свои чемоданы. Однако суетливая жизнь аэропорта — ничто в сравнении с перелётом, когда вся сущность твоя "в руках" железяки, проводов и случая.