День вчерашний.
Всё… он ушёл. Как-то неправильно это. Я, вообще, против такого был всегда, а они всё равно уходили и уходят. И вот теперь он. Лёнька, Лёнька… Жил себе, жил и потом вот так, вне очереди, нарушив порядок, двинул на небо….
Мы с ним встретились в 80-х. Он начинающий барабанщик – я клавишник. У меня на тот момент была уже семья и дочь, а перед ним только-только приоткрывались все двери в этот удивительный мир музыки. И они не просто открылись, а распахнулись и жизнь его всосала в эту образовавшуюся воронку и полетели дни, месяцы, года. Он подался в столицу, а я остался со своей семьёй.
Иногда от него приходили новости с большим опозданием. «Мировая паутина» была только на подходе в каждый дом. Собственно, и жизнь была какой-то пергаментной: то что-то образовывалось, то рушилось… «Перестройка» сломала страну на пополам, то ГКЧП, то ещё какие-то маскарады с переодеваниями и дирижированием чужими оркестрами под градусом. Страна шла в отрыв.
Конечно, столичная жизнь - это что-то. И это что-то до сих пор срывает многих с места и гонит подобно ветру поближе к Кремлю. У каждого свой путь. Он подался в шоу-бизнес, а я, как и многие из тех, кто его знал, в обнимку с бытом, стал ждать лучших времён. На тот момент это вполне вписывалось в существующие реалии.
А потом узнаю, что его учёба осталась позади и он теперь стал настоящим музыкантом. А я и не сомневался в том, что так и будет. Он в нашей команде был самым младшим и руководитель постоянно к нему цеплялся, мол, всё не то у него получается на барабанах. Лёнька, вообще, был не конфликтным человеком и когда на него начинали наезжать, просил одну минуточку, чтобы въехать в проблему без посредников.
И вот он уже в столице. Ему завидовали. Нет не я. С этим у меня строго. И потом, мы с ним понимали друг друга без стакана. И чувствовали ритмы одинаково. Он просил ему подыграть и мы на пару, забывая про остальных участников нашего коллектива, импровизировали.
А тут, спустя столько лет, новость, что он болен. Оказывается, с этой болезнью он боролся долго. Кто об этом знал? Ну самые близкие и те, кто был рядом. Мы все, которые на расстоянии только и видели его по телевизору в различных музыкальных проектах.
Он был скромен и никогда ни у кого ничего не просил. К нему обращались… Всё же столица не идёт ни в какое сравнение с нашей дырой и можно достать кое-что из музыкальных инструментов без всяких накруток. Нет, этими просьбами я его не докучал. У меня, как и у него было правило: ничего никогда не просить. И в этом мы были с ним близки по духу.
И вот больничная койка и уже не столичная. Там лечение дорого обходится для таких, как он. Да, добился многого и был в теме, но всё равно «работал на дядю». Когда у тебя такой статус, то есть вероятность, что, когда тебя не станет, забудут многие из тех, кому ты был нужен при жизни. Его болезнь не давала ему никаких шансов на выздоровление. Надежда была. Она у всех нас имеется в наличии, но не всем дано быть победителями.
Масть подалась к другим более удачливым на этой планете и его полки свернули знамёна. Всё закончилось.
Всегда улыбчивый он так и останется в моей памяти. Завтра прощание, но меня там не будет… Боюсь его не узнать. Пусть пухом ему будет земля. Потом мы обязательно встретимся, да и по-другому не может быть. Остались ещё интересные ритмические рисунки и нам надо с ним их на пару расковырять в своё удовольствие. И потом, знаю, что и как будет на этом прощании. Людей придёт много, а ещё больше тех будет, кто одной ногой стоит уже в могиле. Этих уже не оттащить от её края. Конечно, их всех жаль, но время выстрелило в них наугад, а может специально и теперь им осталось совсем чуть-чуть. И будут они стоять ссутулившись в своей этой одежде то ли по случаю траура, то ли потому, что одеть больше нечего и все их слова ничего не будут значить. Ещё эти взгляды устремлённые на него… Не хочу этого видеть…
Прощай, Лёня… Аминь…