Отклонение

               
   После окончания ТашПИ (Ташкентский политехнический института) в 1959 году мы с женой получили назначение на работу в КиргизГИПРОВОДХОЗ города Фрунзе (Бишкек). Я получил должность инженера-геофизика геологического отдела, жена - инженера-гидрогеолога. В геологическом отделе мне поручили организацию геофизической группы для проведения геофизических исследований по разведке и поиску подземных вод различного назначения на территории Киргизской ССР.

  Свою деятельность я начал с составления списка необходимого оборудования для проведения исследований. Начальник отдела Иванов Анатолий Михайлович, он же Главный геолог, просмотрев список и стоимость оборудования, пришел в ужас от итоговой суммы денег – около 100 тысяч рублей!  «Нам сразу зарубят список и встанет вопрос: а нужна ли нам геофизическая служба вообще?»

   После обсуждения остановились для первого времени на простейшем приборе – потенциометре для замеров кажущегося удельного сопротивления горных пород, полевых электрических проводов и электрических батарей, а также металлических штырей-заземлителей. Заявки на оборудование в те годы обычно оформлялись в конце года, получение обычно приходилось ждать целый год.

   Связано это было с тем, что советская промышленность функционировала по плановой системе, которая казалось бы должна была обеспечивать рациональное развитие производства промышленных товаров, но на деле тормозила, так как такая система требовала четкое и качественное выполнение всех плановых показателей звеньев производства, которые были разбросаны по всему Советскому Союзу, и вследствие этого были связаны с неоднородностью состава кадров и работы транспорта.
   Такая система была очень инерционная и поэтому ускорить работу, скажем, завода было практически невозможно, так как необходимо было изменить работу всех многочисленных звеньев, где планом были охвачены добыча сырья, заработная плата, количества персонала. Когда я работал в оборонной промышленности, в цехе, который курировал наш отдел, в связи с усложнением испытаний узлов ракеты потребовался дорогостоящий дополнительный прибор.

   Наши снабженцы обратились на завод изготовитель с просьбой напрячься и выделить нам дополнительный прибор, получили отказ, хотя в переговорах участвовал даже наш главный инженер цеха, пригласивший снабженца завода в ресторан, нет не для дачи взятки, а выяснить причину отказа, ибо он знал, что на западе любой предприниматель будет весьма рад выполнить такую просьбу. Даже вспомнил случай, когда он служил в Берлине, в увольнении ему приходилось покупать бутылку виски и сложно было прятать за пазуху – оттопыривалась.

   Продавец посоветовал вернуться к нему с подобной просьбой через пару дней, он обратится на стеклотарный завод и ему изготовят плоские бутылки. Так и случилось.
   А снабженец пояснил нашему представителю: во-первых, мы не имеем дополнительных комплектующих деталей, во-вторых, дополнительный прибор можно сделать в  сверхурочное время, тогда возникнет необходимость в дополнительной оплате труда, или заставить ускорить работу в дневные смены, но никакой мастер участка не сможет этого сделать без специального указания руководства завода, и т.д. Короче, все упиралось в плановую систему производства. Так и уехали ни с чем наши просители, только им посоветовали просьбу свою включить в заявку следующего года.

   Вскоре выяснилось, что наш Главный геолог Иванов по своим знаниям совершенно не соответствует своей должности, геологичское образование слабенькое, путался в элементарных вещах. И я пришел к мысли, что направление в Гипроводхоз Киргизии после окончания ВУЗа - это отклонение от намеченной линии жизни, поэтому решил перебраться в Сокулукскую геофизическую экспедицию в 15-ти километрах от Фрунзе.

   Там я бывал во время составления списка геофизического оборудования для своего отдела. Начальник экспедиции согласился принять меня в одну из геофизических партий, руководил которой Владов Борис Ефимович. Руководство Гипроводхоза не возражало. В это время партия квартировалась в селе Михайловка, расположенном  восточнее города Пржевальск (Каракол) на противоположенной стороне одноименного залива.
   Владов направил меня в отряд Пенкина, проводивший электроразведочные работы методами электропрофилирования в районе курорта Джеты Огуз (кирг. – Семь быков) с прицелом сделать ротацию начальника отряда, Пенкин шел на повышение. С ним у нас во время стажировки как-то не сложились отношения, причиной, я думаю, была ревность к своим прежним наработкам, которые он оставлял мне как в самом отряде, так и в наведении мостов среди персонала курорта, которые были заинтересованы в результатах геофизических исследований.
 
   Я не испытывал никакого желания быть руководителем, меня больше интересовала работа по обработке результатов полевых работ. Но пришлось браться за порученное дело. Пенкин через полгода умер от сердечной недостаточности. У него остались четверо или пятеро детей.
   Исследования, проектировавшиеся для выявления дополнительных водопроводящих  структур в скальных породах с содержанием минерализованных родоновыми фракциями вод, не дали результатов.

   В экспедиции я познакомился с руководителем вновь созданной опытно-методической геофизической партии Палагиным Владимиром Васильевичем. Я был покорен его эруди-рованностью и способностью непрерывно генерировать новые идеи в геофизике в части технического обслуживания. После короткого знакомства он пригласил меня в свою партию, состоящую пока из одного человека, с моим приходом стало нас двое.

   В дальнейшем ее численность возросла, состав постоянно менялся в связи со специфической тематикой, граничащей с изобретательством и требованием иметь навыки умения работать своей головой и руками.
   История развития этой партии очень интересна и полна достижений, описание которых требует отдельного рассказа.

   К сожалению, у Владимира Васильевича была чрезвычайно развита гордыня, которую он частенько демонстрировал перед своими подчиненными. Например, он язвительно  обстрелливал методы работы научно-исследовательских институтов, считая, что там очень много развелось нахлебников, и на практике доказывал это. «Я изобрел компенсатор в виде «палочек и веревочной петли» для устранения вектора магнитного поля летательного аппарата и изготовил самостоятельно, в то время как целый коллектив Ленинградского научно-исследовательского института приборостроения для этой же цели разработал изготовил массивный и тяжелый прибор в течении нескольких лет».

   И действительно его приборчик состоял из трех взаимоперпендикулярных  пермаллоевых стержней с проволочными обмотками, через которые пропускали слабый ток. Магнитные вектора стержней формировали суммарный пространственный вектор, который выстраивался встречно вектору летательного аппарата, таким образом компенсируя его. Дело в том, что вектор магнитного поля летательного аппарата являлся источником девиации - помехой при съемке магнитного поля местности, меняющейся при криволинейных маршрутах съемки. Компенсатор устранял эту помеху на корню.

   С целью проверки действия компенсатора Палагина была проведена магнитная съемка участка, уже изученного пешими операторами-магнитометристами. Результаты были  впечатляющими. Появилась возможность проводить аэромагнитную съемку по горизонталям в сложных горных условиях. Работа начиналась и закачивалась настрой прибора над нормальным магнитным полем, где уровень магнитного поля не менялся.

   Методика была включена во Всесоюзную инструкцию по применению геофизических методов в геологии СССР и рекомендована геофизикам стран народной демократии.

   Наша маленькая партия благодаря усилиям Владимира Васильевича была переведена в небольшую мастерскую на улицу Бокомбаева вблизи Управления Геологии Киргизской ССР с подчинением геологическому отделу Управления. Это произошло после нескольких случаев вмешательства руководства геофизической экспедиции в дела нашей партии, что очень не нравилось Палагину и он добился разделения весьма хитроумным способом.
   Ему предложили занять должность Главного геофизика Управления. Он согласился при условии, что его партия будет подчиняться непосредственно Управлению. Вместо него начальником партии был назначен я. Владимир Васильевич предупредил меня, что через год он вернется, когда вместо себя в Управлении подготовит соответствующую кандидатуру. Так оно и случилось, и я через год снова вернулся на должность старшего геофизика.

                21.02.2020 г.