Мы летели над городом. Нет, точнее, плыли. Мы плыли высоко-высоко над спящим городом. Это было ранним утром, на улицах почти не было людей, а те, кто сонно плёлся внизу, нас не видели. Они не смотрели на небо — они смотрели под ноги, на слякоть, грязь, лужи и мокрый асфальт. А мы с тобой плыли прямо в небе, ты помнишь? Я — да. Оно было светлое, золотое, розовое. Солнце вставало далеко за тёмной полосой леса за городом, и его первые лучи скользили по крышам многоэтажных домов, магазинов, автобусных остановок и по нашей деревянной лодке. Здесь, наверху, ветер был холодный и дул внезапными порывами, поэтому наша лодка порой покачивалась, словно на волнах. Она была очень маленькая, и мы стояли в ней, подставив лица ветру.
А внизу город медленно просыпался. Людей и машин становилось всё больше, фонари погасли, кое-где мигали светофоры, открывались магазины. Началось оживление, везде царила суета, и сверху всё это было похоже на хаос, бесконечный и бессмысленный. Поэтому я закрыла глаза.
А ещё у меня были крылья. Они очень болели, ведь долгое время были скованы железными цепями, и сейчас на них были раны, царапины и ссадины… Мне было холодно. Я ведь была в одном платье — в таком же белоснежном, какими были мои крылья когда-то давно.
Мы летели очень далеко. Я не знала, куда мы летим, но это было и не важно — лишь бы подальше от этого города. Ведь я заточена здесь, словно в клетке. Здесь собраны все оттенки серого и все виды прямоугольников. Словно реальность вдруг стала монохромной. Но это утро было совсем не таким. Ведь я покидала этот город тогда, на рассвете, вместе с тобой, и казалось, будто с неба льётся музыка.
Вёсла тоже были деревянными. Точнее, одно весло. Ты стоял в лодке, управлял ей, смотрел на горизонт, где собирались лиловые облака, а я стояла позади в твоём плаще — ты отдал мне его, чтобы я согрелась.
...Я выключаю музыку и закрываю глаза. Потом снова открываю… На пустынной улице никого нет ранним утром.
Если честно, я даже не знаю, кто ты. Как тебя зовут, сколько тебе лет, где ты живёшь, на каком языке ты разговариваешь, когда мы встретимся, на каком кусочке земного шара мне тебя искать. Но я верю, что я тебя найду. Я тебя обязательно найду.
Включаю музыку… Она сейчас — способ дышать, единственная причина жить. Закрываю глаза и снова открываю. И вижу… нет, не серые прямоугольные дома. Вместо них я вижу горы. Высокие, скалистые, заснеженные… Вижу нескончаемую синеву, небо, в котором плывут киты и дирижабли, слышу шум моря и крики чаек… Смотрю на грязь под ногами и вижу галечный берег, ракушки, горные дороги, лесные тропы… Слышу шёпот листвы могучих деревьев, голос ветра и вижу горы, горы, горы, горы…
Я смотрю на небо и встречаю твои глаза. Я знаю, там, на другом конце планеты, ты тоже на него смотришь. Там оно отражается в твоих глазах, здесь — в моих. Выходит, мы с тобой смотрим друг на друга?
Я обязательно тебя найду… Только ты не забывай, что там, где-то далеко-далеко, я смотрю на небо и вижу твои глаза, вижу деревянную лодку в рассветных лучах, которая плывёт над городом…
Ведь я смотрю на небо...