Храм Владимира

 
 
   Однажды, бродя по лесу, я вышел на полузаросшую тропинку, которая привела меня к просторной поляне, окруженной вековыми дубами. Остатки строений, проступавшие сквозь бурьян, свидетельствовали о том, что здесь когда-то было  поселение. Я напряг память и вспомнил, что здесь, действительно, лет тридцать назад существовал так называемый Карьер - небольшой поселок, получивший свое название от песчаного карьера, находяшегося поблизости. Он состоял из десятка деревянных домов , в которых  доживали свой век старики и старушки. Я вспомнил даже, что у одной бабушки с этого Карьера мы покупали молоко. Постепенно старики умирали или уезжали к детям, дома пустели, и наступил момент, когда последний человек покинул поселок. Он прекратил свое существование. Со временем дома разрушились, и вот теперь остались от них одни фундаменты - как напоминание о  безвозратно ушедшем времени.
    Непонятное чувство волнения  овладело  вдруг мной, и я стал бродить по поляне, на которой когда-то кипела жизнь, а теперь царили безмолвие и покой, нарушаемые лишь пением птиц, скрывавшихся в густой листве дубов.
    Вдруг я наткнулся на останки деревянной изгороди, окружавшей полуразрушенный фундамент с трех сторон. С четвертой стороны был небольшой овражек, в котором  вопреки царившему вокруг разрушению бил живой родник. Несколько  высоких ветел склонялись к воде, опустив в нее длинные раскидистые ветви. Что-то необычное показалось мне в этом  укромном уголке. Я внимательно осмотрелся. Ветлы стояли симметрично друг другу – значит, были посажены рукой человека. На противоположном берегу оврага-пруда росли в густой траве полуодичавшие вишни и кусты смородины, Я решил обойти овраг, чтобы попасть туда. В самом узком его месте, где склон был почти  уже пологим, я увидел бревенчатый мостик с  перилами из толстых веток. Бревна были уже истлевшими, но я все же осторожно по ним прошел и оказался возле арки, сооруженной из двух железных труб и проволоки. Арка была заплетена диким виноградом. На ней висела деревянная табличка с полустертой  надписью, выполненной зеленой краской С трудом я  прочитал слова: «Войди сюда с добрыми мыслями». Я прошел сквозь арку. В нескольких шагах от нее, среди вишен и смородины,  стояла деревянная полусгнившая  лавочка со следами той же зеленой краски. Напротив росла самая большая вишня, к стволу которой была прикреплена проволокой небольшая иконка с изображением Иисуса Христа., прикрытая сверху жестяной пластинкой. Над ней висела еще одна табличка, на которой можно было разобрать слова:
« Здесь мной создавалось Пространство Любви, чтобы в нем счастливо и радостно жили мои дети, внуки, правнуки и все люди. В.Н. Бородин»
    Я прочитал надпись, и сердце мое вздрогнуло. Что-то знакомое  прозвучало для меня в этой фамилии. Я присел на скамейку, и она, как ни странно, подо мною не рухнула. Я долго и напряженно думал, глядя на надпись и слушая тихий говор вишен. И в памяти ожили давно минувшие дни. Я вспомнил, что бабушка, носившая нам когда-то молоко, как раз была Бородиной. А мужа ее звали Владимир Николаевич, он пару раз приходил к нам вместе с ней. Вот такие неожиданные встречи и совпадения случаются в жизни. Во истину неисповедимы пути человеческие.
     Долго сидел я на  скамейке, погруженный в воспоминания и размышления. Вот был человек, думал я,  простой человек – не гений, не герой. Занимался огородом и садом, держал хозяйство и за этой нелегкой работой размышлял о смысле жизни, о своей роли в ней.. В силу своих возможностей старался сделать этот мир прекрасней, оставить след свой на земле. Он обустроил овраг. Посадил по его склону деревья. Возвел своего рода храм под открытым небом в надежде посеять в душах людей зерна добра и  све Пусть не получилось – поселок умер, и давно заросла к нему тропа; дети разъехались, дом разрушился, сад оказался брошенным. И все же  его душевные устремления  не  могут пропасть даром.
     Так я рассуждал и вдруг ощутил в себе какую-то  неведомую мощную силу. Чувство безмерной благости и сопричастности к великой тайне жизни охватило меня. Как молитву, прошептал я слова: « Ты не зря трудился, Владимир Николаевич. Ты достиг своей цели, ты создал Пространство Любви».
    …На следующий день я вновь пришел в заброшенный поселок и очистил его от бурьяна. Потом покрасил арку и отремонтировал лавочку. Вокруг стало светлей и веселей. А заросшая тропинка к поселку, благодаря моим  регулярным прогулкам, обозначилась более четко. Я намеревался  еще привести в порядок и мостик. Но не успел – уехал в длительную командировку. А вернувшись, тотчас вспомнил о Храме Бородина (так теперь я называл этот заповедный уголок). Как только выдалось свободное время, я отправился в Карьер, прихватив с собой необходимый инструмент. Подойдя к тропинке, ведущей к нему, я в удивлении остановился: тропинка была широкой и хорошо утоптанной; видимо, за два месяца моего отсутствия по моим стопам здесь кто-то не раз прошелся.
    Еще больше я был поражен, когда оказался в Карьере и увидел отремонтированный мостик, выложенную из камня дорожку от  него к скамейке, вскопанную землю под вишенками. Мне стало понятно, что нашелся человек, а может быть даже и не один, который вслед за мной, придя по тропинке к храму Бородина,  увидел в его деле какой-то глубокий смысл, какой-то сокровенный знак. А поняв это, решил его продолжить.
      Я сидел на новенькой скамейке и радовался за Владимира Николаевича; радовался  тому, что труд его был не напрасен; что его мечта воплотилась в реальность.
     … Прошло немало лет. Изменилось время, изменилась жизнь, изменилась страна. Но по-прежнему не зарастает тропа к Храму под открытым небом, воздвигнутому Бородиным. Идут сюда люди – кто с осознанным чувством, кто просто по наитию – и ощущают силу и дух, которые присутствуют в Пространстве Любви.
     Спасибо тебе, Владимир Николаевич!

                12 июня 2005 года