А ночка летняя хмурилась, короткая... Две недели, не капнуло... Зерно уже разбухло в пересохшем грунте, ещё день-два и хана урожаю... Луна зашла рано, не заступив на дежурство, как говорят: "Закон планет".
Ивану не спалось, лезли каки-то дурные мысли - душно, а тут ещё Зинуха прислонилась ляжкой, какой тут сон...
И вдруг небо раскололось, почти над головой, потом ещё раз стрельнуло...и вдруг молния, он заметил краем глаза, что отлетел угол крыши и рубленный дом вспыхнул, как спичка, успели витащить , из-за божницы документы и узелок с деньгами, уже валилась крыша, а они в одном исподнем, нырнули в кутерьму из дыма, огня и дождины... Люди прибежали, уже на пепелище, нечего было спасать, заливать, покивали лохматыми башками и разошлись... Что ж теперь... "На пол хаты чего-то, что лежало в углу участка, наскребёшь - думал Иван - а Лизка, накрылась старым мешком - зуб на зуб, не попадал, не от холода, а от испуга...пока.
Дождь хлестал ровно сутки. Дома, как не было, ступеньки есть, порог, не выгорел и лежал недалеко срезанный угол крыши. Иван укутал потеплее жену, считай... и ушёл в гараж, подобрал из своей рыбацкой одежды, сорочку да треники, принёс, натянул Зинаиде на ноги, подал футболку.
- Что делать будем, жена-не жена? Уедешь или как?
- А ты как, Ваня?
- Как-то буду перебиваться, да может к зиме, хоть хату какую...
- Я только мешать стану... Съезжу домой, погляжу как там...
- Ну езжай, я провожу.
Иван собрал её паспорт, поделил гроши пополам, проводил Зину, усадил в вагон "окурка" - поцеловал и вернулся к углям. А углей набралось аж двадцать мешков, поставил их у заборчика, написал объявление: "Продаю уголь по сходной цене". Убрал место бывшего дома, съездил к болоту, на холме снял дёрн и устелил выгоревшее пятно, полил, из колодца - и день долой.
Утром поехал в лесничество. там конечно уже слышали, о его несчастье.
- Привет, Иван, приготовь место, мы тебе выделили дюжину выбраковки, сейчас и подвезём.
- Спасибо, Юрьевич, в долгу, не останусь.
- Знаю, друже. Чем можем - поможем. Зачинай, там поглядим.
Когда появилась Зина, то у Ивана, на новом месте, стоял сруб, под окна.
- Чем мне заняться, Вань?
- Не ошиблась, деваха, по адресу ли?
- Не сумневайся, не отвертишься... Плохо мне без тебя, Вань...
- Тогда пойдём, покажу фронт работ... Но это после того, как что-то приготовишь пожевать. Деньги там же.
- Я при деньгах, Ванечка, мама померла, пол года прошло. Выдали в банке.
Иван повеселел, ещё бы. прикипел к зининым прелестям...
- Сегодня, Зина, едем в город, поедим в ресторане, купим евро-окна и двери. Думаю три окна нам хватит? и пять дверей.
- Куда их столько?
- А посчитай...входную надо, в кладовку надо, из коридора в пртихожую, в спальню большую и малую...
- Он ты о чём... Ладно, поняла, спасибо тебе.
Вернулись весёлые, как молодые. В сараюшке, всю ночь напролёт, насыщались друг другом...
Во второй половине августа, только встали, поставили чайник на керогаз, как начали появляться непрошенные, но дорогие гости, иные семьями прибыли, с инструментами, продуктами, прикатили, из колхозной кладовой казан добрый. Каждый стал, у хорошо знакомого участка, кто у окон, кто у дверей, а мужики, которых днём, с огнём, не отыщешь, подгоняли брёвна, зарезали замки. Принесли, женщины двери и окна, установили, где хозяева прикажут, укрепили рейками и принялись укладывать простенки, стены ложили в крестец, пока тут шла стройка, бабы собрали в кучу всё, что принесли, посовещались, хотели назначить главную повариху.
- Девчата, не парьтесь, я курсы кончала и работала поваром, Никто не обижался на готовку. Выделили в помощь двух женщин, остальные понадобились, затворять глину, для печки и раствор, для столбиков фундаментных, для забора и крыльца. Работали ладно, капитально, вроде и не торопились, а всё выростало, на глазах - толока! Только закатили и укрепили последний венец сруба, как подъехал трактор, с крышей, перевязь, шифер, стропила, конёк. Пока одни набирали отолок, другие принялись обязывать опалубку крыши, установили конёк, прибили планки, закрепили стропы, решётку из шелёвки и уже, кто-то забрался, на конёк и верёвкой поднимали шифер, начали нижний ряд, постепенно поднимаясь всё выше.
А внутри шла своя работа, уже выложили лежак между печкой и "гитарой"с дымоходными колодцами - дополнительный обогреватель. От лежака, через отверстие в потолке, погнали наружу трубу, а внизу, старый мастер обмазивал белой глиной под печи и черень, где можно погреть кости, погнать, из дому простуду.
Постепенно мастера отходили от своих детищ, бабы сливали ковшом на руки, фыркали, от удовольствия, усталые, но радостные люди, любуясь своей работой - вечное спасибо хозяев, при встрече с мастерами...
Потом сидели за накрытыми плёнкой, досками на козлах - столами, с угощением. Тут и хозяйское и принесённое, и главное, бочёнок селёдки, уже, чуть с ржавчинкой, но, от этого ещё вкуснее, к стакану самогоночки...
Расходились ближе к полуночи. Хозяева провожали, кланялись в пояс. Теперь они, под крышей, с печкой, дверями и окнамы - перезимуют.
Зинаида почувствовала себя, не в своей тарелке, ближе к Старому, Новому.
- Ваня, запряги свои Жигули, поедем, что-то не очень мне...
Тот прогрел мотор, взял старый кожух, на всякий - а она никакая.
Сгрёб на руки и, не выключал четвёртой, пока больница показалась. Приняли, по срочной, увезли в реанимацию...
- Что ж вы, папаша, не уследили, так могли и сына потерять и вообще...
- Так плохо?
- Ничего...поздравляю, на восьмом месяце родился, но это, не приговор. Езжайте домой, утром позвоним в сельсовет..
- А глянуть, хоть издалека можно?
- Только на секундочку.
Зина лежала и любовалась на своего первенца.
- Вань, глянь, какой он хорошенький...
А он стоял, растерянно глядел на тот комочек, что принесли мамке знакомиться и не мог уловить всего враз, сквозь навернувшиеся слёзы...
- Всё, папаша, пора и честь знать... 21.02.20