Плен. Николай не понимал тогда масштабов военной катастрофы. "В результате успешной операции фашистов "Тайфун" в октябре 1941 года под Вязьмой во вражеское окружение попали 37 советских дивизий, 9 танковых бригад, 31 артиллерийский полк РВГК и полевые управления 19, 20, 24, 31 армий общей численностью до 600 тысяч человек".
Волей судьбы наш герой с огромной массой других военнослужащих оказался в плену в городе Вязьма. Так получилось, что немцы не могли сразу, так быстро принять такое количество военнопленных. Не была готова материальная база, негде было жить, нечем было кормить, не хватало транспорта на подвоз топлива, инвентаря, пищи, медикаментов. Перед комендантами создающихся многочисленных лагерей стояла неразрешимая дилемма: сохранить рабов для 3-го рейха, либо безжалостно уничтожать врага. Чаще выбирали последнее.
Лагерь "Дулаг -184" создавался в недостроенном здании авиационного завода. Вбивались столбы, огораживающие территорию, натягивалась колючая проволока, устанавливались вышки для караула. В таких загонах люди обречены были умирать без еды и воды, от холода и болезней. В первые недели после захвата Вязьмы гитлеровцами, по воспоминаниям местных жителей, количество пленных в лагере было настолько велико, что не было места, чтобы лечь, и солдатам, многие из которых были ранены, приходилось стоять сутками. Подвоз питания и воды не производился. Только через несколько дней привозили полуфабрикаты, бросая их в толпу. Видя, как военнопленные бросаются за ними, фашисты расстреливали пленных, бросали в толпу гранаты. Иногда местные жители, женщины подносили к колючей проволоке пищу, но при попытке передачи расстреливались и пленные, и мирные люди. Лагерь превращался из пересыльного в лагерь смерти.
Исполнялась директива А.Гитлера: "Мы обязаны истреблять население, это входит в нашу миссию охраны германской нации. Я имею право уничтожать миллионы людей низшей расы, которая размножается как черви".
Первым актом командования лагеря было выявление евреев и политработников, коммунистов, интеллигентов. Эти люди расстреливались немедленно.
Николай, получивший легкое ранение, оказался в госпитальном бараке. И хотя он был обустроен в недостроенном корпусе, без крыши, окон и дверей, не отапливался, не было ни нар, ни спальных мест, не было даже соломы, это спасло ему жизнь.
Зимой 1941 года смертность в лагере составляла до 300 человек в день. Часто многие из тех, кто ложился спать, уже не просыпались - они замерзали. Истощенных, оборванных, еле плетущихся людей - советских военнопленных - немцы гоняли на непосильные работы.
В госпитале медикаменты не выдавались, заключенные не мылись. Начали свирепствовать тиф, дизентерия. Из питания - только похлебка из тухлой картофельной муки. Пленные медики пытались что-нибудь предпринять, но были бессильны. Условия лагеря были столь ужасны, что Николаю времена предшествующих боев, которые тоже сопровождались чудовищными нагрузками, ранениями, гибелью соратников, казались уже нормальной жизнью. Но в плену человек лишен всего, лишен возможности бороться за что-либо, что могло бы улучшить его положение.
Николаю не дано было узнать, что при попытке бегства сложил свою голову Матвей.
Спасло Николая то, что он был отобран в группу, которую отправили на запад, в глубокий тыл. Конечная станция - концентрационный лагерь Гросс-Розен.
Люди, которые остались в лагере в Вязьме, были уничтожены практически полностью. В октябре - ноябре 1941 года смертность наших соотечественников в немецком плену достигала 2% в день, а за 6-7 месяцев 85,7%.