Всё дальше от начала гонит нас Ветер Памяти по Реке Жизни, оставляя позади знаковые события, встречи с интересными людьми, места, где мы взрослели, обретали знания, жизненный опыт. По мере движения вперёд меняются наши представления о ценностях жизни. Многое мы начинаем понимать по другому. Пристально вглядываясь в помутневшее от времени далёкое прошлое, я пытаюсь вспомнить наиболее запечатлевшие моменты того времени. Что-то высвечивается ярче, что-то смутно, но очень притягивает, заставляет насторожиться, вызывает волнение и не даёт покоя. И вдруг неожиданно всплывает и озаряется новым светом.
Сегодня я попробую вспомнить и рассказать о событиях после догожданной встречи со своей мамой. Это произошло неожиданно, примерно через месяц после Дня Победы. Встреча происходила на железно-дорожном вокзале. Собралась вся семья моей тётушки. Мама вышла из вагона с чемоданом и вещевым мешком за спиной. Свердловск встретил её летней солнечной погодой, с лёгкой прохладцей. Внешний вид мамы ошарашил меня. Я остолбенел, не знал, что сказать. Она была в тёмно-зелёной гимнастёрке, плотно облегавшей чуть полноватое тело, с подпоясанным кожаным ремнём. Стоячий воротничок гимнастёрки был аккуратно растёгнут, открывая путь жадным взорам к нежной прелести женской шеи и части плеча. Из-под гимнастёрки скромно, не привлекая особого внимания, колокольно спускалась плиссированная юбка. Замыкали наряд хромовые с глянцем сапожки.
У мамы было несколько серьёзных причин заехать в Свердловск. Во-первых, она должна была выполнить свой материнский долг: забрать меня с собой и увезти на Дальний Восток к месту своего назначения. Во-вторых, она хотела встретиться со своим вторым мужем, с которым она сязала свою судьбу перед самым началом войны, и который во время её приезда находился в Свердловском госпитале на лечении после серьёзной контузии. Наконец, далеко не лишне было встретиться со своей родной матерью, моей бабушкой, и двумя родными сёстрами и их потомством. Так что, эта встреча была очень значимой для всех, кто в ней принимал участие.
Я был вне себя от счатья! Я не отходил от матери ни на шаг. Засыпал её вопросами. Водил по своим любимым местам. Знакомил с друзьями, хвастался перед ними выдуманными мною её подвигами. Эта эйфория продолжалась неделю. Постепенно я начал успокаиваться. Затем начал раздражться излишним вниманием ко мне, к постоянным замечаниям. Появилось тягостное ожидание новой, ещё не совсем понятной жизни. Наконец мама вдруг обьявила:
- Сынок, мне нужно с тобой серьёзно поговорить. Через неделю мы с тобой уезжааем. Собери, пожалуйста всё, что тебе может потребоваться и попрощайся с друзьями. Нам с тобой предстоит длинная дорога на Дальний Восток, где я должна продолжить свою воинскую службу.
Эта неделя мне показались вечностью. Я не мог дождаться её конца. Уткнувшись в геграфическю карту СССР, я пытался проследить путь, по которому нам с мамой придётся проехать. Мама, заметив мой интерес, решила расказать мне, куда и почему мы должны ехать:
- Ты знаешь, сынок, что война ещё не кончилась, что я ещё не могу распоряжаться собой? – спросила мама.
- Да, конечно, знаю! Но я думаю наша армия справится с японцами и без тебя. – сквозь зубы пробубнил я.
Мама поставила стул рядом с моим, села и, обняв меня, стала ласково рассказывать, как важно для нашей с ней судьбы выполнить свой воинскиий и партийный долг до конца. Иначе она не может. Я понял, что на эту тему бесполезно с ней говорить. Она придвинула поближе к себе карту, нашла на ней город Свердловск и стала объяснять, через какие города мы будем проезжать: Тюмень — Омск — Барнаул — Новосибирск —— Тайшет — Иркутск — Улан-Удэ — Чита — Хабаровск.
Мне это ни о чём не говорило. Я мечтал об одном, как можно скорей вернуться домой, в родной Ленинград. Но мама убеждала меня, что об этом ещё рано говорить. Война ещё не закончена. Она стала рассказывать о перспективах нашего путешествия, что мы увидим всю нашу большую страну, от края до края. Она пыталась доказать мне, что я самый счастливый мальчик в Советском Союзе, который проедет по самой длинной в мире железной дороге через всю страну вместе со своей мамой. От неё я узнал, что этот путь назвали Транссибом, потому что он проходит через всю Сибирь и соединяет Дальний Восток с европейской частью Советского Союза. Началом дороги считается столица Москва, конечный пункт — станция Владивосток.
Как я позже узнал, необходимость в строительстве такой дороги широко обсуждалась ещё в ХIX века в связи с бурным развитием Российского государства, образованием новых промышленных центров на Урале, Сибири, Дальнем Востоке. В то далёкое от нас время главным способом транспортировки больших грузов был речной и морской транспорт. На помощь ему должен был придти железнодоржный транспорт. Но для этого надо было создать развитую систему железндоржного пути вдоль всей территории России с учётом географических особенностей местности. Особо остро встала эта проблема к концу ХIX века, когда Россия начала обустраивать Дальний Восток и налаживать торговые связи с Китаем. Стало очевидным создание единой железнодорожной артерии вдоль всей территории России с Запада на Восток и с Востока на Запад, в которую будут вливаться более короткие железнодорожные потоки с Севера и с Юга.
И вот я стою с мамой на плтаформе в окружении многочисленных родственников в нетерпеливом ожидании прихода из Москвы нашего знаменитого на весь мир поезда-чемпиона. Я - весь внимание. Пытаюсь вырвать свою руку из мягкой маминой ладони, чтобы приблизится к краю платформы и заглянуть на приближение паровоза. Мама отпускает мою руку и достаёт из кармана платок, чтобы протереть глаза от слёз. Трудно передать словами, как горько и тяжело было ей раставаться со своими родными, как все страдальчески смотрели на меня и маму, не зная, что нас ждёт впереди.
Потянулись минуты тягостного ожидания, которое прервал гудок приближающего поезда. Минуты потекли быстрее, люди зашевелились. Поезд медленно приближался, увеличиваясь в размерах всё больше и больше. Достигнув платформы, он, как бы нехотя, пыхтя проплыл мимо неё и остановился, издав короткий гудок. Захлопали открывающиеся двери и в проёмах появились аккуратные фигурки проводниц. Протерев от пыли наружную вертикальную перилину, они спустились по лесенке на платформу и встали возле открытой двери в дежурной позе для помощи спускающимся и поднимающимся пассажирам. Пройдя сквозь толпу провожающих, вся наша компания собралась возле нашего вагона.
Последние прощальные слова, объятия и поцелуи. Предъявив проездные документы, мы с мамой поднялись в тамбур вагона и, помахав своим близким, потихоньку стали протискиваться в вагон. Добравшись до своих мест и освободив руки от вещей, мы прильнули к окну, чтобы послать последние знаки глубокой благодарности всем своим провожающим. Вагон постепенно заполнялся людьми и нам пришлось занять свои места. Неожиданно вагон дёрнулся и под протяжный звук гудка медленно поплыл вдоль перрона. Последние взмахи рук и прощальные выкрики. Поезд начинает набирать скорость. Мимо проплывает вокзальное здание с толпой провожающих, водокачка, депо, ремонтные мастерские. Набрав приличную скорость поезд бодро бежал вдоль большого насыщенного разными предприятиями огромного промышлнного центра России, котрый внёс бесценный вклад в победу над фашистской Германией. Наконец показалась окраина города с сельско-хозяйственными постройками. Проскочив небольшую гряду Уральских гор, поезд попрощался с ними зычным протяжным гудком, давая знать, что Еропа осталась позади. Дальше наш путь будет идти по Азиатскому континенту.
Усевшись поудобнее у окна, я с удивлением заметил, как резко изменился пейзаж. Яркокрасное солнце, навстречу которому мчался наш поезд, резало глаза. Я пытался закрыть их ладоняии, но это мало помогало. Мама попросила зашторить окошко, что я и сделал. Но это не остановило меня от любопытства рассмотреть подробней, что творится снаружи поезда.
Перейдя к противоположной стороне вагона, я попросил пасажира боковой полки разрешения посмотреть в окно за его спиной. Он любезно подвинулся и дал мне полную свободу насладиться открывшимся видом. Перед моими глазами предстала чудесная картина бескрайнего простора сибирской земли. В центре картины шевелилось золотисто-зеленоватое колосящееся поле, убегающее вдаль до горизонта, смыкаясь с розоватой полосой неба. По бокам поля стояли прижашись к друг-другу плотной стеной высокие тёмно зелёные ели. Они мне напомнили пограничников, охраняющих поле от вредителей. Верх картины был заполнен ярким синим цветом, по которому медленно, никуда не торопясь плыли непонятной формы белые облака с размытыми бледно голубыми краями. Внимательно приглядевшись, я вдруг заметил, что поверхность поля вела себя не спокойно, а подобно морской зыби колебалась. Заметив мой интерес, хозяин боковой полки стал объяснять мне, что эти поля засеяны рожью, одной из важнейших зерновых культур Сибири. Продолжая разговор, он стал мне расскзывать агрономические сложности выращиваня ржи в суровых климатических условиях в этих краях:
- Существует два способа посева ржи: озимый и яровой. Озимый способ предполагает производить посадку осенью в районах с тёплым климатом, когда зима короткая и не сильно холодная. Такой климат характерен для Турции, откуда рожь пришла в Европу. Для Сибири с более суровыми зимними условиями этот способ не подходит. Здесь приходиться использовать яровую рожь, с более коротким сроком созревания. Эта рожь высевается весной, когда сходит снег и земля прогревается до положительной температуры.
Под монотонный голос моего нового знакомого и ритмиччный стук колёс я почувствовал сонливость и решил забраться на свою полку, чтобы отдохнуть от пережитых чувств и впечатлений. Проснулся я глубокой ночью от скрипа тормозов, свистка и голосов. Взглянув в окно я увидел не высокое вокзальное здание, на верхней части фасада которого я прочёл: Тюмень! Сколько сразу воспоминаний хлынуло в мою голову из прожитой в этих местах жизни: воспитатели, нянечки, учителя, друзья. Эти воспомнания навели меня на мысль, что я нахожусь в начале нового этапа моей жизни, в которой я уже не буду брошенной сиротой. Приняв новых пассажиров, паровоз дал сигнал и поезд продолжил свой путь. Прощай, Тюмень! Прощай, село Ембаево! Я повернулся на другой бок и погрузился в прерванный сон. Мне приснилось, как самый большой задира в интернате по кличке Гусь (Петька Гусев) пытался отнять у меня звёздочку от воинской фуражки, которую мне прислала с фронта мама. Когда я понял, что мне с Петькой не справиться, я решил проснуться.
Взглянув в окно, я обалдело увидел, что наш поезд висит в воздухе над широкой рекой. От страха я закрыл глаза. В голове мелькнуло, что я продолжаю спать. Вернул меня в действительнсть стук колёс и продолжительный гудок паровоза. Я открыл глаза и, первое что я увидел, был длинный шлейф густого чёрного дыма на фоне темно голубого неба. Мимо окон мелькали правильной формы геметрические фигуры, составленные из треугольников. Из глубины вагона до меня донеслось:
- Взгляните, по какому прекрасному мосту мы проезжаем!
Эти слова полностью вывели меня из шокового состояния и заставили более пристально вглядеться в открывшийся моему взору вид. Я увидел проплывающие суда с баржами, пассажирский пароход у пристани,
берега, заполненные зданиями и производственными предприятиями. Я не мог оторваться от всего, что проплывало перед моими глазами. Увидев свободное место на нижней боковой полке, я спрыгнул на пол, забрался коленями на свободное место и впился глазами в окошко. Вдоль вагона прошла проводница, предупреждая о прибытии поезда в город Омск и 25-ти минутной стоянке. Я набрался храбрости и спросил у неё:
- Скажите пожалуйста, через какую речку мы только-что проехали?
Она посмотрела на меня с каким-то лёгким разочарованием, что я задаю такой глупый вопрос, и сказала:
- Сынок! Это не речка, а великая река Иртыш, которая вливается в одну из главных сибирских рек - Обь ! Иртыш — самая длинная в мире река-приток. Она берёт начало в Китае. Общая её длина более четырёх тысяч километров.
Во время стоянки поезда я с мамой вышел на перрон. Нас окружили пожилые женщины с аппетитным товаром: молодой варёной картошкой, луком, редиской, огурчиками, пирожками и т.п. Устоять было невозможно. Пока мама торговалась и нагружалась я подошёл к главному зданию вокзала поближе, поражённый его величественным видом. Проходя вдоль потрёпанного временем кирпичного фасада, я заметил на стене небольшую мраморную плиту с надписью: «Охраняется государством!». Из купленной почтовой открытки я узнал, что первое здание вокзала было построено в 1894 году одноэтажным по стандартному образцу из кирпича с бутовым фундаментом. Позднее, в связи с интенсивным развитием транссибирской магистрали в период с 1907 по 1914 годы к сооружению добавлялись пристройки из кирпича и увеличивалась площадь и высота здания. Было заметно, что даже во время нашего с мамой присутствия на станции шла очередная реновация вокзального здания.
Увидев, какой интерес на меня произвела открытка с вокзалом, девушка продавщица предложила купить ещё одну интересную открытку. Но в этот момент раздался звонок об отправлении поезда. Я стал суетливо копаться в своих карманах и, не нащупав в них мелочи, стал извиняться и отказываться от предлагаемой покупки. Поняв мою растерянность продавщица протянула мне конверт с открыткой со словами:
- Держи! Это тебе от меня подарок! Мы, сибиряки, люди добрые!
Я схватил конверт и бросился бегом к своему вагону, не успев поблагодарить девушку. Вскочив в вагон и добравшись до своего места, я постепенно стал приходить в себя, чувствуя неловкость. Забрвшись на свою полку, я открыл конверт и вынул открытку. Перед моими глазами предстал красавец мост над широкой рекой, который меня поразил, когда я проснулся. Мама позвала меня кушать вкусности, которые она купила на вокзале во время стоянки поезда. Я отказался, сославшись, что ещё не хочется. Это было неправда, кушать хотелось. Но ещё больше хотелось хорошо рассмотреть открытку и прочитать, что было написано на её обратной стороне.
Из открытки я узнал: « Железнодорожный мост через Иртыш в Омске был открыт в 1896 году. Проект моста был разработан одним из известнейших российских мостовиков – Николаем Белелюбским. У этого моста оказалась нелёгкая судьба – его взрывали при отходе войск Колчака в ноябре 1919-го года. Однако уже весной 1920 года мост подняли».
Закончив изучение открытки, я спрыгнул вниз и присоединился к аппетитно разложенным мамой вкусностям на столике возле окна. Поезд уже вырвался за черту города и во всю прыть мчался по бескрайней сибирской земле. Впереди меня ждали новые встречи и открытия. Главное – ничего не пропустить. Бросив беглый взгляд на пейзаж за окном вагона, я почуствовал некоторое разочарование. Мне не хватало тех прежних красок, разнобразия пейзажа. Казалось мы заехали в другую страну или край. Я никак не мог себе представить Сибирь такой однообразной и скучной. Увидев мой растерянный вид, мама поспешила меня успокоить:
- Сыночка! Мы сейчас проезжаем по самой спокойной и ровной части Сибири, где степи занимают огромную территорию. Население этих территорий занимается овцеводством, перегоняя свои стада с одного пастбища на другое.
В подтверждение маминых слов поезд вдруг стал сбавлять ход и вдруг, издав короткий гудок, остановился. Присмотревшись, я заметил впереди нашего паровоза закрытый шлагбаум, за которым медленно двигалось огромное стадо овец, подгоняемое пастухами и собаками. Когда последниий кудрявый барашек оказался на безопасном расстоянии от нашего состава, наш паровоз зашипел, выпустил пар, загудел, напрягся и, медленно набирая скорость продолжил свой путь по просторам сибирской степи.
Решив, что интересных неожиданных картин в ближайшее время мне ждать не приходится, я вспомнил о книге, подаренной мне перед отъездом дядюшкой Элей. Эта книга была новой повестью известного советского писателя Валентина Катаева «Сын полка». Вышедшая из печати перед самым концом войны, она имела огромный успех среди читателей всех возрастов, но особенно среди школьников возраста главного героя книги, Вани Солнцева. Отрывки из этой книги даже читали по радио. Слушая их, я пытался сравнивать судьбу Вани со своей и воображал, как бы поступил, будь я на его месте. Перед самым отъездом из Свердловска я услышал по радио известие о присуждении автору повести Сталинской премии.
Предвкушая удовольствие от новой встречи с героем книги, я разворошил наш багаж, достал книгу и полез на свою полку. Расположившись поудобнее я погрузился в чтение. Перед моими глазами вставали мастерски описанные участники событий и их трогательные отношения между собой. Передо мной вставали живые сцены героических поступков простых советских солдат и офицеров в сложной боевой обстановке. Навеянные книгой видения незаметно перешли в сон, который неожиданно оборвался, когда поезд протрубил очередную остановку. Открыв глаза и бросив сонный взгляд в окно, я был буквально ослеплён залитым ярким электрическим светом огромным красивым зданием, на самом верху которого крупными буквами сияло: Новосибирск. Поражённый увиденным зрелищем, я сполз со своей полки на пол и стал протискиваься к выходу. Выскочив на платформу и глубоко вдохнув ночной свежий воздух, я почувствовал удивительную лёгкость. Вокруг меня носились разные люди: пассажиры, встречающие, носильщики, служащие и пр. Но я никого не замечал: всё моё внимание было сосредоточено на здании вокзала. Ноги сами понесли меня за людьми вдоль платформы к загадочному строению. Я буквально был вынесен толпой в центр огромного зала ожидания. Оглядевшись по сторонам, я почуствовал беспокйство, сумею ли я найти обратную доргу к своему поезду. Замешкавшись, я потерял ориентацию и не понимал, куда мне двигаться. Я стоял на середине огромного зала, озираясь по сторонам и боясь сделать неверный шаг. В голове вдруг неожиданно всплыло лицо Вани Солнцева, обращённое ко мне с улыбкой разочарования:
- Ну, что же ты, парень? Не трусь. Давай действуй по обстановке! Включай мозги!
Взбодрившись, я стал протискиваться сквозь толпу к левой боковой стене, где светились окошки. Неожиданно мне загородил дорогу молодой парень в военной форме. Он увидел мою растерянность и спросил, нужна ли мне помощь. Путаясь я объяснил, что вышел из только что прибывшего поезда и хочу в него вернуться, поскольку там осталась моя мама. Парень улыбнулся, положил мне на плечо свою руку и очень по доброму сказал:
- Идём со мной! Я как раз иду к этому поезду, ты мне покажешь свой вагон.
Взяв меня за руку, мы пошли за толпой в обратном направлении. По дороге он стал спрашивать, как меня зовут и куда я и моя мама едем. Выйдя из здания вокзала мы незаметно оказались в переходе, который довёл нас до платформы, где стоял наш состав. Спускаясь по лестнице, я сразу заметил свою маму, которая металась по платформе в поисках меня. Я не выдержал и громко закричал:
- Мама! Я – здесь!
Невозможно передать словами, что мне ответила мать на своём, ни на что не похожем языке, где русские неприличные слова смешивались с еврейскими на идыш. Мой провожатый пытался успокоить мою маму, но это ему далось нелегко. Всё решил голос из репродуктора об окончании стоянки поезда и просьба занять места. Мама, постепенно приходя в себя, успокоилась, тепло поблгодарила моего нового знакомого и пригласила придти в наш вагон для более близкого знакомства. Добравшись до своего места, я снова прильнул к окну, чтобы пополнить свою память интересными кадрами раставания с Новосибирском.